Твоя яранга - мой олень | ходы игроков | На Эччегель! Середина.

Уговорились встретиться у Большого Камня. Место это не доброе, старыми легендами пропахшее. Тихое такое! Здесь никто не заметит и не помешает вам, Ярра – здесь мама не станет тебя искать, потому что и ходить сюда не следует.

...Вдали от стойбища летнего, от пастбищ, от обжитых людских мест стоит себе одиноким перстом огроменный камень. Тревожный камень будто забытый всеми живыми страж! Черный-черный, значительный и достойный, с какими-то блестящими вкраплениями что напоминают человеческие вены.
Раз в год, в день летнего солнцестояния шаманы приходят сюда чтобы накормить Духов жаркой кровью – здесь убивают оленей, потрошат внутренности, оставляют подношения для Нижнего Мира. Поют песни и бьют в бубен.
В остальные дни не приходят, держатся люди в стороне от колдовского места. Старики говорят, будто камень живой и если прислушаться, если дыхание задержать, можно услышать как там внизу тихий царапучий голос о будущем повествует. Ходят байки, будто камень только плохое будущее предвещает и если уж расскажет о чем – так только о недобром, о темном, о горьком-горьком...

Ядовитая синяя тень на желтом пухе отцветающих трав. Холодновато здесь! Ты не из мерзлявых людей Ярра, истинная дочь лоуроветланов – а камень все ж подмораживает душу. Поверхность какими-то едва заметными закорючками испещрена – то ли язык древних ушедших стариков, то ли рисунки. Можно внимательнее посмотреть, только не к добру это. Так говорят. А все-таки интересно, наверное, всмотреться в эти мутные образы...поиграть с судьбой, пытаясь в полупрозрачных рисунках сложный смысл узреть?

Паналыку что-то не спешил – какие-то мелкие противные мухи ползали по траве, разглядывая тебя полосатыми своими глазами. Поскрипывали букашки.
Проклятые скитальцы куда-то ушли. Никто не дал им воды, не протянул связку рыб – обреченные люди исчезли за обреченным горизонтом, развеявшись будто тяжелый сон по утру. А Алелеке всё злобнее скалился глядя на Баачу, и Баача туда же, ярилась капая слюной – показывала острые свои злые зубы и угрожала!
Вроде только начало пути на Эччегель, а уже не поладили эти двое.

"Врррраг. Ты мой врррраг!!!" – сообщали друг другу.

Большой Камень - место где камлают по весне, как сойдет под теплым солнышком, вернувшимся из подземного сна шаманы, одаривая свежей кровью древних богов, что б обратили свой взор на детей своих, дали оленихам молока, а оленятам мягкого ягеля, силы дали воинам и охотникам, отвели жадный взгляд Кэле.
Тянуло Ярру к этому Камню, звала ее тайна, в отличие от других людей, что даже смотреть в эту сторону боялись. Присела девочка, прижалась спиной к нагретому боку камня, прислушалась. Будто живой он, будто бьется в его глубине огромное сердце, медленно так тук-тук...тук-тук...
Водит Ярра пальчиком по темным прожилкам, словно венами опутавшим древний камень и чудится ей, что не камень это, а окаменевший великан, вросший в землю и жив он, только спит, крепко-крепко. А линии складываются под пальчиком в рисунки - что же покажет он Ярре?
И не скучно совсем и не страшно, но все же оглядывается она, выискивая взглядом Паналыку - а вдруг струсил или мама не отпустила?

- Цыц, расшумелись! - прикрикнула Ярра на Баачу и Алелеке. Клокотал рык в глотке призрачного волка, ходил он перед сидящей на земле девочкой не подпуская к ней Баачу, да и та не отставала, не ложилась на землю, признавая за ним главенство, а в ответ рычала, пытаясь подойти ближе к хозяйке.
Да что с ними такое? Не замечала раньше Ярра такой их нелюбви друг к другу, да и вообще странно - другие собаки Алелеке не видели, хотя иногда и беспокоились, вроде ощущая его присутствие. А Баача видит. Странно.
Отвлеклась Ярра от чудесного Камня, посмотрела внимательно на собаку. Любимую. Больше всех ее Ярра любила, может за то, что относились к ней, как к девочке? Изгоем она была и боялись ее люди, как и Ярру, только мама не боялась, но и не любила.
- Алелеке! - и призрачный волк, ворча, лег справа от девочки.
- Баача! - и чуть слева легла сука, повинуясь движению детской ладошки. Но все равно смотрят друг на друга и шерсть колючей полосой дыбится по спинам.

Сияющие прожилки на камне все сильнее привлекали твоё внимание. Ярра! Текучие, будто студеные ручьи у корней гор, сияли сочными цветами они, вспыхивали и гасли: золотом и серебром, бордовым и багряным цветом. Как трава в тундре, как лучи заходящего солнца что окрашивают облака самыми разными красками. Живые яркие линии рисовали свой узор.
Прислушайся внимательнее, Ярра - услышишь море тогда! Над головой, там где было небо и синь сплошная, волнующееся жуткое одеяло бесконечного моря теперь. Шум тяжелых волн, гнилисто-соленый запах пены.

Оно над тобой, оно в бесконечности и везде царит. Серое величественное море! Достаточно прыгнуть лишь, оттолкнуться посильнее от слабой земли и море поглотит. Достаточно руку протянуть чтобы зачерпнуть горсть студеной водицы. Море не нападет, море пришло чтобы защитить тебя.

Они идут за тобой, нелепо переваливаясь на тонких птичьих лапках - серебряная чешуя будто у рыб, растопыренные плавники и зубастые вороньи клювы. От них пахнет Верхним Миром. Стражи Кутху. Стражи Кутху посланные чтобы тебя забрать! Сорвался в бой Алелеке призрачный волк - схватил слабого рыбьеперого разрывая квелую плоть.
Но их десятки, стражей Кутху посланных чтобы тебя поймать! Полувороны-полурыбы нелепо шагающие на своих цепких лапках. Раззевают зубастые клювы свои, перепончатыми плавниками нелепо вздрагивая на ветру.

Великий Ворон обратил на тебя свой взор, Ярра-дочь-Нарвала.

Завораживают узоры, уплывает сознание, плывет вдоль линии пальчик, повторяя плавные изгибы уже не камня.
Звуки вокруг изменились, ветер принес запах горьковатый запах соли и водорослей, полежавших на солнце. Уже не ветер шумит, а волны морские, шурша набегают на синь неба, стирая яркие краски, маня пенными бурунами, что кажется, протяни руку и оседлаешь его, и понесешься по морю-небу на спине белоснежного коня, рассекающего суровые воды, а в глубине ждет свою дочь Нарвал.
Запрокинула Ярра голову, протянула уже было руку - коснуться воды, да рык Алелеке, рвущего странное создание, отвлек. Оглянулась Ярра, испугалась... Хоть и творец великий Кутху, но что ему до нее? Зачем воинов своих и слуг отправил?
А море зовет, а море обещает защиту...
Разве знает ребенок, что за все в жизни нужно будет платить? Не знает, но догадывается, а вокруг уже щелкают призрачные клювы и не справиться одному волку, и нет рядом Паналыку, а море рядом - только руку протяни и унесет оно страх, закроет, защитит... Как всегда во сне. Когда зовет оно, манит и отталкивает одновременно.
Да и сейчас все это сон, наверное, тогда можно и в море нырнуть и просто закрыть глаза, а потом проснуться.
А пока спрятаться! И Ярра, свистнув Алелеке, подпрыгнула, доставая ладошками до мокрой воды.

Делаешь один только шаг в верх, прыгаешь будто птица в небо и попадаешь в небесное море, срываясь со скалы будто крохотный камень! Ярра. А оно – счастливое! Море. Синее. Пенное. Штормовое. Милосердное в своей ультимативной, непреклонной жестокости обнимает тебя. Оно кричит, оно приветствует, оно агонизирует красотой, тем особенным жутким великолепием которое заставляет твои кости скрипеть от боли!

Небесное море вздыхающее горькими своими волнами будто живой зверь. Ломкие хрусткие звезды, карты млечных путей – лазорево, фиолетово-сиреневый мир, в котором живут боги. Мир в котором они рождаются и в котором им не приходится умирать – потому что здесь нет смерти, как нет жизни, сострадания и тепла. Здесь восхитительно холодно - нет минут, мгновений, часов - здесь живут целую вечность чтобы не прожить и дня, здесь страдают, наслаждаясь божественно и жестоко. Прислушаешься – услышишь дальше эхо шагов Тэнгира: вот он идет всё дальше, согбенный печальный старец – он утопает в космической пыли и не собирается останавливаться. Бродяга, что создает миры движением пальца! Очень одинокий бродяга, очень холодный бродяга, очень грустный бродяга приговоренный к вечному своему движению…
Бесконечность жизни, идей, простора. Здесь нет маленькой девочки Ярры – она утонула, исчезла, была погребена и убита среди тысячи звезд. Развоплощена. Здесь большее. И меньшее.

И вся эта красота дешевле одной яранги, той самой тесной яранги в которой пахнет жиром и потом немытых тел, и само собой, эта ледяная, непреклонная в своем совершенстве красота, больше всех человеческих жизней вместе взятых.

Твой Отец где-то там, прячется в глубинах которые тебе не дано постичь. Рвется на поверхность! Его заперли в клетке нижнего мира и он рвется домой. Сюда! В этот межмировой океан свободы, которому незнакомы острые берега. Если побывал ЗДЕСЬ, земное море покажется тесной и скучной клеткой. Тенгир знает, потому и не вернется домой никогда - он будет идти вперед и создавать вселенные. Но он не станет в них жить. Он ненавидит плен.
Как и Нарвал ненавидит свою морскую тюрьму.

Вороноголовые стражи Кутху где-то там, рядом, но им уже не взять тебя и не тронуть Ярра. Воет от тоски Алелелке - ему тоже нет сюда хода, и только Баача смотрит умными глазами ожидая от тебя решения. Странная собака. Мираж. Две души запертые в одном теле: та, что была невинной и та, что была осквернена...

- ЯРРА!!!

Зов трех божеств вспарывает сознание. Раздражены. Каждый из них злится на тебя и силится дотянуться. Что-то грядет. Твой отец скоро совершит свой прыжок, он уже взял разбег опустившись к самому дну чтобы выброситься в небо. Багровый, покрытый коркой чужой крови, витой рог его готов к битве. Каждый из них желает склонить тебя на свою сторону.

- ЯРРА.

Они кричат своими божественными голосами разрывая твою душу.

- ЯРРА!?

Море. Обнимает до хруста в теле, ластится, оглаживает растрепанные волосы, украшает косички блестящими солнечными камнями - застывшими слезами солнца. Разбегаются в стороны волны, уже не серые, они пронизаны сиянием - льдисто - зеленым и голубым и желтым. Оно струится по морю-небу, протяни руку и зазвенит под пальцами струна, раскатится от края до края чистый нежный звук синего, или звонкая нота зеленого, или тревожный бас красного.
Замерла, пораженно, Ярра. В расширившихся глазах отражаются звезды. Меняют цвет глаз яркие сполохи. От голубого до красного.
Видит Ярра и вечного странника и мятущегося внизу изгнанника - все так, как говорят старейшины и шаманы и не так. Ведь они не были здесь. Не видели этого ледяного великолепия, от которого перехватывает дыхание.
- Кто ты, Ярра? Почему ты здесь?
- Я здесь дома... - шепчут губы. Прижимает Ярра маленькие ладошки к груди, потом раскидывает руки, желая обнять весь мир и кружится, кружится, а сияние разносит чистый детский смех все дальше и дальше. И замедляет свои шаги старец Тэнгир и прислушивается к нему Кутху и замирает на миг в своей тщетной попытке допрыгнуть отец-Нарвал. Возмущены они или равнодушны? Не понять, но ждут они - это Ярра чувствует и замирает...
- Можно мне остаться? - срывается с губ вопрос в спину Тэнгира. Летит, осязаем. Только как же мама и Паналыку? Но ведь она сможет их навещать, она все сможет!

В хрустком мире хрустящих звёзд Ярра воззвала к Тэнгиру. Он создатель, демиург и творец своих вселенных! Кого спрашивать, как не Тэнгира, длиннобородого этого старика, седого скитальца седых времен? К кому, как не к Тэнгиру Отцу всех Детей, могучему и великому обращать свой жадный вопрос?
Но Тэнгир пуст. Тенгир безжизнен. Все его мечты обитают в нижних мирах - они теплые, страстные, наполненные Жаром до краёв! - а Тэнгир лишь рассказчик своих историй, создатель, но создатель лишенный огня давным-давно. Пустой призрак, могучий, но лишенный былой власти – оболочка, опустошенная и бесстрастная.

Когда даёшь жизнь богам – неизбежно теряешь искру, когда шагаешь сквозь миры - забываешь радость удивления. Ты идешь и идешь словно бы в никуда. Большое Сердце Тэнгира выгорело давным-давно, когда Ворон Кутху был порожден мыслью высокого старца, когда тьма Нарвала вырвалась из его желчи. Когда возник Мир, покорный его желанию. Когда возникли Многие Миры.

- Можешь. Стань. Будь. Как дома. - Говорит неторопливо, длинною в вечность, с достоинством роняя слова в небесное море. И ты следуешь за ним, Ярра. И двигаешься в противоположенную от него сторону. И открываешь. И создаешь. В руках твоих пламя - извивается, дрожит, переплетается сотней языков. Огонь Творения. Создавай. Придумывай. Мечтай. Скучай. Извлекай из своего сердца.
...Они взрываются - звезды, сверхновые, хрустальные пути под твоими ногами. Сколько лет, вечностей, столетий можно играть в бога? Создавать, любить, восхищаться и разочаровываться напрочь.
Ты не знаешь. Тэнгир знает – потому глаза его это пустые глазницы черепа, и волосы его это мертвые космы белого цвета и оболочка его что хрустящая плоть мумии, готова рассыпаться от любого неосторожного шага. Тэнгира съело время и это лишь вопрос, когда оно съест тебя.
Время съедает всех – рано или поздно. Безжалостный жестокий монстр усмиряющий творцов.

- Он. Собирает. Жар. – Затихающий голос уходящего Тэнгира.
- Он прыгнет вверх и для нас всё закончится. – голос жаркого Кутху, что породил людей из своей горячей крови. – Чудеса не повторяются дважды.
- Я убью всех, Ярра. Тебя. Твою мать. Всех кто тебе дорог. Убью каждого на кого падает твоя тень если попробуешь остановить меня. Ярра!!!

…

Очнулась, слепень ужалил, пощекотала трава. Мокрая с ног до головы, Ярра, лежишь возле Большого Камня уснув крепко и отлежав себе руку. Мертвый узор мертвых рисунков. Спят, скрутившись собаки, первые снежинки срываются с неба. Призрачный Алелеке бегает, радуется, играется с призраком забитого здесь оленя.
Может, это все сон – но ты мокрая, но ты дрожишь…Ярра! Устала так, будто самой тяжелой работой пришлось позаниматься. Холодно. Знобит…

- Ээээ…Айкуууу…- Паналыку удивленно на тебя уставился. – Зачем мокрая? Как на Эччегель теперь пойдем?

- Ну, ты...чего молчишь? - топчется рядом Паналыку удивлённо разгядывая мокрую одежду Ярры. Сурово разглядывая и мрачно даже. - Эйеее...задержался. Да. А теперь как идти, когда ты вся мокрая?

Миры сплетались бесконечной каруселью, ложась под ноги Вечного Старца, взрывались серебристой пылью, пораженные злобой Падшего, сплетались, проникая друг в друга и отталкиваясь.
Маленький блестящий шарик опустился на ладонь маленькой девочки, нет, не девочки, статной черноволосой красавицы с пронзительными синими, словно небо в жаркий летний день, глазами. Опустился и закружила вокруг разноцветная канитель. И стала Ярра солнем нового мира или просто сменила старое? Разбежались лучи, обняли землю от моря соленого до белоснежных горных вершин, расчертили землю голубые ленты рек, покрыли землю шелестящим зеленым ковром травы. Распахнул могучие крылья золотой ящер, несущий на своей спине хозяйку мира и проносились под его крылом несметные стада диковинных животных и ветер послушно поддерживал огромные крылья. И только вдали бушует море, не подвластное Ярре, и рвется сквозь время и пространство крик ярости, который не способны заглушить ни расстояние, ни желание,
- Убью... Ярра!!!

И дрожит великая богиня от пробирающего до костей холода и дрожит девочка Ярра. Воспоминания медленно отпускают, уходя куда-то глубоко внутрь - вчера ли она была хозяйкой мира? Сон это был?
- Где ты был, Паналыку? - не отвечает на вопрос Ярра, а задает свой и слышится в этих словах горечь и обида.

- Чего это где был? Оружие искал! Ты на Эччегель как без оружия идти собралась? - нахмурился недовольно Копьеносец Паналыку, смуглый лоб свой потирая. - Айкыыыы...Тут одним копьем не справится, вот так. Это значит кэлечекам на корм идти, да, если с одним копьём. Ты на корм хочешь пойти? Вооот. Нож небесной кости нужнен! Тайник есть. Искал. Нашёл. А теперь что? Совсем мокрая ты, Ярра! Ээээхх. Зачем измочилась? Эйджа-а-а....

...Сплюнул на землю, какому-то мелкому камушку пинка наподдал злость выпуская.

- А что делать? Сегодня не идём. Нет, значит, нам с тобой дороги на Эччегель сегодня. Обратно идём.

Сказал как отрезал. Собакам свистнул к стойбищу возвращаясь.
Вот тебе и Большой Камень! Черный Камень. Угрюмый Камень впитывающий души. Кровью скормленный, жаром чужих тел напитанный. Камень! Голодный, злой, одиноким стражем нависающий над этим заповедным местом. Бездушный монстр.
Какая-то вязкая тень отделилась от проклятого камня, растворяясь себе в пахучем костре выгорающих, пожелтевших трав. Разбрасывающая черноту вокруг себя грациозная такая, извивающаяся тень! Хотя может и показалось просто...
Сегодня вообще много странного казалось Ярре.
Или не казалось.
Или происходило на самом деле.

Кто знает?