Dark Mystic Carribean Goes Slow | ходы игроков | 3. После отплытия.

Как и предсказывал Зырь сравнительно скоро с палубы донеслось зычное «Строиться!» И даже те немногие, кто заглянул в трюм, чтобы поглядеть на новоприбывших, потянулись к выходу.

На палубе был не так чтобы парадный порядок флотского корабля, но народ стоял смирно и не выёживался. Судя по всему, занявший место на возвышении Орвелл, воспринимался как необходимое зло. Он погладил бородку, сделал новеньким жест, чтобы ты не стеснялись занимать места под солнцем и решил провести некоторый экскурс относительно предполагаемых развлечений.

-- Я еще раз приветствую всех вас, джентльмены, на борту Черной Спирали. Прошу прощения, если кто-то предполагал, что поступает на службу на какое-то -- любое -- другое судно, у нас тут, так сказать, повышенные меры конспирации. -- Пастур с тоской поглядел на кажущийся еще таким близким берег и вздохнул. -- Впрочем, сейчас вы поймете почему. Капитан только что отдал приказ посвятить вас всех в детали нашей экспедиции. Как вы догадываетесь, католическая церковь с особенным интересом наблюдает за тем, что происходит в наших водах и обеих Америках, а потому учитывая... --- Он самодовольно поклонился всем присутствующим. -- Нашу бурную деятельность, Испанская Инквизиция отправила сюда корабль с несколькими дознавателями для расследования многих безусловно потенциально прибыльных событий на землях нашего досточтимого друга Кетзала. В наши руки попала информация, где эти досточтимые слуги Господа нашего с некоторой инквизиционной казной будут стоять на якоре завтрашней ночью и где... Хе-хе. Им предстоит накормить рыб после того, как мы выбьем из них и деньги, и информацию о...

Он помолчал.

-- О Золоте!!.. -- Раздался одобрительный рев команды, и Михал похлопал Роберта по спине. Почти по спине. Наверное чуть промахнулся от энтузиазма. -- Хаха! -- Продолжил Орвелл. -- Я вижу вам нравятся перспективы!..

Пастур и Зак переглянулись и первый все же прочистил горло.
-- Дон Орвелл! Негоже нам грабить то, что принадлежит Господу!.. -- Похоже, он все таки был идиотом. По крайней мере, так на него посмотрели практически все остальные пираты, а испанец понимающе поднял руку. -- Да мы понимаем ваше беспокойство! Но это не золото церкви или прихожан! Это не церковная казна! Это просто денежное довольствие официальных лиц! Кстати, тех еще шпионов!

-- Завтра во второй половине дня мы должны будем прибыть к обратной стороне того острова, где они остановились, и у многих из вам будет возможность показать себя в бою. А пока, ты-ты-ты и ты! На мачты! Остальные на шкоты. Поднять якорь, Поднять паруса, и пусть земля уйдет за горизонт!

-- За Горизонт!.. -- Зычно прогудели матросы и рассыпались по местам. Смутьянам Заку и Пастуру досталась самая верхотура, где они не так чтобы особенно комфортно себя чувствовали. А вот неграм достался якорь. Тоже важное дело, -- тяжелый был как гроб того кузнеца...

А через пару часов все успокоилось. Зырь и индеец о чем-то неторопливо болтали с Орвеллом на у бушприта, лишь несколько человек остались драить палубу, а остальные, кроме вахты, получили свою порцию рома и отвисали за картами и костями кто в трюме, кто на палубе. Саймона, разумеется видно уже не было, но... Кто знает смог ли он так просто покинуть корабль?..

Запутанную вязь речи Орвелла Ндаба по большей части пропустил мимо ушей, стараясь в потоке бессмысленных слов выцепить знакомые и важные. К христианской церкви африканец испытывал лишь презрение, поэтому, в отличии от Пастура, возможность вскрыть пару набожных глоток и присвоить их золото Ндабу не беспокоила, а радовала.
Золото, да. Обещание богатой добычи несколько успокоило опасения гиганта, возникшие после общения с калекой, поэтому крутить барабан он отправился в неплохом настроении, а за работой даже принялся напевать на родном языке тягучую песню.

На исчезновения юнги он не обратил внимания, но во время безделья вновь зашевелились утихшие было подозрения. Испытывая смутную тревогу, Ндаба отправился бродить по кораблю в поисках чего-нибудь из ряда вон выходящего. Для пиратского корабля, разумеется.

Построения на верхней палубе ожидали, спасибо Зырю, все. Хотя чего то особенного, вроде как обещанных демонстраций умений не последовало, ну и на том спасибо. Врядли бы кому-то хотелось бы сейчас что-то кому-то доказывать или смотреть на подобные забавы, особенно в разгар дня. Особенно Джиму, который из всего этого трепа, выловил только самые звучные слова типа : инквизиция, золото и шпионы. Все они были плотно связаны, поэтому не вызывали ничего кроме зуда в ухе. Где Испания там и золото, где золото там и инквизиция. Всё просто. Ну а шпики были всегда и везде, так что и удивляться не приходилось.

Гораздо больше во всем этом судне, напрягала мистическая атмосфера и финтиля с названием, хотя Кроули это тоже мало беспокоило. Сейчас он больше задумывался о последнем своем разговоре, от которого очень хотелось закурить и с облегчением вздохнуть, но почему-то не выходило. Поэтому пришлось задуматься о чем-то более насущном, например о шкотах. Конечно же, Джимми с большим задором глядел на мачту, куда с такой неохотой лезли языкастые святоши, но его мнения к сожалению никто не спрашивал и он продолжал свой труд...


Когда же все более менее успокоилось, а глотка сдобрилось пряным ромом, бывший моряк ее Величества, а теперь просто пират таки добрался до высоты, без которой просто не мог жить. Соленный ветер приятно дул в лицо, заставляя глаза слезится, но все же не мог сомкнуть их до конца, ведь качающиеся где-то впереди волны притягивали гораздо сильнее. Выскакивающие то тут то там дельфины приветственно махали хвостами, а Джим Кроули вспоминал былую молодость, в которой еще юнгой сидел на реях "Госпожи Катрин" и напевал морские песни.

"А почему собственно не спеть?" - промелькнуло в голове у обычно молчаливого юноши. Раньше он очень не плохо пел. Быть может и сейчас не растерял талант?

- Now we are ready to head for the Horn... - начал он, давая небольшую паузу, что бы матросы могли его расслышать и подпеть, ведь все же знали эту песню? Впрочем, спеть он ее хотел в любом случае, даже если все будут молчать
- Way, ay, roll an' go!
Our boots an' our clothes boys are all in the pawn,
Timme rollickin' randy dandy O!

Призыв на палубу позволил Зырю избежать ответа Роберту.
"Проклятье. Значит дело действительно серьёзно - рассудил Стрэтфорд. -Но раз узнать истину невозможно, надо просто оставаться настороже".
Хлопок Михала заставил Роберта бросить на того подозрительный взгляд. Может, это была лишь случайность, но Роберт решил в следующий раз без сомнения отправлять бугая в нокаут. На один смачный удар сил хватит, хоть в продолжительной схватке может не поздоровиться.
"Всё-таки есть методы, на которые я не пойду ради союзников" - решительно подумал дворянин.
"А вот золото - прекрасно. Золото инквизиции - еще лучше. Золото испанской инквизиции - просто великолепно" - Роберт был англичанином, а значит презирал Испанию.
Со шкотами Роберт управился посредственно, и то только благодаря бездумному повторению действий бывалых моряков. Употел, но опыт приобрёл. Получив кружку из грубого дерева, наполненную далеко не лучшим ромом, Роберт прислонился к борту корабля и залпом выпил половину порции. Обжигающий напиток проделал путь по пищеводу, улучшая настроение дворянина. Мысли начали расплываться практически сразу, но Роберт потёр левой рукой лоб, и взгляд его прояснился. Из-за этого Стрэтфорд увидел, что с пяток моряков на палубе с грубыми перебранками бросают кости - его руки, руки игрока, зачесались, но Роберт взял себя в руки: денег на игру не было, а играть в долг он зарёкся очень давно.
Внезапно откуда-то сверху донеслась хриплая моряцкая песня - одна из тех, что впечатлили Роберта своей ритмичностью по пути к Новой Земле от земли старой. Пел матрос, вроде блондин, но расстояние не позволяло рассмотреть что-нибудь еще.
"А, чём чёрт не шутит. Песни объединяют команду, да и я давно хотел попробовать себя." - Роберт припомнил слова, и заорал, невольно размахивая кружкой:

Soon we'll be warping her out through the locks,
Way, ay, roll an' go!
Where the pretty young gals all come down in their flocks,
Timme rollickin' randy dandy O!

Heave a pawl, oh, heave away,
Way, ay, roll an' go!
The anchor's on board an' the cable's all stored,
Timme rollickin' randy dandy O!

Своей репликой, сказанной наедине, Зырь довольно заинтриговал Рэндома, но от дальнейших расспросов парень решил воздержаться, во всяком случае в первый день на корабле.
Через некоторое время с верхней палубы раздался клич Орвелла и все матросы двинулись послушать, что он скажет.
О! он сказал довольно интересные вещи. Возможность убить нескольких инквизиторов. возможность замучить нескольких святош, чёрт возьми, даже обещанные горы золота меркли по сравнению с этим. Глаза Рэндома разгорались всё больше и больше по мере того, как информация поступала и усваивалась его мозгом. Под конец, он, совсем забыв о маскировке, улыбался как ребёнок, совершенно не скрывая своих чувств. Со стороны конечно могло показаться, что он просто жадный до денег бродяга, что его привлекли обещанные золотые горы, но если присмотреться внимательнее, то плотоядная улыбка на его лице говорила явно не о материальных благах.
Дальше была работа, корабль должен был отплыть и Рэндом тоже должен был приложить к этому руку, но оглядевшись по сторонам, он совершенно внезапно для себя обнаружил, что с его физической формой помощник из него никудышный. Да, он был вынослив, но...
От размышлений его оторвал один из матросов, который велел "взять вот эту штуку" и "наматывать вот сюда, как я показываю". Такой подход оказался весьма удачным, даже если Рэндом и делал что-то не то, он делал это под присмотром. За это довольно краткое время с Рэндома ни упало ни капли пота. Мышцы рук, да и всего тела, болели, как будто он один всё делал, пока другие прохлаждались, но в целом, он выглядел так, будто совсем не устал.
Кружку рома он принял с благодарностью, отхлебнул немного и огляделся по сторонам.
Все были чем-то заняты. Кто-то драил палубу, кто-то играл в кости, кто-то беседовал. Неожиданно сверху донёсся голос. Какой-то матрос, вроде один из новеньких, начал петь. Это выглядело довольно странно, слишком... романтично что-ли. Рэндом не представлял себе, чтобы на пиратском корабле вот так вот спокойно плыли и пели весёленькую песенку, но тут голос матроса подхватил ещё один, тоже новичок. "Хах, неплохой повод познакомиться." - Рэндом сделал ещё глоток для храбрости и подхватил песню матросов, двигаясь к второму, который стоял, размахивая кружкой, и, казалось, отчаянно нуждался в чьей-то компании.

Come breast the bars, bullies, an' heave her away,
Soon we'll be rollin' her 'way down the Bay,

Sing goodbye to Sally an' goodbye to Sue,
For we are the boy-os who can kick 'er through.

Ко всеобщему облегчению, пиратскую, старую и добрую песню поддержали почти все. Даже Зырь даже попытался подерижировать, но вызвал прямо обратный эффект, так как делал это исключительно забавно. Показавшийся из офицерских кают Орвелл проверить, что за шум на палубе, благожелательно усмехнулся и поддерживающе кивнул нескольким из особенно активных певцов, а МузЫку даже беззвучно поапплодировал, — всегда хорошо, когда команда сама справляется с поддержанием собственного положительного настроя.
Прогулка Ндабы прошла практически зря. Корабль был удивление невзрачным и для такого громкого названия, и для самомнения Орвелла и ему подробным. Не слишком полный запасами трюм; даже, скорее всего, небольшая течь; по три небольшие пушки с каждого борта и по одной на корме и носу. Интерес вызывала разве что кормовая, она была и отлита аккуратнее, и металл был куда получше, и ствол был чуть подлиннее. Ну и, кроме всего прочего, подле неё единственной, пусть и под куском промасленной кожи, лежали боеприпасы, у остальных, все, за исключением, может быть, шомполов, было было убрано в оружейную. Похоже, кто бы ни управлял этим кораблем, он имел все основания опасаться погони.
Пошла одна песня, потом вторая, все с готовностью помогали вахте, когда это было возможно, хотя насущной необходимости и не было. Ветер дул спокойный и ровный, так что даже стоящий у штурвала Микаил успевал и подпевать, и участвовать в общей трапезе. Отсутствие алкоголя его, казалось, не напрягало, но что-то все таки тревожило. Он то и дело посматривал на горизонт, задумчиво почесывал нос, и, когда этим заинтересовался даже Ндаба, подозвал к себе Косого. Они что то негромко обсуждали, явно посматривая на какую-то одну точку на северной стороне небосвода, потом Косой пожал плечами и, крякнув, полез на смотровую площадку на мачте. Немного покрутил там головой, недовольно кивнул Микаилу, спустился и пропал в офицерских каютах...

Песни и ленивое общение продолжались еще несколько минут, и практически никто не заметил, что Микаил, тихой сапой, чуть завернул штурвал градусов на 15 на юг. Через пару минут из офицерского отсека вышел Косой, неспешно дошел до бушприта, где все еще потягивали свой ром Зырь и Кецал, поплевывая с правого борта, о чем-то с ними поболтал пару секунд и они все вместе переметнулись к левому борту и уставились на черную точку в паре миль к северу.

Маленький индеец извлек бронзовый нож с золотыми инкрустациями и пригорсть каких-то ягод, но Зырь его остановил, кивнув в сторону офицерских кают. Оттуда выходил Орвелл и выглядел он не слишком довольным. Сильверс, оказавшийся к нему ближе всех, поймал суровый взгляд и почему-то подавился ромом.

-- Микаэл! Курс ост-зюйд-ост! Отличные глаза, матрос. -- Скандинав охотно довернул штурвал вправо и стал уже откровенно забирать на юг.

Теперь уже весь корабль завертел головами оглядывая горизонт над которым -- где-то на севере -- зависла небольшая грозовая туча подозрительно правильной формы. И чувство от нее -- или от того, что под ней -- было, по правде сказать, прямо таки кладбищенское...

Вслед за Орвеллом с Сильверсом, на палубе объявился новый член экипажа. Те кто столовались за офицерским столом безусловно уже были знакомы с Келлером. Уильям выглядел как джентльмен средних лет - котелок, роскошные подкрученные усы, галстук, тонкая дорогая рубаха и цепочка часов уходящая в карман жилета. Пожалуй лишь отсутствие сюртука да широкий кожаный пояс с петлями явно оружейного назначения отличали пилота от безукоризненного английского джентльмена. Под мышкой был зажат сверкающий на солнце латунью секстант, а в другой руке Келлер нес странную вертушку отдаленно похожую на флюгер.

Внимательно изучив лодку в подзорную трубу, он передал трубу старпому и добавил.
- Мистер Орвелл, распорядитесь сбросить лаг. Также мне нужно, чтобы один из матросов разместил анемометр по ветру, но не перед парусом.

Испанец жестом подозвал пару матросов выполнять указания Уильяма, а сам с минуту изучал лодку и потом вернул ее пилоту.

— Что вы об этом думаете?

Тем временем, Косого взяли в оборот матросы и быстро выяснили, что параллельным курсом со скоростью плюс минус те же корабельные семь узлов плывет гребная лодка с выделенным облаком. Ему — Косому — наплевать что на ней, и проверять бы он на ночь глядя не стал. Если вы понимаете, о чем я.

- Если отбросить в сторону негативные ощущения, которые вызывает это каноэ с гребцом, то, как ни странно любопытство, - ответил Келлер.
- Вы наверное обратили внимание на тучу над лодкой и отсутствие волнения в неком радиусе вокруг нее. Не исключено, что волны заходящие в область каноэ, просто выпадают в виде осадков из тучи. Гребец использует весло не для ускорения своей лодки а скорее для поддержания равновесия или даже просто направления движения.

- Я слышал много легенд, но ни в одной не фигурировало каноэ. Зато чем-то подобным отличается Перевозчик. И Келлер процитировал.

"Мрачный и грязный Харон. Клочковатой седой бородою
Все лицо обросло — лишь глаза горят неподвижно,
Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно.
Гонит он лодку шестом и правит сам парусами,
Мертвых на утлом челне через темный поток перевозит.
Бог уже стар, но хранит он и в старости бодрую силу."

- Микеланджело, кстати, изобразил перевозчика с веслом.

Он вздохнул и добавил.
- Сомнений в том что его челн пуст как и в том что он плывет к нам нет. Наши скорости пока одинаковы. Единственная мысль которая идет ко мне в голову - не стоит стрелять из пушек в лодку от которой не уйти под парусом.

Немного помолчав Келлер добавил. - С другой стороны это может быть и вестник или посланник.
Он оглянулся и отыскал взглядом индейца.
- Возможно у Кецала найдется, что добавить про каноэ и его гребца.

Тем временем, маленький «пернатый» абориген, покрутил головой и кинжалом с довольно злобным выражением лица, потом подкачал головой уже с более спокойным, а потом и сам направился к Орвеллу.

— Большой не добрый человек плывет там. Очень старый. Нас давно видел, но не хочет с нами встречаться. Говорит: «плывите своей дорогой». Кетцал не хочет с ним встречаться тоже. — Резюмировал он напоследок, в чем получил исчерпывающую поддержку команды.

— Ну и хрен с ним. — Буркнул испанец, нахмурившись и продолжил уже обращаясь к остальным. — Тревога отменяется.

— Пилот, проложите курс до Молочного Острова так, чтобы это недоразумение скрылось за горизонтом, — к счастью карты Уильяму выдали чуть раньше, и отличные карты к тому же, — а потом увидимся в офицерской столовой. Для вас есть творческое задание от Капитана.

Уильям коротко кивнул, сделал несколько измерений с помощью секстанта, глянул на анемометр, вытащил луковицу часов из жилета и неожиданно рявкнул.
- Развернуть блинд на буршприте, - после чего обратился к рулевому, поглядывая на компас.

- Микаэль, будьте любезны, зюйд-ост, возьмите 2-3 румба влево, я хочу увидеть возможности корабля на полном бакштаге.
И поинтересовался.
- Мачты выдержат полную нагрузку на галфвинде?

-- Эти мачты еще и нас на реях выдержат! Не такой уж и ветер. -- Оптимистично отозвался рулевой. -- Зиг, Рей, ну ка придумайте, какую еще тряпку мы можем повесить на бушприте! -- Двое матросов метнулись к носу корабля.

Тем временем Зырь о чем-то договорился с Кезалем и они вместе стали бросать против северного ветра песок выкрикивая что-то на птичьем языке дикаря. Некоторое время ничего не происходило, а потом все ощутили на волосах новое дуновение ветра и на относительно спокойной воде плавно стали появляться барашки.

-- За шкоты!.. -- Микаил оказывается был тем еще крикуном. Команда мигом частично протрезвела и взялась за дело, частично свалила с дороги, и скорость стала ощутимо расти. Ко время гафвинда было некотоорое количество спорных моментов, но, как и предполагал Уилл, родонды из-за прямых парусов куда лучше себя показывали при бакштаге.

Даже при осмотре корабль выглядел, как самый обычный. Нет, не так. Мало пушек, мало припасов, маленькая команда. Как обстреливать большие корабли? Как брать на абордаж? Как жить в долгом плавании?
Ндаба, хмурясь, стоял у фальшборта и пытался понять, что со "Спиралью" не так. А то, что с ним что-то не так, он печенкой чуял. Где капитан? Пьет в каюте?
Когда на горизонте появилась точка с облачком над ней, африканец ощутил знакомый холодок в животе. Там, где была его нафси. И дыхание нгояма на загривке. Зажмурившись и вцепившись рукой в деревянного божка на груди, Ндаба забормотал заклинание, которому научила его бабка. Он просил, умолял неведомого лодочника уходить, плыть прочь, не встречаться с их кораблем. И когда индеец-мчави объявил, что лодка и ее хозяин не хотят приближаться, гигант почувствовал, как ледяная хватка отпускает его кишки. А затем и Орвелл дал отбой, после чего Ндаба облегченно выдохнул, почтительно погладил амулет и тыльной стороной ладони утер пот со лба. "Нгояма, уходи. Рохо, уходи".
- За шкоты! - заорал Микаэл и здоровяк, бросив последний взгляд на еле видимую вдали лодку, потрусил к снастям. К привычному и безопасному делу. Ндаба не был трусом, но связываться с колдовством, когда человек бессилен, когда мчави может выпить твою нафси и сделать своим рабом на веки вечные - нет уж, это не его выбор.

- Отличный ход, - с удовлетворением прокомментировал Келлер и коснувшись полей шляпы, отдал салют колдунам. - Держите пока полный бакштаг, Микаил, до следующей склянки я сообщу вам курс. И пилот на некоторое время спустился вниз. Вернувшись назад, он проинструктировал рулевого о курсе и предупредив того, о том чтобы прислал в каюту гонца если ветер поменяется подошел к колдунам.

- Мое почтение, мастера, - вежливо коснулся Келлер края шляпы.
- Позвольте полюбопытствовать в ваших силах только усиление ветра или возможна также некоторая корректировка... скажем в пределах трех .. четырех румбов?

Зырь к этому моменту уже сидел у бушприта и жевал солонину с довольно раздраженным видом, а индеец мочился по ветру. И никто не знает, что из всего этого имело мистическое значение.

-- Постараемся, до тех пор пока ветер будет дуть от этой с*аной лодки. Так что со временем будет лучше. -- Одноглазый откусил еще кусок мяса размером с фунт и недовольно покосился на далекую лодку. -- Не знаю, что он там везет, но будь я уверен в наших силах, я бы его ё*нул.

-- Отрезать голову. Руки. Сердце. И залить свинцом. В разных камнях. -- Кезал разделял энтузиазм "напарника".

Пообщаться с новеньким матросом толком не удалось. На горизонте показалась какая-то тучка и на палубе началось оживление. Рэндом очень заинтересовался происходящим, но расспрашивать никого не стал. Он лишь подошёл к краю палубы и начал вглядываться в даль, краем уха слушая о чём говорят остальные. То, что он услышал было даже интереснее чем то, что он увидел. Плавание на этом корабле обещает быть по меньшей мере занимательным.
Наконец, он всё же не выдержал, и, после очередной силовой зарядки у шкотов, подошёл к Зырю и индейцу.
- Господа, а что это всё таки было? Вы ведёте себя так, будто подобные встречи - норма для этого судна.

- Звучит по-инквизиторски, - с усмешкой заметил пилот индейцу.
- Я придерживаюсь позиции, что если камень лежит посреди дороги лучше просто переступить его. Разве, что под ним лежит уйма золота. Однако в каноэ сколь-нибудь значительного запаса золота не было.

Джентльмен обернулся к Рендому и ответил.
- Всего лишь неприятный, но вместе с тем вежливый, попутчик.

С появлением на горизонте странного шлюпа, песни как-то поутихли. Приуныл и Джим, которому с появлением колдунского ветра пришлось покинуть излюбленную мачту. Мало ли, а вдруг сорвется? Конечно на высоте он был как рыба в воде, но работать в "неестественной" среде, ему пока что не приходилось.

Чинно исполнив все указания, Кроули раскуривал трубку неподалеку от колдунов. Если уж кто-то во всей этой дури и разбирался, то это были они. Вернее хотелось бы в это верить.

"Хорошо, что та лодка уплыла. Неестественные тучи и мрачные ощущения просто так не появляются." - Роберт утёр пот со лба, отходя от шкотов: тюфяком при таких упражнениях не станешь.
Новый офицер на палубе Роберта впечатлил: в нём виднелись твёрдость и истинно английская манера держать себя, напоминавшая о Лондонских джентельменах. Правда, большинство из них было теми еще ублюдками; что же, оставалось лишь надеяться, что местный офицер - не из таких.
Подойдя поближе к нему и колдунам, Роберт услышал несколько последних фраз диалога. На ответ офицера матросу, смахивающему на совсем немного откормленного скелета, Стрэтфорд отреагировал своим вопросом, заданным в удивленном тоне: "Позвольте, но если гребец в лодке `вежливый`, зачем его опасаться и желать прикончить несколько... жестоким способом? Уж не насолил ли ему конкретно этот корабль, или наоборот?"

- Лично для меня это вопрос рисков, - ответил пилот.
- Будь у Вас выбор, оставили ли вы жизнь тому, кто может при следующей встрече всадить вам нож в печень. Стали бы прогуливаться с таким по бульвару, зная, что весьма возможно вы снова встретитесь с ним на этом бульваре и в следующий раз он не будет настроен просто скоротать дорожку в вашей компании или вежливо поздороваться?

- Представьте себе, если сложить километраж различных прогулочных маршрутов по Лондону и возможных курсов, имеющихся в распоряжении капитана, сделать поправку на скорости перемещения, может статься, что не смотря на весь окружающий нас простор, - он обвел рукой часть горизонта.
- Океан весьма тесное место. А теснота, как известно, редко располагает к проявлению наиболее душевных личностных качеств.

Два уставших и злых мага просмотрели на фехтовальщика в немом изумлении. Кецаль что то буркнул на своём языке и вопросительно ткнул в него пальцем, но Зырь покачал головой и не вставая с палубы негромко буркнул:
— Какие все специалисты стали, твою ж мать. — Он с трудом, опираясь на леера, поднялся и махнул рукой. — Пшли отсюда. Пить ром и дуть в парус я с успехом могу и из общей каюты. — Он прошел мимо «любопытного», почти не задев того плечом и отправился выполнять свой нехитрый план. А пернатый абориген еще с пол минуты бормотал неясные проклятия в сторону ушедшей за горизонт лодки, а потом сакрально харкнул в море и протопал в сторону офицерских покоев.
Вышедший на обход Орвелл быстро пристроил всех скучающих и особенно любопытствующих к общественным работам -- драить палубу, -- пьяных загнал спать, а самых трезвых определил на вахту, традиционно забросив на смотровую Косого. Мало ли что. После нежданной встречи он немного перестраховывался.