Dark Mystic Carribean Goes Slow | ходы игроков | 2. Обживаемся.

После того как все погрузились в на удивление устойчивую шлюпку и убедились, что на спокойном по полуденному времени море никому морская болезнь не грозит, восьмерых новичков, тут же усаженных, вне зависимости от расы и былого социального положения, на вёсла, доставили на корабль. Под ясными солнечными лучами чуть ли не до блеска выдраенная палуба выглядела особенно гостеприимно и тепло, а пол дюжины встречающих матросов, как водится, холодно.

— Что салаги, добро пожаловать на борт!
— Ох и привёз же нам Джонс попутчиков...
— Ну хоть негры для тяжелой работы теперь есть.

А вот никого в капитанской треуголке на палубе не обнаружилось. Может местный предводитель не считал прибытие очередной группы матросни таким уж большим событием, а может просто просто отсыпался после вчерашней попойки.

— Саймон, — обратился старпом, — покажи новичкам их гамаки, гальюн и пусть знакомятся с нашими. Так Все! Вам друг с другом ещё сражаться бок о бок, так что помните, что никакого воровства капитан не потерпит и островов в Карибском море для Вашего одинокого пребывания ещё более, чем достаточно! Разойтись по работам!..

Саймон оказался невысоким молодым человеком лет шестнадцати, темноглазым и каким-то не весёлым. Он с опаской поглядел на новоприбывших и как-то семеня провёл их в одну огромную каюту, в которой висела пара дюжин гамаков, да стояла дюжина сундуков для личных вещей. Судя по всему, место для хранения придётся с кем-то делить...

Из гамаков занятым оказался только один. Из него торчала пара умеренно волосатых ног и татуированная ладонь без последних трёх пальцев...

Приличная физическая подготовка позволила Роберту не потерять слишком много сил на греблю; а как только он вошёл в ритм этого нового для себя занятия, оно даже перестало казаться тем низким трудом, коим на самом деле являлось.
На корабле Роберт мысленно отнёс команду к той же категории отребья, что и его "товарищей" по гребле. Вдруг Стрэтфорд подумал, что что-то не так:
"Слишком мало людей. - понял он. - Команда должна быть как минимум в 2 раза больше. Платят тут, по моряцким меркам, хорошо; никто бы по своей воле не ушел. А значит, новички пришли на место мертвецов. Стоит ли доверять капитану, что привёл команду к столь огромным потерям? Хотя, что гадать, сделать я все равно ничего не могу."
В трюме Роберт снял пальто с рубашкой, и, аккуратно свернув, сложил в один из сундуков, понадеявшись, что воров припугнули достаточно: комфортно работать в длинном пальто и слишком тонкой рубашке все равно не получится. Штаны, перчатку и саблю, он, естественно, снимать не стал, да и с сапогами решил не торопиться.
Затем Стрэтфорд решил поговорить с единственным выделяющимся членом команды. Подойдя к грустному проводнику, Роберт внутренне собрался и с самым дружелюбным видом негромко начал беседу: "Неужели перспектива богатства не поднимает тебе настроение, Саймон? Кстати, меня зовут Роберт" - он, насилуя свою натуру, протянул руку матросу: уж очень нужен был Стрэтфорду хоть один соратник на корабле.

Небольшое количество встречающих не удивило Ндабу. Моряки, скорее всего, сейчас надирались до беспамятства в портовых тавернах, пропивая жалованье или добычу. В ответ на традиционные неприязненные реплики африканец традиционно оскалился, показав подпиленные зубы. Вкупе с его зверской роже и шрамами этого обычно хватало, чтобы заткнуть всех шутников. Кроме тех, конечно, которые жизнью не дорожили.
Капитана на палубе не было. Тоже ничего странного - капитан он царь и бог на корабле, и не по чину ему каждого новичка встречать. Тискает, небось, девок в кабаке.

Ндаба окинул быстрым взглядом общую каюту, признав ее годной. Скудное количество сундучков. Что ж, вещей у Ндабы никогда много не было, а добычу складывать найдет место. Повернувшись к юнге, спросил, игнорируя Стрэтфорда:
- Гдэ гал'ун?
Говорил Ндаба резко, грубо, с обязательным для всех выходцев из Африки акцентом. При этом он слегка задирал подбородок и будто выплевывал слова.

Пока остальная команда заполняла шлюп, Джим воспользовался свободным временем и раскурил трубку. Это занятие действительно доставляло ему море удовольствия, заставляя забыть обо всем на свете. Пряный вкус тлеющих листьев заполнял желтозубый рот, напоминая о доме. Ну а густой дым, вырывающийся из ноздрей застилал кругозор, позволяя забыть еще и о нигерах, с которыми придется делить корабль. Впрочем, долго наслаждаться ему не дали, выдав весло. И он погреб. Погреб к новому кораблю и к новой жизни.

Новая жизнь и правда поразила чистотой своей палубы. Двусмысленное понятие, не правда ли? Палуба и правда была вылизана до блеска, прям как на кораблях ее Величества. Так же в команде больше не было черномазых, что не могло не радовать. Капитан тоже отсутствовал, но это было скорее обычно, чем странно. А потому новоприбывший корсар Кроули отправился в баррак.

Проследовав за парнишкой, Джим попал в каюту обвешанную гамаками. Больше напоминало трюм, но в целом жить было можно. А посему, выбрав наиболее приглянувшийся сундук в углу помещения, он направился к нему, по пути минуя единственный занятый гамак, в который неприменул заглянуть.

"Интересно, кто же на корабле может позволить себе спать в разгар дня? Никак капитан? Хотя, с чего бы это в трюме матросов?"

Саймон неловко пожал протянутую ладонь и, изрядно вздрогнув от оклика чернокожего, махнул тому в сторону прикрытой и покосившейся двери из-за которой предсказуемо не пахло.
— Там вёдра с веревкой и окно побольше. — Он вновь повернулся к более дружелюбному из “новичков”. — Не греет то золото, что полагается мертвым. — Его голос на секунду стал совсем уж невеселым, а в глазах промелькнули тени погибших товарищей. — Можно сказать, что все мы тут уже разбогатели, — он поглядел на спящего в гамаке двупалого, — но слишком много пришлось для этого перенести.
Казалось, на его лице одновременно промелькнули страх и отвращение, когда он вспоминал минувшие времена.
— Ну, если вы и впрямь считаете, что деньги не пахнут, думаю, что вы попали по адресу...

Ндаба, проследив взглядом за взмахом руки юнги, прошел в гальюн. Справив нужду и воспользовавшись ведром по назначению, он вышел обратно в каюту, на ходу подвязывая штаны.
- Эй, йунга! Когда отчалываэм?
Не то, чтобы у африканца оставались какие-то дела на берегу, вовсе нет. Ну, разве что поквитаться кто-нибудь за что-нибудь хотел, но такие всегда найдутся. Нет, Ндаба хотел поскорее выйти в море. Ощутить качку, ветер и соленые брызги на лице. Увидеть вдали парус, который можно догнать и славно повеселиться. Задобрить нгояму. Да. Давно уже.

Отношение юнги к прошлым событиям на корабле насторожило Роберта и одновременно улучшило его отношение к пареньку: обычно простые матросы не задумывались о бренности бытия и относительной бессмысленности золота. Роберта, на самом деле, давненько не посещали подобные мысли: в последний раз после некоторых размышлений он решил так:
"Жизнь постоянно подкидывает что-нибудь неприятное, что мы должны перенести. Если после этого мы станем богачами, получая возможность избегать таких сюрпризов судьбы в будущем - я готов заплатить полагающуюся цену." - озвучил Роберт свою позицию, игнорируя здоровенного negro.
"Кстати, Саймон" - продолжил он, - "ты сказал, что уже многое перенёс ради богатства, и, следовательно, получил его. Так почему ты еще юнга на этом корабле, а не благоденствующий плантатор, окруженный рабами?" - Роберт как бы невзначай посмотрел на стоящего рядом черномазого.

Молодой человек моргнул обдумывая вопрос Роберта и совершенно пропустил обращение чернокожего мимо ушей. Он помолчал немного, будто такая возможность даже не приходила ему в голову, удивленно огляделся, как только что пробудившийся от глубокого сна, сглотнул и метнулся мимо новичков к выходу, бормоча под нос: "Да на *уй все это..."

Проводивший его насмешливым взглядом Зуп ткнул Музыка под ребра и с шутливой улыбкой выразительно провел пальцами по горлу, ткнув в сторону удаляующегося малого.
-- Да я и сам об этом подумал, -- прогудел Музык и покачал головой. -- Может хрен с ней с романтикой и просто прикончим мальчишку?

В гамаке, тем временем, раздалось недоброе ворчание и показалась голова Зыря, который, будучи персонажем неоднозначным, сразу же вызвал смешанные эмоции у большинства и заставил, по крайней мере, на некоторое время, забыть о возможно легкой наживе.

Пяти футов ростом, лет 50, в плохо прикрывающей седые волосы круглой шапочке послушника, изготовленной почему-то из кожи он обладал поистине длинным списком недостающих частей тела. На правой руке не хватало мизинца и безымянного, а на левой была только пара пальцев; все тело было покрыто татуировками изречений на латыни, а вокруг единственного - левого - глаза было еще и выписано несколько концентрических кругов с какими-то странными буквами между ними. Никак пантакль. Набедренная повязка так же из кожи и культя вместо левой ступни дополняли образ.

Зырь довольно ловко повернулся в гамаке, как-то сразу проснувшись и оглядел новоприбывших.
-- Добро пожаловать на Спираль, смертнички. -- Он откашлялся, вытащил из гамака деревянную "ногу" и приладил ее "на место" ремнями. -- Все исповедовались перед тем как сюда завербоваться?

Скинув в облюбованный сундук свой мешок с тряпьем, Джим обернулся на проснувшегося... Эм, матроса? Уж больно он был похож на какого-то ветерана, которого скорее стоило бы назвать Обрубком. Про себя он его так и окрестил.

А вот татуировки, да и вопрос как-то не радовали. Еще один верующий фанатик? Хотя даже для них он выглядел странно и если сначала, вся "слава" ходившая о коробле была скорее похожа на запугивание зелени, сейчас это больше напоминало бред сумасшедшего.

- А что, следовало? - буркнул парень, проходя за спиной у Обрубка - Вам вижу не особо то и помогли молитвы. - он пробежался взглядом по искалеченным конечностям, почесывая забинтованную руку, что невообразимо чесалась.

Ндаба проводил взглядом сбежавшего юнгу и что-то пробурчал на родном языке. Затем из гамака подал голос калека и огромный африканец повернул к нему голову.
- Спирал? Ч'то за "Спирал"?
Пока гигант оглядывал выглядывающего из лежака старика, весь его вид выражал презрение. На его взгляд, будучи таким бесполезным куском мяса, жить незачем. Если только ты не мчави. Тогда тебя будут кормить и уважать. Ндаба по-новому взглянул на татуировки и шапочку калеки.
Затем колючий взгляд уперся в Пастура:
- Ты сказал, ч'то это "Змэйка".

Неожиданный уход Саймона оставил Роберт несколько оглушенным: нашёл, называется, союзничка: пара фраз, и тот уже спешит исчезнуть. А может, парнишка действительно был настолько тугоумен, что не догадался о возможности прожигать награбленное, пока об этом не спросил Роберт - в таком случае, хорошо, что юнга испарился.
Старпёр-калека вывел Стрэтфорда из пассивного состояния и привел в раздражённое: после некоторых жизненных событий Роберт не верил ни в пользу отпущения грехов, ни в самого Бога, ибо тот никаких признаков собственного существования не проявлял ни в повседневных ситуациях, ни в отчаянных.
Но язык Роберт решил всё же придержать: такого уродца не держали бы на корабле, не обладай он какими-нибудь полезными навыками, или влиятельными друзьями.

У Ндабы было много недостатков, большинство из которых он небезосновательно полагал достоинствами, но этот "глазастый" был явным кидодо мчави. Не зря у него так единственный глаз насмешливо бегал, будто каждую грязную мысль в комнате знал. Кажется, и эту тоже. Зырь подмигнул чернокожему и, смерив изучающим взглядом новичков осведомился.
-- Начинающие... М... Цирюльники в строю имеются?.. -- Он облизнул обветренные губы, продемонстрировав до тошноты белые и ровные зубы. Это уж точно чертовщина. Не бывает таких зубов у стариков.
-- Ну пока вы определяетесь, не забывайте разбирать гамаки, а то тут бывает душновато. -- Его-то был как раз неподалеку от окошка. -- Мне молитвы не помогли потому, что я не прошу, а заклинаю, молодой человек. У каждого своя работа на корабле, понимаете ли. Вы будете резать глотки, а я удостоверяться, что к вам всем ночью не придут цирюльные и не перережут глотки. -- Он хохотнул. -- Как маленькой шлюшке. Да сладкая была, сладкая. -- Зрачок его единственного глаза как-то сразу стал с булавочную головку и всем присутствующим показалось, что не просто это так... Пастур и вовсе молитву забормотал, -- плевать он хотел на общий религиозный скептицизм, -- с такими спутниками по плаванию уже не до названия корабля становилось, хотя по беспомощному взгляду кинутому на Ндабу, было ясно, в своих глазах он был уверен. А вот в выборе корабля -- уже нет.
А вот Ездоку Зырь даже понравился. Он быстро заулыбался и одобрительно гукнул после слов о "заклинаниях".
-- В задницу все, пока чертовщина меня хранит, я готов ей в этом способствовать! Меня в детстве наша знахарка на районе уже не раз спасала, глядишь и здесь общий язык найду.
-- Даже если ценой будет твоя бессмертная душа? -- Осведомился одноглазый бодро "подковылявший" к предполагаемому другу и испытующе смерив его своим отатуированным взглядом.
-- Вот уж нет. -- На этот раз кривоногий хохотнул. -- У меня она такая гнилая, что я лучше притащу чужих!..
-- А оптимизм мне нравится. -- Зырь улыбнулся и огляделся. -- Кажется хоть с кем-то я здесь сработаюсь! Что до отплытия, -- у нас есть время до вечера, пока не задует правильный ветер, а до того может хоть выберемся на открытую воду, тут уж как Капитан решит, дай Бог ему здоровья. В любом случае, скоро Орвелл устроит смотр на палубе, где предложит вам похвастаться достижениями и аргументами, почему вас не нужно будет отправить в самое пекло!

Ндаба вздрогнул, когда Зырь показал идеальные зубы. А после упоминания о душе забормотал что-то на родном языке, круговыми движениями потирая живот.
Отплытие вечером? Африканец развернулся и пошел обратно на верхнюю палубу. Нужно было осмотреть корабль, поглядеть на команду. Этот калека-мчави ему не нравился. Не нравился и пугал. На свете было немного вещей способных испугать Ндабу, но этот Зырь... Было в нем что-то такое, отчего волосы на яйцах начинали шевелиться, а его нафси, живущая в животе, холодела.
Нужно осмотреть корабль.

Услышав ответ Обрубка, молчаливый блондин сначала немного удивился. Цирюльники? Брадобреи? О чем он черт побери? Но позже все стало прояснятся, когда одноглазый заговорил о душе и заклятьях. Тщательной окутанная рука зачесалась еще сильнее, и Джим не сдержавшись потер ее свободной рукой, стараясь не особо привлекать внимания странного калеки.

Если уж тут держат такого рода "специалистов", то столь малая команда объяснялась сама собой. Не многие готовы были поверить в подобную магическую чепуху. Впрочим Кроули верил. Верил не по наслышке и проверять действенность еще раз, потому Обрубка он резко зауважал. Возможно даже, стоило бы обратиться к одноглазому по поводу своей "проблемы", но делать это нужно точно не при всех...

А потому, Джимми дождался пока все разбредуться по своим делам и подошел к Зырю, стараясь говорить как можно тише.
- Я бы хотел кое-что спросить. Небольшая личное дело, которое может быть, хм... по вашей "части". Можем поговорить наедине?

Солёный воздух приятно щипал ноздри, а медленно покачивающаяся лодка одновременно успокаивала и будоражила кровь. Рэндом последний раз взглянул в сторону ненавистного ему берега и порадовался, что успел сбежать до того, как в городе подняли тревогу. Этот этап его жизни завершён и теперь люди, с которыми в лодке он плыл станут его братьями, во всяком случае на какое-то время.
Пока Рэндом старался не привлекать внимания к своей персоне, пока остальные новобранцы обменивались ничего не значащими фразами и прощупывали почву, он внимательно наблюдал за ними, искал подход к каждому из них, а так же подмечал мелкие детали, оставаясь практически незамеченным. Во всяком случае остальные совершенно не обращали на него внимания. Сейчас ему это было на руку.
Корабль к которому они направлялись внушал тревогу и лёгкую дрожь. То что нужно для того, чтобы начать свой новый путь в этом мире. Идеально чистая палуба встретила новобранцев гомоном недовольных голосов, впрочем, Рэндом подозревал, что за недовольством прячется гораздо большее. Некий Саймон встретил группу новоприбывших и по указке старпома повёл в большую каюту с гамаками. Остальные новички сразу начали выбирать себе гамаки, какой-то нигер даже отправился облегчиться, видимо на суше срётся хуже, а Рэндом встал в тени одной из вертикальных балок и наблюдал. Он уже заприметил один гамака в дальнем углу каюты, оттуда при желании можно обозревать всё пространство каюты и никто не подберётся со спины. Гамак был расположен не очень удачно, под какой-то переборкой в небольшом тесном закутке. Большинство людей посчитало бы это самой неудачной лежанкой на свете и возможно даже подрались бы за право лежать на другом гамаке, но Рэндома это не беспокоило. Безопасность превыше удобств, место для наблюдения за командой превыше комфорта. Этот гамак был идеален.
Из раздумий парня вырвал голос какого-то старика в смешной шапочке. Тот спрашивал о цирюльниках. Его глаз как будто замер на Рэндоме и первый раз за время этой поездки парень ощутил на себе такое пристальное внимание. Вначале он не ответил, он ещё раз оглядел мужчину с головы до ног, подмечая его татуировки и поведение, послушал, что ему отвечают другие и сделал для себя очень интересный вывод. Этот дед как-то связан с тьмой. То, что он говорил про цирюльников и про кричащую девку... Возможно этот дед был пророком или типа того. Это было интересно, очень интересно. Рэндом понимал, что сейчас произведёт на остальную команду не совсем то впечатление, которое хотел произвести, но обзавестись связями в виде этого странного человека было выгоднее, поэтому он ещё раз взвесил и проанализировал все слова, которые сейчас будет говорить и, когда люди начали расходиться, вышел из тени прямо на Зыря и довольно громко ответил на его вопрос.
- Мой отец был цирюльником. Я был его учеником, так что да, начинающие цирюльники в количестве одной штуки стоят прямо перед вами. И я очень признателен за то, что вы будете за мной приглядывать. Резать глотки братьям по команде я не собираюсь, но в остальном - я весь к вашим услугам. - Рэндом старался говорить максимально вежливо, и особенно подчеркнул слово "братьям", чтобы сразу дать всем понять своё отношение к команде и, возможно, завести парочку друзей.

Когда речь зашла о сделках с чертовщиной, Роберт невольно потёр пальцы левой руки - той, что в перчатке - и подумал, что этот идиот - Ездок? - готовый связываться с потусторонним, не имеет ни малейшего представления, о чём говорит. А вот калека, очевидно, имеет. Значит, причина того, что он спит на лучшем месте каюты хорошего корабля, а не побирается в задрипанном порту такова: уродец связывался (или постоянно связывается) с дьяволом и его родней. "Хорошо, что я сумел удержаться от колких комментариев в его сторону" - подумал Роберт. Затем в голову ему пришла мысль, достойная озвучивания:
"Скажите, а кто эти `цирюльники`, от которых нам потребуется защита профессионального колдуна? И вообще, что это за корабль, где такое творится? Не то, чтобы меня это пугало, но знать было бы полезно", - обратился к калеке Роберт, стараясь быть учтивым: кто знает, что может учинить раздраженный колдун.