Dark Mystic Carribean Goes Slow | ходы игроков | 1. Южный причал.

То что новых членов команды решили забирать с расположенного чуть на отшибе Южном Причале, никого на самом деле не удивило. Не так чтобы он был заброшенным или даже мало посещаемым, -- тут регулярно водились и открытые контрабандисты и те, кто просто не был готов к официальному оформлению своего присутствия на Барбадосе. Так что сейчас, когда у него стояло всего несколько высоких весельных лодок, можно даже считать, что у него "не сезон".



Вместе с Джимом, Робом и Ндабой, двое из которых посматривали друг на друга с возникшей с первого взгляда любовью, здесь толпилось еще человек 5, все как один не слишком чистые, и еще менее добрые, что было довольно много, учитывая относительно скромные размеры стоящей на некотором отшибе каравеллы-редонды, с которой и приплыла одна из стоящих лодок. И на каравелле, и на лодке развивалось по небольшому флагу, фиолетовая свернувшаяся в кольцо змея кусающая свой хвост на зеленом фоне. Раньше такого видеть не приходилось. Кто-то заметил даже, что один из ожидающих, с чуть менее злобной физиономией, чем у остальных, быстро перекрестился и поцеловал висящее на груди деревянное распятие. У лодки стояло двое чуть более просоленных чем ваша восьмерка моряков, в льняных серых рубахах, шортах из парусины и сандалях, равнодушно жующих табак. На офицеров были не похожи...

А погода, как и обычно, стояла отличная.

Заметив, как один из торчащих на причале имву перекрестился, целуя идол своего мертвого бога, Ндаба сплюнул. Как тот, кто сам мертв уже бесчисленное число лун, может защитить тебя от нгояма? Никак, это всем известно. Расслаблено почесав обломанным ногтем плечо, африканец чуть поерзал на заднице - в торчащей из воды свае, на которой устроился пират, все-таки оказались крупные занозы.
Ндаба терпеливо ждал. Что там намалевано на флаге его нисколько не волновало. Хоть задницу свою капитан пусть там вышьет, его-то какое дело? Да и разницы нет, под каким флагом ходить - лишь бы золото было, да крови в достатке. Кровь. Ндаба обеспокоено потянул плоским носом воздух. Нгояма близко. Давно не было крови.

Взгляд африканца переместился с корабля на подошедшую лодку с восемью мужчинами. Он попытался определить старшего по одежде, поведению. Кто-то же должен проверять их, да? Только кумданганья будет брать в команду всех подряд, вроде этих белых имву. Ндаба снова сплюнул на просоленные доски, ощерив подпиленные зубы.

— Дивная змейка. — Прочел название каравеллы остроглазый, хоть и грамотный Пастур. И удивленно обвел взглядом море, пытаясь нации других кандидатов на место корсарского судна. На лодке никакого названия не значилось, хотя на борту и лопастях весел и были вырезаны стилизованные окружности. — И это название для пиратского корабля?..
— Хех! — Отозвался  Ездок. — Да у меня и самого найдется такая... — Он похлопал по гульфику и ударил по рукам с ухмыляющимся Зупом, который, хоть и молчал, но пренебрежительное мнение разделял.
Прекрасно слышавший «новичков» Крест шумно отхаркнул и выпустил в чистую воду залива длинную коричневую соплю. Почти беззлобно и, как будто, устало. Тем временем, на берегу зашуршали кусты и из них поднялся сравнительно элегантно выглядящий в белоснежной рубахе смуглый испанец лет 35 с аккуратной бородкой, небрежно завязывающий штаны. Он поправил собранные в «хвост» волосы, чтобы не цеплялись за жемчужину в левом ухе, и направился к лодке, на ходу поудобнее размещая на поясе саблю.
— Это Старпом. — Вполголоса проговорил Крест, судя по всему, предостерегая возможных грубиянов от «залета». Не смотря на благостно-облегченное настроение, подошедший к причалу испанец не источал излишней доброжелательности.
— Это все что мы имеем?.. — Он оглядел восьмерых и не остался в восторге, остановив свой взгляд, впрочем, на рослых чернокожих. — Итак, господа. Меня зовут — дон или мистер — Орвелл и я первый помощник капитана. Я занимаюсь матросами и рубаками, так что лично надеюсь, что у нас с вами не будет лишних проблем. Вербовщик уже передал мне подписанные вами бумаги, а значит некоторые из вас знают, что они обязуются исполнять приказы офицеров этого корабля, а взамен получают один золотой в месяц, пайку, чарку рома раз в два дня или перед боем, и поровну разделенную треть общей добычи. Я вижу среди вас чернокожих и, надеюсь, что они не меньше остальных понимают, что на корабле придется подчиняться в основном белым людям, а измена будет наказываться быстро и весело. Все у кого нет вопросов могут занимать места в лодке, а остальные могут их задать напоследок.

Положив правую руку на навершие сабли, Роберт Стрэтфорд горделиво стоял в некотором отдалении от остальных, пытаясь, игнорируя их грубые шутки, насладиться пейзажем: чистейшая вода цвета неба набегала на белый песок, приятно грохоча; а чуть вдали на фоне пронзительной голубизны горделиво качались каравеллы.
Вообще, Роберт был не из тех, кого впечатляла природа, но после жизни в серых оттенках Лондона он все не мог насытиться яркими красками Центральной Америки. К тому же, здешнее население, включая группу людей в нескольких шагах, было далеко не таким приятным: "Оборванцы, воришки и черномазые громилы" - мысленно охарактеризовал их Роберт.
"Тем не менее, таково будет моё окружение на месяцы вперёд, а значит не стоит слишком уж сильно дистанцироваться от них; я ведь теперь такой же рядовой матрос" - рассуждение отдавало горечью, но Роберт всё же подошёл к группе.
В этот момент появился прилично выглядящий человек - офицер, и провел инструктаж. У Роберта, естественно, было много вопросов, от "Куда мы направимся?" до "Насколько велик шанс продвинуться до капитана?", но ответа на них ожидать не стоило: такие вещи матросам не сообщались. Поэтому он спросил: "А есть ли в вашей команде рубаки, своей отвагой в сражении заслужившие освобождение от низких занятий вроде драения палубы?" Очевидно, если такие есть, то и для него существует шанс получить подобные привилегии, а коли нет - что же, придется упражняться во владении шваброй.

-- А чем вам низко занятие ухаживать за кораблем, который обеспечивает ваше безбедное существование, мистер ..? -- Осведомился Орвелл. С одной стороны отшил, как отшил, а с другой... С другой казалось, что Действительно достойные, и не только рубаки, смогут надеяться, -- рассчитывать? -- и на большие привилегии. Да и вообще... Всерьез обсуждать такие бытовые мелочи, явно казалось ему не серьезным. Чай не дети все.

На самом деле проблем у Ндабы с белыми людьми было немного. Гораздо чаще они возникали у белых людей, когда Ндаба был поблизости. Но, опять же, белый белому рознь, верно? Вот эти пятеро, хоть и мразь, какую поискать, были людьми его сорта. А вон тот мбузи, будто позирующий для маляра, явно из богатеньких. Ишь как гордо стоит, ни на кого не смотрит. Ндаба шумно прочистил горло и сплюнул, проводив комок слизи взглядом.
А вот еще один пунда. Светлый, как бычье семя. Пялится. Ндаба улыбнулся Кроули своей самой "очаровательной" улыбкой. Смотри, смотри, пунда конду, пока можешь...

Услышав вопрос Стрэтфорда, адресованный Орвеллу, Ндаба гнусно ухмыльнулся. Ну точно из этих. Насколько африканец мог судить по своему опыту, люди с такими замашками либо быстро отправлялись кормить морских рохо, либо становились капитанами. Что вовсе не гарантировало долгую, пусть даже не счастливую, жизнь. А значит, чванливый пунда двинет по той же дорожке.
Соскочив со сваи, Ндаба потопал к лодке. Озвученное жалованье его устраивало, как и доля трофеев. Это не первый его корабль и, дадут рохо, не последний. Поэтому вопросов к Орвеллу у чернокожего гиганта не было.

Соленный морской бриз. Снова в море...

Близость к кораблю, верно напомнило Джиму его последнее не совсем удачное путешествие, а потому он просто молчал, оглядывая будущих матросов, задержав взгляд на одном из чернозадых "друзей", нахально лыбящемся именно ему. Бывший офицер не заставил себя ждать, сплюнув на горячий песок, приятно радующий глаз своей девственной чистой белезной. Теперь и его испортила коричневая сопля. Ей богу, прям как в жизни!

Услышав обращения местного старлея, Кроули перевел свой взгляд с черной обезьяны, чему был неумолимо рад. Горевший в его голове вопрос, про количество ндабаподобных на корабле он пропустил, ну а других вопросов у него не было. А если бы и были, то он все равно пропустил бы их, лишь бы оказаться подальше от напыщенного франта, который видимо попал не туда и не тогда.

Поэтому Джимбо так же направился к лодке, решив занять свое место подальше от негров. Поворачиваться к ним спиной он тоже не рискнул, а потому присел в носу шлюпа, потирая старенький кинжал, болтающийся на поясе.

Судя по многочисленным плевкам и косым взглядам, полным презрения, сравнимого с его собственным, Роберт уже успел произвести своё обычное впечатление.
"Проклятье, стоило побороть себя и не отдаляться от этой рвани: теперь они в некоторой степени объединены против меня общей ненавистью холопов к дворянам. Следствием такого единого чувства может оказаться нечто столь неприятное как перерезанная во сне глотка. - быстро размышлял Стрэтфорд. - А еще я ухудшил ситуацию дурацким, очевидно, для любого моряка вопросом, выставив себя, к тому же, не в лучшем свете перед начальством."
"Мистер Стрэтфорд." - с небольшой задержкой ответил он на неявный вопрос Орвелла, решив проигнорировать вопрос риторический.
"Больше вопросов нет" - добавил Роберт, и после кивка офицера отправился к лодке, в которой уже кучковались остальные, и, за неимением места, сел посреди лавки рядом с кормой. Новоявленные пираты по обе стороны отодвинулись от него, насколько возможно; рожи скорчены, как от запаха тухлого мяса. Роберт с усилием проигнорировал такую грубость, решив, что главное сейчас - не ухудшить положение. А дальше... Пираты слыли братией, уважающей профессионалов; он же был мастером своего ремесла. Уважение убережёт его от удара исподтишка, а на ненависть презренных ему всегда было плевать.
Роберт криво ухмыльнулся, и устремил взгляд вдаль, не теряя при этом концентрации на ближайшем окружении: цена оплошности будет слишком высока.