Жизнь и смерть Ильи Авдиевича Соколова (1863-1926) | ходы игроков | Параферналия

Вдруг появилась идея для новой рубрики, которую я, недолго думая, решил и открыть.

В нашем выдуманном 1926 году персонажей окружает множество вещей, обычных для людей той поры, но нам уже почти неизвестных, давно позабытых. А ведь тогда они были такой же неотъемлемой частью быта, как для нас — рамка металлоискателя на входе в метро, прошивка телефона и уйма других вещей и понятий, которые мы принимаем по умолчанию, о которых почти не упоминаем, и которые поэтому наверняка позабудут через несколько десятков лет.

Начиная с сегодняшнего дня по вторникам я буду помещать в этой ветке короткие заметки о таких вещах, что, возможно, добавит атмосферы игре да и вообще, я надеюсь, может стать приятным и познавательным чтением.

ПЕДОСКОП
(он же флюороскоп, он же рентгеноскоп)



Это устройство устанавливалось в обувных магазинах с двадцатых годов, и нашим героям оно могло быть так же знакомо, как знакомо оно было герою Набокова, отправившемуся за новыми ботинками как раз осенью 1926 года:

Молодая женщина в черном платье, с блестящим лбом и быстрыми рассеянными глазами, в восьмой раз села у его ног, боком на табуретку, проворно вынула из шелестнувшей внутренности картонки узкий башмак, с легким скрипом размяла, сильно расправив локти, его края, быстро разобрала завязки, взглянув мельком в сторону, и затем, достав из лона рожок, обратилась к большой, застенчивой, плохо заштопанной ноге Федора Константиновича. Нога чудом вошла, но войдя совершенно ослепла: шевеление пальцев внутри никак не отражалось на внешней глади тесной черной кожи. Продавщица с феноменальной скоростью завязала концы шнурка -- и тронула носок башмака двумя пальцами. "Как раз!" -- сказала она. "Новые всегда немножко..." -- продолжала она поспешно, вскинув карие глаза. -- "Конечно, если хотите, можно подложить косок под пятку. Но они -- как раз, убедитесь сами!" И она повела его к рентгеноскопу, показала, куда поставить ногу. Взглянув в оконце вниз, он увидел на светлом фоне свои собственные, темные, аккуратно-раздельно лежавшие суставчики. Вот этим я ступлю на брег с парома Харона.

В оконце Фёдор Константинович видел примерно это (без надписи, конечно):

(и действительно, несмотря на помощь чудо-лучей, герой «Дара» купил очень неудобные ботинки)

Объяснять принцип действия, думаю, не требуется: с рентгеновским аппаратом знакомы все, и все знают, чем может быть чревато злоупотребление его излучением. Стоит лишь упомянуть о том, что единственной защитой, стоящей между непрерывно работающей рентгеновской трубкой и ступнёй, был алюминиевый экран толщиной в миллиметр. Согласно исследованию конца 1940-х годов, двадцать секунд обычного для педоскопа излучения давали дозу в 65–130 миллизивертов для ступни и 3–16 миллизивертов для таза. Для сравнения, одно рентгенографическое исследование груди даёт дозу излучения в 20 микрозивертов, компьютерная томография груди — 5 миллизивертов. А ведь привередливый покупатель мог примерять по десятку пар ботинок!


Впрочем, на некоторых моделях педоскопов можно было менять интенсивность излучения между высокой для мужчин, средней для женщин и малой для детей. Большинство моделей также были оснащены регулятором длительности излучения — от пяти до сорока пяти секунд.

Как и со многими другими изобретениями, на звание отца этого чуда техники претендовало несколько человек — в данном случае из США и Великобритании. Всё же первым в этой области можно считать доктора Джейкоба Лоу из Бостона, который в 1919 году первым предложил устройство для рентгенографии обутой ноги, хотя и не для коммерческого, а для военно-медицинского использования: при помощи такого устройства можно было быстро увидеть изображение ноги раненого солдата. Патент, который изобретатель получил только в 1927 году, он переуступил компании «Эдриан», которая впоследствии и занималась производством своих «флюороскопов» в США:


К тому времени, впрочем, в Европе были уже распространены британские «педоскопы», выпускавшиеся одноимённой компанией:


Особенно рассчитаны педоскопы были на детей, которые не только получали развлечение от скучного похода за обувью, но и были избавлены от необходимости объяснять родителям, жмёт или нет ботинок. Для этого педоскопы были оснащены тремя смотровыми трубками — одной для самого ребёнка, второй для мамы, и третьей для продавца.


Вред от использования педоскопов стал очевиден ещё в сороковых годах, но первые ограничения на их использование были введены только в пятидесятые, когда в одной лишь Америке насчитывалось около 10 000 таких устройств. Американские флюороскопы исчезли из обувных магазинов уже в шестидесятые годы, а вот консервативные британцы продолжали пользоваться своими педоскопами вплоть до семидесятых годов. В нашей же стране педоскопы распространены не были; впрочем, есть свидетельство, что такое устройство было установлено в ГУМе во времена Хрущёва.

Напоследок — небольшое видео о возможностях педоскопа:
ссылка

ВИКТРОЛА


The sounds
Of the Harlem night
Drop one by one into stillness.
The last player-piano is closed.
The last victrola ceases with the
“Jazz Boy Blues.”
'Summer Nights', Лэнгстон Хьюз (1925)



Эту картинку, наверное, видели все. А вот того, что она являлась логотипом американской компании Victor Talking Machine Company, многие могли и не знать.

Эта компания, выпускавшая звукозаписывающее оборудование, проигрыватели и пластинки, отметилась в истории не только известной картинкой, но и изобретением, сделавшим использование граммофона куда более удобным.

В начале двадцатого века граммофон выглядел так:


Несмотря на внушительную красоту трубы, использовать граммофон с ней было не так уж и удобно: громоздкая труба легко мялась и занимала много места. Кроме того, граммофоны работали без усилителей, а значит, и громкость воспроизведения можно было изменить, только сменив иглу (обычно продавались иглы трёх типов — «тихие», «средние» и «громкие»).

Поэтому в 1905 году компания Victor предложила решение: переместить трубу под проигрыватель и заключить её в тумбу. Выглядело это устройство, названное «Виктрола», так:

Такая тумба не только позволяла более органично встроить граммофон в интерьер и защитить трубу, но и работала примитивным регулятором громкости: если не хотелось беспокоить соседей, дверцы можно было оставить закрытыми, ну а на вечеринке в стиле Гэтсби — распахнуть пошире.

Кстати, к похожему решению пришла и французская фирма Pathé, но французы решили заключать трубу не в основательный шкаф, а в небольшой чемоданчик:


На более поздних моделях виктрол появился и электрический привод (до того, конечно, приходилось крутить ручку, завода которой хватало на пару-другую пластинок), встроенный усилитель и радиоприёмник (что позволило изменять громкость более привычным для нас способом), и даже сложная система автоматической смены пластинок. Впрочем, к середине двадцатых из всех этих усовершенствований распространён был лишь электромотор, да и то не на всех моделях.

Перед Великой войной и сразу после неё виктролы пользовались огромной популярностью и стоили в 1921 году от 200 долларов (примерно 2500 долларов 2015 г.), а отдельные устройства с изысканно украшенным корпусом из дорогих сортов дерева могли продаваться за 1000 долларов и выше.


Впрочем, коммерческому успеху виктрол пришёл конец с распространением радио, и к 1925 году виктролы продавались уже за 50 долларов, а на распродажах и за 20. Из этого кризиса производителю ещё удалось выкарабкаться, но Великая депрессия окончательно подкосила компанию, и в конце двадцатых Victor была приобретена RCA, которая продолжила использовать не только бренд «Виктрола» для производства своих устройств, но и картинку с собачкой.

РЕВИГАТОР, РАДИТОР
и прочие радиационные псевдомедицинские продукты

Опасна ли радиоактивность для здоровья? Этим вопросом задаются почти все, потому что естественно относиться к радиоактивности как к лекарству. Дело лишь в том, что радиоактивность — не лекарство, а природный и чрезвычайно полезный элемент воды, содержащийся почти во всех родниках или скважинах, воду из которых нам даёт сама Природа. Поэтому и имеет смысл наполнять обычную воду радиацией, как наполняем мы кислородом душную комнату, открывая окно.
Из рекламы псевдомедицинского изделия «Ревигатор», 1928 г.

Легко смеяться сейчас над этим отрывком, но представьте, что вы живёте в двадцатые годы. Что вы можете знать о радиации? Хиросима — просто японский город, Кюри ещё жива. Радиация для вас — любопытное физическое явление, вроде электричества или радиоволн. Тем, кстати, нашли применение; так, вероятно, и радиоактивность может чем-то быть полезна? Учёные уверяют, что радиоактивный радоновый газ присутствует во множестве считающихся целебными горячих источников, — наверное, неспроста он там? И сами радиоактивные лучи могут обладать если не чудотворными, то умеренно полезными свойствами? «Радон для воды — то же, что кислород для воздуха», — пишут в журналах. Так почему бы не использовать научные открытия для пользы человечества — и собственной выгоды, конечно?

В начале двадцатого века к такому выводу пришли во многих странах, начав прибавлять к названию уже популярных минеральных вод коммерчески выгодный эпитет «радиоактивная». Не избежали моды ни старая Россия, ни молодой Советский Союз:



Такая вода, впрочем, не была ни полезнее, ни вреднее той, что пьём мы, — период полураспада радона составляет 3,82 дня, и к тому моменту, когда соблазнённый рекламой покупатель откупоривал бутылку, почти всю свою радиоактивность вода теряла.

К несчастью для здоровья потребителей, это стало скоро известно, и предприниматели задумались над тем, как позволить людям пить по-настоящему радиоактивную воду. Первыми к решению пришли американцы, а именно — некий Р. У. Томас из Калифорнии, который в 1912 г. запатентовал свой «Ревигатор», устройство по «оживлению» воды радием:



Внутренние стенки этого сосуда были покрыты карнотитом — радиоактивной уранованадиевой рудой. В сосуд предлагалось заливать воду на ночь, а наутро пить — и не менее шести стаканов за день. Несмотря на то, что устройство продавалось недёшево, по 29,50 долларов в 1929 г. (примерно 400 долларов в 2015 г.), пользовалось оно огромной популярностью — продано было несколько сот тысяч штук. Что уж говорить, о здоровье стремились заботиться во все времена.

Радиоактивность была в моде, и вскоре за «Ревигатором» стали появляться новые радиоактивные средства:


Эти-то средства, может быть, радиоактивными на самом деле и вовсе не были, но вот американский доктор-недоучка Уильям Бэйли к своему делу подходил серьёзно и обманывать покупателей не собирался. Одним из его изобретений была адская штуковина под названием «Радиэндокринатор», представляющая собой плоскую коробку, начинённую бумагой, пропитанной радием.

Этот карманный Чернобыль предлагалось держать — только вдумайтесь! — поверх эндокринных желёз, например, на мошонке.
И ведь держали!

Всеобщий энтузиазм по поводу радиоактивности подкосила только трагическая, хотя и с комическим оттенком, история, связанная со средством «Радитор», детищем того же Бэйли:

Средство представляло собой водный раствор радия и тория и выписывалось докторами как стимулятор эндокринной системы. Выписывали его не просто так — Бэйли отстёгивал докторам 17 % с каждого проданного по рецепту флакона. Изобретатель был горд своим детищем настолько, что даже предлагал заплатить 1000 долларов тому, кто докажет отсутствие в растворе заявленных ингредиентов. Разоблачителей не нашлось — у Бэйли всё было честно: был там и радий, и торий.

В 1927 г. «Радитор» попробовал Эбен Байерс, американский спортсмен, промышленник и светская знаменитость. После первого флакона он почувствовал себя намного лучше и твёрдо решил поправлять здоровье, с тех пор принявшись выпивать в день по три флакона радиоактивной водицы. За год с лишним он выпил более 1400 флаконов, благо средства позволяли. Пил бы и дальше, наверное, но тут у него начались стойкие боли в челюсти, а потом и вовсе стали выпадать волосы и зубы. Врачам, диагностировавшим «радиационное отравление», пришлось удалить его челюсть, а потом, помучившись ещё несколько лет, Байерс умер от множественных раковых опухолей по всему телу. Смерть знаменитости вызвала скандал, и производство «Радитора» пришлось свернуть, хотя Бэйли до самой войны продолжал радовать американских любителей радиации новыми изобретениями.

И есть какая-то кармическая справедливость в том, что Бэйли, в течение многих лет на личном примере доказывавший всем, что его изобретения безопасны, умер в 1949 году от рака мочевого пузыря.

ЗЕМГОР


Вряд ли сейчас каждый поймёт смысл левой верхней картинки на этой карикатуре — из Земского союза выходит гусар: что же в этом смешного? А дело в том, что гусар этот — не простой, а земской.

Земгусарами в период Первой мировой называли членов Земгора — Главного по снабжению армии комитета Всероссийских земского и городского союзов. Комитет, во главе которого стоял будущий первый председатель Временного правительства князь Львов, был призван побороть снарядный голод, ставший причиной отступления российской армии в 1915 г., — казённые заводы не справлялись с потребностями фронта, и предполагалось, что проблему можно решить, передав в руки общества право на мобилизацию кустарной промышленности, распределение военных заказов и заготовку материалов. Получив от государства полномочия и огромные средства, новообразованный Земгор начал стремительно расти и к февралю 1917 г. насчитывал уже 1400 членов, входящих во всевозможные комиссии, управления и отделы. Члены Земгора освобождались от воинской повинности, но щеголяли в разномастной форме, которую от военной порой можно было отличить лишь по чиновничьей кокарде.



Как несложно догадаться, передача огромных средств и полномочий фактически неподотчётной власти организации была не самой удачной идеей. Уровень коррупции в Земгоре был огромен: к 1917 г. Земгор получил от военного министерства заказы на 242 млн. руб., а выполнил только на 80 млн. руб. В обществе и на фронте Земгор, однако, пользовался популярностью из-за своей работы по устройству госпиталей, помощи солдатским семьям и снабжению фронта продовольствием. Сами земгусары, по большей части находящиеся в оппозиции царскому режиму, разумеется, поддерживали свой положительный образ:

Когда другой земгусар надменно заявил: “За снаряды благодарите Земгор и Военно-промышленный комитет, это они поставляют большую часть”, – Жербер невздорчиво ему возразил: “Не так, не так. Большая часть поступает с казённых заводов”.
– “Откуда вам так известно?” – вспылил тот.
– “А я заведую в Москве центральным гаражом Земгора, и знаю, что возят грузовики”.

Выходили с Жербером покурить в коридор, и там он досказал, что постеснялся тому в лицо: недавно был такой случай: вечером привезли на станцию партию снарядов с казённого завода, а утром перед погрузкой на ящиках оказались трафареты Земгора. Ловко работают, а на фронте и верят.
Александр Солженицын, «Красное колесо»

После Февральской революции члены Земгора успели поучаствовать в управлении страной (с известным результатом), а после Октябрьской многие из них оказались в эмиграции, где в 1921 г. Земгор был возрождён — на этот раз в виде Российского Земско-городского комитета помощи российским гражданам за границей, и здесь его роль оказалась куда более благородной.

Эта организация со штаб-квартирой в Париже и отделениями во многих странах быстро стала ведущей гражданской (в противовес многочисленным военным) эмигрантской организацией. В начале своей деятельности Земгор оказывал помощь беженцам в их переселении из Константинополя во Францию, в Сербию и иные страны, а затем воздействовал на французское правительство с целью убедить его отказаться от идеи репатриации эмигрантов в Советскую Россию.



В дальнейшем Земгор занимался отправкой посылок в Россию, составлением и переводом документов, защитой интересов беженцев в суде, помощью в трудоустройстве и получении виз, розыском родственников, работал в качестве кассы взаимопомощи, а также организовал множество образовательных учреждений в разных странах — от детских садов до Русского народного университета. В 1925 г. на образование шло более 80 % от общего бюджета Земгора.



Изначально деятельность Земгора финансировалась из фондов российских посольств, но затем удалось добиться помощи правительств государств, приютивших беженцев. Так, в Чехословакии, правительство которой более остальных поддерживало русских эмигрантов, Земгором при поддержке правительства Масарика были открыты Русский камерный театр, Русский заграничный исторический архив, Русская народная библиотека, русская реальная гимназия, Экономический кабинет профессора С. Н. Прокоповича и Институт изучения России.

К началу тридцатых, однако, европейским странам стало не до эмигрантов, и финансирование Земгора ослабло. Русские гимназии позакрывались, эмигранты — кто умер, кто разъехался дальше по миру, кто ассимилировался, а окончательно подкосила европейскую белоэмиграцию Вторая мировая, по завершении которой в 1946 г. прекратил существование и Земгор.

PLUS FOUR WRISTLET ROUTE INDICATOR и ITER AVTO
Тёплые ламповыебумажные автомобильные навигаторы

Двадцатые годы — время автомобилизации. Форд посадил Америку на колёса, обзаводилась машинами и Европа. Теперь, скажем, англичанину можно было добраться из Лондона до Борнмута не поездом, а за рулём собственного «Остина». Но как не заблудиться в дороге? Конечно, можно взять с собой карту. Но, если едешь один, неудобно (да и опасно, на бешеной-то скорости в тридцать миль в час) сверяться по широкому листу. Именно для таких путешественников в Британии в 1927 г. и было придумано устройство Plus Four Wristlet Route Indicator, которое можно считать первым в мире автомобильным навигатором.



Принцип действия очевиден: свиток с маршрутом закладывался в носимое на руке устройство и вручную перематывался по достижении указанной точки. Гаджет продавался за пять фунтов (около пятидесяти фунтов 2015 г.) вместе с комплектом из двадцати маршрутов — при необходимости можно было заказать нужные. Была у устройства и дополнительная функция — вместо маршрута можно было вложить свиток с цифрами и использовать «навигатор» как счётчик ударов для игры в гольф (оттуда и название: Plus Fours — это такие гольфовые штаны).

Большого распространения этот первый «навигатор» не получил: то ли из-за цены, то ли из-за не такого уж и большого числа автомобилистов, а может быть, роль сыграла низкая функциональность устройства: мало того, что из точки А в точку Б предлагалось добираться по одному маршруту, для обратной дороги требовалось использовать другой свиток.

Уже в наши дни новозеландский энтузиаст изготовил копию такого устройства и испытал его, «загрузив» в навигатор собственный маршрут:

Подробнее с этим опытом можно ознакомиться здесь: ссылка

В 1932 г. итальянская компания Iter Avto усовершенствовала принцип работы устройства, переместив его с запястья водителя на приборную панель автомобиля и подключив к спидометру.

Неизвестно, впрочем, можно ли считать это таким уж улучшением, учитывая низкую точность тогдашних спидометров. Вручную ленту теперь перемещать не требовалось, но все остальные недостатки «навигатора» при этом оставались. Наверное, поэтому такие устройства и остались техническими курьёзами, а большинство водителей так и продолжали ездить с картой на соседнем сиденье до восьмидесятых годов.