ЗП:П - Мир Пафос-Привода. Закончено. | ходы игроков | Лучший враг

— Второй поход Соединенного Королевства Туманного Альбиона против викингов Винланда, провозглашенный Ее Величеством адмиралом Королевского Флота, членом ордена Королевских Протестантских Рыцарей сэром Интегрой Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг Мэй Моу Первой объявляется открытым!
Королевский камердинер выпалил фразу уверенным старческим голосом без единой запинки. Толпа, собравшаяся на пирсе, зааплодировала, рота почетного караула отдала честь. Интегра тяжело вздохнула.
— Отвел душу? Вот и хорошо, — сказала она, восходя по изящной резной лесенке на борт... баркаса. Маленького часового баркаса, груженого запасом топлива и еды на дорогу туда и обратно, плюс двукратный резерв. Ах да, и еще солидный запас сигар, чая и рома.
Во второй поход Интегра отправлялась в одиночестве.
— Не скучайте, я скоро вернусь. А вот баркас — не обещаю.
Помахав на прощание шляпкой, Интегра закурила сигару, направляя пламя напалмовой зажигалки подальше от запасов горючего, и завела мотор. Идеальнее способа избавиться от необходимости управлять государством хотя бы на время она придумать не смогла.

Когда берега Альбиона удалились на порядочное расстояние, Интегра заварила чай, поставила на приборную панель две железные кружки и положила зонтик напротив себя. Чиркнув напалмовой зажигалкой, она раскурила свежую сигару и посмотрела зонтику прямо в лампочку на рукояти.
— А теперь, дорогой мой, раз уж мы остались наконец одни, попробуй мне внятно объяснить, какого черта ты остался?
Выпустив клуб дыма, Интегра закинула сапоги на штурвал, удерживая курс.
— Ты отправил жалобу своему, гхм, правителю, дождался помощи, стал свидетелем боевого столкновения, вызванного твоей кляузой... и после всего этого ты не сбежал? Только не говори мне, что не имел возможности. Мне рассказали, что ты демонстрировал, сопровождая Августа. Значит, у тебя нашлись причины, чтобы остаться.
Зонтик молчал. Интегра глубоко затянулась, отправляя дым в открытую форточку. Старый баркас драили, наверное, неделю, и все равно сквозь ароматы дезинфицирующих и благоухающих средств пробивался аромат рыбы.
— Кстати, спасибо. Хотел ты этого, или не хотел, но ты спас мою задницу от Маски. Точнее, ребра.
Зонтик молчал, моргая лампочкой.
— А ты отличный собеседник, — Интегра вздохнула и сделала глоток обжигающего чая.

Путешествие на баркасе вдвоем с зонтиком было не таким уж и плохим. По крайней мере, никто не бегал с гроссбухами, прося "Её Британское Величество" подписать вот здесь, здесь, здесь и еще чуточку вот здесь, а потом выслушать эту небольшую очередь просителей, а потом...
От одного воспоминания кружилась голова, начинало колоть в боку, и лишь горячий чай (сорт "Черный", взято с собой восемь унций) помогал от мигрени. Утлую скорлупку качало на волнах, водяные горы кидали баркас из стороны в сторону, и зонтик вновь послужил добрую службу. В этот раз выступив в роли самого обычного зонтика, которым леди Хелсинг прикрывалась от бури - спасая, по крайней мере, чувство собственного достоинства, поскольку все остальное спасти от воды было уже невозможно. Юбки, камзол, и даже шляпа с перевязью палаша пропитались морской солью насквозь, как будто Интегра собиралась совершить подвиг, вплавь преодолев весь океан от самого Туманного Альбиона.
Лиха беда начало - и неприятности начались с отказавшей главной часовой пружины анкерного механизма баркаса. Вскрытие показало, что двигатель погиб смертью храбрых от старости и коррозии, и леди Хелсинг пришлось достать из-под лавки два весла, продолжая путешествие.
А тремя днями позже закончился чай, и ждала бы Её Британское Величество страшная смерть от жажды посреди соленого океана, если бы не викинги, которых она встретила на восьмой день своего путешествия. Драккар был встречен криками радости - наконец-то есть кого избить! И хотя винландцы сражались, как могли, спустя четыре минуты леди Хелсинг взяла корабль на абордаж, а спустя пять с половиной - благополучно пустила его на дно.
Началось все с того, что загнав дикарей на нос (трех последних, кому Интегра сломала ноги, чтобы допросить и узнать, в какой стороне, собственно, Винланд) Её Британское Величество закурила, успокаивая нервы, после чего воспользовалась в качестве пепельницы удачной дыркой в палубе. Дырка в палубе оказалась не совсем удачной - вместо ожидаемого гальюна, то есть, сквозной дырки за борт, это была вентиляция трюма, в котором ехали пятьдесят бочонков отменнейшей ворвани. Китовый жир полыхнул не хуже пороха, и через семь минут после начала абордажа леди Хелсинг вновь осталась в одиночестве, на взятом в качестве трофея баркасе. К счастью, на нем был парус, от гребли можно было отдохнуть, да и Винланд оказался не так уж и далеко. Хелсинг заметила чайку, а чайка - верный признак близкого берега. И вот, баркас уже швартуется к побережью крупнейшего острова Моржовый Клык, на котором не так давно сама Интегра выходила замуж...
Воспоминания нахлынули, но предаваться ностальгии было не время. На пирсе собиралась приличная толпа мужиков с топорами, очень недобро посматривающими на Её Величество. Кажется, пора перейти к дипломатическим переговорам, если конечно есть желание попасть в длинный дом конунга... не разваливая его на части.

Когда на баркасе сдохла пружина, Интегра философски пожала плечами. Подумаешь, всего-то казнить интенданта по возвращении. Когда через три дня закончился чай, Интегра подняла бровь в удивлении. Казнить интенданта дважды было вполне реально, но сам факт столь изощренного способа самоубийства настораживал. Возможно, у интенданта были какие-то проблемы в семье, стоило разобраться.
Судьбу неизвестного интенданта от пристального королевского внимания избавил появившийся на горизонте драккар. К сожалению, сам драккар оказанной ему чести визита королевы Альбиона не выдержал, пойдя ко дну и ненамного пережив свою команду, однако в результате Интегра разжилась парусным баркасом, что сделало путешествие вновь почти приятным.
Пришвартовавшись, Интегра сошла на пирс и вежливо помахала просоленной насквозь, но не потерявшей от этого свой величественный вид, шляпой.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась она. — Я леди Хеллсинг, вдова покойного конунга Олафа, известная так же, как Дочь Локи. Не будете ли вы так добры проводить меня в покои Сигвальда?
В конце она с трудом удержалась от того, чтобы сделать книксен. Все же, толпа бородатых мужиков с топорами могла ее неправильно понять.

Заявление Интегры повергло окружающих бородатых мужиков с топорами в состояние тихого ступора. Они начали перешептываться, то и дело хватаясь за топорища, и тыкать осторожно пальцами в сторону Хелсинг.
Наконец, из толпы вышел, раздвигая остальных плечами, рыжебородый громадный ухарь, дышавший перегаром настолько, что у Интегры в носу засвербило. Субъект этот был одет в широченные штаны из тюленьей кожи, грубую рубаху из мешковины - и в общем-то, за исключением длинной секиры, и спутанной бороды до пояса, больше ничего и не было. Викинг ходил по камням босиком.
- Какой к Хель добрый день?? - заорал он басом - окончательно башка от трезвости съехала? Был добрый, пока ты сюда не заявилась! Снова хочешь раздор посеять, как твой не к ночи помянутый батька, чтоб ему ветра Нифльхеля вечно печенку промораживали? Олафа свела в могилу - славный конунг был, так ведь довела его, бабища поганая, что из чертога Одина нос высунуть боится! А сколько славных сынов Винланда ко дну пустила, обрекла на бесславную пучину морскую, на вечные скитания в Хель?? Говори зачем приперлась, я - ярл Свелед Свартахеймссон, за конунга Сигвальда имею право речь держать!
— День добрый хотя бы потому, что ты еще дышишь.
Вежливый тон Интегры не изменился, но в голосе мелькнуло что-то неуловимое. Отдаленный гул пожара, звон стали, крики умирающих — сложно было сказать, что именно. Аккуратно отжав подол платья, замочившийся прибоем, она продолжила.
— Не знаю, откуда у тебя право держать речь за конунга Сигвальда, ну да ладно. Мне не до протокола. Я, как ты изволил выразиться, приперлась заключить мир. Да-да, Винланда с Альбионом. И для этого я готова пристрелить, зарезать, сжечь дотла и даже, упаси вас ваш Один, утопить каждого выскочку, который будет не согласен с тем, что мир нашим странам жизненно необходим. Я понятно излагаю?
- Мир? Ты?? - басом расхохотался ярл, схватившись за свой живот обеими лапищами.
Живот содрогался волнами, а ярл Свелед Свартахеймссон продолжал ржать, словно умалишенный
- Мир! Гааа! Дочь Локи! Предложить! ГАГАГА!..
- Да даже за сам Брисингамен с Мьёллниром впридачу мы не подумаем о таком позоре, как мир! Ты слышишь, баба?? Никогда! Никогда сыны Винланда не покорятся слабакам!
— Ярл... Ярл! Ты меня не понял.
Интегра закончила выжимать платье и посмотрела прямо в глаза Свеледа. Она не повышала голоса, но воздух вокруг вдруг наполнился тишиной, в которой смех ярла тонул, как в ватном одеяле. Даже море притихло, едва слышно шелестя прибоем по каменистому берегу.
— Это не тот мир, о котором ты подумал, — негромко продолжила королева Альбиона. — Я пришла сюда не затем, чтобы навеки прекратить вражду между Винландом и Альбионом. Я пробовала это раньше, и сам знаешь, что получилось. Не собираюсь больше повторять эту ошибку.
Она отвернулась и взглянула на притихшее море.
— Вы, викинги, сыны Винланда, живете сражениями. Но знаешь, ярл, что сейчас здесь, за вашими спинами, за стеной щитов и топоров? Жены, старики и дети. А там, по другую сторону моря, лежит туманный Альбион, и его солдаты тоже привыкли воевать. Но за их спинами, за стенами каменных крепостей, за стволами береговых орудий — тоже остаются женщины, старики и дети. Те, кто не желает войны.
Королева вновь посмотрела на ярла, и в уголке ее глаза что-то блеснуло.
— В сражениях слабые гибнут, а сильные закаляются. Олаф был отменным воином и хорошим конунгом, но его регулярно вышвыривали из Вальгаллы. До встречи со мной. И знаешь что, ярл Свелед? Я сделала его лучше. Я сделала его идеальным воином для Одина, лучшим из всех, настолько хорошим, что теперь он не хочет больше отпускать его от себя. Никто из вас никогда не думал об этом, правда?
Она машинально вытерла глаз рукавом и с удивлением посмотрела на влажное пятно на ткани. Усмехнувшись, Интегра снова глянула на ярла.
— Может быть, дочь Локи действительно похожа на своего отца? Того, кто, кроме прочих своих не самых лучших дел, помог асам добыть Мьёлльнир, кто подарил Одину жеребца Слейпнира и копье Гунгнир? Того, кто выкрал Брисингамен у Фрейи, вынудив ее исполнить план Одина по развязыванию Вечной Войны? Подумай, ярл. Подумай хорошенько, раз ты имеешь право держать речь за конунга Сигвальда. Я пришла сюда, чтобы заключить мир. Мир о том, что на берега Винланда не ступит ни один солдатский сапог, а песок Альбиона не взроет нос ни одного драккара. Чтобы жены, старики и дети по обеим сторонам моря могли спать спокойно. Я пришла сюда, чтобы защитить их.
"...от себя," — последние слова Интегра проглотила, сжав зубы до хруста. Возможно, стоило бы сказать и это, но Интегра знала, что викинги могут воспринять это, как угрозу. А угрозы на этих отмороженных берсерков не действуют, а точнее, действуют как красная тряпка на быка.

Гогот и сальные взгляды, которыми викинги щедро одаривали промокшую насквозь Её Величество, не страшась недоброй славы леди Хелсинг, как-то сошли на нет. Мужчины переглядывались, то и дело потирая рукояти своих топоров и копий, негромкий гомон толпы скрадывал отдельные звуки. Но судя по всему, слова Интегры восприняли всерьез.
Десяток хирдманов отошел в сторонку, складывая большой костер, и щедро поливая его старым медом и брагой. Видимо, дело было серьезное - чтобы винландцы так вот сожгли целую бочку доброй выпивки...

Ярл же стоял в стороне, немилосердно теребя лопатообразной ручищей рыжую бороду, заплетенную толстыми косами до пупа. Свелед хмурился, но молчал, нет-нет да и поглядывая на разгорающийся костер.

Стоило пламени взметнуться выше двух человеческих ростов, как оно вспыхнуло особенно ярко, и в огненных всполохах из сажи и дыма соткалась худощавая фигура мужчины. Сигвальд - а это был именно он, в чешуйчатом доспехе из переливающихся темным багрянцем угольков, поднял правую руку, и все оставшееся пламя костра собралось в его правой руке, вытягиваясь в длинное копейное древко.
- Услышаны твои слова, дщерь Локи - низким голосом ответил конунг, словно доменная печь прогудела
- И коли разумеешь ты, что сказала сама, так пусть Скульд сплетет вервие нашей судьбы, как и должно быть с зари миров, с самого рождения Иггдрасиля.
Сигвальд резким движением руки крутанул копье, слившееся в багровый диск, и всадил его острием в землю.
- Коли сами асы в Утгарде решали так спор, то и нам, верным сынам, не зазорно! Назови, что ты умеешь, дщерь Локи, и пусть с тобой сразится лучший из Винланда. Конунг сказал свое слово.

Ярл молчал. Интегра смотрела на него, краем глаза следя за остальными викингами, и очень медленно, очень тихо и очень незаметно выдохнула сквозь сжатые зубы, когда хирдманы принялись складывать костер. Ей, в общем-то, было плевать, чем они там заняты.
Главное, что ярл молчал. Он не брызгал слюной в ярости, не заходился утробным хохотом, не замахивался секирой в ответ на ее слова. А значит, викинги услышали ее. Пожалуй, тот самый редкий случай, когда переговоры с отмороженными на всю голову берсерками удались.
Расслабляться, конечно, было рано, но все же — это была победа.
Тем временем костер, сложенный неподалеку и щедро сдобренный спиртным, вспыхнул, и королева Альбиона чуть прищурила глаза, глядя на столь родной ее сердцу огонь. Когда в пламени проступила фигура, Интегра едва заметно кивнула головой, молча приветствуя эффектное появление огненноносного конунга.
— Я многое умею, Сигвальд, — сказала она, когда конунг объявил свое решение. — И многое из этого недоступно сынам Винланда. Однако я соблюду традиции, и для состязания выберу то, что знакомо любому викингу. Более того, я последую по стопам своего названного отца...
Она повернулась к ярлу Свеледу с усмешкой.
— Тащи выпивку, ярл! Мое путешествие было долгим, переговоры с вами — тяжелыми, и в моей глотке пересохло. Самое время ее промочить, и почему бы не совместить это с нашим спором?
Интегра обвела взглядом викингов.
— И если вы ждете, что я свалюсь после первой же чарки, хочу напомнить — я была замужем за Олафом. И пережила собственную свадьбу!

Какой викинг не любит выпить? Таких, вероятно, и на свете-то не найти. Слова Интегры были встречены одобряющим ревом толпы - магическое слово "выпивка" оказало мгновенное действие, и первым к леди Хелсинг подкатили сорокаведерную бочку, половина содержимого которого щедро была предана в жертву огню сынов Сурта. Хотя, нет - не так, чтобы щедро. Вообще, достаточно скупо, винландцы, приносящие столь дорогую жертву своему конунгу, буквально рыдали от горя, но скрепя сердце, лили бухло в угли, гордые за свой подвиг.
С топором да на амбразуру - пф, это каждый умеет. Десять секунд боли, и врата Валгаллы откроются перед тобой. А ты попробуй вот так вот, недрогнувшей рукой, да целую лохань старого меда - и в огонь!!

- Добро - скупо ответил Сигвальд, опершись двумя руками на свое копье, обращенное тупой пяткой к земле.
- Хенрик Худой наш чемпион - объявил он низким рокочущим голосом, когда уже возле пристани стояла целая дюжина бочек, одна за другой, все как на подбор, чуть выше самой Хелсинг, все в мхах и земле - по традициям викингов, лежавший в мерзлых камнях мед приобретает особенную крепость и чистоту.

- Куда поперек батьки?? - огрел Свелед Свартахеймссон пудовым кулаком слишком резвого безбородого хирдмана, юнца еще совсем, потянувшегося к затычке - а ну осади назад!!
Ярл засучил рукава, раздавая тычки и пинки чтобы сдержать толпу, жадными взглядами пожирающую дубовые бочки.
- Дорогу Хенрику! - зычно заорал он, приподнимаясь на цыпочках, чтобы глянуть поверх толпы.
Людское море разошлось, и по узкому проходу между собравшимися протиснулся худой, как щепка, низенький викинг, одетый в одну лишь холщовую рубаху до колена. Рыжие кудри свалялись колтунами, помятая морда лица отблескивала свежими синяками, а в бороде застряли куски моржовьего сала. Судя по зеленому оттенку - минимум недельной давности. Хенрик жадно втянул носом воздух, и словно флюгер, безошибочно повернулся к самой дальней от Интегры бочке, скрытой от Худого спинами викингов.
- Коли победит Дочь Локи, быть между нами договору - промолвил Сигвальд, следя за Интегрой - а коли нет, вышвырнем её в море, как кутенка слепого. Конунг сказал.

Торжественная обстановка была слегка подпорчена громким шмыганьем Хенрика, без лишних церемоний высадившего верх у бочки. Соперник Интегры встал на одно колено, с кряканьем и резким выдохом дернул бочку, наклонив емкость немного на себя, и приложился губами прямо к железному обручу, с наслаждением вдыхая пары алкоголя.
- Ну, давай по маленькой сначала? - буднично обратился он к Хелсинг, делая первый глоток.

За приготовлениями Интегра следила, пуская дым из-под низко опущенной шляпы, опершись спиной на здоровенный валун. Викинги выливали алкоголь в огонь, едва сдерживая слезы, и зрелище это было крайне умилительным.
Чемпион викингов по выпивке чемпионом не выглядел. Однако Интегра не торопилась недооценивать противника. Тощие и жилистые куда чаще проявляли чудеса выносливости, чем обросшие жиром увальни — эту простую истину она знала по себе.
Двенадцать бочек по сорок ведер. Простейшая арифметика с самыми грубыми прикидками предлагала участникам около двух тонн алкоголя на одно лицо. И если рыло Хенрика выглядело так, будто взращивалось с младых ногтей под это состязание, то за свое лицо Интегре стоило беспокоиться всерьез.
Но количество предстоящей выпивки волновало королеву Альбиона сейчас меньше всего.
— "По маленькой"? Алкаш ты, Хенрик, — в голосе Интегры неожиданно не было ни презрения, ни насмешки, только смесь осуждения с негодованием. Неодобрительно покачав головой, она подошла к своему краю ряда бочек, аккуратно подковырнула палашом крышку последней, и сняла шляпу.
— По маленькой в одиночку под забором будешь кирять. А я первую чарку подниму за мужа своего, безвременно в Вальгалле задержавшегося.
Скользнув взглядом по толпе викингов и чуть задержавшись на Сигвальде, она коротко выдохнула сквозь зубы и рывком накренила бочку на себя, залпом вливая в себя мед до тех пор, пока горло не задерет. После этого останется только задержать дыхание и тихо выдыхать в рукав в ожидании следующего тоста.
Ее бой начался, и сражаться ей предстояло вовсе не с алкоголем.

Соревнование между Интегрой и Хенриком началось, поддерживамое нарастающим гулом и грохотом зрителей. Викинги колотили древками по щитам, топали ногами и зычно орали. Сложно сказать, кто завоевал их симпатии больше - столь жадные взгляды хирдманов провожали каждую каплю старого меда.
Конечно, ни леди Хелсинг, ни чемпион Хмурый не смогли бы выпить все это маленькое озеро алкоголя за один присест. Но от них, в общем-то, подобного и не ждали. Винландцы быстро поставили шатры, десяток безусых юнцов в одних нательных сорочках прыгнули в серо-стальные волны, и вынырнули через несколько минут, таща в своих руках здоровенного тюленя. Шкура водоплавающего лоснилась и блестела, добыча викингов трепыхалась в руках добытчиков, но как тюлень не извивался, его привязали к бревну, водружая над свежесобранным костром. Жир зашипел... соревнование затянется, судя по всему.
Хелсинг выхлебала четверть бочки, закусив свежим углем, здесь же из мореной дубовой доски и приготовленным. В голове мутилось, последний раз такую по крепости выпивку она пила на собственной свадьбе. Хенрик не отставал от британской королевы, но и не сказать, чтобы сильно быстрее успевал глотать вымороженный мед. Гул толпы стал чуть тише, когда рыжий пьяница поднял заскорузлую пятерню.
- Тихо! - гаркнул Свелед - Хенрик слово скажет
Безусые хирдманы прошлись вдоль круга, тяжелыми кулаками затыкая самых шумных.
Худой вытер капли меда с усов, крякнул.
- Ну, по маленькой похмелились, во славу эйнхериев Валгаллы чарку подняли, чтобы у них пиво рекой текло. Восславим же великого Одина, казнившего самого себя ради мудрости и просветления, чтобы капля мудрости асов снизошла на нас, живущих в Мидгарде.
Он снял с себя засаленную верхнюю одежду, примерился к бочке... и перемахнул через ее верхний край, с бульком втягивая в себя ее содержимое.

Мед валил с ног. Совершенно в буквальном смысле — Интегра ощущала, как изредка норовят подогнуться колени, как ходит ходуном земля под ногами, напоминая палубу во время шторма. Во рту горчило от угля, и очень хотелось пуститься в пляс. Тост Хенрика донесся до нее сквозь равномерный гул, в который давно — где-то литров пять назад — превратился гомон толпы викингов.
— Один, да. Восславим.
Только благодаря Железной Воле™ Интегра смогла удержаться от развернутого и пространного "алаверды" к тосту, ставящего под сомнение мудрость и просветление того, кто казнил сам себя. В конце концов, она тут не за этим.
Хотя, еще пол-бочки — и она рискует забыть вообще, зачем.
Покосившись на соперника, она хмыкнула, увидев, что тот стянул рубаху, являя миру тощее грязное тело. Ну, в этом у нее было неоспоримое преимущество. Жест, не так давно опробованный на Маске, вышел куда смазаннее из-за выпитого меда, но результат должен был не подвести — пышные одеяния королевы свалились к ногам Интегры, оставляя ее в эффектном обтягивающем адмиральском мундире. Не останавливаясь на достигнутом, она сбросила следом китель, оставаясь в черно-красном корсете.
Напалмовая зажигалка плюнула огнем, поджигая мёд, а Интегра с молодецким уханьем нырнула в бочку целиком.
Расчет был прост — вымороженный мед, отстоявшись, выталкивал спирт наверх как более легкую фракцию. А значит, на дне выпивка была полегче градусом. Вдобавок, огонь выжигал часть алкоголя, а чтобы не обжечься, при выныривании нужно было всего лишь поднять волну побольше, сбивая пламя. Ну, это все не считая того, что в шоу мокрых корсетов Интегра всегда могла рассчитывать на первый приз зрительских симпатий.

Леди Хелсинг сильно полегчало, когда она отстегнула свои пышные многочисленные юбки королевского платья, подставив разгоряченное ударными дозами алкоголя тело холодному северному ветру. Гул толпы немного изменился - кажется, это было улюлюканье и свист?
Свою небольшую ошибку Интегра поняла лишь постфактум - кобуру с пистолетом тоже стоило отцепить. В затуманенное сознание эта мысль пришла с большим опозданием, когда по ушам ударил усиленный стенками бочки звук выстрела. Голове и так уже было нехорошо, Интегра чуть не потеряла сознание, рискуя утонуть в старом меду.

Такого коварства зрители уже не стерпели. Самый наглый из безусых новиков первым кинулся спасать драгоценную выпивку, утекающую через солидную дыру у самого донышка. Он самоотверженно попытался заткнуть дырку древком своего копья, но не подрассчитал, и вместо древка сунул лезвие. Дубовый брус издал тихий "хресь" и бочка окончательно развалилась, а из неё, в окружении пышной пенной шапки, вытекла практически ничего не соображающая Интегра. Назвать её валькирией сейчас не повернулся бы язык ни у одного хирдмана, но зрелище красотки в одном корсете, доверху пропитанного медовой пеной, было слишком сильным для разума простого викинга. Полтора десятка добровольцев кинулись спасать - то ли Хелсинг, то ли утекающий мед... двое рыбкой прыгнули, хлебая бухло с земли, трое самых храбрых нагнулись над Её Величеством, видимо собираясь делать искусственное дыхание. Но тут крепкие лбы хирдманов столкнулись над её полу-бессознательным телом, в ход тут же пошли топоры (обухом) и копья (плашмя). В пылу потасовки опьяненные парами алкоголя викинги кажется начали забывать, ради чего собственно драка, и Интегре дважды прилетело чьим-то сапогом по ребрам.

От такой ласки и внимания похмелье начало потихоньку отступать.

Выстрел внутри бочки прозвучал для ушей Интегры не хуже глубинной бомбы. Дальнейшие события вообще слились в один сплошной поток — прямо как мед, хлынувший из треснувшей бочки.
Валяясь на земле и едва осознавая происходящее, Интегра блаженно улыбнулась, отдаваясь в объятья опьянения. Или это был какой-то викинг, разница особо не ощущалась. Сквозь гул потасовки где-то над ней, и сквозь неприятные, но едва ощущаемые тычки по ребрам, сквозь разноцветное кружение мира вокруг, превратившегося в один большой вертолет, королева Альбиона вдруг увидела...
Королеву Альбиона. Леди Марианну Мэй Моу Первую, в изящном скромном кремовом платье и аккуратном чепчике и с тросточкой в руках — точно так она выглядела, когда посвящала тогда еще просто оперативника Хелсинг в сэры. Тогда леди Марианна была еще крепкой пожилой дамой.
— Милая Интегра, — мягко и ласково сказала королева, сложив руки в кружевных перчатках на рукояти тросточки, — не будешь ли ты так добра наконец взять себя в руки и соответствовать статусу, возложенному на тебя подданными? Я позволю себе напомнить, что ты все-таки королева Альбиона, а не блядь портовая.
Образ леди Марианны мило улыбнулся и растаял.
Щеки Интегры вспыхнули. Мед, викинги, спор, опьянение, угасающее сознание — ничто из этого не могло оправдать ее нынешнее положение. Она просто расслабилась, что недопустимо.
Железная Воля™ заставила королеву рывком подняться на ноги, расшвыривая дерущихся над ней хирдманов в стороны. Пальцы Интегры сжались на кастете Неудержимости, и через примерно восемь секунд в массовой потасовке, затеявшейся у лопнувшей бочки, определился единственный победитель.
— Стоять! — громкий рык заставил остальных викингов попятиться. — Заминочка вышла, — уже спокойнее добавила Интегра, осматривая останки бочки среди постанывающих тел ее недавних "спасителей", затем отыскала взглядом Хенрика.
— Не засчитывай мне эту бочку. Продолжим?
Данное заявление полностью обнуляло счетчик выпитого Интегрой, но это ее не волновало. Она не питала особых иллюзий по поводу того, чтобы перепить чемпиона викингов с самого начала. Но проиграть достойно — настолько достойно, чтобы победитель почувствовал уважение к побежденному противнику — это было возможно. И она собиралась сделать для этого все, что возможно, и даже больше.

Доброе и вежливое слово леди Хелсинг, подкрепленное тяжелым кастетом, помогло навести порядок и остановить разгорающуюся пьяную драку. Не остался в стороне и ярл, пудовыми кулачищами щедро раздавая тумаки налево и направо. Сигвальд же безмолвно смотрел на происходящее, опершись двумя руками на древко своего копья.
Наконец, беспорядки удалось унять, и состязание пошло своим чередом. Ее Британское величество, соблюдая этикет и свое достоинство, хлестала мед целыми галлонами, и не сказать, чтобы сильно отставала от Хенрика. Чемпиону северной алконавтики все ж таки тоже приходилось закусывать, отлучаться в палатку "Мэ" (аналогичная для Интегры, отличающаяся только литерой, так же была возведена практически сразу), и даже немного подремать. Пару раз, на пару минуток.
Для Интегры все слилось в единую череду алкогольного дурмана. Забористая выпивка ее все же поборола, и леди Хелсинг потеряла счет времени. Долго ли, коротко ли...
Костры прогорели, тюленьи кости лежали грудами у берега, хирдманы в большинстве своем разошлись, и лишь Сигвальд все время состязания столь же безмолвно следил за процессом.
Видя перед собой шесть немытых синих рыжебородых рож, качающихся и сливающихся друг с другом, Ее Величество, критически себя осмотрев, констатировала, что собственное достоинство и величие, отличающее королеву от портовой бляди, удалось сохранить с очень большим трудом, и скорее духовно, нежели телесно. Остатки одежды насквозь пропитались алкоголем, и частично отсутствовали, а частично порвались. Длинные волосы усвинячены тюленьим жиром вусмерть так, что его не смог смыть даже многодневный заплыв в алкоголе. Земля под ногами шатается, норовя то и дело нанести стремительный и подлый удар в челюсть... и лишь кастет почившего Олафа, как ни странно, служит точкой опоры. Прямо в воздухе. Кислый запах блевотины не перебивался даже горелым жиром и спиртом.
Хенрик, впрочем, выглядел даже хуже. Интегра все же стояла на ногах, а рыжий алконавт давно и прочно лежал, хватаясь за скалы, чтобы не перекатываться. Зато он выпил шесть с половиной бочек, а леди Хелсинг - всего четыре с половиной... поскольку первую сама отказалась считать.
Попытка осознать, "кто же сейчас победил?" вызывала мучительнейшее головокружение и желание убить на месте любого, кто произнесет хотя бы звук. Главное при этом не двигаться, и Боже упаси - не стрелять.

Более всего это было похоже на свадьбу.
Выпивка рекой, шумная толпа, день, переходящий в ночь и обратно, костры, пляски, песни, морской прибой, крики чаек, жирное и не всегда хорошо прожаренное моржовое мясо, бунтующий желудок... Не хватало только крепкого плеча Олафа рядом. Впрочем, его незримое присутствие все равно ощущалось в теплой рукояти кастета.
Интегра понятия не имела, сколько времени прошло. Было ли это важно? Вряд ли. Просто в какой-то момент она осознала, что пить больше нечего.
Затуманенный взор королевы Туманного Альбиона обозрел импровизированное ристалище, более всего походившее сейчас на переулок позади портового кабака. Упитый Хенрик, едва подававший признаки жизни, только дополнял картину. По всей видимости, сейчас кто-то должен был объявить конец состязания и победителя, но, хвала Королеве, сейчас шумело только море. И в голове.
Интегра попыталась сфокусироваться на Свеледе, возвышавшемся неподалеку неподвижной бородатой статуей. Точнее, шестью статуями, затеявшими пляску дервишей. Когда фокус так и не сошелся, она тряхнула головой и чуть не рухнула на камни от резкого движения.
— Бл... — сипло вырвалось из горла. Пошипев от нахлынувшей боли, Интегра посмотрела куда-то в сторону конунга, оставив попытки фокусировки, и сказала, старательно подавляя рвотные позывы.
— Мы... закончили. Если ты принесешь... еще выпивки, конунг... то я, быть может, и догоню Хенрика. Или нет. Это неважно, на самом-то деле. Решай, конунг... что будет с нашими народами.
Осторожно выдохнув, Интегра взглянула на море. Очень хотелось утопиться в ледяной воде, и по сравнению с этим все было неважно, на самом-то деле.

- Эй, эй, полегче - попытался успокоить Свелед Свартахеймссон разбушевавшуюся Интегру, и отступил на шаг назад - я могу говорить за конунга, но я, Локи тебя задери, не сам конунг!
Сигвальд же негромко рассмеялся, по прежнему опираясь на свое копье.
- Плетение Скульд лишь начато, королева. Помыслы твои прихотливы и скоры, словно Слейпнир, но не уподобляйся глупцам, мечущимся в погоне за собственным хвостом. Показала ты, что в питие достойна имени своего названного предка. Слышал я, что Альбион не уступит викингам в мореходстве - совладеешь ли ты с драккаром, снаряженным как и полагается по обычаю пращуров?

Сознание Интегры содрогнулось от скрипа бревен, бьющего прямо куда-то под череп, мучимый тяжелыми обручами похмельного синдрома. Под бравую ритмичную речевку молодые викинги сталкивали в воду два новых крутобоких корабля, черных от свежей смолы. Десятки весел, каждое размером с трех взрослых мужчин, лежали вдоль бортов, длинное кормовое весло выделялось особо своей толщиной и размерами лопасти. Парусов же вообще не было.
- Ярл Свелед будет чемпионом Винланда. Тот, кто обогнет Ледяной Клык, и вернется сюда первым, и будет победителем состязания.

— Не конунг? — удивленно выдохнула Интегра, стараясь дышать в сторону от костра. Опасения того, что проспиртованный выдох загорится, были не такими уж беспочвенными. — А чего ты тут стоишь тогда?
В этот момент заговорил Сигвальд, и Интегра потеряла к не-конунгу всякий интерес, повернувшись к источнику звука с резким и опасным креном на правый борт. Равновесие удалось сохранить только благодаря кастету, по-прежнему предоставлявшему дополнительную точку опоры прямо из воздуха. Собственно смысл речи конунга пролетел мимо ушей Интегры, потерявшись за скульдами, слейпнирами и хвостами пращуров, поэтому в ответ она смогла только сипло выдавить:
— Шта?..
Впрочем, вопросы отпали сами собой, когда драккары с шумом спустились на воду.
— Ага, корабли. Ну, ща поплаваем... — лихо чеканя шаг, сказала Интегра. На самом деле чеканный шаг напоминал ходьбу по палубе рыболовного баркаса в разгар шторма, с учетом того, что сама Интегра все еще шла по пирсу. Однако, взойдя на палубу драккара по шатающимся сходням, она неожиданно замерла, вытянувшись в струнку.
— Благодать-то какая, — восхищенно выдала королева Альбиона, наслаждаясь неожиданным чувством стабильности и устойчивости. Мир вокруг перестал шататься и пытаться врезать то по лицу, то по заднице, налетающий легкий бриз больше не валил с ног, а удары волн о борт ощущались только как легкая вибрация корабельного корпуса. Впрочем, через несколько мгновений покоя опьянение и прибой потеряли противофазу, заставив Интегру пробежаться сначала от борта к борту, а затем ухватиться за кормовое весло, чтобы не улететь с палубы.
— Поняла, не расслабляться! — крикнула Интегра сама себе. Оглядевшись и оценив масштабы посудины, которой ей предстояло управлять в одиночку, она вздохнула и, продираясь через хмельной дурман в голове, принялась решать поставленную задачу.
Простым кавалерийским наскоком задача не решалась. Хмуро оглянувшись в поисках поддержки или идей, Интегра наткнулась взглядом на зонтик полковника.
— Эй, мой бумажный друг, если у тебя есть какие-то идеи, то сейчас самое время их предложить!
Зонтик закономерно промолчал, однако то ли сумел все же транслировать какие-то мысли, то ли от одного взгляда на него у Интегры проснулось вдохновение.
Через пару минут оставшиеся на пристани викинги могли наблюдать интереснейшую картину: Интегра в наспех собранной обвязке из найтовочного троса сидела на хвосте кормового весла по колено в воде, а в ее руках был бумажный зонтик, погруженный в воду почти по самую макушку, причем держала она его за полы купола рукоятью вниз. При этом королева Альбиона во все горло орала лихую матросскую песню, а из воды вокруг зонтика все быстрее поднимались пузырьки пара.
На секунду прервавшись, Интегра окликнула Сигвальда.
— Эй, а где этот ваш чертов Клык?!
Шанс утопиться в ледяной воде неожиданно приобрел реальные очертания.

- ... - ответ конунга был заглушен шипением и клокотанием морской воды, сразу после того, как от зонтика в руках Интегры по воде разошлись пенные буруны, заставляя свежепостроенный драккар хрустнуть, вздрогнуть, вздыбить нос, словно заправский глиссер, и, безбожно виляя кормой, рвануть вперед на скорости в добрых сорок узлов.

Если бы еще Интегра смогла выдержать прямой курс, она бы однозначно победила в этой гонке. Корабль Свеледа, движимый могучими ударами весел, едва успел пройти три длины своего корпуса, а леди Хелсинг на своем безумном кипятильнике умотала вперед на четыре кабельтовых. Кормовое весло мотнулось в сторону - и драккар резким прыжком, по команде "КРУУГОМ", развернулся вокруг своей кормы на месте, втопив с той же скоростью в обратную сторону. Хелсинг пролетела мимо корабля Свеледа, сломав ему левое весло, зацепилась за обломок весла зонтиком, вновь получив изменение вектора тяги, описала полукруг вокруг драккара Свартахеймссона, таранным ударом носовой фигуры превратила в щепки ему и кормовое весло, обдав самого ярла брызгами кипятка, и умчалась вперед, встав наконец на прямой курс к северу.

Хирдманы на берегу только переглядывались, пытаясь понять, что же это произошло, а красный как рак Свелед - то ли от стыда что баба его обошла как лежачего, то ли, что не менее вероятно, от струи кипятка в лицо, мастерил новый руль взамен ушатанного Её Британским Величеством.

***

Холодный соленый ветер в лицо, столб пара за спиной, низкие свинцовые тучи, нависшие над морем... что может быть лучше для прирожденного моряка? Ничего! И леди Хелсинг чувствовала себя победительницей, твердой рукой направляя корабль на Крайний Север. Туда, где замерзают сопли в носу, где пингвины, едва добыв рыбу, уже вынуждены разбивать её обледеневшие внутренности крепкими клювами. Туда, где разведя огонь в очаге и забыв о нем на полчаса, придется сначала рубить топором замерзшее пламя, чтобы добраться до растопки...
Романтический круиз прервался хлестким ударом драккара об айсберг. Нос корабля в глиссировании закрывал обзор вперед, и Интегра проворонила крупную ледяную глыбу, налетев на неё со всего размаху. Бум, хрясь! Щепки во все стороны, а крутобокий гордый корабль превратился в плоскую баржу, не зачерпнув воды только потому, что воды в общем-то уже и не было. Разгоряченная леди Хелсинг только сейчас поняла, успокаиваясь после вынужденной остановки, что она все еще в одном корсете, а драккар последние мили несся по крепкому льду, движимый исключительно Железной Волей ™ и гордостью британской королевы.

— Йееееееееехххаааааааааа!
Именно этим возгласом сопровождала свое путешествие, когда репертуар военно-морских песен флота Ее Величества закончился. Впрочем, где-то в этот момент условно безоблачное скольжение по водно-ледовой глади тоже подошло к концу, так что Интегра выбралась из сугроба уже гораздо спокойнее, чтобы по достоинству оценить окружающую обстановку.
Обстановка эта до холодного покалывания в кончиках пальцев напоминала недавнюю схватку с Йотуном. Впрочем, чего еще можно было ожидать от места с названием "Ледяной Клык"?
Лютую стужу Интегра уже проходила, а прошедшая лихая поездка изрядно проветрила мозги. Примерно прикинув направление, она пошла дальше вперед. По условиям состязания, Ледяной Клык нужно было обогнуть и вернуться назад, и иного транспорта, кроме расколотого в щепки драккара, у королевы не оставалось. Но проблемы следовало решать по мере их поступления.
Вокруг Интегры с легким хлопком вспыхнул "Гнев". На малой мощности, ибо эта зима, хоть и была не менее морозной, все же не пыталась содрать кожу и мясо с костей иссекающей стужей. Еще каждые три-четыре шага приходилось отключать Печать, чтобы под огненным куполом не создавалось опасной концентрации алкогольных паров.

Печать Гнева вспыхнула... и в этот момент Её Величество осознало, что, кажется, задумываться о концентрации алкогольных паров стоило немного ранее. Дней так, на пять... или на семь?...

Пламя охватило всю фигуру Интегры, заставив порадоваться огнеупорности своего корсета, иначе бы Её Величество оказалось окончательно неодетой, и по шлейфу спиртного духа устремилось жарким пламенем назад, по её следам. Ледовое поле прочертила огненная линия, достигшая драккара, мгновенно вспыхнувшего, словно пороховая бочка, огонь поднялся всполохами к небу, медленно угасая.

Кажется, решать проблему расколотого в щепки корабля больше не придется. Оглядевшись в поисках Ледяного Клыка, леди Хелсинг обнаружила стоящий посреди льдин высокий шпиль... где-то мили на полторы позади себя, медленно оплывающий от жара затухающего пожара. На ледовом поле несколько потеплело, и от ног Интегры к югу протаял небольшой канал, по которому вполне можно было бы уплыть.

Если найти, на чем.

— Кхм. Однако.
Интегра смущенно кашлянула. На этот раз — дважды предусмотрительно: отключив огненную печать и отойдя от полыхающего канала шагов так на пятьдесят, задержав дыхание.
Догорающий лед высветил среди льдин высоченный шпиль, который наверняка и был тем самым Ледяным Клыком. Оказывается, драккар развалился весьма вовремя, иначе пришлось бы топать назад куда больше, чем полторы мили. А выжженный во льдах канал, похожий на просеку от ледокола на реактивной тяге, теперь позволял назад не топать, а плыть.
Осталось решить проблему плавсредства, и идея у Интегры уже была. Подождав, когда пламя немного успокоится, она подошла к жалким останкам сугроба, в который приземлилась после безвременной кончины драккара. Из оплавленного льда, как меч короля Артура из камня, торчал зонтик полковника Августа, печально моргая лампочкой на рукояти. Насвистывая что-то очень пафосное, Интегра медленно вытащила зонтик из сугроба и аккуратно поставила вертикально в снег перед собой.
— Итак, уважаемый. Я в курсе, что полковник использовал тебя в качестве транспортного средства. И я бы сейчас не отказалась от такой же помощи.
Впечатление обходительного обращения немного испортила громогласная отрыжка, но по счастью Интегра успела отвернуться в сторону — кажется, отрыжка самовоспламенилась при соприкосновении просто с нагретым воздухом.
Зонтик пиликнул настолько неожиданно, что Интегра инстинктивно схватилась за Вальтер. Постояв пару секунд глядя на зонтик и держась за кобуру, леди Хелсинг вопросительно склонила голову.
— Это, хм... согласие?
На этот раз зонтик не ответил. Подождав несколько секунд, Интегра пожала плечами, взяла зонт и отнесла его к каналу. Вариантов у нее все равно было немного.
Пара минут осторожных экспериментов показали, что зонтик все же на что-то согласился. Будучи опущенный в воду в раскрытом состоянии, он вполне хорошо держал королевский вес, и тонуть не собирался.
— Прекрасно, просто прекрасно... Я запомню эту любезность, — уважительно кивнула Интегра, поставила зонтик на условный берег канала, и посмотрела вдаль. Там догорал драккар, а где-то за горизонтом оставались викинги, к которым нужно было вернуться быстрее, чем Свелед будет махать сломанными веслами. И если на первой половине пути Интегра сделала его по всем статьям, то со второй половиной могли быть вопросы.
Королева нагнулась, набрала в руки снега и слепила изящный снежок. Погрузив его снова в снег, Интегра скатала небольшой ком и придирчиво его осмотрела, поворачивая в руках и осторожно сжимая. Снег, подогретый недавним пожаром, лепился просто идеально.
— Ну-с, приступим.
Через час упорной и кропотливой работы снежное поле вокруг пробитого во льду канала было очищено от снега чуть ли не идеальнее, чем королевский плац перед приемом. В самом начале канала высилась приземистая продолговатая снежная юрта, вход в которую начинался от самой воды и даже немного ее захватывал. Более всего юрта напоминала... ствол "Вальгаллы", только вылепленный из снега. Внутри юрты сидела раскрасневшаяся от физического труда, но чрезвычайно довольная собой Интегра, и, осторожно выдыхая на пламя напалмовой зажигалки, плавила внутреннюю поверхность юрты в лёд. Когда конструкция стала достаточно, по мнению королевы, крепкой, она разложила зонт на воде, села в него спиной к выходу, и принялась размеренно дышать внутрь юрты.
Еще через двадцать минут от концентрации собственных спиртовых паров у Интегры заслезились глаза, а лампочка зонтика нещадно запотела.
— Пожалуй, хватит, — Интегра осторожно развернулась лицом к выходу, достала напалмовую зажигалку и посмотрела на горизонт. Момент требовал сказать что-то величественное и ёмкое, но предшествующее неизвестное количество дней запоя требовало просто куража. Интегра набрала в легкие побольше воздуха и высекла искру.
— Джероооооонимооооооо!

Щелк.

...

Тишина. Абсолютно непробиваемая ватная тишина заполнила пространство вокруг Интегры. Только едва заметно свистело что-то глубоко под черепом леди Хелсинг, беззвучно наблюдающей, как в оглушающей тишине ей навстречу с огромной скоростью проносятся снежные глыбы и морские волны, зонтик то падает на воду, то вновь отскакивает от неё, словно блинчик, который пустил набивший на этом руку мальчишка.

Что-то знакомое пролетело мимо, и Её Величество ослепла на пару секунд. На ту пару секунд, которые понадобились обрывкам паруса, чтобы наполовину сгореть, а наполовину слететь. Интегру сильно мутило, и она уже не поняла, что именно она встретила.

Очередное касание об воду было жестче, чем все предыдущие вместе взятые.

БАХ!

Наверное потому, что это не вода - доползла уставшая, замученная мысль до сжавшейся в трубочку мозговой извилины. Леди Хелсинг медленно сползала вниз с высокой скалы острова Моржового Клыка, в которую на полном ходу влепилась в своем коротком зажигательном полете.

И тут наконец из её ушей кто-то вытащил ватные пробки. Лучше бы этот "кто-то" ничего не трогал, потому что по мозгам ударили дикие вопли и улюлюканье толпы викингов.

Мозг сжался еще сильнее, пытаясь спрятаться в черепной коробке, но прятаться было некуда.

***

Наполовину преодолевший пространство до Ледяного Клыка, могучий ярл Свелед Свартахеймссон с тоскливой миной провожал пролетевшую где-то над ним Интегру, в похмельной удали пробившую своим телом висевшие на бортах щиты, вместе с самим бортом. Просмоленный новенький корабль медленно разгорался, а ярл мучительно пытался решить, какая смерть хуже. Утонуть, или сгореть от дурости пьяной бабы?..

Зажигательный во всех смыслах полет прошел для Интегры в оглушающей тишине. Первое, что она предположила, отстраненно анализируя это явление, пока изо всех сил цеплялась за ручку зонтика — то, что взрывной волной ей порвало барабанные перепонки. Однако эта теория рассыпалась в прах (вместе с изрядным куском скалы, венчавшей Моржовый Клык), когда отстающий на пару Махов звук наконец смог догнать уши королевы Альбиона.
Отряхнувшись от каменной крошки, Интегра отлепила от плеча обгоревший кусок парусины и несколько секунд разглядывала его, держась свободной рукой за голову и морщась от воплей викингов.
— Эй, бородачье! Это парус ярла Свеледа! — крикнула она, заглушая рев толпы и поднимая кусок парусины высоко над головой. — Кажется, я его встретила на обратном пути... А ну-ка собрали спасательную команду и быстро за ним! Если он там утонет, я лично сожгу тех корабелов, которые сделали ему такой хлипкий драккар!
Мотивировав таким образом возможных спасателей, Интегра нетвердой походкой направилась к костру Сигвальда. Зонтик, сложенный со всей возможной в нынешнем состоянии аккуратностью, она бережно несла в руках, размышляя о том, как можно было бы отблагодарить полезное устройство. В голове нещадно шумело, но королева держалась стойко. С учетом количества выпитого похмелье ждало ее еще не скоро, но пережить его, в отличие от попойки, леди Хелсинг не слишком надеялась.

Сигвальд все так же стоял, словно статуя самому себе, сложенная из тлеющих углей. Багровые отблески пробегали по телу конунга, по большей части остававшемуся все же черным и холодным.
- Дочь Локи одержала победу над ярлом Свеледом. Но и Хенрик взял верх над дщерью Огненного Аса.
Вышеупомянутый Хенрик блаженно пускал пузыри, лежа мордой в грязной луже.
- Дважды мы вопрошали асов, но не две, а три норны орошают корни Иггдрасиля. Урд и Верданди сказали свое. Последнее и решающее слово остается за Судьбой...

Сигвальд резким движением вырвал древко копья из камня, длинное изогнутое лезвие вспыхнуло, покрывшись тусклыми языками темно-багрового пламени. Огонь взвихрился вокруг конунга, покрывая его тело странным доспехами из золы и пепла.
- Даже если ты на самом деле Дочь Локи - даже твой названный отец лишь наполовину ас. Одноглазый безумец признал его своим сыном по духу, но он плоть от плоти Сурта, владыки Огненных полей Мусспельхейма. Пусть нити Скульд опутали Асгард, но я не принадлежу ему, застывшему в своем беспомощном всесилии! Великаны сами творят свою судьбу. Докажи свою власть по самому древнему обряду... сестра. И я приму мир.

Гомон и улюлюканье толпы затихли, сменившись гробовым молчанием. Лишь шлепали по воде весла баркаса, отправившегося на помощь ярлу...

— Знаешь что, конунг? А иди ты в жопу.
Интегра стояла прямо напротив костра, гордо выпрямив спину, хоть и слегка пошатываясь. И речь ее, пусть и слегка заплетающаяся, звучала твердо.
— Скульды, асгарды, норны... Давай начистоту. Ты боишься принять решение? Потому что ничем иным вот эту твою херню с испытаниями я объяснить не могу. А нет, погоди, есть еще вариант. Я же "Дщерь Локи", — свое прозвище Интегра саркастически сплюнула, разбив плевком мелкий камешек под ногами. — Значит, возможно, ты ждешь от меня подвоха в этом мирном договоре, ждешь ножа в спину. Так вот, конунг, ты не пробовал задать себе вопрос — зачем мне это? Зачем мне предлагать тебе мир — и даже не столько мир, сколько взаимное ненападение — и при этом планировать... да мать твою, я даже не знаю, что я могла бы планировать! Двинуться на Винланд войной, подобно отмороженному дебилу Йотуну, только тайно и внезапно, что ли?!
Шумно выдохнув, Интегра зло глянула на конунга.
— Так вот, конунг. Хочешь драки — можем подраться просто так. Но вот решение, будь добр, прими сам. Посмотри своим людям в глаза... и не этим бородатым маньякам, а тем, кто за их спинами быт поднимает, кто у очагов слезы льет по погибшим мужьям, потерянным сыновьям и отцам, и пуще того — кто родную хату защищать будет от армии вторжения, когда больше некому встать на защиту будет. Посмотри им в глаза и скажи, нужен ли им мир или нет.
Открыв зонтик и прикрыв им прикуриваемую сигару от внезапно налетевшего ветра, Интегра мрачно закончила:
— А если невмоготу, и страшно самому такое ответственное решение принимать — тогда конечно давай, доверься Судьбе. Руби с плеча. Вот только... — Интегра выпустила клуб дыма и, оперев зонтик на плечо, посмотрела в глаза конунгу. — ...Сопротивляться я не буду.

Сигвальд поднял свою голову, в ответ глядя в глаза Интегре. Под шлемом из пепла светились два тусклых уголька, медленно мерцающих, словно в такт дыханию конунга. Он подошел к Хелсинг на шаг, отведя лезвие своего копья в сторону. И едва слышно прошелестел, не двигая губами:
- Ты думаешь, я тут ради тебя, пьяной девки в одном корсете, распинаюсь? Да иди ты... в Альбион свой, угребывай хоть сейчас, я что, держу тебя что ли? Винланд - свободная и гордая земля. Я тот, кто говорит от имени викингов, но я не решаю за них. Винланд живет традициями - с хвалой Фрейе принимают первый крик новорожденного, с висой Одину уходят в Валгаллу... Я говорю так, чтобы было понятно тингу. Если они усомнятся в том, что конунг Сигвальд достоин говорить от имени тинга, если решат что я недостаточно знаю традиции - конунгом я пробуду не дольше, чем Йотун, который недавно вел весь Винланд и упивался своей властью. Где он сейчас?
- То то же, королева. При чем тут мое решение? - Сигвальд выдохнул фразу прямо в ухо Хелсинг - ты думаешь, я боюсь его принять? Мне не нужна война с Альбионом. Говоря по существу, я бы с куда большим удовольствием вылакал пару бочек меда вместо свиньи Хенрика, а потом трахнул тебя... ну или попытался бы. Или не тебя, красивые бабы у нас найдутся. Но они - эти пьяные бородатые рожи, которые выбраны с каждой деревни, они ждут знака Асгарда. И ты можешь их перебить, но не сможешь навязать свою волю. Сейчас они готовы к тебе прислушаться именно потому, что ты показала себя понятной. И сейчас либо мы сразимся - насмерть, в полную силу, либо забирай любое корыто и проваливай на все восемь сторон.

Он сделал шаг назад, и вновь направил лезвие копья на Интегру.
- Честно говоря, мне это тоже немного поднадоело - чуть слышно вздохнул конунг.
Интегра слушала конунга, чуть склонив голову, и по мере поступления информации мрачное выражение лица сменилось сначала иронией, затем задумчивостью, и ближе к концу — недоверчивым удивлением. Излагаемый Сигвальдом краткий ликбез по государственному устройству Винланда был для леди Хелсинг, даром что самой вдовы конунга и предводительницы бабского бунта, был в новинку.
— Охренеть. Демократия. Работающая! — выдохнула она, когда конунг закончил. Покачав головой, она посмотрела на упомянутых в речи конунга пьяных бородатых мужиков, которые, оказывается, своею нетрезвой волей вершили судьбу Винланда, совершенно новым — и несколько более трезвым — взглядом.
— Конунг Сигвальд, — повернувшись обратно к конунгу и не обращая внимания на направленное на нее лезвие, Интегра исполнила достаточно изящный, хоть и немного неустойчивый, поклон. — Я официально приношу свои извинения в связи с возникшим недопониманием. И, поскольку ваш протокол требует следования традициям, я не имею права отказаться...
Обгоревшая со всех сторон шляпа полетела в сторону, а разметавшийся под порывом ветра плащ волос Интегра ловким движением закрутила в длинный хвост, продолжив:
— ...отказаться от удовольствия сразиться с тобой, конунг Сигвальд.
Кивнув своему противнику, она едва заметно улыбнулась, чуть слышно добавив:
— Давай закончим с этим до того, как меня убьет похмелье.
Сигвальд выслушал Интегру, и в ответ на её улыбку так же чуть склонил голову, обозначив кивок. Молчавшая толпа пьяных бородатых мужиков наконец заорала, застучала древками по щитам, затопала и захлопала, ожидая зрелищной схватки.
Конунг на секунду замер, предоставляя Интегре право первого удара, однако видя, что королева тоже заняла защитную стойку, Сигвальд с легкой усмешкой указал копьем на зонтик, делая шаг вперед с выпадом.
Похмелью прикончить её было не суждено - привычное к смертельным схваткам тело наконец опомнилось. Сердце застучало вдвое быстрее, разгоняя кровь, спирт сгорел в адреналиновом выбросе. Словно мутное стекло, через которое Интегра смотрела на мир, убрали - настолько четче и резче стало все, что она видела.
Колющий удар был на рефлексах отбит плоскостью зонта, но саму Хелсинг отбросило назад, едва не опрокинув. Левая рука слегка онемела, конунг был заметно сильнее её. Хотя все же - далеко не самый физически сильный из её противников. Йотун, пожалуй, бил посильнее. Королева тут же сделала несколько пробных выстрелов, но пули вспыхнули в воздухе, немного не долетая до тлеющего доспеха.
Процарапав опаленными сапогами две борозды в камне под ногами, Интегра улыбнулась.
— Сделаем это красиво, — прошептала она одними губами. Тяжесть переговоров, давившая на ее плечи незримым грузом, наконец свалилась в хмурое море. Теперь все решала старая добрая схватка, и не бессмысленно-грубая, как в случае с Йотуном, или издевательски правильная, как было с Маской, но честная, хорошая и красивая схватка. Сигвальд по первому же выпаду показал себя приятным противником, и теперь Интегра всей душой желала не разочаровать его.
Опустошенная обойма отлетела в сторону, выщелкнутая легким касанием пальца. Вторя щелчку Вальтера, зонтик захлопнулся, складываясь в трость, а Интегра провела стволом пустого пистолета по подбородку, изящно изогнувшись. И тут же бросила в копье конунга печать стазиса, срываясь с места и стремясь ударом трости выбить "обездвиженное" оружие из рук противника.
/Иллюстрация "отвлекающего маневра": ссылка
В ответ на легкий щелчок кнопки на рукоятке, зонтик тоже решил внести свой маленький вклад в правильную схватку. Он на мгновение вспыхнул светом... только черным, поглощающим все краски вокруг, и от его рукояти по телу Хелсинг растеклись тонкие черные нити, формируя легкий доспех с головы до пят. Он был согласен выглядеть зонтиком, пока вокруг не было ничего подходящего, но сейчас меч снова стал коротким узким мечом, заодно "приодев" и свою носительницу, чтобы рука, сжимающая эфес, не опозорила клинка. Не хватало лишь шлема - Солнечные рыцари всегда вступали в бой с открытым лицом, и черный меч не желал нарушать свои собственные традиции.
ссылка
Печать стазиса удачно легла на оружие Сигвальда - по крайней мере, Интегре так казалось в то мгновение, когда выбитое из рук конунга копье летело за его спину. И до того мгновения, в которое тело Сигвальда вспыхнуло целиком, истлевая за один вздох - сначала осыпалась пеплом правая рука, в которой было копье, потом в золу превратилась и грудь. Языки пламени взметнулись и угасли, оставляя струйки дыма.
В тот же самый момент пламя вспыхнуло вокруг улетающего копья, и конунг соткался из огненных линий. Первой проявилась правая ладонь - её пальцы сжались вокруг древка, копье закончило свой короткий полет без опоры. Сигвальд оказался на три шага дальше прежней позиции, лезвие вновь смотрело в грудь Интегры.
Занятая изящным исполнением пируэта, Интегра поначалу даже не заметила перемен в своем, казалось бы, импровизированном оружии. Но черное сияние, изменившийся центр тяжести в руке, а также в буквальном смысле растекшийся по телу доспех все-таки привлекли ее внимание. На мгновение, не более того, но этого было достаточно, чтобы на губах Интегры мелькнула благодарная улыбка — все же, атакуя зонтиком, она выглядела несколько комично, а как-то еще отблагодарить своего неожиданного союзника она в данный момент не могла.
Конунг рассыпался пеплом, как только оружие вырвалось из его рук, да и то только для того, чтобы вновь вспыхнуть рядом со своим отлетевшим назад копьем. Выглядело это весьма впечатляюще... и чертовски непохоже на викингов.
Вообще вся эта дуэль в данный момент была, по представлениям Интегры, совершенно непохожей на привычные викингам бои. Ни грубой силы, вложенной в один хороший удар, ни удачно подставленного выщербленного щита, ни вздувшихся бугром мышц и упорного противостояния лицом к лицу, с хриплым зловонным дыханием, просаленными бородами и летящими в лица противников оскорблениями вперемешку со слюной. Это больше было похоже на светский раут в королевском дворце, пусть и с остро отточенной сталью вместо изощренной дипломатии.
Не отпуская своего нового меча, Интегра вогнала в рукоять Вальтера обойму антиматериальных пуль и стала вполоборота к своему противнику, держа меч точно напротив острия копья на вытянутой руке. На губах ее все так же играла легкая улыбка.
За ту секунду, пока Хелсинг меняла магазин, её противник, никуда не спеша, водил лезвием своего копья в воздухе. Оружие оставляло огненную дорожку, складываясь в висящие в воздухе пылающие руны. Древние и простые, и хотя Интегра могла без особых проблем их перевести, но не была уверена в том, как правильно истолковать цепочку.

УР - начало
ТОРН - врата
ХАГАЛ - катаклизм
ИР - жертва

С последним, четвертым знаком, Сигвальд выбросил копье вперед, нанизывая светящиеся руны на древко, словно вышивальщица - бисер на иглу. Оружие конунга раскалилось, освещая пространство поединка, как солнце в полдень.
Тлеющие в воздухе руны выглядели впечатляюще. Пользуясь мгновением заминки, Интегра попыталась проанализировать увиденное.
"Так, у нас есть Начало, Врата, Катаклизм и Жертва. Ну, с Жертвой все понятно, я тут одна такая, а с остальным... Начало Катаклизма откроет Врата и принесет меня в Жертву? Открывшиеся Жертвой Врата Начнут Катаклизм?.. Стоп, какого черта я вообще об этом думаю!?"
Росчерк черного клинка в воздухе выглядел куда менее эффектно, как минимум потому, что не оставлял за собой светящегося узора. Однако эффект сплетенного узора Первой печати должен был погасить разошедшееся не на шутку копье Сигвальда. По крайней мере, в теории.
Недавно бывший зонтиком меч мог бы и обидеться - чего чего, а уж пускать пыль в глаза спецэффектами рыцари Солнечной империи умели всегда. Но в общем-то, по большому счету, на мнение дикарей им было наплевать, поэтому оставлять за собой полосы мрака, поглощающей солнечные лучи, клинок в руке Хелсинг не стал.

Тонкие линии печати повисли перед Её Величеством незримым, но достаточно прочным щитом, непроницаемым для магических зарядов. Однако, копье Сигвальда целило не в неё... с раскаленного лезвия в землю ударила тонкая струя огня, и по ней, как по нитке, соскользнули бисеринки-руны, окружая кольцом территорию поединка. Знаки "Начало" и "Врата" зажглись ярче, огненное кольцо вспыхнуло, поднимая в небо столбы пепла. Самой Интегре, кажется, пока что ничего не угрожало - рунная цепь Сигвальда отрезала их от зрителей, утягивая куда-то на пепельные поля Мусспельхейма.
— Эй, ты лишаешь нашу схватку зрителей! — усмехнувшись, крикнула Интегра, когда за поднявшимся в воздух пеплом стала заметна смена пейзажа.
За улыбкой Интегра прятала легкое недовольство. Конунг перетащил игру на свое поле, а дома, как известно, и стены помогают. Это было не очень хорошо. Еще хуже было то, что он пока до сих пор не атаковал, не считая первого "вызывающего" выпада, а значит — собирал силы для куда более решительного удара. Стоило подготовиться основательнее, и озаботиться более солидной защитой, пока время позволяло...
...но Интегра не была бы Интегрой, если бы слишком много думала о защите. Взмахнув клинком, и помогая себе стволом Вальтера, она крутанула сотканную перед собой Первую печать и отправила ее в скоротечный полет, финальной точкой которого должны были стать оставшиеся на конце копья Сигвальда руны.
- С них хватит и того, что видели. Дальше все равно не запомнят по пьяни - неожиданно-спокойно ответил Сигвальд, расправляя плечи.
Интегра почувствовала соленый сухой вкус на языке - место было не слишком гостеприимным. Здесь, по идее, должно было быть очень жарко - для кого-то кроме Хелсинг, вероятно, встреча была бы черезчур горячей, и все же Интегра чувствовала себя в гостях у конунга на удивление неплохо. Сухой горячий воздух и мрачное небо больше всего напоминали гигантскую пепельницу, как будто кто-то совсем большой курил весь мир. Покурить Хелсинг любила, и сжечь что-нибудь тоже. Хотя смесь пепла с песком во рту - это все же неприятно.
Земля под ногами Её Величества дрогнула, и по камням зазмеилась большая трещина, раскалывая площадку внутри огненного кольца на куски - "Катаклизм" вспыхнул и исчез за мгновение до того, как печать долетела до оружия Сигвальда. Рунная цепь осталась не завершенной - Жертва бессильно растворилась, разбитая на чести простенькой схемой Интегры. Копье конунга потухло.
Оценив слова конунга, Интегра согласно кивнула. Зная викингов, вполне можно было ожидать, что после скучного по их меркам начала интересовать их будет только вполне конкретный финальный результат.
Ощутимо возросшая температура окружающей среды казалась даже комфортной — то ли из-за дополнительных свойств доспеха, любезно предоставленного зонтиком, то ли после вымораживающего кишки визита к Ледяному Клыку, то ли из собственной любви Интегры к пожарищам. Вообще, сухой и чуть солоноватый воздух, кружащий вокруг пепел и мрачное небо — все это удивительным образом казалось Интегре подходящим. Не только к их схватке здесь и сейчас, но и к ней самой.
Змеящаяся трещина привлекла внимание королевы Альбиона. Клинок вновь принялся вышивать в воздухе замысловатый узор — на этот раз Второй печати стазиса. За одно мгновение закончив плетение, Интегра с размаху "припечатала" подступивший к ее ногам разлом, фиксируя его края в пространстве. И тут же швырнула следующую печать чуть дальше перед собой, намереваясь проложить себе дорогу поближе к конунгу по колеблющимся "льдинам" в стазисе.
Стазис сцепил края разлома, как стежок, которым сшивают края прорехи - Интегра не дала трещине разрастись, набрать силу и переломать всю площадку в мелкую труху, падающую в бескрайнюю бездну... Сигвальд никак не мешал ей - конунг оперся на копье, переводя дыхание. То ли сами руны отбирали у него силы, то ли незавершенная цепь сорвалась отдачей по её творцу... Так или иначе, Хелсинг более-менее сцепила камни, оказавшись на расстоянии двух шагов от противника.
Или одного хорошего прыжка.
Интегра просто прыгнула вперед. Безо всяких изысков, витиеватостей и сложных финтов — это был макисмально возможный в своей простоте рубящий удар с плеча, нацеленный в правый наплечник доспеха конунга. В эпоху рыцарей подобный удар, нанесенный всадником с высоты лошади, способен был разрубить необремененного броней противника на две не очень равные половины. Сейчас Интегра, с учетом своего веса, разгона, наличия у противника пепельного доспеха, а также не очень определенных свойств клинка в руке, рассчитывала, в лучшем случае, повредить Сигвальду руку настолько, чтобы тому пришлось дальше держать копье только одной рукой.
Защититься от удара её противник не успевал - копье смотрело вертикально вниз, а щита Сигвальд не имел. Однако... когда черный меч уже практически коснулся кружащегося вокруг конунга пепла - Интегра чувствовала, что доспех уже не так уж и хорош, её противник сгорел сам по себе, исчезая в знакомой дымной вспышке.
И в то же мгновение появился с другой стороны копья, держась за него правой рукой - древко не успело даже колыхнуться, падая, а Сигвальд оказался вплотную к леди Хелсинг, со стороны пустой левой руки, без особых хитростей добавив противнице скорости пинком в бедро. Меч рассек пустоту, а королева упала на камни, прокатившись лишний шаг.
— Как некультурно, — буркнула Интегра, заканчивая конфузное падение ловким перекатом. И прямо с земли, в завершающем пируэте, швырнула печать стазиса в копье конунга. Уже проверенный прием обезоруживания с последующим ударом по копью — не столь эффективным против врага, способного телепортироваться к своему оружию — но на этот раз в конце перемещения конунга ждал сюрприз. Вальтер в левой руке уже отслеживал предполагаемую траекторию полета вражеского оружия. А на таком расстоянии Интегра никогда не промахивалась.
Хитрость леди Хелсинг удалась, как и было задумано. Выбив копье из руки противника она пронаблюдала исчезновение конунга в дымной вспышке, и материализацию из огненных тонких нитей... вбив в неё собственный луч, ярко-зеленого изумрудного цвета. Антиматериальный выстрел пробил левый наплечник Сигвальда, оставив там дырку с кулак Интегры. Кажется, этой рукой конунг копье в ближайшее время точно не сможет нормально держать.

И кажется, Сигвальд либо отдохнул, либо эта трепка заставила его собрать все силы. Наконечник лезвия вновь раскалился, выписывая в воздухе тлеющие огненные руны.

КАОН - концентрация
НАУД - принуждение
РЕОРС - ограничение
ИС - тишина

Четыре рисунка, один за другим, светились на древке копья, готовясь выстроиться в рунную цепь.
— Попался, — осклабилась Интегра, когда конунг пошатнулся от выстрела. Огненные руны, вспыхнувшие на копье, заставили ее рвануться вперед, сокращая расстояние до рукопашной схватки. Зонтик — а точнее, меч — Полковника дернулся вниз, встречаясь с острием копья.
"Не подведи!" — мысленно обратилась Интегра к своему несколько своенравному оружию, полагая, что встреча с волшебным копьем может оказаться ему не по нраву.
— Напомни-ка, мы деремся до смерти, или как? — с обольстительной улыбкой обронила Интегра как бы между делом.

Черный меч Полковника скрестился с лезвием копья, Интегра подбила его вверх, не давая вонзить в камень наконечник с пылающими рунами. Но... Сигвальд и не собирался в этот раз всаживать его в землю. Он улыбнулся движению копья.
- До смерти, королева - кивнул её противник, резким выпадом всаживая свое оружие в живот Хелсинг. Тлеющие огненные росчерки рун КАОН и НАУД вспыхнули, растекаясь под кожей багровой паутиной. Интегра почувствовала себя бабочкой, нанизанной на булавку, не в силах даже пошевелиться. Кастет на левой руке, выкованный из осколка секиры мужа, вливал в тело своей носительницы свежие силы, но два могущественных предмета, оба родом из Винланда, не могли пересилить друг друга. Королеве оставалось только надеяться, что память о буйном Моржовом Клыке окажется сильнее.
— Д...де...рь...мо...во... — выдавила Интегра. Копье в живот было обидным и досадным промахом, но вполне переживаемым, если здесь можно было применить это слово. По крайней мере с подобной раной Интегра могла дожить до конца схватки. Однако накачанное чужеродной магией тело лишилось подвижности, и теперь королеве Альбиона оставалось лишь хрипеть и молиться на кастет своего покойного мужа.
Впрочем, Интегра не была бы сэром, и уж точно не стала бы королевой, если бы молилась на артефакты.
"Пошевели..."
Сквозь боль в животе она собирала в кулак Железную Волю™, не обращая внимания ни на обжигающую сталь в собственных кишках, ни на колоссальное противостояние волшебных структур, столкнувшихся в ее теле, грозящее разорвать ее пополам.
"...большим..."
В левой руке ждала своего часа анти-магическая печать, и для ее активации нужна была всего-то одна мелочь.
"...пальцем!"
Сигвальд стиснул полированное древко своего копья так, что оно едва не трещало под пальцами конунга. Интегра стояла и смотрела, беспомощная, не способная даже перевести взгляд, как стекаются потоки пепла и огня с окружающего пространства, вливаясь в навершие его копья. Широкое саблевидное лезвие раскалилось, с шипением испаряя кровь леди Хелсинг, сковывая и спутывая её тело и душу.

Руны РЕОРС и ИС вспыхнули, входя в рассеченное тело и завершая рунную цепь. Все четыре огненных знака соединились в единый рисунок, окруживший королеву Альбиона росчерками из пепла и дыма. Сигвальд упал на одно колено, и всем телом навалился на рукоять, пытаясь оторвать уже практически побежденную противницу от земли...

Где-то глубоко внутри - не в теле, опутанном древними рунами, а где-то глубоко в душе сэра Интегры шевельнулось что-то, похожее на стыд. Перед глазами появилась Её Британское Величество, Марианна Мэй Моу, принявшая присягу когда-то еще совсем юной Хелсинг, зачисленной в ряды Королевских Военных Сил. Конечно, Интегра тогда стояла среди десятков таких же сопляков и соплюх, но она помнила, насколько её поразила хрупкая пожилая женщина, принимающая с незыблемым аристократическим достоинством многих поколений рода Мэй Моу, правившего Туманным Альбионом, любые удары судьбы.
Кастет на левой руке треснул под напором внутренний силы Хелсинг - силы британской гордости, бывшей выше любых материальных артефактов. Антимагическая печать сорвалась с пальцев, разбивая рунную цепь, и энергии, выплеснутой Сигвальдом и Интегрой ради того, чтобы превозмочь соперника, оказалось слишком много.

Дымный круг и огненные тучи исчезли, погашенные вспышкой чистой силы, конунга Винланда и королеву Альбиона отбросило друг от друга, как детские игрушки. Очертания огненных полей Мусспельхейма стали смазываться, вокруг медленно проступали камни Моржового Клыка. Шум морского прибоя и запах соленого ветра донеслись до ушей измученной королевы, чувствовавшей себя так, будто из неё выдернули позвоночник. Кастет Олафа превратился в металлическую крошку. Конечно, её еще можно будет перековать, но сейчас толку от него не будет. Сил уже ни на что не было - ни собственных, ни заемных. На другом конце каменной площадки лежал Сигвальд. Огонь вокруг его доспеха погас, и только под шлемом чуть заметно светились две огненных точки глаз. Древнее копье, по слухам выкованное сыном самого Сурта, лежало рядом... по частям. Раскаленные осколки шипели, прожигая камень холодного северного острова.

Шум прибоя ласкал уши, запах соли щекотал ноздри, морской бриз гладил тело мягкими прохладными прикосновениями... пожалуй, это все, что в нынешнем положении Интегры было приятным. От всего остального хотелось выть, плакать, биться в конвульсиях, хрипеть, пуская кровавую пену, и звать флотского медика — в основном для того, чтобы тот пустил милосердную пулю в висок.
Но Интегра улыбалась, глядя в хмурое винландское небо над головой. Это входило в хорошую традицию — улыбаться перед смертью.
С усилием повернув голову, она поймала затухающий взгляд конунга.
— Тебе не кажется, Сигвальд, что мы зазря дерьма наелись? — процитировав концовку старого анекдота, Интегра закашлялась смехом, и, сплюнув кровь, закончила мысль: — И копье хорошее сломали...

- Хорошая была драка - прошелестел Сигвальд в ответ.
В его голосе уже не было ни рокота пожара, ни низкого гудения доменной печи. Остался только тихий треск гаснущих угольков.
- Копье? Что копье. Не пристало викингу сожалеть о сломанном оружии. Перекую, станет еще лучше.
Его силуэт стал медленно рассыпаться струйками золы.
- А эта сучка Скульд так и не смогла выбрать победителя - выплюнув последние слова, Сигвальд растаял в облаке дыма.

А вот Интегра, несмотря на все её мучения, хоть и мечтала сдохнуть, но что-то пошло не так... извиваясь на холодном камне, надеясь разбить об него голову чтобы наконец очнуться в саркофаге, в целеньком и новеньком теле, она никак не могла перебороть жажду жизни собственного тела. Оно слишком сильно цеплялось за каждый следующий глоток воздуха, и Её Британское Величество все не могло освободиться от оков избитого куска мяса.
Приходилось терпеть, радуясь, что не можешь выть потому что легкие пробиты сломанными ребрами. Не пристало королеве выть по таким пустякам. К искалеченной Интегре медленно подходили викинги, окружая её кольцом бородатых пьяных харь... по ушам вновь ударил оглушительный рев, топот и удар топоров о щиты.
- ДОЧЬ ЛОКИ! ДОЧЬ ЛОКИ! ДОЧЬ ЛОКИ! - скандировала толпа.

Она все-таки победила. Толпа подхватила умирающую, но никак не могущую умереть Хелсинг, и потащила в шатер, откармливать и отпаивать. Милосердный алкоголь смыл боль телесную, плавно переводя её в боль головную, и не сказать чтобы это было лучше, но... Это была уже другая история.