На куски | ходы игроков | Тривокзальная площадь

Инга только горестно покачала головой,у нее не было ни сумки ни пакета и только 2 руки,но денег таких она раньше не видела и то,что хранить их доверено ей,хотя-бы ближайшие двести метров до магазина,грело девушки душу,поэтому,как обладательницей самой завидной фигуры,она сняла по просьбам зала то,что и в лучшие времена с натяжкой можно назвать рубашкой,а теперь только и годилось,чтобы свернуть из нее кролику для денег.
- Я думаю, а)нам стоит поторопиться в любом случае б)меня в таком виде пропустят без очереди в)я сама справлюсь с покупкой одежды,если это не скафандр,-заключив это,она направилась туда,где глаза угадывали признаки столичной жизни.

Кир с недоумением посмотрел на Ингу.
-Инга, у тебя какая-то тяга к прилюдному оголению. Врачи называют это - эксгибиционизмом. Помниться в доме Павла, ты тоже долго разгуливала в одном полотеце, ничуть не стыдясь этого.
Кир стянул через голову старый свитер и кинул ей.
-Прикройся.

- Профессиональный фетиш,-ответила Инга,с удовольствием натягивая свитер,погода была так себе даже с ее способностью менять температуру,оставалось довольно зябко,-одетый пиромант-горящий пиромант.Если серьезно,просто хотела посмотреть,кто-же первый засмущается.

Девушка откровенно замялась. Нарастало ощущение, что все ждут именно её, а быть в центре внимания Алёна не любила. Было желание спешно уйти, чтобы не затягивать эту сцену, но она всё-же спросила, потому-что такой вопрос должен был волновать не только её саму, но и всех остальных:

- Я бы не хотела задерживать нас и Вас, но, будет странным не спросить, что это за место, куда мы отправляемся? Куда не ходят поезда, откуда уже несколько лет нет вестей, не приходят новости, ни одной захудалой весточки, ни фотографии, что там и с чем нам предстоит столкнуться?

На импровизированную сцену вышел цыганышь, заискивающе глядя по сторонам, бросая короткие взгляды чернявых глазок в сторону Иллоны, он нерешительно ходил возле нее полукругом, а когда заговорил, звучал на удивление смущенным:

- Красивая дама, ты родилась далеко от этих мест, твоя семья велика, но ты боишься ее секретов, ты не любишь свою работу, но любишь своих господ, хотя другим не обязательно знать, что они у тебя есть. Я могу ответить на любой твой вопрос. Тебя пугают люди, скрывающие лица, а еще узкие помещения и долгое эхо. Ты никогда не выпьешь больше двух бокалов вина, больше двух чашек кофе. Ты носишь цепочку на левом бедре, но не для украшения, я не стану говорить зачем, ты никогда не надевала очки, потому-что боишься старости. Но, если есть что-то действительно важное, ты ищешь серый коралл, он на дне мертвой реки, напрасно думать, что его там нет только потому, что тебе страшно. Прости мне мой язык, я лишь знаю ответы и этим полезен, но если оставишь меня здесь, я погибну.

Затем пришла очередь Иллоны, мальчику удалось на какое-то время приковать ее внимание, но чем больше он говорил, тем сильнее читалось на ее лице отвращение. Она выглядела расстроенной и не скрывала этого:

- Мне есть, что рассказать про каждого, кого я встречала за свои дремучие годы, но чтобы сделать это напоказ и надеяться заслужить расположение...это уже не вопрос пользы, это про то, насколько неприятно находиться рядом с такими людьми. В любом случае я пришла сюда не торговать, а, точнее, то, что мне было интересно, я уже приобрела, и, раз уж кому-то интересно, прежде, чем вы уйдете тратить мои деньги, скажу коротко: вам нечего опасаться, у вас есть отличный проводник, и если вы будете его слушать, не ныть, не капризничать, не заниматься самодеятельностью, чего, само по себе, глупо ожидать от команды из трех женщин, то вам ни к чему какие-либо дополнительные знания, иначе ваши светлые головы забьются сомнениями, в них войдет страх и пользы с каждой станет не больше, чем с несущихся куриц. Но, чтобы лично тебе, Алена, стало спокойнее, скажу еще, что вы отправляетесь не в те места, где все действительно плохо, ваше турне ограничится эдакой зоной отчуждения между жизнью и смертью. Я не скажу, что то, что вы там встретите, полезно для жизни, но там скорее пусто, чем опасно, а чем наполнится пустота, зависит от тех, кто ее потревожит.

Кир услышал, что за его спиной лепетал цыганенышь. Он очень не любил цирк, а еще подобные выступления на публику. Он мог уцелеть, но не захотел и поэтому он умрет. На его лице расплылась ну очень злая улыбка, обнажая резцы. Он резко развернулся, как солдат на плацу.
-Эй, мальчик. Да ты чумазый, я к тебе обращаюсь. Кир подошел к цыганенку, наклонился и пристально посмотрел в глаза.
-Расскажешь так же про меня? Может я услышу то, чего и сам не знаю.

Долгих и слезных проводов не получилось, когда вопросы были исчерпаны, компания направилась запасаться необходимым перед увлекательным путешествием в страну обещанных чудес, Иллона направилась в противоположенную сторону, видимо, инспектировать на пригодность оставшиеся поезда, мелкий цыган вился под ногами:
- Дядь, ты спроси, что хочешь, задай вопрос, я все скажу, - приговаривал он, возникая то слева, то справа от Кира, то прямо у него на пути, разве что на голове не сидел.

Такой разношерстной компанией вы перемахнули через глухой бетонированный забор, отделявший пути и цеха от одного из транспортных колец столицы, форсировали дорогу и ворвались в привычную жизнь. Ненадолго, чтобы вскоре снова ее покинуть.
Торговый центр не хотел принимать таких неопрятных гостей, охрана неодобрительно косилась на урюка, двух замарашек и цыганку с ребенком, но других клиентов можно были и не дождаться здесь, рядом с тремя вокзалами, уводящими путника вглубь России подальше от европы, к тому же, у них были деньги. Деньги, которые можно было потратить на все, что угодно душе и сохранить еще половину, но какой в этом был смысл там, куда предстояло направиться?

Мадина

Очутившись в ТЦ, Алёна пообещала держать себя в руках. Даже самый рациональный человек имея при себе такую сумму денег, бросился бы исполнять свои самые заветные мечты. Здесь-же присутствовала какая-то недосказанность, а именно, девушка понимала, что ни перед кем не покрасуется обновками, а любое самое изысканное блюда теряет свой вкус, когда впереди ждет такая дорога.
Размышления довели до того, что она не стала брать ничего из общей копилки, полагаясь на собственные карманные деньги, раз уж Институт, что не удивительно для высшего учебного заведения, выплачивал приемлемую стипендию.
Прихватив по дороге бинты, антисептик, средства личной гигиены и несколько полезных мелочей вроде термоса, перочинного ножика и небольшого рюкзачка, Алёна принялась за выбор одежды. Это был не слишком долгий процесс, Алёна просто выбрала что-то похожее на то, что на ней уже было надето, убедившись, что размеры ей подходят и смотрятся хорошо. ещё недолго повертевшись перед зеркалом, она могла смело заявить, что готова двигаться дальше.

Кир мог бы и ничего не купить, но в его распоряжении были жизни его подопечных, которые он должен был сохранить. Цыган служил его пайком на время путешествия. Он прикинул в голове список покупок и взяв увесистую пачку денег направился по магазинам. Список включал в себя следующие пункты: большой походный рюкзак, разнообразные консервы (в основном мясо и каши), пару банок сгущенки, сухой кофе, чай, сахар, несколько бутылок водки, алюминиевые приборы (чашки, миски, ложки, вилки), железная сковорода и черпак с ручкой, фильтр для воды, 3 спальных мешка, 3 туристических коврика, фонарик, походная зажигалка и спички, бензин для зажигалок, палатка, плащ от дождя 3 штуки, походный топор, бинокль, швейцарский нож, пара 2-х литровых бутылок воды, компас,походная аптечка (бинты, нитка с иголкой, перекись водорода, зеленка, веревка, сильные антибиотики, вата, пластырь, обезболивающие, шприц, заживляющую мазь).
Погрузив все это добро в рюкзак, а так же прицепив на него, довольный он вернулся к своей группе. Он не мог точно сказать, пригодятся ли им все эти вещи, но одно он знал наверняка, лучше идти на дело с комфортом, нежели босяком. Одобрительно он кивнул Алёне, посматривая на ее рюкзак.

"Дама сдавала в багаж диван,чемодан,саквояж...",-мурлыкала под нос Инга,бродя по торговым залам и павильонам,чтобы выбрать,чем загрузить багажные полки, и купила:
Во-первых две осенние куртки себе и Алене, поскольку той,вроде как,денег не хватило,а осень вступала в зловредную пору,когда то,что в Москве согревалось теплой кофтой,за городом коченеет и отмирает;
Во-вторых обновила собственный внешний вид свободной юбкой,чтобы не мешалась при движени,водолазкой под горло,теплыми колготками и кроссовками без шнуровки;
В-третьих фотоаппарат со встроенной камерой для ночной съемки,несколько фонарей разной мощности,и сопутствующие технические средства для исследования незнакомых территорий;
В-четвертых достала в охотничьем магазине парочку раций и несколько упаковок батареек впридачу,чтобы,в случае чего можно было ненадолго разделяться,сообщать кому-то, что попала в беду,или,что проснулась;
В-пятых прикупила отличное выходное платье для светских приемов предназначенное с зауженной талией,потому-что,судя по кислым лицам своих спутников,было ясно,что им этого очень нехватает и весь шоппинг был затеян только ради этого момента.

Кир увидел довольную Ингу, успевшую полностью преобразиться.
-Я готов принять свой потертый свитер обратно, даже для меня, в такую погоду будет зябко.
-Прекрасно выглядите, сказал он Инге и Алёне.

В отличии от юных модниц, Мадину вообще не тревожили вопросы одежды, утепляться она тоже не считала нужным, кроме легкого пальто на случай дождя.
В ее корзине можно было найти уголь, восковые свечи, парафиновые свечи, нелинованная тетрадь, мелки, катушка ниток с иголкой, набор микроотверток, список можно было продолжать, но она ограничилась на этом.
Собственно, закупившись, именно она первой намекнула, что пора-бы уже двигать в сторону вокзала, подтверждая свои слова активными действиями и угрозами на случай, если кому-то вздумается задержаться еще немного.

Обновленные и повеселевшие все ждали, пока Мадина покончит со своими покупками, чтобы призвать команду к действию.
Вновь миновав главный вход, линии пригородных электричек, будку с приветливо жевавший тянучку кассиршей, которая указала дальнейшее направление движения, толпящихся дошколят, потерянных пионеров, разношерстная эта компания была приветливо усажена в серый вагон почтового экспресса.
Сквозь узенькие зарешеченные окошки пробивавшийся свет тусклым пологом ложился на мешки коробки и ящики с письмами, служившие столами и стульями для пассажиров. В каком-то смысле группе повезло со спутниками, их не было, как не было никаких других удобств, лишь невероятное множество писем. Свежих и пожелтевших от времени, на английском, на французском, с легким шлейфом женских духов или следами помады на конверте, увесистых, воздушных, отсыревших, поеденных грызунами. Трогать их было настрого запрещено, вторым условием поездки значился запрет на общение с людьми на станциях. Судя по маршрутному листу, поезд делал некоторые обязательные остановки, но два населенных пункта стояли особняком. Нанесенные на схему их названия были заштрихованы, как-будто само упоминание об этих местах становилось неуместным. Предупреждение состояло в том, что проезжая эти станции, настрого рекомендовалось завешивать и без того крохотные окошки драным куском материи, смотреть на жителей запрещалось в размыто-категоричной форме.
Иллона была права, когда говорила, что поезд не уедет без Институтских, по-крайней мере, стоило выслушать короткий ликбез по выживанию внутри почтового вагона, как локомотив издал короткий гудок и колеса застонали, набирая ход. Позади оставались три вокзала, мещанка, МКАД, Москва. Отступали тяготы еще одного проведенного дня. Ворох писем, приглушенные тона, дорожные мотивы отпускали уставших героев в мир сонных грез. К точке невозврата обещались прибыть не раньше десяти утра, оставшееся время находилось в полном распоряжении ячейки.

Кир по барски уселся в груду писем. Читать их у него желания не было. Поставив рядом с собой рюкзак и достав из него 4 чашки, он протянул каждому по одной.
-Настало время занимательных историй.
Он налил воду в черпак и протянул его Инге.
-Пожалуйста подогрей.
Мне очень хочется, пока мы едем, лучше вас узнать. Ведь по сути никто из вас друг-друга не знает, а я - темболее. Про себя я тоже расскажу, но позже. Инга ты начинаешь.

Инга еще не встречала людей,которым не нравилось путешествовать на поезде,даже с учетом того,что сама она пользовалась таким способом передвижения от силы пару раз в жизни,стоило признать,что от этого сумрачно-сонного,набитого мягкими мешками,вагона,с первым перестуком колес накатывало приятное,пробирающие до костей ощущение уюта. Девушка вытянула ноги,принимая воду.
-Тут ты просчитался,-Инга усмехнулась,-ничего интригующего,ничего поразительного,не думаю,даже,что такие вещи действительно любопытно слушать.У меня обыкновенная семья,даже не так,ничем не причмечательная семья,которая,может даже,через недельку-другую,начнет всерьез волноваться,куда делась их доча.Простая,знаешь,спокойная такая жизнь,разное,конечно,случалось,я честно пыталась себя найти,играла на гитаре,ходила в художку,но если хочешь знать обо мне что-то действительно полезное,просто сделай из этой воды вино и я начну болтать без умолку,язык мой-враг мой.Само собой,я шучу,важно то,что я не занимаюсь тем,в чем лажаю,не трачу времени на ерунду и тащусь,когда кто-то видит мои голые дыньки,но когда ты просишь рассказать что-то о себе,ты же хочешь услышать не это,а то,что тебе будет интересно,или то,что пригодится,или что будет полезным,поэтому в следующий раз обращайся,когда надо будет что-то согреть и не ограничивайся котелком,иногда меня хватает на целую ванну,-вообще Инга сама не до конца поняла,что сказала,поэтому,подогрев воду,передала кипящую эстафету Мадине,-теперь ты!

Кир рассмеялся.
-К сожалению, превращать вино в воду я не умею, да и ванны у меня нет, но бутылка водки у меня найдется. Он распахнул походный рюкзак, порылся немного и достал оттуда горючую жидкость, а еще чай и сахар.
-Тебе с Алёной лет по 18, верно? Легкомысленный возраст, романтичный и милый, как раз для таких приключений. Тому гиблому месту, куда мы направляемся, можно противопоставить лишь ту жизнь, что горит в вас. Не думали? Может по этому, выбрали именно вас?
Он забрал ковш, который Инга протягивала Мадине и опустил туда пару пакетиков чая. Чай заварился и Кир разлил его по чашкам.
-Угощайтесь.
Он открыл бутылку водки, сделал пару глотков и протянул её Инге.

Мадина только отмахнулась от Инги, чем-бы дите ни тешилось, как говориться, а все равно плакать будет.

- С табором не хожу, детей не ворую. Больше. А мой интерес в вашей авантюре в двух словах так и так не описать, слава богу закончилась эта возня с мальчиком Пашей тридцати лет от роду и отпала необходимость выполнять почетную роль няньки-кормилицы. Я с удовольствием послушаю занимательную историю Кира, но сама, на правах самой старой, полюбуюсь на то, как в горит жизнь в молодых да ранних. К слову, это не значит, что я отказываюсь от чая, а если было бы кофе, я бы вам еще и погадала.

Мадина любовно разложила в сторонке символы, ловя остатки уходящего солнца в узкую раму стекла, куда поместила казавшийся ей самой весьма громоздким, не то минерал, не то самоцвет, все-же стоило попробовать и узнать, если не как им пользоваться, то к чему это приведет.

- Кстати, Алена, не хочешь попробовать выбить толк из своей карты-головоломки? Мне показалось женщина на вокзале довольно высоко оценила ее возможности.

От предложенной водки стало как-то не по себе, особенно после первого глотка. Тормозить Инга, конечно, не привыкла, но и пить вчистую из горла тоже было не фонтан, так-что она поспешила вернуть емкость Киру, сохранив лицо:
- 19, если быть точным, а Алене еще алкоголь нельзя, -и,подумав добавила,-продавать. Твоя теория звучит очень мило,я даже начинаю верить в нее и в тебя,но если ты в моем возрасте сам увлекался подобным,страшно представить,как тебя в итоге пробило жизнью.Ну судя по виду и тому,что о тебе рассказывают,-поправилась девушка.

-Где мои манеры... Угощать приличную девушку водкой из горла. А ведь ты не такая безбашенная, какой хочешь казаться. Он заулыбался, каким-то своим мыслям.
Кир пристально посмотрел в глаза Инге.
-А что обо мне рассказывают?
Интересно, какие из этих баек правдивы.
-Я отвечу на любые ваши вопросы, касательно моей скромной персоны. Даю слово, что буду максимально открыт и честен с вами, как на суде, но в уголках его губ, еще можно было разглядеть легкую ухмылку.

Инга на долю секунды растерялась от таких откровений.
-А я и не хочу,-ответила она,-не хочу казаться, я такая,какая есть.Просто если ты ждешь неадекватную бесноватую девицу,то всему есть предел.Все-таки не отнесу себя ни к тем ни к другим,и я хотела-было кое-что спросить,сколько еще у тебя до нас было таких команд?Что за отношения у тебя с институтом,зачем ты здесь?Я слышала,что ты тот еще козел,-без тени зазрений совести дополнила Инга,-ни слова хорошего о тебе не слышала,потому и спрашиваю.

Алёна выбрала лучший способ избежать общения - девушка устроилась среди писем и посылок там, где было помягче, отвернувшись так, чтобы ни у кого не появился соблазн её беспокоить, и задремала.
В конце концов прошедший день был действительно тяжелым, а следующий не обещал облегчения. Алёна проигнорировала цыганку и говоривших что-то о ней Кира и Ингу.
На какое-то время она задумалась, насколько далеко может завести человека его исполнительность и готовность следовать сказанному. Насколько опасно и неестественно то, что она находится здесь и сейчас, вместо того, чтобы развивать свои неглубокие познания за партой. Инга упомянула своих родителей и Алёна почувствовала укор совести, что согласившись на это задание, не вспомнила о них, оставаясь уверенной, что из института их обязательно предупредили, объяснили даже, наверно, почему именно её, без пяти минут ребенка, отсылают туда, куда не ходят поезда, а люди оттуда не возвращаются.
Алёна выдохнула, раз уж она поставила крест на сомнениях, когда была реальная возможность отступить, то сейчас выглядит глупо как минимум перед самой собой. Просто почему-то, не отпускало неприятное чувство, что все кроме неё, в какой-то упущенный момент начали отлично понимать, что нужно делать и чего они хотят от предстоящей поездки. Алёна этого не понимала.

- Есть вопрос, - произнесла она не оборачиваясь, - вы хорошо себе представляете цель нашего задания? Как будет выглядеть наш успех? У меня лично в голове все перемешалось. Отправиться исследовать какую-то аномалию, попутно разыскивая непонятного человека, одержимого какой-то странной информацией...А что будет с нами, когда станут ясны неизвестные. Допустим нам дали задачу и мы ее выполняем, за деньги, например. А Черный, какая цель у тебя, ты же знаешь , что там увидишь или что хочешь увидеть?

Некоторое время, Кир сидел молча, видимо размышляя над сказанными Ингой словами, после чего, он взял чашку чая, отхлебнул немного и заговорил.
-Дорогая моя, не хочешь казаться, так не кажись - дело твое. Просто ты создаешь впечатление безбашенной девицы, вот и все. Уверен у тебя, на основании тех баек, что обо мне рассказывают, вполне логично, сложилось впечатление, как о редком упыре.
Кир сделал еще глоток и продолжил.
-Не так много, я больше работаю соло, либо дуэтом. Вопрос наверно был: Скольких невинных студентов ты загубил? Ответ - мало, без меня жертв было бы куда больше, хотя есть и те, кто на моей совести.
-Я раньше работал на Институт, занимал высокий пост, на ровне с Иллоной. После определенных событий, я ушел из организации. После чего скитался долгое время по России и странам ближнего зарубежья. Ушел я не потому, что мы что-то не поделили, а по своим личным причинам. Иллона мой хороший приятель и ваш директор по совместительству.
Он окинул взглядом лица всех присутствующих, включая затылок Алёны.
-Окей, сейчас я расскажу как все работает. Вот представьте. В городе появился ужасный неизвестный монстр, он превращает бедных, несчастных студентов в уродов марионеток с собачьими мордами, вместо лиц. Представили? Хорошо. Институт не знает что в такой ситуации делать? Глава института идет в Защитник, чтобы он нашел злого монстра, но тот слишком прямолинеен и глуп, чтобы решить это самостоятельно. Глава Института посылает своих самых опытных ребят чтобы найти обидчика и они его находят, но вот беда, сказать главе ничего не успевают, так как сами висят на мясных крюках. Расстроенный происходящим, глава идет на последний шаг. Он находит другое, более опасное, но знакомое ему чудовище, чьи расценки он уже давно знает и просит помочь ему в этом нелегком деле. Цена проста, исполнение любого желания этого чудовища. Глава готов на все, лишь бы ситуация решилась. Ну и вот, довольное чудовище идет искать монстра, чтобы выпотрошить его и съесть. Конец.
-Все довольно просто, не так ли?
Кир допил свой чай.
-Ты слышала, что я козел?
Кир рассмеялся.
-А я слышал, что у всех рыжих нет души? Давай проверим? Вспомни, какие напутствия дала вам Иллона, перед походом в магазин?
Кир услышал вопрос Алёны.
-Да, задачу я знаю лучше всех, я её уже видел, она работала на Институт. По счастливому стечению объстаятельств, наши цели с Институтом в большей степени схожи.
-Алёна, хватит спать, иди попей чайку и присоединяйся к беседе.

Под неспешную беседу поезд покинул орбиту столичных колец на следующие несколько часов набрав довольно резвый ход. Для тех, кто привык путешествовать электричкой, пейзаж заметно разнился с тем, что проносился за окнами. Лес по краям был гуще, иногда о края вагона ломаясь щелкали ветки, трава выше. Яркие силуэты городов в вечереющем, а, затем, и в ночном небе, искрили в отдалении, изредка состав пролетал сквозь заводские районы. Ближе к полуночи за окном едва различимо замелькали остовами опустелых домов заброшенные поселки. Впрочем, здесь поработала не мистика и не потусторонние ужасы, всего-лишь человеческий фактор, заставляющий в эпоху урбанизации перебираться сельчан в большие и светлые города. Почтовик шел по товарной линии, которая, как известно, не меняет своего направления от причуд времени и людских привычек.
Только после полуночи, уже за Муромом начались обещанные странности. На подъезде к небольшой платформе поезд погасил огни и сбросил скорость. За окном вновь поплыли утлые домишки без признаков жизни, одноэтажное здание вокзала, но народ в деревне был. Несмотря на поздний час на платформе стало людно. Разглядеть их было непросто, косо поваленные столбы с раскиданными косами проводов не оставляли надежды на освещение, но все жители, продолжая заниматься своими делами, не отрывали взгляд от поезда, вывернув шею, уставился через плечо прогуливающийся по перрону мужчина. Походка его выдавала напряжение и даже томное ожидание. Со стороны станции росло мерное беспокойное гудение. Когда, наконец, состав поравнялся с платформой, жителей насчиталось не меньше трех десятков, женщины торговали яблоками, спелой антоновкой и коричневым с белой плесенью наливом, веселый старик, растянув улыбку до ушей, споро стругал перочинным ножиком непонятные в своей несуразности фигурки, его руки были посечены лезвием и он с остервенением тянул их к темным окнам вагонов, призывая взять сувениры.
- Возьми, забери, - мычали одни.
- Постой дочка, внучек, - скулили другие.
Мужчина, разгуливавший вдоль, теперь стоял ровно, вытянув на всю длину руки пожелтевший билет, пока состав проезжал мимо него, его лицо искажалось невероятным удивлением, замешанным на гневе, широко раскрыв рот он заглядывал внутрь ища свое место, втираясь щекой в железную обивку. Наконец откуда-то из дальних вагонов на сельчан принялись покрикивать, без злости, как на нерадивое стадо, затем к их ногам посыпались пачки писем. Люди устало побрели к ним, отставая от поезда. Все они были старыми, только на самом краю, уже за линией посадки, на треснувшем бетоне сидел парень в серой водолазке, на плече красовалась нашивка "защитника", взгляд его был осмысленным, в нем читалась легкая ирония и что-то глубокое, неуловимо ненормальное от местного колорита. У его ног свернулась девушка, та в свою очередь, увидев поезд оживилась, но скоро сникла, парень грубо схватил ее за волосы и несколько раз ткнул лицом в сапоги, девушка обняла его ноги, поезд набрал ход и очень быстро скрылся за изгибом дороги.

Мадина