Эрот, Драхмы, Эол | ходы игроков | Волей небес

Скрепя сердце Хриса велела пристать к берегу, чтобы пополнить запас припасов, дать людям отдых и попробовать победить болезнь. За это время финикийцы, конечно, уйдут вперед, но после последнего поворота они могли идти только по прямой, и Хриса надеялась снова их обнаружить. В ее каюте были бесценные бумаги, в которых она каждый день отмечала пройденное расстояние, ветер, течение и прочие факты этого беспримерного путешествия. Даже если она и не сможет целиком повторить путь восточных мореходов, содержимое этих документов стоило много больше чем "Кукушка" со всем ее экипажем. Продолжая же гонку, Хриса рисковала остаться совсем без людей, что означало полный крах экспедиции и смерть.
Она предоставила возможность Харатхи и другим египтянам похоронить Омфала по их обычаям, чтобы избежать возможного неудовольствия заказчика. А тем временем отправила разведчиков на поиски местных жителей. Найти лекарей, узнать цены на припасы и товары. Остальные моряки и воины занялись обустройством временного лагеря, а потом долгожданным отдыхом. Девушка приказала открыть одну из последних амфор с вином, чтобы люди смогли лучше расслабиться и велела в этот день не жалеть продуктов.

Гекатомбеон (июнь), 14-й год правления Стакрата в Эфесе. Берег близ г.Какулимы
На вершине лесистного холма срубили и укрепили греки лагерь. В океан садилось солнце, по лагерю ходили расслабленные и подвыпившие моряки.
Аристейрос стоял рядом с Хрисой и нежно обнимал свою возлюбленную. Оба молчали. Было хорошо и в такие моменты никому не хотелось словами разрушать идилию. О чем думал Аристейрос, Хриса не знала. А сама она думала о том, что где-то там, в грубине Серединного моря есть город Эфес, о царице которого ровно год назад рассказала богиня Фрисе. С тех пор приняли морские скитания критянки-капитана направленность и высшую цель.
Через два дня после прибытия разведчики вернулись в лагерь с посланцами местного народа. Племя Ктубму были из того редкого вида людей, которое видела Хриса лишь на невольничьих рынках Египта и Тира. Высокие, черные со синевы, со сверкающими как маяки белками глаз и зубами, когда смеялись.
Сын вождя, молодой воин, вызвался навестить лагерь чужеземцев. Он поговорил с Хрисой и ее соратниками, и, получив весьма пристойные дары, знаками показал, что придет с другими людьми для обмена и приведет шаманов для изгнания злых духов из раненных. Из реакции молодого ливийца Хриса поняла, что более всего ему по душе легкие метательные копья, ножи и колье из жемчуга. К золоту, одежде, и вину он остался совершенно равнодушен.
На следующий день пришли туземцы. Они привели своих старцев и принесли пять сплетенных из листьев местной пальмы носилок. Похоже, они не были готовы к такому большому количеству больных и собирались носить раненных из лагеря Хрисы к своим шаманам по очереди. Плата за их услуги была написована на песке.
Аристейрос предложил еще добавить со стороны туземцев мясо и свежие фрукты, которых так сильно не хватает морякам в открытом море.
Когда цена была установлена, греки помогли людям Ктумбу отнести своих больных. Место, куда несли больных считалось священным для аборигенов и чужакам позволили пройти лишь половину этой дороги. Хриса понимала, на какую большую уступку идут эти люди, раз решили доставить туда больных чужаков.
Оставалось лишь молиться всемогущему Зевсу, ее супруге и остальным олимпийцам, дабы они даровали скорейшее выздоровление и выход в море.

Раздав команды и отправив заболевших к лекарям, Хриса полдня просто провалялась на пребрежном песочке, как вялая и снулая рыба. Только во время короткого отдыха она смогла оценить степень своей усталости. Девушка искренне вознесла хвалу своей покровительнице Гере, что они смогли столько проплыть под ее опекой и попросила Богиню и дальше не лишать корабль своей благосклонности.
Ее люди, тоже искренне наслаждались отдыхом. После такой напряженной гонки, одно только прибывание на тверди, где тебя не качают волны, было благом. Настроение у всех было приподнятое. Больные верили, что их вылечат, а прочие, что уже не заразяться. Да и торговля с местными чернокожими оказалась увлекательным занятием.

Наступил второй вечер пребывания команды Кукушки на далеком недиванном берегу. Люди из племени Ктумбу хоть и были сильно отличными от тех, с кем грекам приходилось иметь дело, но и на их лицах Аристейрос сумел прочитать перемену.
Стали они очень напряженными, тяжелые взгляды изподлобья сменили дружественные улыбки. Все они были вооружены и, вместо того, чтобы взять новых больных на лечение, попросили больше легких дротивок.
Хрисе и ее спутникам оставалось только догадываться, о причине, которую посланный вождем старейшина Ктумбу, нарисовал как "тень и смерть" . Ситуация была непрятнейшая. В священных рощах ливийцев еще осталавался десяток больных моряков с "Кукушки".
Туземцы, получив ответ капитана греков, удалились. А в закатные часы забили барабаны вдали. Вдруг их стук стал прерывистым, а потом над лесом с холма, где стоял критянский лагерь, стало видно зарево и потянуло гарью с запахом чего-то очень плохого, и к сожалению, знакомого многим, кто побывал на войне.
Моряки зароптали. Одни спешили отдать швартовые, другие рвались выручать оставшихся в густых лесах товарищей, третьи счатали благоразумнее переждать ледядящую ужасом ночь в укрепленном лагере.

Шум и гам пресек звонкий голос Хрисы, которая приказала вооружиться и построиться. С большим трудом удалось ей заставить повиноваться команду и воинов. Казалось, еще вот-вот и начнеться паника, губительная для экспедиции. Но, не иначае как при помощи Богини, удалось девушке добиться повиновения. Выступила Хриса с короткой речью, в которой сказала, что:
- ... тем и отличаються люди разумные от варваров, что вначале думают, а потом делают. Отправлю сейчас разведчиков, и когда они доложат, что происходит на самом деле, тогда и приму решение. Сейчас же сохраняйте спокойствие и готовьтесь к бою. Избежим мы его или нет, на то воля Богини, а мы должны быть готовы.
После чего разведчики отправились выяснить, что происходит в надвигающейся ночи, и какую опасность несет людям на "Кукушке".

Разведчики вернулись, когда была уже глубокая ночь. Увы, за информацию, которую они принесли, пришлось дорогого заплатить.
Сначала разведчики встетили неизвестных воинов на подходах к священным рощам. Они уже гнали остатки ополчения Ктумбу к селению. В роще греки нашли одно только разорение и ... шестеро заколотых греков. Где искать остальных, могли подсказать только боги-олимпийцы.
В надежде, что хозяева рощ отвели своих шаманов, забрав заодно с собой больных эллинов, передовой отряд Хрисы постарался прокрасться к селению Ктумбу.
То, что разведчики смогли рассмотреть через толщу кустарника, лиан и папоротников, страшило и удручило даже бывалых воинов. Среди развалин хижин догорали тела убитых защитников и женщин, стариков, младенцев - тех, кто не успел скрыться бегством.
То, что уже сожрал огонь, торчало среди тлеющего хаоса боли и смерти, как обглоданные стервятниками хребты. Картина, которую война уже завершила с этой частью селения, сейчас возникала на окраине. Туда напавшие оттеснили остатки воинов племени Ктумбу. Защитники отчаянно прикрывали собой остатки своего племени, но фортуна явно была на их стороне их врагов, более жестоких и агрессивных.
Разведчики попробовали пробраться поближе к тем, кого защищали Ктумбу, но тут группа попала в засаду. Началась безумная драка. Никто не смог как следует рассмотреть нападавщих, черные, как порождение Тартара, быстрые как гарпии. Они очень слаженно дрались, и каждый из них силен, как бык. Аристарх, который служил еще на кораблях отца Хрисы, погиб с двумя другими товарищами, а еще трое были ранены. Такова была цена отсупления, фактически бегства разведчиков от селения Ктумбу.
Но зато теперь капитан знала с чем, вернее, с кем имеет дело.

Приблизительные силы сторон:
Племя тени и смерти: в роще - около 20-30 ЕУ атаки и 30-40 защиты.
в деревне - около 50-70 ЕУ атаки и 70-80 защиты.
Остатки племени Ктумбу: около 30-40 ЕУ атаки и 40-60- защиты.

Если захочешь атаковать, что прибавь к своему отряду египетских лучников, отнеми 25% больных и ыычти 10 ЕУ атаки и защиты из свойства отряда "разведка" (рз).
Также можешь сделать броски для первого хода - на информаторов, на репутацию, боевой бросок(3d6).

С волнением ждала Хриса посланных разведчиков. Неясный шум боя, далекие огни в темноте и горький дым, который принесло от селения, не предвкушали ничего хорошего. Кроме того, девушка беспокоилась за своих больных, которые находились на излечении. Несколько раз, критянка уже хотела было приказать воинам строится и выступать, но воля и дисциплина каждый раз брали вверх. Импульсивным решением можно было погубить всю экспедицию, любимого и саму себя. Поэтому Хриса почти бегала по лагерю, кусая губы, и ждала, ждала…
Новости же, когда она их дождалась, были черными.. Это был не налет на деревню, а настоящая война. Силы, которыми командовала Хриса, были меньше даже тех, которые еще оставались у хозяев этой земли. Скорее всего, бывших хозяев. А сравнивать их с силами напавших дикарей было и вовсе смешно. И ее люди, которые были на излечении, скорее всего все мертвы. Пусть разведчики нашли только несколько тел, сомнительно, чтобы местные спасали чужаков, а не свои семьи.

Можно конечно было рассчитывать и на победу. Плотное построение, хорошее оружие, неожиданный удар шансы на победу были. Но и на поражение тоже. А если даже и победить, то кто потом поведет корабль? Кто заменит раненых и убитых? Не черных же аборигенов садить на весла.
На секунду Хриса представила возможный бой. Вот ее люди падают на землю под ударами копьев и дубин. Вот ее окружают, хватают за волосы, срывают одежду и опрокидывают на запятнанную кровью землю. Вот она извивается и орет на вертеле над костром чернокожих. Картина была такая реальная, что девушка вздрогнула.
- Отступаем! – отдала она приказ, - Врагов слишком много, а наши уже мертвы! Все на корабль и отплываем!

Вторая половина Скирофориона (июня), 13-й год правления Стакрата в Эфесе. Восток гвинейского залива.

Тяжко было грекам бросать неведомо где своих товарищей. Многим хотелось рискнуть жизнью, но всё же спасти своих друзей от страшной смерти на чужбине. Или, хотя бы отвоевать тела погибших, как же, как тело Париса хотел отвоевать царь Минелай.
Увы, слишком жуткой была та ночь, слишком много неразберихи и паники возникло в лагере греков. Слишком поспешными были решения капитана.
Стремительно побросав весь свой скарб в биеру, так и не дождавшись от Ктумбу обещанного и оплаченного провианта, не успев набрать как следует воды, критяне отдали швартовые.
Когда над пасмурным небом начал брежить рассвет, к Хрисе подошел Аристейрос. Помятое, уставшее лицо носило печать боли и отчаяния.
Аристейрос тихо, чтобы никто не услышал заговорил. Называл он имена тех, что остались: Никифор, Паисий, Фидон, Тир, Аристарх... Имен было много и всех их знала Хриса не хуже своего суженного. А в конце этого перечня, Аристейрос горько заметил, что не так уж и много было нападающих, лишь немногим превосходили силы налетчиков суммарные силы Кукушки и остатков племени Ктумбу. Костяк команды "Кукушки" составляли проверенные и опытные бойцы с "Элписа", да и практически все египетские лучники были в распоряжении капитана.
Уныло опускались весла в воду, которая будто вдруг стала тягучей, как смола. Тяжкие думы печатью отчаяния читались на лицах гребцов.
В следующие два дня «Кукушка» даже не смогла предодолеть своего дневного перехода. Впрочем, опытному капитану не стоило труда разобраться с причиной – сильным встречным течением. Это было особенно странным, учитывая, что ветер дул им в корму.
Хрисе оставалось только гадать, не то боги мстят ей за предательство и малодушие, не то и финикийцы в этих местах испытывали такие же трудности.

И снова хрупкая деревнянная игрушка волн и богов с4ользила по груди седого Океана. Волны-быки бодали ее со всех сторон, раскачивали. А волны-волки грызли и лизали борта, надеясь добраться до плоти дерзких людишек. Но пока они были живы и шлиут домой. Это единственное, что поддерживало моряков, гребцов и воинов. Страшные опасности Черной земли остались позади. Многие недовольны гибелью товарищей, но другие рады, что не пришлось вступить в битву с дикарями.
У самой Хрисы тяжело на душе. Она вспоминала огни в ночи и далекие крики умирающих.
- Я не воин, - твердила она себе, - я купец, я спасла жизни многих, мы бы все остались там, если не мертвые, то неспособные вести "Кукушку".
Но легче от этих повторений не становится.
Уже много раз молодая женщина пожалела, о том, что пустилась на край света и за край. Но в то же время гордость того, что она первая из греков и критян, со своими людьми, оказалась так далеко, поддерживает ее. А карты, на которых отмечала она путь, по прибытию в Египет станут бессценными. Надо только дойти.
Скорость "Кукушки" была невысокой, но она упрямо двигалась вперед. А все свободные от вахты ловили рыбу, чтобы пополнить запасы продовольствия, которого осталось опять в обрез.

Гекатомбион (июль), 14-й год правления Стакрата в Эфесе. Предмеситья города Ликс.
Мерный плеск весел. Безветрие. Жара такая, что не хочется дышать. И постоянно холодное встречное течение. У многих руки уже превратились в сплошные мозоли. В глазах уже давно нет ни обиды, ни злобы. Только тоска по дому, такому далекому, что уже и невозможно сказать за твоей ли он спиной или перед тобой. Аристейрос боялся, как бы эта тоска не вылилась в отчание. Но вечерами, когда прибрежная жара раскаленных берегов сменялась свежим бризом, можно было поймать огонек надежды во взгляде какого-нибудь сдающего вахту гребца, а на его губах прочитать еле заметную, слегка лукавую улыбку.
И наверное, именно эта улыбка, дар милостивой богини-покровительнице, вел Кукушу с его измученным этим бесконечным странтсвием экипажем вперед и вперед, в незнакомые дали.
Вскоре Тюхе осчаслилива Хрису и ее людей. Берег повернул на север! Течение немного ослабло, а боковой ветер позволил снова поставить паруса.
Кукушка пошла быстрее и вскоре впередсмотрящий сначал замечать впереди два паруса - один по-больше, триеры, и меньший - биеры. Похоже, финикийцы тоже не могли по какой-то причине давать хорошую скорость.
Повинуясь старой привычке, греческая биера снова села на хвост финикянам и держалась на максимально большом расстоянии.
Так и шли три посланника дальней цивилизации шли дволь берегов дикого и пугающе незнакомого мира, боясь приблизится к друг другу.
Но столь уж был дик этот мир? И раньше Фокасиде и ее соратникам случалось видеть на берегах следы черных людей, таких же как люди племени Ктумбу, но теперь им начали встречаться рыбачьи лдодки и целые поселки рыбаков, пока что редкие, как на диких берегах Иберии, но, если так пойдет и дальше, то, как знать, не откроится ли их взору вскором времени легендарная Атлантида?
Был послеобеденный отдых, когда Арийстейрос разбудил Хрису. Парус финикийской биеры пропал с горизонта с самого утра, но Кукушка продолжида преследование. В конце концов биера могла просто оторваться вперед, но вот час назад триера остановилась, и судя по положению паруса то ли начала разворот, то ли хочет резко поменять курс. Снова все взоры были устремлены на красивое загоревшее лицо девушки-капитана, а все надежды - на ее мудрость и осторожность.

Лишь только Аристейрос закончил свой доклад,, как горячий ветер дунул с берега, молодой моряк вздуг замер, развернулся в полоборота к берегу и молча дал своему капитану знак - послушай....

Хриса устала от путешествия как бы ни больше гребцов на веслах. Не тяготы пути, жара, голод и нехватка воды больше всего давили на нее, а тяжкий груз ответственности за людей и корабль. Все люди делятся на живых, мертвых и тех кто в море. И от капитана зависит, к какой группе присоединяться ее люди. Вернуться к веселым подружкам или их тени пойдут стеная в мрачное царство Аида. Кожа у Хрисы обветрилась, губы потрескались, щеки впали, даже волосы потеряли свой живой блеск. А руки, губы и слова возлюбленного поддерживали, но не могли вернуть былой легкости.
Девушка по прежнему каждый день вела записи, отмечая число пройденных стадий, ветер, течения и прочие полезные вещи. А так же рисовала бесценные карты с рельефом прибрежной полосы. Благодаря этой работе она имела примерное представление о том, где лежит их привычная Ойкумена, за границы которой они так дерзко отправились. Так что и без финикийцев, которые торили путь, она бы смогла вернуть «Кукушку» домой. По крайней мере, Хриса хотела в это верить.
Там где черные рыбаки не боялись подплывать к большому и чужому кораблю, она велела выменивать у них улов, чтобы пополнить запасы продовольствия. А там где в море выходили реки, ее люди пополняли запасы пресной воды.
Когда финикийский корабль начал маневр, а с берега дунуло и прозвучал крик кукушки, Хриса скомандовала:
- Богиня посылает нам знак! Отходим от берега и будьте готовы быстро спустить парус. Братьев Бореев здесь нет, но местные ветры могут оказаться такими же необузданными.

Гребцы на правом борту подналегли, левый борт слегка притабанил - "Кукушка" разворачивала нос на запад.
Прошло совсем немного времени, как Хриса с Аристейросом заметили, что и триера изменила курс. Беря на юго-запад, они явно решили максимально быстро пересечься с "Кукушкой". Шкипер со вздохом заметил, что финикийцы идут на упережение, рассчитывая перехватить их в точке, куда корабль Хрисы лишь направлялся.
Эвр уступил место Ноту*, но, тем не менее, никто не сомневался, что такие опытные моряки, как финикийцы, отлично представляли себе что они делают, и были уверены в результате своего маневра.
Тем более, что триера ощутимо быстрее биеры**.
Вдруг с палубы финикийцев пошел дым.
Все на мостике задавались вопросами о том, что же происходит. Эта триера явно собиралась сблизиться с кукушкой. Но зачем? Может, посланцам фароона нужна помощь? Ведь второго их корабля, биеры всё ещё не видно. Может, они собираются о чем-то договориться с греками. И что может означать этот дым? Пожар на судне? Тогда зачем они идут в море, а не пытаются пристать к берегу? Или может дым - это сигнал, но кому он предназначается?

Ветер тем временем не усиливался и шторм не спешил вспенить грудь седого Океана. А вот финикийский корабль повел себя очень подозрительно.
- Может Богиня предупреждала меня не о злых ветрах, а о злых людях, - подумала Хриса, и поморщилась. Очень ей не хотелось ввязываться в ненужную стычку так далеко от дома. Побаивалась она командовать кораблем в бою, если честно. Хоть и была уверена в своих воинах и моряках, да только не пела ее душа в предвкушении жаркой схватки.
Тем ни менее она стала решительно раздавать команды.
- Все наверх, дети каракатицы! Живо! Доспехи и шлемы одеть! Щиты поднять! Натянуть тетивы на луках! Айристейрас на нос. Подними белый щит в знак мирный намерений, но будь готов к началу драки. Кормчий, держать курс вдоль берега. Если они попробуют пересечь нам курс, ударь носом в борт или скулу триеры.

Гекатомбион (июль), 14-й год правления Стакрата в Эфесе. Предмеситья города Ликс.

Эвр крепчал, и, всё тяжелее было финикийцам идти на перехват "Кукушки". Команда капитана-критянки начала готовиться к бою.
Зазвенело оружие, заиграли на палубе зайчики, отраженные от бронзы на щитах гоплитов.
Но не бросали греки и весел - ведь на море от весла порой больше зависит, чем от весла.
Аристейрос встал с белым веслом на носу, и развернулся в сторону триеры.
Он должны были заметить это благородный жест со стороны Хрисы, но курс не изменили.
Тогда капитан изменила решение, позволив ветру в полной мере наполнить парус и биера полетела на север.
Финикийцы распознали маневр, и круто повернули на запад. Теперь они неслись на греков, расчитывая протаранить их правый борт. В луки уже были вложены стрелы, весла ритнично били о воду, оснастка перестала скипеть от поворота, а парус, перестав хлопать от маневра, наполнился и распрямился во всей своей красе.
Галеры стремительно приближались, и лишь одним богам было ведомо, кто из них окажится под ударом.
Но финикийцы недооценили свою жертву, слишком они понадеялись на своих гребцов и греки прошли перед их носом на таком большом расстоянии, что даже не разглядель было количества гребцов на банках.
Зато отчетливо был виден отблеск костра у основания мачты, от которого продолжал валить густой белый бым.
Финикийцы принялись равнять свой курс, стараясь встать паралельно с кукушкой, но западнее неё, чтобы иметь возможность таранного удара кораблю Хрисы в левый борт.
- Мы столько дней шли по этим неведомым морям вместе, каким же нужно быть зверьем, чтобы после после всего, что и нам и им пришлось пережить, пытаться утопиь нас! - горесно воскликнул египтянин Харахти.
Финикийцы тем временем сильно потеряли в скорости и Кукушка теперь стремительно уходила от них на север.

Сердечко как птичка билось в груди Хрисы, когда корабли стремительно сближались. Она успела хорошо рассмотреть, что финикийский корабль был значительно больше "Кукушки".
После того как коварные финикийцы остались за спиной, Хриса велела держать прежний курс по ветру. А уже потом ответила египтянину:
- Мы плыли по морям вместе, но каждый сам по себе. Не удивлюсь, если капитан финикийцев считает нас подлыми шпионами, которые раскрыли тайны их экспедиции.
Потом она обернулась к морякам и войнам:
- Враг за спиной! Сильный, коварный и безжалостный. Дадите слабину и умрете! Так что лучше удвойте усилия, чтобы увидеть родные берега!

Хриса не сомневалась, что финикийцы подают сигнал второму кораблю. По ее разумению, он мог ждать только спреди. Устраивать засаду в открытом море было странно и нелепо. Поэтому она решила еще немного пройти по ветру, а потом развернуться паралельно берегу и продолжить путь как раньше. Только по ее расчетам, тогда "Кукушка" будет идти перед финикийцами, а не за ними.

Ветер крепчал, его порывы становились все более резкими, и непредсказуемыми. Волны наливались тяжестью и начали поднимать барашки на своих греблях. На небе появились рваные тучи, за которыми от горизонта начанал раскатываться по небу ковер, сотканный из грозовых туч.
"Кукушка" уже значительно вырвалась вперед, и, несмотря на немилосердные удары ветра, уже начала разворот к берегу, как вдруг Хриса заметила изменения на финикийской триере.
Белый дым вдруг сменился черным, а потом нижняя часть паруса окрасилась красно-оранжевым отсветом. Триера резко потеряла в скорости, а люди заметались по палубе.
Суеверный шепот прокатился по рядам гребцов на "Кукушке". Перемену у врага уже заметили все.
Аристейрос поспешил к своей возлюбленной, но, не успела она поделится своими наблюдениями, как у финикицев вспехнул парус. Пламя, гонимое сильным ветром, лучше любого матроса начало карабкаться вверх, в рее, отрывая куски пылающей парусины и бросая их на людей внизу.
Аристейрос огляделся по сторонам. Никого кроме триеры финикийцев, их корабля, и как всегда пустынного ливийского берега он не увидел.

Хриса вознесла благодарственную молитву своей покровительнице, что в очередной раз удалось избежать боя. Она пообещала своей покровительнице, что когда они в следующий раз пристанут к берегу, она постарается найти для нее достойную жертву.
- Парус свернуть до минимума, курс вдоль берега. Шевелитесь увальни, если не хотите, чтоб вам поджарили пятки.

Про себя же девушка вспомнила рассказ по Одисея, который не вошел в труд Гомера. Когда великий моеплаватель вернулся домой и закончил дела с женихами его спросили:
- Великий, как ты собираешься жить дальше?
На что хитроумный повелитель Итаки ответил так.
- Я положу на плечо весло и пойду вглубь земли. И буду идти до тех пор, пока меня не спросят: "Зачем ты несешь на плече эту лопату?". Вот там я и буду жить.

Ей самой еще не настолько опротивело море, но находиться далеко от привычной Ойкумены было одновременно жутко и прекрасно. Душа пела когда глаза видели чудеса новых земель, н Хриса была уверена, что уже никогда не решится на такое путешествие.

Гроза надвигалась быстрыми темпами, море стало неспокойно, но моряки твёрдо продолжали исполнять приказ капитана.
Ведь великая Гера, особенно благоволила команде "Кукшки", а то чудо, что явила жена громовержца обещали не только избавление от нервного боя с финикийцами, но и практически гарантию, что уже никакие штормы, никакие морские разбойники не помешают Хрисе и её команде счастливо вернуться домой.
Лишь Аристейрос, скрестив руки на груди, с тяжёлым и мыслями наблюдал пылающим кораблем. Галера уже стала терятся между начинающими набирать силу валами волн и нависающим над ними грузовым небом.
- С одной стороны шли нам на перехват, а с другой мы даже не попытались спасти их. Грех, когда моряк моряку в бедствии не помогает.

КОНЕЦ