Призраки Хэрроустона | ходы игроков | Последняя воля Петроса Лорримора

Каждый из вас не так давно получил короткое письмо, сообщившее безрадостную весть: профессор Лорримор, хороший человек, мудрый наставник и замечательный собеседник, умер. Каждый, бросив все текущие дела и не медля ни минуты, направил свои стопы в деревню Рэйвенгро, где Петрос отдыхал от шума и суеты Лепидштадта и где должны были пройти похороны.
Вы едва успели. Хотя, в тот момент не было никаких «вы». Ученый-алхимик догнал тяжело шагающего дворфа-жреца, и вместе они подошли к кладбищу с севера, на последнем отрезке пути встретившись с другой парой: прошедшими сквозь деревню с юга на север эльфкой и неестественно бледным юношей со странным оружием, состоящим из цепей и шипастых шаров, за спиной.
Смеркалось. Полуденная духота пропала как сон златой, порывистый ветерок вместе с прохладой приносил щемящее душу ощущение могильного холода, тоски и безысходности. Кладбище было расположено на холме, с вершины которого открывался чарующий вид на засыпающую деревеньку, колосящиеся поля и почти спрятавшееся за далеким-предалеким лесом солнце. И вид этот плохо сочетался с тем, что ждало вас впереди.
У ворот кладбища уже собралась похоронная процессия: дюжина мужчин и женщин, почти все пожилого возраста, одетые в траурные одежды, стояли неподалеку от массивного черного гроба с закрытой крышкой и негромко переговаривались. Странно, но жреца Фаразмы среди них опознать не удалось. Молодая женщина лет двадцати пяти, одетая в строгое черное с красноватым отливом платье, заметила вас одной из первый. Кивнув своему немолодому собеседнику, она быстрым шагом направилась к вам. Её можно было бы назвать красавицей, если бы не откровенно усталый вид вкупе с покрасневшими от не одной пинты пролитых слез глазами.
— Здравствуйте, — чуть хрипловатым голосом обратилась она к вам. — Я Кендра. Кендра Лорримор, дочь Петроса. Я.. простите, — утерев глаза кружевным платочком, она начала заново. — Я от всего сердца благодарю вас за то, что смогли прийти. Вы — единственные, кто откликнулся на письма. Отец так много мне о вас рассказывал.. — она весьма неподобающим для леди образом громко шмыгнула носом. — Прошу прощения.. Я хотела бы попросить вас ещё об одной услуге: не могли бы вы оказать нам честь нести гроб? — она с какой-то бессильной тоской посмотрела в сторону остальных «гостей», которые не отличались ни молодостью, ни статью, да и вообще, откровенно говоря, сами уже были одной ногой в могиле..

Всё-же грустно было понимать, как бывает всё хрупко вокруг. Особенно такая вещь, как жизнь. Особенно жизнь людей, которые не отличались большим долголетием - увы, при всех их имеющихся достоинствах... Но, с другой стороны профессор оставил о себе хорошую память, и его будут помнить именно так.
- Понести гроб? Да, безусловно... - Турин, кашлянув, опустил взгляд на свою одежду, которая представляла его броню. Он даже как-то не удосужился переодеться, лишь почистив снаряжение от дорожной пыли. Хотя, его собратьев хоронили именно так - в броне и при оружии. Всё верно.
Согласно кивнув и своим мыслям, и женщине (хотя, скорее он бы её назвал ещё девушкой), дворф перевёл взгляд на своих... Товарищей? Наверное, их мало что связывало, кроме того, что профессор был для них также хорошим другом. В любом случае он надеялся, что эти трое не прогнутся под гробом - алхимик, с которым он шёл вместе не казался слишком уж крепким, а эльф... Ну, это эльф - всё этим сказано. Хотя вот бледный парень покрепче будет, чем остальные. И, хм... Присмотревшись, жрец заметил на ее парня закручивающийся символ Фаразмы, Леди Могил. Интересно...

Смерть равнодушна к ожиданию. Ты никогда не умрешь слишком поздно. А вот на похороны опоздать можно. У Моргана и троих незнакомцев, на закате подошедших к холму вместе с воином это почти получилось. Впрочем, даже опоздай они, это была бы только церемония живых, почтение же памяти профессора - и она - не одно и тоже. И всё же не опоздали.
Морган мысленно удивился увиденному, не сразу понял, что его насторожило, не пытался пока анализировать, просто - фиксировал. Возможно, он ожидал, что профессора придет проводить больше людей, возможно, что-то еще... В любом случае, его мысли оборвало печальное приветствие Кендры.
Он попытался вспомнить, знал ли, видел ли её в те годы, что жил здесь.
- Ваш отец был настоящим другом, Кендра, - ответил боец женщине. - его утрата - большая потеря. Помочь - безусловно. - сказал и присмотрелся. В носильщики уже вызвался так же припоздавший дворф, ну, вдвоем может и потянут, а если этот человек средних лет подсобит, то подавно. Эльфийку в качестве носильщика гробов Морган как-то не рассматривал.

Мысли Манфредо по пути то и дело возвращались к тем дням, когда он проводил долгие вечера с профессором, обсуждая самые разные аспекты жизни. Вспоминая те часы, Кордосо порой не мог сдержать улыбки, подчеркивавшей едва заметные морщины. Но, как говорят некоторые, ничто не вечно под луной, и жизнь человеческая, как ни крути, не становится исключением -и извещение о смерти Лорримора стало тому лишним напоминанием. Впрочем, Манфредо не жаловался на трудности и расходы, ведь они все в итоге оправдались, и вот алхимик, по праву считавший себя учеником Петроса Лорримора, стоял перед его дочерью:
- Конечно, сударыня, - кивнул уроженец Мальтуны, - почту за честь, - после чего повернулся к двум другим мужам, - Распределимся, господа? - спросил он.

Никогда еще Эдельвен не доводилось бывать на похоронах у людей. Но проигнорировать известия о смерти человека, который мог зваться ее наставником, ведьма не могла.
Оказавшись на месте, она окинула взглядом собравшихся, выискивая хоть одно знакомое лицо, но никого не узнала. Отметив отсутствие жреца и закрытый гроб, эльфийка сделала несколько шагов к людям, но тут на встречу вышла Кендра. Точнее, что это была дочь профессора Эдельвен узнала только со слов девушки.
- Я много лет знала вашего отца, - сказала ведьма, пожав руку Кендры. - Примите мои соболезнования. Это большая потеря для многих.

— Спасибо.. — тихо сказала Кендра, ответив на рукопожатие эльфки.
Она неуверенно оглянулась на остальных собравшихся, будто ища поддержки. Но никто из стоящих не проронил ни слова — все старательно прятали глаза и вообще делали вид, будто их тут нет.
— Давайте пойдём, — сказала она наконец. — Отец Гримборо уже ждёт нас там..
Трое мужчин вместе с подошедшим крепким селянином с роскошными усами, кивнув друг другу, взялись за ручки украшенного черными лилиями и розами гроба и, подняв оказавшуюся неожиданно тяжелой ношу, пошли за возглавившей шествие Кендрой Лорримор.
Кладбище Рэйвенгро оказалось неожиданно большим — около пяти сотен футов самой широкой своей части, да и могил по самым скромным расчетам здесь было явно больше сотни. Сразу у входа стояли, выстроившись в ряд, четыре каменные усыпальницы, каждую из которых украшала сидящая на крыше уродливая горгулья, да и на самой вершине холма, который также был центром кладбища, виднелись несколько крипт.
Кендра повела процессию по боковой дорожке, огибая центральную часть.
Шли молча, предаваясь безрадостным размышлениям о том, что никому не избежать подобного путешествия: раньше или позже, но все окажутся в земле.. Пройдя шагов сто по аллее и свернув направо, вы буквально натолкнулись на группу из дюжины крестьян, стоявших, скрытые стеной еще одного склепа, и явно поджидавших именно вас. Причем степень их дружелюбия вызывала некоторые сомнения: не было среди них ни одного, кто бы не держал в руках лопату, мотыгу или же иной инструмент, достаточно тяжелый, чтобы раскроить череп ближнему своему.
— Стоять! — гаркнул выделявшийся среди них ростом и могучим сложением мужчина средних лет, хотя процессия и без того остановилась. — Мы тут поговорили и решили, что не место Лорримору на нашем кладбище — можете похоронить его за рекой или возле монумента.. Но не здесь!
Кендра ахнула.
— Ты спятил, Гибс? — зло крикнула она, мгновенно выйдя из себя и превратившись из убитой горем девушки в яростную фурию. — Я договорилась с отцом Гримборо! Могила уже..
— Молча-а-ать! — заревел Гибс. — Мне плевать о чем ты там договарилась — некроманту не место на нашем кладбище!
Окружавшая его толпа согласно загудела. Раскрасневшаяся Кендра ахнула громче прежнего.
— Некромант? Да как можно быть такими идиотами?!
Толпа крестьян угрожающе зашумела, качнулась вперед, повыше поднимая свое импровизированное оружие. А те, кто только что шел вместе с вами по дороге, наоборот начали мелкими шажками отступать назад. Их сложно было за это винить: что могут сделать уставшие старики и старухи, представлявшие, что ни говори, местную интеллигенцию, с десятком обозленных здоровяков?
Однако ситуация стремительно выходила из-под контроля, и, пожалуй, пора было что-то сделать чтобы избежать кровопролития.

Дворф, нахмурившись, обернулся к своим товарищам по переноске гроба. указав взглядом на землю - опускайте, мол. Стоять с гробом на плече в окружении толпы, которая на тебя вполне может накинуться - это плохая идея. В силе своих слов жрец тоже сомневался, надеясь на спутников, и на то, что с дворфом, несущим здоровенный топор и одетым в тяжёлую броню связываться селяне не рискнут.

Увидев кивок дварфа, Кордосо кивнул в ответ и опустил гроб синхронно с дварфом, после чего, оперевшись о посох, вышел вперед и положил руку на плечо Кендры, жестом призывая её к спокойствию:
- Воистину, как удобно обвинять в смертных грехах покойного, ведь его уста уже ничего не могут возразить, сколь бы смехотворным или абсурдным не казались подобные обвинения при жизни. И как горько наблюдать, как человеку, прославившему имя своей страны и своей деревни на весь мир, самые близкие люди отказывают в возможности упокоиться с миром! Позором покроете вы свои имена, и позором покроется имя Рейвенгро, когда все, кто хоть немного знаком с делами и трудами профессора Петроса Лорримора, узнают, как с ним обошлись односельчане! Вы этого желаете?!

Морган плавно опустил свою сторону гроба, синхронно с остальными добровольными носильщиками. И раскрыв плащ на груди, чтобы амулет богини смерти был хорошо виден агрессивно настроенной группе селян, вышел вперед. В сумерках - белое хорошо заметно, белое дерево в том числе.
- Жители Рейвенгро, - обратился дампир низким, чистым голосом, - не только позор среди людей обрушится на ваши головы, но и гнев Госпожи Могил, ибо вы мешаете совершить над телом должный обряд, а душе усопшего - обрести покой! Вы говорите о некромантах, но своими действиями, вы только привлечете охочих до легкой добычи не упокоенных по обычаю тел.
Одумайтесь! Не гневите Владычицу Покоя, Позвольте нам исполнить должное. Не заставляйте женщин плакать и не привлекайте лихо к своим очагам.

- Профессор был моим старым другом и наставником, - вставила Эдельвен. - Вряд ли вы знаете эльфов, которые учатся у некромантов. Откуда же у вас такое мнение об уважаемом ученом?

Толпа, уже готовая колыхнуться в едином порыве и броситься на тех, кто осмелился защищать мертвого «некроманта», вдруг остановилась, две дюжины глаз насквозь пронзали одного из пришедших: молодо выглядящего темноволосого юношу, чьи слова, по-видимому, прошли сквозь панцирь злобы и страха как горячий нож сквозь масло и задели какие-то особые струны в их душах.
— Ну тебя в баню, Гибс, с твоими.. прожектами, — буркнул один из крестьян и потопал прочь.
— Хотел с ними подраться — ну и дерись сам, — добавил другой.
— Посреди кладбища! — поддакнул третий.
Этого оказалось достаточно. Разгневанная толпа в один миг превратилась в группу пристыженных и неловко мнущихся крестьян, поспешивших скрыться с глаз долой. А пресловутый Гибс, оказавшийся главным заводилой, лишь стрельнул в Кендру полным жгучей ненависти взглядом и быстрым шагом удалился, периодически оглядываясь и проверяя, не идет ли кто за ним. Похоже, этот парень не из тех, кто быстро забывает обиды.
Кендра, до того напряженная, будто натянутая тетива, шумно выпустила воздух и обернулась.
— Спасибо ваш еще раз, — сказала она с выражением неописуемого облегчения на лице. — Я думала, что сейчас они кинутся на нас.. Этот Гибс, он непростой человек. В смысле, в плане характера своего.. Он никогда не любил моего отца, но я и подумать не могла, что у него хватит совести распускать такие грязные слухи.
Пока Кендра говорила, из полумрака за её спиной — прямо оттуда, куда вы направлялись — появилась высокая тощая фигура. Она все говорила, а фигура неспешно приближалась, обретая очертания жутковатого вида человека: очень старый, совершенно лысый, с землистого цвета кожей, островатыми кончиками ушей и жутковатыми чертами лица, да еще и одетый в свободные черные одежды, он выглядел как самый настоящий.. вампир!
— Что здесь за шум, Кендра? — проскрипел он. — Я сказал тебе привести их, а не устраивать тут балаган с криками и плясками!
— П-п-простите, — заикаясь, выдавила подскочившая от неожиданности Кендра. — Тут пришли... ну...
— Ладно, неважно, — перебил вампир. — Время не ждёт — идите за мной. Уж так-то вы точно не вляпаетесь в неприятности.
Он резко развернулся, отчего его длиннополое одеяние взвилось в воздух подобно крыльям, и уверенно двинулся в ночь. Кендра Лорримор поплелась следом, и все остальные вновь потянулись за ней. Еще минуту шли вы между каменных надгробий, прежде чем достигли назначенного места: совсем рядом с основной аллеей в земле зияла черная дыра, неподалеку стояли две безмолвные фигуры, черты их лиц было не различить в темноте, но каждая упирала в рыхлую могильную землю черенок лопаты. Тут же был и встреченный ранее вампир. Две жаровни, стоящие у него за спиной, казалось, не рассеивали тьму вокруг него, а лишь делали её более осязаемой и жуткой.
Коротким властным движением руки вампир (похоже, это был тот самый отец Гримборо, о котором говорила дочь Петроса) приказал носильщикам поставить гроб, дождался, пока подойдут отставшие. Все тем же скрипучим голосом заговорил:
— В этот черный день мы все собрались здесь дабы проводить в последний путь и вверить в объятья Леди Могил нашего верного друга и любящего отца Петроса Лорримора, безвременно покинувшего эту юдоль скорби. Кендра! Дитя моё, прошу: выйди вперёд и скажи нам несколько слов о своем отце.
Бледная как смерть (это было заметно даже в неверном свете жаровни) Кендра сделала несколько медленных шагов на негнущихся ногах.
— Папа.. был хорошим человеком. Его часто не было дома, но когда он возвращался, это был настоящий праздник для меня. А один раз он вернулся прямо к праздничному ужину.. у меня был день рождения.. а он вернулся прямо.. прямо.. — не в силах продолжать, Кендра, содрогаясь, разрыдалась в голос.
— Есть ли еще желающие сказать пару слов о нашем друге Петросе? — спросил Гримборо, даже не взглянув на плачущую девушку.

Секунду помедлив, алхимик вышел вперед, поклонившись гробу с телом профессора, а затем - отцу Гримборо и прочим присутствующим, в том числе и Кендре, и только после этого взял слово:
- Уважаемые дамы и господа, сегодня мы провожаем в последний путь, вне всякого сомнения, одного из величайших наших современников, имя которого на века останется в сердцах людей. И пусть не все относились к нему с той добротой и почтением, как он того заслуживал, но нет ни здесь, ни в землях на дни и месяцы пути просвещённого человека, который не знал бы имени Петроса Лорримора. Я лично имел честь познакомиться с ним, когда он приехал в Мольтуну, чтобы принести свои знания страждущим умам. Ваш отец, сударыня Кендра, был человеком уникальным, и я, ещё тогда молодой стузиоус, был поражен до глубины души тем, сколько он знал о мире. Однако, несмотря на то, что он так часто был так далеко от дома, он каждый день вспоминал свою родную деревню и своих самых близких людей, и в такие моменты он улыбался особенно искренне. Профессор Лорримор никогда не жаловался, какие бы трудности не вставали на его пути, и всегда преодолевал их с улыбкой на лице. Однажды я спросил его о том, что человек должен сделать в жизни, чтобы его жизнь не оказалась прожитой впустую. Тогда профессор очень искренне улыбнулся и сказал: "Тот человек прожил свою жизнь не зря, чьи потомки проводят своего родителя в последний путь не с ненавистью или из требований традиции, а искренне и с благодарностью на сердце. И никакие регалии и приключения не стоят счастья в глазах самых близких людей." В ту же ночь профессор уехал... оставил своё место ради того, чтобы успеть на день рождения дочери. Я искренне рад тому, что он тогда успел и увидел счастье в ваших глазах, сударыня Кендра. Ведь для него вы были самым сокровенным сокровищем.

Морган был готов к тому, что толпа сейчас ощерится своим импровизированным оружием и бросится на них. Уже прикинул, как быстро сможет высвободить цеп с удерживавших его за спиной петель, как лучше будет занять позицию, но... Получилось. Впрочем, он говорил вещи в общем-то очевидные, а на голос никогда не жаловался. Повезло...
Стоило воину, однако, перевести дух и уже почти взяться вновь за гроб, когда появился незнакомый... вампир...
Первой мыслью Моргана было "Против чего боролся, на то и"... Однако, хоть и подобравшись, будучи вновь готовым к неприятностям, Морган выждал. И, оказалось, что не зря. Это оказался тот самый могильщик, или кем он тут был, о ком говорила Кендра. Печальная процессия продолжила свое движение. Теперь под предводительством отца Гримборо, что должно было исключить "возможные неприятности".
По дороге задумался о том, как судьба свела вместе компанию чужаков...

Оказывается, эльфийка училась у Профессора. Вероятно, это было до его встречи с Морганом. А остальные...?
Мысли дампира прервало, собственно, окончание пути и начало церемонии. Тут его настороженность немного улеглась. Самую малость.

Отец Гримборо произнес короткую эпитафию, Кендра плакала, а вперед с речью вышел их собрат по процессии. Оказывается, и он был учеником профессора... Интересно.

У Моргана тоже было, что сказать, немного, но было

- Нас с профессором связывали жизнь и смерть, мы оба как-то спасли друг друга от гибели. А еще я обязан ему многими знаниями и умениями. Он был по-настоящему достойным человеком и прекрасным другом.
Пусть под покровом Леди Могил его душа обретет заслуженный покой.

- Ну и хвала богам, - еле слышно сказала эльфийка, когда толпа предпочла разойтись. Ведьма уже прикидывала шансы и, в принципе, думала, что даже вчетвером кучку сельчан можно неплохо научить уму-разуму. Но эти сельчане могли и хлопот доставить. Кроме того, драка на похоронах совсем не дело.

Священник, мягко говоря, удивил. И удивил не очень приятно. Вампиры или те, кто на них похож, не были в числе тех, с кем Эдельвен готова была выпить чаю. Или прогуляться по кладбищу. Особенно прогуляться по кладбищу. Странно, что сельчан смущает то, что на их кладбище будет похоронен маг, но не смущает их священник.

Кендру Эдельвен чуть приобняла и отвела в сторону, давая возможность всем произнести прощальные речи. Сама ведьма предпочла отмолчаться и прощаться с магом без слов.

- Профессор Лорримор - достойный человек, которого я уважаю... Уважал. Возможно, я был с ним не столь хорошо знаком, как остальные присутствующие, но того, что знаю - достаточно, чтобы сказать: умер великий человек и ум, - Дворф прикоснулся кулаком к нагруднику и замолчал. Он не очень-то любил публичные высказывания, но всё-же чувствовал, что надо сказать пару слов.

Больше никто не пожелал высказаться, и потому отец Гримборо прочел заупокойную молитву. Гроб опустили в яму. Каждый из присутствовавших бросил ком рыхлой черной земли на крышку. Гробовщик с помощником, повинуясь знаку жреца Фаразмы, взялись за лопаты и принялись за дело.
Спустя четверть часа тягостного молчания могила была закопана, дань уважения Петросу Лорримору была отдана, и народ начал расходиться. Но не успели вы сделать и шага, как к вам снова подошла Кендра.
— Простите.. Я хотела вас попросить не уходить пока из Рэйвенгро. Я сейчас направляюсь домой, надо вскрыть завещание отца, и я думала, что вы захотите присутствовать при этом. Он ведь очень ценил каждого из вас и наверно оставил вам что-то.
Предложение оказалось неожиданным и оттого еще более приятным. Тем более, что трогаться в обратный путь по темноте - удовольствие на любителя. И вы снова пошли, ведомые Кендрой Лорримор. Однако в этот раз никаких неприятностей в виде толпы разгневанных крестьян по дороге не возникло.
Дом профессора оказался аккуратной двухэтажной постройкой с немного запущенным садиком на заднем дворе. Девушка провела вас в со вкусом обставленную гостиную, стены которой были закрыты уставленными книгами стеллажами, а редкие пустые промежутки украшали экзотические вещи вроде ритуальной шаманской маски племен Мванги и мамонтовых бивней, пригласила присесть на диван или в кресла, стоявшие вокруг едва теплящегося камина. Затем принесла каждому по кружке с подогретым вином и присела на краешек стула.
— Нам нужно дождаться советника Хартмонта, — проговорила она, отхлебнув из своей кружки. — Он был с нами на похоронах, но сказал, что у него какое-то срочное дело. А без него нельзя открывать завещание.. Думаю, теперь можно нормально познакомиться: я-то про всех вас слышала от отца, но вы ничего не знаете друг о друге, верно?

К концу похорон Эдельвен уже начала тяготиться обстановкой и ситуацией. Кто-то мог счесть это неуважением к памяти усопшего, но эльфийка категорически не понимала долгих проводов физического тела. А кладбищенский воздух давил.

В том, что старый маг мог ей что-то завещать эльфийка сомневалась. Хоть она и называла Лорримора своим наставником, училась она у него совсем недолго и это обучение скорее походило на короткие консультации. Но старик сумел заслужить уважение, и очень быстро, а потому, уже после того, как Эдельвен завершила свое "обучение", она навещала мага.
- А здесь ничего не изменилось, - улыбнулась Эдельвен, оказавшись в гостиной. - Спасибо, - взяв кружку с вином, волшебница заняла привычное место - в кресле у окна. - Мое имя Эдельвен Дасквуд, - представилась она. - Я... в некотором роде маг.

Церемония закончилась. Без происшествий. Смеркалось. Признаться, предложение Кендры даже обрадовало дампира. Осознание, что профессор Лорримор ушел вызывало какую-то странную непривычную грусть. Морган не помнил, чтобы когда-то испытывал именно такое чувство. Впрочем, пожалуй до последних дней он мог считать профессора своим единственным другом.

- Морган Айсхарт, воин, наемничаю понемногу. - отозвался воин, отстегивая цеп и устраивая его в углу. Откинул капюшон. Лицо бойца было сурово и будто внутренне-сосредоточено, как бывает, когда отчаянно хватаешься за какую-то мысль, что бы не унесла другая.

Поблагодарил за питье и устроился рядом с книжным шкафом. С этой точки отлично просматривались и дверь и окна.

- Да и рассказывать-то нечего... - Дворф поставил свой топор рядом с цепом Моргана и с благодарностью принял питьё из рук новой хозяйки дома. иногда горячее вино - это подходящий напиток... Особенно в таких условиях.
- Турин, жрец Анградда, лекарь. Вот, пожалуй, и всё, - Дварф развёл руками. В самом деле, рассказывать и нечего. Только показывать - но это было, не время, не место... Много чего "не".
"А ведь что-то из этих вещей я видел до попадания в эту комнату" - обведя взглядом гостиную, Турин вспоминал то один, то другой поход, глядя на их видимый результат. И это не считая множества книг и дорожных записей...

Внимательно выслушав всех, мольтунец взял слово последним:
- Манфредо Кордосо. Я занимаюсь алхимией. Впрочем, не буду утруждать вас подробностями, посему скажу лишь, что в вопросах зелий и отваров можете смело обращаться ко мне. Скажите, сударыня Кендра, - алхимик с живым интересом изучал полки книг, - а ваш отец не держал книг по магии или алхимии? Он в свое время крайне интересовался самыми неожиданными аспектами этих наук, и я бы счел за честь ознакомиться с ними, а если возможно, и продолжить их.