Летучий корабль, парящие острова. | ходы игроков | = Пролог

Стараясь не выдать свое изумление, Рожжер тихонько присвистнул:

– Недурно-с... Награбил-с, имею в виду.

Обнаружение каптерского схрона было событием столь же знаменательным, сколь и раскопки клада великого пирата добадунской эпохи. Часть вещей Рожжер видел в пределах Академии, часть – в пределах Понтиака на аукционах или в музеях, часть – в тематических журналах, а о вине "Goblis" и зерновой настойке "G'Leнfeuд'k" и вовсе слышал от поступивших по блату курсантов капитанского и тылового факультетов.

– Ротные – тоже святое-с! Особливо наш дражайший каптри Добродух... – Пробормотал Рожжер в ответ на никудышную попытку каптера словами отбить охоту паковать добро. – Не будем-с обделять наших отцов. Кое-чего и им оставим-с.

Как говаривал один из прадедов Невросоюза и прапрадедов нерволюции Трудин: "Грабь награбленное, а также приватизированное, если очень нужно". Сокровища Рожжер складировал в отдельный вещмешок, для надежности заворачивая в нательное белье и портянки. Какие-то вещи он оставлял каптеру: что-то из жалости, что-то из ненадобности, что-то из высокого риска при проносе через проходную.

– А впрочем-с, живем лишь раз, Левински! – Сказал Рожжер, беря в руки роскошный пистоль.

Услыхав финальную фразу, Левински окончательно спал с лица. Трясущимися руками он полез во внутренний карман кителя.

- С-стреляться н-не бе-бе-бу-б-буду, - он выудил из кармана и протянул Рожжеру плоскую чуть изогнутую фляжку. - Откупаюсь...

И сник. Присел на какой-то тюк и загрустил.

Год 268 от БП, 9 апреля, немного после полудня.
Невросоюз, о. Понтиак, Академия Воздухоплавания им. Юпа,
Главный КПП.

Шило

Стоять на месте и бдить для гиперактивного гоблина было сложно. Да что там - практически невозможно. Но Шило брата слушал. И всегда, ну почти всегда, выполнял его поручения. Ну, почти выполнял. Но старался-то точно всегда. Вот и теперь его уже трясло от невозможности сделать хоть что-нибудь - надо следить. Так как Хан не уточнил за чем стоит бдеть, Шило решил не спускать глаз с курсанта на посту.

Чудовищно медленно тянулись минуты. Физиономию гоблина перекашивало то в одну, то в другую сторону. Дергался то один, то другой глаз. А то и оба сразу. Объект наблюдения заметно нервничал.

И в тот момент, когда курсант похоже готов был разразиться тирадой в стиле "херальнадо?!", у Шило адски зачесалась левая подмышка - верный знак! Братка попал в неприятности. Если бы не менее адски зачесалась правая - вообще всё плохо. Единственный раз, несколько лет назад, чесались обе - именно тогда Хан примотал себя к самодельной ракете и собрался достичь луны. Если б не Шило, ловким броском шанцевого инструмента перебивший веревку, Хан действительно мог полететь. Низэнько-низэнько... и в стену амбара.

Чешется подмышка - знай, брат в беде! Шило был искренне уверен, что так было у всех. Ну а сейчас, когда от бездействия и непоколебимости наблюдаемой цели в виде курсанта хотелось застрелиться, гоблин с радостью и спринтерским бегом понёсся в расположение роты. Поначалу именно эта радость и сияла на его роже, но вскоре он вспомнил, по какой причине собственно бежит и маска тревоги и злости преобладала. Яростно почёсывая зудящую подмышку с распространяющимся от этого характерным приятным (опять же, наверняка так думаю все!) запахом, Шило продолжал бежать, пока не вломился в мех.роту, состряпав пару кульбитов в концовке. Ожидалась целая армия мерзких йельфов в сияющих доспехах, которая тут же должна была пуститься наутёк при эффектном приходе Шило. Но нет, перед глазами воцарились затылки троих не менее мерзких Бурритосов, а чуть поодаль стоял и родной братец Хан. С одной стороны хорошо, что матрос поспел вовремя, а с другой плохо то, что вместо армии йельфов обнаружились ненавистная семья гоблинов. Гоблины вам не йельфы там какие, это гоблины! Что его раса является самой сильной, Шило тоже был уверен.

- Эль оборзенто Бурритос! Пор супуэсто, кэ, комо но вас, подэр чпокас стаду эн унос?! Сьёло вас стаду - ло стаду говняхесто! Аора наша вас висюла чпокас, жопэнтэ чпокас, чпокас сэр а фиолето, хаста но умолянто сосара! - Шило с залитыми кровью и без того красными глазами натурально кричал, то и дело оскаливая все (за всю жизнь так и не посчитал, сколько их там, надо бы Вилку попросить, он умный) свои острейшие зубы. На паузе гоблин перевёл взгляд на брата, на авоськи, что тот собрал, высмотрел своё любимо мачете и матросскую дубину, кивнул в их сторону, снова взглянул на Хана, ему кивнул тоже, затем медленно и как-то устрашающе исподлобья зыркнул на вредных сородичей. Ещё секундная пауза и вот Шило выбрасывает руки вперёд, чего-то ожидая и резко бросает в сторону Хана фразу. - Брачо, йииха!*

______________________________________________
* - Наглые Бурритос! Ну конечно, кто, как не вы, может ещё нападать кучкой на одного?! Только ваша кучка - это кучка фикалий! Сейчас мы вам уши надерём, по попе отшлёпаем, бить будем до посинения, пока не будете просить о пощаде! ... Брат, давай!

Глаза боятся – руки делают: протянутая к флягу по выработавшейся в последние минуты привычке рука заслонила недоумевающую физиономию Рожжера. Тот искоса глянул на пистолет и, убедившись, что не заряжен, еще с большим недоумением раздумывал о методике упаковки хабара со внезапно привалившими "репарациями". Ну да с дареного журавля на синицу не смотрят, подумал Вилка, и кое-как справился с багажом.

К проходной он уже шел с двумя мешками: во втором лежали личные вещи. Было тяжело от веса подарков, но было и легко от осознания их ценности, или бесценности – уж как применить. Левое полушарие тем временем воспроизводило дорогу до "Броского сома", а заодно и сам интерьер. По бате Рожжер не шибко-то и скучал, но любопытство брало верх. В то же время, стоило, возможно, и переоценить обстановку: коли место встречи обладало дурной репутацией, с такой тарой туда соваться не следует.

Здесь закончили.