Космические истории | ходы игроков | Пламя Великого Джихада

Эффи мирно сопел, дремля в сидячем положении. Казалось бы еще не так давно произошел выброс на эту планету, как называют простые вояки джихада десантирование, а Халеб успел смертельно устать. Столько всего произошло. Потери при выбросе. Потери при попытке прорваться к фронтовым частям. Местная погода, рельеф и дикие животные не способствовали быстрому передвижению. Командующий идиот, куча новобранцев, агрессивная флора и фауна и суровые холода делали свое дело. Не боевые потери составили практически 50% от личного состава. С горем и по кусочкам добравшись до линии фронта, роту в которой состоял Эффи, с молчаливого одобрения жрецов Единого Бога, было переформировано и разбросано как подкрепление по разным участкам фронта. Так и оказалось, что рядовой солдат армии Великого Джихада, Эффи Халеб, сидел сейчас опершись на стенку окопа и дремал в таком положении. Сидел, будучи в распоряжении десятого батальона, пятнадцатого полка, третьего легиона имени Багаута Верховного. Именно в этой позе его и застал басидж Яссан, верный пес командующего батальоном Махина Оденайзи. Яссан этот представлял из себя типичное ничтожество, коих в мире было миллиарды. Коротковолосый, чернявый, ссутуленный еще и низкорослый подлец, с грубыми чертами лица и большим буквально выпирающим вперед носом подлец. Типичный предатель, готовый продать свою мать за медный динар. Главная шестерка, неусыпно следящая за солдатами и немедленно обо всем докладывающая командующим. Яссана никто не любил. Но с его присутствием приходилось мириться. Лучше пускай эта крыса сидит в тылу, в окопах, да подает ручку командующему, нежели идет рядом с тобой в бой. Там, в пекле войны рядом нужны верные боевые товарищи, а не такие ублюдки, на которых положиться равносильно самоубийству. Будто почувствовав на себе взгляд этого коршуна, Эффи открыл глаза и уставился на Яссана. Тот хитро улыбался. Злорадствовал.
- Опять спишь на посту, лентяй? - хриплый и в то же время писклявый голос мог вывести из себя практически любого. Услышав этот писк так и хотелось дать по зубам владельцу такого голоса. Заткнуть так, чтобы тот более никогда не открывал свой рот. В данном случае голос полностью отвечал личности. Редкость, на самом деле. Ведь шутница судьба часто награждает чем-то таким нормальных людей. А тут Яссану угораздил скопить в себе все, что так ненавидел любой здравомыслящий человек.
- Думаешь получится войну проспать? А нихренашечки! - продолжил Яссан, явно нарываясь на несколько ударов. Ножом. В грудь. В область сердца. Хотя наверняка у этой гниды вместо сердца там была сплошная гниль.
Не успел никто толком среагировать, как из-за спины подлеца послышался оклик Махина. Вжавшись в себя Яссан поспешил быстро ретироваться, чтобы не попасть под раздачу. Махин, не смотря на то, что пользовался услугой этой крысы, был нормальным мужиком, со здравым взглядом на жизнь и эту войну. Настоящий отец для своих солдат. За таким мужики горой стоят. И Эффи не был исключением. Ведь он уже успел много увидеть и ощутить на своей шкуре. Оденайзи был высоким, стройным и светловолосым и обладал ровными чертами лица. Будто полная противоположность Яссану, которого взял в помощники. Он подошел к уже проснувшемуся Халебу и безо всяких уставных правил, дав рядовому несколько сигарет и прикурить, начал разговор:
- Надеюсь ты уже хоть немного отдохнул. Потому что у командования новая задумка, во главе которой стоит наш батальон. Мне нужны солдаты для того, чтобы прорваться сквозь защитные поля врага и отключить их генераторы, давая таким образом возможность начать атаку основным войскам. Если все получится, то штурм Дарнейла станет просто делом техники. А его взятие будет значить конец джихада на этой планете, сам знаешь. Задание по сути самоубийственное, а потому мне нужны надежные и проверенные парни. Ты к таким относишься. Пойдешь?

Сон для солдата - это роскошь. И сейчас Эффи чувствовал себя богачом, купающимся в золоте, по щелчку пальцев которому принесут свежей воды с имбирем, а по второму - стройную черноокую гурию. Потому что он мог поспать, без снов, в тишине. Усталость за эти несколько недель превратилась в верного пса, что в любую свободную минуту подойдет сзади и по-доброму ткнется головой под коленку. Да так, что ноги подкашиваются.
Сон - это роскошь, и поэтому еще сильнее ненавидишь того, кто тебя его лишает. Яссан, плешивый шакал, оборвал этот сладкий момент вечности. Халед слушал, как распинается басидж, и думал только об одном.
Левая рука уходит вперед, за коротко стриженую голову, обнимая затылок. Правая срывает с пояса нож, рисуя широкий росчерк на горле. И - тишина наконец-то. Останется только вытащить тело из окопа на "ничью землю" подальше. А затем он скажет - басидж зачем-то вышел из окопа, я пытался его остановить, предупреждал, что это небезопасно. Товарищи по окопу скажут - мы не видели ничего, метель началась. И одной гнидой станет меньше.
Нет.
Халед не опустится до такого. Не во имя веры, нет. Во имя чего-то внутри, что растет последнее время рядом с верой в душе, и медленно и верно заполняет ее.
Впрочем, Яссана все равно спасает появление командующего, и он исчезает, тихо и незаметно, как гиена при появлении льва. Махин Оденайзи действительно чем-то похож на льва. Хотя бы - той уверенностью, которую он вселяет в сердца подчиненных.
Подаренная сигарета дымит в пальцах. Хороший табак, терпкий и вкусный, щекочет ноздри. Рядовой себе такие позволить не может, и Халед наслаждается ощущением тяжелого дыма в легких. А командующий батальоном рассказывает, зачем он здесь. Малый отряд, прорыв, самоубийственное задание.
"Я уже мертв, командующий. Мы все здесь мертвы, еще с момента выброса, так что какая разница?" - слова сами приходят на ум, но Эффи не дает волю необдуманным словам. А обдумав их, говорит другое.
- За пачку таких сигарет и жизнь отдать не жалко, - Эффи смотрит в глаза командующего и улыбается, но во взгляде его ни тени усмешки. Но и рассказывать Махину, что пачка сигарет для него сейчас - повод умереть ничуть не хуже, чем священный джихад, он не станет.
- Я пойду.

Оденайзи неловко улыбнулся, после чего внимательно осмотрел состояние других бойцов находящихся в окопе. Мимолетно и Эффи глянул что творится с его товарищами. Одним, как и раньше, все было строго пофиг. Они просто сидели и наслаждались минутами покоя. Кто-то считал количество взрывов, доносящихся издали (это артиллерия щедро осыпала снарядами город). Кто-то просто сложив руки смотрел в небо. Кто-то молился. Большинство все же пытались не смотреть ни на Халеда, ни на командира. Оно и понятно. Кому хочется нарваться в добровольцы на заведомо гиблое дело. Люди прятали свой взгляд. Махин лишь пожал плечами.
- Что же. Я на это и рассчитывал. Если будут предложения/пожелания обращайся к полевому интенданту. Скажешь что от меня. Выходить будете за полтора часа до рассвета. Сбор у северного командного блиндажа. Инструкции получишь на месте. Вольно.
Закончив, Оденайзи еще раз глянул на прятавших взгляд бойцов, разочарованно помахал головой и направился дальше по окопу. Эффи опять остался один на один со своими демонами. Даже несмотря на то, что вокруг вроде как находятся люди, бойцы, товарищи, в окопе Халеl чувствовал себя одиноким. Что значит знакомство вон с тем парнем, натужно читающим Накран, священную книгу, если через несколько часов шальная пуля, или что хуже болт, снесет ему пол головы? Или быть может болезнь, смертельный мор ходящий безликим призраком по окопу, срежет юный цвет джахирата. Или сам Эффи уже через час после начала операции на которую согласился, будет мертвым грузом лежать уткнувшись холодным трупом в землю? Так и получается, что война, а верней ее фронт - это огромное скопление вселенских одиночеств. Явных или скрытых за улыбками и песнями.

"Интересно, кто еще согласился на это самоубийство," - еще одна мысль мелькает в голове, и вновь Эффи не дает словам сорваться с языка. У командующего своих дел полно, и не захочет он услышать, что воину, которому он доверил важное задание, плевать на собственную жизнь.
Впрочем, легко догадаться, кто пойдет с ним завтра. Достаточно посмотреть на товарищей по окопу, чтобы сразу сказать - никто из них. Но из всего батальона наверняка найдется еще один, такой же как Халед: тот, кому нечего терять. Или тот, кто хочет быстро стать героем, хотя такие должны были умереть еще при высадке, выбегая под вражеский огонь с ложным чувством собственного бессмертия.
Докуренная сигарета отправляется под ботинок, а Эффи отправляется к интенданту. Не каждый день сам командующий выдает волшебную фразу, растапливающую ледяное сердце офицера службы снабжения. "Скажешь, что от меня." А чего бы и не сказать? Осталось придумать, что же может понадобиться смертнику. Горячий душ, вкусный ужин, стаканчик чего-нибудь крепкого, да мягкая постель.
А снаряжение и без его, Халеда, головы выдадут. В крайнем случае, после инструктажа попросит что-нибудь.

Придя к складу Эффи обнаружил что интендант занят осмотром фронтовых линий врага. Делал он это с помощью специально изогнутого и длинного устройства, позволяющего смотреть через грани окопа, не высовывая своей головы из него. Халед так и не смог вспомнить, как же называется эта штука. Весьма удобная кстати, так как не давала бойцу от возможности получить пулю в лоб от внимательного снайпера. Не смотря на то, что Дарнейл был относительно далеко, тамошние снайпера целили метко. Никому не хотелось помереть от беспечности. Потому и пытались как можно меньше мелькать. Враг всегда бдителен и не спит. Таков закон. Это союзник может уснуть. Но не враг. Интендантом, между прочим, оказался почти пожилой мужчина. На вид лет с пятьдесят. Столько не живут ни на фронте, ни тем паче Данэйе. Родная планета Эффи слишком сурова, чтобы воспитать этого темноволосого и бледного мужчину, успевшего отпустить жир на животе. Это значит что пред рядовым был типичный представитель периферии джахирата. Впрочем преклонный возраст, протез руки и деревянная, ничем не прикрытая, нога а так же то, что находился этот человек пусть и в тылу, но все же передового фронта говорили о том, что этот старик не так прост как кажется. Когда интендант наконец оторвался от созерцания фронта и глянул на Эффи, то лишь сплюнул. Поняв, что Халед стоит тут не просто так, тяжело вздохнул и начал подниматься на ноги. Поднявшись он еще раз осмотрел бойца и направившись к двери склада начал говорить, не смотря при этом на "собеседника":
- Да, командование уже оповещало. Не много вас, смертников набралось. Я все же ожидал большей сознательности... Эх, если бы не года... - начав жаловаться старик наконец открыл дверь, которая со скрипом отошла вбок. Жестом интендант поманил Эффи за собой в темное помещение.
- Говорят вам предстоит решить исход все операции. Так всегда. Ограниченное количество ресурсов решает исход неограниченной глупости. Иначе как назвать все те безуспешные попытки прорвать щиты с помощью артиллерии? Это даже трехлетний ребенок, только научившийся отличать А от Б знает, что щиты таким образом не пробить. Сколько времени и материалов, потрачено впустую. Ух сколько всего. А еда? А одежда? Чем мне одевать все прибывающих солдат? Я ведь не из воздуха беру припасы. А если они собираются тут еще сезон сидеть то...
Старик продолжал свои жалобы. Эффи не слушал. Все что говорил этот мужик было известно давно и каждому. Это было не интересно. Да и встревать в разговор с такими людьми бессмысленно. Скорей всего старик хорошо ведет учет. И весьма широкопрофилен, если позволяет себе вот так просто перед первым встречным выражать недовольство командованием. Халеба, выболтни он что-то такое в схожей ситуации, уже очень скоро бы повязали капелланы. Впрочем и полезность интенданта мало интересовала Эффи. Все внимание бойца было приковано к полкам с припасами. Тут было все. От патрон до консерв. Такого количества еды, воды и прочей провизии, парень не видел еще со времен призыва. Да и склад оказался огромен, по скольку уходил дальше вглубь. Сам того не заметив, боец взял в руки одну из банок. Надпись на ней гласила что это ананасы. Эффи облизнулся. Он еще никогда не ел такого деликатеса. Вспомнилось детство, как родители рассказывали ему о причудливыъ садах далеких колоний. Ему, тогда еще малому ребенку, казалось это дурацкой причудой. Сады, на которые тратится уйма воды. Ведь вода так ценна в условиях пустыни! Нельзя ее тратить на простое дерево с специфичным фруктом. Глупые колонии. Это потом, как вырос и узнал немного о мире, понял что не всюду песок и жара, под руку с бедностью и жестокостью - вечные спутники человека. Но вот ананаса попробовать так и не получилось. Когда состояние мелкого шока прошло, Халед заметил что старик замолк. Зато почувствовал запах жаренного мяса. Повернувшись на запах, Эффи увидел интенданта который подносил ему стальной поднос на котором была порция жаренной картошки с неплохим куском стейка. Интересно из какой дичи мясо. Кроме того был небольшая бутылка воды и сока. Вручив это богатство бойцу старик провел его к столу, который как оказывается стоял у самого входа. Посадив парня за него, старик дал орудия труда в виде вилки и ножа, после чего оставил бойца один на один с едой. Сам интендант вновь скрылся между полок. Эффи уговаривать не нужно было. Он быстро принялся поглощать пищу. Картошка была просто божественна. Не говоря уже сочном, мягком куске мяса, который сам во рту таял. Блаженство. Пока Халед доедал остатки еды, предварительно спрятав в сумку прихваченные с полки ананасы, старик принес и поставил ему на стол пять наступательных гранат, а так же ПНВ и два модуля ИИ, которые подходили к его стволам. Кроме всего этого добра на столе оказался термос.
- Это мобильная установка, которую можно использовать как душ.
Увидев удивленный взгляд бойца, интендант улыбнулся.
- Одно из последних достижений наших техников. Или ты думал что тут где-то есть душевые? Все мобильно, все переносится.
Пока Эффи дожевывал остатки сочного стейка, старик сложил ему все добро в отдельную небольшую сумку. Кроме вложенного ранее добра, он добавил еще несколько банок с консервами. Сделав вид, что не видел как Халед спрятал ананасы, он вручил сумку бойцу и отобрав у него поднос с опустевший посудой выпроводил из складских помещений.

Попав во владения офицера-интенданта, Эффи по началу не поверил своим глазам. Нет, его поразило не хитрое, и в то же время простое устройство, использующее изначально лишь линзы и зеркала, и предназначенное для осмотра местности из окопа. За века технического прогесса линзы и зеркала сменились видеокамерами и дисплеями, обросли дальномерами, термовизорами, инфравизорами, лазерными указателями и датчиками движения, но принцип остался тот же — обезопасить смотрящего. Стереотруба — вдруг всплыло в голове его название.* Глядя на богатство вокруг, Эффи едва слышит ворчание интенданта.
"Все для фронта, все для победы." Избитый веками, религиями и режимами лозунг звучал подтекстом в передачах пропаганды, хрустел пустынным песком на языке дикторов, сыпался из текстов официальных изданий. Но только сейчас Халед смог увидеть, что это на самом деле означает. Вопреки всем жалобам старика, заведующего этим местом, Эффи показалось, что он в раю.
Здесь, наверное, было все. Взять хотя бы те же ананасы. Причем взять в буквальном смысле слова, ощущая в руках тяжесть банки, а легонько встряхнув ее — тяжелое бульканье содержимого. Достаточно лишь вспомнить, как мама с затаенной горечью рассказывала маленькому Эффи о том, что это за чудесный фрукт, и как его выращивают в иных, более благоприятных для жизни, мирах. И обещала, что Эффи вырастет и побывает там, и вдоволь напробуется их даров.
Теплые воспоминания, за которыми следом неотрывно следует могильный холод и тяжелый привкус металла во рту.
Прочь. Не сейчас. Лучше подумать о том, что наверняка этот деликатес предназначается только для ублажения офицерского чрева, но вот он, Эффи Халед, простой рядовой, которому командующий батальоном подарил волшебное слово, держит ее в руках. Нет, он не настолько глуп, чтобы потратить мгновение счастья сразу. Он насладится им потом, когда почувствует, что подходящий момент настал.
Ананасы отправляются в сумку, и вряд ли Халед смог бы сказать, украл он их, или просто слишком широко истолковал слова командующего, обойдясь без разрешения интенданта. Первое было бы грехом веры, что давно уже поблекла в его душе, второе — нарушением дисциплины, которой он все больше и больше следует лишь автоматически. Впрочем, старик не замечает или делает вид, будто ему нет дела до действий рядового, избавляя его от ненужных внутренних противоречий. Вместо этого он выносит новые подарки, становясь похожим на доброго дедушку, заглянувшего на день рождения внука.
Картошка. Стейк. Вода с соком. Все это — в тарелке с ножом, вилкой и кружкой, а не в упаковке походного пайка с солдатской ложкой. Да еще и разложено на столике, за которым можно сидеть. Лишний повод почувствовать себя человеком, а не винтиком военной машины.
Сюрпризы не ограничиваются едой, и гранаты с прибором ночного видения занимают достойное место на маленьком раскладном столике. А в довершение ко всему там оказывается и странное устройство, похожее на термос, которое старый офицер окрестил мобильным душем.
Подарки прячутся в отдельную сумку, и интендант, дождавшись окончания трапезы, выпроваживает Эффи. Теперь осталось найти тихий уголок, где можно воспользоваться плодами прогресса личной солдатской гигиены, и одно из таких наверняка найдется в казарме.
А затем сон — и, быть может, Халед заснет с улыбкой на губах, впервые за много-много дней.

Боец, вновь оказавшись в окопах, лишь натужно вздохнул. Пропитанный тяжестью войны воздух, шум взрывов, перекрикивания солдат, пытающихся о чем то поговорить на фоне рокочущей артиллерии, да холодный воздух. Вроде и находишься среди своих, но чувствуется неприязнь. Кажется что сама планета питает к тебе ненависть. Выдыхая клубы пара данэец направился к баракам. Именно так называли один из недоделанных блиндажов, который бойцы использовали для своих целей. Недоделанность состояла в том, что дальняя, или правильней сказать глубокая, часть постройки не была укреплена балками, являясь по сути чем-то вроде пещерки. Да и на входе в эти "бараки", весь сруб держался на честном слове. Так что получалось что по сути это не блиндаж, а больше землянка, заставленная спальниками. Говорили что есть нормальные блиндажи для личного состава, но тут на самой передовой такие разговоры могли стать лишь причиной потери зубов. В распоряжении десятого батальона был только этот недоблиндаж, но бойцы не жаловались. Лучше это, чем совсем ничего. Ходят слухи, что сто-девятая вообще под открытым небом спит. Так что... Заходить внутрь Эффи не стал. А смысл? Там все, кто находился не на посту, сейчас отсыпались. Блаженство сна на фронте - бесценно. Тем паче что стремительно вечерело. Закаты тут были очень мимолетные. Не успеешь оглянуться, а вокруг уже опустилась ночь. Потому Халед поспешил немного вправо от бараков. Там находились копанки, которые были отведены как санузлы. Слева были размещено несколько умывальников, подключенных к нескольким бочкам которые время от времени наполняли водой. Немного дальше находились нужники. Эти были перекрыты не деревом, а прорезиненной пласталью, благодаря чему не распространялась вонь. Светлая мысль руководства. Решив, что в нужниках мыться не очень приятно, Эффи вошел в умывальную. Внутри никого не было. Вывесив на входе небольшую нашивку в виде шеврона с изображением солнца восходящего из-за горки с песком, которое было знаком его батальона, солдат вошел внутрь. Теперь он мог быть спокоен в том, что его не потревожит.* Пойдя в самый угол "комнатки", где было несколько тазов для воды, Халед достал термос. Сие чудо техники казалось какой-то неприятной шуткой, ведь как могло в такой емкости быть что-то вроде душа? Ведь судя по виду максимум три литра воды вмещало в себя. После нескольких минут разглядывания солдат нашел на дне небольшую кнопку. Нажав на нее он активировал устройство, которое начало гудеть. Из дна тут же выползло несколько штырей. Для крепления, как понял солдат. С противоположной стороны высунулась палочка, которая растолклась в нечто вроде лейки. Пожав плечами, Эффи все же снял с себя одежду и встав в тазик начал крепить устройство на стенку. Как только мобильный душ был закреплен на стене, на Халеда полилась вода. Теплая! Не теряя времени и влаги, парень быстро схватил мыло, которое находилось неподалеку, да начал смывать с себя всю грязь копившуюся на теле еще со времен выброса. Или раньше? Эффи не помнил когда последний раз мылся. Белье же он менял перед тем, как их усадили в капсулы десантирования. А было это... месяца три назад? Или больше? Время на фронте летело по разному. В одни моменты казалось что прошли года, хотя на деле только день, а в другие казалось что вчера только штурмовали сто первую высоту, а это произошло уже как две недели назад. Закончив с мылом, Халед быстро смыл с себя. Солдат спешил, потому что не знал сколько воды осталось в устройстве. Смытая вода в тазике была черного цвета. Позволив себе непозволительную, как для данэйца, роскошь, постоять минутку под водой,** Эффи все же решил заканчивать. Как только устройство было выдернуто из стены, вода перестала течь, а само устройство поспешно вернулось в исходную сложенную форму. Еще с минуту голый и мокрый Халед стоял и смотрел на устройство. Интересно какие там емкости воды. Когда тело начало трясти от холода, солдат вспомнил о том, что нужно одеваться. И о том, что не взял с собой полотенца. Тут висели два, но они были на столько грязны, что вытереться ими значило бы плюнуть на все труды по умыванию. Решив что иных вариантов мало, Эффи вытерся гольфом. По крайней мере оный можно будет высушить. Закончив с одеванием, рядовой взялся за уборку. К счастью воды на землю пролилось совсем не много, остальное же было в тазике. Все это он вылил в один из умывальников, а посудину вернул на место. Выйдя в окоп, Халед снял нашивку и пошел в бараки к своему спальнику. Предстояло выспаться перед заданием. Потому что совсем не факт, что следующая такая возможность будет в ближайшем времени. Перед сном, умостившись на свой спальник, Эффи достал модули ИИ. Эти небольшие коробочки, обладали встроенным сканером излучений, а так же автонаведением. Первое правда жрало достаточно много энергии, а потому часто пользоваться такой функцией не получится, а второе. было основано на первом, хотя и не жрало столько заряда, но зато достаточно медлительно, а потому опытный стрелок таким не пользовался. Кроме того, модуль ИИ для Кары обладал еще и коллиматорным прицелом. Если коротко, то дела были не так плохи, какими казались с первого взгляда. Вставив модули в оружие и сложив свои пожитки рядом, да Халед приляг. Засыпал солдат с хорошим настроением. Ну а как иначе? Сытый, чистый. Еще и поспать можно немного. Ляпота...
Проснулся Эффи за пол.часа до нужного времени. Сам. Без будильника или постового. Просто открыл глаза и уставился в потолок. Усталость ушла. Голода еще не чувствовал. Без лишнего шума собравшись, рядовой вышел. Солнце еще не думало подниматься. Воздух еще был морозным, а земля холодной. Луна легенько отсвечивала на позиции войск джихада. Постовые стояли на своих местах и всматривались в темноту. Где-то там, скрытый ночью и щитами стоял Дарнейл. Город-твердыня. Последний оплот местной власти, не имеющий шансов на спасение, но все равно обороняющий свою независимость до последней крови. Глупо. Скудными силами города не победить джихад. А сопротивляясь только умрешь утомленным. Взгляд Эффи машинально скользнул на небо. Где то там, на орбите кружат корабли джахирата. А на их борту было много солдат. Готовых к десантированию на планету. И всех как один надеющихся на тех, кто уже тут. Что прорвут оборону, что не придется запрашивать еще подкрепления. Бедолаги. Никому не хочется оказаться в пекле войны. Но сидя на борту джахиратского круизера сделать это сложно. Рано или поздно все равно попадаешь в очередную бойню. Пламя Джихада не перестает гореть, а его жар опекает не только врагов. Но такова судьба, уготованная жрецами и Богом. Во рту накопилась влага. Но сплевывать Халед не стал. Привычка о марнотратстве влаги, пускай бы она была неладна. Когда рядовой добрался до командного пункта, то обнаружил что уже далеко не первый среди тех, кто согласился на задание. Кроме него тут ждало еще пятеро людей. Все разные, но ото всех как и от Эффи тянуло опытом и безнадегой. Кто-то курил, кто-то долбал стенки окопа пальцем, кто-то просто смотрел в небо. Никто не говорил. Все молча ждали.

На проверку термос оказался просто волшебным. Вода... Уже в третий раз за вечер Халед почувствовал себя богачом, купающимся в роскоши шейхом, у которого есть все и позволено все. Потоки теплой воды смывали застарелый, вьевшийся в кожу за прошедшие месяцы пот, который не под силу было отскрести едва смоченным полотенцем во время умывания по утрам. Да и умывания эти столь же часто отменялись внезапной тревогой или внеочередным дежурством на посту.
Горячий ужин, десерт, а теперь еще и душ... Отличный аванс выдали перед самоубийственной миссией. Эффи криво усмехнулся, быстро намыливая шею.
Отключив наконец устройство и мысленно укорив себя за непредусмотрительно оставленное в казарме полотенце, он оделся и осмотрел "мобильный душ" еще раз. Может, где-то на нем все же есть индикатор заряда? Впрочем, это не настолько важный вопрос, чтобы тратить на него драгоценное время, выделенное для сна.
Сон пролетел незаметно, как и всегда, но на этот раз Халед проснулся без вьевшегося в тело ощущения усталости. Сытный горячий ужин и — неслыханная роскошь! — теплый душ на ночь сделали свое доброе дело. Наверняка он бы даже улыбнулся, вдыхая свежий морозный воздух на пороге блиндажа и глядя на редкие, пробивающиеся через прорехи в свинцовых тучах, звезды на небе. Осталось вспомнить, как это делать — улыбаться-то.
Взгляд на небо привел к мыслям о кружащих на орбите кораблях, а от них — о войне, и улыбаться расхотелось. Впрочем, собравшиеся у блиндажа командования солдаты все равно вряд ли оценили бы хорошее настроение их попутчика на предстоящем задании.
Собравшиеся были все разные, и все же чем-то чертовски похожие. Обстрелянные, пережившие не один бой уже. И в то же время — достаточно молодые, скорее всего недавно из учебки, как и Эффи. Ни одному больше тридцати не дашь на вид. Хотя вон тот, большой и бородатый, с тяжелым взглядом из-под массивных бровей и бугрящимися даже под бесформенной камуфляжной курткой мышцами, может и бывалый ветеран. Стоит себе, опираясь на стену блиндажа, и ковыряет грязь из-под ногтей штык-ножом, по сторонам посматривает спокойно, будто в очереди за хлебом стоит. А этот, сухой долговязый парень с длинными руками и тонкими пальцами пианиста, наоборот выглядит так, будто вчера еще на орбите висел, и теперь смотрит задумчиво на небо, будто обратно хочет. Очков ему еще не хватает, и фрака черного с бабочкой тугой на горле, чтобы завершить образ учителя фортепьяно. Еще двое курят, не нарушая общей тишины и стоя у противоположной стенки окопа, глядя невыразительными глазами с невыразительных лиц на тонкие столбики дыма, что поднимаются в безветренном воздухе окопа ровно вверх. Последний у стены окопа присел, вполоборота к остальным, так, что лица не разглядеть, и ковыряет землю ритмично и монотонно. Таких больше всего было после первого боя — ошалевших от грохота перестрелки, отупевших от нервного напряжения, шокированных внезапной смертью соседа по окопу. Это нормально, проходит со временем.
Эффи вскользь обвел их взглядом, не задерживаясь ни на ком, и молча стал у стенки. Курить, нарушая привкус морозного воздуха на языке, не хотелось. Нарушать общую тишину бессмысленными разговорами — тоже. Выйдет командующий, назначит командира отделения, тогда и будут знакомства-разговоры. Может быть.

Ждать пришлось не долого. Через минуту или две, к входу подошел командующий бригадой. Он быстро осмотрел ждущих солдат, что-то про себя пробормотал, после чего вошел в комнату штаба, оставляя дверь за собой открытой. Внутри было светло, словно ответственный за тамошний свет включил прожектор дальней видности, дабы осветить помещение. Потому после утренней темноты, войдя вслед за товарищами внутрь, пришлось минуты две жмуриться и привыкать к освещению. Свет, как отметил для себя Эффи, был дневного цвета. Мимолетом вспомнилось что сам рядовой впервые с тех пор как попал на Дарнейл находился в искусственном освещении. Вот уж чудеса пространства и времени. Ведь бараки не были оборудованы светом. Да и сами солдаты большинство времени проводили при свете дня, либо на дежурстве в ночи. Роскошь искусственного освещения была доступна только офицерам. Смешным на этом фоне выглядел обычай не отдавать в окопах честь. Любой снайпер может с точностью определить офицера по одному только вхождению в осветленный блиндаж. Вот тебе и вся маскировка. Но это были так, мысли которые никогда не скажешь вслух. Тем паче что в комнате, куда вошли бойцы, сидел человек одетый в черные одежды и с красными погонами. Чистый, с хорошо причесанными долгими волосами. До лоска отчищенные сапоги на ногах. Блестящие золотые пуговки на рукавах. Непозволительная роскошь на передовой линии фронта. Какой вывод? Это кто-то из ставки. Кто важный. Кто-то, кто желает засветиться в случае успеха миссии. Заметив на шее небольшую татуировку в виде полумесяца и звезды, Халед понял что сидит тут никто иной, как капеллан. Или фидджаб, если исходить из обычаев Данэя, откуда пошли все эти священнослужители при оружии. Слово взял командующий, который встал у небольшой карте. Пригласив к столу, и указав на одну из точек на той карте, он начал говорить:
- Это место наша разведка обозначила как оптимальный район для заброски. Там находятся туннели, которые ранее использовались для доставки по ним газа. Согласно архивам, которые удалось раскопать в захваченных городах ранее, туннели ведут как старому газохранилищу, которое находится неподалеку от генераторов щита. Вполне возможно, что газохранилище не пустое потому вам придется использовать свои противогазы в комплекте с вон теми баллонами, для закрытой системы подачи воздуха. Ваша задача проникнуть в туннели, добраться до генераторов и уничтожить их. После этого закрепиться на позиции и удерживать ее до момента прихода войск. Для выполнения задачи вас так же поделят на две группы. Вопросы?
Остальные молчали, включая того франта в углу. Кто-то оглянулся на баллоны, кто-то угрюмо пялился на карту. Пока командующий проводил взглядом стоящих перед ним, никто не осмеливался задавать вопросы. Чего-то ждут?

Высокие ставки в высокой игре. Глядя на выглаженную форму фидджаба, на его начищенные сапоги, на блестящие пуговицы, Эффи вдру подумал, что вот он — тот, кто играет в высокие игры. И для него некий Халед Э., рядовой десантно-штурмовых войск четырнадцатого батальона, был лишь мелкой строчкой в ежедневном списке личного состава. И будет такой же строчкой в списке потерь, если что.
Командующий кратко изложил суть предстоящей миссии. Ничего сложного, если послушать общую картину. Но дьявол, как известно...
Эффи обвел взглядом товарищей. Молчат, думают, оценивают. Хотя что тут оценивать? Все ведь добровольцы.
— Есть несколько, господин командующий, — взял слово, шагнув вперед. — Во-первых, есть ли какие-нибудь данные о состоянии туннелей? Если времени прошло много, и за шахтами не было ухода, то они могли обрушиться. И карту коммуникаций неплохо бы с собой взять. Во-вторых, есть ли разведданные о противнике? Они ведь тоже могут знать о таком удобном маршруте к самым генераторам, и выставить посты. В-третьих, что известно об охране генераторов? Быть может, нас окажется недостаточно, чтобы подавить сопротивление. В-четвертых, газ ведь взрывоопасен? Возможно, найдется для нас какое-то пневматическое или электромагнитное оружие, иначе до выхода из газопроводов мы рискуем поджарить себя и товарищей нашими штатными стволами. Или хоть ножи метательные с собой набрать.
Помолчал мгновение, и все же добавил:
— И еще... просто, чтобы прямо сейчас знать. Если что-то пойдет не так, эвакуации не будет, верно?
Закончив, на капеллана-фидджаба посмотрел. Усмешка едва-едва заметная сама на губы взобралась, вместе с немым вопросом "А вы нас заочно отпоете, господин капеллан?"

- Состояние туннелей терпимое. Подробной карты нет, но согласно разведданным на стенах имеются отметки с указателями, для инженеров которые должны были поддерживать сооружение на ходу. Вам нужно будет двигаться согласно указателей к объекту ГГХ-Р1. Именно под этой аббревиатурой скрывается главное газохранилище, находящееся у генераторов. Что касается противника то точных данных нет. Согласно информации генераторы оснащены системой автоматической защиты "Дуравеля". Для обхода охранных систем вам оставили в точке входа в шахты комплект "СП-202". Вот по поводу поджариться... - тут на лице командующего проступила злость, а на шее вздулись венки, - вы будете вынуждены соблюдать осторожность. Ничем помочь не могу.
На последний вопрос Эффи ответил уже не командующий, а фидджаб. Надменным тоном и с неприкрытой насмешкой он сказал:
- Эвакуация? Солдат, в вашу руки вложена судьба всей операции. Вы должны уничтожить генераторы, закрепиться на позиции и дождаться войск джихада. Единственная эвакуация доступная вашей группе - смерть. Но умереть в попытке выполнить свой долг перед Богом есть доблесть высшей меры. Мученикам уготованы райские сады, а Он с гордостью примет своих сыновей выполнивших священный долг.
Последние предложения прозвучали на столько иронично, что сомнений в том, что капеллан давно уже не верит в сказки Джихада, было ясно как в белый день. Но то, что он даже не пытался скрыть этого говорило лишь об одном. Что группы отсылаемые в тыл врагу явно не ждут живыми.
За спиной у Эффи кто-то четырхнулся. Не громко. Но слышали наверняка все. Стоящий рядом здоровяк, который все это время лишь хмуро глядел на карту, решил задать еще один вопрос-уточнение.
- Вы сказали заброска. Каким образом?
- Капсулами "Альва", - коротко ответил командующий.
В помещении повисла тишина. Заброска капсулами это было дело, которое ненавидели даже прожженные десантники, котором что огонь, что вода - все побоку. Ведь по сути заброска капсулами - это тупо бросок в точку, где приземление - это удел не столько мастерства забрасывающего координатора, сколько удачи. Нередко бывало так, что капсула грузла так, что выбраться из нее невозможно. Вот уж учесть, сгинуть в месте из которого нет выходу, смотря в глаза товарищам. Так ли важна эта миссия, если в ней столько переменных, сводящих вероятность успеха к нулю? Непонятные игры, которые тяжело понять умом рядового, так точно.

Получив исчерпывающие ответы на свои вопросы, Эффи молча козырнул и шагнул назад.
Ответы командующего проливают свет на сложность предстоящего задания. А слова фидджаба четко очерчивают шансы на его успех. Впрочем, недаром ведь миссия обещала быть самоубийственной, верно?
Здоровяк задает правильный вопрос о заброске, хотя ответ лучше было бы не слышать. "Альва", капсула одноразового применения, была прозвана бывалыми десантниками "летающим гробом" не только за внешнюю схожесть конструкции. Впрочем, недаром ведь... и снова замечание о самоубийственности задания оправдывает любые странности.
Кроме одной. Нынешнее положение дел должно бы убедить командование предпринять решительные шаги по реализации любой возможности прорыва. Вот только план их миссии "решительным шагом" назвать никак нельзя. Самоубийственным — вне всякого сомнения. Но решительным...
Эффи мотнул головой. Не его это ума дело.
Но в душе ленивой кошкой вдруг царапнул молчаливый протест. Вот он, Эффи Халед, возьмет и выживет в этом дерьме. Пока что — исключительно чтобы нагадить начальству, которое зачем-то решило сложить головы нескольким выскочкам-добровольцам.