† Работа для миньонов † | ходы игроков | |Лаборатория Химега|

Пока Тыбля с радостным выражением лица "Ильича на субботнике" тащил стол, пыхтел и наслаждался моментом триумфа, а именно честно спёртого стола из столовой, он мало реагировал на внешние раздражители, и плохо соображал, по тому и не обратив особого внимания на "будешь чай" что в устах Химега скорее звучало как утрверждение. Стать чаем, тыбля совсем не хотел!

Дотащив стол он плюхнулся на пол и гляделся. В лаборатории он ещё не бывал, по сему и стащить отсюда ещё ничего не успел!

Всю дорогу до Лаборатории Химег нарезал круги вокруг Тыбли и столом, пытаясь командовать, давая советы и вопя на встречных:

- Осторожно! Ступенька! Уголок! *хрусть* АааАА!!! Моя нога! Тут поворот! ПОБЕРЕГИСЬ!!! Стол несут! С ДОРОГИ!!! Ещё поворот! *бум* Прости! В другую сторону! Ещё чуть-чуть! Почти пришли! *хряск* АаааААА!!! Вторая нога!

Он был возбуждён сверх меры. Ещё бы! В кои-то веки кто-то САМ идёт в Лабораторию. И даже по своей воле. И этот САМ даже не очень против.

Химег хозяйским жестом распахнул неказистую дверцу Лаборатории и пропустил гостя-столоносца вперёд. И первое, что услышал Тыбля, были щелчки закрываемого дверного замка.

- Чтоб не мешали... - не очень обнадёживающе пробормотал Химег. - А то ходют, смотрют...

Невысокий сводчатый потолок и стены были облицованы ровно высеченными (спасибо, Копай!), плотно пригнанными (спасибо, Кукуруза!) каменными плитками, на которых через одну были накорябаны какие-то символы, большая часть которых плохо различалась под слоями разноцветной копоти. На месте люстры на растяжках висело высушенное чучело крокодила почему-то с гигантским яблоком в пасти и кривой надписью “Варяг” вдоль борта, сделанной белой краской. Вдоль стены - стол, с дверцами внизу, уставленный разнокалиберной химической, и не очень, посудой. Реторты и змеевики, горелки и глиняные плошки соседствовали с кастрюлями, сковородками и мятыми алюминевыми кружками с редкими вкраплениями бутылок с цветастыми этикетками (надписи утверждали, что в них когда-то находились эликсиры “13”, “72” и “777”) и больших прозрачных банок с люминисцирующей жидкостью. В банках что-то плавало. И иногда шевелилось.

Другую стену занимали кабинеты со множеством ящичков, книжные полки и стеллажи разной степени кривизны и цвета. На каждом из них был намертво прилеплен белый прямоугольник с названиями и цыфрами - “БОРГШЁ. 5999.-”, “КВИССЛЕ. 499.-”, “МОППЕ. 1999.-”. Читая остальные надписи можно было сломать язык или мозг, если только ты не швед, как иногда заявлял Химег. Что бы это ни значило.
Плотными рядами на них стояли разнокалиберные книги, пузырьки, пузыри, пузырёчки, банки, баночки, бутылки и бутыли. Некоторые были покрыты пылью, другие сверкали начищенными боками.

К третьей стене прилепился очаг, по сторонам которого пыхтели и плевались кипятком непонятного назначения механизмы. Четвёртую стену целиком занимала исписанная алхимической мудростью грифельная доска.

В середине помещения стоял стол, на котором шаткими горами покоились книги, свитки и блокноты.

- ЧайкУ? - спросил Химег и, не выслушав ответа, прошлёпал, прилипая к липкому полу, к столу. Распахнув дверцы под столешницей он наполовину влез внутрь и загрохотал посудой. На пол полетели жестяные банки, банановые и картофельные очистки, резиновая утка и клетка со странным колесом внутри и скелетом какого-то мелкого грызуна. Спустя несколько мгновений он выпрямился и с ликованием поднял над головой здоровенный эмалированый чайник с местами отбитой краской. Плеснув в него жидкости из какого-то бутыля и бросив несколько пучков высушенных трав, Химег спихнул с одной из горелок бурлящую реторту и поставил чайник на огонь.

- Тыбля, чувствуй себя как дома! Угощайся на свой страх и риск, - расплылся в улыбке Химег. - Я щщас!

И полез на опасно накренившуюся полку с книгами.

Двери лаборатории вынесло.
- Мы победили!
Грохот. Под лежащей на полу здоровой корзиной со снедью съедобной (фрукты, овощи) и не очень (Няха, молот), что-то отчаянно копошилось. Хотело жить и выбраться наружу из-под груза.

Тыбля пыхтел и тяжело дышал. Спи-спиреть целый стол из кухни, это вам не мелочь на базаре у демонов тырить... И не смотря на усталость, он был очень горд собой. На базаре он утащил две коробки со скобяными изделиями, стол из сторобой... Из лаборатории... а вот из лаборатории он ещё ничего не успел спиреть... предстояло исправить эту недоработку. Ибо как учил старый бес: Хоть умри, но ты должен стащить хоть старый гвоздь! И пока Химег возился на стремянке заваривая психотропное зелье, а Тыбля не сомневался что нечто подобное у него и получится, он осмотрел ближайший стеллаж и хапнув пару пызырей спрятал их в карман!

Когда дверь громыхнула, под шумок он стащил ещё пару склянок! Не, а что? Всё правильно сделал! Запас карман не тянет!

Покосившись на овощефрукты, Тыбля многозначительно произнёс:
- Лёд тронулся!

Из темноты под потолком, где копошился Химег, то и дело летели какие-то бумажки, исписанные блокноты и смятые сигаретные пачки.

- Где-то здесь, где-то тут... О! Вот оно!!!

Стеллаж закачался, и над ним показалась знакомая физиономия. Химег потряс зажатой в лапе кипой бумаг исписаной ровными рядами какими-то закорючками:

- Нашёл! Сущность Вкуса! Кто-нибудь знает китайский?

Криво собранное изделие неизвестных шведских мастеров опасно зашаталось, глаза миньона округлились, в них проскочила паника. Химег решился на отчаянный шаг. Со стеллажа. Опережая планирующие в воздухе листки он камнем рухнул на пол. Что-то отчётливо хрустнуло. На несколько мгновений воцарилась зловещая тишина нарушаемая лишь шелестом падающих бумажек.

Внезапно чайник на горелке зазвенел подпрыгивающей крышкой. В ответ на это из-под груды мукулатуры под стеллажом резко выпросталась тонкая ручонка сжимающая Китайскую Алхимическую Мудрость.

- Я в порядке! Сломалась только нога! О! Отдубася! Чайку? - И, не дожидаясь ответа, вскочил и проковылял к "кухонному" столу. - Зараза, и копчик поломался...

Химег свалил на пол фолианты и свитки со стола и быстро (будто веками готовился к этому, да?) выставил разнокалиберные кружки, плошки и баночки. Туда же перекочевал чайник и жестяная коробочка с конфетами. Финальным аккордом Химег выставил на стол чуть обгрызенный с угла кекс. Наверное, с изюмом. Наверное...

- Налетайте!!! Всё, что почувствуете - говорите вслух! Хм... Если сможете говорить... А я пока...

И надел, с усилием выдернутый из ближайшего угла лабораторный халат, когда-то наверняка бывший белым, а сейчас прожженый в нескольких местах и заляпанный всевозможными пятнами. Он покосился на вынесенную дверь, пожал плечами и стал копаться в принесённых фрукто-овобщах. Из груды он извлёк слегка помятых Няху и пучок пятилистных стеблей:

- О! Няха! ОооОО! Хохотун-трава!

Миньона Химег подтолкнул к столу, а сам с пучком травы в одной руке и записями в другой убежал к агрегатам. Через минуту оттуда донеслось шипение, булькание и приглушённые взрывы.

Няха, хитро стырив зелёное яблоко, пошёл осматривать лабораторию в поисках всякой-всячины и интересных-интересностей.
- А сколько запахов.

А запахов было море! И каких!

Будь Няха собакой - от впечатлений мог и лопнуть с брызгами, ведь, как говорил Всезнающий Гугля, у собаки нюх в 333 раза лучше, чем у людей. Чего уж сравнивать Адских Церберов (три головы по 333 раза - это аж 999 раз!) с нашим братом миньоном, у которых, вона чё, даже носа иногда от природы нет.

То есть море запахов было довольно мелким - примерно по щиколотку, пресным и слегка отдавало Кексом-С-Наверное-Изюмом и тухлецой.

Зато глаза у Няхи были в самый раз (лучше - только улыбка - от неё, вон, даже в обморок некоторые падают)! И пищи для этих глаз было... Хм. Тоже море. Но нормальное такое. Нечеловеческое, как и положено. Вот например, между двумя стеллажами на стене висел портрет неизвестного миньона в полный рост.

Миньон на холсте выглядел очень старым, хоть и сохранил небольшой светлый пушок волос по бокам крупной и шишковатой своей зелёной головы. Сразу под остатками шевелюры начинались длинные остроконечные уши, похожие на Няхины, только без волос и с печально опущенными кончиками. Лицо, цветом не отличающееся от макушки, больше всего походило на чудной фрукт. Старый изверг Мичуринец, смотритель Отдела ЧуднЫх Фруктов в Адских зарослях, называл такие “ин-жырсу-шоный”. Одет персонаж был строго по “Уставу Харонов, больших и малых, перевозкой мёртвых душ занимающихся” - холщовые портки и рубаха, поверх - халат с капюшоном. И босиком.
Позади него, сцепившего за спиной лапы, на заднем плане с одного бока виднелись надраеный до блеска золотой голем и чуднО раскрашеное ведро. С другого же бока изображены были какие-то Человеки, танцующие со смешными светящимися палками в руках.
Намертво прикрученная к раме латунная табличка с гравировкой гласила, что на портрете изображён сам “Лу Кас, изобретатель йода”

Рядом с картиной на ржавом гвоздике висел на петле из пеньковой веревки странный предмет, больше всего похожий на короткий, в две миньонских ладони, полированный металлический штырь с какими-то чёрными накладками непонятного назначения и материала. С кнопкой на боку.

Пока Няха рассматривал картину и странную безделушку, со стороны химических агрегатов, вокруг которых бесновался Химег, сначала раздалось шипение, а затем повалил густой красноватый пар, который полностью скрыл своего создателя вместе со всеми его алхимическими штуковинами.

Облака пара сверкали разноцветными вспышками, сопровождавшимися треском, дребезжанием и звуками взрывов. Подсвеченный ими, то здесь, то там мелькал и адски (а как же!) хохотал тёмный силуэт Химега. Минуты через три эту цвето-свето-музыку прервал вопль и мгновением позже сильный хлопок. Из разноцветных облаков бешено вращаясь со свистом вылетел какой-то котелок с ручкой, пролетел мимо Няхи, через всю комнату, над столом, мирно посапывающей Отдубасей и ловко увернувшимся Тыблей, и с хрустом и грохотом врезался в грифельную доску. Но на пол не упал, а остался висеть прилипнув к чёрной поверхности своим, наверняка тоже чёрным, содержимым. Запах от этого содержимого исходил божественный адский.

Няка пошёл осматривать лабораторию дальше. Пока Химег был занят над Сущностью Вкуса Няка начал интересоваться всем, что вкусно пахло в лаборатории. Так был найден пакетик "Чайа". Он имел относительно безопасный запах. Этот чай валялся в стороне от всего прочего. Няка решил, что он никому не нужен и запрятал в один из своих "шерстяных карманов". После ещё поисков были найдены ещё пару таких, несколько пахучих корешков, специй и два чёрных порошка. Один из них был предположительно порохом. Всё это отправилось за первым и Няка с довольным видом отправился искать приключений на Базаре.

----->Базар

Вопя нечто нечленораздельное из алхимического тумана выскочил Химег. От халата клубами валил разноцветный пар. Бешеным взглядом он обвёл лабораторию в поисках...

- Друшлаг без дырок!!! - заорал и бросился не разбирая дороги к прилипшему к доске ковшику. Подпрыгнул, ухватился за ручку, дёрнул раз, другой, третий. Наконец грифельная доска поддалась и Химег вместе с ковшиком и прилипшим к нему куском чернёной деревяхи рухнул на пол.

Отдуваясь и кряхтя он уволок добычу обратно в туман. Сверкания и грохот возобновились.

Через некоторое время всё стихло, туман засветился равномерно и из его недр показался на дрожащих и подгибающихся ногах Химег. Стараясь не дышать, он нёс перед собой огромный торт, который поставил на стол. На кондитерском изделии красовалась кривенькая надпись наверное съедобным кремом: "Сднйом рЖдЕня" и какая-то клякса, в которой при очень сильном желании и употреблении тяжелых наркотиков можно было узнать Лорда Кластера.

- Вот! Я сделал это! Торт для господина! Господина будет вкуснаа!..

Оглядев удивлённо глядящих на него зрителей, Химег заулыбался.

- Ненада дуршлаг - очень ясно, четко и понятно сказала себе Отдубася, сидя под стулом. Как она там оказалась? Очень хороший вопрос! Инстинкт выживания - это такая необходимая для миньона вещь, которая хорошо, да.
Лучше бы ее на каменоломни без молотка послали. Ученые странные. Надо тактически бежать. Чайком заманят, травой заманят, а потом - друшлаг.
- Ухты. ГлавМаста! - опознала миньона в кляксе знакомые очертания, решившись выбраться из укрытия на свет адский.
Потом была долгая пауза.
- Это - сок?

Улыбка медленно сползла с физиономии Химега. Он перевёл полный непонимания взгляд с Отдубаси на "торт", снова посмотрел на гостью, снова на "торт":

- Сок? Это менинный пирог! - потом он видимо вспомнил задание Кластера и его пробрало. Хилые его ручонки затряслись. Он попытался взять себя в руки, но от этого затрясло уже его всего. - Сок... Сок. Сок! Сокожамка. Делать сок. Сущность Вкуса делать сок Любимым. Химег делать Сущность Вкуса... Хм... Химег делать Сущность Вкуса прошлый месяц. А на той неделе Химег делать из Сущность Вкуса макарошки!

Он опять заулыбался и шустро полез по скрипящему стеллажу. Выудив откуда-то из пыльных глубин красную в белый горох квадратную жестяную коробку, он помахал ею в воздухе. В коробке что-то сухо шуршало. Грохнул банкой об стол, сорвал крышку и показал содержимое:

- Макарошки Вкуса!

Внутри жестянки примерно половину объёма занимали сушёные трубочки разных цветов размером примерно с палец миньона.

- Концентрированная Сущность Вкуса! - улыбался Химег. И добавил чуть слышно. - Наверное...

Закрыл крышку и похромал к выходу:

- Идём? Надо всё собрать!

Тыбля вышел из медитации, ему понравилось, и он вышел ещё раз, но на этот раз и лаборатории Химега!
Четрые пузатых пузырька лаской и теплотой грели то, чего у Импа в принципе быть не может - души.

Высунув голову в корридор и зыркнув по сторонам Тыбля прислушался и где-то, не очень далеко, но и не близко услышал некий кипиш и шум.
Его передёрнуло, он совсем позабыл и про мастера и про его поручение и про сокожамку и про...
- Бля-бля-бля-бля-бля...Имп хлопнул дверью и помчался на звук петляя по коридорам! В его голове уже крутилась одна, но очень страшная мысль, что ПРЕМИЙА уже поделена без него!