Тэда трясло и колотило, от присутствия невообразимых тварей, от творимых на арене цирка бесчинств и от непривычного мотоцикла. Вместо верного Толстяка между ног слишком уж тонко и бестолково тарахтел какого-то размалеванного эндуро. Высокая подвеска и обороты, а главное - цирковая внешность и принадлежность были главным сегодня, но привычка вторая натура!
Грядущее дело напротив, совершенно его не волновало: ну чего может быть проще вкатиться в решётчатый шар мотоциклетного аттрациона, разогнаться как следует и, дождавшись когда верхняя полусфера отделится от нижней, шокируя зрителей фокусом центробежной силы, не дающей ему вывалиться вниз, дать по тормозам? Сложным трюком при этом было выдернуть замаскированный под глушитель дробовик и всадить заряд в толстую морду того, кого он выслеживал день и ночь, убийцы отца.
Даже не столько всадить, сколько не разбиться при этом о нижнюю полусферу, выпрыгнуть из неё как из роллерской рампы или трамплина маунтин-байк шоу, и вынестись из шокированного шатра "развлечений", в ночь и свободу.
- Ну, родимый, не подведи!, - взревев акселератором, Дорга опустил забрало алого циркового шлема, такого же как и хорошо скрывающий кровь прошлого владельца комбинезон, и алой молнией понёсся выступать.