Осколки кривых зеркал | ходы игроков | *Приказа "верить в чудеса" не поступало

- Необычные идеи? Ну что ты, я предлагала просто насладиться ужином в приятной компании.
Девушка приподнялась со своего места и положила ему в тарелку немного пасты и салата. Вернулась назад и откинув с лица прядь волос, проговорила.
- Хочу поднять тост за хозяина дома! - улыбнулась она самой чарующей улыбкой, на которую была способна, приподняла бокал.

Отчего-то с некоторой осторожностью Мартин кивнул, поднимая свой бокал. Что же, время интересных разговоров еще впереди, а сейчас - время вкусного ужина, видимо. Смешно было бы, если бы пища была отравлена; вероятность этого была крайне низка, но все же была. Раз - и пока, Марти, со всеми твоими экспериментами, скелетами в шкафу и серой гнилью в крови. Никаких проблем, никаких трудностей... только небо над головой - посмертно.
Поймав себя на том, что происходят серьезные размышления о смерти, Бэквуд снова чуть не улыбнулся. Положительно, интереснейший вечер.
Отпил вина. Терпкое.
- Прекрасно, следующий тост за мной, - заметил Мартин, принимаясь за еду, - хм, выглядит аппетитно.
Банальщина, милая сердцу банальщина, как будто сидишь где-то в СВОЕМ, а не таком вот доме с близким человеком. Замечательнейшая штуковина выходит.

Несколько минут они обедали в полной тишине и спокойствии, ой спокойствие ли это было или выжидание...

- Дорогой Мартин, - Джийя в миг посерьезнела, разорвав чарующую атмосферу романтики, но голос оставался таким же мягким и вкрадчивым, как и раньше, - считайте, что сегодня я ваша... - девушка сделала неопределенный па рукой - ... крёстная фея. Да-да, как у бедной Золушки. Так что можно даставать с чердака хрустальную люстру и суперклей, будем клеить туфельки.
Предостерегая ваш вопрос - нет, с крысами в тыкве мы бухать не будем...да и Прынц, надеюсь, вам не нужен....
Хм.. О чём это я? - приложила пальчик к губам, изображая саму невинность - Ах да! Насколько я поняла, ваше положение очень бедственное, поэтому в качестве акта доброй воли помощи населению я сегодня вас кормлю и даже дарю подарки. Вы откройте его, не стесняйтесь, змей там нет.

Утвердительный кивок и обезоруживающая улыбка, будто и не она только что не наговорила парню гадостей.
Злость на человека, посмевшего вломиться в ее дом, осквернить тщательно оберегаемое "сокровище", наконец, выплеснулась наружу. Глаза ее метали громы и молнии, но уста оставались лелейно сладкими.

Мартин откинулся назад, поглядев в потолок, словно пряча глаза. В какой-то мере так и было.
Я гляжу на тебя. Каждый демон во мне
Притаился, глядит.
Каждый демон в тебе сторожит,
Притаясь в грозовой тишине...
И вздымается жадная грудь...
Этих демонов страшных вспугнуть?
Нет! Глаза отвратить, и не сметь, и не сметь
В эту страшную пропасть глядеть!
Но - почему не сметь? Возможно ли, что потому что сейчас Джийя Бельфлер наконец-таки показала зубки? Возможно ли, что потому что это так опасно - показать сейчас ей свои глаза? Что она может в них найти? Только ли то, что хочет? Или же - нечто большее?..
Вопросы без ответа. Словно тайное темное проклятие, та самая черная кровь из стихов русского поэта. Вечная движущая сила любого помешательства.
Здесь и сейчас, в этой комнате, не было ни серой хмари, ни грязи Города, не было ни крови, ни зла, ни боли, ни слез; здесь были только стены, только потолок и крыша, только бездушный камень и бездушные вещи. Это люди приносили сюда свое - свою безысходность, свои страсти, свое помешательство. Здесь был запах безнадежного и глупого пьяства Дэйви, которого стоило пожалеть, здесь был запах бесконечной скуки Мартина, перемежающейся с лихорадочным восторгом и кровью, и теперь здесь был новый запах, принесенный Джийей. Как бациллы. И не нужно было быть кем-то сверхестественным, чтобы знать, чем все кончиться.
Кто-то умрет, кто-то будет жить и умрет. Дом будет разрушен, и вещи истлеют в прах. Гордый Город падет, и на его руинах будет новая жизнь, и страсти этой новой жизни будут столь же кратковременны и вечны, сколь и их, Мартина и его... попутчицы.

- С твоей стороны это очень мило и благородно, - преувеличенно серьезно сказал Бэквуд, быстро вернув телу прежнее положение; казалось, возвел очи горе и за дело, - и я ценю твое внимание ко мне. Раз уж ты настаиваешь...
Руки тянутся к заветному подарку. Берут, открывают. В какой-то миг, Мартину казалось - что сейчас действительно выскочит змея. И... что там было еще у Блока? Ведь так подходит ситуации...
Даже имя твое мне презренно,
Но, когда ты сощуришь глаза,
Слышу, воет поток многопенный,
Из пустыни подходит гроза.
Глаз молчит, золотистый и карий,
Горла тонкие ищут персты...
Подойди. Подползи. Я ударю -
И, как кошка, ощеришься ты...
Какая жалость, что у нее голубые глаза.

Джийа улыбнулась его хладнокровности - молодец мальчик, такому палец в рот не клади. Как же приятно, оказывается, иногда общаться с мужчинами.

Внимательный взгляд на красивые руки, раскрывающие белую упаковочную бумагу. Выверенные движения пальцев - четкие, быстрые... Так же легко и быстро он убивает этими руками людей?
Но пока она просто любовалась гипнотизирующей простотой его действий.

Под снежной чистотой обертки вспыхнула черная мгла картона с золотыми вензелями RC. Еще мгновение - крышка снята.
На такой же черной атласной поверхности подложки возлежал шоколадного цвета галстук в синюю и янтарную полоску, а вместо булавки - маленький позолоченный ключик.

Мурлыкающий голос приятной волной завибрировал в воздухе над столом:
- Я бы не хотела, чтобы у тебя были трудности, когда в следующий раз прийдешь ко мне в гости...
А аксесуар...мне, кажется, этот больше подойдет к твоим глазам.

В какой-то момент Мартин старался догадаться, что в свертке; в какой-то момент, ему показалось, что там действительно змея. Но когда подарок был вскрыт, все встало на свои места. Это был самый закономерный дар. И это было действительно что-то вроде змеи.
Знаменитая легенда про Троянского коня - нет, пожалуй, это было не совсем то. Скорее, повесть о гордых властителях востока, посылающих своему провинившемуся слуге шелковый шнур. Или кинжал. Интересно, а эта милая девушка не рассчитывает ли, что он на этом галстуке повесится? Нет... Скорее сама удавит.
И сразу же мысль - а не покупала ли она галстуки всем своим жертвам? Если так, то через магазины можно выйти на точное количество и время купленных галстуков, сопоставить со смертями в тот период... Элементарно, Шерлок.
А может, это лишь к тебе, Марти, такое отношение? Было бы мило, если бы было.

- Я ценю это, - сказал Бэквуд, рассматривая узкую полоску ткани; синие и янтарные полосы так и просились на прикосновение, и он провел вдоль них пальцем, ощущая фактуру ткани. Казалось, кольнуло холодом. Словно это была шкура змеи...
Тряхнув головой, словно отогнав наваждение, Мартин осторожно отложил подарок в сторону.
- К сожалению, твой визит столь неожиданен, что мне нечем ответить. Разве что тем, что позаимствовал. Не так ли?

Джийа внешне была абсолютно спокойной, хотя и затаила дыхание, ожидая его реакции.
- Ну что ты, - ей надоело изображать из себявалькирию, - подарок на то и подарок, что не требует платы.
И она склонила свою очаровательную головку над тарелкой, старательно изображая, что в беседе их нет ничего особенного.
Девушке было безумно интересно, какой ход будет следующим, пока что все ее атаки потерпели поражение, разбившись о стену хладнокровия Мартина, долго это будет продолжаться?
Ей даже захотелось, чтобы он, наконец, сделал что-то, что приоткроет завесу этой его невозмутимости.
Холодок нетерпения пробежал по плечам, когда Джийа представила, что вот сейчас он вполне может схватить острозаточенный нож, приставить его обжигающе-ледяное лезвие к ее беззащитной шее, едва-едва рассечь нежную кожу одним осторожным движением.
Она почти ощущала его дыхание у своего уха, полный ярости взгляд, пронизывающий монотонность их жизни...

Но он все также вежливо улыбался, сидя по ту сторону стола.

Что сложнее - само убийство или его способ? Что приносит большее... удовлетворение? Найти бы ответ...
Мартин пробовал. Многое пробовал. Политики. Актеры. Дети. Больные. Здоровые. Священники. Шлюхи. Студенты. Рабочие. Гангстеры.
Мартин пробовал. По-разному пробовал. Пистолет. Кувалда. Нож. Леска. Машина. Удавка. Винтовка. Топор. Собственные руки. Вода. Наркотики.
И, в общем-то, ответа не было.
Убийцы уже оказывались перед ним. И всегда одна и та же старая история - надо, надо, надо. Деньги. Уважение. Идеалы. Тысячи оправданий и целей. Маньяки - отыметь и убить, чтобы не осталось следов. Никакой разницы.
А что насчет нее? Она - тоже из таких? Тоже - зачем-то?
Господи Иисусе, почему в нашем Городе никто не убивает просто так?

Взять в руки нож. Чуть острее, чем надо. При желании - смерть. На кромке лезвия. Так рядом - чуть склоненная шея с бьющейся жилкой под бархатной кожей. Одно движение. Как скучно.
Приступим к трапезе.
И, промежду прочем:
- Итак, Джийя, кого и почему ты убиваешь?

Джийа весело рассмеялась, отдавая дань его чувству юмора.
- Что за вопросы ты задаешь девушке, Мартин? Право слово, давай лучше наполним наши бокалы чудесным вином!...или, может...вы танцуете, мистер Бэквуд?
Девушка вопросительно-приглашающе приподняла свою тонкую бровь, озорно поглядывая на парня.
- Мне кажется, ваше тело просто создано для танцев! - уже не слишком интересуясь ответом, Джи подошла к Мартину и, взяв в свою маленькую ладонь его руку, легонечко потянула.

Ответ вполне ясен; более того, Мартин сам ответил бы точно так же на подобное.
И это-то и было немного скучно.

Танец? Пожалуй, это было бы интересно. На миг Мартина увлекло, как быстро и легко Джийя переходит от одного настроения к другому, как свободно играет ту или иную роль. Отчего? Кто-то когда-то утверждал, что чтобы врать, как бог - нужно быть божественно равнодушным. Мартин равнодушен не был, и врал, по его мнению, посредственно - только так, чтобы можно было выжить. Значит ли это, что мисс Бельфлер - плевать? Или - другое устройство?
Чем там с точки зрения психологии отличаются два пола?.. Ах, да. Мужчины планируют, женщины действуют по обстоятельствам. Так, чтоли?..

Мартин встал, подчиняясь желанию девушки. Что там, музыка? Потанцуем, Джийя. Как там пелось?..
...На миг Мартина увлекло - но лишь на миг. Начиналось самое интересное - словно когда мстишь и не чувствуешь удовлетворения - начиналась скука, и даже танец, даже рука девушки в его руке, что угодно не могло этого изменить.
Что угодно?

Джийа заметила настроение Мартина, но сдавать позиции и не подумала. Нравится тебе или нет, а я хочу танцевать.
Плавные покачивания в такт музыки, легкие касания рук - девушка отдавалась перепадам мелодии, но не своему партнеру. Впрочем, он и не стремился к этому.
Ее пальчики ощущали тепло мужской ладони, но оставались по-кукольному мертвыми.
Дышали, кажется, разве что ее глаза, с интересом всматривающиеся в артерию на шее парня.
Возможно, от этого она была похожа на вампира, ищущего идеальное мгновение, чтобы вцепиться клыками в плоть своей жертвы.
Джийа считала удары сердца студента, соизмеряя их с собственными.

Танец. Танец. Танец. Древняя, как мир забава - кстати, как же их много, древних, как мир, забав! Кто-то когда-то сказал, что в танце люди показывают то, что умалчивают обычно - возможно. У Мартина не было большого опыта танцев. В свое время он посетил несколько занятий, чтобы не казаться олухом, но не более.
И что он мог сказать о своей партнерше?
Партнерша. Какое-то слово. Так себе. Ниочем. Словечко из арсенала Дэйви заставило улыбнуться.

Танец продолжался, и вспомнились отчего-то давно прочитанные стихи. Они не подходили под обстановку ни капли, но что-то в них было Мартину... близко?



Танец продолжался, нелепый и непонятный, скучный и вечный. Неслись мгновения, словно пули расстрельной команды - не спастись, не отвратить, только смерть впереди и ничего более. Женское тело так рядом... в принципе, это было чарующе. Но это было, и от этого чары развеивались, как дым над крематорием поутру - неотвратимо, гадко, чадяще. Скука.
Повернуть голову. Посмотреть вниз. Возможно, в глаза. Возможно, в пустоту. Не важно.
Требовалось что-то сделать.

Музыка гипнотизировала, музыка усыпляла сознание. В какой-то миг руки Мартина чуть не поползли вниз по талии девушки, повинуясь старому, старому инстинкту - но он не дал инстинкту воли. И обратил движение вспять - вверх, к шее и плечам, словно желая задушить, словно желая притянуть Джийю к себе, словно желая повернуть к себе ее лицо.

Волна ярости накрыла девушку, когда руки Мартина скользнули по ее телу, сокращая тщательно оберегаемое ею расстояние.
Все маски тут же оспарились, оставив Джи наедине с противником.
Глаза ее загорелись злобой, инстинктивной, неконтролируемой, животной.
Забыв о том, кто перед ней, и зачем она вообще появилась в этом месте, Джийа резко выдернула руку и, не дав опомниться парню, отвесила сильную пощечину по его спокойному лицу. Другой рукой она толкнула, продолжая его машинальное движение-уворот.
- Не смей прикасаться ко мне! - голос ее холодной сталью зазвенел в комнате, когда девушка, все еще не контроллируя себя, кинулась вперед, желая придавить Мартина к полу.

Вот это было - интересно.
Что вызвало реакцию? Травма в прошлом? Комплекс? Какая-нибудь болезнь? Это было нелогично и ненормально, и это было интересно. Просто восхитительная реакция - сначала щеку ожгло от пощечины - да какая там пощечина, это был едва ли не хук справа, только ладонью! Потом толчок, крик - и бросок, словно бросок пантеры на цель. Словно выстрел из снайперского ружья, унесший жизнь... как его звали? Контана? Ту снайперку пришлось выкинуть, но осталась же вторая... и Мартину дико захотелось всадить кому-нибудь разрывной в лоб.
Не. Смей. Прикасаться. Ко. Мне.
Хм, миледи, вас кто-то изнасиловал? Или хотел задушить? Или и то и другое? А если еще плюс ко всему это был любимый человек... Оставалось только хохотать от происходящего. А что, стройная легенда... Предательство, смерть - и месть тем же способом. Душим галстуками? Или как-то еще?
Мысли, мысли, мысли. Сновали, как пираньи в омуте. Быстро и хищно.
Итак - бросок. Ну надо же...

Она была быстрой, гибкой, горячей - словно раскаленный кинжал. Она сейчас была опасна. Требовалось реагировать быстро и четко, и лучшее, что смог придумать Мартин - такая же пощечина, хлесткая оплеуха в лицо... да в общем-то неважно, в лицо ли. Главное - отшвырнуть от себя.
...И как кошка ощеришься ты?

Попытка Джийи прижать Мартина оказалась на удивление удачной, то ли он не ожидал такого поворота событий, то ли девушка и впрямь была в ярости. Клубок из сладкой парочки тут же оказался на полу, были бы зрители в квартире они давно уже пришли улюлюкать с попкорном на сие зрелище.
Джийа безусловно проигрывала Мартину в силе и весе, но вот упорства хитрожопости и гибкости ей было не занимать. Попытка Мартина пришлась ей в плечо, вместо головы, больно, но неэффективно - доминантная позиция сверху осталась за девушкой.

Меньше всего Джи ожадала увидеть в глазах парня радость..да-да, именно радость и неподдельный интерес.
Такого еще с ней не происходило. Обычно, реакция, следующая за столь агрессивным поведением, - это ужас, растерянность и злоба...
Впрочем, он не такой как все, совсем не такой. Да и под горячую руку девушки попадало не так уж и много людей, чтобы можно было заводить статистику.
Ответный удар Мартина в плечо едва не снес очаровательную головку Джийи, дернувшуюся от столкновения с рукой. Волосы золотой копной разметались по плечам. В плену негодования она мало внимания уделила собственной боли, старась как можно быстрей добраться до его горла.
Стройные бедра в пылу боя оголились, но так было даже удобней.
Прижав коленками его руки в районе локтевого сгиба к полу, Джи принялась молотить маленькими, но сильными кулоками по красивому лицу.
Ей нужно было немедленно лишить его преимущества в мощи, а лучше вообще оглушить, иначе девочка может не сдобровать.
Никаких других мыслей на ум не приходило. Только не сейчас.

Выдержала. Сбила с ног. Прижала к полу.

...- Давай!
В глазах девчонки - ужас загнанного зверя. Тонкая, тощая, мелкая. И какого дьявола?..
Все невзлюбили. Все. Мартин не делал ничего. Но как-то раз оказался рядом.
И она взорвалась. Раз - выстрел из пистолета - и она уже одним толчком опрокинула его на парту. И царапала. И била. Мартин даже не защищался; часть его была поражена, часть - заинтересована.
Женщины и сумашедшие - куда опаснее "быка" в подворотне...

И снова. Удары. Царапины. Ярость. И - что-то странное в глазах. Что ты думаешь, что ты хочешь от меня? Знать бы... Знать бы? Нет. Так будет неинтересно.
Была боль. Была. Но что есть боль по сравнению с бессмысленностью?
Надо было действовать, снова и снова, как ни приятно было погрузиться в тенета собственных домыслов. Тенета... Прочь из паутины?

Мысли, мысли, мысли. Ничего стоящего, ничего ненастоящего. Поток образов, поток чувств.
Горячее тело рядом - убивает тебя. Искаженный разум рядом - смотрит на тебя в бойницы глаз. Чужая душа рядом - поймана в свой же капкан.
Вырваться. Отбросить назад, с силой, словно куклу. Пора что-то менять в отношениях, Джийя, позиция "снизу" мне претит.

В этом раунде победила сила. Грубая, животная и возможно от того очень даже действенная. Девушка не успела правильно зафиксировать парня, не успела поймать его, а эффект неожиданности был уже потерян.
Джийа слишком близко села к грудной клетки Мартина, оставив широкий спектр действия для ног, поняв, что сбрасывать её слишком геморно, парень просто под напряг пресс и перехватил девушку в районе шеи и груди, ещё один финт и барышня оказалась в своеобразной ловушке, частично устроенной самой себе - голова и грудной отдел прижаты к полу скрещенными ногами мужчины, собственные же ноги Бельфлер по прежнему согнуты в коленях ровно так же как она и сидела. Спина при этом в связи с неудобством положения выгнута мостиком.
Фейл.

Это было как-то глупо и ненормально, в общем-то. Что не лишало ситуацию интереса. Но все равно... глупо.
Отбросить не получалось. Как ни крути. Она была как-то слишком близко, чтобы пользоваться преимуществом в росте или длине рук, она была как-то сверху, чтобы пользоваться преимуществом в весе. Можно было, конечно, что-то еще сотворить... садануть головой об стену, в конце концов. Но Мартин выбрал другой путь. Несомненно, странновато это выглядело...

Зафиксировал. Зажал. Поймал. Словно на охоте. За жуками, например.
Двигается. Дергается. Некомильфо, конечно, но так получилось.
- Не самый изящный вариант, - подал голос, чуть рассмеявшись, Мартин. Одышки или сбитого дыхания не было.
- Может быть, лучше было бы танцевать?

И расхохотался. Потрясающе. Ситуация дикая и забавная донельзя, совершенно ничего скучного. Было два желания - переломить Джийю пополам или идти пить вино и смотреть на Город. Фора, да? А потом - где, как, когда. Хотя, учитывая темперамент девушки... может получиться немного иначе. Но это тоже неплохо.

Джийа почти не могла дышать, не могла двинуть головой, она ничего не видела и не слышала кроме стука своего собственного сердца и приливающей к голове крови.
Но злость не позволяла остановиться, сдаться.
Сильный мужчина, ловкий...но я более гибкая.
Сейчас самое главное было ослабить натянутость в бедрах, выпрямить позвоночник, дугой согнувшийся под собственным весом и нажимом Марти.
Слишком близкий контакт... а следует его еще больше увеличить.
Подавшись вперед бедрами, девушка осторожно стала вытягивать колени из-под себя. При этом боль от захвата грудной клетки стала почти невыносимой.
Шероховатая ткань носков коснулась обнаженной груди Джи - платье не выдержало. Тонкий шелковый чехол натянулся на до предела выгнутом теле и соскальзнул к самой талии.
Еще более горькой была участь подола.
Резко впиваясь в вывернутые бедра, он, не имея возможности растфгиваться, лопнул по шву.

Да, стоило одеть что-то более удобное, - некстати подумала девушка.

Как не странно сия попытка возымела действие, путём природной растяжки, ликвидации приличного вида платья, а так же неуёмной жажды лидерства Джийа удалось частично высвободится из захвата - сейчас она всё ещё оставалась запертой в "замок" Мартина, но напряжения спины и блока относительно ног уже не было. А это значит, что уже Бэквуд мог вполне себе в перспективе получить, как минимум, пяткой по ушам.

Она извивалась и пыталась вырваться и, возможно, ее попытки не были бесплодными. Но Мартину надоела эта нелепая картина.

...Вся наша жизнь, все вокруг нас оценивается нами с помощью примеров, с помощью памяти. Мы возвращаемся назад снова и снова, желая этого или не замечая, возвращаемся к тем нам, что были ранее, и повторяем их решения, повторяем их ошибки. Или - осознанно - оцениваем себя самого, стараясь решить и понять - что нужно, а что нет, что хорошо, а что плохо.
Были ситуации красивые. Вроде дела с Контаной. Были ситуации глупые. Вроде той аферистки. Много было разного. Интересно, что зачастую чем страннее происходящее, тем сильнее отдача. Но все же в целом Мартину не нравились ненормальные дела и позиции. Сумашедшие, опасные - да. Но не такой фарс, как сейчас.
Вся наша жизнь - память; и память ведет нас по жизни...

Рискуя получить по шее, Мартин резко прервал захват, по возможности стараясь поскорее отодвинуться и встать.
- Может, лучше продолжим танцевать? - успел вставить он с толикой иронии.

Неловко, странно, неприятно. Джи вывернулась, но все равно осталась зажатой, причем физический дискомфорт был гораздо менее несущественен, чем моральный.
Вот что значит поддаваться эмоциям.
Тяжелый вздох, резкий выдох.
Мартин прав, пора заканчивать.
- Да, отпусти меня.

- Уже отпустил, - отозвался Мартин, вставая и поправляя одежду. С интересом поглядел на то, что осталось от одежды Джийи. Улыбнулся - было и вправду забавно.
- Тебе помочь? - вежливо, словно не горит щека от пощечины и не было только что глупой возни на полу. Все сильнее и сильнее становилось осознание, что нужно решать, что делать, решать, чем закончить. В игре было слишком много экспромта.

Несколько секунд девушка еще продолжала лежать на полу, ощупывая шею и грудную клетку, будто в страхе, цела ли кожа (глупо, но мало кто в стрессовых ситуациях ведет себя логично).
Однако же все опасения оказались напрасны, парень на редкость гуманный (или галантный) попался.
Она успокоилась. Запал прошел.
Под его ироничным взглядом Джийа не смутилась, не попыталась прикрыться или спрятаться. Улыбнувшись в ответ, она приняла его предложение, протягивая руку.
- Благодарю.

А она быстро восстанавливалась, в психическом плане. Потрясающе. И еще, все таки он ее чем-то задел... Шея? Плечи?
Подал руку, помог встать. По сути, вечер подходил к концу; теперь оставалось найти способ красиво завершить знакомство. Не здесь. Квартира еще понадобится.
Джийя Бельфлер показала все, что могла... или нет? Оставался шанс ошибки или чего-то пропущенного, но интересного. Шанс на то, что следовало узнать ее получше. И возможно, так оно и получиться. Но сейчас... а что делать сейчас?
- Итак, Джийя, на чем мы остановились? - поинтересовался Мартин, - ты так хорошо мне съездила по щеке, что я запамятовал. Ты всегда так поступаешь с новыми знакомыми?

Джи по-доброму засмеялась, - Ну что ты, только с избранными. Прошу извинить меня за столь неподобающее с моей стороны проявление чувств.
Поправив на себе ошметки платья, медленным шагом девушка прошла к оставленному ею в другой комнате плащу и, накинув его легким быстрым движением, вернулась обратно, застегивая на ходу перламутровые костяные пуговицы.
Достав из маленькой сумочки платинового цвета пудреницу, присела на краешек стула, быстро поправила макияж, пригладила распушившуюся копну волос и улыбнулась собственному отражению. Лишь затем она вновь взглянула на парня.
Девушка пару секунд молча смотрела на него, решая, как же лучше сейчас поступить - распрощаться или же продолжить ужин. И то, и другое приводило ее в смущение. Как бы она сейчас не выглядела, Мартин куда больше вывел ее из привычной колеи, чем сам мог бы предположить. Что ему в конце-то концов нужно? Если бы хотел, давно бы сдал в полицию...игры, игры... какова его конечная цель? Разоблачить? Уничтожить? Физически или морально?
В любом случае, Бельфлер чувствовала себя сейчас крайне разбитой, чтобы напрямую задавать столь щекотливый вопрос.
- Как бы то ни было, но вечер был приятный, благодарю вас...мистер Бэквуд, - последний раз улыбнулась Джийа, ступая в распахнутый ею только что проем двери.

Итак, она решила уйти. Может быть, правильно сделала. Это было ее решение. В конце концов, Мартин не знал, что будет дальше, если она останется. Это было интересно, но опасно.
Механические действия - прибраться, переодеться - повторяемые тысячи раз. На автомате. Так жили мириады людей вокруг, сейчас и раньше. И будут жить. Этого не изменишь. Изменить можно лишь себя.
Или - родиться ненормальным.

Походил по комнате. Курил бы - закурил бы.
Джийя Бельфлер интриговала. В ней оставалось множество интересного, неизвестного, тайного. Желание продолжать игру с ней было крайне сильно...
Но была и другая сторона медали. Осторожность.
Было другое желание. И его исполнени тоже сулило немало интересного.
Походил по комнате. Открыл окно. Улыбнулся спящему городу.

Итак.
Джийя Бельфлер должна умереть.
И лег спать.