Берсерк - Гнев Богов | ходы игроков | Халланские горы

Холод Халланской вьюги пробирает насквозь любое существо, но не йордлинга, особенно если он из племени йарлингов. Сванхильд скакала верхом на барсе по крепкому снегу, вьюга тут же заметала все следы. Отец ждал дома, а она беспокоилась. И причина этому была ясна. По пути сюда Сванхильд нашла несколько мёртвых животных, покрытых ужасающими воображение язвами и струпьями. Как бы с домом ничего не стряслось. Но беспокоило не только это. Непонятные вспышки то и дело загорались на пиках, к тому же Сванхильд была уверена, что слышит голос метели, напевающий Сагу о Книфе:

Злою грозою воздух наполнен,
Пляшут по небу темные тучи,
Сниглы безумны резвятся на воле,
Всполохи молний кидают друг в друга.
Дети изгоя, избранника горя
Книфа Угрюмого, Серого Ярла
С собой не в ладах создания Книфа,
Как их господин они ищут несчастий.
Недолго вам лихо творить остается,
Славный герой в стременах уже, бойтесь!
Снора посланник, надежда общины,
Воронов друг и заступник богов.
Могучий Гунгор руку в щит продевает
Седлает коня, до расправы голодный.
Буря ненастная застит дорогу
Ненасытная бездна пасть раскрывает.

Всячески отгоняя от себя эти мысли, и стараясь не смотреть на небо, она пронеслась как стрела до подножия Халланских гор. Немногие знали узкую тропку, ведущую наверх, к пикам и дальше - к поселениям. Но и у подножия она заметила мёртвых. На этот раз - людей. Один из них ещё шёл, медленно передвигаясь, словно ему что-то мешало, шёл по направлению к горам, но, поражённый молнией, упал. Убийцей был линунг, теперь прислонившийся к поверхности скалы...

Увиденное тревожило охотницу, не давало покоя, ледяными когтями впивалось в сердце. Липкое, неприятное чувство беспокойства не давало расслабиться, нормально подумать, сосредоточится и сделать выводы. Само небо таило в себе угрозу. Впервые в жизни в её родных краях Сванхильд не чувствовала себя в безопасности и это не придавало уверенности в будущем. Мгновенно возникла тревога за судьбу отца и тех, кого она с детства знала и любила. В самом сердце девушки как-будто поселилась непоседливая белка, то и дело метающаяся туда-сюда, заставляя часто дышать и очень беспокоящая свою хозяйку. Раньше такого никогда не случалось. Раньше...Раньше всё было иначе, чище, проще...А сейчас буквально сам воздух напоен печалью и метель как будто оплакивает кого-то или что-то.
Порывы ветра заставили Ветрокрылого сердито нахохлится, сидя на специальном выступе на седле, впереди своей хозяйки. Да и Тари, судя по всему, был не в лучшем расположении духа.
Увидев, что линунг убил человека молнией, Сванхильд была шокирована и решила сразу же атаковать его, но быстро передумала. Они славились своей справедливостью и не делали ничего просто так, поэтому не стоит спешить с выводами и действиями. Нужно узнать причину его поступка и его дальнейшие планы. А напасть она всегда успеет, если потребуется. Какой бы сильный он ни был, это её территория и она всегда знает как использовать все преимущества.
Охотница приостановила бег Тари задолго до того, как они оказались близко от линунга и заставила его идти шагом. Когда расстояние стало достаточным для разговора в такую погоду, она остановила барса совсем.
- Пусть сила молнии освещает твои пути, линунг, - Сванхильд обратилась к нему вежливо, никогда не стоит недооценивать своего потенциального противника, - я возвращаюсь домой и встречаю на пути тебя. Ты тоже направляешься в мою деревню? Или уже идёшь оттуда?
Вопрос был вполне уместным и естественным для ситуации и охотница внимательно наблюдала за его действиями и реакциями, было очень важно как он себя поведёт. Тогда и выяснится кто он - друг или враг.

Внимательнее рассмотрев линунга, Сванхильд поняла, что он уже глубокий старец из медлингов. Он сидел, прислонившись к скале и, казалось дремал. Сквозь лёгкую примесь озона в воздухе, охотница почувствовала ужасный запах разложения, Тари выразительно зарычал на поваленного йордлинга. Весь покрытый отвратительными струпьями, тот ещё был жив, и даже силился что-то произнести. Острый слух уловил слова "угроза", "со степей".
- Чёрный камень, серый лёд сердце холодом скуёт, - произнёс медлинг. На миг дитя снегов Йара почувствовала, как вокруг сердца выступили ледяные коготки, но это быстро прошло, а йордлинга видимо добило, - беги, дитя, беги.
И тут гроза разразилась в полную мощь, мигом потемнело ещё более небо, а сзади раздался многотысячный топот. Вьюга вновь запела свою нагоняющую страх песнь.

Черны небеса, как помыслы Книфа
О нем расскажу, коль сегодня не Книфтард:
В чертогах богов, что выше, чем горы
Чинно живет блаженная пара
То Йорда-хозяйка ,мать всего рода
И Всеотец, Снор-владыка Хъемхалля
Их отпрыски честь им приносят по праву
Смед-Старшина, покровитель ремесел
Йар молодой, удалец из богов
Прекрасная Скъяни - любимица Снора
И мрачный ублюдок – средний сын Книф
Нет для него под небом занятья,
Которым гордился бы он по заслугам
Горечь и зависть свою вымещает
В Пискхельме слышны всеночные стенанья
Хоть хитростью боги его наградили
Но алчность его не знает предела
Вечно в голодном поиске смысла
Этот несчастный божок пребывает
Люди его ненавидят честные
Много несчастий другим он приносит
Не знают мудрейшие, чтоб было возможно
Такое, чтоб зависть рождала порядок
Жалок пред всеми тот, кто умеет
Козни лишь строить супротив соседей
Так и в Хьемхалле, подобные Книфу,
Бессмертные боги его ненавидят
Платит семье он той же монетой
Злобу, как яд всюду Книф расточает
Смертных избрал он орудьем для мести
Полон Пискхельм рабами для Книфа
Сниглов безумных пестовал там он
Открыл им секреты в обмен на их разум
На воле теперь резвятся безумцы
Со смертью играют в дикие игры.

Беги! Не останавливайся! Интуиция редко подводила охотницу и она не ослушалась и на этот раз, дала сигнул тари и барс сорвался с места, как выпущенная из лука стрела. Нужно спешить, вперёд. Пока ещё не поздно...

Сванхильд рванула Тари, хотя ему (или ей?) и так не требовалось команды, чтобы дать дёру. Животное умное как никак. Быстро пересекла горный переход, благо эти три лиги пути были ей прекрасно известны, а за спиной уже начинался ужасный шторм. Похоже линунг принялся за новых врагов, даже сниглы - маленькие непонятные существа, любившие метать разряды молний друг в друга, умолкли. На мгновение охотница ясно почувствовала, как маг черпает из них силы, увидела как снигл, вобравший в себя силу, теряет её, и как эта сила размазывает далеко внизу двух орков, врезывая их друг в друга, поднимая ураган. Три лиги страха - и всё прошло. Никакого намёка на тёмные тучи, опасность. Тишь и благодать. Вот отсюда и начинается заповедный край земель йордлингов.
Но всё же что-то здесь не так. Вспышка, и впереди показался ещё один линунг, он провёл заинтересованным взглядом Сванхильд, и, казалось удовлетворив своё любопытство, - спросил, без эмоций, - ты откуда такая? Что это на тебе за псевдофлуктуация тонкой материи?

Сванхильд была напугана и шокирована, потрясена последними происшествиями и мыслить логически было трудно, практически невозможно. Этот человек, появившийся столь внезапно не добавил ясности или покоя в мрачную картину дня. Давненько не было таких тяжёлых и странных дней.
- Оттуда, где таких больше нету, - настроение было паршивым и любезничать не хотелось. Эти странные явления её уже достаточно утомили.

- Как знаешь, - он пожал плечами, - от орков вижу убежала. Меня послали сюда исследовать причину обострения у некоторых подотчётных Книфу сущностей. А ты видимо на Йортрад путь держишь, ну что же, удачи тебе в твоём пути. Я тоже там скоро буду. На момент начала, - и он исчез. Растворился в воздухе.

Деревенька уже виднелась вдали. Никаких следов разрухи, или какого-либо ещё бедствия, всё точно так же, как и было. Возможно даже лучше. В воздухе веяло тем самым знаменитым холодом Халланской вьюги. По небу летали и резвились шипокрылы. Детишки неподалёку от деревни играли, катаясь с горок, или завоёвывая высоты самых трудных горок. Ничего не изменилось. Войдя в деревню, Сванхильд узнали сразу, бросились наперебой приветствовать, и спрашивать как жизнь в тех далёких краях, отделавшись обещанием рассказать всё в другой раз, вечером, она направилась в дом отца. Всё как и прежде - тугой композитный лук на стене, украшения из рогов зверей, уютно, приятно. Вот только отца пока дома нет. Видеть ещё не вернулся с охоты.

Прежде чем устроится в уюте и тепле охотница расседлала и накормила Тари и отпустила на охоту Ветрокрылого, только потом позволила себе снова вернутся в дом. Здесь всё напоминало о детстве, беззаботности, коротких снежных днях прошлого. Она отложила в сторону оружие и начала прибираться в доме, потом стала готовить есть. Наверняка отец вернётся голодным и усталым с охоты, вот и будет чем его порадовать.

Громкий, отцовский звук распахивания двери заставил Сванхильд внутренне содрогнуться. Столько лет она не слышала этого звука, по которому могла предугадывать настроение отца. Сейчас он был доволен, но судя по всему и осторожен, словно сомневался в том, что ему сообщили соплеменники. Разул сапоги, сбросил куртку, постояв немного, наверное заметил убранство, стоящее здесь ещё до отъезда дочери.
- Сванхильд? - Негромко позвал он, будто до сих пор отказывался верить в то, что говорили ему глаза, затем зашёл в гостиную, где дитя его едва поставила тарелки с ужином на стол, - дочь моя!
Выражение лица его было радостным, счастливым, но ни намёка на слезы у него не было при избытке чувств в отличие от матери, он кинулся к ней по шкуре ледопарда, раскинув руки в стороны и готовясь обнять её.

- Папка! - счастливо взвизгнула девушка, кидаясь к отцу и крепко его обнимая. Она была невероятно счастлива что он жив и здоров, не смотря на смутное время. Столько лет порознь, а он почти совсем не изменился - та же хитрющая улыбка, которая в молодости наверняка свела с ума множество женщин, чуть лукавый и внимательный прищур голубых глаз, не выцветших от возраста и ямочка на левой щеке, точно такая же, как и у Сванхильд. Когда она в детстве спрашивала у него отчего появляется и куда пропадает эта ямочка, он всегда улыбался и говорил что это её щёчка так отзывается на улыбку и что в эту ямочку будет охотно целовать её жених. Но когда она начала расспрашивать кто такой жених и зачем он собирается её целовать, отец мрачнел и менял тему разговора. Сванхильд была искренне рада его видеть.
- Как ты тут без меня?

- Да живу потихоньку, - ответил он ещё не отпуская её, - к Йортраду готовлюсь, - Сванхильд выбралась из отцовских объятий, постепенно ослабевших, - глянь, трофеев раздобыл немерено, вчера строем загнали горного великана, отпустили беднягу, он ж не виноват что поесть к нам захотел зайти. Сейчас запрещено кровь пускать, перед таким-то праздником, - он указал на меч, завязанный на ремешок, из-за которого вынимать его предстоит долго.
- А ты как? Расскажи где была, что видела? Как там в Утгарде живётся?

- Обьездила все наши земли, даже до самых дальних лесов добралась, - голос Сванхильд стал нежнее, мечтательнее, она всегда любила путешествовать, - посмотрела как люди живут, повидала дальних родичей и старых знакомцев, побратим твой, Торвальд Свенскар тебе привет шлёт, очень рад что ты жив-здоров.

- Славно, что он в здравии, славно, - произнёс отец, не отводя тёплого отеческого взгляда от своей дочери, - вижу и поесть ты приготовила, ну да сейчас пока и не надо, вечером поедим, пойдём, я кое-что покажу тебе, - он ушёл в кладовую, скрывшись на ней на несколько мгновений. И возвратился из неё не с пустыми руками, а с луком, поблескивавшим янтарём в свете, пробивавшимся из окна. Сванхильд приняла его. Композитный, из трёх слоёв дерева - редкого твёрдого еврахии, растущего ещё дальше на севере, - податливого ясеня, и мягкого кора - идеального сочетания пород. Пропитанный ещё неизвестным охотнице маслом, от него исходил аромат приятной бодрящей вьюги, роговые пластины, симметрично перекрывавшие его края и середину, некогда принадлежали синему дракону, - только у него они столь блестящие, изящные, изменчивые и надёжные. А тетива... Это даже и не тетива была вовсе, а словно струна утончённого музыкального инструмента - невероятно прочная, но вместе с тем лёгкая, певучая.
- Мы с друзьями как-то на охоту удачно сходили, - признался отец, - жила дракона. Пойдём, теперь нам на Йортрад, а то начнут без нас.
И скрывая улыбку в бороде, попытался протиснуться мимо Сванхильд, не отводя от неё своего взора.

Охотница восхищенно вздохнула, разглядывая великолепное оружие, но даже притронутся к нему не посмела - настолько красивым оно казалось ей.
Но Йортрад уже занял все её мысли и она улыбнулась отцу, думая о своём. Интересно, кто из скальдов победит в этом году?
- Идём скорее, пап, мне не терпится послушать.