Племя | ходы игроков |

Глубокие сумерки мягким бархатом окутали деревню, украшенные аквамариновой россыпью мелких летних звёзд. На тёмном небе не было ни облачка, только тонкий бледно-серебристый серпик молодой луны. Вечер был полон разных запахов и звуков: сладкие и чуточку приторные ароматы цветов, которыми украсили себя девушки и женщины, гнилостный запах Топи, ритмичные звуки барабанов, весёлые голоса мужчин и женщин.
Костёр в два человеческий роста весело полыхал посреди поляны.
Вы подошли к остальной молодёжи, ожидающей ритуала.

Былая злость ушла . Что на него нашло? Наверное зависть..Зависть перед воинами. Непонятно, почему только они могут стать вождями? Это..это неспрведливо! Но перед ним- Зимом тоже гигантские просторы. Скоро он станет настоящим мужчиной. Одним из немногих лучших охотников. И он с Парящей добьются цели. Даже если для этого придется покинуть деревню. А вот назначенная дуэль.. Теперь, объективно оценив свое поведение, Зим считал его недостойным. Но отказаться от дуэли нельзя. И это еще хуже. Придется импровизировать

Красота то какая, прямо дух захватывает.Костер мне тоже нравился, хотя я не люблю слишком большие костры, но сегодня день особенный.Потрескивание костра меня успокаивало, хотелось просто сидеть и ничего не делать и не о чём не думать.Но я забыл одну вещь,охотник спросил пойду ли я с ним на дуэль в качестве наблюдателя,не хотелось,но если, что я бы мог излечить кого-нибудь прямо там,но старался не думать о таком варианте."Зим,кстати,я согласен..."

Пламя отражалось в глазах Скирона, отчего казалось, что они горят собственным светом. Короткая стычка с Зимдагом, будущая дуэль, на которой он будет присутствовать, его поход за волчонком - всё временно отступило, стало далёким и смутным. Приближается самое важное событие в его жизни. Вокруг были его знакомые и друзья, все они тоже ожидали, что им скажут шаманы. И Скирон тоже ждал, ждал, наслаждаясь минутами отдыха и беспечности. Вот-вот наступит минута, когда шаман позовёт его - и он узнает свою судьбу.

Аргар не волновался. Он оставил детёныша у себя в шатре, и крепко закрыл его так, что бы малыш не убежал. Про будущую дуэль он даже не думал. Он сейчас станет полноправным воином и его цель приблизиться на одну ступеньку. А именно стать вождём самого сильного племени. Но для этого надо ещё как минимум отличиться в битве. Не в такой, как с охотником, а в настоящей войне. Ибо сражение с соплеменником - это не приносит чести, достойной воина. Но это потом, хотя воин и не сомневался, что этот миг настанет, а сейчас - посвящение. В теле Аргара бурлил адреналин и он переливался нетерпением, хотя и не показывал своих чувств. Важная минута приближалась очень медленно.

Мардуф никогда не был любителем шумных сборищ, танцев, гулянок и пьянок. И даже часто вспыхивавшие там ссоры не забавляли охотника. Он предпочитал свой обособленный мир шумному веселью. И ему ни к чему было похваляться собственной силой или гарцевать, играя мускулами и распушив хвост, перед женщинами племени. Всё это Мардуф считал ниже своего достоинства, потому как преотлично знал цену себе и своим возможностям.

Добравшись до праздника, он гордо расправил плечи, поправил золотые браслеты на бицепсах и повелительно посмотрел на Тхипху. Слегка кивнув горилле, направился в сторону пиршественных столов, не оглядываясь. Он знал, что его животное будет следовать за ним. Заняв место, он с наслаждением приложился к кубку и празничный вечер незаметно подошёл к концу.

После, слегка охмелевший Мардуф около часа провёл в одиночестве, у окраины деревни, по обыкновению воткнув копьё в землю и прислонившись к нему спиной, пока Тхипху отдыхала на ветвях неподалёку. Затем он встал, коротко окликнул мохнатую спутницу и направился к Ритуальной поляне. Остановился в трёх десятках шагах от костра и, положив руку на плечо спутницы, прищурился, осмотрев остальных "достойных".
Молчит. Ждёт.

Ахтур подошел, к огромному светлому кругу, который был полон молодыми соплеменниками.Сейчас ему не слишком хотелось разговаривать, хотелось просто стоять и слушать треск костра, сливая гомон вокруг в один единый шум.
Что его ждет дальше, чем он может быть полезен племени, а главное друзьям. Как следует себя вести? Глядя на подпрыгивающих как обезьяны и веселящихся вокруг парней и девушек он чувствовал себя далеким от них.Шаман начал вглядываться в костер как будто искал ответы в пляшущих языках пламени. Ему казалось что оттуда, из недр, исполненных желто красного сияния, на него смотрел Огненный Медведь.

Ритм музыки изменился, стал более спокойным, размеренным. Танцующие расступились, образуя пустое пространство вокруг костра, в которое вышел Мелиош Видящий-Сквозь-Небо, верховный шаман племени. Он был обнажен по пояс, на широкой могучей груди была татуировка в виде солнечного круга, в волосах были перья птиц, на невидящих глазах – повязка.
Шаман запел, призывая духов. Пламя костра резко взметнулось вверх, загудело, рассыпалось тысячей ярких искр. Когда он закончил петь, к нему по цепочке потянулись те, кто сегодня с вами проходили испытание. Шаман читал линии на их ладонях и предсказывал судьбы. Скоро и ваша очередь. Вы готовы?
Так и смотрел бы
До самого рассвета
На пламя костра...(с)

Вот он момент истины, здесь и сейчас решится моя судьба, не обращая на других внимание, я приблизился к верховному шаману.Мелиош ты сейчас для нас всё, я вверяю тебе свою жизнь! Шаман и вправду выглядел впечатляюще, вот он пример для подражания, хотя и не мечтал стать верховным.

Аргар стоял в очереди сразу за Райганом. Он не сомневался что с этим парнем всё будет хорошо. Так же как и со Скионом. А на счёт себя был спокоен как удав. Или будущее великого воина или смерть. К первому он был готов, а от страха второй его избавили ещё в детстве. Так что он спокойно стоял в цепочке людей и ждал своей очереди.

- Смелее, сын сокола, - обратился к нему шаман своим глубоким, звучным голосом и не дожидаясь ответа, взял молодого человека за руку. Узловатые, но крепкие и горячие пальцы верховного шамана заскользили по линиям на ладони Райгана. Мелиош долго молчал, потом заговорил, чётко и уверенно:
- Тебя ждёт большое будущее и много дорог. Твой дух-хранитель парит над тобой и ведёт тебя. Ветер ведёт тебя по твоим дорогам. Твоя судьба лежит далеко отсюда. Она там, куда ушли Генхир и Шидани.
- Спасибо, - Райган почтительно поклонился и отошёл.


- Храброе сердце у тебя Аргар, - слепой шаман улыбнулся и начал предсказывать:
-



Путь твой труден и сложен, но будет озарён величайшей любовью на свете. О ней сложат предания и легенды. Со временем ты станешь новым вождём нашего племени.

Аргар поклонился самым уважительным поклоном, какой был в племени и отошёл в сторонку. Он хотел дождаться Скирона, что бы обсудить предсказания. Отойдя в сторонку, он смотрел на оставшихся людей и думал о том, что ему предсказал шаман. Безусловно этого и следовало ожидать. Аргар не мог быть рождён для незначительных или недостойных дел, а посему принял новость лишь с должным воину спокойствием. Он очень уважал мудрого шамана, что бы сомневаться в его предсказаниях. Через него прошло столько людей, желающих узреть будущее, что Аргар был спокоен. А очередь меж тем всё сокращалась.

"Много дорог и большее будущее"- я прокручивал эти слова в своей голове.А интересно, кто-нибудь знал куда ушли Генхир и Шидани, что же меня там ждет, судьба моя там, где они.Да и другой вопрос, связана ли эта судьба именно с ними, но думать уже не хотелось, хотелось спать.Я пошёл домой, решив, что отправлюсь вслед за влюбленными, уже через пару дней.

Ахтур подошел к шаману готовый принять свою судьбу. Разумеется он готов был принять любое предсказание, но надеялся на что- то хорошее.

- Останься, - повелительно произнёс Мардуф, положив руку на плечо спутницы, но даже не взглянув в её сторону. Осклабился, наблюдая за воинами. Один из этих парней, что выстроились перед верховным шаманом, один из этих воинов, станет вождём племени. От молчаливого бешенства, на мгновение, свело скулы. Левая рука сжалась в кулах, а право зажемила волосатое плечо Тхипку. Выплюнув крепкое ругательство в сторону, Мардуф стёр оскал с лица и опустил голову, пытаяюсь успокоиться. Потратив на это около десяти минут, он, наконец, двинулся к шаману, сжав копьё в руке.

Подошёл к оному и бросил злой взгляд через плечо, на оставшихся и взгляд на уже получивших предсказание.
- Я готов... - прорычал Мардуф, поднимая гордый, злой взгляд на шамана и сжав зубы. Он хотел добавить что-то ещё, но, почувствовав, как у него перехватывает дыхание от бури негативных эмоций в душе замолчал, вверяя себя в руки шамана

- Ахтур, сынок, - улыбнулся шаман, но когда коснулся его ладони лицо сразу помрачнело. Он некоторое молчал, потом сказал всего три слова и выпустил ладонь юноши из рук.
- Тебя ждёт смерть.
Потрясённый юноша выбежал из круга ожидающих куда-то в темноту.

Верховный шаман очень долго молчал, после того, как предсказал смерть Ахтура, и Мардуф начал уже нервничать, потом Мелиош коснулся ладони охотника и заговорил:
- Ты должен смирить свою гордую натуру, Мардуф и тогда ты получишь славу и богатство. Тебе предстоит много испытаний.
Охотник почувствовал, что шаман собирался сказать что-то ещё, но не сказал. Мардуф поклонился и отступил от шамана.

Вот уже многие подошли к шамана. Аргар, Ахтур, Мардуф, Райган - каждый из них услышал своё слово от шамана. Предсказания Видящих всегда были сложны и бесконечно мудры. Никому не было ведомо, что нужно делать, чтобы получить тот или иной результат. Судьба, которую видит шаман, многолика и изменчива, и одному лишь Огненному Медведю было дано увидеть все её грани.
Вести, приятные и внушающие ужас, слышал Скирон, когда медленно подходил к Мелиошу. Наконец наступила и его очередь. Отринув волнения и смутный страх неизвестности, ведомый каждому, воин шагнул к Видящему-Сквозь-Небо.

По пути домой, я вспомнил, что мне ещё не сделали татуировку и не давали слово Матери племени.Я обязательно должен присутствовать при этом, выспаться я успею, события сегодняшнего дня слишком важны для меня.Я развернулся обратно и пошёл к своим соплеменникам и к верховному шаману.

Мелиош не колеблясь взял за руку Скирона и начал вещать:
- Тебе дано великое будущее, сынок. Оно далеко-далеко на севере. Ты станешь родоначальником собственного племени и найдёшь личный путь в этом мире. духи говорят, что ты способен предотвратить великое зло.
Скирон поклонился и отошёл. Было ещё много желающих узнать свою судьбу.
Все, кто ожидали посвящения и уже получили предсказания отходили к небольшому возвышению. Там сидело десять женщин среднего возраста, они наносили молодым татуировки, исходя из результатов их испытаний. Это первые взрослые татуировки и все молодые немного волновались.
Райган получил татуировку летящего сокола на левое плечо, чем невероятно гордился. Знак мудрости и силы духа. Трудно было поверить, что её сделали при скупом свете костра, настолько мастерски она была выполнена. Плечо чуть побаливало, но шаман сдержанно улыбался. Его дух-хранитель полетит перед ним по его жизненному пути и сердце шамана было исполнено светлой радости и благодарности. Он отошёл в сторонку и присел, хотел подождать товарищей, да и Мать Племени скоро должна начать обряд.
Аргару сделали татуировку в виде пантеры в прыжке, почти на всю спину. Символ храбрости и решительности. Воин улыбнулся и, поблагодарив женщину, подошёл к Райгану.
Ахтуру сделали небольшую татуировку вокруг правого запястья в виде браслета из переплетенных стеблей и цветков дагри. Символ чистой веры и великих надежд. Молодой человек удивился такому знаку, однако вспомнив своего духа-хранителя стал молчалив и тоже отошёл к Аргару и Райгану.
Женщина долго не начинала наносить татуировку Мардуфу, сидела и раздумывала, что же именно наиболее соответствовало его духу. Потом стала изображать у него на груди слева скрещенные лук и стрелы. Символ меткости и скорости. Когда закончила, он встал и не сказав ни слова отошёл в темноту. Как всегда. Он не привык благодарить людей.
Скирону изобразили топор, а над ним отрубленную голову шаттра. Знак умелого воина и смелого человека. Татуировка была на левой лопатке. Он о чём-то ещё некоторое время поговорил с женщиной и отошёл к товарищам.
Скоро будет обряд, который сделает вас мужчинами. Скоро Мать племени споёт свою песню. Но пока что вы вольны побеседовать.

Знак мудрости и силы духа, как это приятно.Я пытался сдержать улыбку, но радость не остановливали какие-либо границы или рамки.Я всё-таки широко улыбнулся, желая, чтобы все тоже радовались.Я поздравлял всех, кто подходил ко мне, расспрашивая про их тату, и рассказываю про свою.Сегодня хороший день, усталость сняло, как рукой.И уже скоро песня Матери племени...

Воин не чувствовал боли в спине. Он наконец-то получил свою первую татуировку! И почти на всю спину! Но внешне он не выказывал своих чувств. Только дружелюбно улыбался. Как Райган. Аргар подошёл к шаману и уважительно посмотрел на сокола. Райган действительно заслуживал эту татуировку как никто иной. О чём воин без стеснения и сказал шаману.

Мардуф изо всех сил сжал зубы. Он видел, слышал и догадывался (некоторые жалкие слабаки кричали или стонали, во время нанесения татуировки), что прцоесс этот болезненный, однако почувствовать на своей шкуре это совершенно другое. Что для мужчины какие-то порезы? Пусть даже сеть порезов. Пусть даже на груди. Ничто. Настоящая боль пришла, когда на рану стали лить чёрную, вязкую как смола, остро пахнущую жидкость.
Однако Мардуф поклялся себе не проронить ни звука, во время татуирования, поэтому изо всех сил сжал зубы, руки в кулаки и яростно сверкал глаза, бросая ненавистные взгляды по сторонам. Когда женщины закончили, он быстро встал. От неимоверной боли мутилось в глазах и слегка пошатывало, однако охотник высокомерно хмыкнул и двинулся прочь, даже не поблагодарив.

Процесс нанесения татуировки очень важным, ведь это была первая взрослая татуировка, которую предстояло носить всю жизнь. Слова Мелиоша обрадовали Скирона - ему по силам совершить дело, достойное истинного воина! И он должен подтвердить слова Видящего-Сквозь-Небо. Не сейчас, неизвестно, когда сбудется предсказание, но он верил шаману.

Скрестив ноги, Скирон сидел повернувшись спиной к Киндаре, которая плела узоры на его левом плече. Во время нанесения татуировки не принято было разговаривать, но Киндара тепло улыбнулась ему - ещё до посвящения он хорошо знал её мужа и сына.

Нанеся порезы-линии, Киндара начала лить на на рисунок вязкий отвар, который окрасит рисунок и заживит раны. Это была не первая татуировка Скирона, поэтому он не обратил на это особого внимания. Он с любопытством смотрел на других прошедших посвящение. Пантера, сокол, дагри, лук и стрелы - все татуировки имели свой глубокий смысл и были прекрасны.

Вот Киндара закончила лить отвар, и татуировка была готова. Топор и голова шаттра - символ воинов, символ схваток и смертей. Что ж, пусть эта татуировка свидетельствует о меньшей, но самой опасной части его души. Она редко пробуждается, но именно она делает его воином - защитником своего племени.

Поблагодарив Киндару, воин подошёл к другим. Аргар, Райган, Ахтур - все они уже получили свои татуировки.. Скирон подошёл к ним и тоже поздравить. Лишь Мардуф ушёл, не проронив ни слова - как всегда.

- Теперь пантера у тебя не только в шатре, но и на теле, Аргар? Думаю, этот зверь станет спутником всей твоей жизни. Храброго и красивого зверя ты выбрал себе в хранители - улыбнулся Скирон - Твой сокол, Райган, высоко летит и далеко видит - символ настоящего шамана. Как и цветок дагри, Ахтур. Думаю, нам всем повезло. Осталась лишь песнь Матери.

- Это точно, Скирон - ответил ему Аргар - но и твоя татуировка не хуже остальных. Теперь она всю твою жизнь будет напоминать о твоей славной победе. И подтрунивать одерживать иные, куда большие. А сейчас пожалуй дождёмся песни Матери.

Когда все наконец-то получили свои предсказания, из шатра вождя вышла Кахайя, Мать племени. На вид ей было лет 45, не больше. Тёмные волосы с сильной проседью были заплетены в мелкие косички и уложены в высокий узел на затылке. Она была одета в длинное красное платье свободного покроя. Цвет мудрости, радости и сдерживаемой силы. Множество бус и браслетов позвякивали на её руках. Не смотря на то, что она была матерью семерых детей, её фигура по-прежнему оставалась стройной и красивой. На теле Кахайи не было ни одной татуировки. Того требовал закон племени. Мать должна быть чиста. Вождь племени, Кернда Грозный Нрав в который раз залюбовался женой, радуясь, что тогда, много лет назад она согласилась разделить с ним жизнь. Он как никто другой знал, что фигура может испортиться с годами, а вот прекрасная душа и глубокая мудрость останутся. Мать племени всегда пользуется почётом. Она знает специальные обряды и множество ритуальных песен. Только она посвящает в настоящие мужчины. Все разговоры разом смолкли.
Кахайя вышла на середину, и все присутствующие шагнули в ней, положив руки друг-другу на плечи. Она одна была в центре своеобразного круга из молодых людей. Шаманы подбросили трав в пламя костра, и в воздухе поплыл головокружительный сладковатый запах…
Вы почувствовали лёгкое головокружение и необыкновенную лёгкость в теле. Зрачки заполнили всю радужку.
Кахайя запела Кан – ритуальную песню Единения Племени. Её низкий, чуть хрипловатый голос необыкновенно волновал, пробирая до костей, по спине от него шли мурашки. Вы уже не чувствовали боли в татуировках, только чуть покачивались вместе со всеми в такт её пению. Ощущение времени и пространства потерялось, чувствовалось только странное тепло в области сердца и лёгкость во всём теле. В голове не было ни одной мысли. Вы слышали только голос Кахайи и подчинялись ей. В душе было ощущение мира и покоя.
Когда вы пришли в себя, костёр уже догорал и Мать уже не пела. Она просто улыбалась вам всем.
По одному вы начали расходиться от костра по своим домам. У всех вас был очень тяжёлый день. И совершенно невероятный...Магия звенела вокруг вас в в воздухе.

Земля вертелась под ногами Ахтура. Он как будто потерял разум когда услышал приговор. Неужели это вся его судьба - просто умереть? Для чего было все? И стоило ли вообще получать татуировку?

После предсказания он все воспринимал какими-то картинами . Вот свои татуировки получили воины... Вот вышла Кахайа, величественная и торжественная.Ее красные одежды Ахтур воспринял как второй знак смерти... Кажется он улыбнулся и ответил что -то вежливое и незначительное Скирону. Или это было раньше?
А дальше Кан. Песнь единения уносила тревогу и отчаянье. Окутавшее тело тепло изгнало нервную дрожь из тела. А круживший голову аромат трав вселил радость в метущееся сердце шамана. А в болото Смерть! Это, мы еще посмотрим кто-кого! Огого!
Поклонившись Матери, парень повернулся и двинулся в сторону дома.

Песнь на меня произвела сильное впечатление.Я убрал устало потер глаза, спать хотелось неимоверно.Казалось, только эмоции держали меня на ногах, но долго это продолжаться не могло.Пожелав всем доброй ночи, я поплелся к себе домой.

Аргар впервые потерял бдительность. После песни Матери Племени, он шел домой задумчивый и расслабленый. В такой момент его мог взять голыми руками даже ребёнок. Но Аргар не обращал ни на что внимания.

Отойдя в сторону от женщин, делавших татуировки, Мардуф подозвал Тхипху. Твёрдо взглянув в глаза животного, он положил ей руку на плечо и стиснил зубы. Тяжёлый такой взгляд вперил и только дождавшись, пока горилла отведёт глаза, выдохнул: - Смири гордыню. Чушь... - он хотел было сказать что-то ещё, но не закочил, решив, что ээто глупо и недостойно изливать горечь и злость, разговария с животным. Да и вообще, произносить это вслух. Постояв несколько десятков минут в раздумьи, опираясь о спутницу, он, наконец. отпустил руку и махнул в сторону костра.
- Сегодня, ты свободна. А я отправлюсь на завершение ритуала, - с этими словами, он развернулся и двинул обратно в круг проходивших испытание.

А вот и великая Мать племени. Даже сейчас, глядя на эту женщину, можно было себе представить, какой она была моложе. Её формы ещё не потеряли упругости, хотя на челе отразилась печать мудрости, опыта и... старости. Однако для Мардуфа женщины были только инструментом для продолжения рода и удовлетворения желаний, а настоящее удовольствие, экстаз и восторг он испытывал на охоте или побеждая соперника или иным другим способом доказывая свою силу. Поэтому, глядя на Калайю, он видел только стареющую женщину, Мать племени. Всего только женщину...

Затем, обнявшись за плечи с двумя другими воинами племени, он долго слушал песню, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а мысли улетают в бездну. Последняя из них была "Наверное, дурман-траву в костёр подсыпали", а уже через минуту он потерялся в сонме головокружительного спокойствия...

Наконец, когда его немного отпустило, он двинулся домой, всё ещё нетвёрдо стоя на плохо гнувшихся ногах. На душе царил редкий мир. Или затишье перед бурей?