Конечно, вот так всё и будет. Конечно.
Флинт упрямо морщится, чувствуя, как засыпает всё вокруг, изо всех сил стискивает зубы и шмыгает носом. Конечно же.
Алистер сказал, что всё будет хорошо. Алистер никогда не врёт, никогда-никогда, что бы там не говорили всякие дураки. Флинту лучше знать.
«Всё будет хорошо», — сказал Алистер, а Флинт теперь молчит посреди белой пустыни, совсем один, понятия не имея, в какую сторону сделать шаг и найдётся ли там что-то ещё, кроме бесконечной и необъяснимой обиды. Необъяснимой — потому что Алистер никогда не врёт.
Флинт ступает вперёд.
— Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are.
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky.
Обычно колыбельные им пел кто-нибудь из старших девочек. Воронёнок никогда не пробовал — да и пойди попробуй спеть с таким-то имечком. Засмеют. Но сейчас выбора нет, потому что все остальные не здесь, а Флинту всё ещё нужно ступать — шаг за шагом — потому что так сказал Алистер.
Он совсем скоро доберётся до южных земель. Совсем скоро всё сбудется и станет так, как Алистер и говорил, — «хорошо».
— When the blazing sun is gone,
When he nothing shines upon,
Then you show your...
Он натыкается носом на еловые иголки, морщится и на миг чувствует острое желание засмеяться — вышло глупо. Искал знакомых, а нашёл только дурацкое дерево.
Нет, так не пойдёт. Нужно хоть кого-нибудь разыскать. Ещё совсем недавно рядом высился хмурый Юрген — может, не успел уйти далеко? А Каталина — Каталина тоже обязательно должна быть где-то здесь; она-то точно знает, что делать, как собрать всех вместе и выбраться из этой бури, холодной и...
Нет, не страшной. Совсем нет.
— Then the traveller in the dark,
Thanks you for your tiny spark,
He could not see which way to go,
If you did not twinkle so.
Флинт не оставляет дерево: бродит вокруг него кругами, плечом задевая косматые ветви — так, как будто кто-то сейчас и вправду рядом, держится близко-близко, только самую малость колюче. Ну и ладно. Он не в обиде. В такую метель можно и поколоться немножко.
Собственный голос становится почти неразличим в завываниях вьюги, но Флинт должен закончить колыбельную. Чайка вот всегда заканчивала, даже если самой ей ужасно хотелось спать. А ему самому сейчас не хочется. Ни капельки.
— When the blazing sun is gone...
When he nothing shines upon...
Though I know not what you are,
Twinkle, twinkle, little star. *