Улыбается Дейдре несмело в ответ. Хорошая Эмилия. Платье дадут. Может даже два. И сандалии? Стесняется переспрашивать.
- Спасибо... тебе.
Язык последнее слово еле выговорил. С трудом справился. Привыкай, язык. Глаза привыкайте. К многому привыкать придется. Домики разглядывает. Такое чудо и для них? Глаза себе не верят. Алисандера взглядом нашла, на домики рукой машет. Смотри, смотри! А в голову мысль закралась. Вот бы с Алисандером в таком вдвоем пожить. Помотала головой, отогнала мысль-нахалку. Разве так годится, чтобы девка с парнем вместе жила. Другое представила. Придет Алисандер к ней в гости. Сядут, говорить начнут. Про море говорить, еще про что-нибудь. Никто не помешает. Некому помешать. Девочки разбрелись кто по парам, кто по тройкам, о Дейдре позабыли. Идёт Дейдре в конец улочки, где домики на одного.
Остановилась. Смотрит. Рисунок на раме разглядывает. Сидит птичка на веточке, как живая, малая, будто горлинка. Вот-вот взлетит. А сама нахохлилась, с опаской вверх смотрит. Коршуна приметила или ястреба? Улыбается Дейдре. Птаху по хохолку гладит. Дерево тёплое, на солнце нагрелось. Руке приятно. Словно ждал её этот домик. Её, не другого кого. Не решается войти Дейдре. Так сразу. Много всего. Не так пошло. Тиберий-белка, смерть, мать-волчица. В голове уложить надо. Потом. Зовет домик, входи Дейдре. Другая жизнь началась, чужая. Нет возврата.
Горлинка стоит - то ли робеет, то ли предвкушает. Не жила Дейдре в таких домах. Птичкой в окно залетала, на чужую жизнь дивилась. А теперь это её. Собственное. Глаза зажмурила, да дверь толкнула. Вошла. Остановилась на пороге. Открыла глаза.
В узеньком коридорчике пахло свежеоструганным деревом. Словно построили домик только что, буквально вчера, к её приходу. Хотя наверняка тут обитало ни одно поколение учеников. Наверно девочки-волчицы смогли бы учуять их запах, Дейдре не могла. А запах дерева буквально сшибал с ног, пахло совсем не так, как натянутые на остов из китовьих ребёр шкуры. Это был запах чужого уюта. Она повесила на крючок сумку, в которой почти и не осталось вещей, а та утварь, что чудом сохранилась, тоже принадлежала южанам. Ничего не осталось у Дейдре больше от Норски, совсем ничего. Тот мир с его ледяными пустошами и звоном бубнов стал чужим, а она и не заметила, когда и как. Когда ломала язык, пытаясь выстроить свои мысли в чуждые слова? Когда отдавала гребешок и нож? Так поспешно, словно они жгли ей руки. Когда пила не вкусную, обжигающую жидкость, от которой отнимаются ноги? Когда дети смеялись над её обычаями, а она все же пошла за ними? Когда? Как случилось вдруг, что она начала думать на чужом языке, не заметив этого сама? Она же этого и хотела, но отчего вдруг в груди стало пусто и холодно, будто не лето царило в этом мире, а самая что ни на есть злая вьюга? И одна мысль билась в голове птахой, ищущей выхода: нельзя что-то приобрести, ничего не отдав. Но не слишком ли много она отдает? Дейдре присела на узенькую скамеечку, предназначенную наверно для того, чтобы переобуваться. Она сидела так неподвижно очень долго, не думая ни о чем. И только почувствовал на губах привкус соли поняла, что плачет.
Целую вечность спустя поднялась, толкнув вторую дверь. Вошла, блуждая как в тумане среди мебели. Ступала осторожно, почти на цыпочках, боясь испачкать пол босыми ногами. Погладила мягкий подлокотник кресла, заглянула внутрь подвесного шкафчика, присела на кухонный стул, водя рукой по гладкой, прохладной поверхности стола, долго стояла перед не зажженным камином, пытаясь понять, что это и для чего нужно, даже засунула голову внутрь. Подошла к окну, распахнула створки. Солнечный свет залил комнату. Они с Алисандером сидят в креслах друг напротив друга, а перед ними на столике дымятся две чашки с ароматным чаем. Тряхнула головой: наваждение. И снова привиделось. Она забралась на кресло, поджав под себя босые ноги, а в руках книга, одна из тех, не покоренных. Она идет по следам страница за страницей, а новые истории ждут на столике, сложенные стопкой. Трясёт головой, за руку себя щипает. А картины плывут. Сменяются одна другой. Алисандер, книги-следы, чей-то смех, цветок распускается, тихая музыка. Наваждение, мечта, сон. Лишь на секунду в кресло присела. Сомкнулись веки. Что сон, что явь - не разобрать уже.
Открыла глаза, оглядела непонимающе комнату. Словно вспоминая, как здесь очутилась. Сколько она проспала? Судя по солнечным лучам, совсем не долго. С улицы доносились голоса: обернуться птицей, вылететь в окно, и вот ты там. А вверх уходила лестница, ещё одна скромная дверь спряталась за ней, будто тоже стыдясь показаться среди такого великолепия. Для Дейдре дверь. Идёт Дейдре вниз по ступеням. Не проникает сюда солнце, синий свет мерцает, колдовской. Трет горлинка глаза. Озеро в мягком, ласковом свете мерцает, переливается. Не удержалась, птицей обернулась, пронеслась над водой. Снова девкой на чудо смотрит. Для нее одной все? Скинула платье, потом долго-долго, наполнив ванну водой, тёрла куском мыла тело и волосы, словно содрать решила, пятки скребла, лила чистую воду из ведра за шиворот, и только когда стала кожа скрипеть, как дотронешься, вылезла из ванны, замочила в бадье платье и принялась терзать ткань нещадно. Повесила мокрую одежду на край ванны, в озерцо нырнула. Вода теплая и пахнет травами. Плещется, ныряет, на спину легла, глядит на мерный свет колдовского гриба. Век бы так лежать. Вылезла. Завернулась в полотенце, волосы пальцами кое-как пригладила, в косу заплетает. Не удержалась, запела. Негромко, вполголоса.
Вспорхнула наверх, напевая. Купание в озере каким-то образом утвердило права. Это моё и это. Уже спокойно, по-хозяйски комнату осматривает. У плиты постояла нерешительно. Привыкла, что очаг в полу, тут печь иначе устроена. Взмахнула рукой, сорвался огонёк с пальцев, заплясал в печи. Руки обогрела, затушила печь. Перебирает пузатые кастрюльки, крутобокий чайник. Вот и есть в чем кашу варить, Алисандера угощать. Или что там варят в этом чужом мире вместо каши. Есть не хочется совсем, от волнения наверно. Сбегала в коридор, сумку принесла. Свой котелок и ложки походные рядом с посудой разложила. На лестницу посматривает, идти не спешит. Успеется. Что там, мечтает. Может полки, а на каждой полке книги-следы к друг другу прижались тесно-тесно, как зверята на водопое? Видела она однажды такое, от каждой полки к соседний целый день перелетать будешь, не перелетишь. Сходила вниз, платье принесла. Когда одежду дадут, Эмилия про то не сказала. Снова печь разожгла, платье на дверцу от шкафчика повесила. Высохнет быстро. А в чудной норе с решеткой деревяшек много лежит. Что ж это такое, еще одна печь? Спросить надо или в книге посмотреть. Лучше спросить, где здесь книги, и посмотреть. А в шкафчике всякой-всячины тоже вдоволь. Дейдре нож достала поострее, вынула из норы одну деревяшку, села за стол. Споро работа идет - вот уже гребешок в руках. Смела остатки в печь, да в кресло забралась. Расплела косу, чешет, как следует. Жаль ленточки нет. Сделать прическу, как в книге. Чтобы Алисандеру понравилась.
Споро бегал гребешок по волосам, да потрескивал огонь в печи. Дейдре забралась в кресло с ногами, как привиделось ей совсем недавно. Только книги в руках не было для полного сходства. Надо бы сходить, посмотреть, как другие устроились. Близняшки... Алисандер. Поселился ли он с кем-то или живет один? Этот невинный мысленный вопрос, почему-то вогнал в краску. Не самое безопасное время думать об Алисандере, когда ты сидишь, закутавшись лишь в полотенце. И тут же мысли окончательно предали её, нарисовав картинку, как они купаются в озерце... вдвоем. Стоят прямо под водопадом. Вздохнув, она сняла платье с дверцы и загасила печь. Надо бы найти веревку, протянуть в гроте. Одежда почти высохла, была лишь чуть-чуть влажной, но это даже приятно в такой жаркий день. Дейдре взмахнула ножом, окончательно обрезая подол, зато теперь платье не выглядело рваным. А что короткое... здесь и не такое носят. Она оделась и скрутила излишки ткани в жгут, обвязав вокруг головы, чтобы волосы не падали на лоб, аккуратно сложила полотенце и отнесла вниз, на место. Не удержалась, еще раз заглянула в пещеру с озерцом. Не исчезло ли? Озеро никуда не исчезло, Дейдре подержала руку над водопадом, любуясь, как во все стороны летят прозрачные брызги. Какая же магия нужна, чтобы такое сотворить? Неужели и она сможет? При мысли, что и она так сможет, захотелось подпрыгнуть повыше и взлететь. Но только прямо так, не оборачиваясь. А ещё поскорее найти побольше полок с книгами и пойти по следам. Это будет славная охота.
Идёт Дейдре наверх. К любым чудесам готова. Перил рукой едва-едва касается, да ноги, кажется вот-вот от земли оторвутся. И снова свет мерцает - голубой, таинственный. Хочет дотронуться до гриба рукой, да боязно. Как же погасить его? А зачем гасить? Кровать, такая огромная, что поперек лечь можно. Мягкая. Как ни устала горлинка, как ни измучилась, а сна теперь ни в одном глазу. Да разве и заснуть на такой кровати? Покрывала помять можно ненароком. Не решилась лечь. Только рукой провела по одеялу. Шкаф распахнула: пустой, огромный. Захотелось вдруг, чтобы в том шкафу наряды висели. Один краше другого. Из шкафа отражение на нее смотрит, из зеркала. Бледное лицо, испуганное. Чего боишься, отражение? Наше это все. Шкаф, кровать-великанша, стол деревом пахнет. Только книг нет нигде. Как же так? Распахнула окно: солнечный свет смешался с синим сиянием гриба, бросая странные блики на пол. Обернулась, вспорхнула на крышу. Славно тут будет сидеть, звезды должно быть совсем близко. По улице дети идут - расселяются. А вот и близняшки с одинаковым именем. Видно, не хватило имен бедным. Вспорхнула горлинка, пролетела по улице, возле близняшек на землю опустилось. Велели не стесняться, вот она и не будет. И затараторила быстро, пока робость не одолела.
- Здравствуй, Айша. Здравствуй Айша. Я Дейдре. Я вот в том домике живу, с птичкой на раме. Мне бы платье или материи кусок, платье сшить и сандалии, а еще веревку натянуть, белье вешать. А еще иголку и нитку. А еще других нитей, толстых, для вышивки. И бусинок для украшений. А еще травок, чай заваривать. И зерно, или другой еды, какой дадите. А еще инструмент и дерево, постель сделать для книг. А еще там у меня в комнате большая нора, а в норе решетка. Что с ней делать? А ещё наверху гриб живет, как его погасить? А ещё... сделала большую паузу, совсем уж робко выдохнула... книги где?