Мирча проводила тревожным взглядом письмо. Что за дела такие у отца Клавдия, которые тяжелым грузом лежат на сердце, но которые делать при ней надобно? И коли есть поручение, отчего сей же час его не высказать? Всё это весьма странно смотрелось. Монахиня поклонилась духовному отцу и вышла, раздумывая над этой загадкой, а пуще над тем, как ей попасть к королю.
Но сначала всё же следовало в монастырь заглянуть. Мать-настоятельница и так недовольна будет, что сестра Мирча первым делом по приезду по столичным улицам бродить кинулась. К епископу-то Мирча с Вальтурной двинулись прямо с дороги, что называется, не переведя дух. Выслушав заверения, что за девочкой хорошо присмотрят, Хортица рассталась с подопечной, обняла ее крепко на прощание, да велела себя беречь. Скоро уже Рыжуха мерно трусила по мощеным столичным улочкам, мимо богатых домой, да церквей. "Ишь, понастроили", - думала Мирча. - "впору королям жить". Королевская резиденция была не по дороге, Хортица ехала на окраину, где почти уже за городом расположился монастырь бернардинок.
Пока ехала, поняла, как надобно действовать. Написать Королю письмо. Каждый житель столицы мог обратиться к монарху с челобитной. Специальные люди в важной конторке для этого имелись. Сама Мирча никогда там не бывала, но найти будет не сложно. Решив так, монашка посветлела и в родную обитель въехала вполне умиротворенной, готовой сейчас же привести план в исполнение.
Сестры и стая больших бело-рыжих собак кинулись Мирче навстречу. Монахини и послушницы жили здесь безвылаздно, только редкие гости, да вот сестра Мирча, колесящая по всему белому свету, оставались источниками новостей. Гладя густую длинную шерсть животных и разглядывая горящих от нетерпения сестер, посланница с удивлением почувствовала, что соскучилась по монастрю. Здесь разводили собак, которые служили людям помощниками и спасителями, поэтому обитель помещалась вдали от городской суеты, на самой окраине, а сестер подбирали крепких и умеющих с животными ладить.
Пока шла в келью матери-настоятельницы, которая, конечно же, тут же вызвала посланницу к себе, пока рассказывала ей, да отдельно сестрам новости, тщательно следя, чтобы о беспокойстве своем не проговориться, пока помолились, да трапезничали - времени ушло немало. И уж совсем было Мирча собралась садиться за письмо, как новая проблема перед ней встала. Хортица не то, чтобы совсем неграмотна была. Нет, имя свое вместо креста написать смогла бы или пару строк кое-как, да прочесть с трудом чью-то записку. Но на этом и все. Для письма, да еще самому государю того явно мало было. Такое письмо государь выкинет сразу. Конечно, при канцелярии есть писари, способные люду в той беде помочь, но доверить чужому человеку такую тайну Мирча не могла.
А кому доверишь? Сестрам? Среди них и благородные были, но не для них секрет. Они сразу чувств лишатся. Ученикам бывшим, некоторые из которых и в столице обитали? Стала перебирать Мирча их всех, да поняла, что никому такую тайну поведать не могла. И тут новая мысль ее посетила. Ежели читают все письма до того, как к королю они попадут, а ведь должны. Да не через одни глаза скорей всего проходят. Выходит, бумаге доверить вообще нельзя. А значит, составить письмо нужно так, чтобы не догадался никто, но чтобы тем не менее король ее принял. Ломала-ломала голову церковница, но так ничего и не придумала, а пора было уже назад к отцу Клавдию. На этот раз оставила она Рыжуху отдыхать с дороги, да взяла молодую, пегую кобылку. Та новенькая была, пугливая еще. Объезжать надо. Скоро Хортица уже была у знакомых дверей.