Fairy f..cking tales 3 | ходы игроков | Bànrigh

Banrigh - Королева
История по мотивам шотландских сказок "______________________________"
ссылка

"Мечты разные... И пути их осуществления тоже. Получается, что, выбрав неверный путь, можно распрощаться с мечтой, даже не приблизившись к ней." (Реквием по мечте)

Сердце подпрыгивало на кочках вместе с автомобилем. Пожилой водитель услужливо предложил Юле с Алексеем поехать немного другой дорогой, чересчур узкой даже для его небольшого форда.
Зато по обе стороны виднелись изгороди, те самые, где камушек на камушке. Асфальтом дороги в этой местности так и не осквернили, потому машина то и дело подскакивала и приземлялась обратно.
Сердце ухнуло и не желало вставать, когда за холмом дорога резко пошла вниз, в долину. Водитель, считая своим долгом познакомить туристов с историей этих мест, не представлял, что знает гораздо меньше миссис Белкиной и болтал без умолку на страшной смеси шотландского английского, гэльского и русского (ведь его троюродная сестра была замужем за Г`хришей из Чельябнинска).
К счастью вид из окна был настолько потрясающим, что его слова тонули в мерно звенящей пустоте, именуемой мигом блаженства.


Они ехали туда, где по легенде еще можно было найти руины замка Дерси, камень Эйлондского Дерева, хранивший воспоминание о знаменитом Томасе Рифмаче, который обретался под его сенью и произносил там же свои пророчеств, да маленький (с историей) отель, где Белкины собирались остановиться. Доставая чемоданы, водитель с ходу рассказал еще о парочке местных достопримечательностей - зачарованном лесу, названном так, чтобы привлекать туристов, и долине великанов, откуда ветер доносит страшные крики этих огромных созданий. В общем, с проводником явно повезло. То ли все они здесь такие, то ли туристов давно не видали. Во всяком случае, чаевым говорливый шотландский дедушка обрадовался, как подарку.

Приключения продолжались. В отеле их застал коллапс системы водоотведения и взъерошенная хозяйка, извиняясь в тысячный раз, с тем же водителем отправила чету “всего на пару ночей” к Эльзе Макнил, местной девушке, недавно ставшей круглой сиротой (это поведал шофёр) и живущей в весьма живописном месте на стыке долины и “того самого леса”, в настоящем шотландском доме постройки восемнадцатого века (“в аккурат посередине между якобитскими восстаниями”). В самой же долине располагалась деревушка, где жили неунывающие знатоки здешних мест, в том числе и сам мистер Мюррей, не прекращающий болтать до самого порога Эльзы, вышедшей встречать гостей.


Девушка оказалась совсем молоденькой. На первый взгляд, она была какой-то отрешенной и потерянной, хотя улыбалась приветливо, говорила гораздо понятнее старика Мюррея и даже успела приготовить чай, хотя от звонка владелицы отеля до прибытия русских туристов прошли считанные минуты.
Размещая нежданных гостей на втором этаже, откуда открывался потрясающий вид на горы из одного окна и на лес - из другого, она лишь предупредила, чтобы постояльцы спускались к завтраку вовремя, в девять, и не открывали окно на север.
- Дом стынет, - пояснила она, глядя куда-то в сторону.

Две тысячи двадцатый станет особенным. И очень-очень счастливым. Год, который так удивительно начался...

Встречали в "семейном" кругу: Алёша, девочки, Светлячок, Инна с со своим Молчановым... Молчановы и преподнесли первый сюрприз. Юля заподозрила неладное уже, когда Инна ни к маминой смородиновой наливочке не прикоснулась, ни к смешанным Белкиной собственноручно коктейлям, до которых была великая охотница, даже притараненное Светлячком шампанское с претензией на французскую родословную едва-едва пригубила...

– А у нас для в-с н-новость, – залихватски подмигнул Молчанов собравшимся, едва лишь отзвучали куранты. В отличие от жены, он отдал должное алкоголю, отдуваясь за них обоих. – Г-готовьтесь брат-ка нянчить, д-девицы.

Смотрел при этом так горделиво, словно, по меньшей мере покорил Эверест.

Тут все, конечно, кинулись поздравлять... Тосты за здоровье будущей мамы, за благополучные роды, опять же, за отца-молодца... "А вы уже точно знаете, что будет мальчик?" "А имя, с именем определились?" "У меня знакомая в шестом роддоме, мировая тётка"... Снова тосты.

Расходились под утро. Вышли провожать гостей. Всю последнюю неделю земля чернела, как открытая рана, гноящаяся слякотью, а тут снежок, как по заказу, не хотелось возвращаться домой. Девочки лепили что-то среднее между снежной бабой и грязевиком.

– У меня тоже есть сюрприз, - Алёша слизнул снежинку с её губ. – Мы летим в Шотландию. Завтра. То есть, уже сегодня.

Вот о чём вы забеспокоитесь в первую очередь, если вам сейчас объявят, что через пару часов вы... предположим отправляетесь на Марс?

– у нас же сейчас самый сезон, туристы, кто мне сейчас вообще отпуск даст...
– ...какой отпуск, ты в творческой командировке за лермонтовскими материалами, кстати, твое начальство слёзно просило ознакомить тебя с копией приказа...
– девочки...
– ... едут к твоей маме, они этих каникул давно ждали...
– ... визы, вещи, Барсик...
– ... готовы, собраны, Светлячок...

Нет, всё это было уже потом, когда схлынул первый шок, когда Юля со смесью облегчения и некоторой обиды обнаружила, что на работе без неё вполне справятся, и девочки без неё вполне справятся и даже Барсик без неё... а самое первое, самое-самое:

– ТЫ С УМА СОШЁЛ! У НАС ЖЕ ПОЛНЫЙ ХОЛОДИЛЬНИК САЛАТОВ! ОНИ ЖЕ ПРОКИСНУТ!!!!

***

Лондон как в тумане... В прямом и переносном смысле. В столицу они прилетели рано поутру, "де кэпитал оф грэт Британ", - как гордо провозгласил Алёша, с нового года в очередной раз решивший изучать английский (уже дошёл до "ай лив ин Пенза") порадовала "питерской" прямо-таки погодой. Знакомство с достопримечательностями оставили на обратный путь, нужно успеть на рейс до Эдинбурга. Вот там удалось немного погулять, даже позавтракать, но новогодняя ночь, перелёты... "На чудеса второпях не смотрят", - пришла на ум толкиеновская фраза.

Но чудеса сами настигли их, они въехали в чудеса как-то буднично на старом фордике и шофёр казался Юльке сказочным леприконом, зачем-то притворяющимся мужичком-простачком. До сих пор такой катарсис, ощущение полностью сбывшегося счастья, испытала она лишь однажды, в поездке на Кавказ, когда, наконец, увидела своими глазами эти вершины, о которых столько читала, слышала, к которым столько стремилась.

Изъяснялся водитель так, что даже Юлька, привыкшая к живой речи туристов, понимала с пятого на десятое, а вот Алёша с его огромным багажом из: "май нейм из Алексей Петрович, де везе из фаин" на диво легко столковался с леприконом и даже добавил золота в его горшочек, что Юльке не пришло в голову вообще (не из скупости, а потому что опьянённая этими холмами, этим воздухом, этими змеящимися внизу потоками, она совсем потеряла голову)...

И прихлёбывая чай (чай, как чай, перехвалили, похоже английский tea, впрочем, тут же Шотландия, может в этом всё дело), она смогла лишь тупо выдавить из себя сакраментальное: "The weather is beautiful today"...

Времени до вечера оставалось изрядно, они вполне успевали к камню, но... "На чудеса второпях не смотрят"... Алёша, доложив на родину, что всё "итс о'кей" и в свою очередь удостоверившись, что девочки прибыли из Пензы в Отрадное в целости, прилёг, а Юлька, хоть и устала, но слишком взбудоражена была, чтобы отдыхать. Ей очень хотелось осмотреть дом. Подумать только настоящий, всамделишний памятник старины! И не музей какой-то, а дом, в котором живут люди. Лермонтовское поместье и избы были реконструкцией. Правда, у них имелась самая настоящая мельница-ветряк, спасённая в богом забытой деревне и перевезённая в Тарханы.

– Она даже в рабочем состоянии, – сообщила Юлька Эльзе. – Можно молоть муку. – Но всё-таки это экскурсионный объект, а ваш дом жилой, я и подумать не могла... мне очень повезло, что прорвало трубы. Скажите, а можно осмотреть? Если это не сильно обременит...

Хозяйка дома полностью отвечала стереотипам, сложившимся о чопорности британских дам. Говорила она мало, лишь когда спрашивали, в основном кивала и Юля часто ловила ее взгляд, направленный куда-то в окно кухни.

О кухне, к слову, стоило сказать отдельно. Оформление кирпичом, настоящим красным кирпичом, деревянная, покрытая лаком мебель - натуральная, не фанера - глиняная посуда, ручная роспись, тканые полотенца, грубо сколоченные стулья, кресло, уютный аромат которого сразу погрузил Юлю в атмосферу старинного шотландского поместья, где выросло не одно благословенное поколение шотландцев. Лишь современная техника разрушала иллюзию, что Белкины нырнули на пару веков назад, трясясь в карете старого лепрекона по колючим холмам.

О гостиной тоже можно было сочинить песнь. Большая часть времени ушла на созерцание богатств медленно умирающей шотландской культуры. Но разве можно не восхититься настоящим камином высотой с целого Алёшу, убранством, пусть и привнесенным в гостиную неистовыми обожателями тартана, грубо обтесанными балками, державшими на себе, казалось, целый дом и конечно, коллекцией английского фарфора, из которого, по словам хозяйки, пили чай еще ее прабабушка и прадедушка. Гостиная оставила двоякое впечатление и напомнила игру "Тик энд крос": "Отметь настоящую реликвию и зачеркни подделку".


Вот спальня Белкиных была поистине аскетичным местом и напоминала по сравнению со всем остальным комнату для прислуги или... нежданных гостей. То самое окно было здесь, к слову, единственным, в комнате было довольно душно и не открывать его казалось по-настоящему издевательской просьбой. Мужа это однако ничуть не смутило - он захрапел еще до того, как Юля тихо закрыла дверь за собой и спустилась вниз к чаю.

Когда здесь обедали, было непонятно, но хозяйка это вопрос не поднимала. Лишь ближе к вечеру, Эльза чуть оживилась и принялась поглядывать в окно с живейшим интересом. Спустя какое-то время - Юля уже поднялась в себе, переодеться к трапезе, которую пообещали доставить из злополучного отеля - в дверь и правда раздался троекратный стук, да такой, что стены задрожали и Алёша проснулся.
Юлия совершенно точно помнила дверной звонок, но, видимо, пришедшего, которого так ждала Эльза, он не занимал по причине благозвучия и довольно тихого притом.

Спускаясь вниз, Юля услышала голоса. Точнее голос. Эльза радостно с кем-то щебетала, прямо ожила. Тот, впрочем, казался молчаливым собеседником, так и не ответил ни на одну ее восторженную реплику. Дверь в комнату Эльзы была приоткрыта, но таинственный гость сидел или стоял так, что Юля не смогла увидеть его, проходя мимо и невзначай заглянув внутрь.
Потом появилась и сама хозяйка, смущенно прикрыла за спиной створки дверей своей спальни и торопливо произнесла:
- Это мой жених. Он работает до темноты и приходит поздно. Сейчас я накрою на стол.

Жених, работавший до темноты, оказался не голоден после трудового дня и не осенил своим присутствием обедавших гостей. Впрочем, Эльза тоже откланялась, сказав, что не ест после шести. Белкины вкушали дары отельной кухни в парном одиночестве.

-

Экскурсия превзошла все ожидания. Юля не стала приставать к хозяйке с расспросами: во-первых, та явно была не слишком настроена развлекать гостей, да оно и понятно: свалились, как снег на голову, наверно, нарушив все Эльзины планы. Во-вторых, Белкиной оказалось довольно просто смотреть, украдкой благоговейно проводя пальцами по живому прошлому, забытой белошвейкой намёткой торчащему в ткани реальности-2020. Фантазия отсекла всё лишнее, развесила по углам кухни пучки трав, потушила электричество, взамен зажгла свечи. Так с дрожащим от волнения и какого-то смутного беспокойства язычком свечного пламени в душе Юлия переходила из комнаты в комнату. Восемнадцатый век оживал, краски, звуки и запахи проступали сквозь настоящее. Это был тёплый дом, уютный, ласковый, как котёнок, но откуда-то тянуло сквозняком, от которого стыло в жилах. И Юле казалось – причиной тому их хозяйка. Она парадоксальным образом была здесь чужой, более чужой, чем сама Белкина. Не чужой – чуждый. Ледяной ветер, залетевший в оконную щель.

«Надо же, как воображение разыгралось», - подивилась сама себе Юлька, поднимаясь в комнату переодеться и освежиться. Тут стояла такая духота, что головной боли не избежать, впрочем, верная пословице про чужой монастырь, Белкина удержалась от естественного желания поправить дело и проветрить. Только она собралась растолкать невозмутимо храпящего супруга, как Алёша был разбужен самым бесцеремонным образом. Юлька даже голову задрала: проверить, не посыпалась ли штукатурка от такого богатырского стука. Оказалось – это не великан-людоед из леса, а всего лишь Эльзин жених. Белкины действительно свалились хозяйке на голову весьма некстати, что Юля без обиняков и донесла до мужа во время обеда.

- Вот и славно, - жизнерадостно пробасил выспавшийся Алёша. - Не будем мешать молодёжи, прогуляемся пока в деревню. Там наверняка есть какой-нибудь паб. Хотя, нет, пабы это у ирландцев, там есть харчевня. Точно. Харчевня. Должны же мы отменить прибытия настоящим шотландским виски.

Он поднялся наверх, переодеваться, Юлька чуть замешкалась, собирая посуду. Входя в комнату, она поняла, что забыла перевести мужу странный Эльзин запрет, а теперь, похоже, поздно. Со словами:
- Пусть малость проветрится, пока будем гулять, - он уже совершал своё невольное преступление против законов гостеприимства.

Свежий ветер ворвался беспардонно, радостно, прямо на ходу пытаясь сорвать занавеску. Стало легче дышать, но длилось это недолго. Вместе с ветром в комнату словно проникло нечто древнее, давно ожидавшее свободы. За единое мгновение стало как-то гадко и тяжело на душе.
А больше ничего не произошло.

Чета отправилась в деревню, путь в которую лежал мимо леса. Тот заслуживал отдельного рассказа. Если в этих местах и сохранилось что-то из восемнадцатого века, так это лес. Представить, что здесь, дескать, прятались шотландцы-мятежники, было проще простого. А если и дальше заглянуть, век в тринадцатый, то и Томаса Рифмача верхом на прекрасном скакуне в свите Королевы эльфов можно было разглядеть.
Промеж веток и правда виднелось что-то белое, но стоило моргнуть и приглядеться, как все исчезло. Тем временем стремительно темнело. Лес по-прежнему сопровождал Белкиных и хотя они помнили, по какой дороге сюда ехали, всё же продолжали углубляться в чащу, наблюдая, как широкая проезжая полоса становилась узкой тропинкой.

Пробовали повернуть назад и пойти обратной дорогой, но она не становилась шире и ориентиры не совпадали. Издали этот лес казался небольшим вовсе, а теперь будто бездна зеленая разверзлась. Навигатор показывал, что они в лесу. Вот и деревня неподалеку, крошечная совсем на экране телефона, да только не выйти к ней.
В России говорят "Леший водит". Есть ли лешие в Шотландии и что они делают с потерявшимися путниками, ни одна из легенд не гласила.

Лес правда был вовсе не дремучим, светлым и вполне себе романтичным, если бы не холод и дышавшие в спину сумерки. Словно гром среди ясного леса вдруг раздался топот копыт. По меньшей мере нескольких лошадей. Местные устроили охоту? Или здесь есть конный клуб?
Однако судя по приближавшимся к ним всадникам, тут был не конный клуб, а клуб ролевиков, кинолюбителей или реконструкторов.

На черных конях возвышались двое статных мужчин, одетых по моде эдак с двенадцатого по шестнадцатый век, то есть, неопределенно. Так в фильмах иногда бывает, когда на историческую достоверность с колокольни плевали. Сбоку были приторочены мечи, за спинами колчаны со стрелами и луки. Как говорил их сильно пьющий сосед Витя, "усё по Толкиену".

Всадники остановились на весьма почтительном расстоянии и тут же стерлись из памяти, потому что в голове не хватает оперативки, когда а) творится какая-то дичь и б) женщина столь прекрасна, что хочется ущипнуть себя и щипать до тех пор, пока не проснешься.

Белое платье струилось вниз, почти касаясь земли. В длинных локонах сверкали драгоценные камни и диадема. Лицо было не слишком молодым, но и не старым. Весь ее облик излучал что-то нездешнее, тихое и таинственное, будто из сказки.

Не иначе, тут, в лесу росла трава, которая источает аромат, дурманящий мозги. Так бы наверняка сказал Алексей. Но он пока молчал.
Дама на снежно белой кобылице тоже молчала, разглядывая чету Белкиных без каких-либо эмоций. Даже не поздоровалась!

Медленно, без предупреждения, пошел снег.

«Заблудиться в шотландском лесу – что может быть романтичнее», - с иронией подумала Юлька, когда послушно лёгшая под ноги тропинка в очередной раз коварно обманула. Лес явно играл нечестно, и Белкину это начинало беспокоить. Страха пока не было, но лёгкая тревога мурашками пробегала под одеждой. Ночь, незнакомая местность, а они хоть и тепло одеты, но огня с собой не взяли. Юлька сто раз слышала истории, когда люди умудрялись заблудиться в двух шагах от населённых пунктов и блуждать долго. Это по знакомой местности, а тут в буквальном смысле у чёрта на рогах. Телефон ничем не желал помочь, Белкина вообще отключила его, чтобы сберечь заряд. Мало ли, вдруг придется позорно вызывать помощь.

Стоило подумать о помощи, как, словно в сказке, желание её сбылось: сначала уши, а потом и глаза сообщили, что они с Алёшей уже ни одни в этом жутковатом лесу. Юлька последовательно испытала неимоверное облегчение, лёгкое презрение профессионала к жалким дилетантам, недоумение, ужас. Мелкие мурашки-тревожки, обожравшись белоснежного сияния дивной всадницы, налились ледяным ужасом, как фурункул гноем. Раздулись, на глазах увеличиваясь в размерах от лёгкого беспокойства до панической атаки, разом закопошились, поползли по конечностям вверх, собрались на груди, слившись в единый конгломерат страха, камнем рухнувший на сердце, так что у Юли Белкиной тот час сдавило дыхание. Она судорожно вцепилась в Алёшину руку внезапно окоченевшими пальцами, как провалившийся под лёд человек хватается за спасительную верёвку. Голова не желала поворачиваться, а взгляд оторваться от всадницы, от блеска драгоценностей заслезились глаза, почему-то призраком промелькнуло бледное личико Эльзы. И тут спасительным пледом, под которым можно укрыться от буки, Юльке на нос ласково упала снежинка.

Словно придя в себя от этого прикосновения, Белкина слабо улыбнулась, замотала головой, отгоняя морок.

– Добрый вечер, – сказала она немного дрожащим голосом. – Мы туристы из России. Немного заблудились в лесу. Не подскажите, как выйти к деревне?

- Никак, - просто ответила сиятельная дама. Не отрезала, не нахамила и не имела целью напугать. Просто...
- Здесь нет деревни, только мой лес, - продолжая разглядывать Белкиных, красавица в белом наконец улыбнулась. Не им, нет. То ли своим мыслям. То ли пришедшей на ум идее. Во всяком случае один из ее спутников, отчего-то спешился и ведя под уздцы коня, встал возле почтенной русской четы, совершавшей незапланированный променад с неопределенным концом в шотландском лесу. Чужом лесу.
Лесу, который, оказывается, находился в собственности вот этой леди, потому что так можно было в Шотландии.

Надежда, что реконструкторы или актеры просто упражняются на случайных прохожих в своем мастерстве, угасла враз, стоило даме вновь заговорить.

- Зачем же вы открыли окно? - буднично, словно они сидели за столиком в кафе, а не смотрели на нее, задрав головы, спросила она.

Алексей и на этот раз не произнес ни слова и при взгляде на него Юлия поняла, что он не ошарашен вовсе, а словно околдованный пялится на даму в белом во все глаза.

- Вы поставили под угрозу эти земли, - нахмурившись, произнесла она. – И потому вы здесь. Мне придется оградить от вас также и этот лес, но прежде вам придется исправить то, что натворили.

Те, кто говорит вот таким тоном, возражений не терпят. Снег повалил сильнее. Хлопьями. Будто кто-то там наверху желал укрыть Белкиных от гнева лесной хозяйки.

- Вам, - в упор уставившись на Юлю, уточнила она. Всадник, что стоял рядом, указал Алексею на своего коня, красноречиво похлопав по седлу.
- До тех пор ваш возлюбленный побудет у меня в гостях.

Алексей, словно сам не свой, сделал шаг к животному, даже не посмотрев на жену.

Бывают вещи совершенно невероятные, в которые, между тем, веришь сразу и беззаветно, как веришь зелёному солнцу во сне. Так и Юлька поверила в лесную хозяйку, поверила вопреки всякой логике, причинно-следственным и каким-то ещё связям, поверила не рассуждая, не сомневаясь. Ни голос, ни глаза, ни слова стали тому виной, и даже не заколдованная дорога, а Алёша. Родной, надёжный, её Алёша, как сомнамбула двинувшийся прочь из привычной реальности в чарующую нереальность. Юлька поверила и часто-часто замотала головой. Как собачонка умильно поводит мордочкой из стороны в сторону, стремясь задобрить хозяина (да не оскорбит мадам Белкину столь спорное сравнение).

– Не надо! Не надо Алёшу заложником, я и так всё сделаю, всё что надо, - воскликнула она торопливо, бросаясь вслед за мужем. Юлька даже руку протянула, словно желая отобрать у всадника поводья.

– Мы же не нарочно. Мы не хотели. Просто супруг не понимает по-английски, а я не успела предупредить. Но я всё исправлю, всё-всё. Только... - она взглянула прямо в глаза гневной леди, - что именно нужно исправить? Скажите, что произошло, и что я должна сделать?

- Прогнать великанов, - будничным тоном заявила леди в белом и внимательно посмотрела на Белкину, как будто та всё сразу должна понять была.
Тем временем снег стал стеной. Буквально. Такого снегопада, как поется в песне, такого снегопада еще не знали здешние места. Юля лишь угадывала силуэты всадников, исчезающих из виду медленно, спокойно, растворяясь без суеты. Исчезал с ними и Алексей. Как она найдет его в такой метели? Если отпустят его, как он найдет путь, ведь даже дорогу спросить не сумеет? Все вопросы таяли под ногами у озадаченной Юлии.

Снегопад прошел также быстро, как и начался. Просто снег вдруг перестал падать и всё. Следы однако замело: там, где топтались лошади, их было много, а потом они исчезали, словно животные скакали по воздуху. Их с Алексеем следы также пропали, будто Юля пришла сюда одна.

Как теперь об этом рассказать, тоже стоило подумать: пропал человек, русский, в лесу размером с огород, ускакал верхом на белоснежном жеребце с прекрасной дамой. Та еще небылица.
Однако Юля была в своем уме и помнила всё до мельчайших подробностей. Сейчас стоило взять себя в руки, припомнить шотландский фольклор, определить место дамы в белом и великанов в этом фольклоре, да еще не сойти при этом с ума от такого сюрреализма. Нет, если бы Алексей не исчез, можно было бы придумать этому объяснение, да хоть тысячу, но ноги уже начал замерзать, а произошедшее так и стояло перед глазами.

Юлька растерянно переступала с ноги на ногу, пытаясь собраться с мыслями. В голове крутилось истеричное "что я скажу девочкам?", мешая принять хоть какое-то решение. Наконец, взяв себя в руки, Белкина почти побежала в сторону деревни.

Сумасшедшей Юлия не была, поэтому мозг упорно искал рациональное объяснение случившемуся. И услужливо нашел. Такие яркие, реальные видения, вероятно действие неизвестного психотропного препарата, который Белкины получили с чаем или ужином. Юле померещилась ледяная Леди, возможно, мозг сплел весь следующий сюжет из-за подсознательной вины за открытое окно. Плюс влияние местного колорита и недосыпа. Что происходило в мозгу Алексея, неизвестно, но под влиянием того же наркотика и вызванных им галлюцинаций он забрел неведомо куда. Следов мужа рядом с ее нет, значит, они расстались гораздо раньше, а Леша, покорно идущий к лошади - часть ее бреда. Юля съела мало, поэтому быстро пришла в себя.

Найдя рациональное объяснение, Белкина сразу успокоилась. Оставалось два вопроса: кому это понадобилось и что теперь ей делать? Ответ на второй был очевиден: искать Алешу, пока он не замерз, не покалечился или не стал жертвой другого несчастья. Поэтому она и неслась в деревню, где надеялась увидеть констебля.

По дороге Юля тщательно продумала, что ему скажет. Точнее чего НЕ скажет. "Русские туристы, муж решил спуститься в деревню, я ждала его в лесу, долго не было, беспокоюсь, устал, бывают приступы топографического кретинизма (Леша, прости), не знает языка, волнуюсь, заблудился, сломал ногу, плохо с сердцем, нужна помощь, приметы... " Полиция прочешет местность и найдет Лешу. Конечно, найдет. Все будет хорошо.

С первым вопросом обстояло сложнее. Кому могло понадобиться травить Белкиных? Мозг и тут подсказал, подсунув прошлогодний скандал с русским перебежчиком, его дочкой и"Новичком". Ох уж эта политика! Белкины, конечно, не имели никакого отношения к разведке, но, вероятно произошла ошибка.

Зачем, так хорош и рационально разложив все по полочкам, Юля пыталась тем не менее припомнить всех известных ей шотландских великанов, она не призналась бы и самой себе. Но произошедшее казалось столь реальным? Неужели бывают такие яркие галлюцинации? Вплоть до мельчайших деталей. Она отгоняла от себя эту сумасшедшую мысль, а в голове вертелись тролли, которыми вдохновился Толкиен, всадник с собственным черепом в руке, погоняющий кобылу хлыстом, сделанным из позвоночника - Майн Рид, несомненно слышал эту легенду. Огры, перекочевавшие в Хогвартс и еще многие, многие другие. Фольклор этих мест Белкина знала неплохо. Вот только нигде в тандеме с великанами не выступала суровая Леди - повелительница снегопада. Скандинавия, Германия, Ганс Христиан, Яков и Вильгельм, но Шотландия?.. Нет, память решительно отказывалась помочь.

Из лесу Юлия выбралась преотлично: дорожка, издевательски прямая, пролегла прямо до деревни. Снегопада не было и в помине, причем в деревне не выпало ни снежинки. Стемнело давно, еще когда Белкины из дома выходили и потому во множестве домов свет отсутствовал вовсе не по причине негостеприимства. Для того, чтобы отыскать констебля, понадобилось больше времени, чем думала Юлия. Во-первых, деревушка оказалась целым поселением. Во-вторых, неоновой вывески "Констебль", безусловно, не было. А в-третьих, на улицах после захода солнца было не так уж много людей. Их можно было понять - чем тут заниматься в темноте? Гулять? Увольте. Они наверняка исходили свою деревушку вдоль и поперек. В общем, дом констебля был освещен ярко, но дорогу к нему указал мальчишка лет десяти, выгуливавший собаку и старательно копошившийся в грязи.

Открывшая дверь женщина уставилась на Белкину с подозрением. Юлия вот как-то сразу поняла, что не надо ей говорить про Россию, мужа и снежную леди.
- Господин МакКларен направился к госпоже МакНил, - и назвала адрес странно знакомый, после чего Юлия вспомнила, что госпожа МакНил это их юная хозяйка, горемычная сиротка Эльза.
Чаю Белкиной не предложили и посему пришлось возвращаться в дом, в надежде не разминуться с констеблем.

Констебль Господин МакКларен оказался вполне энергичным мужчиной средних лет, при костюме и с парой дюжих псов. Он как раз обходил дом кругом, когда Белкина вернулась. Оказалось, что его вызвала хозяйка отеля, уверяя, что из долины доносится жуткий вой, света в доме нет, двери нараспашку, а из трубы "не вьется дымок". Последнее МакКларен произнес с усмешкой . Еще бы - самая важная улика, как-никак.
- В доме и правда никого, все окна нараспашку. Не завидую вам - студено там теперь. Так вы, говорите, хозяйка была дома, когда вы уходили?

Констебль

Пёсики констебля

- Да была, - Юля поежилась. - К ней пришёл жених и мы с мужем удалились, чтобы не мешать. А теперь Алексей пропал. Он такой расеянный, - и она вывалила на стража порядка заранее продуманную историю.

Сначала констебль усмехался в усы, что несколько раздражало - будто бы он не верит ей или того хуже - думает, что "с этими русскими вечно что-то не так". Потом спросил:

- И что прикажете мне делать - вызывать наряд из столицы? Вот что. Давайте все проясним по порядку: вы УВЕРЕНЫ, - она даже сделал паузу, - что у мисс был жених? Никто у нас в деревне не слыхал о нем, а сами понимаете, как быстро у нас разносятся слухи.

- Хорошо, - вздохнула Юля, - по порядку, так по порядку. Эльза сама мне это сказала.
- То есть, - он сделал паузу и с насмешливым подозрением поглядел на Юлию, - ЛИЧНО вы его не видели?
- Не видела и не слышала. Все, что я знаю, слова Эльзы. Единственное, что слышала сама - стук в дверь. Около... часа два назад. Эльза сказала, что это ее жених, он работает допоздна, но не представила нас. Поэтому я и решила, что наше присутствие стесняет хозяйку. Может, пройдем в дом? - поинтересовалась Юля, понимая, что разговор затягивается. - Я, признаться, страшно замерзла.

- Конечно, пройдемте! Где же мои манеры?! - констебль засуетился, придержал и без того открытую дверь, пропуская Юлию внутрь. Там всё было по-прежнему, только сквозняк из-за открытых настежь дверей и окон разметал какие-то бумажки, салфетки, опрокинул вазу с сухостоем, игрался с занавесками и, безусловно выстудил весь дом.

- Признаться, не помню, чтобы наша бедняжка Эльза отлучалась когда-нибудь надолго. Всегда при доме, иногда в лесу гуляет, но чтобы вот так, - констебль рассуждал, указывая на чудовищный беспорядок. - Посему и с женихом-то ей познакомиться негде было. Разве что в лесу. Подходящих парней в деревне нет.
- Она, похоже, выбежала из дома в страшной спешке. Вы не думаете, что исчезновение моего мужа и Эльзы как-то связаны? - Юлька прикусила язык, да было поздно.
- Вы не закроете окно наверху, мне, боюсь, не справиться? - поспешно попросила она, чтобы отвлечь служителя порядка от оговорки (делиться своей версией насчет психотропного, от которого, кажется пострадали не только гости, но и сама хозяйка, Белкина была не готова).

Констебль хоть и отличался весьма веселым нравом, все же серьезно так поглядел на Юлию, когда та связала два исчезновения в одно. Того и гляди спросит "Вы, кажется, знаете гораздо больше, не правда ли?"

Но не спросил, а вместо этого поднялся по ступенькам наверх, где в уютной, но крошечной комнатке все еще послушно покоились вещи Белкиных.

Спустился он почти сразу.

- Окно закрыто, - с подозрением оглядывая женщину, сказал он и, достав телефон, включил диктофон.
- Давайте все по порядку с момента вашего здесь появления, - он устроился в кресле, прямо посреди беспорядка, а собаки улеглись у его ног. То, что вся эта история началась именно сегодня, именно с их появлением, он благоразумно умолчал.

- Мы должны были остановиться в гостинице, но...

Юля выложила все, не делясь, разумеется, своими подозрениями о психотропных. Только факты, даже про запрет открывать окно упомянуть не забыла. А потом, мы разделились и вот теперь Алексея нет и Эльза пропала. Я с ума схожу от беспокойства.

Констебль выслушал, записал на диктофон, а также в блокнот (точно старой закалки), всё обстоятельно перепроверил и отлучился к телефону.
- Странно, гудков нет, - и озадаченно поднес к глазам обрезанный будто ножом провод.
- Пойдемте в гостиницу, здесь недалеко...да ведь вы знаете, где это. Там мы и позвонить сможем, вызову подмогу, и погреться, да и хозяйка гостиницы, наверняка, будет более приятной собеседницей, чем я или ветер в каминной трубе, - добродушно подмигнул констебль.

В гостиницу... Юльку передёрнуло. Еду, после которой Алёшу предположительно накрыло, принесли именно оттуда. Правда, Эльза ужинать отказалась, но кто знает, может, после их ухода передумала и тоже получила свой кусочек с отравой?..

Юлькин мозг, занятый проблемой, рассказать в конце-концов констеблю всё или продолжать запираться, не сразу отреагировал на новый, устрашающий факт. Перерезанную телефонную трубку. По инерции она ещё размышляла про гостиницу, про то, можно ли доверить констеблю, не сочтет ли он её сумасшедшей и, наконец, не замешан ли тут сам, размышляла, а обрезанный провод в руках служителя порядка кричал так, как вряд ли удавалось несчастному телефонному аппарату "при жизни". И Белкина решилась.

– Сэр МакКларен, я буду с вами откровенна. Все это похоже на злой умысел, согласитесь. Вы говорите, что у Эльзы не было жениха, а между тем, кто-то к ней пришел и после этого девушка бросила все и убежала, как от опасности. Но следов борьбы вроде бы нет. Однако, телефон перерезан. Чтобы нельзя было позвать на помощь? Я не все вам рассказала, просто это слишком эээ... слишком... I mean... как бы это. Бывают вещи, которые выходят за рамки. В общем, у меня есть основания подозревать, что наша еда была отравлена. У меня было что-то... you know вроде галлюцинаций в лесу. Потом прошло. Возможно, мой супруг и Эльза испытали нечто подобное. А ужин был доставлен из гостиницы. Я ничего не хочу сказать плохого... Я вообще не знаю, что думать. Мне страшно, господин МакКларен.

- В нашем деле любые подробности не будут лишними, - педантично изрек констебль и что-то записал в блокнот. - Нам все равно придется пройти в гостиницу, но, уверяю вас, ужинать мы там не будем! Страх в вашем случае вполне оправдан, даже галлюцинации бывают от сильных эмоций, особенно у женщин, - настолько добродушно усмехнулся он, что обвинить того в сексизме даже мысли не возникало.

- Однако расскажите мне и эту часть истории, чтобы я собрал как можно больше деталей. Уж простите за назойливость - такая работа, - он развел руками. - Но пойдемте, пойдемте, нечего тут мерзнуть. По дороге и расскажете. Впрочем, я так вас тороплю, а вы быть может, хотите взять какие-то вещи из своей комнаты? - улыбка стала извиняющейся. - Я подожду вас здесь, если вы не против.

Когда выяснилось, что документы у госпожи Белкиной с собой, они тотчас тронулись в путь и уже спустя десяток минут (о, старая, добрая, крошечная шотландская деревушка) знакомая гостиница выплыла из-за очередного поворота дороги.
Хозяйка гостиницы, достопочтенная миссис Мэри МакКларен, оказавшаяся невесткой констебля, еще не пришла в себя после потопа и суетилась сильнее, чем можно было ожидать от жительницы Британии. Извиняясь за отсутствие достойного ужина, она быстро, руками прислуги, накрыла стол, где по меркам России было как минимум два достойных ужина. Во время трапезы Мэри разглядывала Юлию исподтишка, но весьма пристально.

Когда же мистер Маккларен, констебль, наспех съев сэндвич, вышел, чтобы позвонить и вызвать подмогу, она улучила момент и осторожно спросила Юлю:
- Скажите, миссис Белкина, вы не встречали сегодня в лесу...скажем...всадников? - она улыбнулась так, словно пошутила, но продолжила пристально вглядываться, ожидая ответа.

Кусок, что называется, застревал у Юлии в горле. Алёша где-то там, живой ли вообще - не до еды тут. Белкина то надеялась на помощь, то про себя негодовала на неторопливость полиции, в общем, сидела, как на иголках. Но всё-таки у неё в голове сложилась предварительная картина происшедшего, а это уже парадоксальным образом успокаивало. Тут-то и пришла новая беда: миссис МакКларен развалила всю картину одним словом, как маленький ребенок махом разрушает пирамидку из кубиков, которую до того с таким тщанием сооружал часа два. Кубики с надписью "рацио" разлетелись в разные уголки Юлькиного мозга и снова сложились в слово "всадники".

– Королева, – пробормотала она. – Королева. Миссис МакКларен, может быть странный вопрос. Если бы вы повстречали в лесу королеву и она попросила бы вас, скажем, прогнать великанов... Во сне, разумеется. У вас бывают причудливые сны?.. Это что-то вроде теста, - Юлька тоже улыбнулась, показывая пошутила, а взгляд, как у утопающего в поисках соломинки.

– Тест... да. Прогнать великанов. Что бы вы сделали?

Миссис МакКларен прямо-таки впилась взглядом в Белкину, будто проверяя ту на детекторе лжи, в магнитно-резонансном томографе и с помощью сыворотки правды одновременно. Уж не агент МИД в отставке ли она? Так часто случается английских фильмах про шпионов!

- Расскажите, какая она? Королева. Я мечтала увидеть ее с детства. Но она предпочла явиться вам, - чуть поджав губы, заметила она. Обида блеснула во всем ее облике, даже в том, как она выпрямила спину, будто проглотила шест.
- Я бы выполнила любой ее приказ, - теперь к обиде прибавилась и горечь, которая, впрочем, тотчас приправилась надеждой. Хозяйка отеля сказала, понизив голос до шепота. - Может, я могу чем-то помочь?

В ее голове наверняка уже теснились картины, как она получает благоволение Королевы за помощь бедненькой русской. Запоздало явилась ко двору мысль что под "королевой" та может понимать вполне себе настоящую Елизавету Вторую. Однако великаны тут явно оставались не у дел.

- Она... - Юлия задумалась, подбирая слова. Белкина прекрасно владела английским, но слово "надменная" решительно и бесповоротно вылетело у неё из головы. Так бывает даже с родным языком, а не то что с чужим. А, может, хорошо, что забыла. Вряд ли собеседнице понравилась бы эта характеристика.

- Она великолепна, величественна, - нашлась Юлия. - Но я так мало знаю о ней. Вы могли бы помочь, да могли. Если бы рассказали, что вам известно. Слухи, рассказы, всё, что можете припомнить. Если вам не трудно, конечно.

Женщина передернула плечами так, словно ей претило пересказывать то, что всем и так известно, но она вовремя вспомнила, кто перед ней - русская, которая местных легенд не знает.

Тогда хозяйка отеля улыбнулась покровительственной улыбкой и вкрадчиво произнесла:
- Это Королева Эльфов, дорогая миссис Белкина, защита этих мест. На будь ее, давно бы нас уже тут не было. Великаны! - многозначительно произнесла она и умолкла.

- Не настоящие, не те самые, конечно. Великанами здесь кличут холмы, валуны и горы. Столетия назад горы тряслись, как будто великаны разгуливали по долине. А потом явилась Королева. Она является не всем и не каждому,- подняла палец вверх миссис МакКларен. - А нам явилась. И великаны пропали. За свою помощь она берет немного. Всего-то одного выдающегося жителя раз в столетие. Знаете сказку про Томаса-рифмача? С него-то все и началось восемь столетий назад.

- Но Алеша не Томас Лермонт! - воскликнула Юля, прежде чем осознала, что и, главное, кому она говорит.
- Я хочу сказать, что не согласилась бы, к примеру, отдать своего мужа Королеве Эльфов... А кто-нибудь возвращался обратно? Я имею в виду кто-то, с кем можно было бы поговорить. Я интересуюсь фольклором и...

Юля предоставила собеседнице додумывать, что же собственно кроется за этим "и..." самой, сделав неопределенный жест рукой.

- Старик Фред МакКензи, конечно! Но от него вы ничего не добьётесь. Он слеп, глух, а слабоумен стал ещё после того, как вернулся от Королевы. Во всяком случае, это он так сказал. Может и пропадал где-то в Инвернессе, а сам навыдумывал чепухи. Нужен он ей будто бы, как же! Выдающийся Фред МакКензи, ха!

- Что-то вы натворили, милая, и не признаетесь, - она прищурилась. - Что-то недоговариваете. Позвали великанов? Привезли нам несчастье впервые за восемь столетий? Так просто она вашего мужа не забрала бы, нет... Или он выдающийся шотландец? Может, сам потомок Томаса? - усмехнулась она.

- Это вышло случайно, - Юлия беспомощно развела руками. - Алеша просто открыл окно.

Белкина вздохнула.

- Я бы все же попробовала бы поговорить с мистером МакКензи. Нужно же с чего-то начать. Вы не могли бы проводить меня?

- Так я и знала! - отпрянула в ужасе миссис МакКларен. - Неужели Эльза вас не предупредила? Ах, да какая теперь разница! Она в последнее время сама не своя была, - всплеснула руками хозяйка гостиницы, глядя на Белкину как-то совершенно по-новому.

- Вам не к старикашке полоумному надо идти, вам в горы к самим великанам. Если Эльза пропала, то теперь ее только там отыскать можно.

- В горы? Хорошо, я готова! Но... вы не найдете мне провожатово? И как их там искать? Просто проорать?

Спустя двадцать минут сама миссис МакКларен везла Белкину к подножию гор.
- Старой дорогой давно никто не ходит, - и исключая на сей раз любую мистификацию, пояснила, - много обвалов.
А новая длиннее, но вряд ли Эльзу прячут там, где все мы, жители деревни, совершаем променад раз от разу.
- Решайтесь, дорогая. Может, сработает, а может и нет. Если передумали, ваше право. Но уж не обижайтесь, я дальше ни ногой.

Дорога в горы и правда заросла, но не настолько, чтобы миниатюрной Юле было трудно протиснуться. Больше пугала неизвестность и совершенное отсутствие ясности: как выглядят великаны, как их отыскать, что делать дальше и не сбрендила ли миссис МакКларен.

- Что ж, - вздохнула Юлька. - Короткие дороги к добру не приводят, но... пожелайте мне удачи!

Ситуация по сути была довольно сюрреалистической, в ней мог участвовать только тот, кто сильно верил в Шотландию и ее беспощадные легенды, у которых не всегда был хороший конец.

Дорога и правда была короткой, но из-за того, что сильно заросла, едва ли это было очевидно. Несколько раз путь приходилось искать и Юля, так и не отдохнувшая с момента приезда, изрядно вымоталась.
Никаких великанов, и уж тем более их пещер, а вот белые ленточки на ветках деревьев, которыми пешие туристы при подъёме в гору помечают дорогу, Белкина увидела. Но почему только сейчас? Может, сбилась с дороги?

Взяв первую ленточку в руки Юлия заметила на ней выцветшую вышитую “W”. На следующей было «А». Кто-то развесил их давно, очень давно. И нарочно.

Пройдя по всем ленточкам, исцарапавшись и дважды ударившись головой о низко висящие ветки, Юля собрала необычное послание. Необычное тем, что там было ее имя: “WAKE UP, JULIE”.
Последняя буква нашлась на ветке раскидистого куста возле маленького обветшалого домика.

Дверь была плотно закрыта и дёргать не пришлось долго - она покосилась и застряла.
Внутри пахло сыростью и старым деревом. На полуразвалившийся кровати придвинутой к самому камину сидела в задумчивости Эльза. Она не выглядела напуганной или растерянной.

Рука ее касалась какого-то белого предмета и войдя внутрь и присмотревшись Белкина увидела на кровати скелет, а подле него ещё один. Они лежали в обнимку, если эдакий салат из костей можно назвать объятием.

Эльза ждала и, похоже, Белкину. Когда та вошла, во взгляде девушки появилась осмысленность. Она поднялась и строго сказала:
- Проснись, Юлия.

– Я бы и рада проснуться, - ответила Юлька на каком-то наитии. Интуиция её вела, только путеводной ниточкой ли или липкой паутиной - того пока не понять. Она не высказала удивления при виде Эльзы, да и не испытала его, пожалуй. Слишком много невероятного приключилось за короткий промежуток, вот с Белкиной и стряслась беда или болезнь, называйте, как хотите, словом то состояние, когда человек перестаёт воспринимать что-либо, пересыщенный новизной ли, чудом ли, другими ли эмоциями. В среде гидов это называется "синдром музея". Бродит такой восторженный турист по Эрмитажу, например, или по тем же Тарханам, и к концу четвертого часа впитывания красоты все увиденное, услышанное, почувствованное сливается у него в сплошное серо-буро-малиновое месиво. Никакие творения гения не удивляют уже, не запоминаются, эмоций не вызывают. Вот так и у Юльки с чудесами случилось. Пересытилась.

– Я бы и рада проснуться, – повторила Белкина, – да одна не могу без Алёши. Ложились-то вместе. Ты вот что... Ты жениха своего позови. Поговорить мне с ним надо. Не отобью, не бойся. У меня муж и две дочки дома.

- Так вот же он, - улыбнулась Эльза, указав на одного из скелетов. - И я, - услужливо обратила внимание и на второго, у которого только сейчас Юлия заметила светлые волосы на полуистлевшей кровати.
- Пора, расскажи им, - напутствовала Эльза, а Белкиной вдруг стало непереносимо холодно. Она поежилась и инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, то уперлась взглядом в открытое оконце, сквозь которое залетал снег. Она лежала на застеленной кровати, свернувшись калачиком, в той самой комнате, где нельзя было открывать окно. Домик Эльзы...
Внизу раздавались приглушенные голоса и нотки одного из них были уж очень знакомы. До боли в груди. Алёша! Ну точно он. И смех его.

Почти скатившись с лестницы - так сильно Юля спешила убедиться в своей догадке - она увидела живого и невредимого, улыбавшегося мужа, который вскочил при ее появлении и в сердцах прижал ее к груди. Компанию ему составлял констебль МакКларен и его живность.
- Слава Богу, Юля, мы так волновались, когда ты пропала в том дурацком лесу, - при первом беглом осмотре седины в волосах у мужа явно прибавилось. Он, конечно, говорил по-русски и МакКларену оставалось только вежливо улыбаться, прислушиваясь к незнакомому языку.
- Но я не сдавался. Всю неделю! - на глазах мужа слезы выступили и стало понятно, что он пережил.

– Я пропала?! - Юлька рада была безумна, но чувствовала какой-то подвох. Разве это она пропала?!! Это он пропал, попав в плен к Королеве, а она искала его, пыталась искать, ей надо было остановить великанов. Но ведь она ничего не сделала ещё, никого остановила, отчего же Алёша вернулся? Неужели... Неужели - это всё только её галлюцинации?!

Все эти мысли промелькнули калейдоскопом, за доли секунды картинка складывалась то так, то этак, а потом все стало не важно, потому что Юлька утонула в таких родных объятиях.

Констебль МакКларен вежливо наблюдал за воссоединением супругов, но в какой-то момент ему всё же пришлось напомнить о себе:
- Послушайте, миссис Белкина, мы ищем Эльзу, она тоже пропала. Скажите, вы не видели ее?

- Нет, то есть да, то есть... - Юлька растерялась.

– Простите, я никак не могу придти в себя. Это сложно объяснить. Я видела её в лесу, но, возможно, мне это только показалось. Все спуталось. Может, вы расскажите, что произошло.

Констебль внимательно посмотрел на Белкину, словно раздумывая, рассказывать той или всё же подождать, когда женщина оправится от шока.
- Наша Эльза давно жила затворницей, поэтому ее пропажу заметили не сразу. Предположительно она исчезла в ту же ночь, что и вы, но в отличие от вас, она не вернулась. Что вы видели? Можете показать, где именно в лесу? - осторожно, с сомнением глядя на Юлию, спросил констебль. Алексей зыркнул на него, ничего не понимая, но видимо чувствуя, что тот начинает наседать с неприятными вопросами.

- Мы вначале осмотрели комнату Эльзы, - замешкался констебль, мельком взглянул на Белкина и достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок, - это было на ее подушке. Читайте, - все еще сомневаясь, стоит ли это делать, констебль протянул листок Белкиной.
Почерк у Эльзы был примечательный: вензеля и завитушки составляли большую часть текста, который состоял из одной фразы: "Когда любовью истинной наполнится наш дом, в окошке отворенном исчезнем мы вдвоем".

- Она любила повторять эти слова. Я даже пытался найти автора, но не смог. Однажды спросил саму Эльзу, но она что-то пространно объяснила про дом. Будто бы он выбирает тех, кто истинно любит, а предшественников выгоняет в лес. Я тогда впервые поднял вопрос о её вменяемости, даже хотел настаивать на враче да меня отговорили. Девчонку многие жалели... Вы очень поможете мне, если расскажете, где видели Эльзу, мадам Белкина, - в глазах констебля Юле почудилась мольба.

– Да как же я покажу, сама едва выбралась. Вы простите, давайте чуть позже поговорим. Попытаюсь припомнить всё, что смогу, – Юлька явно старалась выпроводить слугу порядка подальше. – Отдохнуть мне надо, прилечь. Леш, пойдем наверх.

"Истинная любовь, значит. А девочки пускай там, одни. Очень интересно, Ваше Ледяное Величество, что вы будете делать, если мы сейчас соберем чемоданы, и ходу да, даже собирать не надо, чёрт с ними, с чемоданами..."

Констебль не стал спорить, учтиво поклонился и вышел, пообещав зайти на следующее утро.

Впереди была ночь, холод шотландской долины, долгий путь пешком с непривычно молчаливым Алексеем и печальный взгляд пустых глазниц дома им вслед.
Никто не следил за их побегом и все же воздух был словно пропитан сожалением.

Достигнув цивилизации, Белкины нашли транспорт и благополучно прибыли в аэропорт. Всё это время их никто не преследовал, не раздавались телефонные звонки, требующие их возвращения немедленно.

Путь домой был похож на побег, но лишь открыв дверь родной квартиры, Юля поняла, отчего появилась поговорка «Дома и стены помогают».
Теперь они с мужем были в безопасности. Отчего-то Белкина была уверена, что приглашение в Международный суд в качестве свидетеля так и не придёт.

Вот только ложась спать в любимую родную кровать, Юля услышала характерный хруст бумаги под подушкой и выудила оттуда сложенный вдвое листок и знакомый почерк с завитушками да текст на английском языке неприятным предчувствием отозвался в сердце.

"Когда любовью истинной наполнится наш дом, в окошке отворенном исчезнем мы вдвоем" - гласила записка.