7 Дней до смерти [Эпизод II] | ходы игроков | ПОДВАЛ БОЛЬНИЦЫ

Ползая по полу в попытке отыскать относительно целую, пусть и треснувшую, пробирку, Кейтрин Андерсон сетовала на судьбу. И почему ей вечно "везёт" на неуравновешенных мужиков?.. Вот зачем было бить ценную тару — её же можно использовать для сбора сравнительных образцов! Да, нестерильно, но в "полевых" условиях выбирать не приходится, а начинать с чего-то надо — прежде всего с себя. Перед тем как отправиться в душ, Кейт намеревалась счистить с себя кусочки огрубевшей кожи, походившей на коросту, и засунуть хотя бы в микроскоп. Должен ведь найтись в больнице хоть один микроскоп? Наверное...


***

— Средний шпатель.

Не отрывая взгляда от микроскопа, Кейт протянула руку за инструментом. С силой зажмурилась, так, что перед глазами закружил рой чёрных мошек. Шёл пятый час операции.

— Тебе нужно смениться, — окинув женщину оценивающим взглядом, подал голос ассистировавший Клайд.
— Всё, что мне сейчас нужно... — пробормотала Кейт, пока Джил, операционная сестра, доведённым до автоматизма движением промакала ей лоб, — так это пара глубоких затяжек "Вирджинией"...¹ А лучше пять.

Самым сложным в её работе было именно это. Не затёкшие мышцы, не гудящие ноги, не взрывающаяся от тонны синхронных мыслей голова, а невозможность прерваться на грёбаный перекур. Та же песня, что и с трансатлантическими перелётами. Поэтому доктор Андерсон терпеть не могла летать дальше калифорнийского побережья.

— А ты подумала… — хотел было настоять Клайд, но был перебит:
— Я же сказала, у меня всё хорошо, — отрезала женщина и кивнула на увеличительное стекло. — Смотри-​ка, медиальная петля² необычной формы.

Более чем красноречивый жест, означавший "этот разговор окончен".

— Дай-ка я тебя сфотографи-ирую...
— По-моему, сейчас не время для фотосессий, — скептически заметил Клайд.
— В учебнике такую не найдёшь, — возразила Кейт. — Студенты нам спасибо скажут.

Тревожный писк датчиков. Скосив глаза на дисплей, медсестра перевела вопросительный взгляд на ведущего хирурга в ожидании указаний.

— Сколько там? — поинтересовалась та, не поднимая головы.
— Девяносто пять, — ответила Джил.
— Падает?
— Да.
— Резко?
— Не особенно, но...
— Кубик эпинефрина внутривенно, — не дослушав, уверенно скомандовала Андерсон, продолжая орудовать шпателем.

Она уже привыкла не пугаться этого сигнала: снижение показателей ЧСС и АД — обычное дело в нейрохирургии. В самом деле, какой нормальный мозг будет спокоен, когда в нём так бесцеремонно копаются всякими железяками?

— Ты с ума сошла?! — не выдержал напарник.
— Всё нормально.
— Выводи её!
— Доктор Уйатоул!

На пару секунд руки Кейт перестали совершать аккуратные, мелкие движения, а её глаза грозно сверкнули на мужчину поверх защитных очков. Под натиском участившегося дыхания тканевая маска на лице вздулась и опала. Кейт редко давала волю гневу, но сейчас паника Клайда на ровном месте её разозлила. На мгновение.

— Сейчас же прекратите истерику, иначе я буду вынуждена удалить вас с операции, — ледяным тоном потребовала она.

И уже спокойным повторила инструкцию Джил, застывшей со шприцем в руках:
— Кубик эпинефрина внутривенно.
— О, чё-​ёрт! — Клайд схватился за голову.
— Будь добр, Уайтоул, не беси меня.
— Восемьдесят, ты её угробишь!
— Скорее, ты поспоришь мне бутылку текилы.
— Твою мать, Кейт!

Тягучие секунды напряжённого ожидания — и... долгожданная тишина. Прибор перестал подавать истошные сигналы тревоги, и Клайд тихо выдохнул.

— АД в норме, — с небольшой задержкой констатировала медсестра.

Кейт лишь удовлетворённо хмыкнула, не прерывая своих действий.

— Да, доктор Уайтоул, имейте в виду, я предпочитаю Sierra³, — с улыбкой добавила она.
— Ты точно чокнутая, — фыркнул тот.
— Психов не берут в хирургию, — невозмутимо заметила Андерсон.
— Серьёзно, Кейт, тебя когда-нибудь посадят.
— Ну ты же будешь носить мне передачки по старой дружбе? — её улыбка сделалась по-детски озорной.

Так у них было заведено уже давно — соревнование, чья возьмёт. Уайтоул вечно перестраховывался, стремясь всё сделать по учебнику. Андерсон же, напротив, была не прочь пойти на оправданный риск — ей по душе была роль экспериментатора. Они никогда не позволяли себе лишнего при посторонних, но по хитро сощуренному взгляду, стрельнувшему в сторону коллеги, всё было ясно без слов. "Я же говорила", — читалось в её глазах. В такие моменты Клайд обычно злился из-за проигранного спора, однако теперь на лице мужчины играла другая эмоция — облегчение.

— Она бы не умерла, — продолжила Кейт уже серьёзно. — Вчера я сказала ей, что если она хочет вернуться домой на Рождество, придётся постараться и немного мне помочь. Она мать-одиночка.
— Причём тут это? — сощурился Клайд.
— О, тебе не понять, на что способна самка ради своего потомства, — подтрунила Кейт. — Потрясающая воля. Там даже химия мозга кардинально меняется. Так что она будет цепляться за жизнь до последнего. Не ради себя — ради них. Ну а я намерена выполнить обещание и отправить её праздновать Рождество к детям.
— Да куда уж мне. Мой примитивный мозг настроен только на добычу мамонтов, — беззлобно проворчал Клайд.

Кейт пожала плечами (больше чтобы размяться) и снова склонилась над микроскопом. Шея нещадно затекла, невольно рождая мечты о руках массажиста.

— Скоро заканчиваем. Сейчас только по ретикулярке⁴ пробегусь… — аналитически протянула женщина, пристально всматриваясь через линзу. — Чисто. Порядок. Шей.
    
Кейт стянула перчатки и направилась к рукомойнику, на ходу делая зарядку.

— Взять тебе кофе? — спросила через плечо.
— Угу... — Клайд уже увлечённо накладывал стежки.

И вряд ли её слышал. Можно смело растянуться на удобном диванчике в их ординаторской и сказать, что он только полчаса назад сам разрешил. А массажный кабинет для дежурных хирургов всё же не помешал бы... С этой мыслью Кейт закрыла глаза и провалилась в глубокую яму сна.


***

Она открыла глаза, щурясь от хлещущих в лицо струй. Сколько она здесь простояла?.. А, неважно.

Вода помогла. Вынырнув из кабинки и завернувшись в полотенце, Кейт почувствовала себя заметно посвежевшей, обновлённой, словно змея, сбросившая старую кожу — или это всё-таки действие интерферона? Очень странно: с одной стороны, её не начало знобить и колбасить — значит, болезнь не вирусной природы. С другой — полегчало ведь? Очень даже. То есть всё-таки вирусное. Хм, полувирусное? Бред какой-то. Или... не известный доселе науке "комбинированный" возбудитель. Так, не стоит пороть горячку. Надо сесть и подумать. Но для начала — отыскать лабораторию.

Макс отошел достаточно далеко от двери кабинета, когда звук удара и лязг повторился. На сей раз громче и отчетливее. Гуляющее эхо даже принесло отголоски фраз и вскриков, но разобрать что-то конкретное было невозможно. Врядли и его гневный крик кто-то мог услышать, всё же передвигался он достаточно тихо, а расстояние было приличным. Да и сомнительно, что за лязком кто-то мог рассылать тихое эхо прилетевшее с нижних этажей.

Медик не ошибся в своих предположениях. Звуки действительно доносились с верхних этажей больницы и с каждым шагом всё больше походили на звуки борьбы. Насколько можно было вспомнить, выше четвертого этажа располагались палаты общей терапии, реанимации и изоляторы. Можно спуститься вниз, попытаться выбраться из больницы и забыть об услышанном, списав всё на игры напряженного разума. Но можно было пойти на звук и разузнать, что же именно там происходит? Может быть кто-то из пациентов запертых в больничных палатах, точно также как и они с Кейт пришел в себя и сейчас отчаянно нуждается в помощи? Совесть и медицинская этика. Как же они порой противоречат здравой логике и инстинкту самосохранения.


Кэйт шумно вздохнула, проводив своего коллегу неодобрительным взглядом. Теперь она осталась одна, сама по себе, в чужой стране и в чужом городе наедине с неизвестной болезнью, которая едва не погубила и её. Но медики не привыкли опускать руки и сдаваться при первой же неудаче. Скорее наоборот, неудачи разжиали в них звериный азарт охоты и пламя превосходства разума над природой.

Обследовав помещение, мисс Андерсон нашла несколько целых, но сколотых пробирок, которые казались вполне пригодными, но радость ждала её чуть позже, когда за ворохом бумаг удалось обнаружить небольшую деревянную стойку с пустыми пробирками. Да, из шести штук две были треснувшие, зато четыре были в идеальном состоянии. Кто-то, разбирая холодильные установки и припасы, просто отставил их в сторону, а затем завалил бумагами, которые и предотвратили порчу ценного имущества. Рдом нашлись резиновые колпачки-заглушки, позволившие изолировать собранные образцы до лучших времён, когда удастся разыскать хоть нечто похожее на микроскоп, а сейчас душ!

Время текло словно вода из душевой лейки. Потоки теплой воды успокаивали, согревали и смывали не только коричневатый слой грязи и омертвевшей кожи, но и тревожные мысли. Стоя под душем могло показаться, что всё это просто дурной сон, который ещё не до конца развеялся после тяжелой ночной смены, что за дверью её ждёт чашечка крепкого кофе с булочкой, улыбчивые коллеги и несколько дней заслуженного отдыха. Казалось, что даже нет того кошмара, что творился в первые недели пандемии и власти всё-же смогли взять ситуацию под контроль, обеспечив безопасность граждан.
Да и что может быть проще, чем обеспечить безопасность отдельно взятого военного госпиталя расположенного недалеко от промзоны Энска в живописном уголке посреди соснового леса? Всего то нужно поставить дозорные посты по периметру высокого забора, блокпост на въезде и… Иллюзия рушится, стоит только покинуть санузел и взглянуть вокруг, в окно или под ноги.

Ещё немного времени уходит на то, чтобы обсохнуть, переодеться и собрать вещи, подготовиться к походу в поисках лаборатории.

Выглянув за дверь, Кейт не обнаружила Макса. Скорее всего он не стал её дожидаться, слишком гордый, слишком самоуверенный. Ну и пусть. Она всё равно сделает то, что задумала. Оставалось только сориентироваться в пространстве и добраться до лаборатории на втором этаже в правом крыле госпиталя. Там то уж точно должно быть необходимое оборудование, если его только не постигла участь пробирок.

Макс побежал вверх по ступеням. Медлить было нельзя. Усталость и болезнь сказывались: лестницы казались бесконечными, и, сделав очередной неаккуратный шаг, медик поскользнулся и ударился о стену.

Лязг был слышен лучше и лучше. Первая мысль: кто-то борется с зараженным, но не способный принимать здравые решения мозг не давал ответа на вопрос: смогут ли они вдвоем с жертвой, которая, скорее всего, также обессилена, победить его, и что делать в случае неудачи.

- Не надо было так долго разглагольствовать, - думал он, - Только бы успеть.

Пробежав с сильной отдышкой ещё два пролета, Макс оказался на четвертом этаже.

Кейт не понимала, зачем рваться на улицу в поисках сомнительной выгоды. На её взгляд, здание больницы подходило как нельзя лучше, как для проживания, так и для работы: здесь были инструменты и оборудование (она надеялась на это) вплоть до холодильных установок, здесь была крыша над головой и где преклонить эту самую голову на время сна, а стены — благо постройка советских времён — внушали доверие своей фундаментальностью. Да, в поисках съестных припасов всё равно придётся выглянуть наружу — но зачем покидать относительно надёжное укрытие насовсем?

Женщина не питала иллюзий насчёт безопасности. С началом пандемии любое лечебное учреждение — место номер один, куда начинают стекаться толпы нуждающихся в медпомощи, а значит, даже по прошествии времени сохранялся риск встретить живых заражённых. Впрочем, перспектива подхватить болезнь Кейт не пугала — организм уже имел с ней контакт, и, скорее всего, она сама теперь была "здоровым носителем"*, как принято называть в науке подобные случаи носительства. А вот отхватить по полной урона физического шанс был куда более реальный. Грибоподобный недовирус, похоже, напрочь отключал все корковые центры высшей нервной деятельности, сохраняя лишь примитивные рефлексы, доставшиеся нам от отногенетически более древних отделов мозга: хватай, бей, питайся. Иными словами, заболевшие отличались агрессивностью, особенно на ранних стадиях. Нужно быть осторожнее.

Зарыв пробирки, пустые и с собственным биоматериалом, в несколько слоёв одежды внутри чемодана, нейрохирург двинулась в коридор. Несмотря на наличие колёсиков, поклажу пришлось нести в руках и ступать очень медленно — так меньше шума, а лишнее внимание ей сейчас совсем ни к чему.

Время проведенное в чужой стране и в незнакомом месте с нетипичной для Америки архитектурой позволило Кейт достаточно быстро сориентироваться, понять и вспомнить, где и что располагалось. Даже несмотря на разруху и запустение, девушка безошибочно припомнила пусть к лаборатории и направилась сначала к лестнице, а затем на второй этаж и направо.
Но едва повернув в общий коридор, мисс Андерсон пришлось поставить свою ношу на пол и зажать нос двумя руками. Смрад, которого она не почувствовала ранее в наполненном сквозняками лестничном марше, сейчас ударил ей в нос с невероятной силой. От тошнотворного зловония едва не вывернуло наизнанку. Возникло ощущение, что что кто-то обосрался, сдох и прокис одновременно, да ещё и отсутствие нормального освещения не добавляло оптимизма, если не считать редких проблесков дневного света сквозь редкие открытые двери кабинетов-лабораторий.