Гоблины редко доживают до преклонных лет. Жизнь на болотах, в условиях постоянных набегов на соседей, внутренних конфликтов и изрядного количества плотоядных чудовищ, обитающих в окрестностях, долголетию не способствует. Старый Маррук разменял седьмой десяток, пережив трех вождей и два военных похода. Он был хитер и осторожен, а с возрастом к нему пришла степенность и мудрость. В племени старика считали давно и безнадежно спятившим, говаривали что он похищает души молодых гоблинов и вообще больше вредит, чем приносит пользы. Но буяг есть буяг. Вождям приходилось его терпеть, а сам Маррук внимания к себе предпочитал не привлекать, что и было одной из причин его долголетия.
За жизнь свою он не опасался. Еще со времен первого похода, в котором ему посчастливилось участвовать, он обзавелся несколькими весьма могущественными артефактами, которые защитили бы его, в случае нападения. Наверное, будь он амбициознее, смог бы он стать и вождем. Но Маррук не хотел быть вождем. В отличии от многих других прорицателей, он действительно был отмечен богами, и буягом он стал еще до того, как ему в руки попали магические предметы.
Маррук видел и слышал больше, чем другие гоблины. Порой в шепоте ветра в листве он слышал голоса давно почивших предков, порой предсказывал погоду и даже несколько раз был удостоен ответа от Баргривьека, которому истово молился. За это его, впрочем, недолюбливали, но в глаза ему об этом не говорили, ограничиваясь только пустой болтовней и сплетнями. По мнению любого уважающего себя гоблина, прорицатель должен обращаться за советом к Хургорбеягу или Маглубиету.
Именно Маррук первым забил тревогу и именно он стал первопричиной всех последовавших событий.
***
После почти недели непрерывных дождей, наконец, распогодилось, но но болота опустился густой и тягучий как болотная грязь туман. Старик проснулся под утро, куда раньше чем обычно и в прескверном настроении. С кряхтением сел на кровати, опустив мосластые ноги с крючковатыми когтями на пол. Его била крупная дрожь, но не от холода. Ему приснился кошмарный сон.
Нет, плохие сны снились Марруку и раньше, и он всегда относился к ним как к недобрым знамениям, но в этот раз ощущение было иным. Тяжелым и давящим, будто на плечи старому буягу положили бревно. Он с трудом поднялся с кровати, завернулся в накидку и вышел на воздух. В темноте и густом тумане неба было не различить, и оставалось только втягивать ноздрями прохладный предутренний воздух и пытаться разобраться, что же ему приснилось.
В отличии от иных кошмаров, этот рассеялся почти сразу, и старик теперь отчаянно хмурил седые, кустистые брови, силясь хоть что-то вспомнить. Единственное, что накрепко въелось в память — пронзающий, тяжелый взгляд огненно-красных глаз. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, КОМУ принадлежали эти глаза.
***
С того дня знамения посыпались как из рога изобилия. Маррук видел, что происходит что—то странное, не проходило и дня, чтобы старик не вспоминал про приснившийся ему сон. Спустя еще неделю ему довелось оказаться в свите вождя, во время переговоров с племенем Мелиал, жившим поблизости. Причиной встречи был какой—то территориальный спор, но переговоры прорицателя интересовали мало, а вот возможность поговорить с советником вождя Мелиал, хобгоблином—буягом Глурном, оказалась очень кстати. Каково же было удивление Маррука, когда выяснилось, что Глурн видел ровно такой—же сон…
***
С того дня болота загудели, как разворошенное осиное гнездо. Не прошло и дюжины дней, а шаманы и жрецы из всех окрестных племен, собравшись на нейтральной территории, устроили жаркое обсуждение увиденных знамений. Священнослужители и прорицатели наперебой сообщали детали и ощущения, которые смогли запомнить и уловить в своих ведениях, а потом до хрипоты спорили о толковании этих видений. Некоторые отчаянно врали, раздувая собственную значимость, некоторые, похоже, действительно что-то видели, но разобрать хоть что-то в многоголосом гомоне было попросту невозможно.
Результатом этих обсуждений, помимо поредевшей на несколько клоков бороды Глурна, исполинских размеров синяка под правым глазом Маррука, и бессчетного количества травм и выбитых зубов у других участников обсуждения, стало решение об организации Большого Схода.
Жрецы и шаманы не смогли найти единого толкования знамениям. Зато именно в этом споре и всплыло древнее как сами болота право долга. Маррук был горд тем, что именно он об этом вспомнил. Он же предложил собрать из гоблинов своего племени посольство, которое отправится за ответами к старому гоблинскому должнику. Правда, именно здесь все пошло не по плану и обсуждение перешло в горячую стадию.
Каждый считал что его племя — самое достойное, и каждый считал что именно из его племени должны набрать парламентеров, которые и пойдут истребовать древний долг.
Споры продолжались два дня, следом за жрецами к ним подключились и вожди, и шаманский сход едва не послужил началом новой войны в болотах. И вот тогда то Маррук воспользовался Правом своего племени созвать Большой Сход. Именно его племя, Фенлис, объединители кланов гоблинов, имело право устроить большое собрание всех кланов.И именно на этом собрании и было решено устроить выборы чемпионов.