По ту сторону леса | ходы игроков | Там, где поют Валькирии

 
ссылка

За день до...

– Вот вздорная девчонка! Что ж она так запала мне в душу? – Барон Вазо де Пют сидел в глубоком кресле у камина и вертел в руках хрустальный бокал. – Надо бы поддавить на её папашу. Без этого союза горные племена съедят их глухой северный городок. Правда ведь, Мортис?
– Истинно так, ваше баронство. Плохо то, что вождь не имеет на свою дочь особого влияния...
– Дамм... Этот старый хрен и на жену свою влияние не имеет, что уж говорить о моей Эдде? – Покачал головой барон, делая глоток вина. – Ни подарки, ни угрозы. Ничего не действует на эту вздорную северную красавицу. Может её просто похитить? Ведь в конце концов именно так поступил мой дед с моей бабкой! – Варро кивнул в сторону огромного панно, занимающего всю дальнюю стену. На нём был изображен статный мужчина в доспехах. Его густые усы щекотали ноздри, а руки сжимали рукоять здоровенного биргрезена. – Для него вопросы морали были как грязь под ногами.
– Это так, ваше баронство. – Мортис кивнул головой. Его капюшон чуть сполз на лоб, закрывая бледные глаза пресвитера. – Предлагаю послать за ней пару дюжих войнов. Я пока подготовлю церемонию венчания в новой церкви.
– А я думал наш союз закрепят старые боги... Всё ж если её с боем надо заставлять выйти замуж, то как тогда сказать этой вздорной бабе, что придётся принять другую верю?
– Мы же говорили об этом, ваше баронство. – Священник чуть подался вперёд хмуро посмотрев на де Пюта. Бледные глаза, казалось, прожигали саму душу. Де Пют поёжился в своём кресле, хоть оно и находилось рядом с жарким камином. – Этот вопрос обсуждению не подлежит! Если бунтарка не примет истинную веру и ваше покровительство, ей прямая дорога на костёр! Мой палач, кстати, уже готовит мессу для аутодафе. Ну это так... На всякий случай. – Священник улыбнулся своему отражению в цветастом витраже. В глазах на мгновение полыхнул багровый отблеск очищающего костра. – Я распоряжусь, чтобы дочь вождя доставили в самые короткие сроки. У меня есть человек как раз для подобных дел... – Пресвитер небрежно поклонился и вышел из зала, оставив барона мёрзнуть у пылающего камина.


День, когда...

– Это безумие, отец! Я ни за что не выйду за такого мясника, как барон де Пют! – Эдда маршировала из угла в угол, пока вождь сидел за столом и потирал виски. У истеблишмента разыгралась тяжелая мигрень.
– Дорогая, пойми. У нас трудное положение. Со дня на день будет выбор вождя в горном племени Карров. И вполне вероятно, что новый правитель вынесет на совет вопрос о возобновлении набегов. Сейчас у нас недостаточно сил для отражения нападения. – Вождь перевёл дух и с надежной посмотреть на Эдду.
– Ты же знаешь, что это не правда! Стоит отозвать из рейдов несколько драккаров, и у нас появятся силы не только отразить нападение, но наподдать этим наглым горным ослам! – Эдда топнула ножкой в изящном сафьяновом сапожке. Пойми же....
– Нет! А как же доход. У нас только и прибыли в козне, что от разбоя и войны. Пойми, всё эт... – В комнату вбежал запыхавшийся юнец:
– Вождь, прибыли люди. Несколько дюжин! Вооружены до зубов! На щитах и сюрко герб барона де Пюта. Они требуют выдать им Эдду. Говорят, что согласно уговору, она должна поехать с ними сегодня же!
Вождь грустно взглянул на свою дочь и тихо промолвил:
– Пойду встречу дорогих гостей, а ты пока собери-ка вещи. – Встал из-за стола и вышел на улицу вместе с запыхавшимся нарочным.
– Ну ну! Я устрою! Никто не вправе решать мою судьбу! – Проговорила Эдда, собирая узелок и украдкой поглядывая на дверь заднего двора...

Отредактировано 23.10.2020 в 00:13
1

ссылка
Как говаривала бабка Брунгильда, "Власть опасна, она привлекает худших и развращает лучших. Не связывайся с властью, внученька. И заштопай мне носки."

Что больше напугало ее, шестилетнюю девчонку, тогда - власть или носки, так и осталось загадкой. Сейчас, спешно укладывая в походный мешок всё необходимое, Эдда подгоняла себя картинами домашнего очага, возле которого она с огромным пузом штопает рубаху докучливому барону, успевая помешивать огромным, тяжелым половником дурно пахнущее варево (потому что ее варево еще ни разу не пахло приятно) и мечтая запулить этим половником тому в голову.

Да, здесь она росла, здесь её любимый отец, мать и братья, здесь Ингвар, ее самый большой друг, Хорек, ее самый большой враг и Астрид, подруга дней её суровых. Но барон вдвое старше ее перевесил их всех. И вовсе не из-за своего большого живота.

На случай набега в комнате, где жили женщины и дети, был лаз. Им давно не пользовались. Все, кроме Эдды. Она давно отыскала его под перепрелым сеном, исследовала, куда тот ведет, разобрала завал на той стороне ручья, куда лаз неизменно приводил всякого беглеца.
- Уйду и стану, как она, - бурчала себе под нос Эдда, пробираясь по узкому земляному коридору. Она хорошо укрыла лаз тряпками и соломой, не должны увидеть, как именно она исчезла. - Буду как Ферьёта Железная.

Пять зим назад к берегам пришвартовались драккары, числом три. Вождь приготовился воевать - драккары выглядели, как боевые, и действительно шли на захват земель. Вот только не их. Немного сбились с пути и остановились на ночлег. Вела их в бой Ферьёта Железная, дочь конунга, погибшего в море, которая смогла объединить свой народ, заключить договор с соседними поселениями и построить еще два драккара. На отцовском пустилась в путь она, на двух прочих были её люди и наемники.

Эдда чуть не уплыла с ней, но сопливую девчонку десяти лет никто ни в жизнь бы с собой не взял. Вождь Мэтьюсрир за пять лет намеков на передачу дочери власти не оставлял, а значит, ловить в родном поселении ей было нечего. Разве что барона. Для укрепления союза, от которого ей достанется лишь ручка от половника и большой такой очаг, ну, или если повезет, ключи от большого дома, когда постареет.

Эдда подробно расспрашивала Ферьёту о том, где она живёт, слава о той доносилась до сих пор, а значит, есть шанс сделаться воительницей. Не зря же она пять лет неустанно тренировалась!

Лаз тем временем кончился, Эдда осторожно высунула лохматую голову (прической она с тех пор подражала Железному Конунгу, как еще иногда называли Ферьёту) и вытянула наружу походный мешок. Замаскировав камнями выход, она сразу побежала - чем дальше уйдет отсюда в первые полчаса, тем легче потом будет скрываться. Эдда не питала надежды, что поиски прекратятся в ближайшие сутки, а потому уходить стоило с гарантией. Да вот беда, маскируя лаз, она выронила камень, булыжник, тот покатился вниз, громко возвещая о своем прибытии и уже на бегу Эдда услышала крик, который пробрал ее до мурашек и заставил колени трястись.
- Она там! Все сюда!!!

И самое противное: кричал её собственный отец...
Отредактировано 23.10.2020 в 23:04
2

ссылка

– Папа... Как ты мог? – Проговорила Эдда, испуганной ланью пятясь назад. На глазах заблестели льдинки предательских слёз. Самый дорогой человек, которого она боготворила, возносила за него горячие молитвы, предал её... Продал, как рабыню на невольничьем рынке. Обменял на богатство, приносимое драккарами каждую седмицу. – Как ты мог...?
Молодая девушка была разбита и униженна предательством. Сжав кулаки, она всё же нашла в себе силы развернуться и рвануть по знакомой тропе, вдоль крутого обрыва. Ловко лавируя между большими валунами, огибая кусты и кубла горных змей, она бежала навстречу свободе. Солнце озаряло извилистый путь, высушивая слёзы и лаская разрумянившиеся щёки. Горный ветер дул в спину, пытаясь помочь своей подопечной, коей ещё в колыбели пел заунывные песни. Но погоня не унималась. К ужасу Эдды, позади послышался лай охотничьих собак. Перед глазами встала картина, как свора несётся за ней, щелкая желтыми зубами и роняя тягучие слюни. Беглянка прибавила скорости. Дыхание постепенно сбивалось с ровного ритма. Подлый каменный уступ вырос из неоткуда и больно саданул Эдду по ноге.
– Ай! – Вскрикнула она и покатилась вниз по склону, забирая с собой мелкие камни. Горная порода дважды ударила девушку по бокам, прежде чем выбросить на край обрыва. Странное дело, провидение. Родной отец продал её с потрохами, а вот безымянный сухой куст, чудом продравшийся через базальт, протянул руку помощи. Эдда повисла на хлипком стебле, болтая ногами в воздухе. Снизу доносилась безудержная песнь быстрой горной реки.
– Неет! Всё не может кончиться так! Прошу великий всеотец, позволь мне встретить ещё один рассвет! – Посмотрев наверх, вскричала беглянка. Но лазурные небеса оставались равнодушны к истовой молитве. Лишь насмехались над ней, рисуя перистыми облаками замысловатые узоры. – Прошу...
Единственный, кто сейчас сражался за её жизнь, был сухой куст, намертво вцепившийся корнями в крутой склон. Эдда с ужасом поняла, что смелая флора не сможет держать груз вечно. Из каменного остова горы постепенно показывались кривые корни. Базальтовая крошка летела вниз, засыпая глаза и карябая спину под одеждой. Девушка успела кинуть последний взгляд в равнодушные небеса, а после полетела в объятия горного потока, всё ещё сжимая в руке до последнего верный стебель.
Отредактировано 26.10.2020 в 18:42
3

ссылка
- О, Великая Фрея, я полностью в твоих руках. Я смирюсь с любым твоим решением.

Эдде было страшно, но объятия богини, как и крепкая длань-ветвь, напомнили ей, что есть на этом свете не только любовь родных. Небесные и земные создания, великие боги, высшие силы не оставят ее в беде. В ответ куст, извиняясь, хрустнул. С верой в лучшее Эдда полетела вниз, готовясь принять страшную погибель.

Крики отца и будущего жениха достигли ее ушей. Оба взирали на падающую девушку с вершины холма и Эдде подумалось в последний миг ее жизни, что увидев ее хладное тело, они наконец оставят ее в покое, уйдут, позволят плыть по течению. Она готова была даже умереть ради этого.

- Я иду к тебе, Фрея, - прошептала она, прежде чем удар о ледяную поверхность горной реки выбил из нее дух.

ссылка
4

ссылка

Течение закрутило Эдду в бешеном вальсе. Било о выступающие камни, то кидая на галечное дно, то выбрасывая к пьянящему воздуху. Руки молотили о ледяные барашки, пытаясь сражаться с необузданной силой природы, но это было выше сил девушки. Стремнина несла её вперёд по меандрирующей реке. Голоса преследователей давно стихли. Эдда знала, что горная тропа расходилась с направлением потока, уходящего в середину фьорда. По ощущениям, она танцевала с рекой целую вечность, но всё же вода выбросила её на широкий плёс. Дна не ощущалось. Даже когда волна захлёстывала голову, утягивая девушку вниз, её ноги не бились об острые глубинные камни. Солнце скрылось за сплетениями веток деревьев, шпалерами росших вдоль устья. Один из хлипких стволов навис в непосредственной близость от бурлящего потока. Эдду как раз проносило мимо него. Девушка собрала все свои силы и наперекор водной стихии выпрыгнула, схватившись за заскорузлую кору. Окоченевшие пальцы, больше похожие на деревянные обрубки, с трудом слушались хозяйку. Вода заливала лицо, проникая в рот и обжигая гортань колючим холодом. То ли выброс адреналина взбудоражил кровь, то ли небеса наконец-то услышали молитву и явили скупую помощь, но Эдда справилась. С неимоверным усилием она подтянулась над потоком, схватившись за ветку второй рукой. На миг девушка посмотрела вдаль. Прямое, бурлящее словно кухонный котёл устье, в сорока шагах превращалось в роковой водопад.
Что за ирония судьбы? Вновь её жизнь удерживала упрямая флора. Вновь природа сражалась за неё, не требуя ничего взамен. И вновь сук сдавался под её весом, хрустя подобно полену в костре. Появилась первая трещина, вылущивая в воду чешуйки коры. Эдда с ужасом глядела на всё больше гнущуюся ветвь. Кричать не было сил.
Страх сковал тело... Какая - то маленькая птаха пропрыгала мимо дрожащих рук, в поисках червяка. Бурый медведь вышел на берег поймать пару рыбин на обед, но замер наблюдая скорбную картину.
– Фрея... Прошу...
Отредактировано 29.10.2020 в 14:51
5

ссылка
Израненная, бессильная даже пошевелиться, Эдда понимала, что как тот медведь, смотрит на ветвь и ждет, что та обернется минимум спасительной пятерней одной из девяти Валькирий, которая так, мимо пролетала.
Воображая на полную катушку, она схватила ветку, сжав ту сильнее, и вздрогнула, когда та сжала ее ладонь в ответ. Эдда боялась открыть глаза, но вверив себя в руки богине, совершенно не испытывала страха за свою дальнейшую судьбу. Вверить себя Фрейе это вам не нужник по утру найти.
- Много жрёшь - тяжелая, - глухой бас раздался откуда-то снизу. - Видать, только от сиськи материной оторвалась.
От возмущения Эдда всё же разлепила опухшие от холодной воды глаза и увидела под собой то же дерево и ту же ветку, правда очень похожую на деревянную пятерню.
- Давай к берегу ползи, толстуха. Сейчас руку мне надломишь и больше она никого не спасет.

Эдда была готова поклясться, что мокрая кора шевелилась, когда раздавался этот голос. Рука вновь затрещала.
- Ааах ты ж, давай скорее, тугодумная.

Тут уж Эдда вовсе медлить перестала и припустила - откуда только силы взялись - к берегу. Когда ноги в мокрых сапогах коснулись земли, она повалилась рядом с деревом и коснулась его ствола.
- Спасибо.

- В ногах у меня валяться не обязательно, но пожалуйста. Вот тебе моё пророчество: отныне ты не сможешь навредить нашему брату, иначе гнев богини Фрейи обрушится на тебя. Иди теперь. Тут неподалеку есть заброшенная хижина рыбаков.

Эдда кивнула, всё ещё взирая на дерево, как безумная.
- Прощай.

И, оглядываясь, побрела вперед. Боль начинала возвращаться и хотелось одного - лечь и уснуть. Может, по пробуждении станет легче.

Хижина и правда вскоре показалась, маленькая, дряхлая, спрятавшаяся среди низкорослых деревьев. Возле неё Эдда помедлила - в кустиках - и не зря.
- Теперь забросай его листвой и уходим, - приглушенный мужской голос, - про эту хижину никто не знает, искать не станут.
Эдда едва успела натянуть штаны, как дверь скрипнула, открываясь.
Отредактировано 29.10.2020 в 22:25
6

ссылка

В северном городе...

– Я не верю, что эта упрямая девчонка утонула! – Барон де Пют ходил по длинному общему дому и беспрерывно рыгал проклятиями. Мортис находился рядом, засунув руки в рукава. Он с ненавистью смотрел на старую вёльву, стоящую на коленях и кидающую гадальные кости.
Аколиты новой веры отвергали любое проявление колдовства. Пресвитер лучше сжег бы эту ненавистную еретичку, чем слушал её безумные камлания. Душный чад центрального камина резал глаза. Скупой сквозняк, иногда обдувающий сальное лицо, был сравни благословению свыше.
– Мой барон. Зачем нам слушать бредни безумной отступницы? Лучше спустимся и пойдём вниз по реке. Обследуем два берега, может найдём какие следы!
– Это займёт очень много времени, так ведь, Мэтьюсрир? – Де Пют перевёл взгляд на одинокого, сгорбившегося мужчину в дальнем конце зала.
Конунг сидел на струганом табурете, оперев локти на стол и смотря куда-то в угол. В правой ладони он сжимал маленькую тряпичную куклу. Любимую куклу дочери...
– Много времени... – Он знал эту коварную реку. Сотни жизней она забрала, чтобы дать хоть скупую надежду найти родную кровь живой. Мэтьюсрир уронил голову на стол.
– Я вижу... – Дребезжащий голос старухи отвлёк мужчин от разговора. – Вижу, что река не поглотила Эдду... Фрея с ней! Природой хранима дочь конунга. В безопасное место направил беглянку небесный перст.
– Какая Фрея, ты, старая ведьма! – Мортис шагнул вперёд, занося кулак над тщедушной бабушкой. – Нет Бога, кроме Единого и ты должна возносить ему молитвы за то, что ещё не горишь на костре!
– Подожди Мортис! – Заинтересованный барон подскочил к колдунье. Следом подошёл сгорбившийся конунг. В глазах одного светилась надежда, взгляд другого пылал вожделением... – Скажи же, где это безопасное место, вёльва? Я озолочу тебя. – Де Пют вытащил увесистый кошель. Весело звякнули золотые монеты, когда мешок упал рядом с сухими, старушечьими ногами. Алчность взяла своё, распалив в колдунье жажду наживы.
– Я сейчас раскину кости ещё раз, милорд. Но это требует больших усилий...
– Ясно. – Кисло сказал барон, и под негодующий взгляд пресвитера вытащил ещё один мешочек. – Ну как, силы прибавились?
– Вы так щедры господин барон. – Старуха выхватила кошель из руки быстрее, чем мангуст нападает на кобру. – Ещё у меня есть внучка... Толковая девка. Хотелось бы устроить её в замок. Она молода, перспективна, красива... – Вёльва стушевалась под угрюмым взглядом барона. Мортис напротив, сжимал кулаки, пылая истинной жаждой возмездия.
– Ладно... Я подумаю над этим. Давай уже, действуй, старая карга! Моё терпение не безгранично. – После этих слов вёльва улыбнулась:
– Как прикажете барон! – И кинулась к выходу. Все, кто находился в доме последовали за ней.
Была замечательная погода. Начало сентября принесло в их край тёплые ветра, дующие с южной стороны моря. Солнце резало глаза, заставляя подслеповато щурится. Во дворе весело играли детишки. Разбитные северянки вооружившись вальками выколачивали сырое бельё. Через струганные городские ворота проходил гуртовщик, возвращая в стоила гурт упитанных баранов.
– Эй ты! Да ты! Иди сюда вместе со своим стадом. – Гуртовщик несколько раз обернулся, не понимая, его ли зовут высокие господа. Подойдя к вёльве, он низко поклонился:
– Приветствую, мой конунг. Чем могу быть полезен, хранительница древних знаний.
– Мне нужно несколько баранов, да по крепче.
– Но у меня и так их немного... Еды не хватает, да ещё и моровое поветрие прошло...
– Вот, возьми. Этого будет достаточно. – Вёльва вытащила из кошеля золотую монету. – Бери и иди отсюда. – Гуртовщик дрожащими руками принял плату, раскланялся, и был таков. Пять баранов остались стоять пред светлыми очами правящих элементов.
– Ухх, крепыши! – Вёльва потёрла руки друг об друга. – Всё должно получиться идеально и...
– Ещё бы! – Перебил её де Пют. – Если оплошаешь, мои люди запорят тебя солёными розгами в середине деревни, а твою внучку определим в солдатский бордель. Там как раз почти всех девок перебили.
– Но потом очищающего костра тебе и твоей бесовке всё же не избежать! – Торжествующе продекламировал Мортис, заставив вёльву громко сглотнуть.
– Не спишите делать выводы, мессиры! Я верну беглянку!
– Действуй! – Небрежно махнул рукой барон, отойдя в сторону.
Колдовство во всех умах значилось, как тайная дверь. После прихода истинной веры, мало кто мог похвастать таким талантом. Де Пют широко распахнул глаза, наблюдая за действиями вёльвы.
– Тааак... Мне понадобится это, это и это. – Перечисляла тем временем она, запустив руку в свой мешок. На свет появились пара туесков с желтым и серебряным порошком, старая плесневелая тсантса и, о Боги, стеклянная мензурка с красной жидкостью. – О великий Люз, Бог изменений и метаморфоз, взываю к тебе! – Продекламировала вёльва, нарисовав на земле октаграмму. Взяв в руки тсантсу, осторожно поместила её в центр фигуры.
– Еретичка... Мои палачи поработают над тобой, можешь не сомневаться.. – Прошипел Мортис, сжимая в руках четки.
Вёльва странно на него посмотрела и улыбнулась:
– А я ведь только разогреваюсь!
После этих слов, она побежала по кругу, рассыпая желтый порошок. Получилось что-то вроде большого загона, где центром являлась нарисованная ранее октаграмма. Туда она загнала пять блеющих баранов.
– Тааак мои дорогие. А теперь ещё кое- что! – Взяв в руки туесок с серебряным порошком, она щедро сыпанула на сбившихся животных. После, капнула на ладонь суспензии из мензурки, растёрла и отпечатала свою пятерню на каждой бараньей шее. – Вооот. А теперь потанцуем. – Вскинув руки кверху, старуха заорала как умалишенная. –Акто мит лю бег вер темп!
Пресвитер рассмеялся:
– Ах ты старая лицедейка! Барон, вы видели...
Но договорить он не успел. Над землёй поднялся холодный, катабатический ветер, принёсший дыхание зимы. Заскулили дворовые собаки. Кошки подняли загривки, спеша укрыться в тёмных щелях. Де Пют, Мортис и конунг стояли с дрожащими губами, наблюдая за нарисованным загоном...
Бараны в круге заблеяли, будто на скотобойне. В уголках ртов появилась пена. Когда хрипящее блеянье заставило людей закрыть уши, все парнокопытные разом упали на землю и забились в конвульсиях. Их тела стали удлиняться, кудрявая шерсть мигом выпала. Её заменил быстро выросший черный ворс. Передние копыта захрустели, превращаясь в трёхпалые конечности. Задние напротив, утолщались, покрываясь сетью пульсирующих вен. Это доставляло животным страшную боль, заставляя откусывать языки и бешено вращать глазами. В воздухе повис резкий запах мочи и испражнений. Вёльва продолжала орать, размахивая сухими руками. Де Пюта скрутило, словно половую тряпку и вырвало.
Всю площадь круга накрыл полог серого, непроглядного тумана.
– Что за? ... – Мяукнул Мортис, когда туман рассеялся, явив взорам присутствующих пять здоровенных.... – Кто это?
– Дети Люза! – Сказала ведьма, упав на колени. Её хриплое, тяжелое дыхание перемежалось со смешками. – А теперь - ваши слуги, барон. – Она прошла в центр круга, мимо трёхметровых баранолюдей, стоящих, словно скалы. Черные глаза с прожилками парфировых вен, жадно провожали её взглядом. Вёльва наклонилась и подняла с земли тсантсу. Капнув на неё из мензурки, произнесла пару непонятных слов. Подойдя, она вручила тсантсу де Пюту – Приказывайте, ваша милость. Дайте им понюхать что-то, принадлежащее Эдде.
Под негодующий взгляд Мортиса, барон взял амулет. Баронолюди заблеяли, виляя обрубками хвостов, словно собаки. От этого звука де Пюта опять чуть не вырвало.
– Мэтьюсир, п.. прошу, пе... передайте мне куклу.
Конунг, сжимавший в руках игрушку дочки попятился назад:
– Неет, вы не получите ничего. Теперь я понял, что вся эта затея была ужасной ошибкой! – Мэтьюсрир упёрся спиной в бревенчатую стену дома. – Я не послушал свою дочь, и вот теперь ей грозит опасность. Но самая большая опасность - это вы, барон. – Конунг прижал к груди куклу Эдды и грозно закричал. – Воон! ВОООН из моего города. Все наши уговоры я расторгаю. И забери эту треклятую вёльву!
Де Пют стоял поглаживая сухую тсантсу:
– Эх... Мэтьюсрир. А я ведь только начал к вам привыкать. – Барон зевнул, прикрыв толстыми пальцами рот. – Разорвать его.
Он не успел договорить приказа, а ужасные создания уже кинулись на конунга, разрывая того на части. Старая вёльва отвернулась, предпочтя не видеть расправы. Мортис истово возносил молитвы к небесам. В один миг на месте смелого конунга появилась груда поломанных костей. Стена за спиной покрылась кровавыми кляксами.
Звякнув, как церковный колокол, на землю упал ободок короны. Чуть подпрыгнув, он покатился в сторону ноги де Пюта.
– Хм... Отличная идея! – Улыбнулся барон, подняв заляпанный обод. Чуть протерев его о вельветовый колет, он водрузил символ власти на свою голову. – Мне идёт?
– Как будто в ней родились. – Запричитала вёльва. Мортис лишь удовлетворённо кивнул головой.
– Здесь поставим храм Единого. Все, кто не примет света истинной веры, будут корчиться в жарком огне. – Пресвитер зло улыбнулся, обведя взглядом собравшуюся толпу.
– Снова вы о своём Мортис? Ладно, теперь о главном. – Де Пют подошёл к поломанному трупу конунга и вытащил из окоченевшей руки куклу. – Идите сюда. – Приказал он баранолюдам, а после дал каждому понюхать аромат игрушки. – Найдите Эдду и притащите её ко мне. Она где-то в... – Но он уже разговаривал с черными спинами. Свирепые звери рванули вперёд, выломав дубовые ворота и помчались по тропе с немыслимой скоростью.


Беглянка...

– Есть кто-нибудь? – Эдда тихо вошла внутрь, пытаясь унять колотящееся сердце. В доме никого не оказалось, правда маленький очаг ещё сохранял тепло.
"Видимо, кто-то не так давно ушел отсюда" – Подумала она.
На грубом столе расположился дымящийся котелок с кашей и чарка пенного кваса. Эдда мигом налетела на еду, забивая щёки под завязку. Когда первый голод был утолён, она решила осмотреться.
Обстановка в домике была аскетической. Помимо стола там присутствовали два табурета, кровать застеленная шкурами и шифоньер. В последнем обнаружился толстый шерстяной плащ и вязаные перчатки. Пыльная тумба стояла у двери, кутаясь в густую паутину. Так же под линялым ковром обнаружился люк в погребок. Эдда взялась за кольцо в надежде посмотреть, нет ли там чего полезного, когда её отвлёк шум на улице. Осторожно выглянув в покосившееся окно, Эдда непроизвольно ойкнула. Разбивая массивные камни, ломая маленькие деревца, со склона горы к ней неслись пять черных точек. С такого расстояния тяжело было понять кто это, но добра от этих монстров явно ждать не приходилось...
Отредактировано 01.11.2020 в 17:12
7

ссылка
Едва войдя в хижину Эдда ощутила укол, пронзивший сердце насквозь. Ноги отказывались нести беглянку, и на душе словно глыба льда образовалась.
- Отец...- прошептала Эдда и тяжело опустилась на скамью. Отчего погиб конунг, было нетрудно догадаться. Теперь назад пути не было. Эдда подкрепилась теплой кашей, стянула теплый плащ, обнаружив под ним зарезанного хозяина хижины, спешно собралась уходить - чем дальше, тем лучше, но тут дорога нехорошо запылила, а пять черных точек на горизонте, что были вовсе не конями, заставили ее поменять решение. Эдда скинула свой плащ и укрыла им труп. Пусть ее запах пропитывает мертвое тело.

Замести следы - первое дело, которого Эдда всегда придерживалась. Вот и горящие головни да дрова из печурки пригодились. Соломенный пол не выдержал такого соседства. Не без сожаления устроив пожар, Эдда понадеялась, что едкий дым тоже поглотит ее запах. Накинутый на плечи чужой плащ послужит той же цели. Да и найденный погреб был весьма кстати. Эдда нырнула внутрь, радуясь узкому лазу: ни одна животина, ни один мало-мальски сильный воин сюда не поместится. Пусть подумают, что это ее тело горит вместе с крошечной хижиной. Раз в ее смерть от воды не поверил никто, так может в смерть от огня поверят!

Протискиваясь все ниже, Эдда обнаружила, что лаз продолжается глубоко под хижиной и уходит куда-то влево. Двигаться в тяжелом плаще было трудно, слёзы накатившей тоски по дому застилали глаза, Эдда боялась застрять тут насмерть, задохнуться и сгнить под землей, не будучи преданной огню и похороненной, как следует, любящими людьми.
Но лаз не заканчивался, вскоре он оброс каменными стенами и стал чуть шире. Откуда-то пахнуло влагой, сыростью, затем свежестью. Лаз всё расширялся и уводил Эдду дальше от маленькой хижины, полыхающей, что есть мочи, уносящей с собой самое воспоминание о девушке.

ссылка
Но и тут полыхал огонь. С веселым гиканьем вокруг него плясали незнакомцы, Эдда видела лишь рваные тени на стенах пещеры. Рёв танцующих был непристоен и страшен. Бубен, в который без остановки бил их шаман, вызывал тошноту и отупение.
Придется ждать, пока они уйдут или сейчас, вооружившись луком, выходить на свет. То есть, тьму. Пока она ползла, стемнело. Или же Эдда вышла на другом конце света или дорога была длиннее, чем ей показалось. Люди говорили на неизвестном ей наречии и выглянув из-за холодной влажной стены, Эдда с ужасом увидела...
бароны...бараны...всё смешалось в королевстве гадском
8

Голых мужиков...
Дюжина голых мужиков с кожей оливкового цвета танцевали вокруг костра. Отблески огня сверкали на покрытых потом телах. У большинства на спинах красовалась черная вязь татуировок. Старый шаман неистово колотил в бубен, будто от этого зависела его жизнь. Ритм всё ускорялся, постепенно пытаясь достичь финальной коды. Эдде показалось, что костёр приобретает фиолетовый оттенок. В воздухе явственно запахло озоном, будто перед грозой. Шаман вскочил на ноги, оглашая округу гортанными звуками. Бубен ходил ходуном в сухих руках. Сторонники его камлания ускорились, отчего у девушки, наблюдающей за безумными плясками, закружилась голова.

Эдда отвернула голову, при этом заметив важную деталь. Чуть вдалеке от костра, антрацитовая темнота укрывала крепко связанных людей. Девушка пригляделась. Действительно, три силуэта копошились на земле, словно черви. Танцы набирали обороты, плясуны были полностью поглощены действом. Эдда решила пробраться к пленникам и всё разузнать. Осторожно ступая по мягкой траве, иногда замирая, словно лань, а иногда совершая стремительные рывки, она достигла цели. Связанными оказались две женщины и мужчина.
Дочь конунга подошла к ближайшему пленнику и прошептала:
– Не пугайся! Меня зовут Эдда. Я сейчас выну кляп, но ты должна молчать. Понимаешь? – Связанная девушка споро закивала. Вытащив у неё изо рта лоскут материи, Эдда спросила, – Что здесь происходит? Почему вас связали? И кто вы?
В глазах пленницы плескался животный ужас. Вторая девушка не мигая смотрела в сторону костра. Мужчина же был в полуобморочном состоянии. Мотал головой, явно пребывая в бреду. У его виска зияла крупная ссадина, а вся левая сторона лица покрылась запекшейся кровью.
– Мы... Мы... Жители деревни Верхние болота. Я с сестрой собирала ягоды, а наш брат, – Кивок в сторону мужика, – Занимался охотой, когда появились эти... Дикари. – Девушка со смесью ненависти и страха посмотрела в сторону костра. Голые аборигены принялись разрисовывать себя желтой краской, видимо добытой из охры. Шаман продолжал гортанно выть, с удовлетворением поглядывая за своей нагой паствой. – Это... Это... Клайперы. Я считала, что их всех истребили, а не тут то было. И как раз сегодня ночь полной луны...
– А при чем здесь вы?
Пленница вздрогнула, посмотрев на Эдду:
– После превращения они всегда голодны. – Смысл слов ещё не до конца дошел до девушки, а со стороны костра смолкли все звуки. Лишь треск горящих поленьев, да бред связанного мужчины разбавляли тишину ночи. Но это продолжалось всего пару секунд. Раздался жуткий крик поддержанный дюжиной глоток.
Эдда медленно повернула голову. В мерцающем свете костра корчились голые аборигены. Их антропоморфные тела подвергались жутким метаморфозам. Выгнутые дугой спины обрастали серой шерстью. Челюсти с хрустом удлинялись, зубы выпадали, являя гребешок ровных, острых клыков.
Эдда судорожно нащупала на поясе свой кинжал. Пеньковая верёвка была крайне прочной, и оружие лишь скоблило волокна.
– Прячься Эдда! Прячься! – Сказала пленница, с ужасом посматривая той за спину. – Мы уже не жильцы.
– Я не оставлю вас! – Проговорила храбрая девушка, когда сзади раздался голодный, утробный вой. Полная луна серебряной брошью красовалась на звездном небе. Лёгкий ветерок доносил аромат полевых цветов и свежих хвойных лап. Шаман стоял в окружении тринадцати огромных, серых волков. Хищники крутились вокруг него, скулили припадая на передние лапы. Виляли хвостом, когда старик трепал их по загривку.
– Всё закончилось... Теперь идите кушать.
Стая повернулась в сторону пленников, где Эдда бешено пилила непокорную верёвку.
Сильный ход с плащом и трупом. Шерлок отдыхает)
Отредактировано 04.11.2020 в 09:49
9

ссылка
Мать нередко рассказывала им с братьями о Клайперах. В ее собрание колыбельных входили ужасные истории о болотных ведьмах, а также басни о человекоядных гномах, стихи о вервольфах и легенды о людях-баранах, детях Люза. Враньё и выдумки, конечно, но страшно. А вот, оказывается, не всё и вранье.

Эдда на секунду задумалась о том, что и прочие истории вполне могли быть правдой - монотонное перетирание веревки очень способствовало размышлениям.
Когда та лопнула, Эдда даже подумала, что это ее извилины не выдержали столь длительного напряжения.
- Помоги своему брату, а я твоей сестре, - ведь если Эдда всё помнила верно, то Клайперы не жрали девственниц, а значит, девчонка, которой на вид лет меньше, чем ей, наверняка попадала под запрет поедания. Вот брату их точно не повезет: он сейчас и по нужде сходить ровно не сможет, не то, чтобы всех защитить или уж, боги упасите, на дерево вскарабкаться.

Всё случилось немного не так, как предполагала юная странница. Да, раненого мужчину волки уволокли тотчас же, а вот старшую сестрицу не тронули. На негнущихся ногах Эдда уводила младшенькую, когда ту буквально вырвали со свистом у нее из рук. Эдда посмотрела ей вслед с удивлением и даже уважением прониклась отчасти - надо ж, такая юная, а...

На дерево влезть не получилось и у Эдды. Сестра же, которая благодаря своей невинности, спаслась, ничего не видела вокруг себя от горя и стояла, как статуя, посреди поляны.
Волки образовали вокруг них два кольца и ходили по кругу, едва не утыкаясь носом под хвост впереди идущему. И тут Эдда вспомнила, почему Клайперы не жрали девственниц.

Невинные девушки были им нужны для других ритуалов...
10

ссылка

Казалось, бледная луна смотрит только на эту поляну. Будто первый раз за тысячи лет, она лицезрит чтото действительно интересное. Желтый свет играл на шкурах волков, потном теле шамана и в глазах обреченной девушки в центре. Мрачный хоровод продолжался. Волки шли кругом, иной раз посматривая на Эдду. Последняя стояла в паре десятков метров, не в состоянии сделать и шага. Так сильно её захватило мистическое действие.
Шаман ударил в бубен, останавливая монотонное передвижение. Оттолкнув парочку серых подопечных, он шагнул внутрь:
– Невинна и так добра... – Проговорил старик, откинув прядь волос со лба пленницы. – И так вкусно пахнешь...– Его ноздри расширились и затрепетали, понюхав длинную шею. – Станешь отличной самкой и дашь крепкий помёт.
С этими словами он резко надкусил свою кисть. В бледном свете Эдда увидела тоненькую струйку крови, текущую из рваной раны.
– Вкуси же! И пусть мать луна станет свидетелем твоего истинного рождения! – Грубо схватив девушку за волосы, он силой заставил её приникнуть к ране губами. Пленница бешено забилась, но через пару секунд обмякла, словно муха, укушенная пауком. Волки жутко завыли, отдавая дань первозданной тьме и своему звериному братству. Девушка хлебала густую кровь до тех пор, пока шаман не рухнул на колени. Услужливая луна снова подарила поляне бледного света. Эдда не смогла сдержать крика. Девушка стояла в центре круга, подобно солдату в карауле. Голова откинута вверх, по подбородку и шее стекает кровь, а глаза закатились, смотря в небо распахнутыми белками. Рот раззявлен в немом крике.
– Добро пожаловать в стаю, Белла.
С этими словами девушку стало ломать, крутить, выгибая кольцом. На теле появился жиденький, серый подшерсток. От хруста костей заложило уши. Так продолжалось, пока на её месте не появилась, поскуливающая волчица.
Самцы вожделенно уставились на вновь обращенную, прядая ушами и топорща пышные загривки.
– Теперь испытание преданности! Внесите жертву.
Крупный волк втащил на поляну вторую пленницу. Она визжала, отбиваясь одной рукой. Другая висела как плеть, скользя по сочной траве вслед за хозяйкой.
– Прекрати дитя. Ты послужишь благой цели...– Сказал шаман, поглаживая раненную по лбу. Через некоторое время девушка успокоилась, послушно выставив под укус тонкую шею. – Белла, твоя добыча. – Волки расступились, давая вновь обращенной пройти. Волчица осторожно понюхала влажное от слёз лицо. Растерянно посмотрела на шамана. В звериных глазах внезапно появился огонёк узнавания. Старик улыбнулся и чуть кивнул головой. Повернувшаяся к девушке морда уже ничем не походила на растерянную волчицу. Оскаленная пасть демонстрировала ровный ряд бритвенно-острых зубов. Звериный хрип принадлежал лютому хищнику, а глаза... В глазах своей бывшей сестры пленница прочитала свой страшный приговор. Оскаленная пасть молнией метнулась к тонкой шее. В стороны полетела густая юшка, забрызгав всех вокруг. Шаман стал походить на красное чудовище, воплощение смерти в человеческом теле. Он поднял руки кверху, снова забубнив какую-то молитву, а потом рассмеялся. К пиршеству присоединилась уже вся стая. Через пару минут только лужа крови, блестевшая в бледном свете луны, напоминала о жестоком убийстве.
Все звериные морды повернулись к Эдде...

– Теперь ты, моя дорогая. – Весело сказал шаман, направив свой окровавленный перст на девушку. – Две крепких самки - это невероятная удача. – Стая рванулась к добыче. Тени волков таяли, среди ночного сумрака, растворяясь между раскидистых кустов. Эдда задала стрекача.

Весь лес ополчился против беглянки. Низкие ветки хлестали её по лицу, коварная луна прятала камни под ногами, поваленные стволы преграждали дорогу. Девушка бежала, словно заяц. Петляя и перепрыгивая все препятствия, но всё же одному кривому корню повезло поймать её стройную ножку. Эдда рухнула, с треском сломав кусты густого малинника. Сзади послышался торжествующий вой. Враги приближались...
Отредактировано 07.11.2020 в 14:35
11

ссылка
Эдда просто оцепенела, наблюдая волчью вакханалию. Нет, она была просто обездвижена. Её собственные родные и де Пют, будь он неладен сотню раз, теперь казались ей просто ласковыми щеночками, по сравнению с этими монстрами.
Зато теперь Эдда пересмотрела свои взгляды и на живую природу. Теперь всякий зайчик, белочка или мышь может оказаться представителем какого-либо племени - стоит быть осторожной и доверять только флоре.
Но и флора подвела бедняжку-беглянку. В резвости и выносливости Эдде было не занимать, но вот предательская растительность у нее на пути значительно мешала ей все карты.
- Фрейя, чем я прогневала тебя?! Мы ведь договаривались! Я не сломала ни единого куста, ни одной ромашки не сорвала по пути, даже не стала нюхать дурацкие рододендроны. Отчего твои дети хватают меня за щиколотки и собираются предать меня погребению или поеданию?! Но хуже всего - обращению! Прошу, защити меня снова!

- Ты с кем болтаешь? - послышался смешок откуда-то сверху.
Эдда вскинула голову, продолжая валяться и потирать вывихнутую лодыжку.
И ослепла.
Мужчина был настолько прекрасен, что Вольная Песнь потеряла счет секундам, пока тот рывком не затащил ее на самую нижнюю ветвь толстого-претолстого дерева, названия которому она не знала.

- Ты в своем уме? У меня тут охота вообще-то! Всех волков мне распугаешь.
- Оборотней... - продолжая пялится, как в бреду промолвила Эдда.
- Чегоооо?
- Оборотней. Они оборотни.
- Да хоть моя бабушка! Жратва сама себя не пристрелит. Сиди тихо.

В тот же миг на поляну со злополучным малинником высыпали волки. Принюхались, вскинули морды и увидели двоих на ветке, в полутора метрах от земли.
- Так. Жратвы много, болтов много, а мы низковато сидим. Давай выше.
Подбираясь к будущей самке, волки не чуяли иной опасности. Первых трех мужчина уложил за несколько секунд. Остальные, сообразив, что дело плохо, попятились, потеряли еще четверых и ретировались спустя минуту-другую скорбного воя.

- Давай. Тащить поможешь, - спускаясь и снимая Эдду с ветки, поторопил ее охотник. - Ой, да тебя саму тащить придется! Малохольная, раненая, да еще и дурочка, видать. Очниииись! - он щелкнул пальцами у нее перед глазами и Эдда чуть вздрогнула, осознав наконец, что от нее требуется.
А в следующий миг вздрогнул и охотник, потому что где-то не слишком вдали раздался протяжный и угрожающий расправой вой. Оборотни набирали силы.

ссылка

Отредактировано 29.11.2020 в 00:27
12

ссылка

Вожак Клайперов. Желтый клык...



Ночь лунной крови прошла как нельзя лучше. В стае давно не было хорошей самки, способной дать крепкий помёт. И вот судьба, которая так долго отворачивалась от волков, посла им в награду за ожидание двух великолепных девушек. Двух продолжательниц рода, хранительниц волчьей крови. У старого шамана в голове уже дефилировали срамные мыслишки, как, и в каких позах он будет подвергать их обряду консуммации. Потерая ладони, шаман пританцовывал на месте, возле догорающего костра. Тлеющие угольки давали достаточно тепла для старческих костей, а снопы искр, рождаемых остатками пламени вводили в состояние медитации. И вот когда взгляд шамана затуманился, а мозг собирался сделать очередную ёмкую инспирацию, в круг света ворвались два молодых волка. С помощью мыслеобразов они передали, что семеро братьев мертвы, что они встретили в лесу охотника, добыча ушла и без помощи им её не вернуть.
– Аааааааауууууу. – Старый шаман завыл от боли. Его внук тоже пал от стрелы ненавистного живодёра. Ещё совсем молодняк, лишь только сегодня приласканный полной луной. Сейчас лежит и скалится во тьму, пока с него сдирают кожу.
– Ааааааауууууу. – На этот раз шаману вторила вся прибежавшая стая. Мгновение ничего не происходило, и вдруг ночь прорезали десятки глоток, воющих погребальную тризну. Пол сотни ног устремились со всех концов леса к своему вожаку, дабы принести охотника в жертву, окропить кровью убийцы свои оскаленные пасти...

На руинах хижины...

Остов догорал вместе с надеждой заполучить своевольную супругу. Черные обугленные деревяшки торчали во все стороны, напоминая хищного ежа. Дымок поднимался к небу, сея среди собравшихся солдат едкий запах гари.
– Ваше баронство, нашли труп!



Один из солдат подошёл к Вазо де Пюту. Его закопчённые доспехи говорили, что бедолага лазил по руинам не один час. – Извольте убедиться!
Барон сидел на лошади обмахиваясь белой перчаткой и проклиная всю эту затею. В одной руке булькала фляга с винтажным красным вином.



– Труп? Показывай! –Де Пют дождался денщика, который стянул грузного, одоспешенного барона на землю. Слуга не успел отдышаться, как получил увесистого пинка за свою нерасторопность.
– Это она? – Барон следовал за воином, переступая через торчащие головешки и прочий бытовой мусор.
– Не могу знать, ваше баронство! Если эти... Ваши... Не ошиблись. – Солдат качнул головой в сторону сбившихся в кучу баранолюдей. Они стояли особняком чуть поодаль и преданно следили за каждым действием де Пюта. Их черные глаза излучали плотоядную любовь к своему господину, от которой хотелось повеситься.



Вазо поёжился.
– Вот он. – Солдат остановился у обгорелой кучи, из которой проглядывали остатки скелета.
– И как же тут определить? Ты предлагаешь спросить у этой груды костей, является ли она Эддой Мэтьюсдоттир? Ты что, держишь меня за идиота? – Баранолюди заметно напряглись, недобро зыркая на горе солдата. Стало слышно нарастающее блеяние, от которого лошади по прядали ушами к низу. Вояка побледнел и сглотнув слюну ответил:
– Я... Просто не знаю, она ли это. И узнать... – Ещё один взгляд на блеющее стадо – И узнать этого не смогу.
Вазо де Пют не любил, когда ему отказывают. С самого детства он привык получать всё, что захочет его гнилая душонка. Солдат знал об этом, так как служил ещё его отцу. Такому же тирану и самодуру, но хотя бы имеющему минимальные понятия о чести.
– Да я тебя сейчас на дыбу повешу, ублюдок! Как ты смеешь...
– Возможно, я смогу помочь, мой барон.– Де Пют резко повернулся и занесённый для удара кулак медленно пополз вниз.



– Ааа... Маленькая вёльва. Ну давай, давай. Удиви меня! Посмотрим, чему бабуля успела научить свою внучку. Как там тебя... ? – Барон защёлкал пальцами, вспоминая имя.
– Кёльхе, мой барон. И я не в пример сильнее, чем она. – Молодая вёльва улыбнулась так, что у де Пюта встали дыбом волосы на груди. – Позвольте мне показать?
– Да... Д... Давай.
Пока шел диалог, солдат удалился на безопасное расстояние, давая себе мысленную затрещину за инициативу.
Кёльхе подобрала с земли свою сумку и подошла к обгорелым останкам. Вытащив оттуда прядь каштановых волос, она что-то прошептала, потом подожгла её от догорающих углей. Полыхнул зелёный огонёк, покривлялся на ветру, а потом так же внезапно исчез.
– Это не дочь конунга. Это даже не женщина.
– Ты уверена?
– Абсолютно!
– Дааа! – Барон прыгал от радости, потрясая пудовыми кулаками. Перекинутый через грудь цеп, весело стучал билом по латам. – Богии! Дааа!
А ты действительно молодец!
– Это ещё не всё, мой господин. – Кёльхе замогильно улыбнулась, доставая из сумки мензурки и порошки. – Это сильное заклятье, но... – Она подошла к барону вплотную и прошептала ему на ухо. – Нужно жертвоприношение. Выберите кого-нибудь, мой господин.
– Что ж... Одно заклятье уже сыграло мне на руку. Почему бы и нет? Только я хочу, чтобы всё было сделано подальше от солдат, а в особенности от Мортиса. – Де Пют кивнул в сторону пресвитера, сидящего на вороном коне и с подозрением смотрящего в их сторону. – С него станется сжечь тебя на костре, перед этим облив раскалённым маслом и отрубив руки.
– Я буду осторожна... – Кёльхе посмотрела в глаза Мортиса, но опустила голову, не выдержав взгляд серых глаз пресвитера.
Вазо ещё секунду обдумывал происходящее, а после небрежным движением позвал солдата, показывавшего ему труп.
– Эй ты, как там тебя?
– Бинг, мой барон. – Воин снова подошел к парочке.
– Да Бинг. Вёльве нужна твоя помощь. И ещё, я хочу наградить тебя. Всё же ты верой и правдой служил моему роду! И так далее и тому подобное... – Сумбурно закончил де Пют.
– Рад стараться! – Гаркнул латник, немного воодушевившись, что наказание проходит мимо его закорок.
– Да... Да... Молодец! – Опять небрежно махнул рукой Вазо. – Возьми мешок и собери в него останки. Потом иди с вёльвой. Она говорит, это её родственник, и грешно оставлять сородича непогребенным.
– Так-то оно, тааак. Соболезную! – Воин склонил голову.
– Спасибо Бинг. А теперь - за работу.
Солдат споро нашел мешок. Морщась и чертыхаясь, он осторожно собрал останки. Явственно запахло подгорелым мясом. Кёльхе с бароном незаметно переглянулись.
– А теперь Бинг, пойдём со мной к тем валунам. Там и найдёт последнее пристанище мой почивший родственник. – Вёльва указала пальцем на россыпь здоровенных валунов, чем то напоминающих древние мегалиты. Схватив свою сумку, она поспешила туда не дожидаясь провожатого.
– Как вам будет угодно..– Вздохнув, буркнул солдат. Взвалив мешок на плечи, он понёс кости в последний путь.
– Привал! Разбирайте мою палатку и разожгите костёр! Пора ужинать. – Гаркнул барон и поспешил следом за Бингом.
Солдаты посыпались с коней. Началась обычная походная возня, за ширмой которой никто не заметил троих удалившихся людей...

У Валунов...

– Пришли! – Сказала вёльва, осмотрев со всех сторон двухметровый плоский камень, лежащий среди бесформенных валунов. Солнце уже целовало горизонт, стремясь окунуться в зелёную полосу пышного, бескрайнего леса. – Клади мешок сюда, а сам ложись на камень.
– Чего?? – Бинг недоумённо уставился на вёльву, но та сделала пас рукой, выкрикнув пару неразборчивых слов. Мышцы солдата свело спазмом. Словно послушная кукла он полез на плоскую поверхность. – Раздевайся!
– Зачем вы так? Что это всё значит, мой барон? – Кричал солдат, попутно скидывая с себя латы и плотную стёганку. – Я ничего не понимаю!
– Заткни его! Мы хоть и далеко, но всё ж дозор может услышать! – С тревогой зашептал Вазо, кидая внимательные взгляды по сторонам. Кёльхе погрозила пальчиком, и солдат с хрустом захлопнул челюсть. На камни упали несколько сломанных зубов. Изо рта потянулась тягучая струйка крови. Бинг замычал от боли, бешено вращая глазами. В мыслях он уже напластал этих двоих на ровные ломти, совершенно не обращая внимания на их происхождение.
– Теперь ложись на камень! – Солдат послушно выполнил команду. Вёльва открыла мешок с костями и осторожно выложила их вдоль туловища жертвенника.

– Рука к руке... Нога к ноге... Голова к голове... – Монотонно декламировала она. – Таак. Теперь толченый корень лисьей лозы. Немного Сурдура, Волчьей травы, сок вороньего глаза, шерсть летучей мыши. Тааак. – Повторяла вёльва, безумно улыбаясь и поглядывая на убывающее солнце. Через четверть часа солдат был полностью вымазан в разных ингредиентах. – Последний луч заходящего светила должен благословить ритуал. – Победно сказала Кёльхе, обернувшись к бледнеющему барону.
Секунды уходили, плавно опуская огненный диск за горизонт. Вот верхний краешек ударился о зелёную кромку леса, напоследок вспыхнув, как гигантский просмолённый факел. Озарив небосклон, свет моментально угас превратившись в яркий луч, упавший на плоский жертвенный камень.
– Хахах – Захохотала Кёльхе, а Бинг замычал от боли. Костяные конечности пришли в движение, врастая в тело солдата. Беднягу вывернуло дугой, когда обгорелый череп припёкся к шее, образуя вторую уродливую голову. Две костяные руки вросли в лопатки по обе стороны. Ноги поселились по соседству, намертво въевшись в поясницу. Бинг пытался кричать, но лишь мычал, бешено вращая глазами и проклиная безумную вёльву. Конечности врастали всё глубже, пока на камне не появилось ужасное антропоморфное существо.
– А теперь, мой барон, подойдите. –
Де Пют, обалдевший от происходящего попятился назад. – Не бойтесь. Нам нужно приручить зверя!
– Что от меня требуется? – Спросил он.
– Подойдите. Вот так. А теперь режьте свою ладонь этим кинжалом. – Кёльхе протянула Вазо небольшой фламберг со змеиной рукоятью. Тот сделал глубокий надрез. На землю обильно закапала красная юшка. – Измажьте в крови лбы солдата. – Красная ладонь сначала коснулась потного лба Бинга, ненавистью смотревшего на своего господина, а потом потёрлась о заскорузлый череп. – А теперь приложите ладонь к груди двуликого, но предупреждаю – Вёльва хихикнула, – Будет немного щипать.
Как только рука легла на вздымающуюся грудь, кровь закипела. Вазо застонал от боли, зная что кричать нельзя. Всё тело горело, а на шее появлялся ожог, абрисом напоминающий две сросшихся головы.
Так продолжалось несколько ударов сердца. Барон упал на колени, привалившись головой о холодный жертвенный камень. Бинг лежал, тихо постанывая.
– Теперь двуликий ваш, мой барон.
– Двуликий?
– Да... Могучий, преданный, смертоносный.
Барон поднялся на ноги и взгляну на своего нового слугу. Там, где его ладонь касалась солдата, образовались страшные ожоги. Сам двуликий смотрел на барона со смесью ненависти и обожания.
– Приказывайте ему!
– Встань!
Двуликий стремительно вскочил, помогая себе всеми конечностями сразу. Чем то его движения напомнили Вазо паука. Огромного паука с двумя уродливыми лицами. Внутри пустых глазниц черепа постепенно разгорался синий огонь. Глаза Бинга были серыми и безжизненными, как утреннее пасмурное небо. Де Пют поднял снятый солдатом доспех, оторвал один наплечник и приказал:
– Надевай!
Двуликий облачился в латы. Голова-череп пролезла в образовавшуюся на плече брешь.
– Теперь штаны, поножи и латные перчатки. – Всё налезло, лишь со штанами пришлось повозиться. – Сейчас я принесу недостающие вещи. – Вазо ушёл, а через десять минут вернулся с ещё одним комплектом доспехов, топором, цепом, мечом и двумя баранолюдьми. Одевшись и вооружившись в каждую руку, двуликий стал подобен незыблемой твердыне.
– Солдаты нашли лаз, прорытый от хижины в неизвестном направлении. После пожара его завалило, но думаю вы сможете проследить, где тоннель заканчивается. А теперь, доставьте ко мне Эдду!
Как только яростный монолог закончился, слуги сорвались с места и ринулись куда-то в сторону зарождающейся полной луны.
– Они обязательно найдут её, мой барон! Расстояние - не помеха!
Де Пют улыбнулся, обнажив желтоватые зубы:
– Не сомневаюсь, вёльва. Не сомневаюсь...

Беглянка и охотник...

– А вот это не входило в мои планы.... – Красавец почесал затылок, пытаясь сообразить, как спастись из столь щепетильной ситуации. – Может наконец скажешь мне своё имя?
– А ты его и не спрашивал! – Эдда конечно подтаяла от точеных скул незнакомца, но говорить с собой в таком тоне она не позволяла даже отцу. От мыслей про своего старика, сердце защемило от боли. Девушка отвернулась. – Эдда. Меня зовут Эдда.
– Я Алан, Эдда. – Незнакомец сделал галантный книксен, будто парочка находилась где-то на королевском балу. – Сейчас у нас с тобой есть определённые проблемы, но после их решения мы обязательно познакомимся по ближе! – Алан обворожительно улыбнулся, доставая из ножен фальшион. Начищенная сталь блеснула в желтом свете луны. – Держись за моей спиной, и да, вот ещё что. – Охотник протянул девушке длинный нож. – Умеешь им пользоваться?
Эдда приняла оружие и заправски выкрутила пару финтов.
– Умеешь ли ты пользоваться этим? – Она кивнула на меч. –А то можем и поменяться.
Алан странно на неё посмотрел. Ночь могла скрыть всё что угодно, но только не очарование импозантной незнакомки.
– Тогда приготовились! – Охотник резко развернулся как раз в тот момент, когда из кустов показался первый хищник. Взмах меча, скулёж, две отрубленные передние лапы. Следующий враг.
Эдда не отставала. Она вертелась волчком, разя оружием каждую тень. Один раз даже поцарапала Алана, чем вызвала негодующие восклицание:
"Ты вообще за кого?"
Они надеялись на чудо. Ведь победить огромную стаю волков невозможно, а если это оборотни - дело вообще попахивает скорым захоронением. Вот наконец силы иссякли. Их прижали к огромному дубу, раскинувшему свою крону на сотню шагов. Под ногами копошились смертельно раненные звери. Лесная тишина наполнилась скулежом, воем и рыком.
– Как жаль, что мы не смогли познакомиться поближе Эдда! – Проговорил Алан, закрывая собой девушку и держась за кровоточащий бок. Два волка выступили вперёд, изготовясь для победного прыжка. Охотник был готов принять смерть, и лишь молил Богов, спасти его новую, храбрую подругу. Звери атаковали. Два стремительных хищника рванулись вперёд, завершая кровавую битву. Но до Алана долетели лишь их головы. Молнееносная тень врезалась в толпу животных, превращая их в кровавую окрошку. Слева послышалось душераздирающее блеяние, и на освещённый луной клочок земли выбежали два...
– Что за...? – Алан попятился назад. Огромная тень, рубящая волков направо и налево, уже забрызгала всё вокруг липкой кровью. Два... Барана? Врубились туда же, не давая хищникам никакого шанса на победу.
Эдда с ужасом узнала их...
– Создания, от которых я спасалась! Нам нужно уходить! – Над беглецами пролетел растерзанный волк, с хрустом врубившись в ствол дуба.
– Да... Тут ты права... – Охотник покачнулся и упал на колено. – Но думаю, я уже отвоевался... Беги. Попробую задержать их!
– Задержать? Ты в своём уме? – Эдда посмотрела в гущу битвы, где сотня волков захлёбывалась собственной кровью. – Вставай Алан! Давай же!
С трудом девушке удалось поднять крупного мужчину. Она перекинула его руку через плечо, потащив прочь. Лишь раз девушка обернулась, чтобы увидеть, как бараночеловек разрывает на две половины старого вожака Клайперов. Эдда резко прибавила ходу, ведь огромный мясник с двумя головами развернулся, и побежал в их сторону.

Отредактировано 01.12.2020 в 21:20
13

Впервые за всё время, что Эдда находилась в бегах, она чувствовала себя в безопасности. В гуще смертоносных оборотней, размахивая кинжалом направо и налево, забрызганная кровью с головы до ног, она чувствовала тепло находившегося рядом мужчины и понимала, что готова сложить голову прямо тут, лишь бы на его груди. Ко всему прочему она еще и улыбалась, как дурочка, поражая врага своим клинком, словно убийство доставляло ей огромное удовольствие и вообще было смыслом жизни.

Где-то на задворках сознания она вообще уже сыграла свадьбу и нарожала детей, в общем, всё по классике.
Поэтому теперь она просто не могла оставить будущего отца своих детей умирать тут. Вот только куда бежать от здорового монстра, который непонятно почему ее преследует ее, Эдда не знала. В очередной раз решила она взмолиться Фрейе, но именно в тот момент ее осенило, что богиня плодородия и похоти уже одарила ее по гроб жизни. Эдда покрепче перехватила подарок и побрела искать спасения у леса – он всегда выручал. Неужели теперь не протянет ей ветку помощи?!

Идти пришлось долго, они брели цепляясь за ветки, плутая между кустарников и запутывая следы, измазанные в лесной грязи, с налипшими на волосы листьями и мхом. Алан несколько раз порывался лечь и умереть, но Эдда шепотом поносила его разными бодрыми эпитетами и снова подставляла плечо. Можно сказать, что за этот побег они успели съесть здоровый пуд соли.
Алан все продолжал фантазировать, как будет узнавать ее получше, а Эдда оживая от его слов, искала решение.

Лес тем временем сгущался, да так, что парочка иногда не могла увидеть ничего в метре от себя. В один из таких моментов они и ухнули вниз, проваливаясь под мягкие сплетенные корни каких-то неизвестных деревьев. Падать было мягко и даже приятно, в основном оттого, что Алан придавил Эдду всем своим весом. По скользким корням они летели вниз долго, даже вздремнуть или поговорить бы успели, если бы не раны Алана, от которых он вздрагивал и стонал каждый раз, когда поворот был слишком резким или их подбрасывало. Эдда устала бояться и думать, куда их несет, когда они вдруг приземлились на твердую землю, покрытую мхом. Алан от удара о землю громко застонал, не сдерживаясь в выражениях, а девушка заметила, как сквозь ткань на боку у него проступила кровь.
- Подожди, надо найти чье-то жилище и очаг. Эти раны нужно прижечь каленым железом. Так всегда делал отец, когда мы с братьями были маленькими.
Алан посмотрел на закаленную девицу почти с восторгом, затем с ужасом приставил сию процедуру на своей коже и замычал нечто наподобие:
- Я лучше помру.
Но Эдда уже оглядывалась вокруг, пытаясь понять, как глубоко они упали, потому что сюда почти не проникали солнечные лучи, а земля была склизкая и липкая, а воздух промозглым.

Она уже готова была вновь поднимать своего спутника и вести в неизвестность, да только краем глаза увидела, как за дерево юркнул кто-то некрупный, но, видимо, весьма любопытный.
- Неужели мы в самом Хельхейме? – сквозь зубы процедила Эдда, тихо приближаясь к дереву. Преисподняя в ее паны не входила, но если тут безопаснее, чем в мире живых, она бы согласилась пожить тут, пока страсти по де Пюту не улягутся.
За деревом мелькнула синяя пятка и лодыжка.
- Стой! – крикнула Эдда. – Нам нужна помощь.
Существо хихикнуло и выглянуло на мгновение из-за старого кривого дерева, за котором пряталось.
- Вы в гостях у самой Хель. Помощь вам уже не понадобится, - пропищал он и показал из-за дерева синий носик.
- Царство мертвых, - простонал Алан. – Надо было тебе спасаться, девочка. Я-то по назначению прибыл, а вот тебе еще жить и жить.
- Не хочу я там, - Эдда ткнула пальцем в небо, в предполагаемый мир живых, - без тебя жить, - и осеклась. Округлившимися глазами взглянула на Алана, сама не веря, что сказала такое вслух. Тот лишь улыбнулся одними губами, не в силах открыть глаза.
ссылка
Существо, тем временем, потакая своему любопытству, высунулось из-за дерева совсем. Перед Эддой предстало синекожее низкорослое нечто, с большим пузом, тонкими ножками и ручками, совершенно омерзительное и голое. Даже улыбалось оно отвратительно.

- Я отведу вас к лекарке, она давно тут живет, а помогать особенно некому. Все уже в готовом виде поступают, - захихикал он снова.

Дойти до ведьмы оказалось целой проблемой. Алан то и дело терял сознание. Когда они прибыли к крошечной хижине, обвешанной черепами, Эдда и сама была готова рухнуть.
- Матушка Хеда, пустите к себе, - проблеял жалостно синий человечек.

Дверь без слов отворилась и впустила путников внутрь, а проводника едва не хлопнула по носу, прогоняя в лес. Тот заскулил и отбежал на расстояние, разразившись проклятиями.
Внутри было ожидаемо темно и пахло травами. И было пусто. Никто не встретил их и потому , когда с потолка вдруг раздался голос, Эдда не выдержала и опровергла всё свое прекрасное воспитание одним длинным труднопроизносимым словом.
- Не жилец твой друг, - вместо приветствия, послышалось сверху. – Я могу ему помочь, но силы тратить не хочу. Вот если бы ты отдала мне что-то очень дорогое твоему сердцу, тогда я бы излечила его раны.

Эдда застыла, как вкопанная - сердце, не желая расставаться с самым дорогим, ухнуло вниз. Дилемма была покруче их битвы с волками. Она хотела, чтобы Алан жил, но для этого пришлось бы отдать его этой невидимой карге. Как быть?!
14

– Я и так уже многое отдала Хель! Положила на её ненасытный алтарь дорогого мне человека. Великого конунга, благородного война, род...– Эдда запнулась на последних словах, – Родную кровь...
Во время всего монолога, стояла мертвая тишина. Таинственная Хеда не издала ни звука. Ветер не колыхал за окном листья пышных деревьев. Неслышно было грызунов, ищущих где бы разжиться жменей зерна. Мир замер, заморозив стрелки часов в этом миге.
– Я испытала боль утраты... Сполна выпила горькую чашу. Прошу, не отнимай у меня того, кому я отдала своё израненное сердце... – Скупая слеза покатилась по щеке, но не успев упасть на досчатый пол, оказалась подхвачена длинной паучьей лапой. Следом с потолка раздался дружный топот, и по отвесной стене спустилась Хеда.



– Вижу, что ты не врёшь, Эдда. Дитя, но здесь ванильные истории и счастливые концы - роскошь. Им нет места в загробном царстве. Ты проделала долгий путь, победила множество врагов, только для того, чтобы лишиться самого дорогого. – Хеда повернула голову в сторону умирающего Алана. Лежа на полу, свернувший калачиком, прижимая руки к раненому боку он казался таким беззащитным, что Эдда каждый раз порывалась обнять подранка. Прижать к полной, чувственной груди, сказав пару тёплых слов.



– Я не могу отдать его... – Зашептала Эдда. – Моё сердце не выдержит ещё одного расставания. Прошу, возьми меня! Эдда Мэтьюсдоттир скоротает с тобой вечность в этой хижине!
Хеда задумчиво посмотрела на гостью. Способность лучезарного взгляда позволяла знахарке насквозь видеть лживые речи. Эдда говорила чистую правду. Хеда вспомнила, что и сама была влюблена. Так же стояла на коленях перед Хель и молила вернуть из царства мертвых своего суженного. Богиня так и сделала, но взамен забрала её, сделав тем, чем она является уже сотни лет.
– Твоё сердце полно решимости, дитя. Глаза светятся отвагой, а душа - вместилище благодати Фреи. – Глухой шёпот Хеды липкой паутиной окутал пространство. Казалось, он разнесся на сотни километров, подражая вибрации высокогорного йодаля. – Я укажу тебе путь спасения...
Неуловимым движением паучиха приблизилась к Эдде и возложила ей на лоб жилистую руку. Заскорузлая щетина карябала нежно-молочную кожу. От знахарки пахло вековым тленом, хитином и трупной прелью. Внезапно, перед глазами девушки стали появляться картины. Будто она заново переживала минуты своей жизни. Отец дарит ей первый деревянный меч. Первый поцелую в тени свежего скирда. Мать качает её колыбельку, подкладывая в маленькие ручки меховую куколку.



– Кукла! – Успела выдохнуть Эдда, перед тем как упасть на жесткий пол. Силы покинули тело, оставив лишь пустоту и ватную слабость.
– Ты увидела дитя? Увидела, что мне нужно и где это взять? – Девушка вымученно кивнула. Она прекрасно понимала, что от неё хотят. – Принеси мне куклу, и я вырву твоего избранника из рук Хель, даю слово! А до той поры он погостит у меня. – С ехидной улыбкой закончила Хеда. Паучиха стремительно рванулась к Алану и за считанные секунды превратила его в липкий кокон. – Мои лучшие апартаменты! – С этими словами она подвесила мученика к потолочной балке. – Вот так... Давно у меня не было мужчины в доме. – Сальная улыбка искривила её губы.
Легким движением паучьей лапки, Хеда превратила пленника в покачивающийся маятник. Деревянная балка сопровождала движение мерзким скрипом.



Паучиха резко развернулась и метнулась к Эдде. Схватив девушку за плечи, прижала её к бревенчатой стене, да так, что хрустнули кости.
– А теперь дитя, если ты хочешь выйти отсюда живой и спасти своего плюгавого мальца, ответь ка мне на загадку. Если ошибёшься, я сварю из тебя мясной бульон, а твоего избранника скормлю червям. Поняла? – Эдда судорожно закивала, не в силах даже вздохнуть. – ВСЕ БЫЛИ ТАМ С САМОГО НАЧАЛА, НО НИКОГДА НЕ ОКАЖЕШЬСЯ ТАМ, ПОКА НЕ ВОЙДЁШЬ. Что это, не томии...

Хеда экстатически задрожала хелицерами. Тягучая слюна потянулась на плечо Эдды, образую там замысловатый, склизкий узор.
Девушка не знала, чего ей боятся больше? Того, что она на волоске от бульонной заправки, или того, что кукла намертво приторочена к седлу ненавистного Вазо де Пюта...
Отредактировано 08.12.2020 в 20:58
15

ссылка
Смертоносный коктейль из злости, ярости, горечи, отчаяния, боли и тоски достиг своего апогея, своей точки кипения, критической массы. Эдда больше не была той напуганной девчонкой, что сбежала из дома...когда? Несколько дней или лет назад? А может всего лишь вчера? Сила, в которую вылилась ее трагедия, превосходила человеческую. Крик, в которую вылилась сила, превосходил божественный.
Когда паучиха приблизила свою мордочку, Эдда закричала, да так, что Хеду отбросило на несколько метров, так, что спиной та проломила стену собственного домишки, так, что без сознания очутилась на безжизненной земле.
Эдда крикнула так, что проснулась сама Хель, да все подземные твари услышали и подняли головы, прислушиваясь.
Что-то нечеловеческое вырывалось наружу из легких Мэтьюсдоттир. Не зря поговаривал отец Эдды, что мать у нее богиня. Девчонка думала, что это ласковое прозвище, милый комплимент, но теперь, когда вся ее сила вдруг явилась на свет, Эдду обуял страх и восторг - невероятная смесь ужаса и радости, которым нет названия.

Крик ее услышал даже Алан, но бедняга не мог и глаз открыть, настолько он обессилел.
- Я вернусь за тобой, - громогласно сообщила Эдда напоследок и вытерла злые слезы рукавом.
- Хеееееель! - выйдя наружу, завопила она, раскинув руки, показывая, что не вооружена, и с усмешкой огляделась. - Я собираю армию, которой не будет числа. Пусть и твои воины будут в ней.

Откуда в ней столько дерзости? Как посмела обращаться к самой Хель, да еще и словно снизойдя до ее хладнокровной персоны.
Однако и правда повеяло холодом словно бы сразу со всех сторон. Явилась Хель, да не в человеческом обличье, а в облике сил природы: зимней стужи, стылых ветров, изморози и тумана. Заговорила с дерзкой девчонкой, что топнула ногой до треска в ее ледяных суставах. Зашипела, со всех сторон призывая созданий, которым не было числа, но которых и увидеть никто не мог. Туманом стелились к ногам Эдды их промозглые невидимые тела, могущие одним дыханием погасить любое пламя, усыпить-заморозить до смерти любое существо, остудить пыл любого видимого и невидимого войска.

Эдда приняла подношение Хель. Теперь назад не было дороги. Теперь не отступить, не отринуть месть, не забыть бледные губы Алана. Только убив кровожадного де Пюта, она сможет успокоиться. И ради этой цели она соберет армию, который не видали до сих пор на бренной земле.
- Берегись, толстяк, идет твоя смерть! - провозгласила Эдда и плечи ее покрылись черной вязью. Сама Хель благословляла ее, рисуя узоры на ее коже.

Первая живая тварь, что появилась на ее пути, была белой волчицей, втрое больше самой Эдды. Мягкая шерсть была покрыта инеем, глаза горели ненасытным огнем и памятуя еще о встрече с оборотнями, девушка чуть попятилась. Белая волчица покорно склонила голову, приглашая Эдду забраться ей на спину. Раздумывать долго не пришлось - не пристало полубожественной героине отступать перед животными. Ловко запрыгнув волчице на спину, Эдда звонко гикнула, сжав мягкие бока ногами и вознеся благодарность самой Хель, повела на де Пюта свою армию, числом неизвестную.

предлагаю посвятить несколько глав эпическому пополнению войска, чтобы к big boss`у не с пустыми руками
16

Ставка барона...



Крррхт!
С сухим треском кости судьбы упали на ведьмину доску.
– Что там? – Де Пют нервно сцепил пальцы, сидя в походном кресле. – Снова шагать за ней на край земли?
Барон был разочарован... Разочарован в себе, в своих слугах, начинаниях и возможных планах. Его виды на трон, в лице непокорной дочери конунга Мэтьюсрира, шли коту под хвост. Наследница огромного фьорда раз за разом ускользала из рук. Видно, сами боги благоволили ей!
А ведь всего-то надо было схватить Эдду, напялить на девчонку свадебное платье и подвести к алтарю. Фанатичный Мортис обвенчал бы их по канонам новой веры и всё! Всё моё - твоё.



Единственный морской торговый путь через шхеры. Солидное подспорье в разногласиях между другими феодалами. Море в тех местах не спокойное... Седые волны так и норовят слизнуть очередную посудину на дно. Сквозь эту пучину пролегал всего один кривой фарватер. Аккурат у фьорда Мэтьюсрира.
Но даже не это толкало Де Пюта на авантюрные поступки. Он влюбился с первого взгляда в северную красавицу. С тех самых пор, барон видел матерью своих детей только её.
– Нет, Ваше баронство. Кости твердят, что на нас надвигается армия.
– Что ещё за армия? – Вазо вынырнул из своих невесёлых мыслей, принимая хмурую действительность.
– Подземная армия Хель. – Ответила Кёльхе, рассматривая заскорузлую доску. – Кости твердят, что её ведёт Эдда.



Барон поперхнулся куском мяса. Два стражника вбежали в командный шатёр, выяснить всё ли нормаль с их командиром.
– Вооон! – Просипел Вазо, тараща глаза на солдат. Кланяясь, те удалились восвояси. – Много ли войнов? Кто они?
– Трудно сказать... Каких только монстров нет в тёмных пещерах владычицы мёртвых... Нужно вызвать сюда мою бабулю. Она может помочь мне определить степень угрозы.
Де Пют чуть расслабился, болтая в руке стакан красного вина.
– Сержаант!!
В палатку вбежал один из солдат охраны.



– Я, ваше баронство!
– Быстро шли нарочного к поселению фьорда. Пусть найдёт старую вёльву и как можно быстрее доставят в лагерь! Так же прикажи найти там Люция. Пусть собирает ополчение из северян и крестьян окрестных деревень.
– Будет исполнено! – На ходу бросил сержант, стремительно поворачиваясь к выходу.
– Стой, ещё позови ко мне Мортиса.
– Как прикажете!
Зашелестел тяжелый полог, выпуская сержанта в прохладу ночи. Через пяток минут в шатёр вошел Мортис. Скинув капюшон, пресвитер с прищуром уставился на Кёльхе, заставив вёльву податься назад.



– Хватит Мортис. Оставьте прошлые распри за дверями. Сейчас у нас появилась более серьёзная проблема. Моя невеста собирает армию, чтобы выпустить нам кишки. Армию из царства самой Хель! Она стремится разрушить веру в единого, поработить всех мирян и выжечь калёным железом все наши начинания. – Барон поднял толстый палец кверху. – Что вы об этом думаете?
– Кощунство! Тёмные посягнули на светлый мир благоденствия! Единый не стерпит этого! Я немедленно созову капитул ордена света. Они пришлют к нам пять сотен благословенных рыцарей единого!
– Не тяните мой друг! Времени осталось мало... Только обряд венчания истинного поборника веры, – Де Пют скромно поклонился, приложив ладонь к груди, – И той еретички, которой по воле судьбы стала Эдда, сможет спасти мир!
Глаза Мортиса запылали истинным гневом. Не сказав больше ни слова, пресвитер вылетел из палатки, оставив улыбающегося барона попивать красное вино.
– Вот и всё...





Валькирия Эдда...

Как говаривал один мудрый муж:
"Чем больше сила, тем больше ответственность..."
Смысл сей фразы в полной мере дошел до сознания Эдды в тот момент, когда у неё появились последователи. Армия нарастала, подобно снежному кому. Всё больше существ телесных и бестелесных примыкали к воительнице. Сама Хель не могла похвастать такой популярностью среди своего подземного народа. Эдда восседала на огромной волчице, по имени Злетта. Имечко было так себе, но вполне подходило к огромным скалящимся челюстям животного.
Уже трое суток армия шагала по коварным подземным тропам... Хель дала своей избраннице армию, силу, власть, а вот картой снабдить не удосужилась.





Непроходимый бурелом, цепкие джунгли, крутые овраги и балки, бесконечные штольни и глубокие шурфы... Всё испытала на себе армия Эдды. Около суток назад, вся кавалькада зашла в склизкие топи.



Трясина, василиски, виверны изрядно потрепали воинство. Когда притаившийся плотоядный куст сожрал очередного военачальника, валькирия сильно засомневалась в своём проводнике.



– Долго ещё? Ты же сказала, что мы скоро должны выйти к сумрачным лугам, а там до поверхности рукой подать! Не играй со мной, Хеда! Больше я тебя не пощажу...
– Скоро придём... – Прошептала паучиха, зло поглядывая на свою визави. – Если бы не я, все вы, – Она обвела рукой войско, – Застряли бы в черном штреке навсегда. Запомни это, девчонка!



– Поговори мне! Я оставила тебе жизнь, а в обмен попросила проводить до поверхности. Так ты мне платишь? А может, стоит выпотрошить тебя?
Хеда попятилась назад. Её сломанная паучья лапка зашуршала о листья разросшегося хвоща.
– Стой валькирия. Мы почти пришли. Помни, только я могу сварить целебный отвар для твоего Алана. – Последнее паучиха скорее выплюнула, чем сказала.
– От тебя уже ничего не зависит, старая колдунья... Долго ещё? Если я ещё хоть час проведу в этих болотах, то клянусь Хель, оторву все твои мохнатые лапки.
Хеда с ненавистью плюнула под ноги волчицы, чем вызвала оскал белых ровных зубов.
– Идите за мной. Ещё немного...
И паучиха, прихрамывая, поползла вперёд. Распылённая по местности армия отправилась за ней.



Через пол часа они оказались на огромной поляне. То тут, то там виднелись заросли плюща. Целые россыпи вороньих глаз будоражили голод солдат своими ядовитыми ягодами.
– Что это? – Спросила Эдда, наблюдая, как армия постепенно втягивается на мало-мальски твёрдую землю.
– Поляна. – Буднично ответила Хеда, шагая к центру. В середине виднелся огромный закрытый бутон гигантского растения – Ядовитая поляна...



Смысл слов паучихи дошел до воительницы слишком поздно. Колдунья со всей возможной прытью подбежала к цветку и воткнула в него свой нож для трав. Земля вспучилась. Кривые корни под ногами лопались, распространяя ядовитые пары. Паучиха шустро достала из-за пазухи влажную повязку, закрыв с помощью неё лицо.
– Плюс того, что сотни лет живёшь под землёй - знаешь каждый куст... – Хеда захохотала и шустро перебирая лапами, удрала в чащу.
Ядовитые пары заполняли поляну, распространяясь всё дальше. Подземные существа падали, как озимые лишь чуть вдохнув болотного газа. Натужно захрипела волчица Злетта. Повсюду раздавались стоны. Даже туман, плывущий по правую руку от Эдды, не мог сопротивляться этой заразе, а падал на землю каплями росы.
– Уходим в лес, уходииим! – Крик валькирии потонул в хриплом кашле. Глаза разъедали ядовитые пары, лишая способности ориентироваться. Вокруг всё заполнялось клубами зелёной, едкой взвеси.

17

Волчица попятилась, спотыкаясь - животное, пусть и наполовину отравленное, все же было достаточно крепким. Теперь настала очередь спасенной Эдды. Она, отчаянно кашляя, захрипела:
- Сила подземная встала на мою сторону. Встань и ты, мать Фрейя, земля, природа, кхе кхе... а в качестве подношения забери эту паучиху, она - самое дорогое, что есть у меня.
"От нее зависит жизнь моего любимого..." не договорила Эдда, теряя сознание.

Находясь между жизнью и смертью, она не видела, как Фрейя протянула ей свою руку. Ядовитые пары ушли, прохладная роса и сырая земля принялись приводить в чувство всех павших, огромная паучиха, растерзанная и обескровленная, напоила своими соками множество невидимых глазу существ, и тогда-то армия Эдды пополнилась. То ли Фрейе стало обидно, что армия Хель идёт за храброй воительницей, а ее собственная стоит в стороне, то ли...нет, определенно, первое.
Пока Эдда спала, на поляну, где только что падали отравленными ее воины, вдруг принялись собираться лесные духи, обитатели земли и деревьев, животные и птицы, наиболее хищные и опасные, такие, что сама Эдда и не подозревала об их существовании.



Фрейя собрала своих лучших воинов, словно не желала ударить в грязь лицом. увидев, какую великую армию предоставила Эдде Хель.
Волчица, на которой возлежала теперь сама Мэтьюсдоттир, внезапно попятилась и заурчала - ей навстречу вышел огнедышащий волк, самец, да такой, что она и никогда бы и не повстречала, если бы не эта битва. На нем должен был восседать Алан.


Тем временем Эдда, провалившись в дурман, плыла в единственное место, где ей сейчас хотелось быть - обратно, в хижину Хель, где укутанный, словно ребенок, спал Алан. Мужчина встретил ее в той же избушке. Он также вышел за пределы тела, но далеко заходить не решался. Кажется, он сидел так довольно долго и когда появилась Эдда, не сразу ее узнал.
- Алан... - только и смогла выдохнуть она, протянув к нему руки, как тотчас почувствовала, что не может сделать и шага, - Я вернусь, - картинка перед глазами затряслась и погасла.

18

Ставка барона...



– Хороший знак, мой господин... – Старая вёльва указала пальцем в небо, где летали три огромных ворона. – Три крылатых брата приносят удачу.
– Хотелось бы верить... – Вазо де Пют стоял перед своим войском. Его лошадь жалобно всхрапнула, выбив копытом дорожную пыль. Ей ещё не доводилось видеть столько людей в одном месте.
Перед бароном расположились его регулярные войска. Все, как один вышколенные, в начищенных доспехах, с копьями на караул.



Целый взвод арбалетчиков смазывал свои смертоносные орудия веретёнкой. Правил дуги и точил стальные болты.



Справа от них в нетерпении переминалось ополчение, набранное из подконтрольных деревень. Крепкие мужики, получившие от аристократа один золотой и пинту забористой браги. Выслушавшие не один час политически-теологических лекций его святейшества Мортиса.





Пресвитер как раз ехал мимо их нестройных шеренг на гнедом коне, раздавая направо и налево благословения. Чуть поодаль скакали ещё два статных всадника. Мужчина и женщина. Они особенно пугали де Пюта, погрязшего в ворожбе. Именно из-за их приезда он приказал спрятать за перевалом своего двухголового война и пятёрку баранолюдов. Крайн Спайрот и Арамия Люциния... Сливки в иерархии послушников Единого. Выше их, пожалуй, только сам Бог. Войнов охватывал благоговейный трепет, лишь только один из них показывался в зоне видимости.





Вообще, Вазо не мог даже представить, на сколько серьёзный резонанс вызовет письмо Мортиса в главную базилику. Так оперативно отреагировать можно лишь на очень важное дело. Ну а приезд архиепископа с Карающей монахиней кинул барона на ступеньку выше к жаркому костру инквизиции. Вазо поёжился... Перспектива вырисовывалась как минимум грустная, но Мортис молчал как рыба, ни единым намёком не выдав еретика. Тем временем святейшая кавалькада подъехала к де Пюту. Колючий ветер развивал фалды плащей и ерошил дорогие меха на воротниках.
– Чтож барон. Признаю, вы подготовились к святой войне. Нам с сестрой Арамией очень понравился настрой войнов. – Зычный голос из-под шлема, рождал мурашки на коже. "Сестра" благосклонно кивнула. Локон её белёсых волос выбрался наружу, отплясывая джигу на холодном сквозняке.
– Новая веря требует ортодоксального восприятия... – Вазо заискивающе улыбнулся, чем вызвал недовольную гримасу Мортиса. – Мы можем отправляться?
– Нет барон. Наши силы ещё не собраны.
Де Пют рассеяно посмотрел за спину архиепископу. Там, в лучах полуденного солнца блестели начищенные доспехи сотен светлых паладинов.



Только аристократ открыл рот, чтобы задать вопрос о полном составе боевой экспедиции, как послышался скрип колёс. Звуки природы прорезал лязг металлических деталей. Вдали показалась завеса пыли. Взвесь летала, искрясь на солнце, временами приоткрывая свой полог для таинственных теней внутри.
– Что... Что это? – Слышались шепотки в строю войнов. Кто-то вытягивал шеи к таинственной кавалькаде, но тут же получал от сержанта оплеуху за нарушение дисциплины. Через пару минут всё стихло. Пылевой занавес подошёл вплотную к лагерю. Услужливый ветер рассеял преграду, явив людям...





– Матерь Единого...– Мортис истово осенил себя святым знаком. Сестра Арамия подалась чуть вперёд, и схватила пресвитера за грудки.
– Не смей говорить о Едином в суе. А то в момент нужды, он может и не явить своего света.
– Простите, сестра. Я это знаю, но не смог сдержать возгласа удивления... А это кто?
Впереди кавалькады стоял огромный гигант в позолоченных доспехах.



Приглядевшись, Мортис увидел ещё сотню рыцарей, экипированных так же.



– Инквизиторы. Элита светлого воинства Единого. – Охотно пояснил Крайн Спайрот. – Теперь мы можем выдвигаться...
– Наконец то! Мне не терпится выжечь это гнездо еретиков! – Карающая монахиня потрясла своим гигантским молотом. – Ведите нас к тёмным вратам, господин барон.


Помазанная Богами Мэтьюсдоттир...

– Эддааа... – Алан протянул руки к своей возлюбленной. Как же он хотел коснуться смелой валькирии, прижать её к груди, запечатлеть на устах спелый поцелуй... – Я буду ждать твоего возвращения...
Внезапно, мрак за спиной Мэтьюсдоттир сгустился. Сквозь тёмную пелену проступил силуэт когтистых лап.



Девушка обернулась, встретив новую напасть лицом к лицу. Враг был ужасен... Его жаркое пламя выжигало на коже волдыри. Рубиновые глаза светились ненавистью ко всему живому.
– На тееебяя заакааз в Тартааарее... – Сказало существо, а после схватила Эдду за плечи. Будто раскалённый клинок соприкоснулся с гладью ледяного озера.
– Ааааа! – Она закричала, скрываясь в дымке поднявшегося пара. – Алааан! – земля под ногами завибрировала, пошла крупными трещинами, а после — разверзлась. Мэтьюсдоттир ухнула вниз, в последний момент зацепившись за край провала. Снизу полыхнуло пламя, обжигая пятки и опаляя локоны волос.
– Тепеерь твоя дуушаа нааашаа. – шептало огненное чудовище, втаскивая девушку в раскалённую бездну.



– Любовь моя!!! – Закричал Алан, бросаясь на выручку! Шаги давались с трудом, утопая в полу, словно в трясине. Тело постепенно становилось мягким – Держииись Эдда!
Времени оставалось мало. Девушка напрягала последние силы, чтобы удержаться на остром краю... Но пальцы такие скользкие, а приспешник ада слишком тяжел...
Алан успел!
Дотянув ноги до провала, он присел у края. Словно пластилиновый человек, Алан потянул к ней непослушную руку...Но кисть лишь прошла сквозь пальцы Эдды, чуть холодя нервные окончания.
– Нет, любовь моя. Только держись! –Они смотрели друг на друга, как будто любили всю жизнь. Демон сзади тянул девушку вниз, бешено рыча и скалясь...
19

Было больно.
И вовсе не оттого, что ногти обламывались до мяса, а всё тело было покрыто ссадинами. Больно не потому что волосы плавились, а кожа горела. Не потому, что позвоночник хрустел, когда демон тянул е вниз.
Сердце Эдды разрывалось на части, стоило ей подумать, что еще миг и она больше не сможет видеть дорогое лицо. Еще миг. И еще. И еще. Она не могла больше мучиться и малодушно отпустила край, за который держалась.
- Прощай, любовь моя. Алаааааааан.
Полетев вниз, Эдда захохотала - что еще оставалось делать, когда боль снаружи и изнутри сливаются весте?! К тому же, рогатый демон не знал, с кем связался: сцепившись с ним в крепком обьятии, девушка, которая больше не была человеком, взглянула в его жуткие глаза:
- У меня есть незабываемое предложение, рогатый. Мной вы не насладитесь так же славно, как теми тысячами душ, которые я к вам приведу, - в глазах Эдды плясали дьявольски хитрые огоньки, а возможно, в них просто отражался блеск пламени, которым был объят демон.

Так или иначе тот помедлил отрывать ей голову. Воспользовавшись его замешательством, Эдда, повелевая, изрекла.
- Веди меня к самому Кроносу и чахнущим во тьме титанам - мы найдем общий язык. Не волнуйся, тебе тоже перепадет самых отменных душ.

Откуда Эдда знала древнегреческих богов и титанов, ей понимать не хотелось. Видимо, само мироздание встало на ее сторону.
Эдда была уверена в том, что бедняга Кронос пожирает своих детей, но она больше не была его ребенком - Эдда еще не знала, кем стала, но ее новая ипостась очень ее устраивала. Тем не менее она ощущала, что всего лишь пешка в большой битве, в целой вселенской баталии, но до тех пор, пока война не свершится, она будет жить. Главная же ирония была в том, что Эдда не упивалась тщеславием, хотя вполне могла. Ей был нужен только Алан. Алан и домик на берегу моря.


Кронос был не в духе, как и ожидалось. Он мрачно глядел перед собой, сидя на холодном троне, где обычный смертный уже всё бы себе отморозил.
Он даже не сразу заметил Эдду, красную, как рак, после путешествия сквозь огонь на самое днище. Она, не убедившись до конца, что вечна, тоже не решалась потревожить того, кто пачками жрал всех смертных.
Положение спас неугомонный, нетерпеливый демон, которому пообещали салат из самых лучших душ на ужин.
- Хозяин! Вот она! - рыкнул он так, что Кронос мог бы окочуриться, слетев с трона от неожиданности.

Но тот лишь поднял тяжелый взгляд, вперился в субтильную фигурку Эдды, которая, знатно обгорев от обнимашек, стояла, подбоченившись, и....улыбнулся.
Кронос, который не улыбался с рождения, вдруг растянул белые губы в насмешливой улыбке, а потом не менее насмешливо спросил:
- И это она?! ЭДДА?! Та самая?!! - вот-вот заржет, хлопнув себя по лбу.

Эдда смиренно и терпеливо выжидала, когда приступ Кроноса сойдет на нет. Ей было, о чем поразмыслить, в конце концов. Об Алане, например.

- Вот что...- наконец перешел к делу Пожиратель душ, - убить я тебя не могу, нужное ты создание, но...

- Да, я поняла, - перебила его Эдда, которой было некогда разбираться, - я уже обещала вашей комнатной собачке привести его душ, да побольше. Вам, я полагаю, этот дар тоже придется по вкусу? Только вот какое дело - понадобится помощь, чтобы их одолеть. У меня, конечно, большая армия с помощью Хель и Фрейи, но ваши...скажем....титаны тоже пригодятся. Сколько их, кстати?

Опешив от такой наглости, Кронос слушал и кивал. Эдда воспринимала это, как согласие, и продолжала. Когда же речь зашла о титанах, Кронос подобрал челюсть с колен и тихо так ответил:
- Д-двенадцать... вместе со мной...

- Вот и славно. Если мы победим, ваши титаны еще и потомство оставить успеют, - Эдда хихикнула, опомнилась, и продолжила, - так как вам предложение?

Ответом был взмах руки, вихрем взмывшая вверх земля, столп света, бивший из недр Тартара, разверзшийся потолок. Эдда на секунду потеряла сознание, а когда открыла глаза, то была на поверхности земли, на травке, окруженная своим воинством, во главе которого возвышались титаны и титаниды. Не будь с ней воинов Хель и Фрейи, Эдда справилась бы, имея при себе только этих могучих существ. Подумать только, здесь были все: и сам Океан, повелитель всей водной стихии, и Фемида - богиня правосудия, на ее стороне! Мнемосина, повелевающая памятью....

Восхититься новой силой Эдде не дали разборки вселенского масштаба. Уж так вышло, что Фрейя и Рея заведовали одной и той же земной опцией. Назревал конфликт. Эдда могла лишиться всего блока Фрейи и великой титаниды. А может, увлеченные борьбой, богини нарушат гармонию и все живые существа перестанут плодится.
Слово "апокалипсис" не приходило на ум Эдде, но кажется, это был он.


Чтоб не зависнуть, нужен дедлайн: 8 апреля, 23.59
20

Эдда, подобно каботажному судну, курсировала между мирами. Ударный кулак из её последователей разрастался с каждой секундой. Под знамёна великой воительницы мечтал встать каждый, способный сжать в руке меч. Но, как и всегда в подобных фартовых раскладах, не обошлось без циклопической ложки дёгтя. Капле крови, на выглаженном белом лацкане... Кляксе чернил, в самом конце оригинала бухгалтерского отчета...
– Ты позоришь мой мир своим присутствием! – По чистому небу прошелся раскат грома, заставив оголтелых птиц ходить по-большому в полёте. – Уходи!
– Ктооо этоо гоовоориит? – Титанида растягивала слова, будто свежее тесто. Её огромная голова медленно вертелась из стороны в строну, пытаясь запеленговать дерзкого наглеца.
– Ты поплатишься за то, что не знаешь моего имени, глупая бочка!
– Боочкааа? – Рея оглядела свою полноватую фигуру и заревела от ярости! – Боочкаа? – Миг, и её ладонь уже сжимала рукоять огромной палицы, переливающейся электрическими разрядами. – Сааам боочкаа!



Внезапно, по небу разлилось алое пятно. Воздух завибрировал от температуры, рождая мутные, колеблющиеся потоки. Огромный огненный шар вырвался из центра небесной аномалии, рождая гало из тысячи ярких искр. Траектория полёта не была замысловатой. Собравшимся внизу сразу стало понятно, что она заканчивается где-то в области головы Реи.



Буух!

Удар был страшен. Земля вспучилась глубокими рваными трещинами, вываливая на поверхность куски полевого шпата. По всем визуальным признакам, Рея споро перешла в газообразную форму. Клубы пыли и пепла постепенно оседали.
– Что это? Невероятно!
– Да как такое возможно?
– Великая мать, спаси нас...
Среди войска прошлись восторженные шепотки. Кто-то показывал пальцами на гигантский абрис, проступающий сквозь оседающую пылевую завесу. Рея стояла, как ни в чем не бывало, стряхивая крошки пепла с плеч.



– Драаться... Этооо плооохоо.
Её рука взлетела вверх, направляя било искрящейся палицы в небо. В воздухе ощутимо запахло озоном. Вспышка! Синий луч ударил в голубую лазурь, пробивая её насквозь. Из образовавшейся дыры выглянули россыпи встревоженных звёзд, ютящихся в мраке космоса. В ту же секунду послышался приглушённый стон.



– Тааак вооот, тааарааакаааашкаааа. Теебеее неее слаадиить с Рееей.
– Ты проклянёшь тот день, когда родилась на свет, мерзость.
Обстановка накалялась, жаря на вертеле из резких слов неизбежную планиду кровавой битвы.
– Девушки, да вы что? Ну может хватит? Наш враг - там! – Пальчик Эдды несмело показал в сторону леса. – Давайте, может, помиримся, а? – Голосок из пересохшего горла предательски дрожал, часто переходя на фальцет. Армия пятилась назад, поглядывая по сторонам в поисках лазейки для дезертирства. Даже остальные титаны предпочли отойти в сторонку, делая вид, что сильно заняты изучением местности. Никому не улыбалось стоять между двух разъярённых женщин, обладающих феноменальными способностями.
– Сееейчааас тееебеее снооовааа бууудееет боольноо. – Проговорила Рея, вскидывая палицу для очередной небесной атаки. Но довести её до конца титаниде было не суждено... Внезапно всё вокруг налилось золотым светом. Он обжигал кожу, заставляя всех подслеповато щуриться.



– Неверные! – С криком, подобным тысячам труб, с неба слетел гигантский крылатый воин. Пламенным мечом он разрубил булаву, вместе с кистями Реи. Она закричала, но следующий удар повалил её наземь, заставляя прижимать культи к раненому боку. – Наступило время выжечь скверну, посыпав нечестивым пеплом кости земли! – Утробно прорычал летун, красноречиво посмотрев на притихшую Эдду. Небеса разверзлись, выпуская всё новых и новых крылатых гигантов.








Сзади крылатого воинства поднялась туча пыли. На открытое пространство стала выходить армия неприятеля. Даже по скромным прикидкам там было больше, чем воительница могла посчитать. Возглавляла эту ораву делегация в лице война в сияющих доспехах, женщины, будто бы высеченной из камня, уже знакомого фанатичного пресвитера Мортиса, и Вазо де Пюта. Последний сально улыбался, показывая пухлым пальцем в сторону Эдды и что-то шепча на ухо Мортису. Даже с такого расстояния было видно, как полная рука барона потянулась к седельным сумкам, выуживая оттуда что-то... Кого-то...



– Моя кукла... – Одними губами прошептала Эдда. Знакомые с детства, тряпичные очертания, черные волосы и глубоко посаженные бусинки глаз. Вазо помахал ей, намекая, что заметил интерес Мэтьюсдоттир. Ладонь де Пюта плавно легла на горло куклы, сжимая его до хруста в ткани. Эдда повалилась на колени, раздирая ногтями своё горло. Воздух... Она задыхалась...
Отредактировано 09.04.2021 в 18:28
21

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.