[Hmsttrlng] Псы норы | ходы игроков | Прибой

Чудовищная боль прожигает до самых костей, но лишь недолгие секунды, тянущиеся вечность, потом нервные окончания сгорают и боль пропадает.
Внутренности выворачивает, к горлу подступает комок, из глотки извергается абсолютно все содержимое желудка, заставляя орган липнуть к спине изнутри.
а потом боль возвращается, но уже от мучительного холода погружения в ледяную воду. Сознание почти покидает измученные тела, пока не раздаются далекие, плохо различимые крики и цепкие ржавые багры не цепляют за одежду и куда-то тащат.
Удар о перелатанную всем подряд палубу, наконец, освобождает от сознания и отправляет в липкую, отвратительную тьму безвременья.
Болезненные тычки по ребрам заставляют открыть глаза и судорожно глотнуть смрадного трюмного воздуха.
- Давай-давай, свежее мясо! Просыпайся, принцесса! Время поработать! – Сильные руки тянут за ржавый металлический ошейник вверх и грубо ставят на ноги. Мутный взгляд почти концентрируется на грязном, бородатом лице на фоне темного трюма, заваленного хламом и пересеченным ржавыми клетками для рабов, чьи истощенные фигуры в беспорядке лежат прямо на полу. Смердит человеческим потом, мочой и дерьмом из ржавых ведер-параш. Кажется весь этот мир состоит из ржавчины, далекого шума волн, злой бородатой морды и истощенных, костлявых фигур невольников.
Бородач хмурится, отвешивая легкие пощечины и Велеславу и Вильсу, чьи руки и ноги скованы цепями.
- Слышите меня? Алло, блять. Костоправ сказал, что вы это… Физи-че-ски – Бородач с явным трудом вспоминает и произносит сложное для себя слово – Здоровы, значит можете пахать наравне с остальными. Ну промычи чета, говнюк, слышь? Яж не зверь, вас обратно в море выкидывать.

Сперва Велеслав подумал, что это предсмертный бред умирающего сознания. Но видение не прекращалось и становилось всё более чётким. Тогда, осмотревшись по сторонам, Борисов подумал, что попал в ад. И действительно, это место сильно походило на один из его вариантов, где души умерших томятся в узилище, пока Харон переправляет их через реку Стикс. Но тело чувствовало холод и боль, а в нос ударил запах нечистот. Нет, он жив. Тогда, может, реинкарнация? Н-да, а почему сразу во взрослое тело? Да и Вильс рядом. Маловероятно, что они "реинкарнировались" в одно и то же место. Нет-нет-нет... Видимо, они, всё-таки, переместились куда-то. Правда, неясно, куда, в таком случае, подевался корабль и вся остальная группа? Неужели, больше никто не выжил? Джейн...

Очевидно, их достали из воды. Велеслав помнил, что багор цеплялся за одежду, а не за плоть. Но теперь они с Вильсом голые. Значит, их раздели донага и нацепили рабские ошейники. Вот же угораздило! Из огня да в полымя...

Хмурая морда залепила пощёчину и теперь ждёт какого-то ответа на свой вопрос.

- Вижу, что не зверь, - согласился Велеслав. - Ни один зверь не обращает в рабство другого зверя своего же вида.

Надсмотрщик был явно слишком туп, чтобы оценить иронию в словах Борисова. Возможно, это и к лучшему.

- Я учитель и моряк, а не пахарь, - добавил Велеслав к сказанному, надеясь, что на морду, выговаривающую по слогам слово "физически", это произведёт впечатление. По крайней мере, уж если попал в рабство, надо постараться выторговать себе условия содержания получше. К примеру, заниматься умственным трудом, а не физическим. Или пусть, хотя бы, по голове не бьют "интеллигенцию". А уж потом можно будет придумать, как вырваться из рабства на волю.

Судя по всему, это морской корабль. Причём, явно не парусник. Если этот мир откатился в своём развитии до рабовладельческого строя, значит, либо здесь используются только самые грубые и примитивные орудия труда, которые рабам затруднительно испортить, либо относительно высокотехнологичные инструменты используются, но ломают их часто, что закономерно ведёт к дефициту высококвалифицированных кадров для технического обслуживания и ремонта. Второй вариант был предпочтительней, ведь повышал собственную ценность для "работодателей". Но всё-таки, Велеслав не тешил себя иллюзиями. Он не собирался становиться рабом на "тёпленьком местечке". Его конечная цель - полная свобода. Клетка всё равно остаётся клеткой, даже если сделана из золота.

"Не успели" - подумал Вильс. "Я мёртв? Очевидно, нет. Раз я мыслю, значит не превратился в плазму. Что меня спасло? А, всё равно". Устав от обилия вопросов без ответов, Молье не стал даже пытаться что-то понять. Апатично он выполнял то, что требовало от него окружение, испытывая эффект дежавю.
Увидев рядом Борисова, Молье почему-то не удивился. Если этот сюрреалистичный кошмар продолжается, то почему бы ему не быть таким же непонятным, как и раньше.

Лохматый надсмотрщик, к слову телосложением ушедший недалеко от остальных рабов в трюме, кажется, задумался, застряв на перепутье между "отвесить болтливому невольнику зуботычину" и "попытаться осознать услышанное позже".
Он раздраженно выдыхает, склоняясь над прикованными к полу цепями, и громко скрипит в замках увесистым ключом.
- Какие все дохуя умные... - Недовольно бормочет надсмотрщик, отпирая замки - Ниче-ниче, Грейвен разберется.
Выпрямившись, Грязная Морда откашливается и сплевывает на пол комок слюны, чуть красноватой от крови из кровоточащих десен и делает приглашающий жест.
- Вперед - И ведет невольников петляющим среди клеток и пирамид из старых ящиков маршрутом к короткому коридору ржавых переборок древнего металла, ведущему к машинному отделению. Но прямо у полуприкрытой тяжелой двери в, из которой пышит жаром, останавливается и кивает в сторону соседнего помещения, где установлена ржавая каркасная с единственным грязным и провонявшим потом и мочой матрасом, шаткий стол и стул, вроде тех, что стояли в прибрежных кафешках в древности до космической войны.
На столе, неожиданно, стоит две миски с какой-то, судя по запаху, рыбной похлебкой, на кровати скомканными лежат две пары коротких штанов из грубой парусины. Под кроватью брошены также две пары драных и латаных чуть ли не скотчем кед, что едва ли не старше всей этой посудины.
Из алюминиевых мисок с сомнительным, совсем не соленым хрючевом, торчат алюминиевые же ложки. Пластиковый бутыль с водой завершает картину пиршественного стола.
- Ну че, у вас... эээ... 15 минут на пожрать и одеться, да. - Стражник ухмыляется чему-то своему и поправляет короткую дубинку, висящую на поясе - лишившийся резиновой плоти металлический стержень инструмента сил правопорядка щедро обмотан веревкой и клейкой лентой, видимо, для уменьшения летальности.
Из-за дверей машинного отделения, все это время раздается приглушенный шорох металла о что-то сыпучее и рокот пламени. Неужели, это кочегары бросают уголь в топку?

Всю дорогу Велеслав посматривал по сторонам, выискивая примечательные детали и запоминая дорогу. Корабль как корабль, только старый и ржавый. Судя по всему, пароход на угольном ходу. Да, технология века эдак девятнадцатого, но мало ли... Вдруг на этой планете нет ни урана, ни нефти, ни природного газа, а только уголь? Какой смысл в ядерных реакторах и двигателях внутреннего сгорания, если для них нет подходящего топлива? В этом случае, существование пароходов кажется логичным. Удивляло только странное совпадение, что именно в этой каюте оказалось именно две порции еды и именно два комплекта плохонькой, но одежды. Как будто специально их ждали.

Первым делом, Велеслав надел бриджи и кеды, а уж затем принялся за еду. "Баланда" выглядела и пахла не слишком аппетитно. Тем не менее, это была хоть какая-то, но пища. В нынешнем положении, отказываться от еды точно не стоит. Пятнадцать минут... На флоте, бывало, Велеслав и за пять справлялся. Главное - не принюхиваться, не пробовать на вкус, не думать о том, из чего это приготовлено. Просто пережевать и проглотить. И надеяться, что потом живот не прихватит от здешней пищи. А ещё, судя по кровоточащим дёснам надсмотрщика, экипаж страдает от цинги, а значит, овощей можно не ждать.

- Приятного аппетита, - произнёс Борисов традиционную фразу перед началом приёма пищи.

- Разрешите обратиться, сэр? - это уже к надсмотрщику. - Или как правильно нам следует к Вам обращаться? А как называется этот корабль? Мистер Грейвен - это ваш капитан? И, на всякий случай, где здесь камбуз и гальюн?

Вопросы Велеслав намеренно задавал простые и подчёркнуто вежливо. Ответы на которые "Грязной Морде", с одной стороны, должны быть прекрасно известны, а с другой - их не было никакого смысла скрывать. Сейчас важна была любая информация.

Прислушиваясь к своим ощущениям, Вильс отмечал, что у него пока всё хорошо. Ничего не болит, от него не хотят ничего невыполнимого, есть воздух, вода, еда и окружающая температура воздуха вполне комфортна. Очень хорошо, это очень хорошо.
- Пожрать и одеться... - послушно повторил Молье и принялся за похлёбку. Проглотив всё в три приёма, добрался до одежды. Одеждой оказались бриджи пришедшиеся почти в облипочку на крупное тело маркшейдера. С растоптанной обувью проблем не возникло. Заводить разговоры с кем бы то ни было Вильс пока не решался из опасения, что всё происходящее - плод больной фантазии, его собственной или чьей-то еще, не суть важно. Особенно смущал Борисов, преследующий его из кошмара в кошмар.

Часть вопросов ввела надсмотрщика в некоторый ступор, другие же не вызвали проблем.
- Да меня Клапаном все зовут. С вами нынче работать будем. Не тупите, не ленитесь и все пучком будет, не ссыте - Вдруг ухмыляется бородатый, демонстрируя чернеющие зубы, половины которых уже и нет - А Грейвен да, да капитан., типа того Рулит тут всем. Новичкам ему на глаза лучше не попадаться, но в котельной вам это не грозит, хехе.
клапан оперся плечом о дверной косяк, устраиваясь поудобнее - Механиков и кочегаров он, вроде, не трогает. Это для вас проверка будет типа. Яж тоже уголь по началу кидал, так что вы не ссыте - повторяет Клапан, со все той же ухмылочкой - Почти все кидали.
Затем Клапан начинает без стеснения ковыряться в носу длинным ногтем на левом мизинце, продолжая свой рассказ - Ну кроме Крюков, разве что. Вы им тоже старайтесь на глаза не попадаться, Грейвен держит их в узде, обычно. Но они могут и отпиздить. Ладно, что там дальше? Кам... Камбуз? Кухня чтоль? Да наверху, я потом покажу. Если не накосячите и за борт не отправитесь, хехе. - Если это было шуткой, то она вышла слишком зловещей, но Клапан этого не замечает - А ссать и срать пока в ведра придется, или за борт сразу. Ну че, закончили? - добавляет Клапан, замечая окончание трапезы и выпрямляясь, пока за его спиной из котельной выбирается тройка немыслимо потных мужчин, покрытых угольными разводами. Можно заметить отсутствие пальцев, уха или глаза у каждого из них. Пока отработавшая смена уходит прочь, куда-то в недра трюма, Клапан неожиданно хлопает в ладоши и приглашает за собой в таинственную, пышащую жаром, дверь.
- Лопаты, уголь, топка. Кран с холодной вон там!- Торопливо объясняет он, указывая пальцем на каждый из вышеназванных предметов. Груда совковых лопат, кажется вовсе не ржавой под всей этой угольной пылью, гора дробленого угля высится почти во всем небольшом и душном помещении, карабкаясь по облезлой стене вверх, до окна наружу, где виднеется серое небо и изредка пролетающие, крикливые чайки.
Топка сердито гудит огнем и ржавый, грязный металл печи наверняка раскален, еще больше нагревая воздух.
Клапан, тем временем, ловко взбирается по небольшой лестнице на крошечную площадку, где целыми соцветиями понатыканы разные циферблаты и показатели давления в котлах и температуры.
- Давление пара падает, подкиньте уголька, не тупите! - Вдруг кричит он, перекрикивая шум пламени в топке, а затем будто спохватывается и добавляет, что-то быстро подкручивая и регулируя - Как звать то вас, мужики?
Наконец, под самым потолком вы замечаете скромную черную полусферу камеры слежения, что чудом еще не расплавилась здесь. За котельной следят.

Бери больше, бросай дальше, отдыхай, пока летит. Всё просто и понятно. Как раз так, как сейчас было нужно Вильсу. Взяв одну из лопат, он приступил к нехитрому делу. А жара? Да, это было неудобство, но холодная вода из крана давала надежду пережить этот день.

Судя по услышанному, прямой преемственности флотских традиций здесь нет. Ну, какой моряк будет называть камбуз - кухней, трап - лестницей, а обрез - ведром?

- Да, это правильно, - согласился Велеслав со словами Клапана. - Карась, пороху не нюхавший, сперва должен кочегаром отработать. Но, если что, имейте ввиду: я в математике и астрономии - череп. Так что, могу и штурманские вахты нести.

И это действительно было так. Вести прокладку пройденного пути, рассчитать манёвр расхождения с целью по пеленгу и дистанции или определить местоположение корабля по видимым небесным светилам - это, по большому счёту, чисто математические операции.

Личный расчёт был прост. Во-первых, штурман - это уже офицерская должность, "белая кость", в кочегарку не пошлют. Во-вторых, штурман имеет доступ к картам. Как морским, так и звёздного неба. Между прочим, по названиям звёзд и их взаимному расположению можно уже будет понять, куда их с Вильсом занесло.

Уже понятно, что Клапан тут кто-то вроде начальника трюмно-котельной группы. Вряд ли старпом, как показалось поначалу. Но всё равно, если проявить себя с лучшей стороны, может походатайствовать о повышении перед капитаном Грейвеном. Всё-таки, каким бы самодуром он ни был, а ценными кадрами он разбрасываться не станет. Наверное...

- Матрос первого класса Велеслав Борисов, сэр! - представился мужчина, уже закидывая первую лопату угля в топку. Насчёт Вильса ничего говорить не стал. Захочет - сам ответит.

В процессе работы Велеслав всё гадал: откуда здесь вполне земные на вид чайки? Завезли вместе с колонистами, чтобы возместить отсутствие эндемичной фауны? Вообще, конечно, им с Вильсом крупно повезло оказаться на планете земного типа, с гравитацией в 1 g, пригодной для дыхания атмосферой, нормальными температурными условиями и водой в жидком состоянии. Во Вселенной это редкость, даже с учётом проводимого человечеством терраморфинга.

Пот льет ручьем, оставляя дорожки в налипшей на лица угольной пыли, лопаты исправно вбрасывают порции угля в голодную топку, все нагревая и нагревая воздух, не успевающий хоть как-то уходить вверх, в проем в потолке, даже тогда, когда угольная груда немного просела.
Клапан, конечно же, был занят не столько работой, что заключалась в регулировке вентилей и подкручивании кранов, вместе с переговорами по примитивным рупорам связи, сколько наблюдением за усердностью работы своих новых коллег и приказами бросать то больше, то меньше угля, пока надобность подбрасывать уголь не исчезла вовсе. Крики чаек, или тех существ, что так убедительно их изображали, усилились, ста слышен типичный шум морского порта - пароходные гудки, крики грузчиков, какой-то металлический лязг и шум. Клапан сошел со своего места, почти что лучезарно улыбаясь, дернув несколько рычагов и повернув столько же переключателей...
А потом насквозь пропотевший Борисов просто рухнул на грязный пол.
- Ай, твою мать... - С каким-то искренним сожалением произнес Клапан, подскакивая к Велеславу и переворачивая его на спину, а затем прикладывая пальцы к его шее - Дышит, нормально все. Просто с непривычки вырубился, такое бывает. - Торопливо проговорил он, словно объясняя ситуацию - Молчун, давай-ка помоги. На палубу его снесем, там, на воздухе, очухается.
Вдвоем, под руководством Клапана, кочегары выбрались на палубу, минуя темный трюм. Корабль, на котором они плыли, оказался какой-то жутко древней баржей, на которую некие народные умельцы просто присобачили паровой котел, весьма перегрузив корму и ровно на плаву посудина держалась лишь благодаря тяжелому грузу, размещенному на палубе - Целые контейнеры металлического лома, какие-то самодельные ящики, пахнущие деревом и фруктами, аккуратные, обвязанные веревками стопки мешков с, видимо, зерном. На бетонный пирс уже подогнали здоровенный и явно очень древний портовый кран и команды грузчиков уже крепили к стреле подъемника контейнер с металлоломом, что задорно звенел пересыпающимися внутри железяками. Набережная плавно переходящая в сушу, почему-то, сильно напоминала страшно изменившийся тропический курорт со всеми этими прибрежными кафешками и пляжами, теперь заваленные принесенным волнами мусором. У того же причала оказалась пришвартована настоящая громадина - бывший круизный лайнер был беспорядочно залатан железными листами, закрывающими дыры и пробоины в корпусе, иллюминаторы были превращены в бойницы для стрелкового оружия, на палубе, среди давно пересохших бассейнов - установлены автоматические пушки. С бортов щедрыми гроздями свисали мертвецы разной степени разложения, от перестукивающихся костями мумифицированных скелетов, до почти свежих тел, подвешенных за руки и шеи. С лайнера на берег плотными рядами сходили вооруженные отряды самых настоящих пиратов - оборванцы с ржавеющими автоматами и клинковым оружием. Высокий мужчина в тяжелом бронежилете и противогазе что-то невнятно кричал и размахивал руками, раздавая приказы, отправляя отряды бандитов либо на сушу с причала либо на помощь в разгрузке грузовых барж. Передав дела кому-то из помощников, Противогаз широкими шагами поднялся на борт баржи, где бессознательного Велеслава уложили прямо на палубу так, чтобы он не мешал суетливой разгрузке. Мужчина с видимой гордостью осмотрел судно и направился прямиком к Клапану, что тут же быстро затараторил, обращаясь к Вильсу.
- Тихо-тихо, Молчун. В глаза ему не смотри, я разберусь, не ссы.
А затем настала очередь мужчины в противогазе говорить. Командный, властный голос этого человека делал даже невнятную речь из-под резиновой маски достаточно понятной и отчетливой.
- Клапан? Ну как дела у свежего мяса? Этот что, сдох уже?
- З-здравствуйте босс... - Тон Клапана не казался слишком уж убедительным на фоне того набора ножей, что висели на поясе Противогаза, но тот, кажется, все равно прислушивался к речи Клапана - Да все в порядке, они хорошо работают, босс. Этот просто с непривычки отключился, вы же знаете как там в кочегарке. Пульс есть и дышит, он справится, все будет хорошо.
Противогаз, что, вероятнее всего и являлся Грейвеном, очень скептически осмотрел и лежащего Велеслава и Вильса, бесконечные секунды зловеще молчал.
Но потом заговорил опять, убрав руку от рукоятей тех бесконечных ножей на поясе.
- Ладно, раз уж ты так говоришь. Нам нужны люди. Обоих жду завтра утром у себя. А пока найди им жилье. Завтра будет тяжелый день. - Грейвен-противогаз едва заметно кивнул и развернулся на каблуках, отправляясь на берег.

Атмосфера на этом варварском курорте стояла жутковатая - по периметру древних и заселенных ватагами пиратов отелей виднелась настоящаая стена из ржавых остовов автомобилей, огораживающих территории бывшей зоны отдыха от внешнего мира. Тут и там над стеной высились грубоватые вышки из бревен и железа, с часовыми, высматривающими неведумую опасность с суши. Раздавался злобный лай целых стай собак, по радостную гулу и звону посуды угадывались припортовые питейные и столовые, где сошедшие на берег моряки праздновали удачно завершившееся плавание.
Велеслав пришел в сознание уже на одной из скрипучих коек, стоящих в приспобленном под плохонькое жилье здание какого-то хранилища. Борисову еще повезло, ему досталась единственная здесь настоящая кровать, остальные представляли собой старые лодки, надувные или же вовсе пластиковые, на днища которых кто-то заботливо постелил спальные мешки или драные матрасы, сначала выдрав оттуда скамьи и сидения.
- Ну че, че такие мрачные? - Спросил Клапан, вновь сплевывая кровавую слюну - До завтра вы точно проживете. Ща я пожрать вам принесу, никуда не уходите.
С этими словами, Клапан раскрыл скрипучую дверь и вышел на улицу.

Очнувшись, Велеслав долго не мог понять, где это он оказался. Какой-то сарай с лодками, используемых в качестве шконок. Воистину, дайте усталому матросу точку опоры - и он на ней уснёт. Прокручивая в голове последние воспоминания, Борисов догадался, что потерял сознание в кочегарке. Досадно, конечно.
"Ну, спасибо, наверное, Клапану, что за борт не выкинул, - подумал Велеслав. - Не зря, значит, по ушам ему ездил, какой я ценный специалист!"

Борисов поднялся со шконки, подошёл к двери и выглянул наружу. Уходить Велеслав никуда не собирался, просто смотрел, с любопытством изучая окрестности.

- Вильс... Что ты обо всём этом думаешь?

Если разобраться, с момента "попаданчества", это была их первая с товарищем возможность поговорить без свидетелей. И им явно было что обсудить.

Вильс полу-лежал в надувной лодке и внимательно изучал дыры в потолке. На вопрос Борисова первые секунды никак не реагировал, потом заговорил:
- Зачем ты спрашиваешь меня? Что изменится от моего ответа? Если просто из любопытства, то откуда оно у тебя? Ведь нет разницы в том, что будет после. Такого темпа не выдержать. За пару дней произошло событий в сотню раз больше и миллион раз ярче, нежели за всю мою прошлую жизнь. Очевидно, что всё это... Молье умолк, пытаясь подобрать нужное слово. - Всё это чушь собачья. Завтра мы снова сдохнем, и хорошо, если по-настоящему, на совсем. А пока - это слишком похоже на цирк, где тебя гоняют по кругу. Пробежал круг? Молодец! Беги следующий.
Молье повернул голову к собеседнику:
- Ты ведь из интеллигенции? Читал Данте? Очень похоже. В чистилище грешники так же бегали кругами, из года в год, пока мучениями своими грешки не смывали. И только потом им позволяли подойти к воротам в рай. Куда нас ведут, и сколько кругов еще надо намотать? Я ведь сначала думал, что это всё мне вообще снится. Но потом смотрел на твою рожу и думал: не бывает такого чтобы только один из незнакомцев из одного сна в другой перескакивал. А где тогда остальные? Почему их не воссоздал мой воспаленный мозг в новом кошмаре? Нет, это всё реально. Реальное дерьмо... Но ты ведь не об этом меня спрашиваешь, верно? Я отвечу. Мне уже насрать.

Мир снаружи казался каким-то слишком уж унылым - серое небо, встречающееся на горизонте с серым морем, серое дорожное покрытие сменялось бетоном и наоборот.
На чудом уцелевших бетонных поверхностях, что сумели не пострадать от погоды или вандалов, на поникших металлических биллбордах попадались обрывки и фрагменты слов, сложившиеся в, видимо, название всего этого места: Isla Del Sol, что на одном из человеческих языков значило что-то вроде "Солнечный Остров". Где-то какие-то местные мрачные шутники закрасили половину этого названия словом de Muerte, получив в итоге " Остров смерти". Часто этот ребрендинг сопровождался изображениями перекрещенных костей или довольно стильными рисунками черепов. Впрочем, это все, почему-то, не сильно пугало. Сильный запах рыбы, морской воды и выхлопов беспокоил больше. Рыба была здесь везде - кто-то не очень далеко,в стороне причалов, зазывал взглянуть на свежий улов, кто-то просто приспособил какие-то древние железяки и сушил рыбу на них, отгоняя назойливых птиц. Рыбные кости беспорядочными кучками валялись тут и там, соседствуя то с обычным бытовым сором, то с вонючими кучами водорослей, вынесенных на берег.
Клапан вернулся где-то через полчаса, толкая перед собой дребезжащую тележку, вроде тех, что есть в супермаркетах, и был тяжело нагружен тем, что на первый взгляд показалось хламом.
Вкатив свой шумный прицеп, пират не менее шумно ввалился в помещение сам, свалив свою ношу в одну из лодок и наполнив помещение запахом жареной птицы. Длина ног и крыльев вызывали сильное сомнение в том, что жареная туша принадлежала курице или даже индейке.
- Глядите, че притащил -Замахал Клапан руками, принявшись перебирать свой хабар - Ботинки ваши... Ну, что на вас были, когда вас из воды вытащили. Та-ак... -Бородач на секунду задумался, но потом вновь начал перебирать гору шмотья - Ага, штаны, значит, пара курток и одеял. Тут холодно по ночам, вон бочку запалите. - Клапан действительно указал на чуть закопченную бочку в центре помещения, наполненную золой и обугленными головешками. Сухие щепки и дрова, добытые из старой мебели или прямо из местных лодок были сложены прямо тут.
- Ага, ещё штука -С некой таинственностью добавил пират, сунув руку в карман и с неподдельной гордостью извлек оттуда самый настоящий, крупный апельсин - такие мы сегодня привезли на Ислу.

Молье взял в руки ботинки. Частичку того мира, что казался теперь не боле чем кошмаром.
- Что... стало с нашей одеждой? - выдавил из себя "молчун", надеясь, что уцелело и еще что-нибудь.

Некоторое время Велеслав даже не знал, что ответить на слова Вильса. Похоже, человек сломался. Или очень близок к этому. И его можно понять. Но оставлять в таком состоянии - нельзя.

- Я спросил потому, что хотел получить оценку происходящего со стороны человека, который пережил примерно тот же опыт, - ответил Велеслав. - Да, это очень похоже на какой-то бесконечный кошмар или чистилище. Но все органы чувств говорят, что происходящее реально. Я точно так же чувствую холод, жару, голод и боль. Полагаю, и ты тоже. Даже если всё это какая-то виртуальная реальность и на самом деле мы всё ещё находимся в капсулах криоблока - какая разница? Мы мыслим и чувствуем, следовательно, существуем. Это наша жизнь, хотим мы того или нет. И надо продолжать бороться за неё хотя бы ради того, чтобы выяснить истину. Ты прав, за пару дней с нами случилось столько всего, что со многими не случается и за всю жизнь. Случайные совпадения, сбой скрипта суперкомпьютера или проявление Воли Божьей? Я хочу это узнать. Если кто-то виноват в твоих бедах, неужели ты оставишь его безнаказанным? Но ты ведь даже не узнаешь, кто виноват, если сейчас просто сдашься. Подохнуть мы всегда успеем. А вот разобраться во всём этом - вполне достойная причина, чтобы продолжать бороться за жизнь.

***

Всё-таки, Клапан - неплохой мужик. Вон, какую заботу проявил. Велеслав сильно подозревал, что, не смотря на всю неказистость "подгона", по местным меркам это дорогого стоит.

-За ботинки благодарим, - кивнул Борисов. - Но на нас была другая одежда. Мы бы хотели её получить. Вместе с другими нашими вещами.

Апельсин, конечно, выглядел аппетитно, но хватать его и есть Велеслав не спешил. Что-то было не так. Клапан всем своим видом показывал, будто держит в руке настоящее сокровище. Может, в этом сером мире так и есть?

- Да это же апельсин! - обрадованно воскликнул Борисов. - Поделим его на троих? Кстати, где их выращивают?

Клапан как-то очень искренне заулыбался, будто бы чернеющие зубы и кровоточивые десны вовсе не смущали его. Кажется, ему действительно нравилось общаться с выловленными из воды пришельцами.
- Я уж думал что ты немой. - Бросает он Вильсу с довольной ухмылкой и затем начинает рассказ - Да, на вас было какое-то шмотье. Все дырявое, подпаленное будто. Но мы подумали, что это нормально, вы же с неба прямо в воду и свалились с кучей камней, обломков и другого хлама. Все на дно пошло, а вы остались. Ну мы и выловили. Шмотье то в общак отправилось, что-то вроде платы за спасение... Но, честно говоря, никто не думал что вы выживите и умом не тронетесь, кроме капитана. И, сами понимаете, вещи мертвякам ни к чему, вот и сняли. - Очевидно, мародерство не казалось Клапану чем-то зазорным, но он явно чувствовал какую-то неловкость за ограбление вполне живых и разумных людей. Может быть этим и объяснялась эта его любезность и дружелюбие?
Он помолчал несколько длинных секунд, вертя в руках апельсин и, будто вспомнив о чем-то важном, продолжил - А... Да, апельсин. Их подкупольники на востоке выращивают. У них там эта... Как ее, гидр... - Клапан вновь столкнулся с каким-то чрезвычайно сложным словом и принялся усиленно хмуриться, напрягая мозги - Гидро-какие-то... Фермы в общем, во! Несколько ящиков они дали в уплату за ремонт своих скафандров. На днях отправим им на корабле. Только вот кислые они - Клапан многозначительно приподнял фрукт на вытянутых пальцах - нынче больно, но капитан приказал обязательно их есть. Для зубов, говорит. Мы от Куполов как раз и плыли, когда небо вспыхнуло и с него хлам всякий посыпался. Хлам и вы, хм. - Тут рассказчик замялся, словно в какой-то нерешительности - Это что было то? Вы откуда хоть?

- Да мы и сами не много знаем о произошедшем. Помню только что был взрыв, и мы по любому из раскладов должны были испариться, словно нас и не было. А тут вон как получилось. Странно, что только мы двое, так-то народу с нами побольше было. Да еще и с неба... На небе мы точно не были, если только взрывом тем нас не закинуло. Камни еще.. Откуда там камни?... Кстати, о камнях. Я вещами интересуюсь от того, что было у меня в кармане два памятных камушка. Очень они мне дороги, и если не пошли ко дну, то я был бы очень признателен... Если бы нашелся способ получить их обратно. Они не драгоценные, просто два голыша, но у меня с ними многое связано.

- Ясно... - задумчиво ответил Велеслав, узнав о судьбе остальных вещей. С одной стороны, их с Вильсом, конечно, ограбили. А с другой стороны - сильно бы им пригодились те шмотки на дне морском? Ведь получалось, что "пираты" их спасли от верной смерти, хотя могли этого и не делать. Таким образом, изъятые в "общак" вещи можно рассматривать как плату за своё спасение. Да и что там у Велеслава было при себе? Дырявый комбинезон, приёмо-передающее устройство и пара единиц оружия? Устраивать бучу из-за такой ерунды было бы глупо. Даром досталось - даром и ушло. Главное - голова, руки и ноги целы, а остальное приложится.
- Капитан ваш дело говорит. В апельсинах витамин "Цэ" содержится, от цинги помогает. А что кислые - это они ещё не дозрели просто.
Судя по рассказу Клапана, Велеслава и Вильса перебросило сюда вместе с куском корабля и планеты. Удивительно, как они вообще выжили.
Теперь предстояло решить, что ответить на заданный вопрос. Ещё неизвестно, как местные воспримут известие о космическом корабле с другой планеты.
- Это был корабль, - ответил Велеслав. - Потерпевший крушение, старый военный транспорт "Кюросао". Мы пытались его обследовать, но произошёл взрыв. Не знаю, как нам удалось выжить, сами удивляемся. Камни... Должно быть, обломки скальной породы, на которой покоился корабль. Похоже, от него теперь ничего не осталось. Однако, меня больше волнует судьба остальных членов нашей команды. Вы точно видели только нас двоих?

Механик пиратов слушал рассказы о чудесном появлении гостей-пришельцев в небе, то хмурясь, то задумчиво хмыкая.
- Интересно, интересно... - Наконец изрек Клапан - Не хочу сильно расстраивать, ребят, но живые были только вы. Что-то похожее на людей в железных костюмах сразу пошли на дно, скелеты в лохмотьях рассыпались на поверхности и мы их даже не трогали. Вас будто что-то примагнитило к плавучим пластиковым ящикам и вы не потонули сразу. С ящиками вас и вытащили. Ну и надписи на них были. Кюрасао, да... - Клапан вдруг понижает голос до таинственного шепота, словно рассказывает страшный секрет - Мой дед, пока еще живой был, упоминал это слово. Будто бы шлюпка с этого корабля упала на Ислу очень давно и теперь лежит где-то здесь. Будто бы род капитана идет от тех, кто причалил сюда на ней. Будто бы именно поэтому они и правят здесь, потому что пришли от небесного флота и сумели организовать нас в некое его подобие. Только это секрет, поняли? - С максимальной серьезностью в голосе и на лице добавляет Клапан и , наконец, начинает говорить обычным голосом, обращаясь к Вильсу - А камни. У тебя в карманах было полно какого-то стеклянного порошка, он так в карманах и остался. Мне жаль, не было никаких камней. - С этими словами он выдергивает из зажаренной птичьей туши щербатый нож и принимается кромсать ее на пригодные для поедания куски. - Налетайте, че вы. Это наша часть праздничного пира в честь возвращения. Давайте-давайте.

Все погибли. Бравый сержант Коркоран. Добрый техник Горацио. Красотка Джейн и её брат-близнец Джон. А также, вероятно, всё население той несчастной планеты, на которую рухнул тот проклятый корабль. Они... все... погибли. И только они с Вильсом выжили. Каким-то чудом...
- Кому праздник, а кому и поминки, - заметил Велеслав. И чтобы хоть как-то заглушить печаль от безвозвратной потери, принялся за трапезу.
Меланхолично жуя мясо "страуса", Борисов раздумывал над сложившейся ситуацией. Если весь экипаж видел те надписи на ящиках - значит, капитан в курсе, что это были за обломки. Следовательно, если предки Грейвена действительно имеют отношение к тому самому "Кюросао", наверняка, этот человек начнёт задавать вопросы. Много вопросов. И далеко не все из них будут приятными.
- Ну, хорошо... - так же тихо начал Велеслав. - Секрет так секрет. Лично я хранить тайны умею. Но вот чего я не понимаю... Если капитан происходит из настолько знатного рода - зачем это скрывать? Этим наоборот, гордиться надо. Или я чего-то не понимаю?

Если чудесное спасение было делом рук его приятелей из другого мира, то теперь на такие чудеса можно было не рассчитывать. Интересно, а не переместились ли Велеслав и Вильс еще и во времени? Тут скорее всего никто не знает, который год от их заморозки прошел, если уж Тиран не смог ответить на такой простой вопрос. Вильс молча оторвал от тушки то, что больше походило на крылышко, и принялся есть.

- Чтобы вопросов лишних не было! Мол, как и откуда вы на корабле моих предков, что там делали и... - Громким шепотом, едва не роняя изо рта куски мяса, принялся объяснять Клапан - И вот это все... Может так вам полегче будет.

Несмотря на довольно внушительный размер тушки, жареная, но пресноватая, не соленая птица закончилась довольно быстро и Клапан, по хозяйски, стал убирать набравшиеся кости в куль из какой-то грязной тряпки, мотивируя тем, что вовсе не собирается привлекать сюда крыс и, в общем-то, никому этого не советует. Закончив с уборкой, мужчина торопливо собрался и поспешил покинуть помещение, пожелав тихой ночи и пообещав зайти утром.
При более близком осмотре тележки нашлась и пара совсем небольших бутылок с чем-то похожим с виду на лимонад. Клапан "позабыл" две бутылки с каким-то слабоалкогольным пойлом по простецки заткнутые моточками плотной ткани, чем-то вроде сидра или очень легкого фруктового вина, что теперь сиротливо лежали, в компании такого же "забытого" апельсина.

Вильс откупорил одну бутылку, понюхал, отхлебнул. Пожав плечами, отхлебнул еще. Поставил бутыль на пол и принялся перебирать вещи. Поделил их условно по размеру и переоделся. Ботинки сели как влитые и были самым удобным элементом всего гардероба. Одним из одеял он выстлал лодку, устроив подобие постели. Сделал еще пару глотков пойла и пошел разжигать самодельную печь-буржуйку.
- Спички, спички... Где-то тут были спички... Ага, вот они. А знаешь, пожалуй, ты прав. Я слишком труслив и слишком трясусь за свою шкуру, чтобы абстрагироваться от реальности наподобие тибетских монахов. Может быть мне теперь наплевать на происходящее в мире или на нашу судьбу в глобальном формате, но сию минуту мне моя тушка достаточно дорога, чтобы продолжать взаимодействовать с окружением. Разве что спасать мир меня теперь никакими плюшками не заманишь. Пусть он летит в тар-тарары вместе со всем населением. А то, что и я тогда помру, то уже другой вопрос. Вместе с остальным миром помирать как-то не так страшно что ли.
Огонь затеплился, Вильс подбросил щепок покрупнее и присел на край лодки. Было здорово ничего не делать, смотреть на огонь и потягивать бражку.

Велеслав присел на лодку рядом с Вильсом и открыл вторую бутылку. Попробовал содержимое на вкус. Похоже на сидр, который Велеславу довелось пить когда-то. В общем, сойдёт.
- Наша судьба и наша участь - всё жизнь бороться за живучесть, - процитировал Борисов одну из флотских поговорок. - Думаешь, мне не было страшно там, на "Кюросао"? Ещё как было! Проклятые "ифриты"... В какой-то момент начало казаться, что все усилия бесполезны и мы всё равно сдохнем. Я уже смирился с тем, что мы вот-вот умрём. И знаешь что? Я перестал бояться. Какой смысл, если это неизбежно? А раз итог один - то пусть, хотя бы, я погибну, сражаясь, а не как агнец на заклании. И продолжил идти к цели. И достиг её. Вот ты говоришь, что согласен умереть вместе с остальным миром, лишь бы не принимать личного участия в его спасении снова. А я вот считаю, что попытаться стоит. Вся жизнь - борьба. Если перестаёшь бороться - всё, ты труп. По мне - так хуже телесной смерти смерть духовная.

Наконец, когда на улице совсем стемнело, поселив в постройке с лодками настоящий мрак, на потолке, по углам помещения, заморгали и зажглись ужасно старые и грязные лампы, освещая пространство неприятным оранжево-красным светом. Две из ламп практически сразу потухли, решив перегореть именно сейчас, но две другие мужественно цеплялись за жизнь, осветив гнровным светом как кучи хлама из битого оборудования, мебели, тряпья, ржавого металла и сломанных фанерных ящиков по стенам, так и незамеченный доселе самодельный люк с откинутой крышкой. Сваренный неизвестным умельцем из металлических уголков и листов железа, тот вел в неглубокий подвал или же тоннель, пролегающий под постройкой. Свет спугнул несколько крыс, по хозяйски рывшихся в кучах мусора и те торопливо скрылись в мраке люка, убежав под землю. Снаружи послышались громкие торжественные крики шумного праздника местных мореходов, сопровождаемые одиночными выстрелами в воздух.
Шумели портовые краны, где, видимо, продолжали разгружать корабли те, кто не участвовал в стихийных гуляниях.