ЗАКОЛОЧЕННЫЕ | ходы игроков | Местный фольклор

Раздел разрешается дополнять игрокам в том числе, но с условием, что они целиком и полностью являются фантазией игрока.

В низине, среди туманов и дождей, нашлось местечко для тихой деревушки.
Погостив пару дней, вы поймёте, что шуметь здесь не принято. Всё потому что каждый из жителей живёт неспешно, и для себя.

Время здесь будто бы не идёт, не ползёт, но стоит. А туман, окутавший эти земли, и вовсе заставляет потерять счёт прошедших часов.

Деревня не может похвастаться большими размерами: маленькие, покосившиеся домики, стоящие на берегу чернеющей речки, заброшенные огороды с давно погибшими посевами, и парочка деревенских строений.

Здесь не здороваются. Но если жители пересекаются на пути, каждый из них лишь слегка кивает, и продолжает ковылять по делам.
Дел, как водится в этих землях, не много. Из любимых занятий — вглядываться в дымчатый туман и наблюдать за течением реки.

Впрочем, некоторые ещё пытаются восстановить сельское хозяйство, неуверенно орудуя мотыгой, или же стараясь попасть молотком по ржавому гвоздю.
В здешних местах стареют быстро, поэтому беспомощные старики едва ли могут что-то изменить.

В конце-концов вы поймёте, что вам здесь не рады. Среди беспечных жителей вы будете единственным чужаком, которому не посчастливилось забрести в столь тихое, спокойное, и мёртвое место.

И если бы вы хотели попрощаться с кем-нибудь из местных, вы бы получили многозначительное молчание.
Да... Всё-таки здесь и впрямь делать нечего.

Это мужчина, с доброй и большой улыбкой. Его потрёпанный временем пиджак в купе с помятой шляпой создают образ заблудшего странника. Приходя в новое поселение, каблуки начищенных туфель эхом отражаются от стен, пока мужчина идёт по главной дороге. Заприметив понравившийся дом, он тихонько стучится в дверь, и всё с той же доброй улыбкой на лице просится переночевать у многодетной семьи. В качестве оплаты он рассказывает сказки и истории, которые уж очень нравятся детям.
И когда детский смех наконец утихает, и все ложатся спать, путник открывает глаза, надевает помятый пиджак, и тихонько направляется к детской кроватке.

Родители проснутся лишь под утро, и только тогда они поймут, что их ребёнок был обглодан до костей и хрящей, превратившись в кашу из мяса, в которой от прежнего ребёнка остался разве что недоеденный, торчащий глаз.

Именно по этой причине странствующего сказочника принято называть пожирателем детей.

Это случилось в конце 1995-ого. В ту пору остатки маленьких поселений ещё не успели стать пищей для червей и гнильцов. Но перед ними стояла задача сформировать новую валюту, взамен бартеру, ввиду обесценивания зелёных бумажек с улыбающимся мужиком.
Тогда важная шишка, находясь у себя в офисе (а офис представлял разрушенный дом, в котором не хватало одной стены), предложил выбрать ракушки в качестве денежных единиц. Весь совет искоса посмотрел на жирную рожу брякнувшего такую чушь, но, как это бывает у городских, виду никто не подал. Ракушки — дело практичное.

О грядущем изменении прознал бывший рыбак, который вместо удочки теперь умел держать разве что рюмку водки. Как видно терять ему было нечего. Поэтому он прихватил старый мешок, не забыв про чекушку, и потопал через всю пустыню. Куда — неизвестно.

Старый рыбак так и остался бы ещё одним глупцом, про которого все забыли — так долго он был в походе. Но зато аж спустя целых 2 года он вернулся в своё поселение с такой огромной кривой улыбкой на лице, что она выходила за контур его лица. А в своих дрожащих, пропитых руках, он сжимал ткань мешка, перекинутого через плечо. Это был самый огромный мешок с ракушками, который только можно представить. Старик наконец-то вернулся с побережья океана, где всё это время только и делал, что собирал ракушки.

  Разные слухи рассказывают старожилы о фамильном поместье Уоррингтонов, стоявшего на берегу тогда ещё полноводного озера. Всё началось в ноябре 92-го. Утренний туман испарился под лучами взошедшего солнца, а вместе с ним исчез и особняк. Великолепный двухэтажный дом в викторианском стиле, свет окон которого по ночам был виден даже из городка, пропал. Ни шериф Бёрден ни приехавшие позднее чёрные пиджаки не обнаружили никаких следов бывшего здания. Даже лужайка, занимавшая теперь весь участок, не была примята. В конце концов, местным надоело забивать себе голову пусть и интригующими, но никак не относящимися к их повседневной жизни, задачками. Произошедшие события списали на эксцентричную причуду миллионера, населению предложили версию о переезде мистера Уоррингтона с использованием тяжёлых транспортных вертолётов. За исключением редких в этих краях конспирологов, это устроило всех. До тех самых пор, когда один из таких чудиков, в очередной раз, изучая уже пожелтевшую без полива лужайку поместья, не обнаружил значительную убыль уровня воды в озере. И снова ни местные, ни федеральные власти не смогли выдумать ничего лучше, чем скормить толпе очередную чушь. Но озеро, не лупанарий, на который всем насрать. От озера зависело выживание. Народ начал роптать, требовать дополнительного расследования, прислушиваться к альтернативным точкам зрения. Приезжали ученые и даже телевидение. Объясняли про разломы, тектонические сдвиги, карсты. Предлагали переехать в лучшие для проживания части страны. Это было главным их оружием. Страх перед такими серьёзными изменениями жизни вновь убедил всех вернуться к рутине и надеяться на лучшее.
  Это город сгнил. Ещё задолго до начала эпидемии. Никто не замечал пересохшего озера, никто не замечал первых заболевших. Все привыкли. Все сгнили.
  А поместье. Поместье у озера продолжает хранить свои тайны.

"Недавно мои люди обнаружили, что похоронное бюро разгромили. Там окопалось несколько полицейских со своими семьями. Заборы были высокие и крепкие, но бюро находилось слишком глубоко в городе – просто не выдержало натиска этих... Штук.
Ребята доложили, что смогли отбить бюро и вынести то, что не смогли сберечь прежние его обитатели. Знакомая ситуация: куча короткоствольного оружия. Только вот один факт меня заинтересовал: Томми заметил, что на одном из трупов – свежих трупов, то есть бывших обитателях бюро – перевязан большой палец. Осмотрел, и пришёл к выводу, что парнишка сломал его кожухом затвора при выстреле. Видимо, большая часть из них и стрелять-то толком не умели.
Это меня натолкнуло на вот какую мысль:
В середине лета, когда всё уже полным ходом катилось в ад, к нам в дом наведался наряд полиции. Два офицера, замученных и запыханных – видимо, с трудом выбрались из черты города. Показали какую-то бумажку, мол "Приказ об изъятии гражданского оружия для нужд полиции и армии". Никогда не забуду, как им ответила Мария:
"–У нас ничего нету, у нас только ружьё у сына есть, показать?" – И вынесла им пневматическое ружьё, которое уже пылью было покрыто. Офицеры даже внимания не обратили, что дверь им открыла она, а не я или Луко. Скорее всего – даже не заметили, что Марию прикрывает пара снайперов из соседнего дома.

Как мне докладывали, в поисках оружия прошлись по... Ну, практически всем домам в районах, которые на тот момент были ещё худо-бедно заселены. И если ни на кого из живущих в доме людей не было записано легального оружия – толком даже не донимали. Зато если были доказательства, что в доме МОЖЕТ находится оружие... Иногда даже с боем приходилось, по слухам, отвоёвывать у честных граждан их оружие. Мои-то ребята, у которых помимо пары нелегальных пушек под кроватью было ещё и что-то легальное – они-то оружие отдавали добровольно.
И говорю в который раз: как же хорошо, что "Честным" я перестал быть шестьдесят лет назад!
Серьёзно: они даже не представляют, какие в этой стране на самом деле обороты нелегального оружия! Они не знают, у кого и сколько на самом деле есть оружия, а сил, чтобы искать и проводить расследования у них уже нету.
Имея наводки, они таргетированно изъяли законное оружие и, судя по всему, оставили его для своих нужд и нужд своих семей. Я не знаю, как там в приказе было: может, для этой цели приказ и издали? Может, изначально и хотели просто защитить семьи госслужащих? Сомневаюсь, что в распоряжении полиции было недостаточно оружия для личного состава. А вот на семьи этого самого личного состава – да, могло и не хватить. Вот и выкручивались, как могли: изымая всё, до чего хотя бы в теории могли дотянуться. И по итогу отпустили прорву моих людей, у которых у каждого в чулане по небольшому арсеналу.
Более того: как Луко и предполагал, к нам уже отношение, как к полиции. У нас у единственных осталось достаточно оружия. Полицейские забрали крохи, попытались защититься сами – и в итоге один за одним их крепостицы сокрушают орды этих существ. При нас же осталось оружия в достаточном количестве, чтобы оборонять районы, в которых мы живём. Более того: нам и с районами повезло. Чем ближе к центру, тем жарче, а у нас тихо и спокойно. Жить можно.
Иногда кажется, что окружающий ужас обошёл нашу улочку стороной. У Марии за домом небольшой садик, а мистер Томпсон, который всё готовился к ядерной войне, любезно поделился с нами запасами консервов в обмен на винтовку и небольшое количество амуниции. Луко же успешно справляется с организацией наших людей: не зря в армию напрашивался, хоть я и отговаривал. Я же просто несказанно рад, что могу защитить свою семью. И, думаю, многие мои ребята на нашей улице со мной согласятся: кто бы мог подумать, что единственная надежда на сохранение цивилизации – просто оружие, о котором не знают федералы?
Даже... Смешно как-то. Всю жизнь думал, что всё повернётся иначе. Совершенно иначе."