Действия

- Ходы игроков:
   Чикаго (о городе) (3)
   Инфернальный Двор (6)
   Вампирское Сообщество (4)
   ========= 
   Пролог (42)
   =========  
   Часть I. Затишье Перед Бурей 
   =========  
   Глава 1.1. Игра На Выживание (Кен)  (35)
   Глава 1.2. Загадка Маркиза (Виктор и Ритикаэль) (40)
   Глава 1.3. Игрушка Судьбы (Котар-ва-Хасис и Ви) (58)
   Глава 1.4. Тени Города Ветров (Ксин) (13)
   Глава 1.5. Кровь и Неон (Тэйлатер) (23)
   Глава 1.6. Дела Семейные (Анфея) (11)
   Глава 1.7. Тайны Отеля "Замок" (Эрелим) (30)
   Глава 1.8. Welcome To The Club, Buddy (Аластор) (20)
   Глава 1.9. Дни Минувшего Будущего (Сатариэль) (19)
   Глава 1.A1. Добро пожаловать в Ад или Посторонним Вход Воспрещён (Шасут) (41)
   Глава 1.A2. Дурные Знаменья (Ритикаэль) (4)
   Глава 1.A3. Оружейных Дел Мастер (Виктор и Кристиан) (17)
   =========  
   Глава 2.1. Доля Прайда (Анфея и Бладхантер) (43)
   Глава 2.2. Беседы с Батюшкой (Аластор и Джекил) (30)
   Глава 2.3. Бесовской Капкан (Джекил и Аластор) (15)
   Глава 2.4. Загадки Проклятой Часовни (Ксин) (17)
   Глава 2.5. Бисер Перед Свиньями (Тэйлатер) (16)
   Глава 2.6. Легенды Не Умирают (Уилл) (25)
   Глава 2.7. В городе новый Шериф (Ви) (15)
   Глава 2.8. Мэри в Стране Чудес (Шасут) (26)
   Глава 2.9. Беды с Башкой (Джекил) (21)
   Глава 2.A1. Нет Дыма Без Огня (Бладхантер) (16)
   Глава 2.A2. Львицы Города Ветров (Анфея) (15)
   ========= 
   Часть II. И Грянул Гром 
   ========= 
   Глава 1. Маркиз Карабас и все-все-все (24)
- Обсуждение (126)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41607)
- Котёл идей (4310)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11248)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

[DtF] Лики Смерти: Тьма Стучится В Дверь | ходы игроков | Глава 1.4. Тени Города Ветров (Ксин)

 
DungeonMaster Damien1505
30.08.2020 15:56
  =  
"Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жива, но ты мертва. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим"
— "Новый Завет" ("Откровение (Апокалипсис) святого Иоанна Богослова")

Около половины четвёртого ночи 11 октября 2016 года, Земли Теней, США, район Великих Озёр, штат Иллинойс, Чикаго, Линкольн Парк, Запад-Уэбстер-авеню, дом 540 (место жительства Лэй)
ссылка

Сумрачный и покинутый, Чикаго из Земель Теней, окутанный воспоминаниями словно паутиной, являл из себя одновременно гнетущее и зловещие, но в то же время преисполненное печали и тоски отражение реального Города Ветров. Холодный потусторонний ветер почему-то переносил по пустынным улицам мегаполиса шары перекати-поле, а в тёмных провалах квартирных и офисных окон периодически мелькали какие-то силуэты. Добравшись до кирпичного дома, где располагалась её квартира, буквально в мгновение ока, Ксин неожиданно заметила плывущего над её улицей призрака. Это был дух, принадлежащий мальчику лет восьми латиноамериканского происхождения. Фантом медленно подлетел к дому демоницы и завис в воздухе рядом с Падшей.

— Я вижу нити Судьбы... Грядёт Шторм. Дует Ветер Перемен, и скоро Тьма постучится в Дверь. Когда запоёт Буревестник, иди и смотри, ибо увидишь Звезду, падшую с неба на землю, и дан её будет ключ от кладезя Бездны. Она отворит кладезь Бездны, и выйдет оттуда дым, как дым из большой печи; и помрачатся солнце и воздух от дыма из кладязя. И из дыма выйдет Зло на землю, и дана ему будет власть, — произнёс призрак куда-то в пустоту, как-будто не видя Ксин. Затем мальчик вдруг пристально посмотрел на Убийцу: — Рафаэль может не беспокоиться. Книга Еноха будет найдена.

Замолчав, призрак вновь поплыл вдаль по улице больше ни на что не обращая внимания, и вскоре исчез, словно растворившись в воздухе, как будто его здесь никогда и не было. Загадочное же послание фантома по прежнему осталось в голове Лэй. Что это было — бред сумасшедшего или откровение? Возможно, стоило потом поговорить об услышанном с Сатариэлем или ещё кем-то, кто мог заглядывать в будущее...

Вернувшись в реальный мир, Ксин вошла в свой дом и вскоре оказалась уже у двери собственной квартиры. Момент — и вот девушка уже очутилась внутри, в просторной прихожей, откуда можно было попасть в коридор, ведущий к вместительной кухни-гостиной. Своего мужа Лэй нашла именно там. Несмотря на поздний час, он не спал, а сидел за кухонным столом и задумчиво разглядывал лежащие перед ним карты Таро, словно пытаясь обнаружить в их порядке какой-то скрытый смысл и найти искомые ответы. Заметив появление своей жены, Генри хмыкнул и слабо улыбнулся покачав головой.

— Я уж думал, до утра ты не вернёшься, — глянув на наручные часы, Ротштейн вновь повернулся к своей супруге. — Половина четвёртого. Да уж. Боюсь спросить, где ты пропадала всё это время. Хоть бы SMS отправила... Ладно. Ты голодна? Сейчас уже поздно, но в холодильнике должна была остаться порция эсик-флейш*, да и кошерного вина у нас дома хватает.

Мужчина поднялся со стула, на котором сидел, и подошёл к Лэй.
— Ну так, как прошёл твой день? — осведомился Генри, стоя рядом с Вэнг и глядя той прямо в глаза.
*Эсик-флейш — еврейское блюдо, представляет собой говядину, тушеную в соусе из чернослива, меда, изюма, лимонного сока и томатной пасты.
Отредактировано 30.08.2020 в 16:19
1

Серое и гнетущее, терпкое, как крепкий алкоголь, мертвое в самый первый момент своего творения – Мир Мертвых пугал, но в то же время пленил своим потухшим иллюзорным мерцанием царства быстрых и мимолетных мгновений плоти по ту сторону Завесы. Ксин брела, быстро, легко, не взирая на бушующий Шторм, упиваясь и секундами покоя, и собственными воспоминаниями, питая свою гордыню и честолюбие; Мир Мертвых – творение Легиона Харона и его мастеровых стигийской стали, кузнецов реальностей. Там, где призраки, расколотые под давлением собственных страстей, видели лишь адскую муку безграничного и бесцельного страдания, а некроманты лишь угодья невольных рабов и тюрьму, Первый Якорь видела творение, подобно Божественному раю.

И она позволила ему пасть. Это было не безвольная, подверженная мукой мания уничтожать и развращать, но холодный умысел, пропитанной злобой к собственным собратьями: тем, что еще боготворили своего создателя, и тем, что сбросили свои оковы – в равной степени творение Якоря было пощечиной Харону, так и самому Господу. Мертвое, лишенное божественной искры, но прикованное собственной душой к холодной плоти творение – Восставшие были живее всех живых, но обреченные на вечную темницу. Интересно. Остались ли они бродить по земле, ненавидя, или гнев Ангелов добрался и до них? Об этом думала Ксин, вспоминая посланника, что только что встретила и что сбежал дальше, позволяя Буре себя утащить.

“В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них”, - шепотом произнесла Первый Якорь, разрывая ткань между Мирами вновь, позволяя теплу Мира Живых прикоснуться к ее коже. Ксин прикрыла глаза, мгновение собираясь с силами, взывая к маске Лэй Ротштейн.
“И царем над собою она будет иметь Ангела Бездны. И Имя которому…”

– Аббадон, – сорвалось с ее губ почти забытое имя, и по еще Ксин медленно стекала теплая, черная, цвета вороново крыла, слеза. Это был бред, просто оставленный обезумевшим призраком, пытавшимся найти утешение в религии. Ничего более. Так, по крайней мере, пыталась себя успокоить Ксин, ступая в собственную квартиру.

Манипуляции, полунамеки и полу-правда, брошенные секреты и убеждения, соблазнения и действия, будоражащие чувства людей и сводящие их с ума – это все было подлым оружием Дьяволов и Осквернителей, но далеко не холодным Халаку. Но Ксин это веселило и подобные игры позволяли ей чувствовать себя живой. Лэй лишь вяло вздохнула, несколько отстранено поглядывая из-за плеча своего мужа на разложенные карты таро; и тут же несколько разочарованно отстранилась. Легко извлекая из внутреннего кармана пачку сигарет, Ротштейн присела на угол стола. Ядовитый дым наполнил легкие, а уставший взгляд скользнул к раскрытому окну.

— Ну так, как прошёл твой день?

С черных губ сорвался клубок едкого дыма, когда Лэй подняла взгляд на своего мужа; девушка едва склонила голову на бок, словно наблюдая за ним, будто за статуей или картиной в галерее, изучая:
– Как обычно, – соврала она и улыбнулась, лунный свет подчеркивал черты утонченные черты лица. В конце-концов.
Это была игра.
2

DungeonMaster Damien1505
02.09.2020 22:30
  =  
Пугающе прекрасные, но в тоже время мертвенно холодные и кажущиеся покинутыми Земли Теней остались позади, отойдя на задний план, как и расплывчатые слова фантома, которые то ли были просто бредом в конец обезумевшего призрака, то ли всё-таки содержали в себе какое-то зерно истины. Лэй вернулась в материальный мир смертных и теперь стояла в своей квартире перед собственным мужем. Тот криво улыбнулся в ответ на слова жены и покачал головой, слабо усмехнувшись. Кажется, Ротштейн ожидал подобной реакции.

— Боюсь представить, какие вещи могут показаться тебе обычными, — негромко сказал Генри, вновь устанавливая зрительный контакт, и в глазах американца еврейского происхождения горел какой-то особый огонёк. — Ты там случайно кого-нибудь сегодня не убила?

Ротштейн наклонился ближе к жене, теперь он был совсем рядом. Ксин не была Осквернительницей, но, несмотря на это, она чувствовала страсть и желание, исходящие от Генри. После того, как инфаркт положил конец прежней Лэй, чувства Генри к супруге определённо изменились. Раньше между мужем и женой не было искры, не было пламенного чувства, их связывали лишь узы долга и обязательств. Но теперь... Теперь что-то в Лэй притягивало Ротштейна. Или, быть может, что-то в Ксин. Стало ли тому причиной госпитализация, договор или изменившийся характер девушки — неизвестно, но теперь Генри не просто исполнял свои супружеские обязанности, проявляя внимание и участие или проводя с женою ночь. Теперь это стало чем-то большим. Была то любовь, или какое-то иное глубокое чувство, связывающее бывшего Ангела Смерти и смертного — сейчас Лэй была Генри далеко не безразлична.

— Так или иначе, теперь ты дома. И если ты пришла сюда в надежде на очередную обыденность... Посмотрим, насколько обыденной будет эта ночь, — Генри осторожно взял сигарету супруги и затянулся, выпустив белый дым в лицо китаянки. — Не знаю, говорил тебе кто-то или нет, но ты чертовски красива, когда куришь в лунном свете.

Наклонившись к жене, Ротштейн поцеловал супругу в губы, выпустив изо рта остаток дыма. Затем, после непродолжительного, но многообещающего поцелуя, Генри отстранился, протянул Лэй обратно сигарету и вновь слабо усмехнулся.

— Ты не ответила — что скажешь насчёт кошерного вина? Или выбирая из двух ядов ты предпочитаешь не кошерный? — с этими словами Ротштейн кивнул на дымящуюся сигарету.
3

— Ты там случайно кого-​нибудь сегодня не убила?

– Если тебе нравится так думать: то может быть, – говорила Лэй легким, вялым голосом, словно опьяненная одной лишь сигаретой; она позволила себе недосказанность. Так все происходящее казалось ей интересней.

Это забавляло её; ту, что была создана безликим жнецом человеческих душ, обреченную на бесконечное, но тусклое существования в легендах как бесчувственный психопомп. Это забавляло Ксин, ощущать еле уловимую искру человеческих эмоций, таки теплых и желанных, мимолетных: совсем не таких, что оцепеневшая перед ужасом смерти человеческая душа способна извергать из самых темных своих недр.

А потом мужчина склонился к ней и она ощутила вкус его губ; терпкий, страстный и столь же мимолетный, как искры костра на ветру, поцелуй заставил азиатку едва прильнуть к своему мужу. Стоило тому отстраниться, та напоследок оставила след своей черной помады у его губ, усмехаясь и улыбаясь.

– Вино. И перестань называть его “кошерным”, я не на мессе, – проговорила Лэй, улыбаясь уголком губ. Остаток сигареты она позволила докурить Генри с ее рук: таких холодных, будто прикосновение могилы, и шелковистых, – впрочем, мне есть в чем… исповедоваться.

Лэй провела ногой по колену своего супруга; напряжение между ними было сложно отрицать, словно сам воздух сейчас был наполнен страстью, вот вот доводящей струну до предела и готовый сорвать. Но это было бы слишком легко. И быстро. Лэй рассмеялась своим ангельским голосом, сбивая на нет едва уловимые надменные нотки, что то и дело проскакивали в её тоне.

Её ладонь скользнула по бархатной ткани рубашки, расстегивая несколько верхних пуговиц, позволяя уставшему, томному вздоху сорваться с её губ. Лэй вытянула свою ногу, позволяя туфли упасть на пол кухни, нарушая внезапно нависшую тишину.

– Что говорят карты?
4

DungeonMaster Damien1505
12.09.2020 20:38
  =  
— Сложно сказать наверняка... Я вижу отдельные фрагменты, но общая картина всё время ускользает, — с видимым удовольствием докурив сигарету с рук своей жены, Генри лёгким и уверенным движением отправил догорающий окурок в хрустальную пепельницу, стоящую на столе. — Прямо как ты в последнее время.

Ротштейн снова внимательно посмотрел в глаза жены, словно пытаясь отыскать чертей, водящихся в их глубине. Затем мужчина провёл языком по губам, слизывая чёрную, как вороново крыло, помаду супруги. Прикоснувшись с груди смертного, Ксин на мгновение словно ощутила его жизненные силы, желание и твёрдость. Теперь пришёл черёд Генри склонить голову на бок.

— Исповедь демоницы... Должен заметить, звучит интригующе, — с этими словами мужчина отошёл от Лэй и направился к мини-бару. Достав оттуда бутылку дорого красного вина, родом прямиком из солнечной Италии, Ротштейн открыл её при помощи штопора и наполнил содержимым сосуда два бокала на тонких ножках. Затем, оставив бутылку стоять на мини-баре, еврей вновь подошёл к своей жене, держа в руках два бокала. Один из них он протянул супруге, другой оставил у себя. — Боюсь, в нашей квартире нет конфессионала, но, думаю, роль исповедальни при необходимости вполне сможет сыграть спальня.

Генри наклонился ближе к супруге, его губы почти касались её уха.
— Или мы можем начать прямо здесь, — прошептал мужчина.
5

Алая жидкость сладостью на языке и легкой горечью на сердце оседала в организме: этом причудливом сосуде из костей и плоти. Мгновение длилось тягуче, словно медленно стекающая патока; а прикосновения Лэй: легкие, кончиков пальцев, случайные и фальшивые в своей стеснительности – обдавали могильным холодом, заставляя мышцы содрогнуться, а по коже пробежать мурашки.

Она медлила с ответом: флиртовала, позволяя легкому, еле уловимому стону сорваться в её губ; азиатка легко приподняла ножку, позволяя кончику каблука еле ощутимо уткнуться в колено мужчине. Она медлила с ответом, позволяя насладиться человеческими эмоциями, как наркоман очередной дозой сладкого наслаждения, каскадом адреналина разрывающегося по его крови. Медлила, позволяя своего восприятию вкусить каждую мелочь.

Легко отстранившись, Лэй не ответила. Вместо этого, приобняв себя за хрупкие плечи, несколько виновато посмотрела на своего супруга. Её взгляд был фальшивым, не внесшим искренности – в конце-концов, за маской уставшей и меланхоличной девушки прятался демон, сотканный из человеческой злобы. Это была уловка, своеобразная часть игры. Часть большего ритуала.

Наконец, тишину прервал шорох ткани: шелковая блуза азиатки опала вниз, сначала к ней на колени, а затем, еле уловимым движением руки, на пол, оставаясь лишь в лифе. Её неестественно бледная кожа казалась мраморной при лунном свете: Лэй предстала перед мужчиной будто античная статуя, в которую вдохнули жизнь.
6

DungeonMaster Damien1505
08.10.2020 13:24
  =  
Их эротичная игра, полная одновременно и глубинной чувственности, и поверхностной фальши, продолжилась, и Генри, отпив немного вина и отставив свой бокал в сторону, оглядел прекрасное тело своей супруги, тело, бледное, как слоновая кость, и столь же утончённое. Во взгляде мужчины читались желание и восхищение, с которыми наверняка смотрел на мраморное изваяние Галатеи мифический Пигмалион, и с которыми в былые времена смертные обычно взирали на Падших. Казалось, глядя на жену, Генри видел нечто большее, чем просто её человеческий сосуд.

Руки Ротштейна сами собой легли на плечи Ксин, а затем опустились ниже, почти смыкаясь за её спиной и помогая Убийце избавиться от лифа. После, когда женский торс наконец был обнажён, левая рука Генри опустилась на грудь его партнёрши, а правой он, обхватив Лэй за шею, вновь притянул жену к себе и снова пылко поцеловал. Прикоснувшись к губам супруга, Халаку на этот раз ощутила явственную жажду, которую вряд ли могло утолить дорогое итальянское вино.

Ротштейн отпустил супругу, и начал медленно расстёгивать пуговицы на своей рубашке, столь же белоснежной, как кожа Ксин. Вдруг, словно устав ждать, он с силой потянул за края рубахи, разрывая её, и пуговицы дождём посыпались на пол. Сбросив с себя верхнюю одежду, Генри тоже предстал перед Лэй наполовину обнажённым. Пусть Ротштейн и не был так крепок, как нью-йоркские боксёры или калифорнийские сёрферы, у него было относительно рельефное телосложение и довольно сильный пресс, бросающиеся в глаза. Расстегнув свои брюки, еврей слегка приспустил трусы, выпуская своего змея наружу.

Поймав виноватый взгляд жены, Генри криво усмехнулся.
— Кажется, сегодня ты была очень плохим демоном... — негромко сказал он, помогая Лэй стянуть вниз нижнее бельё и входя в свою супругу.
7

Чувствовать прикосновения, как нежные, бархатные, словно держа хрупкий мрамор, так и грубую хватку, оставляющие на белоснежней коже следы – было подобно наркотику веры; голова кружилась от потока чувств. Она ничего не сказала ему, когда их взгляды встретились. Брошенная самодовольная усмешка была ответом Лэй, чьи ладони опустились на руку мужа на ее шее, сжимая сильнее. Боль, смешанная с желанием и человеческими эмоциями – всё часть её игры. Глаза девушки на мгновение закатились в наплыве экстаза, а уголки губ изогнулись в извращенной улыбке. Потом был толчок; из груди девушки сорвался стон, жадно хватая ртом спертый воздух, отдающий сигаретами и алкоголем.

Она поддалась вперед; легкий поцелуй вырвал её из круговорота безумных мыслей и адских желаний, где было мало человеческого. Лэй вцепилась ноготками в спину мужа, царапая, позволяя себе не сдерживаться в эти редкие моменты страсти. По телу медленно, с каждым резким толчком, томным стоном и тяжёлым вздохом растекалось тепло наслаждения, тяготеющее в мышцах и оседающее как наркотик в разуме. Томный поцелуй перерос в укус; непроизвольно, ведомая страстью и наслаждением, своей демонической натурой, что скрывалась под столь опасно тонкой маской человека, Лэй прикусила плечо своего любовника, только подчеркивая контраст и терпкость в их отношениях.

В одно мгновение Ротштейн прижал её своим телом к столу. Холодная поверхность заставляла изогнуться в спине, насладиться каждой частичкой тепла чужого тела. Девушка сомкнула свои ноги позади, не позволяя Генри отстраниться ни на миллиметр. Воспользовавшись мгновением сознания, она опустилась свои ладошки ему на плечи, приковывая внимание к себе. Секунду она смотрела ему в глаза, приоткрыв рот, жадно хватая воздух – и поддалась вперед для еще одного поцелуя в этом причудливом и безграничном круговороте нежности, страсти и грубости.
Отредактировано 17.10.2020 в 10:57
8

DungeonMaster Damien1505
17.10.2020 22:50
  =  
Их сладострастный секс, причудливо сочетающий возвышенную нежность и низменную похоть, был долог и вобрал в себя самый широкий спектр чувств и эмоций, от блаженства и эйфории до боли и дерзкой вспыльчивости. Во время акта своей многоликой любви супруги Ротштейн меняли роли, позы и локации, демонстрируя друг другу самые разные оттенки собственного "Я", число которых удивило бы даже Кристиана Грея...

Но вот прошла пара десятков минут, и игра наконец завершилась на мягкой и чистой постели. Горьковато-сладкий аромат сигарет, смешавшись с пьянящим запахом вина, особым благоуханием моющего средства и запахом пота повис в спальне, где лежали рядом человек и демоница, делящие одно супружеское ложе. Генри глядел куда-то в потолок, одной рукой обнимая Лэй, а другой держа над пепельницей догорающую сигарету. Взгляд мужчины был задумчив и отстранён. Ксин догадывалась, о чём он сейчас может думать. О старой Лэй, жене, которую он никогда по-настоящему не любил и которую навсегда потерял. О новой Лэй, бывшей чем-то куда большим, чем он когда-либо мог стать, чем-то совершенно иным и так до конца ему и не понятным. О собственных внутренних демонах и скелетах в семейных шкафах. О прошлом и будущем, причудливо сплетающихся вокруг столь же тесно, как совсем недавно сплетались тела Ротштейнов...

Вдруг, затушив сигарету и поднявшись, он вышел на балкон. Абсолютно голый, но сейчас это его видимо мало волновало. Хотел ли он вдохнуть свежий воздух, почувствовать на обнажённой коже холодный ветер, дующий с озера Мичиган или посмотреть на звёздное небо, почти столь же древнее, как и Ксин — трудно сказать, что именно им двигало и отдавал ли он себе отчёт в причинах своего поступка. Так или иначе, теперь Лэй осталась на кровати одна, каждой клеточкой своего тела ощущая отголоски того наслаждения, которое она сейчас испытала, и которое позволило ей отвлечься от серости обыденной рутины. Это был долгий, насыщенный день, а следующий обещал быть ещё более любопытным. Возможно, стоило отдаться наступающей дрёме и наконец отдохнуть, забывшись в уюте постели и дав мужу побыть наедине с собой. Или же можно было поговорить с ним по душам. Сделать то, чем супруги Ротштейн, да и многие другие супруги в этом подлунном мире занимались реже всего...
Отредактировано 17.10.2020 в 22:52
9

Лэй, маска демона, напускное человеческое “я” растворялось в потоке эмоций и бушующей круговерте мыслей: нечеловеческих воспоминаний о самой страшной из всех возможных мук, что можно испытать в этом мире и следующем - позволяя Ксин усмехнуться в блаженном наслаждении. Контраст между настоящим, живым и мертвым, и прошлом, омрачненным мукой Бездны и безграничным ничто, срезающим с каждым прошдшим веком тонкий слой здравомыслия клинком безумия, заставлял вздрогнуть, мышцы заныть, а с губ сорваться судорожному, томному вздоху - как прекрасно быть на свободе! Как хорошо упиваться человеческой верой, их обожанием и теплом; как хорошо спать и видеть сны, как приятно ощущать леденящее, обдувающее прикосновение вихря на щеках и горячие движения любовника на мягкой перине.

Убийца нехотя изогнулась в спине, разминая мышцы. Оковы любимых людских слабостей давали о себе знать - покров Дремы уже опустился на ее разум, но Ксин не думала пока позволить сну урвать ее разум в астрал. Взгляд скользнул по Ротштейну - и демон еле сдержала язвительную усмешку на лице. Набросив легкий халат из шелка, легкой поступью демон оказалась у балкона, некоторое время наблюда за Генри, невидимым клинком припарируя его, словно пытаясь добраться до мыслей, запертых в его разуме.

– Наслаждаешься видом? – раздался её голос пзади Ротштейна: Ксин, вяло облкотившись на дверь, усмехнулась; она держала в руках халат – на этот раз мужчины – и, выдержав мгновение, кинула его собеседнику.
– Не могу не согласиться, что он стоит пары бессонных часов, но что-то мне подсказывает, что…

Улыбка на её лице стала чуть шире; что была на уме у этого демона? Огромное количество заметок и мыслей, догадок и секретов, которые для обычного человека - и даже для Падшего - не имели никакого смысла. Возможно, сейчас убийце просто нравилось улавливать реакцию мужчины, представляя перед ним без лишней мишуры из этикета и привычек давно умершей девушки, как то было несколько часов назад, в теле которой она сейчас находилась – это проявлялось в тысячи и одной мелочи, в малозаметных привычках, в тоне голоса, в жестикуляции, во взгляде и движениях. Как самый младший из демонов, будто незадачливый чертенок, Ксин любила быть в центре внимания обожания, упиваясь им – когда как лордам и герцогам Ада не требовалось ничего, чтобы взывать в смертных бурю эмоций, Первый Якорь пускала в ход пустой пафос и помпезность.

–... это не единственное, что у тебя на уме, – после непозволительно долгой паузы, пока она замешкалась, закуривая, закончила убийца, – ведь так?
10

DungeonMaster Damien1505
28.10.2020 20:11
  =  
Снаружи дул холодный отрезвляющий ветер, влажный уличный воздух пах осенью. Муж Лэй поймал халат и, накинув его на плечи, тяжело вздохнул, глядя куда-то вдаль, в ту сторону, где, невидимое отсюда, простиралось на юго-восток бескрайнее озеро Мичиган. Какое-то время супруги помолчали, а затем Генри всё-же заговорил, взглянув на Ксин со смесью любви, почтения, потерянности и непонимания, отражающейся в его глазах также ясно, как городские огни в водах Мичигана.

— Пока тебя не было, приходил Рафаэль, — нарушил молчание Ротштейн. — Он был, кажется, не в самом лучшем расположении духа. Спрашивал о том, как идёт семейный бизнес и что мне известно про недавно появившуюся на местном рынке недвижимости компанию «Tsar Corporation», а ещё несколько раз подчеркнул необходимость выкупить какую-то заброшенную часовню в Бронзвилле. Сказал, что для нас близятся трудные времена или что-то в этом роде, и нам нужно быть осторожнее и избегать слежки, чтобы не закончить, как ребята из Миллениум-парка. Возможно ты слышала про перестрелку там на той недели. Пятеро убитых, если я ничего не путаю.

Генри покачал головой.
— Не нравится мне это всё. Вроде, узнаю только больше и больше, а вопросов меньше не становится. Что вообще происходит? Кому можно доверять?.. Раньше я бы не задумываясь сказал, что семье. А теперь... Теперь хер его знает, кто вообще такие члены моей семьи и чего они хотят. Продумываешь собственную стратегию улучшения родового бизнеса, договариваешься о покупке земли рядом с метро на окраине города, которая может принести реальную прибыль, а тут на те — зачем нам новые жилые дома, приобретай готическую часовню.

Генри снова вздохнул.
— Я просто не хочу оказаться очередной разменной фигурой в игре, смысл который мне не ясен. Но если я не понимаю даже суть своего бизнеса и сущность своей жены, как я могу разобраться в тайнах семейного древа?..
11

Оболочка крови и мышц была мертвой; неестественная, адская в своей природе сила поддерживала жизнь в ней. Лишь вера заставляла сердце в груди биться. Лишь терпкое ощущение злобы и жажда возмездия – двигаться вперед. Такие мысли путали ход рассуждений Ксин, докуривавшей сигарету.
В конце-концов, рак ей не светит.

Ксин не выражала никакого интереса, усыпляя бдительность; это была очередная ложь, ведь за маской легкой надменности и игривости, она с интересом обдумывала каждую фразу собеседника. Старая церковь, новая контора и крайне озабоченный происходящим вампир – вот так новости. Почти столь же интересные и интригующие, как встреча с Тираном Чикаго и его двором. Интересно, связано ли это как-то меж собой.

Или Судьба в очередной раз причудливым броском костей выбрала крайне интересную комбинацию?
Как бы то ни было, Ксин усмехнулась; она ступила вперед, ближе с каждым шагом к Генри. Её голос раздался над его ухом, обдавая холодным дыханием могилы кожу:
– Но дорогой. Твоя жена – умерла, – столь сладко, столь завораживающе говорила Первый Якорь, опуская свои ладони на плечи мужчины, – зато теперь у тебя есть личный демон. Разве ты не рад? Всего пару минут назад ты был… весьма.
Легкий смешок вдруг в одно мгновение разрушил гнетущую атмосферу. Бедная чета Ротштейнов, думала про себя Ксин, копаясь в воспоминаниях Лэй. Они столь напуганы. Но убийца не могла их винить – что еще стоило ожидать от людей, этих представителей не понимающих истинного предназначение стада? Она вздохнула в такт своим мыслям, опуская ладони на грудь мужчины под халат, оставляя легкие царапины на бледной коже.
– Уверена, ты обыграешь всех-всех, дорогой Генри. А с моим-то небольшим подарком, у тебя даже есть козырь в рукаве, про который не знает никто…

“Кроме меня”

Она не договорила. Прикоснулась губами к его шее, оставляя легкий поцелуй на прощание.
– Пойдем спать. Я слишком устала. А завтра мы… съездим в ту церковь вместе, если ты боишься готики.
Укол. Специально, чтобы задеть гордыню и приковать внимание мужчины к следующим словам:
– Лэй нравилась готика, кстати… Мне? – Ксин подмигнула, – проверим.
Отредактировано 04.11.2020 в 23:46
12

DungeonMaster Damien1505
05.11.2020 15:58
  =  
Генри благодарно улыбнулся. Кажется, Ксин удалось таки подобрать нужные слова и правильно сыграть на струнках души своего мужа. Несмотря на то, что наша Падшая относилась к Седьмому Дому, а вовсе не была одной Ламмасу, похоже, у неё довольно неплохо получалось убеждать других в своей правоте и находить подходящие фразы поддержки. В конце концов, не зря она столько времени провела рядом с заблудшими душами ещё в Царстве Мёртвых.

— Да, наверное, ты права. Спасибо, — повернувшись лицом к супруге, Ротштейн вновь посмотрел в глаза Халаку, и на этот раз в его взгляде читались благодарность и теплота. — Раз так, нам действительно лучше выспаться.

Первый Якорь явственно ощущала привязанность к себе стоящего перед ней мужчины. Любовь, восхищение и уважение, сменяющие страх перед неизвестным и чувство собственного бессилия. Управлять чувствами других было всё также приятно, и путь страстям Генри, конечно, было довольно далеко до чувств, в своё время горящих в сердце Персефоны и затуманивающих её разум, Ротштейн сейчас мог быть не менее, если не более полезен.

Договорив, Генри кивнул жене и последовал её совету, направившись обратно к кровати. Сегодня им был нужен отдых. Завтрашний день обещал быть полным интересных событий и новых лиц. Новых деталей загадочной мозаики, которая однажды должна была сложиться в единую картину, о полном содержании которой пока оставалось только гадать. Итак, супруги вернулись на своё ложе и погрузились в объятья сна, как недавно отдавались в объятья друг друга.
Ксин переходит в комнату "Глава 2.4. Загадки Проклятой Часовни (Ксин)". Пост там будет нужен уже после хода Мастера.

Полученный опыт (3):
- Автоматически (завершение первой главы): 1.
- Отыгрыш (свободолюбивая лицедейка): 1.
- Любовь и Демоны (секс и разговоры по душам с мужем): 1.
Отредактировано 06.11.2020 в 00:36
13

Партия: 
Комнаты: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.