[LotFP] Кузница | ходы игроков | I. Эгль

Крэг сплюнул кровью и удержался, чтобы не сказать гадость. Потом все-таки ответил, скривившись:
– Если "спросить о происходящем" означает "качать права и угрожать", то тогда все так, конечно, и было. Хорошо, вот правда: мы завалили этот проход, потому что хотим заняться этой кузней. Мы ее расчистим, убьем кэлпи, если ее не грохнет таки городская стража к тому времени, и через несколько лет в этих краях снова будет тепло, а предприятие принесет нам хороший доход. Да, дело в банальной жадности, потому что мы нашли это место, один из наших компаньонов за него погиб, и теперь мы хотим Кузню себе. И учитывая тон, с которого начат был диалог, я окончательно удостоверился в том, что вашей породе лишь бы все разрушить, объявив это порождением диавола или еще какой мерзостью. А я вот считаю, что в умелых руках древняя кузница принесет еще много прибыли нам и процветание этому краю... хотя буду честен, мне больше важно первое. Грешен я, есть во мне тяга к богатству и знаниям. Но не то чтобы я был в этом грешном мире исключением.

– Ты не можешь отрицать, что мы столкнулись тут со злом и последствиями магии. Злой магии. Тело в колодце. Умертвие. Та страшная железная дверь. Когда я покидал это место, мы ещё не получили понимания обо всех этих вещах, как и о тех чудных механизмах и алтаре под линзами. Или костях в печи. Как ты можешь быть уверен, что тут нет ничего, что будет угрозой?

– Как рабочий может быть уверен, что при строительстве крыши на него не упадет кирпич? – парировал Крэг. – Все мы под Богом ходим, но Он же дает нам силы что-то менять к лучшему.

– Кирпич не сожрёт душу того, на кого упадёт. Не заставит и не соблазнит совершать жертвоприношения. Не пойдёт разорять деревни и утаскивать людей в своё логово. Кроме того. И пока всё не обследовано – спокойным быть нельзя.

- Ну так надо быть осторожным, и все. – Хмыкнул Крэг. – Не забывай, ты говоришь все это не крестьянину с улицы, а человеку, который прочитал в этой жизни пару сотен книг по магии. Но да, ты у нас эксперт, говоришь мне, что делать.

Присцилла слушала перепалку мага и послушника с непроницаемым выражением лица, лишь порой подёргивалась щека - видимо, от боли. Улучив секунду, женщина вклинилась в разговор:
— Я соглашусь с вами, Крэг. Да-да, не удивляйтесь, в молодости я немало путешествовала и была обуреваема страстями, так что ваши доводы и помыслы мне понятны, но уже не близки. Ваша дискуссия рискует скатиться к обсуждению того, опасно ли оружие само по себе, или виновны направляющие его руки — и, как по мне, здесь есть только один верный ответ.

Кузня сама по себе — её своды, горны и что там ещё сохранилось за века запустения — не опасна. Беды несёт пропитавшее её зло, и то, о чём рассказал Джошуа, не может остаться как есть. Кровавые алтари, на которых исторгали детские души, мерзкие карлы, творившие это — сиё недостойно оставаться нетронутым и безнаказанным! Когда очищающее пламя пройдётся по Кузне, то признанное нетронутым тьмой может быть использовано во благо. И для приращения богатства, коли оно столь приятно вашей душе.

Но знания! Тёмное колдовство, что смущает разум! Оно не должно быть в ничьих руках, ему прямая дорога в Ад. Ответствуйте же, именем Господа заклинаю - действительно ли мертвы все цверги, или вы тщитесь познать их суть, в надежде затем самим использовать сиё?

Крэг слишком устал, он был ранен, и чувствовал как его руки холодеют. Мысли мутились, и сил сопротивляться уже не было.
– Да живы они, живы. Ну как, Старуха жива, и один ее ничего не понимающий отпрыск. Возможно, второе дитя тоже живо, но затерялось в тоннелях. Это все. И да, я упорно не вижу смысла их убивать. Кровавые ритуалы совершать я не собираюсь, и всякой чертовщиной заниматься тоже, однако это последние представители вымершего народа, я должен детально расспросить ее об истории этого темного народа, записать легенды. В научных кругах это будет фурор! Ведь мы же сохраняем античные легенды про Зевса и прочих ложных богов, они хоть и порождение заблуждений древних язычников, тем не менее достаточно поучительны с высоты наших теперешних знаний. Алтари же можете жечь, они мне неинтересны. Главное, оставьте саму кузницу нетронутой, ибо устройство ее хитро, и нужно мне в нем для начала разобраться.

– Как видите, общие пункты у вас есть. Дай Бог и в остальном договоритесь. Мне нужно приступить к молитве, чтобы я смог пропустить через себя Чудо исцеления. Постарайся протянуть это время.

Джошуа, воодушевлённый тем, что переговоры таки пошли прислонился к стене, и приготовился к долгой очищающей молитве.

— Старуха - это их матриарх? Она посылала убийц за детьми? - по глазам Присциллы Крэг понял, что компромисс для матери-настоятельницы здесь не приемлем. - Почто нужны бредни пережившей свой век кровожадной твари? Она же души вырывала из них, как вы это не осознаёте! - женщина сорвалась на крик и осеклась.

— Обследуем вместе, уничтожим всё, что не должно попасться на глаза людям. Тьму нельзя использовать во благо, и лишь искушение Диавола говорит об обратном. Если потребуется, я пошлю за помощью в Лозанну, Женеву, а то и в Берн — клерики помогут очистить сиё место от зла и запечатать то, что невозможно уничтожить.

Тут в разговор вклинился Доринг, закончивший с закреплением второго факела.
— Мои сородичи помогут отвести воду и разобраться в устройстве самой Кузни, никто другой в кузнечном деле так не разбирается, - веско заметил он. - Потребуется недели две, чтобы они добрались сюда, хотя бы первый отряд. Но до этого - что мы будем делать с кэлпи? Я видел этого монстра и скажу честно: городской страже он не по зубам, а воды там вдосталь, чтобы оно чувстовало себя хозяином во тьме.

— Судя по рассказу Джошуа, - кивнула на послушника Присцилла, - там был обход затопленного зала? Мы можем его обезопасить и пока не соваться к воде, сосредоточившись на другой части подземелья, где обиталище цвергов. Может быть, у мага есть ещё идеи?

– Выдайте мне старуху на месяц, хотя бы на неделю, и потом можете даже показательно сжечь, – огрызнулся Крэг. – Устроите праздник с запахом горящей плоти, деревенское быдло любит такие развлечения. Главное, делать это ночью, иначе жаркое окаменеет раньше, чем доберется до костра. И что с детишками будете делать, тоже сожжете? По факту, они сейчас такие же монстры, но их сознания пусты. В них нет ничего, кроме страха перед пришельцами, несущими смерть. Ну, это я про нас с вами.

Крэг был недоволен.
– Джошуа, отвлекись пожалуйста, и постели мне рюкзак у стены. Я сейчас упаду. Или Фикс, кто нибудь, – пробурчал он. – Надо сказать, вы, мать настоятельница, горазды жонглировать смыслами, хотя вы с Джошуа дважды принудили Доринга поступать против его воли. Да, именем Господа, да, вроде как во благо, ну, условно говоря. Но в итоге вы продолжаете изображать святую невинность. Как говорится в Библии: "Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю"

Маг скривился, чувствуя, как пульсирует рана, и продолжил:
- Старуха мне самому отвратительна, но она порождение того темного века, который был когда-то, до распространения веры в Христа. И не зная прошлого, мы рискуем снова ходить по кругу и совершать эти ошибки. Именно для этого есть наука История, и именно для того люди, обладающие большей широтой мышления, записывают такие вещи в назидание потомкам.

Фикс до этого время молча сидевший у стены всё никак не мог решиться стоит ли вновь взводить арбалет, или всё обошлось? Украдкой, тихо, пока все про него забыли он мог бы переломить ход событий в любую их сторон. Сейчас. Пока все, кроме него, ранены, обессилены.
Вот только он ничего не получил бы от смерти ни одного из окружавших его, как бы ни претили ему их поступки.
Без Доринга от Кузни нет смысла. А он не потерпит убийства своих... хотя и сам к нему причастен.
Полурослики унесли всё добытое ценным трудом, келпи их подери...
И что сейчас ни делай, а стоит лишь гнуть всё к компромиссу, вынуждаясь еще больше рисковать барышами.

– Старуха, в первую очередь, единственная кто понимает наш язык. И если она освобождала души, то невинные дети сейчас у Господа, несмотря на скверные ритуалы. А еще двое детей всё еще живы и без старухи погибнут, поэтому или вы, Присцилла, собираетесь казнить новорожденных, или придётся подождать.

– Джошуа, сможешь? – спросил коротко полушнка. Хоть он и был больше в силах, хоть и не стал всё еще взводить тетивы, но приближаться к товарищескому побоищу было страшно. Хотелось оставлять "контроль над ситуацией" в своих руках, пусть и в виде арбалета.

На Фикса мать-настоятельница посмотрела с бесконечной усталостью и грустью:
— Нет, мессир.. забыла ваше имя, простите. Душа теряет связь с бренным телом только при смерти, чтобы предстать пред очами Господа нашего и принять суд из его рук по делам земным. Если же эти.. зародыши цвергов остаются существовать и при этом не являются плодом некромантии, то их душа была принесена в жертву чему-то, что дало начало этой новой, извращённой не-жизни. Убить их - наш долг, ибо это уже не дитя человеческое, а порождение тьмы в оболочке ребёнка.

Цитаты Крэга вызвали лишь презрительно скривлённую улыбку, но и ему Присцилла ответила:
— Историю пишут победители, вымарывая всё, что не соответствует их картине мира. Равно и с древними религиями и реликтами тёмных веков: лишь единицы читают ветхие инкунабулы, в то время как всё человечество рвётся неустанно вперёд. Что дадут вам эти знания? Маги стремятся использовать запретное ради власти или будучи одержимы страстями - понимаете ли вы, что рискуете оказаться на том же костре, если Церковь решит, что вы стали опасны? Не один чародей закончил так свои дни, вам ли не знать!

Со стоном женщина поднялась, опираясь на аркебузу как на костыль.
— Здесь оставаться на привал - плохая идея. Эта тварь на стене и запах крови в воздухе... Предлагаю вернуться в госпиталь, где мы отдохнём и поутру поправим здоровье, а заодно решим окончательно, что делать дальше.

– Вот видите, вы мне уже грозите костром, – пробухтел Крэг, – хороший довод, что тут скажешь, а главное мирный. Но от лечения не откажусь, пока предлагают.

– ...in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam... А? Что?

Ушедший было с головой в молитву послушник был сбит с толку, когда его оторвали он его занятия, и несколько раздражён. До него не сразу дошло, почему его прервали и что от него хотят, но когда всё разъяснилось, не прислушаться к аргументам он не мог. Собираться ему было не долго – все вещи, кроме палки, были где-то в залах цвергского подземья, так что он занялся оказанием помощи товарищам и подготовкой к транспортировке Крэга, как наиболее пострадавшего.

– Души в жертву?! Это... слишком ужасно.
Ошеломление и страх звучали, но лишь на словах. Морально Фикс был слишком вымотан чтобы испытывать подобную эмоцию о других. Даже о детях. Хотя что-то и шевельнулось в душе еще раз.
А еще ему было, в целом, насрать на жизни цвергов. Некоторое время назад он и сам планировал вырезать их всех. Просто на уговоры Крэга оставить им жизни поддавался куда проще Присциллы.
– Я присоединюсь к истреблению цвергов, вы можете надеяться на меня. Но я не хочу чтобы кто-то из моих друзей погиб, поэтому требую забыть этот... – Фикс замолчал, с трудом подбирая слово, – эту перепалку. Смертельную. Каждый разойдётся после этого своей дорогой и мы не будем мешать вам и, тем более, проповедовать какие бы то ни было религии в Эгле. Просто займёмся Кузней.
Специалист встал и невзначай продемонстрировал всё же заряженный арбалет. Однако направлен тот был лишь в пол. Может он проявлял готовность добить отродия хоть сейчас, может...

— Ну, до смертельного исхода, милостью Господа, всё же не дошло - ответствовала Присцилла специалисту. - А что до остального, как уже я сказала, обследуем подземелье вместе. На следующий день, после отдыха.

Помогая друг другу, искатели приключений выбрались из-под дуба, на всякий случай закидав лаз листьями и ветками с ближайших кустов.. Ни Крэг, ни настоятельница не могли передвигаться без чужой помощи, а потому дорога до госпиталя была долгой и болезненной — лишь в предрассветный час измученные люди пересекли порог бывшего лепрозория в надежде найти излечение и отдых. Расположившись в подсобке, мужчины дождались, пока нагреется котёл с водой, и, ополоснувшись, провалились в забытьё.

Наутро, посвежевшие и немного оправившиеся от кровавой и долгой ночи, компаньоны собрались всё в той же подсобке. Из сада доносились детские голоса и смех, и мужчины держали дверь и ставни закрытыми, чтобы никого не смущать своим видом. Присцилла занялась плечом Доринга, который стоически терпел боль, покуда вода в тазу становилась алой от его крови. Вскоре остаток стрелы был извлечён, а кровотечение остановлено и плечо гнома туго перебинтовано. После трапезы женщина испытующе посмотрела на Крэга, который после отдыха мог передвигаться самостоятельно, но с трудом, и спросила:
— Ну что, мессир, примете ли вы исцеление от Господа нашего, кое пройдёт через мои руки? Или попросите Джошуа?

Крэг не доверял ни Джошуа, который испортил им весь заговор, ни конечно же монашке, фанатизм которой был очевиден. Потому он просто сделал неопределенный жест, с хмурым видом показывая, что не имеет предпочтений и отдается на волю лекарей.
– Главное не надо меня снова травить, – буркнул он.

Казалось бы дилемма... Но на самом деле – нет.

– Думаю, разумнее будет, если если более тяжёлой раной займётся более опытный целитель. Я же займусь Дорингом. Его рана требует не меньшего ухода.

Пожав плечами, Присцилла воздела одну руку над челом строптивого мага, а второй сжала крест. Её губы зашевелились в молитвые, и целительный свет осиял Крэга, восстанавливая силы организма, затягивая рану и наполняя энергией. Мужчина пожевал губами — как бы ни была ему неприятна мать-настоятельница, её силу он отрицать не мог. Опасный противник...

Вскорости, когда дети в приюте закончили трапезу, и помощники Присциллы увели галдящий выводок на прогулку, перед искателями приключений встал вопрос о дальнейших действиях. Женщина предлагала спуститься вниз, дабы осмотреть Кузню, а заодно проведать и праматерь цвергов. Можно было попробовать поискать и сбежавшего детёныша, но с учётом лютовавшего в подземье кэлпи его судьба вряд ли была завидной. Так или иначе, привлекать помощь городских властей и раскрывать им тайну пока никому не хотелось. Доринг желал, в соответствии с планом, отлучиться, дабы поискать своих родичей и каким-то образом передать весточку товарищам, дабы те вернулись в Эгль — гномов тут было немного и предприятие могло затянуться, что ставило остальных перед выбором: спускаться во тьму самостоятельно или пропустить день, помогая гному в его поисках.

– Никуда они не денутся из подземелья, – сказал Крэг, втайне надеясь что монашка пойдет туда самостоятельно, и ее сожрет кэлпи. – Пойдем с Дорингом в город, надо заручиться поддержкой гномов.

Фикс, выжидал полноценного решения каждой из сторон, всё так же готовясь проявлять конформизм и подстраиваться под ситуацию. Выгоды сейчас искать было не в чем. Бороться тоже не за что. Мало что зависело от него самого.
А потому угрюмый от осознания потерянного в хоббичьих треклятущих лапах золотишка, специалист приглядывал за спутниками и ждал, к кому же присоединиться будет полезнее. Лично для него самого.

Бывшие товарищи выдвинулись в город. И у Джошуа было ощущение, что его они в этом походе за помощью они видеть не хотели бы.


Но у него была проблема другого характера. Все его пожитки остались внизу. Вернуться к ним моно будет... нескоро, судя по всему. А делать что-то нужно. Для начало купить исподнее и одежду, чтобы в чужой дерюге не ходить, а срамом не светить. Благо серебро, что оставили Бонко и Айке перед уходом, всё ещё лежало на месте. Пусть молодой послушник и решил было оставить его в приют... Но он и выживать не планировал.

Поход Доринга и Крэга в город увенчался успехом настолько, насколько это было возможно — всего за пару монет вестовой, собиравшийся в горы, согласился донести слово гнома его сородичам, буде он встретит таковых на своём пути. Оставалось надеяться, что путь гонца не прервёт ничто из столь часто приключающихся в горах неприятностей: упавший на голову камень, скользкий скат в пропасть или хищный зверь, жадный до свежего мяса. О более опасных встречах и думать не хотелось...

Дождавшись возвращения мужчин, весь отряд вновь отправился к скрытой под землёй древней Кузне. Сделать это было решено в то время, когда сумерки уже пали на землю, но солнце ещё не полностью скрылось за горами и посылало прощальные лучи уходящего дня. Вероятность быть замеченными кем-то из случайных обитателей славного города Эгль была в это время наименьшей: все добропорядочные горожане в это время склоняли головы за столом в вечерней молитве, предшествующей поглощению подобающей их положению и достатку пище, а не шлялись по улицам, словно неприкаянные.

Дойдя уже знакомой дорогой до дуба к тому моменту, как тьма окончательно пала на землю, члены отряда один за другим спустились по лазу в тот самый чертог, где всего день назад чуть не прикончили друг друга. Неудивительно, что атмосфера была напряжённой и немало подозрительных взглядов метали друг на друга мать-настоятельница и маг, пока Доринг осторожно вынимал укрепляющие колышки, чтобы разрушить с таким трудом возведённый завал и открыть путь вглубь подземелья цвергов.

Освещая путь факелами, искатели приключений двинулись вперёд по тоннелю, который уже был знаком всем, кроме Присциллы. Та на мгновение задержалась около пронзённого корнями иссушённого тела ламии, красивое лицо женщины исказила гримаса омерзения, и мужчинам на секунду показалось, что она изрубит останки монстра своим коротким клинком, но мэтресса сдержалась и последовала дальше за спутниками. По мере спуска Джошуа вкратце рассказывал о том, куда ведут те или иные проходы, а владетельница приюта порой задавала короткие уточняющие вопросы.

– А тот отнорок налево, что мы пропустили – вёл в полузатопленный зал. Раньше он был безопасен – решётка стояла. А сейчас тварь может набежать в любой момент. Тогда чудом обошлось. Решётку то Кэлпи походя выбил. Дальше налево – колодец тот, в котором тёмную ворожбу почуяли. Направо – спуск. И нам туда.

Крэг ходил мрачный, его раздражали мерзкие святоши. Как жаль, что не получилось их убить! Его так радовала перспектива заполучить собственное подземелье с миньонами, но нет, надо было испортить все, растоптать мечту! В какой-то момент он даже хотел покинуть Эгль, но потом жадность взяла верх. Все-таки есть шанс неплохо подзаработать, и пусть не все получилось так, как планировалось... Золото решает.
Потому он просто бродил молча за остальными и наблюдал за происходящим. Периодически - подавляя в себе желание пнуть ногой радостно треплющего языком Джошуа.

Отряд спускается вниз, в уже знакомы зал с окровавленным алтарём, и Джоуша рассказывает, как они впервые спустились сюда, обнаружив праматерь цвергов около камня и труп ребёнка на нём.. Тут Присцилла перебивает послушника, нервно вопрошая:
— А куда делось тело? Вы его убирали?

В свете факелов мужчины понимают, что алтарь действительно опустел. Темнота сразу становится хищной, давящей, словно наваливаясь из углов большого зала на пару трепещущих огоньков факелов в руках искателей приключений.

— Вы говорили, что связали её? Но тут остался кто-то, способный освободить ведьму? - мать-настоятельница вытягивает из ножен короткий клинок. - Где она оставалась? Куда дальше?

И вот, за пару мгновений, ситуация внезапно становится неопределённой, но гнетуще напряжённой. Опять.

– Ох. Может он ожил? Как и те, – Джошуа неопределённо повёл руками, – Или... вы ведь после всего проверили оставшиеся помещения до конца? Ладно надо идти в главную комнату.

Держа оружие наготове, искатели приключений медленно движутся ко входу в главное помещение, вход в которое закрывает груда трупов. Присцилла осеняет себя крестным знамением при виде такого непотребства, но продолжает движение. Отблески факелов пляшут по древним стенам, давление тьмы и зла в ней ощущается практически на физическом уровне... Доринг карабкается на кучу первым, воздевает факел — и в эту секунду из тьмы на него бросается какая-то тварь, прыгает на грудь и впивается в толстю шею дварфа! Тот кричит от боли, роняя факел, и в свете плящущего пламени видна почти чёрная кровь, хлещущая из раны.

— Уберите это! - вопит Доринг, шаря рукой по поясу в поисках топора. - Убейте!

Фикс вскидывает арбалет, но стрелять по сцепившимся - та ещё задача, и болт отскакивает от кольчуги дварфа, который падает навзничь. Выскочивший вперёд Крэг тычет копьём, но мимо твари! Сейчас становится видно, что это видоизменившийся ребёнок-цверг, с вытянувшимся лицом, клыкастой мордой и когтями на руках вместо пальцев. Тварь поднимает голову, издаёт жуткий крик-плач, изо рта течёт кровь дварфа.

С молитвой на устах кидается в бой и мать-настоятельница, и её верный клинок режет плоть чудовища. Джошуа с силой бьёт посохом по рёбрам монстра-рёбенка, но тот не прекращает свои попытки добраться до горла Доринга — тот сопротивляется, как может, и не может даже сорвать топор с пояса. Когтистая лапа рвёт звенья кольчуги, мужчина издаёт сдавленный вопль боли и всё смешивается в горячке боя: на исчадие зла обрушивается град ударов, часть достигает цели, часть попадает по дварфу, который уже на грани гибели. Довершает всё точный выстрел Фикса, пробивающий тонкую шею цвергёныша навылет.

Все замирают, поражённые скоротечностью и смертоносностью боя, а из тьмы жилой залы слышится визгливый старушечий смех.



В следующее мгновение тьму в зале впереди словно разрезает ещё более густой мрак, словно рвётся сама ткань реальности, а потрясённые искатели приключений понимают, что кровь из ран Доринга тонкими нитями взлетает и несётся в этот прорыв, укрепляя его края, позволяя свершиться невообразимому. И вот в эту прореху начинает проталкивать себя манифестация самого страшного кошмара, какой только можно представить: клокочущая масса щупалец и скалящихся пастей, бессвязно бормочущих что-то на неизвестном языке. Глаза разной формы и цветов открываются и закрываются на поверхности этого монстра, когда он проникает в эту реальность.

Искатели приключений замирают в ужасе, глядя на это, краем глаза замечают старуху цвергов сбоку у стены, она машет руками, читая заклинание, а в следующее мгновение почему-то её живот раскрывается по вертикали, являя выпадающий комок внутренностей! Праматерь не умирает, нет, но разрыв начинает закрываться, буквально обрезая кусок проникшей извне твари. Её рты издают оглушающий крик боли, а во все стороны брызжет иссиня-чёрный ихор. Монстр кидается к заклинательнице, почему-то неспособный разорвать её, но обволакивает тело, проникает внутрь через разорванный живот, и поднимает к самому потолку.

Всё это происходит в считанные секунды, наполенные первобытным ужасом, а потом, одновременно с ударом тела праматери цвергов об потолок, древний раствор в кладке почему-то становится мягким, камни дрожат и вываливаются из потолка — и это распространяется всё шире и дальше! Охваченные паникой, остатки отряда бросаются назад, бегом через зал, преследуемые режущими воплями неведомой твари и грохотом обрушающихся сводов. Все останавливаются только в водяном зале, перевести дух, а затем торопятся наружу. Под старым дубом Присцилла и Джошуа падают на колени в жаркой молитве, призванной очистить их души от скверны, а вот Крэг и Фикс просто переглядываются, анализируя произошедшее.



Когда в Эгль через две седмицы прибыла экспедиция дварфов, они так и не смогли отыскать своего сородича, пославшего им весть. Местные пожимали плечами, а наводнившие город служители церкви столь недружелюбно косились на горный народ, что те, раздосадованные, покинули город через пару дней.

Присцилла и Джошуа вместе дождались прибытия высших церковных чинов из Женевы, дабы в красках описать произошедшее и направить отряды клериков обследовать и вычищать старые подземелья цвергов. С помощью магии воды подземных источников были выведены в Гранд'О, а все проломы и входы, кроме старого дуба, накрепко запечатаны. Что там нашли священники, никому доподлинно неизвестно, но несколько тяжёлых повозок под сильнейшей охраной покинули Эгль в течение следующего месяца.

Мага и специалиста тоже искали, но не нашли. Говорят, что последний раз их видели близь городского рынка, где они о чём-то разговаривали со старым евреем прежде, чем зайти в его дом. Всю ночь после этого в окнах дома горел свет, а наутро двое путников в плащах быстрым галопом пересекли мост и ускакали в сторону гор.

Настоятельница и молодой послушник также отбыли вместе с поездом Инквизиции, чтобы больше никогда не появляться в Эгле. Надзор над приютом взял на себя один из помощников Присциллы, а дети больше не пропадали по ночам. Что же касается кэлпи, то больше бледного коня не видели на полях вокруг города, и никто не знает, куда унесли его холодные воды Гранд'O, и где в следующий раз явит себя это древнее зло.