Краеведение | ходы игроков | 3. профессор

12
 
Степан Воронов Constantine
10.06.2020 20:46
  =  
Теперь, оставшись наедине с самим собой, улыбчивого, отзывчивого, оптимистичного и приветливого Степана полностью сменил другой — более серьёзный, вдумчивый, диалектически мыслящий реалист Воронов, привыкший готовиться к худшему, который то и дело проглядывал, но лишь проглядывал, в нём в остальное время.
То, что он увидел, ему не понравилось. Более того, он не был уверен, можно ли доверять самой Катерине — это ещё предстояло выяснить. Всегда самое трудное — понять, кто с кем в сговоре, и кто что знает. Катерина делала вид либо правда ничего не знала. Пока что он понимал, что доверять может только ребятам и, каким бы странным это ни казалось, вдове попа, с которой он планировал в будущем поговорить так, чтобы об этом никто не узнал.
Мысленно продолжая раскладывать события и факты по полочкам у себя в голове, Воронов, отринув суеверные тревоги — всегда бесполезные, потому как мешали мыслить здраво и думать последовательно — он медленно подошёл к окну и аккуратно, стараясь, чтобы его самого не было видно снаружи, посмотрел в него.
31

DungeonMaster sweetcream
11.06.2020 10:29
  =  
Но сквозь тонкую занавеску и стекло за ней Стёпа видел только темноту, в которой еле-еле выделялись серые верхушки елок. Над ними перемигивались звёзды. Большие и очень яркие, в городах подобного не бывает. Само окно было плотно закрыто. И сколько Воронов ни всматривался, ничего больше снаружи не нашлось.

Он был один в длинном жилом доме.

Наедине с таёжной тьмой… и тихим скрипом коридорных половиц.
32

Степан Воронов Constantine
11.06.2020 14:00
  =  
В какой-то момент Степану показалось, что он вот-вот увидит что-то невероятное, нереальное, пугающее, но это чувство скоро ушло. Он поискал в комнате выключатель, намереваясь ещё немного поизучать записки на корешке, а затем ложиться.
33

DungeonMaster sweetcream
11.06.2020 18:38
  =  
Выключатель нашёлся у расшатанного косяка. Округлый металлический тумблер, от которого тянулся жирный чёрный провод. Никакой эстетики. Зато звонкий щелчок исправно замкнул цепь, и под потолком затеплилась лампа. Сил дежурного АБП с трудом хватало на освещение, а большой генератор на ночь не запускали.

Но чувство, будто вот-вот произойдёт что-то мистическое, всё равно отступило в новорожденном желтоватом свете. Стёпа остался в простой, но уютной комнате, обшитой сосновой евровагонкой. Электричество — надёжный защитник от ночных кошмаров, монстров под кроватью и убийц в ночи. В оригинальной цитате говорилось о подушке, но сойдёт и так.

Расправив матрасную скатку, студент улёгся на кровать, закинул ногу на ногу и занялся разбором каракуль на тыльной стороне «Заметок»:

«Конец августа, третья смена. Это мы виноваты, всё мы. Уезжаем через три дня, но я не вынесу. Поскорее бы. Мы ведь не знали! Мы не думали, что это настолько важно для…» — следующее слово намертво заштриховали другим цветом, как будто исповедь проходила цензуру. — «Пожалуйста, прости нас. Это мы виноваты во всём. Мы зря туда пошли. Их глаза светились. Пожалуйста, если ты есть на небе — ты, Бог — передай от нас, что мы извиняемся. Никому не скажем. Заведке, профессорам, ментам. Нет. Лучше просто забудем. Их глаза светились. Пусть этого никогда не было. Я не знаю, зачем пишу это. Почему на этой книге. Три утра, но я не могу заснуть. И…» — очередное вычеркнутое вместе с кусками картона слово, — «…тоже не может. Наверное, в ту ночь в нас что-то изменилось. Или в мире. Или я просто узнал, что мир бывает таким. Их глаза. Их глаза светились. Священник нас спас. Мы не верим, что он действительно знал, что будет дальше. Зачем, зачем?! Я упрячу эту книгу. Оставлю все мысли здесь. Допишу эту белиберду, лягу спать, никогда не вспомню. Я правда в это верю. Правда так будет. Их глаза светились. Никогда никогда никогда никогда никогда никогда. Никогда-никогда-никогда-никогда. Их глаза светились. Никогда никогда никогда».

У лампы зудел комар.
Отредактировано 11.06.2020 в 18:41
34

Степан Воронов Constantine
11.06.2020 20:26
  =  
«Конец августа, говоришь...» — думал Стёпа. — «Значит, не первый год эта чертовщина творится. Священник... Священник спас. А теперь от священника только жена осталась. Испуганная и одинокая».
Воронов понял, что первое впечатление о ней было неверным. Или не совсем верным.
«Кого и от чего мог спасти священник? От кого со светящимися глазами? От местных жителей? От жителей Кедровки? От лесных чудовищ? От... от... да от кого? И как? Молитвами? Заточенной рогатиной? Огнестрелом? Как спас? Вопросы, вопросы. Хоть бы ответ один...» — рассуждал он. Вопросы без ответов больше выматывали, чем раздражали. — «Что за спектакль у вас здесь разыгрывается? Кто главный постановщик? Сколько в нём актёров? Председатель-то — окей. Несколько подкулачников из деревни, окей. Ми... в смысле, полиция местная? Катерина, а как насчёт тебя?»
В голове краеведа появилась одна идея, признанная им самим довольно дурацкой, но крайне любопытной. А что, если подкинуть книгу куда-нибудь, где обнаружит её только она? И тайком понаблюдать, что она будет с ней делать. Как отреагирует? Испугается? Разозлится? Спрячет втихую? Пойдёт куда-то? Что она сделает?
«Что же ты сделаешь, Катя?» — Степан достал мобильник и отфотографировал всё, что нашёл, сохранив на флэшке под паролем. — «Муха ты или котлета?»
Невольно усмехнувшись от того, насколько глупо прозвучал бы последний вопрос вслух, он выключил свет, сунул книгу под подушку, лёг и закрыл глаза, продолжив обдумывать планы на следующий день, пока не придёт сон.
Отредактировано 11.06.2020 в 22:40
35

DungeonMaster sweetcream
12.06.2020 12:39
  =  
Казалось, что сон не придёт. Перекрикивались птицы, шумел лес. Через полчаса в коридоре послышался шум, мигнул и погас свет, прошелестели голоса. Ланя и Катерина Олеговна разошлись по комнатам. А Стёпа всё лежал. Приезд, свежий воздух, скала, Печорка, Берёзовка, Банки, странный председатель, пропавший профессор, чудесный Зоосад неторопливо вращались в голове. Как фруктовые композиции в витрине кондитерского бутика. Подставляли под раздумья то один бок, то другой. То румяный, то гнилой.

Но усталость сделала своё дело. Мысли оскальзывались, ныряя в длинный глинистый жёлоб, который вёл…

=○=

…в глухую таёжную ночь. Чёрную и холодную до того, что даже шерстяная шинель и полушубок поверх не уберегали плечи от редкой дрожи.

Трещали факелы, вбитые на шестах вокруг нескольких палаток, установленных вдоль песчаного пляжа. Под звёздами как огромные лососи лежали перевёрнутые лодки, отдыхая после долгого дня. Казаки и солдаты жгли костры, глухо гоготали о чём-то своём, кашеварили и чинили одежду. И все, как один, отмахивались от ненасытных комаров. Из-за мелких тварей лица у большинства покрылись сплошной красной сыпью. Бородатым казакам было полегче, а вот фузилёры из Пустозерского гарнизона — единственные здесь регулярные войска — изрядно страдали, болели и мёрзли. Драповые мундиры плохо подходили для удушающе-холодной северной весны. Стрелки из заводской артели Нагавикова с нефтяных скважин были одеты приличней, но Степан Робертович всё равно не мог отделаться от убеждения, что видит перед собой лихих людей на жалованье. На зырянском Урале с этим вообще было тяжко. Глядишь, а пока глядишь, не знаешь — не то охотник, не то разбойник, не то и просто живодёр.

Под деревьями ещё лежал снег. В палатке тоже было сыро. От печки, над которой сушились варежки и перчатки, валил пар, скапливался под пологом влагой и потом оседал, заставляя глаза краснеть. Отшвырнув полог, едва заметив караульного из своего плутонга, Степан Робертович скрылся внутри.

У шаткого стола совещались. Казацкий полусотник Ерёмин как раз говорил, быстро отстукивая слова волосатым кулаком:

— Подойдём с реки ночью, вдарим. Вон, и Шердин пришёл. Глядите! У Шердина солдаты залп дадут, мы с лодок ссадимся и дело штыком да саблей обделаем.
— Но женщины же, — светским тоном возразил посланник Уланов. — Там женщины, дети. Впотьмах не разберёшь.
— Вот именно! — хохотнул Червонкин, который стоял за командира у купцовых деятелей. — Не разберёшь! И не только впотьмах, а вообще не разберёшь. Это же язычники, дикари. Они там все в шкуры рядятся и друг друга в голодный год жрут. Мы под Ухтой насмотрелись. Перекончаем всех, я — «за».

Под Ухтой — стало быть, на нефтяных скважинах, которые тут третий год разрабатывала Елизаветинская берг-коллегия. У купцов интерес понятный. Им бы угрозу откинуть, защитить своё бережёное имущество. И у казаков понятный — им тут, считай, Гуляй-поле. Они воевали с зырянами, ненцами и пермяками не первый год и даже не первый век. Северные оленеводы и таёжные князья не спешили кланяться русским богатырям. На пули отвечали костяными стрелами, кражами скота, горящими избами. Степан Робертович знал, что даже правительственные крепости — такие, как Пустозерск — не всегда уберегают от встречных набегов.

Молчание тянулось недолго, казак требовательно повернулся к новоприбывшему:
— Шердин, ну, что тянешь? Чего видели?
— Да-да, Степан Робертович, — обернулся к Степану-во-сне Уланов (чисто выбритый усач с петербургскими манерами). — Вы уж нас рассудите. Солдаты под вашей командой, вам и определять.

Ноги у Степана до сих пор дрожали и болели от снега. Он ходил к скале, откуда в подзорную трубу смотрел на зырянское стойбище в пойме Печорки. Полукруг частокола защищал стойбище с суши, однако подойти с воды и вправду было возможно. Он действительно углядел немало женщин и детей, которые схоронились тут от прошлых рейдов, но вместе с ними собралось множество мужчин в длинных комяцких шубах. С луками, а то и ружьями. Больше четырёх десятков.

Ударить ночью, с лодок — людей сберечь. Беда в том, что Степан Робертович верил только в дисциплину своего собственного малочисленного плутонга. Дюжина фузилёров, и всё. Что будут делать казаки и артельщики, ворвавшись в стойбище, он не представлял. Только хорошо знал, что ни его, ни Уланова власти не хватит, чтобы остановить грабёж. Здесь, на севере, власть у того, у кого ружей больше.

Ударить днём, дать дикарям увести детей и женщин — означает принять открытый бой, где многие умрут. Даже случайная рана в весенней слякоти нагноится, до Пустозерска раненых не довезут. Многие погибнут. А если солдат погибнет больше, чем казаков и артельщиков, кто потом защитит Степана Робертовича от гнева местных? Правильно — никто.

А с третьей стороны, чего дикарей щадить? Будто они щадят. Дети, женщины, мужчины… всё одно нехристи, а, Степан Робертович? — это проснулась несовестливая ехидца.

С такими раскладами Степан Робертович Шердин пришёл в палатку. Ждали его слова.
Стёпе снится сон о карательной экспедиции 1746 года под командованием Степана Робертовича Шердина. в его распоряжении:
— плутонг фузилёров (солдаты, дисциплинированы, хорошо стреляют, плохо знают тайгу);
— казацкие два десятка (полуразбойники, недисциплинированы, хорошо дерутся, плохо знают тайгу);
— десяток охраны с нефтяных заводов (жестокие наёмники, преданы деньгам, стреляют и дерутся не очень, а вот тайгу знают хорошо);
— посланник Уланов из Пустозерска, который прислан убедиться, сколько дикарей убито и что с них собрано.

время решать
Отредактировано 12.06.2020 в 14:38
36

Степан Воронов Constantine
12.06.2020 14:07
  =  
«Нехристи? НЕХРИСТИ?» — опомнился вдруг Стёпа. — «Да вы, "христи" такие же точно, как и те. Только те по дикости своей. А вы — по глупости».
Шердин прошёлся по комнате туда-сюда, мучительно пытаясь соображать. Но во сне такие вещи давались крайне тяжело.
«Женщины и дети, — гудело в голове, — дети и женщины. Женщины и дети».
Чувство, что его решение станет историей, сводило с ума.
«Это же люди. Просто другие люди. Люди. Люди».
Степан ненавидел войну всей душой. Вдобавок, он ни черта не понимал ни в военном деле, ни в сложившейся ситуации, ни в том, что вообще тут можно решить. Но его ответа ждали. Он с тоской взглянул на Уланова, потом его лицо сделалось каменным. Шердин обвёл ледяным взглядом остальных присутствующих.
— Значит так... — начал он негромко, но очень холодно и твёрдо, делая паузы. Он знал, что пожалеет о любом своём решении. Так или иначе. Даже о компромиссном. — Ударим ночью. Женщин и детей оставлять в живых и давать уйти. Мы не варвары какие.
Последнее Воронов-Шердин с куда большей уверенностью говорил о своих.
37

DungeonMaster sweetcream
12.06.2020 14:37
  =  
Уланов сразу закивал с видимым облегчением. Формулировка Шердина служила ему на пользу. Такую можно с чистой совестью указать в рапорте к губернатору Юрьеву. Да и целом Уланов выглядел среди собравшихся самым сердечным, даже, пожалуй, мягкотелым. К худу ли, к добру? Он не хотел лишней крови, боялся войны и почти во всём зависел от расположения Степана Робертовича, за которым же тайно и надзирал. Круговая порука.

Зато казак заулыбался. Этот войну любил, и рубил прямо:
— А-а, ха-ха, ещё чистоплюйничаете, Степан Робертович, ещё рож их не видели! — улыбка у Ерёмина получилась голодной и злой.
— Ну даёшь, охолони, — Червонкин ласково, запанибрата похлопал полусотника по плечу. — Конечно не варвары, всё Степан Робертович о нас верно сказал. Сделаем по всей военной науке, как Военколлегия учит. С маневром, с пальбой.

Ерёмин только фыркнул и распрямился. Чёрный полушубок, подбитый норками и соболями, расширял его фигуру, увешанную ремнями и портупеями. Позолоченная рукоять сабли, два пистолета в плечевых кобурах, патронташи и картузы — декорации его ремесла превращали Ерёмина в подлинного гунна. По-медвежьи ступая, он прошёл к выходу из палатки, но перед Шердиным остановился, обдавая тяжёлым перегаром:

— Пойду орлов готовить, ваши благородия. Вот увидите, Шердин, вот увидите: для вас казаки победу зубами выгрызут, — он сжал кулак до хруста перед тем, как вынырнуть в ночь.

За ним ушёл Червонкин. Этот обошёлся без помпезных клятв. Ребячливо помахал рукой, прихватил с печи поджаристый хлебец и вышел. Тут странная, даже слегка страшная мысль посетила сознание. Вот Ерёмин, который дерётся от сердца. Как вихрь, как ревущий кабан, как Марс. Человеком, конечно, Ерёмин получился наимерзейшим, однако в нём были своеобразная честь и честность. Степан Робертович знал, что ежели помрёт в бою этот полубезумный казак, поминать лихим словом никого не станет. Примет небесную кару по заслугам, по справедливости, ангелам не поклонится. А вот Червонкин. Умелый, безразличный, высушенный Крайним Севером. Он смеялся над дикарями как над забавными животными, не видя в них людей. Скорее всего, предстоящую атаку он воспринимал как очередной торговый контракт, а дело своё выполнит сухо и цинично. Хорошо хоть, что сам людей не ест, а то совсем потерялись бы моральные границы.

Шердин остался наедине с Улановым, который наливал из затейливой турецкой варки чёрный, горячий кофе с перцем: самое то с мороза. Подумать только, и не поленился тащить кофейник через половину мира.

— Тяжело мне на сердце, Степан Робертович, — пожаловался Уланов и вздохнул. — Вот скажите, а у вас семья есть? Там, на Большой земле?
Отредактировано 15.06.2020 в 19:43
38

Степан Воронов Constantine
14.06.2020 16:55
  =  
Шердин-Воронов понимал, к чему тот спрашивает. Муки совести. Но муки совести этого слизняка были ему отвратительны. Если бы не этот наушник, приставленный к нему отравлять жизнь... Впрочем, что тогда — у Стёпы-реального не было ответа, но он полагал, что нашёлся бы, как выкрутиться без надзора. Может быть и вовсе свернул бы к чёрту всю эту непотребщину. Или нет? Или всё осталось бы также? Если бы свернул — что потом будет с ним, с его семьёй?
— Вы, сударь, наушничать сюда приставлены. Вот и наушничайте. А в душу извольте не лезть. Без вас тошно. — Степан Робертович подошёл к выходу и аккуратно выглянул убедиться, не подслушивает ли кто.
Вернувшись обратно, он немного смягчился.
— Не в моей власти заставить варваров этих людьми быть. И предложить мне им за это неча сверх обещанного. Ни денег, ни наград, ни почестей. Хотите поступить по совести — подумайте, что сами можете.
Отредактировано 14.06.2020 в 17:54
39

DungeonMaster sweetcream
15.06.2020 14:34
  =  
Уланов поёжился, взглянув в спину Шердина подобострастно и злобно. Но когда начальник повернулся, лицо посланника хранило прежнее умеренно-жалостливое выражение.

— Подумаю, Степан Робертович. Да только что я могу… — вздохнул он. — Эти леса слишком огромны, чтобы человек что-то здесь мог. Живыми бы уйти.

Кажется, затем персонажи странного сна, навеянного местной эклектикой, ещё о чём-то разговаривали. Запомнился вкус кофе на губах. Такого сейчас не варят: он был гуще, чем топлёный шоколад. Запомнились распоряжения, мельтешение теней в свете факелов, нависавшие над палатками вековые ели. Бородатые лица, то злые, то усталые, то заспанные. Запомнилось почему-то, как царапал макушку суровый палаточный холст. Запомнились холод и дерущее душу предчувствие беды.

И луна, медленно встающая над рекой, чтобы залить её синей пустотой. И тяжеловесные русские лодки, скользящие в этой пустоте. Застывшие с ружьями наизготовку фузилёры. Искры фитилей на старых казацких аркебузах. Блеск луны на солдатских штыках и неровное шатание лодок. Окладистые меха на шапках с лисьими хвостами. Перекличка шёпотом.

Лодки шли в темноту. На носу передней замер Степан Робертович Шердин в окружении солдат из Пустозерска. На корме скрючился Уланов, прижимая локтем кожаный саквояж с писчим прибором. На второй и третьей топорщилась безликая тёмная масса. На последней в два ровных ряда сидели артельщики, до поры составив ружья у бортов. Вёсла вздымались почти неслышно.

Лодки шли в темноту…

=○=

А Стёпа вынырнул из темноты навстречу свету. Солнце лилось в окно с юношеской силой. Лес — вчера чёрный — пестрел всеми оттенками зелени. На фоне мрачных красок сна яркое и внезапное утро, где не было ни смога, ни каменных стен, осыпало его фейерверком красок и запахов, растворённых в солнечном сиянии. Чудесная утренняя свежесть вернулась в Зоосад, оставив сны… просто снами.

Только твёрдый угол вчерашней книги под подушкой напоминал о себе.
Отредактировано 15.06.2020 в 19:44
40

Степан Воронов Constantine
15.06.2020 22:44
  =  
Настала пора шпионских дел! Стёпа бодро вскочил с кровати. Потянувшись, он с энтузиазмом принялся делать зарядку.
Когда упражнения были окончены, Воронов оделся, перепрятал пока книгу в пределах комнаты и отправился на разведку — выбирать место для прицельного книгометания. В качестве гипотетически возможных краеведу на ум приходили два: каморка заведующей и её комната. Поскольку первая хорошо просматривалась, она была предпочтительной. Важно было не упустить её первую реакцию, иначе затея мигом превратится из глупой в бессмысленную. В первую очередь следовало выяснить местоположение Екатерины.
41

12

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.