[D&D5] Дракон Ледяного Пика | ходы игроков | Акт 3: Одинокая мельница

Должно быть, у стрелков под мельницей сейчас включились чувства диких охотников: добыча, добыча ускользает, улетает прочь! Вслед мантикоре почти одновременно полетело несколько снарядов, и стрела Майолин тоже. Она попала куда-то под холку зверю, и от боли мантикора накренилась, но продолжала свой побег..

Мантикора трусливо улетала, и может быть, если был человек, Рунольв бы опустил лук. Но столь опасное существо со способностью говорить, да еще и играющее в бандита отпускать было нельзя. Наверное, с ним бы сейчас поспорил какой-то ученый, который бы утверждал что эта тварь - удивительное существо, которое необходимо сохранить для изучения и всякого такого. Наверняка даже дернул бы руку, за что получил бы в зубы. Но, на счастье варвара ученых рядом не было, да и вообще любителей лезть под руку, так что он шел, останавливался, прикидывая расстояние, выпускал стрелу, и шел дальше. На таком расстоянии стрелы уже были не видны, только белое пятнышко оперения, да и в саму маннтикору приходилось стрелять скорее наудачу, нежели прицельно – из-за расстояния приходилось поднимать лук сильно вверх, и угадывать где окажется монстр в момент, когда стрела долетит до него.
Приготовив очередной снаряд, Рунольв увидел что белое пятнышко на мгновение как будто зависло над телом мантикоры, и через секунду крылатая мерзость резко ушла вниз и в сторону. В этот раз он уже не стал стрелять – даже при ровном полете попадания были скорее удачей, а теперь, когда зверю совсем поплохело, попасть в нее можно только выпустив тучу стрел.

– Хы, кажется попал. Сверху залетело, может даже прям в башку. Пошли смотреть? Ужин-то у нас сегодня знатный будет.

  Проследив взглядом за удаляющейся мантикорой и бегущими за ней гостями, Адабра уперла руки в бока и весело хмыкнула, когда туша чудовища занырнула вниз и шлепнулась на землю. Обведя взглядом оставшихся у мельницы дварфа, темную эльфийку и драконида, она задумчиво поиграла губами и, вздохнув, махнула рукой, приглашая их внутрь:
  - Ладно, будем считать, что это достойно того, чтобы накормить вас кашей да чаем напоить, - усмехнулась повитуха. - Вы мне там еще что-то втюхать собирались, верно? Ну и можете передать господину Вестеру, что проблема, кажется, решена. Не дракон, конечно, но тварюга та еще.
  Первый этаж мельницы представлял собой просторное круглое помещение с лестницей у западной стены, большая часть которого была заставлена столиками, шкафчиками, полками и множеством разнообразных трав, посуды и прочих прелестей травника. Посреди помещения (казавшегося куда меньше внутри, чем снаружи) стоял овальный стол из крепкого дуба и несколько разномастных табуретов. Южную стену так же украшала массивная кирпичная печь, дымоход от которой, очевидно, выходил на противоположную часть мельницы.

  Первым до туши мантикоры, как ни странно, добежал Дезлин. Когда Корис, Фрея и Рунольв подошли, он уже присматривался к шее чудовища, намереваясь, очевидно, оттяпать ей голову своим топориком. Однако появление странников заставило его вежливо откашляться и засунуть топорик обратно в петлю на поясе.
  - Мощно.
  Только и резюмировал он, разглядывая труп. Чудовище было почти три метра в длину и, вероятно, в холке достигало метра. Огромные крылья, поломанные и опавшие - могли бы накрыть собой всю мельницу Адабры. Зловещий шипастый хвост слегка подергивался, хотя в смерти мантикоры сомневаться не приходилось - искаженное в предсмертных судорогах "лицо" с вываленным набок языком было уж слишком неестественным. А еще... одна из стрел с белым оперением торчала у существа прямиком из... задницы. Кажется, боги услышали Рунольва.
  - Стало быть, дракона вы замочили? - Глубокомысленно выдал Дезлин и потрогал башмаком край крыла. - По описанию подходит, однако же. Староста наверняка будет доволен. А мы снова сможем заняться раскопками.
  Дварф довольно потер мозолистые ладони, усмехаясь в бороду, а затем достал из-за пояса некую фляжку и хорошенько к ней приложился.

- Айя-айя! - восхищенно воскликнула Майолин, увидев упавшую средь холмов точку. Рунольв сразил монстра, когда тот чуть не ушел от них - отлично. Но его замечание заставило девушку нахмуриться:
- Она же была разумной, какой ужин? - она не могла понять, шутит варвар или нет. - Я ограничусь удильщиком, спасибо. И у мантикор есть железы с ядом, разве нет? Вас с Корисом надо осмотреть, как только вернетесь на мельницу.
С этими словами и щелкающим звуком, выражавшим беспокойство, дроу осталась на площадке, пряча оружие и вновь взявшись на руки тележки, подкатив ее уже к самому порогу.
- Втю.. Это скорее был повод для разговора, почтенная Адабра, но можете и вправду посмотреть - мы победили пещерного паука, спасая знакомых вам Норбуса и Дезлина, и по моему совету, вырезали все полезное из этого туши, -пояснила Майолин знахарке. - Может быть, что-то пригодно для зелий?
- А проблема или нет, господину мэру и решить. Кроме кошки, мы следы орков на большаке встречали, - конечно, тут она несколько погрешила против истины, но делалось это с благой целью, да и поправить ее мог только следопыт, что сейчас осматривал мантикору.

Железы с ядом? Корис нахмурился, снимая болт с тетивы и спуская курок арбалета прежде чем убрать его в футляр. В Фандалине следовало смазать и его, и рапиру, а рапиру еще и проверить, и при необходимости подточить или, по меньшей мере, поправить. Не помешало бы прикупить и десяток хороших болтов. Отбросив практичные размышления в сторону, бард задумался, пытаясь вспомнить все, что он слышал о ценных частях туши мантикоры, пока вприпрыжку догонял ушедшего вперед Рунольва.

- Мощно, - ядовито согласился он со словами дварфа, уже прицелившегося было забрать их добычу себе, - знаешь, помню я сказание про то, как убивали злого дракона, угнетавшего городок. Убивали его, значит, убили, утомились, да и раненые были. Пошли за лошадьми, передохнуть да воды попить. Хорошо, что у героев был ловкач один в отряде, он на память решил что-нибудь от дракона себе отрезать. Только себе, не всем. И отрезал он язык, и в рюкзак себе сунул. А как вернулись они к трупу, чтобы по уговору голову отрубить и мэру принести - головы-то и тю-тю. Пошли они в город - а там уже сынок местного богача вещает, как он дракона зарубил и мешок для золота уже открывает так.
- Знаешь что? - спросил Корис у Дезлина, - подходит наш ловкач и спрашивает так у сынка - мол, язык в пасти же быть должен у дракона?
- Должен, конечно, - отвечает сынок.
- А у твоего почему нет? - и начинает сынок уверять, что все на месте. Тут наш ловкач язык из рюкзака достает, показывает всем и предлагает проверить, есть ли язык у головы. Языка у головы, ясен хрен, не оказалось, и кончилось все хорошо.
- Но что-то, кажется мне, если бы они того сынка у трупа дракона застали бы, хорошо бы все не кончилось бы, несмотря ни на какие отрезанные языки! - рассмеялся Корис, со значением поглядывая на Дезлина.

- Думаешь, мантикору с драконом перепутали? - скептически ответил он, - что-то мне кажется, на ней история не закончилась. Да и маленькая она, чтобы с драконом ее путать. Посидите-ка с товарищем лучше в Фандалине, а если есть что-то, что нам следовало бы знать, сейчас самое время это рассказать. А то у утгаритов с браконьерами разговор короткий.

– Ну не знаю... Болит вроде бы по обычному... Но вы нервничайте, если долго не придем.
Возможно, выброс адреналина от боя притупил ощущения, но Рунольв не чувствовал яд, так что к предупреждению Майолин отнесся довольно легкомысленно – все-таки привык он доверять собственным ощущениям. И пока что боевой запал не угас, подобная мелочь его не заботила.
Обнаруженный у тела мантикоры дворф несколько ухудшил настроение варвара. Мало того что дворф позорил свой собственный народ трусостью, так еще и покушался на чужие трофеи. Впрочем, уважения к дварфам в целом это не убавило – во всяком стаде есть паршивая овца, и пусть это самое стадо с ней и разбирается. Варвару же остается только помнить что в случае чего этого коротышку нельзя считать надежным.

– У селян глаза от страха велики. Но наша задача немного иная.
Рунольв занялся отделением крыльев от тушки мантикоры, предварительно ударив обухом топора в основание черепа – дабы точно ничего не дергалось. Ощупав тело, Варвар прикинул где крепятся крылья, и как их достать "с корнем", так чтоб если кто будет делать из них трофей на стену, оно смотрелось красиво. Конечно, до "красиво" придется повозиться их починкой и выпрямлением, но это уже не его забота.
Кое-как выдрав крылья из тушки, Рунольв отошел и посмотрел на теперь уже жалкое создание.
– Видимо придется два раза ходить-таскать. Корис, вытащишь шипы? Я попоробую башку отделить.
Просто рубить такую толстую шею смысла не было, так что Рунольв занялся разрезанием плоти вокруг "шеи", с последующим перерубанием позвоночника.

Фрея задумчиво ходила вокруг павшей мантикоры и деятельного Рунольва. Большая конечно зверюга, но недостаточно. И не похоже, чтобы именно она была причиной той тучи из сна, нависшей над маленьким городком. Много слов, много шерсти, мало толку...
- Ее, конечно, можно издали принять за дракона, только сомневаюсь, что именно про неё слухи ходят... Да и она не стала бы лететь мимо тех, кто смог бы разглядеть ее крылья. Вон какая общительная была. Дракон больше, его видно ещё дальше... И его больше шансов увидеть и не познакомиться вплотную.
Затем девушка попробовала выдрать несколько шипов из хвоста на память.

- Пещерный паук, говоришь? - Усмехнулась девушка, ставя пузатый горшок на стол. - Интересненько. А по поводу орков не беспокойтесь, они боятся заходить на эти холмы. По ночам здесь гуляют духи давным давно погибших дварфов, да, Норбус?
- Угу, - буркнул он себе под нос, заглядывая в горшок.
- А еще они однажды заберут к себе вонючку Дезлина, если он не отдаст мне фляжку обратно. Она стоит больше, чем вы, болваны, заработали на шахте за всё время!
Впрочем, судя по её виду и ухмылке - Адабра злилась не всерьез. Скорее она просто присела на любимого конька и кошмарила бедных коротышек за какой-то давний проступок. Поймав же вопросительный взгляд Майолин, девушка пожала плечами и принесла к столу еще и чайник, а после отправила драконида доставать тарелки с высокой полки.
- Подарок одного куртуазного тёмного эльфа, душенька. Твоя кожа тоже далека от светлой, не так ли? Но глаза выдают происхождение. У дроу не бывает столь прекрасного голубого цвета. Радужка их глаз разнится от янтаря до алого, изредка переходя в лиловый. Значит, ты из тех эльфиек, что танцуют нагими под луной? Ах, я бы поучаствовала в таких праздниках.
Рядом поперхнулся Норбус, за что получил гневный взгляд.

- Я ничего красть не собирался, - надулся Дезлин. - Просто когда еще увидишь такую тушу то, а! Но в небе дракон и дракон. Сильно то не отличишь, когда четыре ноги и два крыла с длинным хвостом, вот чо я думаю. Но ладно, запасы все равно пополнять придется, это да. Придется возвращаться.
Вернулась четверка когда уже стол был накрыт, а некоторые и уплетали кашу. Дезлин, впрочем, сославшись на необходимость охранять трофеи - остался снаружи, что не укрылось от ухмыляющейся Адабры. Однако комментировать она это не стала.

А жрица оказалась весьма проницательной! После того, как Адабра ее раскусила, Майолин расслабилась. Повезло же за день встретить двоих, что когда-то были дружны с илитиири. Но не значит ли сие совпадение, что они успели оставить в мире больше следов, чем ей казалось?
- Куртуазный.. В шляпе? - сощурилась девушка, припоминая рассказ Норбуса. - И не думала я, что кто-то знает о нас, танцорах, только о беглецах из нижнего мира, - она уцепилась уж было на свою любимую тему, но от неожиданного заявления поперхнулась вместе с дварфом.
- Это ритуальные действия, и все они имеют отличный от мирского смысл, - излишне тонким голосом ответила Майолин, - хотя вам это, разумеется, известно - вы и сама служительница богини. А если кто-то в этом увидит не тот смысл, то длинные прически могут уподобиться одеянию, чтобы не вызывать подобного.
Неловко. В первую очередь перед Агамом. Впрочем, приготовления к обеду эту тему быстро закрыли.

Корис, надев перчатки, тоже полез ковыряться в хвосте мантикоры, внимательно следя за тем, чтобы не оцарапаться лишний раз. Если тварюга и в самом деле была ядовитой, пробовать это еще раз на собственной шкуре ему не особо хотелось.
Наковыряв напару с Фреей семь полноценных шипов, каждый длиной в его предплечье, он отдал их девушке, а сам помог Рунольву с переноской прочих трофеев, припрягши, при отсутствии особых возражений, и Дезлина.

- И как ты думаешь тащить это до Фандалина? - скептически спросил Корис утгарита при виде их маленькой тачки и горы трофеев, требующих перевозки, - может, Лося сюда, и на Лосе вывезем?
Он посмотрел на небо, прикидывая сколько времени оставалось до темноты, и сколько занял бы переход до Фандалина и обратно на мельницу.

До самой подготовки к трапезе Агам выглядел так, словно его холодной водой окатили. Ошеломленным, одним словом.

– Нас-следие... Доверьс-ся.. С-сила.. Доверьс-ся.. – неизвестный голос всё ещё пульсировал в его голове и это вводило чародея в ступор. Ящер взглядом провожал подстреленную мантикору и бегущих следом за ней товарищей, а сам стоял и размышлял. Что он чувствовал? Силу.. Приятную, да. Электрические искры несли в себе великую силу, способную погубить кого угодно. Обладать ей было.. хорошо.

Но.. кто говорил с ним? И откуда он знал что в нем течет сила от дальнего драконьего предка с синей чешуёй? Кроме него этого об этом никто не знает.

Ящер лишь краем уха слушал о чем говорят Адабра с Майолин и понял о чем именно говорят девушки лишь когда уловил что голос дроу как-то необычно изменился. Танцевать нагими под луной? Чародей представил себе обнаженных Адабру и Майолин, кружащихся в танце. И пожал плечами. Ничего такого. Видимо, так им говорит их Бог.

Бог... Зрачки Агама расширились от внезапной догадки и он уставился на Майолин, но дроу не могла знать что уставился он не из-за откровений о танцах голышом а совсем по иной причине. Но вопросы драконорожденный решил оставить на потом.

– Скажу честно – подал голос Агам Ру, достав тарелки – я почему-то думал что вы, Адабра, старая женщина. Видимо, какой-то стереотип. Не думал что молодая девушка станет жить вдалеке от поселения.

- Известно не всем, к тому же, многие предпочитают закрыть глаза на некоторые истины. Но я всегда была девочкой любопытной и много читала, - увильнула от прямого ответа Адабра. - И, конечно же, я понимаю, что танцы несут ритуальный смысл. И всё же... это красиво. В некоторых регионах Чонти поклоняются похожим образом, правда танцуют вокруг костра не совсем нагишом, но после - разбредаются по парам. Она богиня плодородия, в том числе и такого.
Девушка ухмыльнулась, выкладывая на тарелки ложки, и хотела было уже ответить Агаму в особо язвительной, судя по лицу манере, как вмешался Норбус:
- Она поэтому и живет. Потому что молодая и красивая, в смысле. На мельницу к ней приходят только по нужде, а в Фандалине у Адабры отбоя от кавалеров не было. Она то говорит, что уже посвятила себя богине, но...
Покраснев под внимательным взглядом повитухи, дварф резко замолчал, а та сцепила пальцы в замок на поясе и задумчиво кивнула.
- Это правда, но не вся. Я поселилась здесь всего лет шесть назад, или семь, точно не помню. И поначалу и правда жила в Фандалине, но если Лелиану трогать боятся, поскольку она эльф и жрица удачи, то со мной таких проблем почему-то не возникало. Устав от излишнего внимания, я поселилась тут, как только узнала о легендах, окружающих холмы. К тому же - эта мельница, как моя башня. Я живу высоко и вижу всё окружающее. К тому же, я никогда не бываю одна. - Девушка загадочно улыбнулась и махнула рукой. - Конечно, любви и простого человеческого секса иногда не хватает, но мне слишком нравится своё положение, и слишком не нравится в Фандалине, чтобы что-то менять. Во всяком случае до тех пор, пока меня не начнут называть ведьмой. А когда-нибудь это обязательно произойдет.

– Ну, на телегу голову, рядом воткнуть крылья... Как у этих... Рыцарёв. У них шлемы, и крылья сбоку. Тупые, ему когда по балде топором даешь, то топор застревает и вся сила удара на шею приходится. Можно еще потом за голову как барана водить, если очень хорошо топор застрял.
Видимо Рунольва вообще не заботил процесс перевозки. Главное – заиметь пользу с тела, а остальное было не важно. Только спустя время до него дошло, что возможно, у него то и не получится утащить все. И вроде бы оставался последний удар для того чтоб отделить голову от тела, но варвар остановился, осматриваясь. Можно было бы попросить дварфов, но его взгляд зацепился за одного из них, который запачкал себя трусостью и ни просить помощи, ни требовать платы за спасенную жизнь у такого не хотелось. Жизнь труса не стоит и медяка, да и самому Рунольву было бы противно просить его о чем-либо. А больше вариантов и не было. Все-таки Корис умный. Хоть и колдун.
– Да, похоже ты прав. Придется оставить, к тому же, если там никто не заинтересуется подобным, то и не будет смысла возвращаться.
Вздохнув, утгарит все же нанес последний удар и голова монстра как будто нехотя полностью опустилась на землю и чуть прокатилась. Не сделав и половину оборота, она остановилась в ногах варвара.
– И кто таких только делает... Ты вообще как? Чувствуешь яд в себе?
Подхватив крылья, Варвар начал возиться с тем, чтоб пристроить их в руках и иметь возможность их унести.

- Читала.. - Майолин приподняла белую бровь. Это уже звучало странно, но не ощущалось в Адабре зла и опасности, направленной на дроу, так что пусть говорит загадками. - И на каком же языке такое пишут?
-
И поначалу и правда жила в Фандалине, но если Лелиану трогать боятся, поскольку она эльф и жрица удачи, то со мной таких проблем почему-​то не возникало.
- Ой-е. в дом Удачи лучше без меня, эльфа провести - не от селян прятаться, - покачала девушка головой, услышав про жрицу Тиморы, - Разозлится еще.
А рассказ о самой хозяйке тоже был странным - хотя может, это Майолин все еще недостаточно хорошо понимала людей. Но, похоже, без угроз в небе, такое положение устраивало и знахарку, и фандалинцев. Как бы убедить их, что крылатый страх - не выдумка? Видение снизошло к Фрее - возможно, две служительницы богов смогут найти общий язык в этом вопросе. Сама Майолин, слышав только пересказ, не смогла бы передать его во всем ужасе.
- Разве ведьма? Смотрите - башня, красота и легенды холмов. Адабра - принцесса! - Майолин выпрямилась, а затем демонстративно глубоко поклонилась "ее высочеству". Но подняв голову, насмешливо-печально добавила, - А принцесс похищают.. Не надо забираться на башню, когда можно прилететь.

  - На драконьем, - усмехнулась Адабра как ни в чем не бывало. - Что до башен... то я предпочитаю быть королевой этих холмов, и мою башню нужно взять приступом, чтобы куда-то утащить её хозяйку!
  Тем временем, троица друзей медленно подтягивалась к мельнице и входила внутрь. Когда двери миновал Рунольв, жрица выглянула в окно и поморщилась, увидев крылья, голову и охраняющего их Дезлина, который мерно пыхал трубкой.
  - Ох... Это вы зря. Мантикору забирайте с собой целиком, не нужны мне падальщики на этих холмах, - синие глаза Адабры окинули взглядом группу, а потом безошибочно остановились на Фрее. - Я дам вам повозку под её ответственность. И тяжеловоза. Завтра к утру верните обратно. А пока - кушайте. Случайность или судьба это, но я благодарна вам за помощь. Надеюсь вы задержитесь в этих местах, работы в общем-то невпроворот.
  Понаблюдав за тем, как её гости едят, девушка достала с верхней полки пыльный сосуд, протерла его, встряхнула, смотря одним глазом на содержимое и довольно покивала, поставив на стол. Затем сходила за чайником и разлила по всем кружкам ароматный отвар, садясь рядом со всеми.
  - Это зелье жизни. Исцеляющее, как его называют в городах побольше. Будет моей благодарностью вам. Чай тоже с травками, должен облегчить твою боль, щегол. - Усмешка тронула её губы, когда Адабра подмигнула Корису. - Остальным тоже будет кстати. Нашли ли вы то, что искали, Норбус?
  Дварф задумчиво вытер губы и бороду тряпицей и насупился, глядя в чашку.
  - Почти. Но до конца не дошли, было много... проблем. Может быть в другой раз. Но Горвин будет рад. Гробница короля! И очень старая, точно-точно.

Фрея удивленно подняла бровь. Спасенная от мантикоры хозяйка хотела еще и бесплатно прибраться во дворе. Хитра. А им что с телом делать? Отвезти подальше и выкинуть? Сжечь? Продать изготовителям чучел?
- Я выгляжу самой ответственной? - Пожала плечами. - Допустим. Но что нам делать с целым огромным трупом? Рун, есть идеи?

После целого дня на ногах и многочисленных сражений еда казалась особенно вкусной. Девушка с аппетитом и совсем неизящно работала ложкой и хлебом, набивая рот пищей. Когда Адабра разлила свое зелье, жрица с интересом сначала понюхала содержимое кружки, вдыхая аромат трав, потом осторожно пригубила. Любопытно.

- Почти. Но до конца не дошли, было много... проблем. Может быть в другой раз. Но Горвин будет рад. Гробница короля! И очень старая, точно-​точно.
- Я, конечно, ничего не смыслю в традициях других народов. И потому интересуюсь. У дварфов принято гра... - Запнулась. "Могут обидеться," - трево... - "Слишком туманно", - исследовать гробницы своих королей?

Рунольва удивил внезапный подарок богов от лица Адабры. Он подустал за день, и теперь, когда совсем уж было хотел оставить проклятую мантикору, привалило счастье. И Адабра перестала казаться страшной ведьмой, которой поможет только одно украшение – топор меж глаз.
Совсем не зная как реагировать, он лишь поклонился и сказал "спасибо", а вот на вопрос Фреи пришлось подумать.
– Ну что ен надо – сбросим подальше. В лесу ее быстро сожрут.
Понимая что не может совсем уж стоять и смотреть ан еду, Рунольв вышел, дабы хоть немного смыть кровь с рук и вернулся. Сейчас его волновала только возможность поесть и наконец-то усесться. Он собирался по максимуму выжать сил из отдыха перед последним рывком в Фандалин.

Майолин весьма обрадовалась повозке, хотя вслух бы это не признала. Она была готова на одних упрямстве и силе воли катить тачку до Фандалина (чтобы на утро лежать подобно жертве парализующего яда), но благодарность Адабры в виде пути налегке спасла ее от этой участи.
- Пофожа! Лушше, фем я! - поспешила заверить она Фрею, не до конца проглотив порцию каши. Расправившись, она добавила, - Так давайте раз и навсегда выясним. У мантикоры же яд только в хвосте? Чтобы не устроить потраву зверью. Адабра, знаешь?

– А Лелиана это кто? – запоздало спросил ящер, всё ещё погруженный в свои мысли – ну, кроме того что эльф и жрица богини удачи. Для местных она кто? И когда вы сказали что одна, это имели ввиду что ваш бог всегда с вами? Ах да, говоря что работы тут невпроворот, что имелось ввиду? – в перерывах между поеданием каши Агам начал засыпать знахарку вопросами, которые у него успели к ней скопиться.

Вдогонку к вопросу Фреи, чародей добавил Норбусу и свой вопрос:

– И когда планируете вернуться туда? Как в Фандалине всё уляжется, да?

- Щегол? - поднял бровь Корис, избавившийся к тому времени от пятен липкой крови, своей и мантикоры привычным коротким чародейством, и готовый помочь в этом товарищам, - ужели я, сударыня, щегол, то вы сами заставляете меня расправлять перья и заливисто трещать. А о чем может трещать яркая птичка, кроме как о красоте другой птички, что живет в холмах на старой мельнице?

Бард с напускной виной пожал плечами и пристроил на коленях лютню.
- Пусть петь я и не буду, могу сыграть застольную, прикладываясь к этому вашему чайку. Чтобы жевалось легче, и разговоры текли медовые из уст сахарных...
Проверив струны и подкрутив колки, Корис потянулся к чашке с травяным отваром и с удовольствием к нему приложился. На горле, теле и душе сразу стало легче, и недавние испытания уже казались отличным сюжетом для эпической баллады, после добавления необходимых украшательств, конечно. Ухмыльнувшись, Корис заиграл легкую мелодию, как нельзя лучше подходящую для того, чтобы, не мешая застольной беседе, заполнять собой тишину.
- Вот вопрос с ядом меня тоже очень беспокоит, сударыня. При том, что мы ее разделывали... - подмигнул он, примериваясь к миске с кашей и чистой ложке. Играть, конечно, ради еды придется прекратить, хотя...
Сделав несколько пассов, бард отставил продолжившую играть лютню на свободный табурет и накинулся на угощение.

  Норбус покосился на Фрею слегка хмурым и очень задумчивым взглядом, в котором можно было прочитать одновременно: сомнение, возмущение, печаль и легкую примесь мечтательности.
  - Мы не знали, что там такое. Нам просто заявили, что где-то в этих местах есть дварфийские руины, вот что. Но вообще, - он задумался, сморщив большой нос. - В гробницах королей обычно лежит древнее оружие или артефакты, так что вскрыть их в час нужды - поступок отважный. Вот грабеж - это плохо. Но нам в любом случае хотелось бы узнать, кто именно там лежит и почему там. В горах Меча, конечно, есть Аскхольм - покинутая крепость нашего народа, а Фандалин стоит на руинах Харрового Рога, но оба этих поселения куда моложе, чем гробница, и я бы хотел узнать, почему.
  Следом за этим дварф ушел в себя и накуксился, так что на вопрос Агама лишь выдал какой-то неопределенный жест.
  - Не надо тварей всяких по лесам разбрасывать, лучше, хм, сожгите её, например, где-нибудь. - Неуверенно поморщилась Адабра и запустила пальцы в светлые волосы, задумчиво смотря в стол. - Волки итак размером с овец вымахали, охотников боятся всё меньше. А еще лучше увезите её в Фандалин, аргумент будет покрупнее для Харбина, да и пусть сам решает, чего с ней делать. Мужик он башковитый, только суровый вне всякой меры... Что? Ядовитая? Да ну, будь она ядовитая, бард бы уже крючился под столом и исходил пеной изо рта, в него же прям воткнулись шипы, разве нет? А он вон какой здоровый и светящийся.
  Она какое-то время понаблюдала за играющей сама по себе лютней и Агам, с некоторой неловкостью, заметил в её взгляде что-то мучительно знакомое. Возможно... жадность? Желание заполучить себе волшебную лютню? Или может быть музыку, которую она создавала? Для всех остальных же Адабра выглядела, как задумавшаяся над игрой девушка, слегка выпавшая из реальности. Лишь повторение вопроса вернуло её в реальность и она виновато улыбнулась, а странный морок с драконорожденного спал.
  - Лелиана? Ну, жрица и эльфийка, а еще красивая женщина. Она живет тут о-очень давно, но иногда отлучается на месяц или больше. Говорят, так было всегда, так что обычно в Фандалине есть еще один жрец или целитель. Теперь это вот я, а до того был старик Люк, дядя Харбина. Но не думаю, что вас сильно интересует история городка, к тому же о том лучше там и порасспрашивать. Что до моей связи с богом... бог - он всегда внутри тебя. Он как бы рядом и в то же время повсюду. Думаю, многое зависит от аспекта и того, кем ты был рожден. Эльфы описывают это, как удобный плащ, вселяющий уверенность, который ты всегда носишь с собой и никогда не покупаешь новый, хотя тот уже стар и множество раз залатан... Дварфы, вот, например, говорят, что это ощущение силы в мышцах, уверенности в движениях и силы ума, поддерживающей их. Боги всегда неподалеку, они окружают нас. Совсем не обязательно быть жрецом или даже фанатично поклоняться ему, чтобы бог покровительствовал тебе. У каждого есть тот, кто наблюдает и оценивает, а затем кладет твои деяния на чаши весов Келемвора, который решает, достоин ли был ты того, кто избрал тебя, или отправишься в безвестность и растворишься в Нигде. - Она ненадолго замолчала, немного мрачная, вздохнула и продолжила. - Тем не менее, те, кто явно отрекаются от богов и отвергают их - не подвергаются суду, их судьба быть забытыми и стертыми из памяти времен. Увы таким. Это участь куда страшнее смерти, ведь для некоторых смерть может стать лишь началом пути, или же вечным отдыхом в садах пантеона.
  Улыбнувшись, жрица легонько хлопнула в ладоши и поднялась с места.
  - Но не будем о грустном, ведь сегодня вы - победители. Что до работы, то с Годом Чумы у нас тут хватает забот, от орков в холмах, до простых разбойников и даже волков. Если вы завернули сюда случайно, то, конечно, дело не слишком прибыльное, но если вам как раз некуда податься, то переждать зиму в Фандалине делая грязную работу мечами - то, что нужно таким людям, как вы. Ну ладненько, я пойду подготовлю Гефестиона к пути, а вы пока болтайте.
  За сим жрица покинула их, и довольно скоро они услышали веселые и гневные одновременно вопли, на которые с места снялся и Норбус и побежал то ли помочь Адабре, то ли своему товарищу. Дверь хлопнула, звуки голосов сместились куда-то далеко и вскоре странники остались одни, сидя под звуки простой, но изящной мелодии Кориса.

- Да не только в меня шипы воткнулись! - возмущенно заметил Корис, не обративший никакого внимания на взгляды, которыми Адабра награждала его лютню, - вон, Рунольва тоже поцарапало...
Рассказ женщины о богах и призвании прошел мимо его внимания, поглощенного и долгожданным обедом, и концентрацией на продолжении музыки, а вот последние ее слова зацепились так, что лютня даже перестала играть, а сам Корис задвигал ложкой вдвое медленнее.

- Некуда податься, грязная работа мечами, - негромко проговорил он, щелкая пальцами и делая пасс, чтобы музыка зазвучала снова, - что-то мне кажется, мы тут не просто переждем зиму. И мантикору очень сложно спутать с драконом, по крайней мере, достаточно большим, чтобы поселиться на слуху. Раз нам дают лошадь и телегу, то тушу мы Харбину отвезем, и тебе, друг Рунольв, Гроза Мантикор, очков с Дон-Джоном поднаберем, и доброго золота спросим. Но в Фандалине нас ждет Халия с ее интригами, пропадающие овцы и волки, которые размером с них вымахали. Я слышал, что орки иногда ездят на них, как на лошадях... Или это гоблины на них ездят?
Бард задумался, вспоминая не легенды, а то, что он слышал о гигантских волках на деле.

Норбус так забавно накуксился (на взгляд дроу, конечно), что Майолин захотелось его потормошить. Но это было бы неприлично, и было кое-что получше - ведь она знала, что это за гробница, спасибо ее подгорному приключению. Девушка уже открыла рот, чтобы поведать это сидящим за столом, но потом задумалась, и вместо этого отправила туда еще ложку каши. Поверят, что и правда гонтлгримское - и снова убегут, забыв про Фандалин. Пожалуй, лучше сказать в городе..
- Мое наследие говорит, что подобные твари могут нести в себе яд, нам же лучше, что я ошиблась. А раны от шипов. Как у вас говорят: до свадьбы заживет?

Речь о богах заставила Майолин позавидовать красноречию Адабры, и постараться запомнить это. Она задумалась - сейчас это чувство, как описывала чонтийка, казалось ей естественным, но она помнила момент, после которого оно стало таким.
- Иногда это - камень на обрыве, за который тебе удается схватиться, и ты тянешься изо всех сил, - добавила дроу в тон речи знахарки. - А под твоими ногами - Бездна, чьи голоса - яд. Песнь яда.
Последние слова она произнесла совсем негромко, опасаясь глубже тревожить память и прошлое. Неловким движением дроу задела кружку, и как-то деревянно поднесла ее до рту, медленно отпив отвара. Самообман или свойства трав, но после пары глотков ей и вправду полегчало.
Когда хозяйка их покинула, Майолин ответила Фокуснику, все еще сохранив в себе остатки меланхолии:
- Моя корысть вам известна - идти по улице, не скрывая лица и не убегая от толпы с вилами, а как героиня. Вот уже трое тех, кому мы помогли - хотя они знали другого героя. Но сейчас в городе от меня помощи мало будет. Хоть шлем носи.. - она задумалась. - Или маску выточить. А, Рун? Получится такое?
Майолин направила заискивающий взор синих глаз на утгардца, который интересовался и неплохо сам творил резьбу по дереву.
- Халию я пока не поняла, и Раскина тоже. К ней ключик может у Кориса с Агамом подобрать выйдет. Если захотим разбираться в этом деле. Хотя тут вот что зацепило. Зачем дракону нападать на бедный Фандалин? Разрушения и бесчинства это понятно, злому существу завсегда приятно. Но в песнях они на поживу слетаются, и мантикора тоже платы хотела. Может, здесь другой секрет, как раз в истории? Гробница эта, город на руинах.

Маску? Халия?
Воображение отдохнувшего и поевшего Кориса быстро напомнило ему вчерашнюю встречу с Халией и то, какие воспоминания она в нем вызвала. Калишитские циркачки, да, ходившие полуголыми, но закрывавшими свое лицо.
- Если не получится с маской, то ты можешь замотаться в покрывало, оставив одни глаза. Сказать, что ты выросла в Калимшане. Или в Кара-Туре вообще, - предложил он, - что у тебя такой национальный обычай - не показывать незнакомцам открытого лица.
- Знаешь, когда я проходил экзамен в Серебристой Луне на вступление в коллегию, там гостил передвижной цирк, якобы из Калимшана, так циркачки закрывали лица. Правда, все остальное было практически открытым, - Корис подмигнул, - в твоем случае, не выход.

- А ведь дело, - задумался развеселившийся было бард, - может, и в самом деле дело в истории? Надо бы поузнавать в городе, что может привлечь дракона? И еще этот Аскхольм. Еще одна покинутая крепость... Знаете, мне в той долине было как-то не по себе. Как будто нежить из-за камней вот-вот полезет на этой самой Разбитой Короне. Надо было все же обыскать гробницу.

Какие глупые разговоры о богах. Сила только в себе, и самых лучших воинов Утгар заберет себе. Зачем Всеотцу тот, кто не может ничего сам? Глупость это. Боги помогают только тем, кто сам по себе сильный. Но обычно он может обойтись и без помощи богов. Сам же Рунольв в религиозный разговор не лез – не поймут же. Если проще думать что боги помогают во всем, то пусть думают. Он же будет сильным сам, и его бог будет рад забрать себе такого воина. Главное – не испачкать себя трусостью и слабостью. А сильный воин должен хорошо есть, вот он и ел.

Но от столь важного занятия его таки отвлекли, и с поднятой ложкой он повернулся к Майолин:
– А? – посмотрев на девушку, варвар видимо прикидывал, можно ли сделать ей маску: – Получится, но боюсь я не смогу повторить столь прекрасные черты.
Внезапно он закашлялся, как будто кусочки еды попади не в то горло, видимо сам не ожидал от себя подобных слов, и от неожиданности тряхнул рукой, отчего содержимое ложки с характерным шлепком упало обратно в тарелку. Сам же Рунольв постарался успокоить раскашлявшийся организм, и скрыть свое смущение за поглощением каши.

– Хм.. – промычал Агам, выслушав рассказ Адабры. Прежде он не интересовался вопросами посмертия. Отправиться в безвестность и раствориться в Нигде. Интересно, каково это, вот так взять и перестать существовать? Вряд ли существует аналогия, которая позволила бы смертному понять что его ждет в таком случае. Невольно всё внутри чародея похолодело, от внезапного осознания того что это самое Нигде ждет и его. Зато становилось понятно зачем верующим нужна их вера. Умирать не так страшно, когда знаешь что по ту сторону о тебе позаботятся и ты не перестанешь существовать. Но существует ли всё то, о чем сейчас было сказано в самом деле?

– Но это как-то несправедливо – поразмыслив, проговорил Агам, когда хозяйка уже покинула комнату – почему кто-то за меня выбирает, кого я должен почитать? Что если меня, помогающего нищим, выберет какой-нибудь злобный ублюдок, который считает что я должен их убить? Тогда меня уж точно ждет вечная пустота. Да и как узнать кто меня выбрал? Не правильнее дать мне свободу выбора в поклонении тем, кого я сочту достойным своего внимания, и уже после этого оценивать мои поступки? – в принципе чародей ни к кому не обращался, просто высказывая свои мысли вслух и не ожидая что кто-то ответит. Хотя он всё же покосился на Майолин, надеясь поговорить с ней вечером.

– С этой Халией обязательно нужно поговорить. Думаю у меня с ней могут быть общие знакомые в Невервинтере. Может с ней будет работать повыгоднее, чем с Харбином. Ещё интересно кто этим дварфам рассказал про гробницу в горах.

А по поводу жадности в глазах Адабры, чародей для себя решил что она попросту истосковалась по музыке, пребывая здесь в одиночестве. Хотя, маленький грызущий жучок недоверия всё же поселился под его чешуей, заставляя Агама считать что с этой женщиной всё может быть не так однозначно.

- Ну селянам точно не до вил станет! Хотя тогда жены будут гнаться, - темная кожа на взгляд людей слабо передает прилив крови, но все-таки слов обоих парней щеки Майолин налились фиолетовым. - Поэтому эти прекрасные черты нужно и спрятать, ведь не все заслужили их лицезреть. Я придумаю, как будет лучше, благодарю.
Будь она кошкой, сейчас бы мурлыкала, словно ее погладили. Она любила Луитара, пожалуй; но больше прочих она любила себя, хотела, чтобы все в мире полюбили ее. Ей льстили эти комплименты, хотя пока непонятно, было ли это лишь признанием истины, или нечто большее.
- А и правда, откуда они узнали? Спросим непременно. Что до обыска - не знаю что в том лазе удильщика было, но мои двери заканчивались обвалами. Даже усыпальница была наполовину разрушена. Хотя, то что я увидела там - я почти уверена, что это связано с легендарным королевством Гонтлгрим, - девушка понизила голос. - Я не стала говорить это при дварфах, потому что тогда бы они снова убежали туда.

- Мне хочется понять, что такая женщина забыла в этой глуши, - медленно сказал Корис, вернув лютню себе на колени и начав играть уже руками. Мелодия сразу стала живее, - я про Халию, если что. Да, все эти великие герои, отходящие от дел в мирный сельский домик, но...
Он помолчал.
- Насколько я могу судить, для нее время пенсии еще не пришло.

- Лаз удильщика, похоже, был проходом вниз, - заключил он, - да, как будет возможность, давайте туда вернемся.

Корис задумался, перебирая струны. Если совершить подвиг, а потом открыть, что подвиг совершила жуткая дроу...
- Если подвиг совершит страшная дроу, простые люди придумают и поверят во все, что угодно, чтобы сохранить свои предубеждения. Нужно быть неординарной личностью, чтобы признать за чудовищем из сказаний право быть героем, - заговорил он вслух, - другое дело, если их знакомая, добрая женщина, их защитница, целительница и творительница добра, окажется дроу. Нужно просто стать такой, настолько, чтобы их признание, любовь и веру в тебя не поколебал даже цвет твоей кожи. Фандалин, - бард улыбнулся, - кажется прекрасным местом, чтобы начать тренироваться.

Фрея задумчиво смотрела в окошко, краем уха слушая разговор и мелодию самоиграющей лютни.
- Агам, злобный ублюдок тебя выберет, если ты только сам будешь злобным ублюдком, который помогает нищим ради тщеславия или каких других дурных помыслов. Бог и его последователи в большинстве случаев стоят друг друга. Можно самому прийти к определенному богу, посчитав его наиболее близким твоей сути. А можно привлечь внимание бога к себе своими поступками... Но выбор молиться ему или нет за тобой. И отказ от покровительства злобного ублюдка может стать первым шагом к изменению себя и привлечению к себе кого-то лучшего.
При воспоминаниях о лазе удильщика жрица поежилась.
- Это огромная дыра в неизвестность. Как-то не хочется туда ползти. Как и раскапывать чьи-то могилы. У дварфов свои законы и традиции, гробница дварфийская, пусть сами этим и занимаются. Морадин им судья. Хотя найти способ этот проход в бездну навсегда закрыть было бы неплохо... Может быть достаточно попробовать поломать механизм закрывания дверей, дабы запечатать эти проходы....

Судя по взъерошенному виду Дезлина, волшебная фляжка вернулась к владелице, когда путники, наконец, вышли из дома Адабры. С помощью невысоких, но удивительно крепких дварфов, они сумели загрузить на телегу всю мантикору целиком, да еще и маленькую тачку впридачу. Затем, поблагодарив повитуху и обещав ей вернуться завтра - двинулись в путь. Навстречу славе и новым приключениям...