Сумерки богов | ходы игроков | - 1.5 Гладиатор vz Следопыт

Глашатай в алой мантии долго и старательно прочищает горло, обводя толпу долгим интригующим взглядом.
– В следующем поединке нас ожидает нечто особенное, – искусственно усиленный голос грохочет, эхом отражаясь от стен великой арены.
Оратор поворачивает голову и смотрит на Хана, будто желая убедиться, что тот тоже заинтригован, но владыка всего сущего с куда большим интересом изучает энергично исполняющую перед ним зажигательный танец наложницу.
– Ещё один гость из дружественной нам Аквитании – и, должен признать, не менее необычный, чем предыдущий, – продолжает завлекать почтенную публику Раммель. – Они называют себя теневыми следопытами, они утверждают, что способны погружаться в сумрак и возвращаться из него невредимыми. Они говорят, что способны на то, что не под силу даже Всемогущему и Всевластному!

Хан, нахмурившись, грубым шлепком по заднице отгоняет наложницу в сторону. Подобравшись, взирает исподлобья недобро на пустое ристалище.
– И если это действительно правда, то аквитанскому следопыту может потребоваться сегодня всё её сумеречное искусство! Встречайте! ЯМИ!

Зрители встречают Ями с опаской. Хрупкая девушка, прячущая лицо в тени широкополой шляпы, становится объектом всеобщего внимания, но ненадолго. Сложно поверить, что она способна сразиться и победить кого-то вроде недавнего зверолюда. Кроме того, большинству зрителей прекрасно известно имя её заранее заявленного противника.

Они пришли сюда для того, чтобы лицезреть блистательное великолепие Глориуса. Чтобы с замиранием сердца следить за его изумительными атаками. Чтобы ликовать вместе с ним, когда он одержит неминуемую победу. И странная аквитанка с крылатым копьём по определению не может стать для легендарного Максимуса серьёзным противником.

– Её противник… О, её противник… Мне правда нужно называть это имя? Вы все и так прекрасно всё знаете. БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ! ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ! НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ! ГЛОРИУС МАКСИМУУУУС! – глашатай уже почти что орёт. – Легендарный имперский гладиатор, не знающий поражений. Он сражается за славу, за честь и свободу, он сражается за каждого, за любого из нас!

И Глориус триумфально вступает на песок под напоминающее безумный вой ликование. Крики и вопли фанатов эхом гремят под сводами великой арены, а потом трансформируются в нечто осмысленное, членораздельное. Громогласно, по слогам, почти в один голос они скандируют его имя – и кажется, что сам Асшай дрогнет, не выдержав этой невероятной бури восторга.

Гладиатор блистательно шагает по впитавшему кровь его предшественников песку. В руках его – щит и копьё, лёгкая броня практически не стесняет движений. Он снова здесь, снова в своей стихии. И определённо не собирается уступать.


Получатели: Ями.

Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.

Небрежно забросив тяжелое копье на плечо, Ями приветливо махала рукой не слишком приветливым трибунам, словно бы игнорируя то, с каким бурным восторгом зрители встречали её оппонента. Из под низко надвинутой на лицо широкополой шляпы аквитанки, в тени которой скрывалась большая часть её лица, широко сияла дружелюбная белозубая улыбка.
Встав напротив своего противника, девушка раскрутила свое страшное оружие, казавшееся таким неуместным в её изящных ладонях (по крайней мере по представлениям имперцев. В Аквитании огромные крылатые копья всегда считались традиционно женским оружием) и вонзила странно широкое лезвие, больше подошедшее бы мечу, а не копью, в песок рядом с собой, после чего повернулась к трибунам (более конкретно, к Великому Хану) и церемонно поклонилась, стукнув кулаком о ладонь
– Ara-ara... - У странной девушки в странной шляпе оказался негромкий, но приятный и мелодичный голос – Благодарю за высокую похвалу, почтенный Глашатай, но вынуждена сказать что я её недостойна – Аквитанка говорила на языке Империи со слабым, но заметным акцентом, который впрочем только придавал ей шарма. Во всяком случае по мнению самой Ями – Мое скромное искусство и близко не сравнится с могуществом Великого Хана, и я могу лишь рассчитывать что мои забавные фокусы повеселят сегодня достойных людей Империи и не посрамят меня, в глазах моего уважаемого соперника!

Наконец разогнувшись из почтительного поклона, Ями повернулась к гладиатору... и немедленно снова склонилась в поклоне – уважительном, но не столь низком как перед Ханом. Кулак правой руки, вновь звучно шлепнул о ладонь левой
– Счастлива познакомиться! Мое имя Ями и я сегодня буду вашим противником. Для меня честь сразится со столь известным и могучим воителем. Надеюсь не подвести ваших ожиданий! – И вновь выпрямившись, аквитанка ещё раз широко и радостно улыбнулась – но на этот раз сияющая улыбка предназначалась Сиятельному Максимусу, лично. А затем экзотическая красотка выставила вперед руку сложенную в странном жесте – все пальцы загнуты, кроме указательного и среднего, которые наоборот выставлены вверх.

Темнота и прохлада туннеля - выхода на арену. Приглушенный толстым слоем камня голос Глашатая. Внезапно - рев многотысячной толпы, такой, что струйки песка зашуршали с потолка. Это его выход.
Солнце в лицо. Громкость приветствий становится многократно выше, когда ее перестают сдерживать стены арены. Сотни цветов падают к ногам, хрустят стебли под сандалиями. Вой труб специальных глашатаев, знаменующих его выход, добавляется в какофонию.
Глориус раскидывает руки, приветственно улыбаясь в толпе. Нанятые Курио умельцы основательно позаботились, чтобы белая улыбка была видна даже с самых последних рядов. Со свистом прокручивает копье вокруг кисти, вызывая новый прилив чужого восторга.
- МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС!!!
Здесь тоже неплохо постарался ланиста. Горластые заводилы, истошные поклонницы с цветами в первых рядах - помимо радости лицезреть кумира, все они неплохо получают и в золоте - неплохо для их простого и веселого занятия. Когда-то он купался в этом реве толпы, когда-то думал, что это лучше вина, женщин и юношей, вместе взятых. Бои шли, и чувство это уходило, медленно, раз за разом, подтачиваемое чувством рутины. В этом возрасте Сиятельный уже понимает, как глупо было ценить это все больше, чем вино.
Однако сейчас немного другой случай. Другой масштаб. Другие ставки. Главная ставка в жизни. Здесь не будет договорных боев, здесь ланисты не собираются беречь дорогих, дороже чем на вес золота, гладиаторов. Сегодня он участвует не в зрелище - сегодня он ловит за хвост Шанс. И потому толпа, неистового его поддерживающая - сегодня бодрит пусть не как в первый, но, скажем, как в десятый раз. Бодрит. И на том спасибо.
Вот и соперница. Теневой следопыт. Было спущено немало денег на тренировки и консультации с ветеранами, и Глориус знает, чего ждать от нее. Большего, чем кажется на вид. Она опасна, очень. Нет настроения отвечать, хочется просто проткнуть ей глотку копьем и уйти отсюда.
Однако так не пойдет, Крассиус выест ему все мозги за подобное. Надо что-то сказать. Шутку о том, что против него выставили бабу? Упаси все боги, после предыдущей рейтинг солидно упал - половина зрителей здесь женщины. Что же? Да что-нибудь.
Отвешивает галантный поклон с привычным, легшим давно в основу всех движений изяществом.
- Обещаю вам, воительница, что победа моя не уронит вашей чести, будучи безболезненной и быстрой. И надеюсь, что мастерство ваше столь же велико, сколь велик головной убор. Покажем же хорошую схватку!
Перехватив копье поудобнее, легкой трусцой двинулся навстречу противнице, не забыв на ходу еще раз откланяться зрителям на все стороны арены и отсалютовать Хану копьем.

Глашатай открывает рот, будто собираясь что-то ответить Ями, но внезапно для всех вмешивается сам Хан. Наместник богов внимательно, слишком внимательно, смотрит то на гладиатора, то на девушку – его грубое лицо остаётся бесстрастным, но живой интерес в блеклых глазах выдаёт клубящиеся внутри монументального тела эмоции.

Раммель затыкается, посматривая с удивлением на владыку – давно ему не приходилось видеть, что богоподобный проявлял подобное внимание хоть к чему-либо. Для ликующей и скандирующей имя Максимуса толпы ничего не меняется, но внимательный наблюдатель отмечает проступившее напряжение в позе, которую почти неуловимо принимает Хан.

Словно он наконец видит что-то необычное в монотонной рутине, словно происходящее на арене напоминает ему о чём-то другом. Он не отвечает ни на приветствие Ями, ни на взмах копья Максимума – вместо этого энергично, без своей обычной ленцы, взмахивает рукой, отдавая распоряжение незамедлительно начать схватку.

И Раммель даже не успевает отдать соответствующее распоряжение – чернокожий раб возле гонга, не отрывавший от Хана глаз, подхватывает без промедления огромный молот и обрушивает на металлический диск. Судьбоносный звон разносится над песком, превращая сиятельного гладиатора и его противницу из собеседников в смертельных врагов. И больше не остаётся места галантности, манерность тонет в захлестнувшем арену кровожадном порыве. Толпа по-прежнему орёт «Максимус», но теперь – иначе. Агрессивнее, требовательнее.

У каждого из них свои мотивы участвовать в этой схватке, но победителем из неё может выйти только один.


Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.


Получатели: Ями.

Ого, даже сам Хан почтил своим вниманием эту битву! Тем больше смысла завершить ее быстро и красиво. Чтобы показать, кто здесь легенда, а кто просто грязная чужеземка!
Ускорил бег. Вскинул щит. На последнем десятке шагов до сопреницы - прыгнул вперед молнией, пластаясь в выпаде и презрев защиту!
Один удар - одна победа! Победа Сиятельного Глориуса!!!

Получатели:

Улыбка никуда не исчезла с лица Ями, после того как ударил массивный гонг, но что-то в ней неуловимо изменилось, сделав её больше напоминающей кровожадный оскал. Легко и без усилий вырвав крылатое копье из песка, Ями выставила его перед собой, приготовившись встретить несущегося на нее гладиатора

Щит и копьё. Глориус бросается вперёд под рокот толпы – блистательный, великолепный, неукротимый. Ни у кого на арене не возникает ни малейших сомнений в его молниеносной победе – кроме, быть может, одного человека. Не человека, нет, полубога – который продолжает внимательно вглядываться в аквитанку, даже слишком внимательно.

Она совершенно не кажется готовой отразить подобное нападение – неуверенные движения, крылатое копьё, будто готовое в любое мгновение выпасть из рук.

Но Глориус не даёт возможности обмануть себя – выработанное за годы выступлений на арене гладиаторское чутьё заставляет его в последний момент сместиться в сторону, отскочить и, извернувшись, ощетиниться агрессивно копьём.

Они стоят и смотрят друг на друга несколько коротких секунд.
В конце концов, Ями просто опускает копьё и пожимает плечами.
По арене разносится негодующий гул – трибуны свистят и требуют крови.

И лишь великий Хан загадочно улыбается, почёсывая выпирающий волевой подбородок.


Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.


Получатели: Ями.

– Ara-ara! - Снова повторила аквитанская воительница, покачав головой и вновь открыто улыбнувшись оппоненту – Вы меня ужасно напугали, почтенный Максимус!

- Прошу прощения. - Ослепительно улыбнулся. Но голубые глаза - жесткие, холодные, злые. Напряжен, раздосадован, удивлен.
Это будет сильно сложнее, чем казалось поначалу.
Он не увидел ее движения - почуял только. Это плохие новости. Такого никогда не было.
Нахер толпу. Нахер Курио. Нахер Хана. Нахер золото и рейтинги. Сейчас все очень серьезно. Сейчас не до зрелищ.
Идет вокруг соперницы против часовой стрелки, подняв щит и перехватив копье обратным хватом, подняв над собой для удара. То и дело намечает атаку, но в последний момент не вкладывается в нее, немедленно отдергивая оружие и обозначая новую. Шаг вперед-шаг назад. Три вправо.
Не зрелищно, уныло, почти без движений - самая сложная схватка в жизни Глориуса. Схватка без схватки.

Глориус продолжает кружить - трибуны ревут, поддерживая своего безусловного фаворита. Даже повидавший многое Раммель наблюдает за танцем аквитанки и гладиатора с плохо скрываемым интересом.

Максимус обозначает удар и вновь отступает.
Обозначает удар и вновь отступает.
Осторожность, абсолютная выверенность каждого движения.
Аквитанка, напротив, будто бы и вовсе не воспринимает поединок всерьёз.

Ожидание затягивается, напряжение нарастает.
Но всё меняется.
Девушку окутывает вспышка тени, невесть откуда взявшаяся посреди залитой дневным светом арены. Глориус, почувствовав неладное, подаётся назад и поднимает свой щит – почти сразу осознавая, что он остался на песке в одиночестве. Непонимающий взгляд скользит по встревоженно вдохнувшим трибунам, по глашатаю, по лицу Хана, которое кривит насмешливая ухмылка.

Его предупреждали об этом.
Специально нанятые Курио перед поединком инструктора.
Аквитанцы, называющие себя теневыми следопытами, способны на многое. Они именуют этот приём «шагом в сумрак» и, если верить слухам, способны перемещаться в астральный мир духов и выныривать спустя какое-то время обратно.

Глориусу было известно об этом, но, увидев собственными глазами, он всё-таки оказывается не в полной мере готов.
Одно дело – серьёзный противник, даже лесной зверолюд или другое чудовище.
Но эта магия…
В корне ломает заявленные организаторами правила.

Толпа негодует, ревёт.
Однако молчит наместник богов на земле, не переставая при этом загадочно улыбаться.
Не поднимает длань, не останавливает затянувшийся поединок.

Глориус озирается, пытаясь предвидеть совершенно непредсказуемое направление новой атаки. Здесь оказывается не в силах помочь даже весь его беспрецедентно богатый жизненный опыт.
Только интуиция. Только удача.

Ями привычно ныряет в сумрак – так, как делала это сотни раз прежде. Звуки смазываются, арену окутывают призрачные астральные полутона и пронзают насквозь глубокие тени. Она путешествовала сквозь сумрак не раз и не два, она перемещается между миром духов и миром реальным настолько легко, насколько обычный человек переходит на другую сторону улицы.
Но к тому, что она увидела в сумраке здесь, на арене, девушка оказывается не в полной мере готова. Тысячи полупрозрачных призрачных силуэтов на каждом дюйме залитого чёрной кровью песка.
Бесчисленное количество потерянных и неупокоенных душ, обречённых провести вечность в стенах ристалища.

Они смотрят на неё, они тянут к ней полупрозрачные пальцы.
Они скалятся беззвучно тёмными провалами ртов.
Они хотят молить о помощи, но оказываются не в силах вымолвить хотя бы единое слова.
Ями известно, что они не могут причинить ей вреда, но воспринимать подобное совершенно спокойно оказывается не так просто.

Несколько замешкавшись, она находит среди бесчисленных призраков объятый лазурным огнём чистой несгибаемой воли силуэт Максимуса.
И, сконцентрировавшись, возвращает в мир живых крылатое копьё на излёте предательского удара.

Быть может, Максимуса спасает то самое хвалёное гладиаторское чутьё.
Быть может, интуиция, воля провидения, решение богов или же просто слепая удача.
Так или иначе, он успевает заметить вынырнувший из пустоты наконечник объятого теневым ореолом копья – и, вскинув щит, отбить тут же испарившееся оружие в сторону.


Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.


Получатели: Ями.

Показавшееся из ниоткуда копье, вновь растворяется в нигде. Безумствует публика на трибунах, поддерживая своего чемпиона и проклиная подлую аквитанку. Молчит Великий Хан. Могучий гладиатор, пылая светом неугасимой воли, пытается понять откуда же последует новая атака.
Негромкий женский голос, раздается прямо у него за спиной
– Ничего личного, почтенный Максимус!

Исчезла. "Шаг в сумрак".
Максимус картинно опускает щит. Принимая расслабленную позу, опускает копье. Пожимает плечами, повторяя недавний жест соперницы. И просто стоит под одобрительный хохот зрителей.
Закрыв глаза. Пытаясь унять стучащее сердце. Сжав зубы, думая в адрес толпы: "Заткнитесь, кретины! Я слушаю! Закройте свои грязные рты."
Сейчас, сейчас... Вот оно!
Молнией бросается вбок, с разворота отбивая обратно в сумрак смертоносное лезвие, выскочившее за спиной. Получилось!
Замер статуей посреди пустой арены. Работа гениального скульптора - прекрасный сын богов демонстрирует грозное великолепие. Поднят щит, наотмашь за спиной рука до белизны костяшек сжимает копье. Бугрятся натертые маслом мышцы, недвижные и твердые, подобные камню.
Тягучая секунда. Вторая. Третья.
И вдруг!..

Хан наслаждается представлением. Широкая улыбка расцветает на беспрецедентно суровом обычно лице, он сидит на самом краю трона, всем мощным телом подавшись вперёд и цепко наблюдая за каждым движением претендентов.

Максимус отскакивает, понимая, что она совсем рядом.
Хрупкая девушка выныривает из пустоты, будто просто в одночасье материализуясь в пространстве.
Гладиатор сосредоточен, готов отразить любой предательский выпад. Теперь он, по крайней мере, видит её – и от осознания этого безумно простого при любых других обстоятельствах факта жить сразу становится значительно проще.

Весь этот сумрак, магия, дешёвые фокусы – то, что может позволить ей превзойти гладиатора. Но окажется ли аквитанка равна ему в честной схватке, в старом как сам мир противостоянии стали?

– УБЕЙ ЕЁ! – орёт кто-то надрывно, почти у самого уха.
– ПРИКОНЧИ!
– ПОРВИ НА ЧАСТИ!
А другие начинают скандировать, распаляясь.

МАКСИМУС. МАКСИМУС. МАКСИМУС.

Вся арена объединяется в едином порыве.
Тысячи глоток выкрикивают одни и те же слова в унисон.
Они жаждут крови, жаждут победы своего фаворита над коварной и неуловимой практически аквитанкой.

Победы силы и чести.
Победы справедливости.

Победы ИМПЕРИИ.


Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.

Получатели: Ями.

МАКСИМУС. МАКСИМУС. МАКСИМУС.
Она снова здесь. И теперь больше не будет трюков. Это финал.
МАКСИМУС. МАКСИМУС. МАКСИМУС.
Рука расстегивает ремешок шлема, и он падает в песок, давая волю роскошной гриве волос. Глубокий вдох. О, этот запах арены. Нет, как бы цинично все не выглядело за кулисами, здесь - здесь прекрасно.
МАКСИМУС. МАКСИМУС. МАКСИМУС.
Глориус смеется, запрокинув голову. Раскидывает руки приветственно, красуясь перед тысячами восхищенных, требовательных, влюбленных взглядов. Он чувствует их не хуже, чем лучи палящего солнца. Все они - на нем.
- ПОСМОТРИ ВОКРУГ! - Кричит сквозь этот восхитительный гул сопернице. - НУ РАЗВЕ ИМ ОТКАЖЕШЬ!?
Смеется, качает головой.
- Не-е-ет. Ты только послушай.
МАКСИМУС. МАКСИМУС. МАКСИМУС.
Насмешливо салютует копьем в воздух, отмечая каждый свой выкрик, вторящий толпе:
- МАКСИМУС! МАКСИМУС!! МАКСИМУС!!!
И, не медля больше ни секунды, с счастливым смехом бросается вперед.

Вот они вновь стоят друг против друга, как в самом начале боя. Прекрасный и могучий гладиатор, любимец публики привыкший быть в центре внимания и прячущаяся в тени, хрупкая и миниатюрная аквитанка, посвятившая жизнь искусству скрываться от чужих взглядов.

Он радостно смеется, блестя белыми зубами, открывая лицо взглядам ликующей толпы и салютуя им копьем. Её лицо закрыто тенью от широкополой шляпы и теперь на нем нет ни следа улыбки – только мрачная сосредоточенность.

Он привык купаться в ярких лучах славы и обожания поклонников. Она привыкла прятаться в сумраке иного мира.

Он видит ликующую толпу на трибунах, что скандирует его имя сотнями, тысячами глоток, требуя от своего непобедимого чемпиона очередной победы. Она видит тысячи, сотни тысяч призраков, прорастающих из залитого кровью песка, которые требуют чтобы она присоединилась к их сонму в мире мертвых.

Он чемпион Арены, звезда, с внешностью молодого героя, овеянный славой и народной любовью, о чьих гладиаторских поединках ходят едва ли не легенды. Она, чужачка из далекой страны, о которой ничего не знают даже те, кто как и она пришел сюда из Аквитании.

Его зовут Сияющим. Её зовут Тьма.

Ями не обращает внимания на рев толпы, которым так наслаждается её соперник. Она не смотрит на трибуны и даже не смотрит на призрачные тени погибших воинов, что ещё не истаяли перед её взглядом, после того как она покинула сумрак. Она смотрит только на своего врага. И когда он бросается к ней для последнего удара, она бросается ему навстречу.

И наступает.
Тот самый момент, когда танец приходится прервать ради единственного рывка.
Когда на кон ставится всё, а цена момента – смерть или слава.

Глориус играет на публику, великолепные волосы блестят на солнце, развеваются на ветру. Наделённый прирождённым талантом актёра, выработанным за годы тренировок сложением античного полубога и тем неуловимым чутьём, что различает настоящего гладиатора и везучего смертника, он бросается вперёд, блистательный и непревзойдённый. У людей, которые, затаив дыхание, наблюдают за эндшпилем поединка, нет ни малейших сомнений в том, что Глориус одержит победу.
Он слишком хорош для того, чтобы сейчас проиграть.
Все звёзды сходятся воедино, сам Хан и боги, кажется, благоволят гладиатору. И он это знает.

Ями, незаметная и невзрачная на фоне непревзойдённого Короля Арены, своевременно замечает этот рывок. Прозрачные силуэты призраков бледнеют и тают на приятно греющем после пустотного холода сумрака солнце, развеиваются распахнутые в мольбе рты.
Что-то не так с этой ареной, что-то очень неправильное – но пока нет времени думать. Синий ореол Максимуса тоже почти растворяется, но девушка помнит. Ей приходилось видеть многое в сумраке, но такую сильную ауру – не часто.
И она рвётся навстречу, практически бесшумно скользя по песку.

В последний момент Максимус отрывается от земли, вкладывая все силы в эффектный и мощный прыжок – щит выставлен перед собой, разящее остриё имперского копья вспыхивает на солнце. Кажется, ничто не в силах спасти аквитанку – этот удар поставит в противостоянии точку.
И ревёт триумфально толпа, приветствуя победу своего чемпиона.

Но Ями ныряет вперёд, смещается в сторону – значительно быстрее, чем даже готовый ко всему Максимус мог бы от неё того ожидать. Кромка щита сбивает с головы широкополую шляпу, карающее остриё проскальзывает в дюйме от хрупкого хрустального почти что плеча – и Глориус уже понимает, что промахнулся.
Как понимает и то, что ничего уже невозможно исправить.

Древко аквитанского копьё вонзается в песок для упора – лезвие с закрылками пронзает и броню, и грудь буквально напоровшегося на него гладиатора насквозь. Щит и оружие выскальзывают из пальцев, боль затмевает сознание вместе с горечью поражения.

Он был так близок, он был так хорош. Но подкинутая богами монетка решила иначе.

Трибуны осознают произошедшее с мучительным запозданием.
Арену окутывает ледяное безмолвие – кровь Максимуса, срываясь с лезвия редкими каплями, поит жадный песок.

И абсолютную тишину разбивает на части громогласный раскатистый хохот. Хан смеётся, откинувшись фривольно на спинку трона, разве что не похлопывая себя ладонями по коленям от удовольствия. Потом останавливается – и начинает в гордом одиночестве аплодировать.
Толпа не подхватывает, толпа не в силах смириться с произошедшим. Один за другим они начинают кричать – сперва неуверенно, но с каждой новой секундой всё громче.

Требуют пощады для Максимуса.
Все в один голос, не сомневаясь и не раздумывая.


Получатели: Глориус Максимус Сиятельный.

Он выложился на полную, больше, чем когда-либо. Его вели сами боги. Никогда не был так силен, как сегодня.
И этого оказалось недостаточно. Впервые в жизни - и, может, в последний раз.
Злоба, ярость, ядовитая ненависть захлестнули все самолюбивое существо Глориуса Максимуса Сиятельного. Злоба на богов, на Хана, на небо и весь мир - но только не на себя. Он непогрешим! Он идеален! Все подстроено! Они сговорились! Он не мог проиграть! Он самый! Самый!.. Самый...
Темнота. Тишина. Покой. Сознание милосердно покидает тело - хватит позора на сегодня.

Обагренное кровью поверженного гладиатора копье взлетает в воздух, прочертив дугу над головой аквитанки, с удивительной легкостью вращающей это зловещее оружие в своих изящных ладонях. Древко опускается на хрупкое плечо и Ями медленно подходит к своему истекающему кровью врагу, не обращая внимания на возмущенные крики толпы. Тень от широкополой шляпы больше не закрывает её кукольное личико и будь Глориус сейчас в сознании, он мог бы встретится взглядом со своей победительницей. И взгляд девушки что ходит путями теней, полон высокомерного и насмешливого презрения.

Подойдя к распростертом телу побежденного соперника, Ями опускает маленькую ножку, обутую в деревянную сандалию, на его могучую грудь и сбросив с плеча копье, упирает лезвие в горло гладиатора, вызвав у трибун коллективный вздох ужаса, а сразу вслед за этим - новый взрыв возмущенных требований, яростный угроз, жалобных мольб... но толпа бессильна. Сейчас жизнь и смерть прекрасного воителя находится в руках аквитанки и она знает об этом
– "Посмотри вокруг. Ну разве им откажешь" – Задумчиво произносит Ями, немного нараспев, слегка надавив на копье – и по шее Сияющего бежит тоненькая кровавая струйка – Так вы сказали, почтенный Максимус, верно? – Она по птичьи склоняет голову на бок, с любопытством наблюдая за тяжелым прерывистым дыханием тяжелораненого воина, из которого с каждым мгновением уходит жизнь. Призрачные силуэты невидимые ни для кого, кроме аквитанской следопытки, уже клубятся вокруг его тела, готовые приветствовать своего нового товарища.
– Хотите я покажу вам, почтенный Максимус? – Продолжает Ями, словно не заботясь о том, что гладиатор уже не может её услышать – Хотите я покажу вам, как легко это – отказать желаниям толпы? Они просят чтобы я оставила вам жизнь, но я могу оборвать её, одним движением руки. Или быть может... быть может мне изуродовать ваше прекрасное лицо? Покалечить это сильное и красивое тело, которое приносит вам победы? Полюбят ли ваши поклонники вас после того, как я отрежу вам нос? Сможете ли вы выиграть ещё хотя бы один бой, лишившись правой руки? Или быть может, мне стоит одним ударом убить и воина и красавца, оставив уродливый шрам, там где были ваши глаза? Или может мне оставить живым гладиатора, но убить мужчину? – На губах девушки мелькает тень улыбки, но она исчезает так же быстро как и появилась. Ями продолжает
– Ведь если я оставлю вас живым и здоровым, я боюсь... я боюсь что ты однажды забудешь этот бой, Хикару-кун. Забудешь о том, как ты превзошел самого себя, сражаясь против аквитанки дерущейся едва ли в четверть силы – и все равно проиграл. А это важный урок, Хикару-кун. О таком нельзя забывать. Так что же мне оставить на память о себе?

Следующая тропами духов делает паузу, словно и правда задумываясь... а затем её копье вновь взлетает вверх... и вонзается в песок Арены, так близко от лица Глориуса, что будь он в сознании, он почувствовал бы холод лезвия прикасающегося к его щеке. Наклонившись, Ями подбирает отрезанную прядь золотых волос поверженного ею врага и прячет в рукав. Отступает назад. Вновь ловко крутанув копьем, подхватывает упавшую на землю шляпу, подкидывает её в воздух и ахнув, едва успевает поймать, комично вытянувшись на одной ножке и едва не упав. Торжественно водружает шляпу на голову, а затем снова почтительно кланяется сначала бессознательному телу гладиатора, а потом, намного ниже – трибунам и лично богоподобному правителю Империи.
– Эта недостойная счастлива, что Великому Хану и его уважаемым поданным понравилось её скромное представление! Мой почтенный противник, очень хорошо проявил себя и я надеюсь что он тоже остался доволен нашей схваткой. Я надеюсь, мне удастся также порадовать вас своими забавными трюками и посредственным владением копьем и в следующем бою! Sayonara!

И ещё раз поклонившись, Ями исчезает в мире духов.

Горечь разочарования.
Изучая трибуны, Ями отчётливо видит побледневшие искажённые гримасами гнева лица людей, стиснутые зубы и сжатые кулаки.
Видит нескольких надрывно рыдающих женщин, многих из которых кто-то успокаивающе обнимает за плечи.
Видит немолодого бородатого мужчину в лазурной тоге, лицо которого на первый взгляд может показаться совершенно бесстрастным, но более внимательный наблюдатель без труда различит на нём тень отчаяния, отпечаток рухнувших с небес в одночасье несбывшихся мечтаний. Курио взмыл вместе со своим гладиатором в финальном прыжке, вместе с ним рухнул ошеломлённым на землю, оказавшись не в силах полностью поверить в случившееся.
Ями видит проступившую осторожность в поведении глашатая – в том, как он держится теперь, как несколько опасливо озирается. Ториуса Раммеля явно не слишком радует мысль о том, что в любую секунду его может пронзить вылетевшее из ниоткуда копьё.

Они все ненавидят её.
Рыдают вместе с фанатками Максимуса.
Практически все.

Хан улыбается – и Ями понимает, что он оценил. Не остался разочарован, увидел по меньшей мере в одном из претендентов СОПЕРНИКА.
Она удивила полубога, который топчет эту землю вот уже много столетий. Кое-чего это всё-таки стоит.

Попрощавшись, девушка легко и непринуждённо возвращается в сумрак. Обжигающие лучи яркого солнца Арены сменяет холод потусторонней вечной луны. Её мир – мир теней, фантомов и мрака.
Зрители сливаются в сплошную багрово-серую массу.
Призраки, давя и сбивая друг друга, обступили тело поверженного гладиатора жадной ордой. Льдисто-синяя аура Максимуса немного поблекла – каждая жадно слизываемая голодными душами с песка капля крови гладиатора горит в полумраке рубиновым светом.
Ями поднимает голову и смотрит в сторону пьедестала – там, на троне, восседает могучий силуэт, объятый зловещим багровым пламенем воли.

Что-то не так. Девушке приходилось путешествовать сквозь поля легендарных сражений, сталкиваясь там с несколькими десятками потерянных духов. Однажды ей довелось посетить мимоходом окутанную зловещими легендами аквитанскую аллею самоубийц – и даже там она видела максимум сотню.

Здесь их – тысячи, хорошо если не десятки тысяч. Так много, что некоторые сливаются друг с другом, сплетаясь в уродливые гротескные силуэты.
Эта арена не отпускает убитых, становится для душ павших чемпионов темницей.
Но почему..?