[TRAIL OF CTHULHU] Ужас в Кингсбери | ходы игроков | Окрестности бара "У Лестера"

12 августа 11:36

Улицы Кливленда раскалились, от липкого асфальта жара казалось больше чем даже сверху. Казалось, что сами небеса решили выжечь этот город дотла, очистив его самым радикальным образом.

Шон остановился у лавки торговца, вывеска его заведения гласила, что внутри бакалея. Рядом с чистыми вымытыми витринами сидит нищий с потерянным взглядом, он даже не просит милостыни, словно просто присел отдохнуть и перевести дух от палящего зноя в небольшой тени создаваемой полосатым тканевым маркизом.

Входом в лавку служила красивая резная дверь со стеклянным витражом, над самым ее верхом висел колокольчик весело позвякивая каждому, кто войдет внутрь.

Я быстро дошёл до нужного мне места. Резво открыв дверь в магазин, я прошёлся в глубь помещения, осматривая товары, доступные для продажи. Я искал взглядом того, кого видел ещё поутру - владельца сего заведения.

Покуда Шон изучал ассортимент, к прилавку вышел тот самый джентльмен, общавшийся рано утром с покупателем. Он был одет в черный фартук, белую в полоску рубаху с темными нарукавниками. На лице выделялась аккуратная бородка, пышные усы и бакенбарды. Все это выглядело устаревшим, когда по улицам ходят гладковыбритые мужчины в шляпах.

-Чем могу вам помочь? - спросил хозяин лавки... впрочем, хозяин ли?

В руках он держал коробку с пачками черного перца, которую поставил на стойку и принялся раскладывать товар по полкам, попутно дожидаясь ответа от потенциального клиента.

-Я вас слушаю.

В его голосе чувствовался какой-то акцент, возможно немецкий. Но оно и немудрено, здесь в этом районе настоящий котел из национальностей.

- Приветствую. Меня зовут Шон. - я протянул руку продавцу, представившись и ожидая, что тот представится в ответ. - Мне нравится ваша лавка. Она чиста и опрятна. Да и наличие нищего на улице говорит о том, что её хозяин - доброй души человек.

Я выбрал несколько товаров. Жить детектив, конечно же, в своём старом доме и позволил, но это ведь не означало, что я могу питаться за его счёт. Не стоило быть черезчур наглым. Я попросил у продавца, который, я надеялся, купится на лесть - а ведь она была, между прочим, правдивой - немного круп, приправ, да хлеба. Этого должно было хватить на пару-тройку приёмов пищи. Попутно я обмолвился в нескольких словах о том, что я, мол, художник и поэт, и моё творчество вдохновлено всякими странными, необычными, или даже, порой, ужасающими личностями и ситуациями. Как, например, Мясник. Или безумный грек.

- Я слышал, они бывали где-то в окрестных местах. - сказал я, наталкивая собеседника на мысль поделится тем, что он видел или знает.

Про добрую душу лавочник хмыкнул, но сдержал комментарии. Он бы и раз прогнать бродягу, да во-первых, других дел полно, во-вторых, нужно искать полицию, которой до этого дела совершенно нет. Сам же он опасался связываться даже с такими на первый вид безобидными субъектами. Никогда не знаешь, что они могут выкинуть... и вот ты лежишь с распоротым брюхом, пытаясь позвать на помощь. За эти годы хозяин бакалеи даже немного пожалел, что покинул родную германию.

Далее он собрал заказ, следуя инструкциям. Ничего необычного, джентльмен перед ним не отличался достатком, это уж точно, а есть нужно всем. Крупы, хлеб... в тридцатые если у тебя есть даже такой малый набор это уже неплохо.

-Пожалуйста, сэр, - сказал продавец, складывая заказ в бумажный пакет. - С вас одиннадцать центов.

Но стоило Шону начать разговор в интересно большинству жителей Кливленда русло, как продавец изменился в лице. Оживился.

-В окрестных местах? Да вы и сами с этим греком можете столкнутся. Полиция не вмешивается, да-да мы оплачиваем этим жирным задницам их зарплаты с налогов, а они чхать хотели на обращения. Понятно, что пока он никого не убил и даже не покалечил. Но именно, что пока. Я... конечно не думаю, что это маньяк. Он бы давно попался будь он безумным греком или... не знаю, поляком. Нет, тот кто сделал эти ужасные вещи, должен быть адекватнее. Если это вообще возможно, сэр.

- Возможно, возможно... В любом случае, мне было бы интересно увидеть этого безумного грека... или поляка, или кем бы он ни был, хэхх... - усмехнулся я, отсчитывая одинадцать центов продавцу. - Меня, кстати, Шоном звать. А Вас?

Знать человека по имени - первый шаг к товариществу и, возможно, дальнейшей дружбе. В любом случае, такой информированный американец, как этот, может многое рассказать, и, я уверен, среди его рассказов могут оказаться некоторые, достойные того, чтобы о них написали повесть. Или, даже, роман. Возможно, это буду я. Или, кто-то другой. В любом случае, складывая свои покупки в сумку за спиной, я поддержал лавочника, также посетовав на бездеятельность полиции, что кормилась с наших налогов. Уже уходя, я поинтересовался у него, где же я могу столкнуться с с этим греком конкретно.

Выходя из магазина, я бросил взгляд на нищего. Возможно, он знает больше?...

Лавочник пожал плечами, он действительно не знал, где его можно найти. Он даже хотел было добавить, что этот грек сам его найдет, но не стал.

Выйдя на улицу вновь Шон обратился к нищему. Сейчас, рассмотрев его поближе, в глаза сразу бросились черты коренного жителя Северной Америки. Судя по всему он не ел уже пару дней. Он поднял на художника свои уставшие глаза.

-Безумный? Грек? Ааа... очередная потерянная душа, ими полнится Кингсбери Ран. Они бродят там, словно слепцы, оторванные от своего предназначения. Ты знаешь в чем предназначение?

С этим вопросом индеец рванул вперед и вцепился в Шона своими крепкими руками.

-Ты видел водоворот? Души кружат в нем... потерянные, оторванные... отделенные.

Силы столь же стремительно, как появились покинули нищего и он разжал пальцы, отползая назад в тень.

Водоворот? Уж слишком часто стали попадаться упоминания этого космического символа за последние несколько дней. Присев на корточки подле индейца, я отломил для него половину только что купленной буханки хлеба. Не только для того, чтобы узнать больше, но и ради уважения к народу, который, не смотря на свои великие знания о вселенной, долгое время находился - да и сейчас находится - в приниженном положении.

- Так в чём же предназначение? Что за водоворот? Ты с какого племени, старик? - вопросил бродягу я. Возможно, тот и не был стариком, но в моих глазах - да и глазах остальных прохожих - он был уже немолод. Я искренне хотел помочь ему: эх, если б только суметь обличь его восприятие мира в картине....

Сознание индейца прояснилось, он робко взял хлеб и спрятал за пазуху. Но затем вдруг сделался гордым, выпрямил голову:

-Мои предки родом из Вендаке, так мы называли нашу отнятую белолицыми родину...

Сказав это он снова поник.

-Но все это пустое, нет сейчас никакого племени. Лишь жалкая горстка таких же сломленных, как я. За прошлое хвататься бессмысленно...

Он поднял взгляд на Шона:

-А насчет этих спиралей и предназначения... это у меня иногда бывает, незнакомец, надеюсь я вас не сильно напугал. Знаете, все мои предки были шаманами и видели всякое, я тоже вижу иногда. Белолицые называют это помутнениями рассудка, шизофренией. Так оно возможно и есть.

Он поднялся опираясь о витрину и оставляя на чистом стекле сальные пятна и разводы.

-Я живу в Кингсбери. Там осела часть моего племени, у нас и вождь есть. Вы хороший человек, я вижу... кха-кха... можете зайти, он всегда рад... кха... новым друзьям... кхах...

Он закашлялся, опираясь о витрину, явно не в силах продолжать свой путь.

- Как твоё имя, индеец из Вендаке? Я знаю ваш род, но не твоё племя, ведь меня растила и воспитывала индеанка - уроженка племени Чокто. Её звали Гэлилехи, а моё имя - Нолт. Шон Нолт. Я - художник и мистик, и спиралями меня не испугаешь. Что скажешь об этом?... - достав из внутреннего кармана своего пиджака фотографию с отрезанной рукой, на которой красовалась спираль, я показал её индейцу, после чего продолжил:

- Я могу купить тебе лекарства. Либо же угостить чем-нибудь покрепче и погорючее, к примеру - в баре неподалёку, что я видел. "У Лестера", кажется. Возможно, это поможет тебе справится с кашлем. Что скажешь?

-Токэла, - ответил индеец, - но обычно белолицые меня называют Эл.

Он несколько раз кивнул, пока художник делился своим прошлым.

-Хороший ты человек, Шон, возможно это в чем-то заслуга Гэлилехи. Кха-кхах... да, у Лестера хорошее место, там на тебя свысока смотреть некому. Все там в одном каноэ. Хорошее место...

Он мельком взглянул в фотографию.

-Водоворот, я вижу его во снах, Шон. Пойдем, пока лавочник не растеряет терпение.

Я помог Токэле подняться с земли, после чего, придерживая его, направился в бар "У Лестера". Зайдя туда, я осмотрелся в поисках места, заодно ещё и оценивая народ, ошивающийся тут. Место должно быть достаточно неприметным для того, чтобы с него можно было наблюдать за посетителями не будучи при этом замеченным, достаточно удобное и угловое для того, чтобы пред взором сидящего открывалась большая часть бара, и достаточно близким к выходу, окну или кухне с чёрным ходом из неё для того, чтобы сделать ноги в случае, если запахнет жаренным.

Ночной воздух бодрил своей свежесть. Особенно чувствовался контраст с баром.

Шон шел бесцельно, мимо других баров, ярких вывесок, почти дерущихся рабочих с фабрики... И тут его уже опьяненный взор устремился вперед, где довольно быстро, для старика, куда-то спешил Токела. Рассказы индейца всплыли в сознании и жажда раскрытия тайн накрыла художника с головой. Куда же он шел? Умирать? Таким целеустремленным он индейца не видел, да и более того, Токела напился сильнее его... были все шансы, что он останется в баре до самого утра.

Индеец остановился, повернулся в переулок и резко успокоившись исчез за углом.

"Да куда ж этого бродягу черт несет, мать его", - думал Джон, ускоряя шаг в попытке догнать Шона. Он выбросил на тротуар окурок, и вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Впрочем, даже в нем чувствовалась вонь. В бедных районах всегда чем-то смердело. "Хотя бы не жарко", - подумал детектив.

Я не стал звать Токелу. Я воспринял это как знак, как некую путеводную ниточку, звезду, направляющую меня. Не только в творчестве, нет. Это касалось чего-то более глубинного. Жизненной философии, или, возможно, пути, по которому следовало идти. В любом случае, я решил что искомое мною пересечение улиц, на котором видели возможного участника многих городских слухов, не убежит, а вот шаман вполне себе мог. Ускорившись, но не на столько, чтобы для возможного незримого наблюдателя раскрыть свои планы, я всё так же "бесцельно" последовал за старым индейцем.

Индеец шел ведомый своей собственной логикой, ночные подворотни сменяли друг друга... В определенный момент, и алкоголь этом всячески способствовал, улицы превратились в лабиринт. Вперед тянулись одинаково мрачные стены, глазу не за что было ухватиться... все ориентиры стерлись. И словно этого было мало, чтобы окончательно потеряться на ночных улицах Кливленда, над головами сыщиков сверкнула молния, а следом последовал раскатистый удар. С неба посыпались крупные гроздья теплого дождя.

Ливень скрыл Токелу, его фигура стала размытой и призрачной. Он ускользал с каждым новым поворотом. Но вот он замер перед очередным закоулком... внезапный ливень прекратился столь же стремительно, как начался. Его свидетельством остались лужи и потоки воды из дождевых труб.

-Вилли? - спросил старый индеец достаточно громко и пошел вперед, скрывшись из вида.

Вот-те на!!! И всё-таки, старый индейский шаман был замешан в том, что здесь происходит. Ещё бы! Не зря же все его знали. Он искал однорукого Вилли, о котором расспрашивал детектив!.... Эх, зря я не позвал Брюстера с собой - тот бы, возможно, рассказал, кто это вообще. А так.... Мне оставалось лишь следовать за ним, теперь уже более размазанной, похожей на пьяную, походкой. Гроза в данном случае была хорошим поводом спрятаться в тени домов от возможных лишних взглядов того, кого искал Токела, а пьяная походка могла сойти за оправдание того, что я тут вообще забыл. Ведь главное было не пропасть с концами в этих трущобах, а вернуться и рассказать остальным, что я узнал. Возможно даже написать какой-то рассказик...

Детектив уже почти бежал по лабиринту мрачных улиц, придерживая одной рукой шляпу. "Твою мать, твою мать, твою мать", звучало в голове Брюстера. Он был зол, он промок и пару раз, казалось, упустил Шона из виду, но все же находил его снова и снова и двигался за ним, шлепая по лужам и придерживая рукой пистолет в кобуре под пиджаком. Привычная тяжесть кольта немного успокаивала.

Погоня окончилась, когда индеец замер и исчез в переулке. Шон и с некоторым опозданием Джон кинулись следом, но оказались в тупике. Впереди кирпичная, старая стена, два мусорных бака и пожарная лестница уходящая на крышу. Лестница могла бы объяснить исчезновение Токелы. Но... ему для такого резкого и быстрого восхождения должно быть лет двадцать пять, с учетом идеальной физической формы. Тоже самое касалось и стены... слишком высокая и гладкая для старика. Остаются только баки.

Я внимательно осмотрел всё вокруг, пытаясь понять, куда же делся индеец. Токела, конечно, хоть и был стар, но, судя по скорости, с которой он мчался на встречу с Вилли, был в хорошей физической форме. Вариант с лестницей нельзя было отметать. Осмотрев покрытие тупика на предмет наличия канализационных люков и дождевых решёток, я подошёл к мусорным бакам и начал открывать их по очереди. Если там ничего и никого не было у меня оставалось два варианта - либо лезть по пожарной лестнице наверх, либо осознать мистическую составляющую жизни шамана и отправится в ихнюю резервацию исследовать методы американского шаманизма.

Слегка запыхавшийся и очень злой Брюстер наконец догнал Нолта.

- Какого хрена здесь происходит? - спросил он, осматривая переулок. Этот философский вопрос адресовался не Шону, а скорее жизни в целом, но затем детектив решил уточнить: - Шон, кто этот шустрый урод, за которым ты гнался?

Джон подошел к одному из баков и толкнул его ногой. Лезть в мусорник руками Брюстеру совсем не хотелось.

- Индейский шаман. - ответил я детективу. - Который знает того, о ком ты расспрашивал у Лестера. Который не сказал мне об этом. И который только что искал его. - ответил я, не называя никаких имён и надеясь, что Джон меня понял. Я продолжал осматривать всё вокруг. - Индеец исчез. Может, поможешь разобраться, куда он мог запропаститься?

Шон открыл баки и в нос сразу ударил мощный запах разложения. За жаркий, душный день мусор превратился в однородное месиво. Скорее всего рядом какой-то ресторан скидывающий сюда испортившиеся продукты и залежалый товар. Еда гниет, а где-то на дорогах голодают люди...

Он повернулся, но тут его привлек странный блеск асфальта. Художник присел, макнул пальцы в лужу и поднес к лицу.

- Здесь кровь. - сказал я, поняв, что в баках нет ничего интересного. А может, есть под ними? Я попытался понять, откуда же здесь взялась кровь, ведь от лужи (или к ней) должен был вести кровавый след, ведь трупа или раненого человека я не наблюдал поблизости. Кроме этого, я попытался подвинуть мусорные баки: раз уж дождевых решёток и люков видно не было - возможно, они окажутся под баками?

Шон продолжали поиски, решетки действительно были, но слишком мелкие для человека. Кровь на асфальте просто обрывалась, не было следов что кого-то тащили. В этот момент сквозь общее бессилие голову Шона начали посещать воспоминания о разговоре с Токелой... он говорил, что шаманы его племени уходили умирать в лес и никто, никогда их уже не мог отыскать. Даже следов.

Поход в лес был одним из последних вариантов для меня. Сейчас же нужно было отмести все материалистические варианты трактовки того, что произошло. Для этого меня это было в виде попытки поднять решётки, понять на сколько они двигаются вообще и куда ведут. После этого я принялся взбираться по лестнице.

- Нам надо найти того индейца. Не мог же он попросту исчезнуть. - сообщил я очевидную вещь Брюстеру, поднимаясь по пожарной лестнице на крышу здания. Я не стал пугать детектива тем, что исчезнуть он всё-таки мог, ведь для человека далёкого от мистической составляющей культурного пласта человеческой цивилизации эта идея была бы словами безумца, а я из-за специфики своего творчества и так у большинства людей, знакомых со мной чуть ближе чем несколько встреч длинною в несколько часов, не оставлял по себе впечатление рассудительного и адекватного человека. - Ты со мной?

Лестница со скрипом поддалась Нолту и выехала вниз с лепестками ржавчины. Если индеец и пользовался ей, то скорее всего прыгнул с разбега, не выдвигая. Что весьма сомнительно учитывая его воспаление легких. И тем не менее сыщики рванули через пять этажей на самую крышу. Никого. Только блеск луж в свете неполной луны. Внизу тихая и спокойная улица, а вдали зарево огней города и яркая сияющая башня Терминал Тауэр.

Дверь в подъезд закрыта с другой стороны, на ручке никаких следов. Индейца и его приятеля Вилли поглотила ночная подворотня, оставив лишь загадочных кровавый след. А человеческое сознание пыталось всеми силами свалить все на алкоголь и банальную усталость. Вдруг все это лишь померещилось Шону, а индеец просто ушел в другом направлении? Да и существовал ли этот индеец?

Стоя на крыше, меня охватило ощущение нереальности происходящего. Всё было как во сне, когда одна картинка сменяется другой, и ты не можешь объяснить как такая смена возможна. Так было и сейчас. Стоя на крыше и наблюдая за ночным городом, я чувствовал себя потерянным. Я был уверен в реальности происходящего и, в то же время, в его нереальности. Я был рад, чувствовал предвкушение от того, что всю сегодняшнюю ночь проведу за работой. С другой стороны, у меня оставалось множество вопросов без ответов. Как, в прочем, и всегда.

- Ну что? Я так понимаю, мы их упустили. Надеюсь, ты видел индейца и слышал его призывы о поисках Вилли так же хорошо, как и я. - обратился я к Брюстеру. - Думаю, нам здесь больше делать нечего. Разве что взять с собой немного крови для того, чтобы подтвердить что это действительно кровь, а не моё разыгравшееся воображение. Или, есть какие-то другие предложения?...

- К хренам это всё, - детектив уже был не уверен, что он видел и кого, - Поехали в дом шерифа. Нам нужно поспать. Крови тоже захватим, попросим шерифа проверить, чья она.

Джону казалось, что всё происходящее смахивает на дурной розыгрыш. Темные подворотни, фигуры, которые куда-то убегают, а догнать их нельзя, кровь на земле, ржавая лестница... Кажется, виски в том баре больше брать не следует.

Детектив поежился и, надвинув шляпу пониже, принялся слезать по лестнице, ругаясь себе под нос.