Монстры среди нас. Латадавин [KULT] | ходы игроков | 05/08/2020 09:28

— Странно всё это, конечно. — посетовал Константин. — Но ладно, я получил своё, ты получи своё — как договорились.

Отдав купюры и записав пару мыслей-крючков для дальнейшего обдумывания мужчина отправился назад к трейлеру. Лучше увидеть как всё закончится и пообщаться с шерифом и лесничим после.

Испугавшись, Рик отшатнулся. Впрочем, не настолько, чтобы выпустить девчонку из рук.
"Этот... голос! Твою ж мать! Почему она говорит именно этим голосом?! Так не бывает! Если только... Нет, это невозможно!"
Шериф почувствовал закипающую в нём злость.
"Да это мелкое чудовище издевается надо мной! Дразниться удумала, мелкая дрянь?! Ещё и на отца моего наговаривать?!"
Хотелось залепить бесстыднице пощёчину, чтобы та заткнулась. Однако, это, всё-таки, маленькая девочка. И физическое насилие в отношении детей - это не та мера, которую шериф мог бы себе позволить, тем более, в присутствии свидетелей.
Однако, в любом случае, Рик не собирался спокойно выслушивать этот вздор. Сейчас он выведет девчонку отсюда и посадит в машину. Пусть там кричит и хохочет, сколько влезет. Затем надо вызвать труповозку, сфотографировать всё в трейлере на телефон и собрать улики.

Рухнув на колени в позу истово верующего, готовый воздать свою последнюю молитву, Лав замер подле трупа женщины. По его щекам текли крупные слёзы. Когда он плакал в последний раз? Рыдал ли он вообще, хотя бы единожды после возвращения с залива? Как лицемерно было верить словам капитана. Как легко он в них поверил, забыл о тех жертвах, вычеркнул из памяти всё, что связывало его с войной, когда вернулся на гражданку. Но сейчас... Будто и не было тех тридцати лет, Санни только вышел из взятого штурмом дома, но прежнее чувство глубокого смятения сменилось опустошающей виной. Лесник был уверен, что наваждение затянуло его ещё глубже, если бы не голос. Её голос...

Санни протянул дрожащие руки вперёд, замер в нескольких сантиметрах от шеи индейской девочки. Выдохнув, легонько провёл большими пальцами по её щекам, смахивая хлопья крови:
– Л-латадавин?
Голос был хриплым, надорванным. Санни сам себя не узнал.
– Тебе надо умыться, детка. Всё будет хорошо.
Последнюю фразу Лав, похоже, произнёс уже для себя. Пошатываясь, он поднялся с колен и обратился уже к Рику, впрочем, не сводя напряжённого взгляда с юной тсалаги:
– Надо отмыть её и отвезти в больницу... Ребёнок явно не в себе.

КОНСТАНТИН

  Серый Клык с ухмылкой принял купюры и спрятал их в карман джинс. Он собрался тоже было войти в трейлер, чтобы забрать свой телевизор, но ему и репортёру перегородил дорогу Вепрь. Вождь коротко мотнул головой, и настороженно подался к двери, прислушиваясь к звукам внутри. Всё стихло. Через тонкую дверь доносились лишь приглушённые голоса.

РИЧАРД

  

"Рикки... Тикки... Тави..."

– эхо из прошлого, очень далёкого прошлого, стало истончаться и таять, как дурной кошмар поутру. Тот кошмар, что отступает, чтобы вернуться опять. Видение, чья тень призраком преследует до конца дней. Было что-то в этом голосе, в этих словах. Какая-то угроза, словно в запретном заклятии на мёртвом языке. Но, слова испарились, а чувство осталось... чувство, что он, Ричард, слышит их не в последний раз.

  Глаза девочки прояснились. Она с изумлением смотрела на лесника. Хотела было в страхе отпрянуть от его рук, но боялась даже пошевелиться. Испуганным кроликом она застыла перед стариком, которого видела лишь несколько раз в своей жизни.

  Горячие пальцы на её лице. Грустные поблекшие глаза. Слёзы. Его слёзы. Отчаяние. Боль. Сострадание. Она увидела их, и из-под пальцев лесника побежали горячие слёзы. Её слёзы. Стекая солёными дорожками, они размывали бурую маску. Её губы задрожали.

  - Ма... - с трудом выдавила она. Горе и слёзы душили девочку. Чувство чего-то ужасного и неотвратимого читались в её больших карих глазах. - Ма... ма... Где моя мама?

Смех прошёл, а неприятный осадок остался. Казалось бы, девчонка несла какую-то чушь. Того, о чём говорила малявка, не было, да и быть не могло. Шериф был в этом уверен. Однако же... что-то в её словах всколыхнуло неприятные воспоминания. О-очень неприятные. Такие, о которых Рик уже и сам думать забыл.
Но вот, девчонка затихла. А потом...
"Это что, слёзы?"
Да, это были они. Причём, рыдали оба.
"Мужики, плачущие как девчонки, и девчонки, разговаривающие, как мужики. Ну и денёк!"
Шериф с плохо скрываемой неприязнью посмотрел на лесника. Тяжело вздохнул:
- Санни... Ты, всё-таки, вляпался! А ведь я ж тебя предупреждал... Ну, что, насмотрелся? А теперь ступай домой и умойся. У тебя что-то на лице... А девочка поедет со мной в офис. Я позвоню в больницу и попрошу прислать детского психолога.
"И когда это она успела залепить ему такую пощёчину? - недоумевал шериф. - Да так, что я и не заметил?"
Мужчина развернул девочку за плечи лицом к себе и присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. При этом, так, чтобы ребёнок не видел труп своей матери. У Рика появилось кое-какое подозрение и он решил проверить его, пока есть такая возможность.
"Нет, эти детские глаза и слёзы не могут лгать. Теперь это правда она. Настоящая. А не та тварь, что была... в ней... только что".
- Послушай... - мужчина попытался говорить помягче, не смотря на раздражение от слов, что минуту назад слышал из уст этой девочки. - Я - шериф Ричард Хантер. Твоей маме стало очень плохо. Её скоро отвезут в больницу. А мы с тобой сейчас пойдём в машину и прокатимся ко мне в офис. Там я задам тебе несколько вопросов, а ты мне честно всё-всё расскажешь. Всё, что... помнишь. Договорились? Можешь просто кивнуть, если договорились. И ещё. Ты, наверное, этого не помнишь, но только что ты назвала нам своё имя. Но это неправда. Это не твоё имя. Скажи, как тебя зовут? На самом деле?

Лесника уже подташнивало от тухлого воздуха трейлера. Но наваждение рассеялось окончательно, Санни стало в определённой степени легче, и он даже нашёл силы спорить с шерифом.
– Серьёзно, Рик? Наручники? Кто она по-твоему? Тед Банди? Дай хоть отмыть её от этой... грязи.
Лав чувствовал себя разбитым. Он растёр внешней стороной ладони оставшуюся влагу по щекам. Что спровоцировало этот приступ? Что за чертовщина с ним случилась? Да ещё и на месте преступления.
– Я попрошу у местных какую-нибудь одежду на смену.
Санни не хотел ругаться при и без того испуганной девочке, но и оставить её вот так, чтобы она ехала через полгорода в окровавленном дурно пахнущем тряпье, он не мог. Повернувшись, Лав на негнущихся ногах направился к выходу из трейлера.

  - Я? - девочка непонимающе уставилась на шерифа своими большими карими глазами, - Меня зовут Латадавин... Летящая Птица.

  Она хотела утереть слёзы, но услышала лишь звон металла за спиной. Только сейчас она поняла, что скована. Девочка бросила озадаченный взгляд себе через плечо на спину. Увидела там холодный блеск наручников. Увидела спёкшуюся кровь, бурым озером застывшую под ней. Она медленно повернулась к мужчине и с испугом посмотрела на него.

  - Что... Что вы сделали с мамочкой?

  Попытавшись отстраниться от мужчины, девочка плюхнулась назад и засучила ногами, стараясь убраться как можно дальше. В тесном трейлере бежать было особо некуда. Она тут же упёрлась в заштопанный диван. Забившись в угол, девочка свернулась калачиком и, глядя на мужчину через слипшиеся от крови локоны, затряслась от страха, едва слышно шепча: - Мама... Мамочка... Пожалуйста...

  Как только лесник показался в дверях, парень подался вперёд.

  - Ну что, кончили? Можно мне уже забрать телек? - недовольно выпалил он, но тут же наткнулся на суровый взгляд вождя и отступил обратно.

  Судя по всему, уходить с пустыми руками парень не собирался и теперь топтался на месте, бросая недобрые взгляды то на мужчину, то на дверь трейлера.

  Вождь заглянул в проём закрывающейся двери, бросил взгляд на Санни. В его глазах тревога сменилась печалью. Вепрь поднял ладонь, хотел было коснуться левой щеки лесника, но сдержался и положил поднятую ладонь себе на грудь.

  - Мне жаль тебя, белый друг... - искренне сказал Вепрь. - Если я могу чем-нибудь тебе помочь, облегчить твои последние дни, то только скажи.

  Холодный Вепрь снова взглянул на левую щёку Санни, и что-то прошептал, сплюнув на землю и растерев подошвой своего ботинка. Он чуть помедлил и, глядя в глаза Санни, добавил:

  - Вам удалось усмирить злого духа? Шаман подготовил ритуал. Если дух сейчас спит, то мы можем провести его.

- Санни, вот не учи меня делать мою работу! - зло огрызнулся Рик. - Ты понятия не имеешь, с чем...
Тут Рик осёкся, понимая, что может случайно сболтнуть лишнего. Вздохнул и продолжил:
- Ты понятия не имеешь, что может натворить психически неуравновешенный человек. Ты же сам видишь, в каком она состоянии. Это ради её же безопасности в том числе. Лучше пойди займись своим внешним видом. И так тут наследил...
Отвлёкшись на Санни, Рик слегка ослабил хватку, так что, девочка смогла вырваться и отползти в угол.
- Так значит, всё-таки, "Летящая Птица", - сказал шериф вслух.
Рик слегка покивал, будто нашёл подтверждение чему-то.
- Ладно, нам пора... Не бойся... Тебе не меня надо бояться, Летящая Птица.
Шериф поднял девчонку с пола и, придерживая за плечи, направился с нею к выходу из трейлера.

Лесник рассеянно посмотрел на молодого индейца, будто и не понимая, что тот от него хочет. Наконец, осознал, пробормотал негромко:
– Нет, парень. Твой телек останется в трейлере, пока шериф не закончит осмотр. И лучше не донимай его, он на взводе.
Санни обратился к Вепрю, выслушал его и вновь не до конца осознал смысл сказанного. Он не понимал, к чему это сострадание к чужаку от человека, который сам только недавно потерял члена общины. Неужели, состояние Лава так явственно проступает через мимику?
– Спасибо, вождь. Я... я в порядке... – Санни замолк на секунду, задумался, подбирая слова. – Девочка. Её Рик заберёт с собой в участок. Таков регламент.
Лав был уверен, что вот-вот начнётся яростный и напористый протест Холодного Вепря, поэтому он поспешил задать ещё один вопрос. Вероятно, самый важный для Санни.
– Что именно произошло в трейлере по мнению тсалаги, вождь? Какой ритуал вы хотите провести с этим ребёнком?

  Вождь ничего не ответил. Не успел. Из двери трейлера появился шериф с девочкой. Она безвольной куклой повисла в руках мужчины. Она была без сознания.

  Говард Карнем, местный врач, констатировал смерть Лани. На этом его полномочия заканчивались. Старик пообещал, что передаст все бумаги "куда следует" и оттуда пришлют специалиста, который выдаст подробное заключение. Но, между делом, Говард признался Ричарду "не для протокола", что женщину, скорее всего, убила дочь. По крайней мере, его сорокалетний опыт говорил именно об этом.

  Латадавин пришла в себя, но отказывалась говорить – лишь постоянно звала маму и плакала. В конце-концов, Карнем попросил Ричарда не появляться некоторое время. Он обещал, что за пару дней попытается привести девочку в чувства, а пока та находится под действием слишком сильного шока.

  Шериф, может, был бы и рад поспорить, но обстоятельства были против него. В Анадарко произошло новое несчастье - Клайв Льюис, семнадцатилетний сын мэра, пропал без вести. Ушёл ночью из дома. Без обуви. Поисковый отряд, во главе с Ричардом и Санни быстро напал на след, который оборвался у обрыва над рекой.