Наследие Андрея Грифона - 2 | ходы игроков | Новости

По вымощенной камнем дороге Оплота уверенно шагал мужчина в годах в длинном в землю золоченном кафтане с платиновым шитьём. Шагал, словно замок баронов де Валенсо принадлежал ему и ему одному. Рядом с ним семенил юноша благородных кровей, стараясь не вырваться вперед и не отстать. Жадно ловя каждое слово, он время от времени задавал то осторожные, то чопорные вопросы.

- Мьсе министр, но почему его светлость не купит всех баронов в графстве? Мой дядя отплатит вам сполна, обещаю!

Брови министра коснулись модного колпака с пёстрым узором.

- Его светлость имеет довести, что инвестиции в вашего родственника неоправданно рискованны.

- Но...

- Его светлость также сообщил, что добившись успеха исключительно собственными силами, вы покажете его светлости, что хоть на что-то способны.

- Да, мьсе министр... - побледнел юноша и посмотрел словно сквозь крепостную стену.

- Ваши стены надежды, а всадники ещё не научились взбираться на укрепления. Не беспокойтесь зря.

- А я так не думаю! Мне довелось видеть твердыню баронов де Бри. Наши стены ниже вчетверо и тоньше втрое! - взволнованно заголосил юноша.

- Ну что вы, это, пожалуй, единственная по-настоящему неприступная крепость, после бастионов графского гнезда, разумеется. И хотя чиновники картеля давно не появлялись в землях графства и не проводили классификацию замковых укреплений, сомнений в этом быть не может. Близнецы владеют замком не ниже пятого уровня по классификации картеля.

- А остальные... приступные?

Волнение юноши усилилось.

- Это непростой вопрос. Предположим, в вашем замке отстроены стены, соответстввующие третьему уровню по классификации картеля, трое ворот, соответствующих 2,3 и 5 уровням, дальнобойные метательные машины и несколько дополнительных котлов с маслом. Как определить класс вашего замка?

- Простите! Откуда мне знать?

- А если построены дополнительные казармы для стражи? Правильно. И я не знаю. Остальные владетели графства обладают замками третьего или четвертого уровня, точнее не специалисту определить невозможно. За исключением баронов де Присси и ван Хакстро. С ними все ясно как аверс золотой монеты.

Словно стремясь предоставить дополнительное подтверждение своих слов, министр выудил из складок кафтана золотой осорио, подбросил его вверх и поймал одной рукой. Разжав ладонь, он с любопытством посмотрел на содержимое. Аверс.

- Стены их укреплений деревянные, юноша. Даже мне известно, что это определяющий фактор.

- Мы... Вы могли бы предложить им услуги, мсье министр.

- Это монополия КСШС, юноша. Я, признаюсь, был о вас более высокого мнения. Очень скоро барон Алард и мсье Прыщ начнут оббивать пороги картеля. Если они, разумеется, не желают увидеть как их городища полыхают словно залежавшийся стог сена.

- Вы думаете все так серьезно, мсье министр?

- Серьезнее чем вы думаете, юноша. Скоро в ваших землях... впрочем, я собираюсь выловить немало золотых рыб в вашей мутной воде.

Массивный, украшенный резьбой трон, без малого четыре века назад расправивший крылья грифона, пустовал. По обе стороны от него стояли гвардейцы покойного графа в церемониальных доспехах. В руках они держали алебарды и были готовы принести кару любому, кто осмелится самовольно занять место сюзерена. Трон был виден далеко не всем собравшимся в зале, прямо перед ним словно изваяние застыла хоть и иссохшая от времени, но все еще весьма широкая фигура кастеляна твердыни Августо Пелаеса. И лишь взгляд его скользил по собравшимся, коих собралась представительная делегация.

Раймунд Голдхорс изрезанным рубцами лицом отпугивал немногочисленных дам. Он по привычке держал руку на поясе, готовый, при необходимости, в любой момент схватиться за оружие, в чем ему не уступал Хосе де Брастон. Последний, время от времени, одаривал прижавшегося к ледяному камню стены Саха де Присси то гневным, то презрительным взглядом. В нескольких шагах от рубак застыла леди Вильгельмина. Не отрывая взгляд от кастеляна замка, одной рукой она крепко держала простенький нательный крестик из дерева, а другой, под руку, - Аларда ван Хакстро, скалой разделившим жену и вспыльчивых и во многом чуждых тонкостям этикета аристократов. Лорас де Бри держался позади всех, поближе к выходу. И хоть красному петуху положено было место ближе к трону, он не спешил двигаться вперед. Ждал ли неприятностей или не начавшееся действо ему успело опостылеть – кто знает, но места в конце зала оказались весьма популярны. Там же глазами-пуговками выглядывал из-за спин на завернутую в алый атлас шкатулку Джулио Полине. Отдельно ото всех, облокотившись спиной на колонну и скрестив руки на груди, расположился Андреас де Веласко. Отпрыск одного из древнейших родов в королевстве, нажив немалое число врагов, он так и не изменил себе, щедро раздаривая то высокомерные, то снисходительные приветствия. Ближе всего к одинокому барону стоял Фергюс де Порессо, сверкая в свете факелов переливающейся вороненой кольчугой. Седовласый Игницио де Валенсо медленно шагал по залу, не находя себе места. В отличие от многих, закаленной, вороненой, травленой и всем иным видам стали на теле, он предпочел новенькую рубаху и плащ Гонзагийского сукна. Был здесь и Викарио де Нарбон, но будучи с рождения роста незавидного, фигура его затерялась среди настоящих рыцарей и широкоплечих рубак.

- Давай, старик, не тяни! - нетерпеливо махнул рукой Хосе де Брастон. - Кого наш всеми любимый граф назначил на свое место?

- В таких случаях его светлость не имеет власти назначать наследника. Его светлость предлагает его Величеству достойнейшего. - заученным десятилетиями безразличным тоном ответил кастелян, что служил и отцу Андрея Грифона, и отцу его отца.

- Брось! Ты не хуже всех нас знаешь, что за последние тридцать лет Его Величество всегда принимал решение в пользу названного в завещаниях кандидата.

- Потому что дворяне не принимают решения, неугодные его Величеству. - возразил опершийся на трость Фергюс де Порессо.

- Спешка не делает вам чести, мой друг. - отозвался загорелый Агустин де Нарбон, сделав шаг вперед.

- Я отработаю в бою! - крикнул Хосе и повернулся к Саху де Присси…

Но зазвонил колокольчик, заставивший всех собравшихся замереть. Августо Пелаес снял с шеи ключ и подошел к поставленной на подушку драгоценной шкатулке. Два десятка пар глаз неотрывно следили за стариком, чтобы тот не смог осуществить подлог, но кастелян остановился на почтенном расстоянии от шкатулки, вытянул руку, отпер один замок и, не приближаясь ни на шаг, попытался приоткрыть крышку, но крышка так и не поддалась.

- Мсье Пелаес, - подал голос косматый Сах, делая шаг вперед. - Его светлость передал отцу на хранение второй ключ. Возьмите, прошу.

Де Присси младший протянул мозолистую ладонь, на которой лежал ключ.

- Этим крестьянам? - воскликнул Хосе, закрывая ладонями лицо.

- Отец не мог претендовать на титул. - ответил Сах, словно оправдывался.

- Что ж. Попробуем теперь.

Августо вставил ключ, провернул механизм и крышка шкатулки сама отворилась, а затем кастелян, стоя на почтительном расстоянии, вытянул руку и приподнял дальний край шкатулки, показывая собравшимся... атласное дно.

- Там ничего нет! - воскликнул Пелаес.

- Ах ты мерзкая змея! - вспылил Хосе и бросился на Саха, который поспешил выбежать из зала с остолбеневшими дворянами, едва не налетев на оторопевшего Лораса . Но между крестьянином и вопросом наследства графства, Хосе выбрал второе.

- Кхм... Прошу вас, приблизьтесь, чтобы убедиться, что в шкатулке пусто. - запоздало объявил потрясенный кастелян. - Вы сами все видели, благородные лорды. В ближайшее время я напишу ко двору Его Величества о случившемся. Теперь судьба графства во власти Короля.

С этими словами Августо Пелаес, которому перевалило за седьмой десяток лет, развернулся и поплелся в кабинет. Собравшиеся же аристократы не побрезговали несколько раз перевернуть шкатулку, вырвать атласную подкладку, выбить дно, разобрать по досочкам стенки, но все усилия оказались без толку. Рукописный текст, что граф некогда оставил, так и не был найден. А вот несколько драгоценных камней с крышки шкатулки исчезло. Но на это никто не обратил ровным счетом никакого внимания.

Зал совета в королевском дворце был переполнен. Палата пэров впервые за несколько лет собралась хоть и не в в полном составе, но практически в полном представительстве. Немногие герцоги смогли приехать лично, но все направили весьма полномочных делегатов, которые словно зеркало отражали процессы, что происходили в королевстве.

Невозмутимая ложа канцлера королевства Николая Осорио с изваяниями-советниками в строгих мантиях цвета меди. Могущественный дядя монаршей особы неотрывно писал, даже на заседании совета не прекращая работать, изредка отрывая голову от документов, чтобы в очередной раз убедиться, что ничего важного за время его отсутствия не случилось.

Возбужденный, с взъерошенными волосами представитель герцога Эндрю де Паре, окруженный целым ворохом советников. За последний год он объездил едва ли не все герцогства королевства, где и обзавелся армией необычайных помощников, часть из которых, по мнению злопыхателей, стоило бы держать на порядочном расстоянии от достойных людей.

Холодный Карлос ле Ноир, на зависть заполнившим зал изваяниям-стариканам, щеголял солдатской выправкой, выработанной за годы многомесячных военных походов. В сопровождении отборных рубак, они казались чем-то чуждым, чем-то противоестественным в обществе разномастных дворян и рассеянных советников.

Бледной тенью оцепенения застыл в одиночестве немолодой маркиз Верджи. Такой же гордый и влиятельный, он все же чувствовал себя неуютно, плохо скрывая волнение. Посматривал на Карлоса ле Ноир уже не со злобой, а с опаской, ведь его дом не приобрел влияния и новых вассалов за последние годы. Более того, череда неурожаев грозила древнейшему роду займами под немыслимые проценты. Выразив крайне принципиальную позицию по нескольким вопросам, этот дом теперь пожинал плоды принятых решений. Многие в роду признавали, что стоило быть более гибкими, но ошибки свершены и, как сказали бы в школе, пришло время собирать камни.

Наконец, голос сенешаля королевства огласил заявленные вопросы…

1 – вопрос особой подати на содержание королевского двора
Поддерживают - дом Осорио
Против - дом Верджи, дом Паре

2 – вопрос расширения поставок рабов с Фаргассовых островов
Поддерживают - дом Сатс, дом Роган
Против - дом де Ланель, дом Верджи

3 – вопрос освоения островов Бладели
Поддерживают - дом Осорио, дом Паре
Против - дом Роган, дом Верджи

4 – вопрос об особой подати на строительства базилики Единой Церкви в Норли
Поддерживают - дом Верджи, дом де Лара
Против - дом Сатс, дом Паре

5 – вопрос открытия банка Паре в Атрее
Поддерживают - дом Паре, дом Рё
Против - дом Осорио

6 - вопрос о наследовании в графстве Грифон
Поддерживают – дом Паре, дом де Лара, дом Верджи
Против - не заявлено

…

- Сегодня у нас много вопросов …. - Эрнст Осорио, примеривший пост сенешаля сразу после коронации его Величества, все еще нервничал и путал слова. - Я предоставляю слово канцлеру королевства. Он все объяснит. Пожалуйста, ваше превосходительство.

- Светлейшие герцоги, - монотонный голос могущественного канцлера привлек всеобщее внимание. - многие из вас не представляют какие расходы берет на себя казна королевского двора. Мною подготовлен по этому случаю сто двадцати страничный документ, с которым все вы можете ознакомиться. Содержание королевского двора должно быть расширено, в разумных пределах. Наш король, его Величество, не какой-нибудь провинциальный барон. Как вы прекрасно знаете, содержание короны не увеличивалось больше двух лет, и я выношу на обсуждение проект особого королевского собра, который позволит покрыть дефицит казны.

- Пробуйте сокращать расходы! - маркиз Верджи с трудом сдерживал гнев. – О вояже его светлости Алексея к герцогу Рудольфу Бабенберг говорит половина королевства.

- Мы уже это делаем. - холодно отозвался канцлер.

- Кто-нибудь еще желает высказаться? Нет? - поспешил закончить Эрнст. - Тогда перейдем к голосованию. Кто против? Верджи, конечно. Кто еще? Де Ланель? Хорошо. Что скажет его светлость де Паре? Хммм… Нет? Хорошо. Итого Восемь за, два против. Закон принят.

«Дополнительная королевская подать» - все вассалы его величества на этой неделе обязаны перечислить дополнительную подать.


- Переходим к следующему вопросу. Маркиз Филипп? Вижу, вы сгораете от нетерпения.

- Я хочу... - багровея, начал маркиз. ...прошу обратить внимание на ситуацию с работорговлей в южных землях. Графы Формон и де Вали ввозят тысячи невольников с Фаргасовых островов. Они потоком идут в центральные земли, но большая часть оседает на юге. Еще год-два и свободных людей там останется меньше чем невольников. Да посмотрите хотя бы на вассалов покойного графа Грифона. У баронов де Нарбонн, и де Брастон большая часть населения - это рабы, которые гибнут в шахтах, не видя белого света. А сколько невольников у Полине и Порессо? Я прошу совет ввести временные запрет на торговлю рабами в южных землях!

- Невозможно! Немыслимо! - раздался хор голосов.

- Ваша светлость, - вмешался Эрнст Осорио. - Подумайте о тысячах людей, чьи жизни тесно связаны с этой кхм... важной частью жизни тысяч людей. И кто в конце концов будет трудиться в шахтах? Может быть вы отзовете ваше предложение? Нет? Хорошо, начнем голосование. Кто за? Верджи, де Ланель. Де Лара нет? Хорошо. Подводим итоги. Два за. Восемь против. Отклонено.

- Минуточку, - вмешался Филипп. - В таком случае у меня есть заявление. Дом Верджи в ближайшее время намерен заключить контракт с южными графами и баронами, такими как Гегенберг, Делине, де Роксо, де Шомон, де Нофль, ван Хакстро, Голдхорс и другими; и выкупить у них свободные объемы пищи. Как вы знаете, в наших землях неурожай и компенсировать его решительно необходимо.

- Но это же приведет к резкому росту цен на еду на юге! - воскликнул сенешаль.

- Или в южных землях, или в центральных.

- Значит кто-то будут меньше есть. - усмехнулся Карлос ле Ноир.

Готовится модификатор:
«Оптовые закупки еды в графстве Грифон» - после активации цена на пищу возрастет


- Так, переходим к следующему вопрос. - поспешил перевести тему Эрнст Осорио. - Ваша светлость де Паре, вам слово.

- Я готов, да. - пробормотал косматый герцог. - Господин сенешаль, его превосходительство канцлер уже поддержал наше предложение, вы уверены что это необходимо?

- Да, наверное… да. – простонал растерявшийся сенешаль. - Прошу вас, давайте закончим с этим побыстрее.

- Дом Паре имеет намерения профинансировать строительство поселений на северных островах Блавери, от имени королевства. Неплодородные, почти необитаемые, местами сильно заснеженные земли много лет оставались вне внимания его Величества, и теперь мы изыскали средства. При королевском дворе уже поддержали нашу инициативу.

- Да. - не отрываясь от пера подтвердил канцлер.

- Здесь нечего обсуждать. Де Паре могут сорить деньгами как им заблагорассудится. – недовольно пробасил герцог Бабенберг.

- Превосходно! Тогда переходим к голосованию. Все за? Отлично. Принято!

...

- А теперь у нас вопрос о наследии графа Грифона. У нас сразу три заявителя. Господа, кто из вас выступит? Фидель де Лара? Пожалуйста.

- Как мы знаем из прошения кастеляна замка Грифон, покойный граф не представил ни наследника, ни приемника. А король не имеет власти назначать вассалов своих вассалов.

- Не в вашей власти запрещать королю! - злобно крикнул Карлос ле Ноир.

- Но во власти совета. - ледяным тоном отозвался Фидель. - Даровав графство единожды, второй раз даровать его невозможно!

- Но теперь все бароны земель Грифона - королевские вассалы. И даже почетную подать платят напрямую в королевскую казну. - с гортанным восточным акцентом заметил герцог Бабенберг.

- Но его величество не может получить титул графа Грифона обратно, поскольку уже даровал его единожды. - Фидель настойчиво следовал выбранной линии. – Фуа произнесено.

- Допустим, но что вы предлагаете? – неуверенно вопросил сенешаль.

- Пусть равные выберут первого сами, как наши предки когда-то выбрали Кирилла Осорио, чтобы править, первого среди равных, так и бароны графства Грифон пусть выберут себе достойнейшего.

- Хорошо, начинаем голосование. - поспешил закончить словоохотливого маркиза де Лара Эрнст.

- Верджи, де Лара, де Ланель? За. Рё, Бабендебрг, Осорио? Против. Роган? Против. Де Паре, Гонзаго? За. Ле Ноир?

- А пусть будет за. - кровожадно улыбнулся смуглолицый герцог.

- Итого шесть За, четыре против. Принято.

«Выборное наследование» - в конце 10ого хода в замке Грифон состоится голосование, на котором вассалы покойного графа изберут нового графа Грифона простым большинством голосов.

Ход 1.

Де Латат бурлил. На деревянные распахнутые настежь ворота были накинуты полотна с гербами домов де Присси и Верджи, а вдоль дороги выстроилась толпа горожан, служащих барона Жара и простых зевак, пришедших поглазеть на высокородных гостей. Среди собравшихся лишь с большим трудом можно было рассмотреть трубачей. Редкие гвардейцы с опаской глазели по сторонам. Не часто им доводилось встречать столь знатных особ. Многие из них так и не смогли справиться с собой и разинули рты в удивлении. Внутри замка точно напротив ворот была установлена трибуна, где собралась весьма представительная делегация во главе с бароном Жаром, который по случаю торжества облачился в парадный перламутровый кафтан и подаренную покойным графом Г рифоном баронскую цепь. Люди то и дело перебегали с одной стороны дороги на другую, разговаривали, невольно создавая атмосферу сельской ярмарки, очередным подтверждением чему стала выбежавшая прямо перед воротами свинья, которую гвардейцы под дикие визги никак не могли изловить на только что вычищенной дороге. Едва они справились с непокорным животным, как вдалеке раздался звук охотничьего рога, а уже через несколько минут под нестройный стон трубачей барона Жара в распахнутые ворота вслед за знаменосцем начали въезжать тяжеловооруженные рыцари с зеленой виноградной лозой на голубых попонах в парадном строю. Нескольким смекалистым зевакам‚ забравшимся на редкие деревья и тайком пробравшимся на стены частокола, открылись десятки ровных рядов вымпелов, развевавшихся на поднятых смертоносными концами вверх копьях. За ними параллельно друг другу скакали две группы рыцарей, каждая из которых держала в охранении несколько аристократов. А за ними следовал настоящий карнавал знамен. Кони всех мастей и расцветок меняли друг друга, соревнуясь на ткани в изяществе и прыти. Были там и золотистые колосья, и драконы на пестром фоне, и деревья на багряном, и золотой жеребец на черном, и даже пегас с распростертыми в стороны крыльями. Процессия растянулась на несколько сотен шагов, но движение её нельзя было назвать медленным. Очень скоро редкие в землях барона Жара рыцари скрылись за деревянными воротами, оставив после себя вытоптанную на несколько сантиметров вглубь землю.

Но не только в де Латате царило цветопредставпение. Небольпюй промысловый порт в тысяче шагов на север от столицы баронов ван Хакстро, обросший несколькими рядами невзрачных хижин и насквозь пропахший рыбой, бурлил с рассвета. На берегу уютной гавани собрался весь цвет местной аристократии, за исключением разве что самого барона Аларда. Леди Вильгельмина в шелковом белоснежно-золотом платье с тесьмой, Адриана в длинном в землю подчеркнуто скромном сарафане; окруженные неисчислимыми взмокшими рыцарями, смотрепи в сторону синевы моря. Там, на почтительном расстоянии от пирсов, неторопливо крутилась исполинская туша громадного корабля с слившимися воедино желтыми лилиями на синем флаге, разгоняя поднимавшимися от борта волнами крошечные рыболовецкие посудины и грозя опрокинуть незадачливых ловцов. Больше дюжины матросов бегали вдоль борта, опускали в воду и поднимали лоты, сопровождая каждое погружение взмахами рук и криками. Но через две четверти часа громоздкое трехмачтовое судно так и не приблизилось к берегу, и встречающей стороне не осталось иного выхода, как отправить навстречу стоявший на якоре небольшой шлюп, с которого поспешно спустили флаг с лиловым лотосом и также поспешно подняли восстающего из лазоревых и серебристых вод красного льва. Меньше чем через час манёвренный шлюп пристал бортом к исполину, недолго простоял там, а затем вернулся к широкому пирсу. Едва со шлюпа спустили трапы,с борта на берег высыпали аристократы и служащие королевского дома всех мастей с многочисленной свитой. В отличие от столицы барона Жара, солдаты дома ван Хакстро позаботились о том, чтобы освободить проезд от зевак, пьяниц, бездельников и рыбьих потрохов. До самого замка по краям широкой вычищенной дороги выстроились в шеренги солдаты, которые не только несли на себе начищенные до блеска оружие и доспехи, но и стояли застывшими истуканами, почти не моргая и не позволяя ни малейшего лишнего движения. По этой приготовленной дороге и пронеслись его Высочество Алексей Осорио и леди Вильгельмина с дочерью, а за ними, едва поспевая, проскакали два десятка рыцарей и аристократов, оставляя в свою очередь за спинами многочисленных сопровождающих, челядь и рабов разбираться с обозами.

- герцог Карлос Сатс ле Ноир объявил, что готов поставить 10000 осори на то, что в течение следующих четырех недель по меньшей мере один барон или его наследник в графстве Грифон лишится головы. Желающие заключить пари могут прибыть в Шален Рок, где им будут оказаны почести и достойный прием.

- к барону Раймунду на этой неделе прибыла представительная группа администраторов и хозяйственников из дома Верджи, а после началась невиданная доселе посевная, в то время как в Лорде рыцари ходят по улицам понурые и сетуют на былые времена, когда в столице не единожды за день под нарастающий гул зрителей преломлялись копья.

- в немногочисленных равнинах Красногорья только слепой не заметил бы значительные силы, которые барон Андреас де Веласко стянул к южной границе своих владений. И по всей видимости барон Викарио де Нарбон тоже заметил, ведь не прошло и дня с этого события, как он с балкона собственного замка во всеуслышание произнес преисполненную миролюбия речь, в которой объявил, что никогда не претендовал и не претендует на земли соседей и не считает себя достойным занять крылатый трон, а в заключении барон произнес отречение от притязаний на титул графа.

- после прибытия барона Андреаса де Веласко в столицу графства де ла Корунья, гранитное представительство картеля СШС больше суток было закрыто, а ставни в нем крепко затворены. Местные жители уже потирают ладони в ожидании работы, а клерки и служащие осторожно сплетничают о грандиозной сделке на десятки тысяч осори.

- бароны Коль де Брастон и Игницио де Валенсо в своих столицах поклялись, что в ближайший месяц кровь меж этими домами не прольется. В Брастоне это событие встретили сдержанно, а на улицах Оплота гулянья горожан продолжались до утра, которые закончились неприятным инцидентом, когда один из служащих дома Паре так превозносил герцога Эндрю и поносил местных жителей, что на него прямо на улицах столицы спустили домашних волков.

- в Близнецах на этой неделе было особенно шумно. Мало кто остался в стороне, когда несколько прибывших по приглашению барона Лораса де Бри мастеров оружейной школы сначала устроили показательные выступления, а затем начали давать бесплатные уроки всем желающим.

- в Велирио пришвартовался флот из четырех боевых кораблей под флагами вольного города Геклен. На флагмане развевался штандарт капитана Джохри Шторма. Многочисленная делегация спустилась на берег, была встречена парадной гвардией дома Полине, после чего проследовала прямиком в Велирио, а на следующий день началась разгрузка кораблей, которая продолжается до сих пор.

- ни для кого не стало неожиданностью, когда Алистер де Порессо и Раймунд Голдхорс одновременно поклялись на мече придти на помощь друг другу в трудный час. Давние друзья в очередной раз объявили готовности придти на выручку друг другу; о том, что всем и так давно известно.

- настоящий фурор произвел визит наследницы барона де Валенсо, когда она прибыла на прием к герцогу Эндрю на чистокровном блайверийском аргамаке цвета топленого молока. В Боджи немедля начали судачить когда состояться свадебные гулянья и кто станет женихом пусть и небогатой, но миловидной провинциальной аристократки.

- после объявления манифеста в де Латате состоялось служба за здравие баронов ван Хакстро и Голдхорсов, а в деревнях и селах владений де Присси крестьяне во время воскресных гуляний танцевали мунейру не с традиционными выкриками «Аллилуйя», а заменяя их на «вива ля Хакстро» и «вива ля Голдхорс».

- бароны Коль де Брастон и Викарио де Нарбон в один день объявили о подписании договора, который укрепит дружбу и позволит выйти на новые ступени сотрудничества между этими домами. Щитом к щиту! Мечом к мечу!

- не остался в стороне и Андреас де Веласко, который немало удивил клятвой выступить в защиту дома Голдхорс, оставив без внимания своего давнего торгового партнера и друга Алистера де Порессо. Барон Раймунд не остался в стороне и принял руку дружбы заявив, что враги дома де Веласко будут втоптаны в землю, стоит им поднять голову.

Ход 2

Торговый тракт между Близнецами и Велирио не пустел даже ночью. Бессчетное число купцов, разменяв переправы, двигалось в порт, живительную артерию графства и всего великого торгового пути. И не меньшее число торгового люда, сошедших с кораблей, шло на юг в земли баронов Формор и де Вали. Вырубленная в чаще древнего леса, эта дорога являла собой превосходство человека над природой. Здесь свободно разъезжались две повозки навстречу, а по обочинам в широком строю могли маршировать солдаты в две шеренги, не мешая друг другу. Но когда у повозок лопала ось или ломалось колесо - тогда часто можно было видеть сцены, когда не поделившие дорогу важные служащие благородных домов на повышенных тонах решали кто должен ехать первым, и споры такие зачастую затягивались, создавая внушительную очередь. Впрочем, до кровопролития дело доходило нечасто, зато потасовки не являлись редкостью, некоторые из которых заканчивались не только синяками, но и сваленными на обочину телегами с товарами, а то и с деньгами.

Далеко не все торговцы, служащие и охрана несли на себе гербы своего дома. По одеяниям и снаряжению охраны в них довольно легко можно было определить людей приближенных, а к кому приближенных - дело десятое. И не стоит знать об этом каждому встречному-поперечному. Так считали многие из тех, кто изо дня в день гнули спины на торговом пути на благо небогатых баронов и графов. Также, по всей видимости, считал и торговец, что восседал на крыше первого фургона. Его богатые расшитые шелковыми нитями одеяния подчеркивали статус, а случайный прохожий всегда знал к кому идти на поклон. Возница же в дорожной одежде казался бледной тенью на фоне господина, но тенью чистой и аккуратной.

- Жак, сколько нам еще трястись?

- Не больше полутора часов, почтенный мэтр.

- Вот и славно. Жду не дождусь, когда смогу опустить себя в горячую ванну и смыть дорожную грязь.

- Да... - устало протянул возница. - Прополоскаться в реке, нехудо бы. Али из ключа омыться.

- Мы хорошо поработали, Жак. Его милость будет доволен. Я испрошу день отдыха вам. Но если опять напьетесь и по утру ходить не сможете - плетьми дурь выбивать буду.

- Благодарю вас, милостивый мэтр!

После слов о дне отдыха Жак оживился, а в глазах его появился если не огонек, то какой-то интерес. Он выпрямил спину, дважды приложил плетью лошадей и начал смотреть по сторонам, отрабатывая жалование.

- Так-то лучше! - похвалил Жака торговец. - Охрану его милость нам не дал, так что смотри лучше по сторонам.

- Полно вам, почтенный мэтр, между Близнецами и Велирио - самая спокойная дорога. И четверти часа не проходит, как кто-то мимо проезжает. Вон впереди повозка, глядите.

- И правда, Жак. Сколько нам еще?

- Так с час, не более, почтенный мэтр. А там уж и до дома рукой подать. Мы ж налегке идем, без груза. А золото, оно вес имеет невеликий.

- Это если золота мало. - заметил торговец, которому доводилось видеть заполненные монетами сундуки, что переносили не меньше чем вчетвером.

- А так бывает? - удивился возница. - Это ж сколько пить можно!

- Все бы тебе пить, Жак. Дай сюда плеть. Ступай, глянь, что там в повозке. Стоит на дороге без лошадей. Может добро какое осталось.

- Ладно.

Жак натянул вожжи, остановил ведущую телегу и спешился рядом с одиноким фургоном. Привычным движением он согнулся до земли, но в этот раз это был не жест почтения пред благородной особой. Обычное дело, Жак первым делом осмотрел колеса и оси.

- Похоже целые. Мож заберем, почтенный мэтр? Денег стоит.

- Я тебе заберу, внутрь загляни, дурень.

Жак подошел к фургону, открыл дверцы и из спины возницы вылез длинный окровавленный нож. Тело его не успело осесть на землю, как в тело почтенного мэтра воткнулось сразу несколько стрел, а из раскинувшегося по краям леса на дорогу с гиканьем начали высыпать диковатого вида люди с ножами, топорами дубинами и еще бог знает чем в руках.

- Эй, Вилли...

- Извольте сударь, Вилен ван Зволле!

- Таких ван Зволле как ты - пол столицы и три четверти порта.

К вечеру привратники на восточных воротах Гнезда развлекались как могли. Близился конец смены, и уставшие солдаты хоть как-то пытались сохранить присутствие духа. Служба им выдалась, так сказать, не самая легкая, но все лучше чем дерьмо с улиц выгребать, коего от свиты особы королевской крови скопилось невиданное доселе количество. Но даже не смотря на все усилия баронов ван Хакстро, город начинал не распространять ароматы жизнедеятельности, а по-настоящему смердеть.

Привратники выполняли больше церемониальные функции, встречая гостей и наблюдая за окрестностями, чтобы в случае чего донести в казарму командиру караула, но к вечеру желающих покинуть город и въехать в него заметно поубавилось.

- Вилы фон Зволе, как думаешь, когда гости его милости барона Аларда оставят нас в покое?

- А пес его знает. Как уехали перед рассветом - так и не воротились больше. Кто знает, кого его высочество облагоденствовать своим визитом пожелает.

- Кого угодно - а лишь бы не нас. Я ведь восемь часов кирасу шлифовал. Восемь часов, Вилли!

- А я что, меньше, думаешь? Через час уже рожу свою видел как в роднике. Лучше бы не видел.

- А я на твою харю целый день смотрю!

- Твоя, Жиль, не лучше. А когда принц ехал - видел бы ты себя. Раскраснелся как помидор, глазюки большущие, как две тарелки. Разве что не трясся, и то молодец.

- Вот еще, дрожать! Я, если надо, жизнь за его милость отдам!

- Отдашь-отдашь, никуда не денешься. А побежать надумаешь - так всадники тебя быстро в землю втопчут. Еще и копьем пырнут для верности.

- Да я, знаешь ли, за барона и баронессу сам на мечи пойду.

- Скорее за баронессу, Жиль. Все знают, что ты от нее взгляд отвести не можешь.

- Сам-то лучше что ль?! Я хоть из верности да благоговения, а ты... грешно сказать!

- А коль грешно - так и не говори. Глянь лучше, кто там по дороге едет.

Впереди показалась доверху груженая повозка, запряженная, невиданное дело, четверкой лошадей. Мало того! За ней появилась вторая, затем третья... Затем еще одна. Обоз сопровождали солдаты в коттах с вышитыми желтым нитями слившимися лилиями.

- Сколько их там, Жиль?

- Я столько считать не умею. Надо капитану доложиться.

- Так чего ждешь? Беги уже!

Один из стражников поспешил в казармы, а когда вернулся с капитаном и отделением солдат обоз уже покрыл половину расстояния. Телеги то и дело кренились, скрипели и норовили опрокинуться. Жилю и Вилли казалось, что они опрокинутся на бок, а плотно укрытый скарб рассыплется по земле, но каждый раз повозки выпрямлялись и неотвратимо двигались в сторону Гнезда, не желая расставаться с добром. Не прошло и четверти часа как они достигли ворот и к капитану приблизился мужчина в дорожном плаще, из-за невысокого роста смотрящийся весьма комично. Он снял капюшон, обнажая блестящую в свете заходящего солнца лысину и зацепился глазами-бусинами за капитана.

- Именем короля, открыть ворота!

- Открыть ворота! - не задавая вопросов, повторил капитан привратникам.

Створки заскрипели и распахнулись, и вся процессия также споро двинулась под защиту укреплений. А когда последняя повозка наполовину въехала внутрь, случилось то чего Жиль и Вилли ждали уже пол часа как. Горб скарба зацепился таки за одну из створок, и из-под укрывного материала на землю посыпались изумруды и сапфиры того оттенка, который встречается только в Красногорьях. Впрочем, обоз не замедлил ход, а вот солдаты, не обращая внимания на крики командира, бросились собирать с земли драгоценные камни и монеты.

- барон Андреас де Веласко публично присоединился к манифесту о защите бароне де Присси. Теперь барону-крестьянину уж точно не о чем беспокоиться, а поставки пищи в центральные земли надежно защищены! Союзные армии трех сильнейших военных домов графства непобедимы. Говорят, в переходах ла Труа младшие отпрыски древнего рода не стесняются в выражениях куда герцог Эндрю может засунуть свои ссуды.

- барон Раймунд Голдхорс с балкона своего замка неожиданно потребовал от барона Викарио де Нарбон освободить всех рабов, которые трудятся в землях последнего. Но это еще не все! Также он потребовал передать контроль над южными землями владений дома де Наробон, пригрозив, в случае отказа, добиться своего силой оружия! Официальной реакции спешно отбывшего ранее из Меркано барона Викарио не последовало, но, говорят, барон де Нарбон склонен согласиться с требованиями Голдхорсов.

- картель СШС разослал письма, в которых уведомил о снятии с должности координатора южных земель королевства Френсиса де Лоуденса. Причины отставки не раскрываются, но ни для кого не секрет, что виной всему послужил крайне сомнительный контракт с домом де Веласко, заключенный на минувшей неделе.

- бароны Алард ван Хакстро и Викарио де Нарбон в один день поклялись на мече, что не оставят друг друга в минуту нужды и выступят совместно против любого, кто придет к ним с оружием в руках.

- торговцы в графстве Грифон, не смотря на внушительную охрану восточной переправы, все чаще выбирают западный путь через Эльзу. Причиной тому послужило не только обнуление пошлин бароном бе Бри, но и неожиданно начавшиеся в землях барона де Нарбон сражения с войсками дома де Веласко, которые, не смотря на публичное отречение барона Викарио от претензий на титул графа, перешли границу. Слухи о причинах нападения множатся, масла в огонь добавляет молчание барона Андреаса. Многие говорят об окончательном вырождении древнего рода и становлении еще одного раубриттера, коих в последнее время на окраинах королевства появилось великое множество.

- полным провалом завершился выпускной экзамен на кафедре Д оружейной школы де Лорж, где впервые за два десятка лет ни один из кандидатов не сумел получить диплом о завершении обучения. Около дюжины баронов и графов, собравшихся чтобы заключить выгодные контракты и нанять первоклассных специалистов, не скрывали своего разочарования.

- начавшаяся в землях барона Голдхорс на прошлой неделе грандиозная посевная неожиданно завершилась, не принеся результатов. Спешно возводимые жилища, хлевы и сараи разобраны на строительные материалы и вывезены обратно в замок. Обескураженные крестьяне остались без земли и на вопросы друг друга о том что происходит лишь обреченно разводят руками.

- трагедией завершилась долгожданная торжественная литургия в соборе Святого Франциска в Гнезде, где во время причастия, испив крови Христовой, епископ Корнелий захлебнулся собственной кровью, а в случившейся затем давке погибли десятки горожан.

- дом Паре объявил о введении новых общих правил на закупки товаров. Теперь партии меньше 5 единиц одного товара домом Паре закупаться не будут. Кроме того герцог Эндрю принял решение отказаться от использования собственных служащих, и желающим продать товары придется позаботиться о доставке и охране грузов в Боджи самостоятельно.

- барон Игницио де Валенсо нанес официальный визит в Брастон. Огромная свита, подарки и пышные наряды были торжественно встречены почетными гвардейскими частями барона Коля. После переговоров официального заявления не последовало, поэтому многие строят догадки к чему приведет этот весьма неожиданный визит вежливости.

- невиданное доселе нападение зверей случилось на этой неделе в землях дома Порессо, поставив под угрозу исполнение контрактов этим домом. В восточном Блайвери на месте вырубок десятки и сотни диких волков выбежали из леса и набросились на рабов и немногочисленную охрану, заживо раздирая в клочья ни в чем неповинных людей. И даже подоспевшие к месту трагедии всадники в коттах дома Голдхорс не смогли остановить бойню, случившуюся сразу в нескольких лесных поселениях. Тем не менее барон Алистер выразил благодарность барону Раймунду, за спасение людей и живого имущества.

В те часы, когда на Гнездо опустилась ночь, кутая замок в свои ласковые объятия, а шум накатывающихся волн убаюкивал горожан после тяжелого дня, на восточных городских воротах усиленный караул нес службу. Четверо стражников в крепких кольчугах и при оружии бдительно следили за окрестностями, чтобы в случае опасности поднять по тревоге солдат и встретить неприятеля во всеоружии. Полная луна освещала дорогу и спрятаться или укрыться на ней было едва ли возможно. Лучшие условия для ночного дозора. Время от времени с юга, из глубин Шееффенского леса, доносилось уханье совы и волчий вой.

Привычное течение времени нарушило появление скачущего во весь опор всадника. Ночные гонцы не были чем-то особенным, но когда он покрыл половину расстояния до городских ворот, за ним появилось еще несколько если не солдат, то людей вооруженных и весьма грозного вида. Могло показаться, что несколько рыцарей гнали всадника, который пытался укрыться за городской стеной. В весьма тревожной ситуации командир караула поднял по тревоге солдат, и когда всадник достиг ворот его встретили несколько десятков пехотинцев. Прибывший к воротам аристократ, некогда изящные одежды которого превратились в лохмотья, но на которой еще можно было рассмотреть очертания герба графского дома северных земель, тяжело дышал и, казалось, вот-вот свалится на землю с взмыленной лошади. Он задержался лишь на мгновение:

- Лекаря! Лекаря, сукины дети! - крикнул дворянин, срываясь на хрип.

- Это... К леди Вильгельмине, ваша милсть. - ошарашенно ответит капитан.

Едва начальник караула закончил, как гость пришпорил коня и пустил его прямо в ворота так споро, что привратники едва успели приоткрыть створки, в небольшую щель которых и протиснулся дворянин. А тем временем к воротам приблизилась группа всадников. Вид у них был потрепанный, но прямую осанку и аристократические черты лица спрятать было невозможно. Да никто из них и не пытался. Вот первый дворянин молча пустил коня в город. В багряно-золотой котте, поперек седла его было перекинуто обмякшее тело человека. Следом за ним въехал всадник в серо-лазурном, держащий руками падающего с коня принца и вожжи одновременно. За ними в город последовали и остальные, потрепанные и обессиленные графы, бароны, маркизы, собранные, казалось, со всех уголков королевства. Был среди них и Матикас ван Буркхард. Поперек лошади его лежало тело, на обвисшей руке которого лишь с большим трудом можно было разглядеть печать с червонным львом. Но некоторым привратникам это удалось.

- Господи помилуй. - шепотом выдавил один из них, рухнувшему в обморок капитану.

Ход 3

Штаб барона раймунда Голдхорса занял позицию на ближайшем холме, где заряжали в ковш снаряд для катапульты. Гвардейцы и солдаты личного полка разместились на флангах штаба. С возвышенности открывался отличный вид на поле предстоящего сражения. Впереди на ровной местности стоял небольшой деревянный форт, ворота которого спешно закрывали после возвращения парламентеров. На стенах лежали громоздкие арбалеты, из-за которых опасливо выглядывали солдаты в вороненых кольчугах и койфах. По обе стороны от форта разместились две армии, которые людским потоком соединялись позади форта. Именно там, за фортом, блестели на солнце тяжелые доспехи гвардейцев под серо-коричневым штандартами. Перед войском расположилась людская масса, лишенная не то что доспехов, но даже чего-то более менее похожего на оружие. Вооруженные чем попало - кто палками, кто черенками от лопат и лишь единицы держали в руках вилы и плотницкие топоры - они затравленно оборачивались за спины, но неизменно встречали взглядами надзирателей. Время от времени свистели хлысты. Кто-то падал, редко - кричал. Живая масса людей, удержать которую даже перед боем стоило усилий.

Армия барона Голдхорса, напротив, выпустив вперед цвет рыцарства, выстроилась для атаки. Едва ли не каждый младший дом прислал своих сыновей. Кавалькада знамен, вымпелов и орифлам украшала грозное воинство, впереди которого замерли легендарные жандармы герцога Генриха. Были среди знамен и знаменитые мечники Роберта де Морло, занявшие оборонительные позиции на холме рядом со штабом Не было среди солдат разве что прославленых охотников Ловерхорса.

Раздался звук рога и легкие всадники двинулись на правый фланг, по широкой дуге стараясь обойти построение и зайти в тыл. В то же время рыцари Голдохрса шагом пустили коней вперед в сторону того же крыла армии Нарбонна, но не по дуге, а равно на солдат. Высоко подняв копья, они неспешно приближались, давая время всадникам завершить маневр и зайти в тыл к противнику. Но армия барона Викарио не замерла, не обратилась в бегство от вида закованных в броню рыцарей. Защелкали хлысты, разнеслись над лагерем резкие отрывистые приказы и людская масса фланга, который проигнорировали рыцари Голдхорса, начала откатываться назад. Протяжно завыл рог. Рыцари синхронно опустили копья, оставляя над головами гордо рдеющие знамена, пустили коней сначала в галоп, а затем в карьер. Одного вида несущихся во весь опор рыцарей оказалось достаточно, чтобы бурлящая масса невольников развернулась и попятилась назад, но там, за спинами их уже ждали. Солдаты в вороненых кольчугах так рьяно хлестали голых людей кнутами с стальными вставками, что некоторые из них падали на землю без чувство, сверкая белыми костьми, а брызги крови вздымались над головами, окропляя руки, лица и волосы выживших. Смерть ждала с обеих сторон, и большинство выбрало отдаленную, повернувшись к карателям спинами, рабы в страхе бежали вперед точно на несущуюся навстречу смерть в образе блистательных рыцарей. Кони не замедлили ход, когда десятки из них сбили тела тех, кто мгновение назад был человеком. Копьями и лошадьми отшвыривая невольников как нечто совершенно несущественное, рыцари мчались вперед. Зазвенели тетивы арбалетов со стен форта, но стальные болты отскакивали от фамильных щитов и доспехов жандармов как детские мячики от стены. Редкие стрелы взмыли ввысь, но опустившись на землю - стали лишь досадной помехой мчащимся во весь опор аристократам. Дрогнули ряды надсмотрщиков. Длинные копья ломались о вороненые кольчуги, падали вместе с телами пронзенных врагов, а с тыла и фланга уже гремели тяжелыми доспехами гвардейцы. И если первая волна рыцарей успела прорвать строй и вырваться, не завязнув в кровавом месиве тел, поломанного оружия и разбитых доспехов, сдобренном нечеловеческими криками умирающих, то лошади тех кто следовал позади то и дело спотыкались, падали и роняли всадников. И рядом исправно оказывались гвардейцы в червленых доспехах. Не давая подняться на ноги, они словно палачи смертоносными алебардами собирали жизни дворян...

Опустошительной волной пронеслась конная армия через ряды защитников форта, оставив позади неисчислимое число убитых и раненых. Но не успев закончить перестроение для повторной атаки, с востока раздался тревожный звук рога, а спустя несколько секунд на горизонте появились всадники с коричнево-серыми знаменами. Через удар сердца они неслись с тыла в сторону штаба Раймунда Голдхорса, где мужественно готовились принять смерть измотанные телохранители барона...

В гостевой комнате Гнезда было не протолкнуться. Больше полутора джин дворян из числа тех кто не покинул гостеприимные покои или из тех, кому это по тем или иным причинам не позволили сделать, стояли, прислонившись спинами к развешанным на стенах гобеленам, словно в шутку расшитыми сценами всевозможных видов охоты. В противоположной от двери стороне стояла широкая кровать с шелковым балдахином, на которой лежал человек. Живот его представлял настоящее месиво из вывороченных наружу внутренностей, ребер, свежей и засохшей крови и Бог знает чего еще. Тем не менее грудь поднималась и опускалась, а изо рта сыпалась брань в несметных количествах, свидетельствующая о том, что Его Высочество все еще жив. На свисающей с кровати простыни остались отметины кровостоков. Рядом с принцем на коленях сидел монах в серой рясе и боязливо обтирал Алексея Осорио влажной тряпкой, стараясь не трогать вывороченные наизнанку части тела.

Дверь распахнулась и в комнату вошла в парадном платье Адриана ван Хакстро в сопровождении священника и нескольких вооруженных телохранителей. Следом вошел диковатого вида мужчина в зеленом плаще. Длинные волосы его, казалось, вечность не знали мыла и воды. Последним внутрь помещения зашел барон Игницио де Валенсо.

Взглянув на распростертое тело принца едва ли не все прибывшие отшатнулись, но барон де Валенсо нашел в себе силы натужно улыбнуться баронессе.

- Это он? - осторожно поинтересовался Игницио.

- Да. - коротко отозвалась баронесса.

Барон перевел взгляд на своего спутника.

- Знатно его выпотрошили. Что скажете, Гунтер? Сможете ему помочь?

Изумрудные глаза мужчины в зеленом плаще, который, казалось, вот-вот перешагнет черту того возраста, который называют старостью, внимательно смотрел на пострадавшего. В какое-то мгновение могло показаться, что он не слышит слов. Но через несколько бесконечных секунд неторопливо повернулся к Игницио.

- Я чувствую в нем буйство жизни... - перебивая брань принца начал лекарь. - ... а значит его круг еще не завершен. Ему можно помочь.

- Тогда приступайте. - распорядился барон де Валенсо.

- Действуйте. - чуть помедлив, добавила Адриана ван Хакстро.

Гунтер подошел к кровати, выдавливая своей близостью попятившегося монашека, который открыл рот в немом возгласе, когда из сумки незнакомца появились садовые ножницы, пила, несколько флаконов с жидкостями, коробочки и... кактус. Но если монах и не издал ни звука, то сопровождающие принца дворяне удивления скрывать не пытались.

«Какое богомерзкие представление. В своем ли вы уме, Адриана ван Хакстро, доверяя жизнь принца этому чучелу?», «Я всенепременно останусь здесь, чтобы в подробностях рассказать его Величеству обо всем случившемся.», «Кто-нибудь, позовите священника, прошу вас великодушно.», «И речи быть не может оставить Его Высочество с нехристью наедине!», «Что это за гадости? Уж не попытку ли отравления мы с вами наблюдаем, господа?», «Его высочество еще жив, в священника пока нет нужды, ваша милость», «Ужасно...», «Я требую объяснить, что собирается предпринять этот самозванец!», «Его высочество одной ногой в могиле! Какое отравление? Что вы, ваше сиятельство?»

Телохранители госпожи Адрианы ван Хакстро, на всякий случай вытащили за дверь, но с разгалдевшейся сварой внучатых племянников благородных отпрысков не менее благородных фамилий так поступать не стали.

- Господа, прошу вас, успокойтесь. Не все сразу. - попыталась осадить дворян баронесса. - Прошу вас, тишину.

Несколько минут прошло прежде чем Адриана ван Хакстро смогла слышать свой голос. И она не медля воспользовалась моментом.

- Гунтер, расскажите, что за вещества вы достали и что собираетесь сделать. Эти достойные господа питают живейшее беспокойство судьбой Его Высочества.

Лекарь как раз закончил извлекать материалы. Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги и посмотрел на баронессу усталыми глазами.

- Это голубиный помет, там - цикута с маковым молоком, тут - дробленые ногти летучей мыши, вот в этой бутыли - чистейший абрахазский спирт и... так далее.

- Вы уверены, что это поможет? - с сомнением уточнила баронесса.

- Конечно, поможет. - уверенно ответил старик, поднимая бутыль со спитом и скальпель. - Нужны люди, которые будут держать его высочество, и можно начинать. Хотя нет, еще минутку.

Гунтер приложился к бутыли со спиртом и, причмокивая, опустошил ей почти наполовину.

- Вот теперь можно начинать.

Гнездо в тот день разубрали на диво;
Застлали полы и стены обили
Дорогими коврами, парчой, аксамитом.
Счастлив, кто зван в хоромы такие!

Все ратники Саха на свадьбу явились.
За челядью тотчас гонцов отрядили.
Едут Присси в Гнездо к баронессе
В одежде богатой, с оружьем отличным.

Но входят пешком со смиреннейшим видом.
Встречать Вильгельмина с дворянами вышла.
Пред бледной вдовою гости склонились.
На резную скамью жениха усадили.

Все Жаровы люди отменно учтивы -
Подражают тому, кто в час добрый родился.
Клеменс от ван Хакстро громко воскликнул:
"Раз всё мы решили, мешкать нет смысла.

Бесценный мой друг, Жар, приблизьтесь скорее!
Вручаю вам Рину, дочь Аларда ван Хакстро,
Как обещал своему властелину,
А слово мое вовек нерушимо.

Вы в свой черед жениху передайте,
И в церковь пускай идут молодые".
Де Присси ответил: "Рад вам подчиниться".
Вот за руки взял он девицу и сына.

Бручующим молвит слова он такие:
"Друг другу вручаю здесь и поныне,
Как велел нам Господь, мой и ваш владыка,
Ван Хакстро вы детки, семьи именитой."

С радостью руки принять согласились.
Затем сэр Клеменс своих ближних окликнул,
Повел всех в церковь святого Франциска,
Где уж давно Иннокентий томился.

У входа в собор их встретил епископ,
Благословил, обвенчал по чину.
Отслушав мессу, все на конь вскочили,
За городом начали ратные игры.

Клеменс с ближними в них отличился!
Коня под собою менял он трижды.
Лишь Вильгельмина бледною тенью
Скользнула в покои, там и укрылась.

Ратники Саха прыгали лихо.
Через костер, по друг дружке и в мыло.
Позже в Гнездо отвез всех ван Хакстро,
Где в залах свадьбу отпраздновал пышно.

Прибить семь мишеней велел он с денницей -
Еще до обеда их изрешетили.
Больше недели свадьба продлилась,
И ко второй гости домой запросились.

Рожденный в час добрый,
Сах, ныне ван Хакстро,
Лишь мулов одних и свинок ретивых
Приезжим гостям роздал сотенку с лишним.

Раздарил он цветов, корнеплодов, кореньев,
Голдхорсу - пряник, Валенсо - печенье,
Джулио выдал он он банку варенья,
Ну а невесте - букет. Загляденье!

Не поскупилась Сахова свита -
Каждый принес от себя угощенье.
Все, кто хотели, дары получили.
Струны порвали, но счастливы были.

- армия дома де Веласко опустошила северные земли барона де Наробонн. Прекращена работа почти всех шахт, а сотни рабов после весьма кровавой мести бывшим угнетателям рассеялась по окрестностям, чиня насилие и грабеж там, где это не успели учинить солдаты барона Андреаса. Похожая картина сложилась на южных рубежах владений барона Викарио, где армия дома Голдхорс освободила сотни невольников, изъяв перед этим значительную часть ценностей бывших властителей.

- герцог ле Ноир с балкона замка произнес речь, в которой не только поносил барона Аларда ван Хакстро за то, что тот слишком рано отбыл на тот свет, не дав его светлости заработать достаточно средств на ставках, но и пообещал что любой кто осмелится поднять меч на его друзей, захлебнется собственной кровью. В завершении его светлость заявил об отправке карательного корпуса в земли дома Нарбонн с целью изгнания разбойников и установления законной власти во владениях барона Викарио.

- бароны де Порессо и де Веласко, следуя последней моде, поклялись на мече совместно защищать земли друг друга от любого, кто осмелится вторгнуться к давним друзьям.

- в картеле СШС призвали своих клиентов прекратить все отношения с бароном Голдхорсом, который не только отказался признать долг за оказанные ранее услуги, но и имел наглость объявить награду за голову действующего служащего организации. Без малого десяток баронов и графов выразили солидарность с позицией объединения, к которым присоединился и голос барона де Порессо.

- ураганный ветер обрушился на этой неделе на земли домов ван Хакстро и Полине, снося крыши домов, уничтожая урожай и полностью парализовав морскую навигацию. Сенешали этих домов подсчитывают убытки, счет которым идет на десятки тысяч осори.

- дом ван Хакстро заключил договор о дружбе с домом де Бри, приняв на себя обязательства больше чем перед половиной властителей графства Грифон, и уже пожинает плоды беспорядочной дипломатии, оказавшись вынужденным выступить в защиту дома Нарбонн против домов де Веласко и Голдхорс. Пикантности ситуации добавляет тот факт, что в армии вторжения, среди многочисленных знамен подданных барона Раймунда, были замечены и знамена вассалов дома ван Хакстро.

- Андреас де Веласко на вторую неделю военных действий публично отверг обвинения в раубриттерстве и объявил о том, что освободительные мероприятия в землях дома Нарбонн были начаты в союзе с домом Голдхорс с целью прекратить бесчеловечное угнетение рабов бароном Викарио.

- после экспериментального и весьма смелого лечения состояние его Высочества Алексея Осорио не вызывает опасений. Говорят, принц крови сможет ходить и, может быть, сидеть в седле.

- на рассвете в шатре командующего армией дома де Веласко обнаружено тело Алонсо де Веласко без признаков жизни. Следов насильственной смерти не найдено, однако пропал фамильный меч знаменитого мастера-комендаторе оружейной школы де Лорж.

- после торжественного бракосочетания барон Жар де Присси, опустившись на оба колена, произнес фуа перед своим сыном бароном Сахом ван Хакстро. Теперь, помимо денежной и военной повинностей, после смерти барона Жара его земли перейдут во владение дома ван Хакстро.

- в Близнецах прошел обряд освящения вновь отстроенной часовни. Теперь все верующие столицы баронства могут по канону исповедаться, стоять службы и отпеть усопших. Получив яркий пример послушания и воцерковления, жители владений де Веласко и де Валенсо попросили своих владетелей возвести часовни в Вереске и Оплоте.

- в землях барона де Валенсо завершено строительство крупного торгового представительства дома Паре с подъездами, дорогами, складами, сараями для рабов и небольшим поселением для служащих. Теперь все товары графства Грифон в крупнейший торговый дом будут следовать через местную факторию.

- состояние герцога Генриха ухудшилось. Спаситель королевства не встает с постели и с трудом разговаривает, но, со слов приближенных, ум его все еще ясен и Его Светлость отдает, по всей видимости, уже последние указания и распоряжения. В ла Труа желающим засвидетельствовать почтение герцогу Верджи нет числа.

- нашествие паразитов обрушилось на этой неделе на земли дома Голдхорс. Насекомые уничтожают урожаи, а грызуны вычищают склады и амбары. Во владениях барона Раймунда впервые за долгое время начались разговоры о возможном голоде. В отдаленных деревнях кошками начали платить за еду и услуги.

- после официального обращения баронессы Адрианы отец Иннокентий, с благословения Его Святейшества, назначен епископом Единой Церкви в землях ван Хакстро, что ознаменовало собой исторический отказ дома ван Хакстро от с кровью завоеванного права инвеституры. Вновь назначенный епископ отслужил торжественную литургию в память о жертвах несчастного случая, которая на этот раз не только прошла пышно и без несчастных случаев, но и была отмечена настоящим чудом: икона Святой Анжелики мироточила весь день, чему свидетелями были сотни прихожан собора Святого Фарнциска.

- королевский сборщик налогов Константин ле Бурж не сумел покинуть Гнездо из-за разразившегося шторма в море Веторов, которое в очередной раз оправдывает свое название. Поступление собранных средств в казну королевства откладывается до окончания буйства стихии.

- строительство огромного рыболовецкого флота должно было завершиться на этой неделе в землях ван Хакстро, однако разразившаяся стихия нанесла серьезный судам, часть из которых уже была спущена на воду.

- после заключения крупного соглашения с домом де Веласко, служащие картеля СШС по приглашению местного властителя в большом количестве прибыли в Близнецы, где, вооружившись странными треногами, линзами, веревками и подобными крайне сомнительными устройствами, начали проводить непонятные действия в окрестностях замка, вызвав всеобщее подозрение.

- не смотря на нападение неизвестных кораблей на один из конвоев с пищей, следующий из графства Грифон в центральные земли королевства, цены на еду в столице снизились до 85 осори за единицу, а в южных землях, ожидаемо, ощутимо выросли.

Активирован модификатор: «Оптовые закупки еды в графстве Грифон» - базовая цена пищи в графстве Грифон увеличена до 60 осори за единицу.

Ход 4

Ходят слухи, что все началось с черной двухвостой кометы, пролетевшей в ночном небе над Гнездом в самом начале недели, но достоверных и заслуживающих доверия подтверждений этого явления до сих пор нет. Той же ночью из всех лавок и мастерских Зволле, одного из поселений владений ван Хакстро, более всего полыхала небезызвестная кожевенная мануфактура Франса ван Лейлдена, некогда самое крупное и самое вонючее место за много миль в округе. Полыхала так, что с невеликих стен частокола Гнезда в ночном небе отчетливо было видно зарево на горизонте. Было бы видно, если бы кто-то удосужился рассматривать окрестности. Солдаты, которым должно было нести службу на стене, скопились близь каждых из четырех ворот Гнезда в безуспешных попытках если не сдержать, то хотя бы внести подобие порядка в бурлящий поток людей, спешащих, не смотря на глубокую ночь, покинуть город. Похватав пожитки, люди заполнили узкие проходы ворот так, что ни всадник, ни уж тем более телега не могли протиснуться сквозь живую массу людей, и будь ты хоть дворянин, да хоть сам король!, и пожелай покинуть город - тебе неволей пришлось бы влиться в этот дикий людской поток.

Солдаты в коттах с красным львом не пытались остановить людей. Они лишь кричали, призывая к спокойствию и порядку, но их никто не слушал. Лишь изредка они, стоя плечом к плечу, врывались в толпу людей, чтобы оттащить в сторону споткнувшихся, сбитых с ног, поскользнувшихся, словом всех оказавшихся на земле бедолаг. И если у северных портовых ворот людям удавалось покинуть город и сделать это более менее организованно, не мешая друг другу, то западные и восточные утопали в криках, стенаниях и молитвах. Южные же, подветренные, обернулись настоящим адом. Подступающее пламя гнало людей вперед. Многие, отчаявшись, забирались на стены и прыгали вниз. И хоть высота стен и была небольшой, снизу образовалась мешанина из сбитой в грязь земли, брошенных вещей, камней и людей, а сзади бежали все новые и новые люди, пытаясь спастись от буйства огненной стихии.

Но полыхал не только южный район города. Сразу несколько пожаров охватило столицу дома ван Хакстро. Словно повинуясь воле неведомого божества, они возникли одновременно. А самые крупные бушевали в замке, на масляных складах в портом квартале и в районе южных зернохранилищ. На город опустился зловещий смог, дьявольский туман стелился по улицам. Снующие по городу солдаты то и дело натыкались друг на друга, разливая воду и рассыпая песок. Многие, не в силах дышать, ложились на землю и готовились умереть в опустившемся аду. Лишенные воздуха, горожане замертво падали наземь, не сумев выбежать из облаков едкого дьявольского дыма. Крики, мольбы о помощи, проклятья и богохульства звучали сразу отовсюду и одновременно, и лишь там куда опускался зловещий дым, лишь там становилось тихо... Некогда шумный торговый город погрузился в стоны и вопли отчаяния, превратился в чадящую язву на теле земли, в течение едва ли часа стал средоточением боли и страданий. И крошечные фигурки людей, бессильно пытаясь справиться со стихией, растворялись в алом зареве навсегда. И лишь с рассветом, когда небеса разразились крупными гроздьями слез, дым над Гнездом начал рассеиваться, являя на свет Божий остывающий Ад.

У входа в аскетичную часовню, отстроенную на этом месте еще первыми поселенцами, вытянув спины стояло двое солдат в парадной зелено-голубой военной форме с церемониальными трехметровыми пиками, которые больше походили на флагштоки для вымпелов. От рукоятей до самого острия можно было увидеть всю историю человека-символа, на котором во многом держался покой королевства. У самой рукояти свисали зеленые ленты, повторяющие формой виноградные листья. Именно такими лентами жители ла Труа усыпали городские улицы в день когда когда Генрих тогда еще Долговязый стал главой дома. Ввысь по древку поднимались пестрые ленты - символы военных и дипломатических побед, среди которых кровавым пятном развевалась червленая рваная лента как символ бескорыстного самопожертвования герцога. В верхней части пики реяли шелковые подарочные вымпелы треугольной формы. Среди них, ближе к острию, гордо реяло агатовое сердце дома де Лара, рядом с которым можно было рассмотреть лиственницу дома де Блуа, сапфировую рыбу де Шомон и золотого коня Голдхорсов.

И это было второе яркое пятно во всем серо-черном пейзаже, раскинувшемся на много шагов вокруг мощеной стесанным камнем дороги в часовню, вдоль которой, на порядочном расстоянии, выстроились солдаты, отделившие собой подход к часовне от собравшейся вокруг толпы зевак и сочувствующих. Первым же являлось зелено-голубое полотно, полностью укрывшее повозку, за которой степенно, опустив головы, шагали с дюжину человек, почти каждого из которых местные жители знавали в лицо. Первым уверенно шел сын генриха Филипп. Рядом с ним семенили племянники и внук Филиппа Шарль, Гаспар и Луи. За ними, опираясь на плечо человека в лазурной котте, ковылял принц Алексей. Далее шли вперемешку графы де Шомон, де Блуа и мало кому знакомый здесь будущий барон Готфрид, а также сыновья и племянники герцогов де Ланель, де Лара, Бабендебрг и Рё. Эта очень немногочисленная процессия двигалась молча. Облаченная в траурные черно-белые одеяния, медленно приблизилась к часовне. Маркиз Филипп с племянниками и внуком начали снимать гроб с покойным герцогом. И если силы взрослых мужчин оказалось достаточно, то Луи, водрузив на плечо массивный деревянный гроб, явно не рассчитал собственные силы. Первым ему на помощь, а точнее сказать на замену, подоспел барон де Блуа, рядом с которым оказался и Готфрид. Вместе они уверенно зашли в часвню, где вот-вот должна была начаться церемония прощанья со спасителем королевства.

Нельзя было сказать что солдаты домов де Присси, де Бри и Голдхорсов сдружились. Слишком сильно было чувство превосходства последних двух над каждым из других. Тому добавлялось давнее соперничество последних двух в том, чья школа воинского искусства сильнее. Но за многие недели совместной службы неизбежно сложились самые разные отношения. Солдаты де Присси то и дело подкармливали остальных свежим хлебом и подкопченными сардельками, делились нитками, иглами и ветошью. Все таки они были дома, и нередко находили время чтобы уйти на денек-другой к женам и детишкам. Тем более граница с домами Брастон и де Веласко охранялась такими известными мастерами военного дела из домов де Бри и Голдхос. Но всему свое время. Солнечным утром солдаты Голдхорсов за какой-то час собрали лагерь и, издали попрощавшись с гостеприимными и любезными ополченцами выдвинулись в сторону владений своего барона. Солдаты дома де Бри такой ретивости не проявили. То и дело по лагерю бегали десятники в поисках солдат, которые во множестве своем разбежались по окрестным деревням, к женам и дочерям дежуривших рядом же ополченцев барона де Присси. Но к следующему утру и они сумели собрать лагерь и двинуться на север в сторону Близнецов. И общее количество солдат, охранявших границы домов де Бри и Брастона сократилось в несколько раз. В тот же день на юге появились флаги солдат барона Игницио де Валенсо. Многие могли подумать, что новые солдаты пришли на смену покинувшим в тот же день приграничный военный лагерь солдатам де Бри, но надежды быстро разбились о суровую реальность. Стоило последним наемникам скрыться на севере, как на юге начал выстраиваться ударный кулак из гвардейцев и тяжелой пехоты дома де Валенсо, справа от которого построились лучники и застрельщики, а слева и чуть позади - несколько отрядов регулярной пехоты. Времени это заняло достаточно, чтобы ополченцы де Присси собрались и выстроились в линию для отражения атаки. И пусть местных было чуть меньше, а оружие и доспехи их уступали вооружению солдатов дома де Валенсо, но в глазах каждого из бывших крестьян горела жажда защитить свои земли, своих женщин и детей ценой собственной жизни. С каждым шагом противника они лишь крепче сжимали копья и вилы, крепче стискивали зубы и готовились отстоять родные края. Им нужно было продержаться совсем недолго, всего-то до тех пор, пока барон де Присси-ван Хаксто не пришлет подкрепление, а уж там будет о-го-го! Нужно было лишь выстоять в это сражении И каждый из солдат был готов к грядущему.

Когда первые стрелы воткнулись в щиты, а метательные копья и дротики собрали кровавую жатву, на западе раздался накатывающийся звук марширующих солдат. Когда гвардейские части де Валенсо относительно легко прорубились сквозь строй ополченцев - земля на востоке содрогнулась. Когда гвардейцы и тяжелая пехота завязли в подоспевших резервах из регулярных частей дома де Присси, а пехота с белым лебедем начала обходной маневр в сторону правого фланга защитников - в той же стороне появились несколько всадников в черных мундирах. А когда последние резервы де Присси выступили на правый фланг чтобы отразить атаку, за спнами атакующих горизонт ощетинился остриями копий, а после почернел от поднявшихся на холм солдат. Призывы к атаке раздались, казалось, со всех сторон, и по трясущейся земле тяжелой поступью пехота дома Брастон продолжила марш на восток, где солдаты де Присси, от одного вида подступившей армии, бросились врассыпную, оставляя поле боя за захватчиками.

Нехитрая карета покачивалась, скрипела и норовила развалиться на каждом камне, на каждой кочке, что в изобилии были разбросаны по неровной дороге, ведущей в де Латат. Сах в соломенной шляпе сидел напротив телохранителя. Ханс Ягер, закаленный жизнь вояка, источал спокойствие и уверенность. Он безмятежно смотрел в окно кареты на сельский пейзаж. Бескрайние поля, возделываемые трудолюбивыми крестьянами, не вызывали эмоций на его лице. Но Сах де Присси-ван Хакстро с теплотой наблюдал за милым его сердцу пейзажем. А между этими двумя мужами стояло корыто с землей, из которой торчал куст белоснежных гортензий.

Наехав на очередной камень, карета в очередной раз подпрыгнула. Тогда в дверь кареты воткнулся арбалетный болт, пробив дерево на дюжину дюймов и лишь чудом не задев ни кого из пассажиров. Спустя пол стука сердца Сах оказался в объятиях Ханса Ягера и летел на пол кареты, а за четверть стука сердца до этого в руке последнего сверкнуло лезвие стилета. Но оба тела рухнули на пол и оба были все еще живы. Еще несколько болтов ударились о борта кареты, несколько из них пролетели через занавешенное окно насквозь и лишь чудом ни Сах и Ханс не пострадали. Снаружи ржали лошади, послышались команды охраны и часть всадников поскакала в сторону леса, откуда велась стрельба. Лишь спустя четверть минуты Хнас выглянул через окно наружу. Стрельба прекратилась, где-то невдалеке был слышен стук копыт, а карету закрывал собой один из всадников дома ван Хакстро. Звуков боя не было слышно, а это означало что напавшие из засады не спешили вступать в ближний бой.

- Кажется, обошлось, милорд. - выдавил сквозь зубы Ягер, глазки которого бегали по сторонам с удивительной скоростью. - Быстро, нам нужно уходить в лес.

- Вы уверены? - удивился Сах. - По-моему, здесь безопаснее...

- Доверьтесь мне. - глаза Ханса, смотревшего в противоположную от барона строну, блеснули.

Сах только и смог что кивнуть. Тогда Ягер приоткрыл дверь кареты и осмотрелся. Из почти трех десятков всадников большая часть ускакала в сторону нападавших, оставив охранять барона с пол дюжины солдат. До противоположного от стреляющих леса было от силы три десятка шагов, и Ягер, ни мгновения не сомневаясь, развернулся, подхватил оцепеневшего от страха барона де Присси-ван Хакстро, а затем... из его горла вышло сразу два расходящихся в разные стороны лезвия, словно концы ножниц. Стилет, с которым Ягер не расставался, выпал, а сам телохранитель обмяк начал опускаться на пол кареты, но прежде чем он рухнул - Сах получил два удара в область сердца. Залив кровью корыто с ало-белоснежными гортензиями, оба пассажира распластались на полу кареты, а солдаты, охранявшие барона, не торопясь поскакали дальше. Лишь один из них на ходу вытирал тканью необычной формы раздвоенный клинок.

- Джулио Полине в Шален Рок был устроен поистине королевский прием. Он не только получил церемониальную, инкрустированную аметистами и рубинами плеть с резной рукоятью, герцог устроил в его честь пир, на котором были замечены гостивший не первую неделю барон де Нарбон и, к неожиданности многих баронет, Ланзер де Валенсо, прибывший в свите барона Джулио. А после пира гости были приглашены на военный парад, на котором кроме традиционной тяжелой и стрелковой пехоты были представлены передвижные крытые фургоны, ощетинившиеся арбалетными болтами в бойницах. Новое достижение военной мысли получило название вагенбург и еще не было опробовано на поле боя, но как показало время найти подходящий полигон для испытаний для герцога Сатса никогда не составляло труда.

- В соборе Святого Франциска, не пострадавшем во время страшного пожара, отец-инквизио Иннокентий проводил поминальные службы до глубокой ночи. Среди прочих служба была проведена по погибшему в пожаре барону Жару де Присси.

- Победоносным маршем завершился поход армии Голдхорса на земли дома де Нарбонн. Солдаты последнего обратились в бегство и южная половина земель барона Викарио перешла под контроль барона Раймунда. Даже рынок рабов, являющийся собственностью дома Сатс, был оставлен солдатами великого дома, которые беспрепятственно покинули охваченные войной земли. В занятых землях барон Голдхорс великодушно распорядился организовать бесплатную раздачу еды, которой, если верить весьма противоречивым слухам, хватило едва ли половине населения.

- В Велирио, наконец, пришвартовался транспортный флот дома Сатс. Солдаты, почти неделю пережидавшие шторм в море, высыпали на берег и разгромили несколько портовых борделей и таверн. По заверениям владельцев заведений и баронета Гуерино Полине, вынужденному вмешаться в ситуацию лично, все счета солдатами и их командирами были оплачены полностью.

- Разразившийся на минувшей неделе шторм докатился и до земель баронов де Бри. Но в этот раз, во многом усилиями работников КСШС, ущерб от разлива Эльзы удалось практически удалось свести на нет.

- Приобретенные бароном Голдхорсом земли и земли его давнего друга барона де Порессо связала целая цепь невольников, уныло плетущихся из захваченных земель в сторону шахт и кузниц Гефесто. Ни для кого не секрет, что подобный отток населения был бы невозможен без личного одобрения барона Раймунда, ведь нарбонцев и их бывших рабов охраняют солдаты с желтой наковальней на доспехах, а солдаты Голдхорсов не препятствуют союзникам.

- В оружейной школе выразили обеспокоенность участившимися случаями смертей в графстве Грифон о объявили о введении преференций на свои услуги для лояльных владетелей этих земель.

Активирован модификатор: «Преференции оружейной школы де Лорж» - базовая цена найма специалистов этой организации уменьшена вдвое. Цена найма специалистов на контрактной основе ниже на 25%.

- Джулио Полине делом подтверждает отсутствие амбиций на титул графа и мирные намерения. На этой неделе часть регулярной армии дома Полине была распущена по домам с выплатой небольшой компенсации. Преимущественно это коснулось отрядов лучников. Он заявил, что искренняя дружба с соседями - это лучший щит и другого ему не нужно.

- солдаты дома де Веласко разграбили многие шахты в северных владениях дома Нарбон, получив десятки тысяч осори и лишив последнего основного источника дохода. Если верить слухам, многие обязательства по контрактам не были выполнены бароном Викарио, что поставило в весьма неловкое положение многих из его торговых партнеров, отношения с которыми складывались годами, если не десятилетиями.

- конклав благочестивых состоится на следующей неделе в соборе Святого Кирилла Основателя в Артее. Многие иерархи Единой церкви начали стекаться в столицу, чтобы принять участие в этом событии.
Готовится модификатор:
«???»

- капитан Джохри Шторм и Гуерино Полине с балкона замка Велирио приветствовали собравшихся горожан и сделали ряд объявлений, среди которых решение Джулио Полине не претендовать на титул графа, а также в связи с участившимися нападениями морских разбойников о принятом решении заключить договор о совместном патрулировании морских маршрутов в южной части моря Ветров. Торговцы уже приветствовали это решение и ожидают снижения цен, но некоторые из них недоумевают: с какой стати вольный город Геклен и дом Полине, еще недавно известные сомнительными торговыми сделками, откровенным грабежом и пиратством, взялись за обеспечение охраны?
Готовится модификатор:
«Патрулирование морских торговых путей»

- в порту Гнезда, расположенному за чертой города, с грехом пополам завершилось строительство части рыболовецких судов, причалов и складов для хранения свежей рыбы. Как только разразившийся на прошлой неделе шторм и разрушивший недельные старания строителей стих, рыбаки, не щадя себя, начали выходить в море и днем, и ночью, чтобы прокормить лишившихся в адовом пожарище крова родственников и сирот. А баронесса ван Хакстро тем временем распорядилась организовать в каждом крупном поселении приходские приюты, в которых обездоленные могли получить кров и пищу.

- Солдаты дома ван Хакстро на этой занялись разбоем торговых караванов не где-то в лесах, а в землях барона де Бри. Мало того, солдаты владетеля и охранителя торговых маршрутов не препятствовали иноземцам, ограничившись требованиями прекратить бесчинство, направленное, к слову, исключительно на торговцев из Красногорья и предгорий.

- В Оплоте и в Вереске на этой неделе установили памятные камни, которые некоторые называют Менгирами. Но если в Вересе объяснили это увековечиванием памяти о совместной с домом Голдхорс победы на домом Нарбон, то в Оплоте объяснили то «многочисленными чаяниями подданных».