| |
|
|
********** После боя Кайла и Миякэ, переходит из ветки 3.19, пост 55 ссылка********** В мед. отсеке царил беспорядок, и Ситара невольно улыбнулась, вспомнив, с какой скоростью доктор ворвался в спортзал к началу спарринга стального юноши и сахарной ниндзя. Необычно. Лицо стало серьезнее и между бровей образовалась характерная складочка. Сильно волновался? Странница оглядела покинутый эксперимент, каталки и сенсоры, вспомнила каким подавленным выглядел Кайл, только показавшись в дверях. Что-то пошло не так? Наверняка. По крайней мере, весь предыдущий опыт говорил, что Рэй не позвал бы ее в неубранное помещение со словами "все готово". Значит забыл. Значит... были дела поважнее. И все же уборка явно была начата: часть проводов лежала аккуратно скрученными. Девушка занялась остальными. И к моменту, когда все они оказались аккуратно сложенными на каталке, а лишние перегородки убраны в угол, заметила коробку конфет, так и оставшуюся приоткрытой на столе. Убрав крышку, странница заглянула внутрь и обнаружила, что конфет почти не осталось, а еще маленькие карточки, спрятанные под шоколадными произведениями искусства. Ситара взяла одну, затем другую, и не заметила как уселась в рабочее кресло доктора, зачитавшись историями про насекомых. Свободные подложки кончились раньше, чем ее любопытство, так что уложив последнюю в свой паз, странница аккуратно подцепила пальцами изящную шоколадную стрекозу, и выудила из под нее носитель тайного знания. "Символ жизненных изменений, трансформации", – значилось в тексте, – "В некоторых источниках название переводится как «рожденная от аромата Вселенной», произведенная тонкими, духовными вибрациями". Хм... может автор "Красных стрекоз" взял название вовсе не с потолка? – улыбнулась девушка. "Полет стрекозы может происходить во всех направлениях, она умеет зависать на месте, неожиданно менять скорость, угол и направление движения. Эта способность была подмечена таосским поэтом Кэнко-хоси в поэме "Жертва багряной стрекозы", – ну вот, точно не с потолка! – о воине, положившем начало боевому стилю, дающему последователям не малое преимущество в поединке – умение удивить соперника способностью мыслить и двигаться нелинейно, не бояться отступать и выбирать не очевидные ходы." – Неочевидные ходы, – повторила Ситара, вспомнив разговор с доктором после B51, – и почему все крутится вокруг этих стрекоз.... Перевернув карточку, странница отсканировала графическую ссылку на полный текст о символике драконообразных насекомых, не поместившийся на маленькой подложке, и принялась читать дальше. "Взаимодействие с тотемом стрекозы показано людям, склонным погружаться в теневые пропасти собственной души. Невесомое крылатое существо с удовольствием напомнит им о возможности жить легче, радуясь каждому моменту. В других источниках, стрекоза являет собой олицетворение роковой женщины, загадочной и непостоянной, способной без жалости оттолкнуть поклонника в любой момент." "Рождаясь в воде, стрекоза символизирует в этот период глубокие эмоции, внутренние слои информации, которые она вербализует во внешнем мире, выходя на поверхность. Соединяющая стихии воды и воздуха, она становится символом метаморфозы, раскрытия во внешнем мире существующего в человеке доселе сокрытого внутреннего потенциала". Послышался шорох двери и странница развернулась в кресле. Вместо приветствия доктора встретили горящие зеленые глаза и неожиданный вопрос: – Рэй, а ты знал, что стрекозы живут сначала в воде как личинки, а затем только, как бабочки, обзаводятся крыльями, чтобы покорить воздушное пространство? И что, сочетая в себе две эти стихии, олицетворяют связь непроявленного и проявленного миров? Может быть предводительница Красных стрекоз не так уж и проста, как кажется поначалу...
|
|
1 |
|
|
|
|
Уолтер медленно, по сантиметру, начал открывать дверь, боясь, что найдёт медотсек пустым.
Воображение, проклятое его воображение, сново играло с ним...
Все так же будет гудеть оборудование, все тот же теплый слегка приглушенный свет, лекарства на полках, его кресло с накинутым на спинку халатом. Все аккуратно и на своих местах, но....
Флак!
Он толкнул дверь, распахивая в одно движение, теперь надеясь, что опередил странницу — и еще есть время убрать беспорядок оставшийся после инцидента с Кайлом.
Но первое, что доктор увидел было лицо Ситары, любимое лицо. Все любимое — морская прохлада зеленых глаз, нос, губы и даже маленькая родинка под линией скулы, хоть он не видел ее с такого расстояния , но знал, что она там. Она улыбалась ему и он улыбнулся в ответ.
— Бабочки…
Уолтер обошел стол и присел рядом со своим рабочим креслом, сложив руки на подлокотнике.
— Непроявленного и проявленного миров?
Переспросил он глядя вверх.
— Слышал легенду, что стрекозы — это души утопленников очарованных песнями наяд. Теперь они вынуждены кружить над реками, озерами, заманивать, пока следующий несчастный не шагнет в омут, в бездну, и не займет их место.
Уолтер потянулся к открытой упаковке шоколада, и ловким движением подцепил оттуда конфету. Стрекоза затанцевала в его пальцах — маня чаруя — попробуй меня.
|
|
2 |
|
|
|
|
— И м е н н о! — прошлась Ситара пальцами по носу мужчины, по лбу, и зарылась в густые тёмные пряди. — Это и есть Путь Бездны: взрастить скрытое внутри, выйти за пределы обычного понимания, найти в себе Её часть, познать... проявить... слиться.
– Но ты, кажется, недолюбливаешь слово “бездна”... и ешь слишком много сладкого! – попыталась она откусить крылышко стрекозы.
Стрекоза-обманщица резко изменила траекторию своего полета, и вместо ожидаемого сладкого вкуса, странница почувствовала поцелуй доктора — шоколадный с ореховым пралине – развеявший колючую тревогу, поселившуюся внутри девушки после его рассказа про утопленников.
— Ах, ты… погоди-ка, это что, седой волос???!
Доктор почувствовал миллиметровую вспышку боли, и в поле его зрения тут же появилась женская рука, держащая тонкий белый волосок, секунду назад представлявший собой часть его челки.
– Ты слишком много волнуешься, – услышал он не подлежащий оспариванию вердикт. – Что ту, кстати, произошло? Когда я пришла, медотсек напоминал руины с какой-нибудь планеты электрических лиан-проводов.
|
|
3 |
|
|
|
|
Прозрачная, призрачная ниточка дрожала в воздухе. Уолтер глядел на нее удивленно, как-то даже обиженно — «я не ждал тебя так рано в гости» — даже стрекоза замерла в полете.
Шутка. Это был не его волос, может его отца, настоящего лорда Уолтера Миллса.Тот носил серебристые волосы не пытаясь справится с сединой, так словно говоря — я могу позволить себе и это. И он без сомнения мог, как и стать натуральным блондином, брюнетом, хоть рыжим. Жаль, такая уверенность не передается по наследству.
— Как обычно, проводил бесчеловечные эксперименты кхм… Кайл — он тревожит меня, хотел хоть немного ближе подобраться к ответу, что спрятано у него в голове — но все вышло из-под контроля и ничего не узнал. Аварийная посадка на планету электрических лиан. Хорошо, тебя тут не было.
– Ну, следов крови я не обнаружила, так что… кажется, ты все-таки продвинулся – понял, какой способ точно не годиться.
– Следы убрал первыми, во всех голофильмах советуют с этого начинать кхм… Тут ужасающее количество проводов, но это потому что у меня было три подопытных,— перехватив вопросительный взгляд Ситары он пояснил,— Лан и Николас согласились помочь. Само исследование, трудно придумать безобиднее, как раз выбрал его за неинвазивность. А теперь, даже придумай… Кайл вряд ли согласится повторить. Я спровоцировал у него приступ, галлюцинации, может какие-то фрагментарные из прошлого. Может фантазии. Или, вероятно, все вместе.
Уолтер склонил голову, коснувшись виском подлокотника, от одного воспоминания о неудавшемся опыте, от обвиняющего взгляда Лан — хотелось заснуть. Если не настоящим сном, то тем, что способен подарить Икар, сном на яву.
Второго виска коснулся еле уловимый поцелуй странницы, предельно недвусмысленный: "я с тобой, ещё не все потеряно, не сдавайся" отпечаталось на коже теплое дыхание.
— Спасибо, что прибралась, такой кавардак. Тара, ты наверно сама очень устала? Слышал про ваши приключения с лордом Дьюиитом кхм… А волнения, возможно просто дело в том, что недолюбливаю слишком много слов — расставание, никогда, потеря. Бездна ну м… мы бы смогли ужиться друг с другом, ее путь звучит знакомо, каждое маленькое зернышко повторяет его. При условии...
– Условие? – Ситара заинтересованно смотрела на мужчину, – знаешь… думаю, без потерь трудно научиться что-то ценить, без расставаний познать близость... Разве могли бы мы так ликовать, проснувшись вместе, если бы часы сна не разделяли нас?
На лице девушки заиграла мечтательная улыбка, будто она и правда только что в полудреме показала нос из-под одеяла и заключила доктора в теплые, предрассветные, на сколько можно представить себе рассвет на космическом корабле, ленивые обнимашки. – Вот только не знаю, что нам делать с "никогда"?
- Я бы без сомнения мог, у меня очень много талантов – это один из них, ликовать, когда ты рядом, – доктор задумался и сразу морщинка прочертила линию на лбу. – Никогда…. никогда не произносить никогда? Мне кажется это одно из тех слов-заклятий, призывающих все неприятности в галактике тебе на голову. Наверно потому что оно противопоставлено законам вселенной, и она таким образом пытается восстановить равновесие. Вот мой указ, заменяем никогда на – всегда.
– Разве это тоже не противоречит законам вселенной? Ловушка, только хитрей… – Ситара оглядела пространство и заметила заготовку доктора. – Предлагаю другое. Радоваться сейчас. Сейчас не так уж важно, чего с нами никогда не случится, правда? Потому что прямо сейчас у нас есть мы, эта земля – кивок на контейнеры с биораствором, – и те семена, что ты, наверняка, припас где-то в одном из ящиков, – рука с тонкими пальцами взлетела, указывая на рабочий стол. – Ты ведь за этим меня позвал? И что там, кстати, за условие? Для маленьких зернышек?
Уолтер кивнул. Да, за тем, чтобы начать что-то сейчас, что прорастет в завтра и расцветет в их будущем. Потому что… потому что, ему было важно, необходимо было верить, что есть не только сейчас, но и потом. Это был аргумент, против всего удовольствия мира в одной мгновенной дозе — после которой неважно, что случится дальше.
— Условие… оно для Бездны, только между мной и ней — секрет.
По пристальному взгляду страницы, коснувшемуся, кажется, самой его души, доктор мог понять, что это серьезное заявление. И что Ситара отнеслась к нему со всем уважением – вопреки своему обычному любопытству, в этот раз она даже не попыталась «потрясти» мужчину ради того, чтобы услышать секретную суть этой истории.
Он секунду подумал и добавил, как-то совсем невпопад к предыдущим словам.
— И знаешь, не думаю, что капитан Стрекоз — проста, мне она кажется смелой и умной, забавной, порой ранимой, импульсивной, энергичной. Сложной и м… может слишком бесстрашной. Джон Коин, там нигде не написано, но клянусь, он весь должен быть седым.
|
|
4 |
|
|
|
|
– Значит, у нее был кавалер? – воодушевилась Ситара, – не дочитала пока до этого момента. Но, надеюсь,ты не пытаешься сказать, что это я виновата в твоей седине?! – вырванный волосок заплясал у девушки в руке, а на доктора уставились веселые с прищуром глаза.
— Есть кавалер, — поправил доктор и тут же возмутился: — А у меня нет седины!
– Как скажешь, – смеясь, Ситара дунула на пальцы, и лишенный пигмента провокатор потерялся где-то в пространстве комнаты. – Но ты точно поседеешь, если не перестанешь ревновать меня к Дьюи! Уверена, кстати, он бы с удовольствием поменялся с тобой местами в вентиляции, хотя тогдаааа, – девушка полезла в мультитул и открыла недавно сделанные фотографии, – тогда мы бы не создали это!
Глазам доктора явилось страшное: из вентиляционного люка по пояс свисал человек в скафандре, заляпанный какой-то коричневой коркой цвета… того самого цвета. Стекло его шлема позволяло разглядеть не многое, но не из-за затемнения, из-за все тех же остатков замаринованных в уксусе грибов. По визору шли разводы, призванные изобразить огромные треугольные глаза, подобие носа и полный острых зубов рот. Руки «чудовища» крепко держали за плечи не менее грязную странницу, изображающую на лице то ли предельный ужас, то ли зашкаливающий смех, в то время как распахнутый нарисованный рот находился в опасной близости от ее шеи.
– Все еще хотел бы оказаться на его месте? – поинтересовалась Ситара, воспользовавшись отвлекающим маневром, чтобы все-таки добраться зубами до шоколадной стрекозы.
|
|
5 |
|
|
|
|
Глазурь хрустнула — вкус конфеты оказался уже знаком страннице, такой же как у поцелуя Уолтера. Вся сладость Империи.
— Замечала, что на голографиях все кажется меньше? — в голосе мужчины послышались узнаваемые лекторские нотки. — Перед тобой гора — высокая, с обрывами, поросшая сверху лесом, а сделал снимок, смотришь, просто большой валун. Или луны, звезды огромные — потом — просто точечки… А тут… не подозревал, что лорд Дьюиит…
Улыбка растянулась до ширины ямочек на щеках. Уолтеру еще как-то удавалось сдерживать ее, чтобы та не переросла в хохот, но чем больше он вглядывался в снимок, тем смешнее ему становилось.
— Что лорд Дьюитт таит в себе такого зверя. Надеюсь он тебя не кхм… покусал? Говорят, после такого, в полнолуние в голову сами собой начинают приходить слова гимна «Звезды храните Императрицу»….
|
|
6 |
|
|
|
|
Ситара смеялась, кажется, от того только, что доктору было весело.
– Ника, сними нас, — дала странница быструю команду ассистенту, обнимая мужчину.
Моментальное явление молодой версии Софии сыграло на руку: Рэй не успел собраться или занервничать и уже через секунду Ситара указала ему на голографическое свидетельство радости на его лице.
— Ради такой улыбки я спою что угодно даже в черную безлунную ночь.
|
|
7 |
|
|
|
|
– Какое коварство, – возмутился доктор заглядывая в экран, – разве это мой нос? это лампочка!? А это мои брови? А это что… человек на этом снимке не знаком с расческой… и круги под глазами кхм...
– Это ты про меня? – накручивая на палец прядь волос, странница наклонилась ближе к экрану, будто стараясь рассмотреть у кого же на фотографии сильнее видно темные круги. Доктор только того и ждал, чтобы хлопнуть ее своим пальцем по кончику любопытного носа.
– Ради твоей песни, готов быть этим кхм… собой. Мне так нравится когда ты поешь.
– Быть собой иногда сложнее всего… – как-то вдруг слишком серьезно по сравнению со всем предыдущим дурачеством протянула странница, вспомнив недавнее предложение руки и сердца. — Мы… Мы как-то замяли разговор перед высадкой на B-51, и я думаю… возможно, я выразилась слишком резко. Не хочу, чтобы ты считал, что я виню тебя за то, что у тебя есть прошлое.
— За то, что тороплюсь? — переспросил Уолтер.
|
|
8 |
|
|
|
|
– Да я вообще тебя не виню… – девушка прочистила горло, и раздумывая, что сказать дальше, прикусила губу. – Но ты винишь, – ее палец заскользил по щеке доктора, прося того приподнять голову и посмотреть на странницу, – себя, – пояснила она через паузу, когда их взгляды, с усилием отлепленные от пола, встретились. – Но прошлое не изменится от того, что мы перепишем строчки в личных данных даже не существующих в действительности Рати и Лори Блейка, появление Мадлен на станции только это подтверждает.
Ситара встала и протянула доктору руку, прося того тоже подняться. Они подошли к зеркалу возле дезинфектора для рук, и странница указала на отражения.
– Мы должны быть теми, кто мы есть, не бежать, не забывать. Одностороннее забвение – лишь иллюзия. Мир помнит, кто ты, ты можешь обмануть себя на время, убрать страх в коробку и запихнуть ее в дальний угол души. Но страх останется и будет отравлять все вокруг, пока однажды что-то не даст ему стимул вырваться. И ты не будешь готов. Однако, если ты его примешь, дашь себе право двигаться дальше таким, какой ты есть, со всем тем, что сделало тебя тобой, то сможешь по-настоящему прожить именно свою жизнь. И быть… «этим», — ладони странницы легли доктору на плечи, – собой, – отведя взгляд от двойника в зеркале, девушка замерла, всматриваясь в оригинал.
|
|
9 |
|
|
|
|
Отражение в зеркале на последок скорчило быструю гриммасу, что за ребячество с укором подумал доктор, ответив тем же. Не удержался.
– Виню… но не взял бы… те слова у шаттла назад кхм… они настоящие… сказал по-другому…
И снова морщинка между бровей появилась у Уолтера.
— Ты слышала о Белом Шуме? Иногда, когда коммуникатор не поймал канал, или в промежутке между связью, можно увидеть и услышать кхм... помехи. Казалось бы просто помехи, но нет. Это прошлое, материальное его воплощение — реликтовое излучение. Тогда, на заре Галактики, происходили удивительные вещи, превращения. Плазма существовавшая во Вселенной начала остывать и электроны стали соединяться с нуклонами в атомы. А фотоны излучения перестали полностью рассеиваться — Вселенная начала расширятся теряя свою плотность. Именно эти первые фотоны, которые начали перемещаться во Вселенной и считаются реликтовым излучением…
Уолтер смотрел прямо в зеленые глаза, дивясь, как Ситаре удалось так хорошо прочитать его. Пройтись по коробочкам, ящичкам, заглянуть под кровать — туда где прятались монстры.
— Так и мое прошлое — Белый шум, от которого, ты права, мне никуда не деться… и тем кто рядом со мной. И без разницы, как я к нему отношусь. Безжалостная штука...
Монстры с которыми герой должен храбро справляться один, в честном поединке, а он не справился. Каждый раз. Стыдно. Одиноко. Темно. Грязно. Все это было до скучного знакомо, удивительным было то, что Ситара, увидев это — пирамиду отчаяния не_лорда Миллса — не отвернулась. Уолтер все не мог до конца поверить, но каждый раз убеждаясь — радовался и пугался.
— Я хочу по-настоящему прожить свою жизнь с настоящей тобой… плевать на имя. Я знаю его, ты знаешь мое, в остальную магию реестров не верю.
Монстры, они ждали, смотрели на него красными глазками бусинками. Уговаривали. Соблазняли. Уолтер кашлянул, пальцы привычно нащупали шестеренку.
— Помогает, твой подарок… но… смотри…
Он быстрым движением — только секунду назад перебирали железное кольцо — вытащил две капсулы с мутноватой жидкостью из кармана брюк.
— Пожалуйста, забери кхм…
|
|
10 |
|
|
|
|
– Я тоже, – озвучила Ситара то, о чем ни разу до этого не говорила прямо, но о чем рядом с мужчиной пело все ее существо, – хочу.
В ладонь упали ампулы. Ровно такую она уже видела в коридоре «Булочек» у двери в номер Миякэ.
«Это весь запас?» «Это правда или неосознанный отвлекающий маневр?»
Пальцы сжали наркотик. Бережно. Странница не могла представить наверняка, но подозревала, что эта гадкая вещица вызывает у Рэя смешанные чувства. И ее уничтожение (а прямо здесь и сейчас девушке хотелось взять что-нибудь потяжелее и ударить по ампулам со всей дури, не доверяя даже утилизатору) может вызвать совсем не освобождающий эффект.
– Пойдем. Яблоки подождут.
Странница подхватила ладонь доктора свободной рукой и повела за собой. Короткая поездка на лифте, пара шагов, и они оказались в зоне стыковки.
– Это Ситара, – отправилось сообщение на мостик к Хантер – мы тут немного поиграем со шлюзом, нужно… избавиться кое от чего, не волнуйтесь там.
Внутренние створки распахнулись, ампулы легли на пол, и странница запечатала все обратно. Приподняв крышку над рычагом открытия внешних дверей, она посмотрела на Рэя:
– Если хочешь, можем нажать вместе.
|
|
11 |
|
|
|
|
Когда Тара забрала наркотик доктор почувствовал минутное облегчение, но, кажется, только для того, чтобы острее ощутить следующий приступ тревоги. Сердцебиение, потливость, тошнота – все друзья были в сборе. Перед тем, как дать девушке руку, он попытался вытереть намокшую ладонь о ладонь.
А потом был коридор, лифт, трюм, звонок и вопрос странницы, заставший его врасплох.
Нет! Без сомнения он не хочет. Не хочет, чтобы этот рычаг был нажат (им, ей, ими, самой Императрицей), ведь эти две капсулы...
– Это все что есть… – выдохнул Уолтер. В его взгляде читался неподдельный ужас человека на грани жизни и смерти.
Он не стал рассказывать Ситаре, но это была за сегодня не первая попытка избавиться от наркотика, а “Икар” – словно волшебный пятицентовик – все время возвращались назад. Хотя никакой магии тут замешано не было. Это Уолтер, своими собственными руками в последнюю секунду выхватил капсулы из утилизатора. Еще мгновения и пришлось бы искать новые пальцы, а так только кожа на подушечках сморщилась.
А еще была раковина… и теперь он значительно лучше разбирается в устройстве инженерных систем корабля – может разобрать и как оказалось собрать назад, при необходимости.
Но самый безумной его попыткой была та, где он скормил “Икар” кудабле брата. Восьминогая лиса проглотила угощение и только облизнулась. И все. Следующие пятнадцать - может и несколько сот – минут, Уолтер провел наблюдая и выслеживая Канко. Вселенная улыбнулась ему. Две капсулы наркотика – вместе с не прошедшими внутренний отбор кусками, деталями, проглоченных вещей – механическая лиса извергла на пол.
– Вместе, – Уолтер медленно потянулся к рычагу.
|
|
12 |
|
|
|
|
«Вот оно» – промелькнуло в голове. Нет, Ситара не думала, что две эти капсулы подойдут для той самой жертвы Бездне, но сама ситуация, ужас в глазах доктора… А может… может сейчас она что-то и меняет. Как сможет изменить позже, когда придет время больших решений. Наркотик был частью плоти и крови мужчины, цепко вплетенный в механизмы психики, и все же… он готов был от него отказаться ради надежды на что-то лучшее. «Нести лишнее или страдать без необходимого?». Все внутри сжалось, девушка думала, что уже прошла эту часть маршрута, но слова пророчицы вернулись, как возвращались множество раз до этого. Что если, это не чек-поинт, а девиз? Не большое решение, а череда маленьких? От рождения и до смерти.
Отвлёкшись на собственные мысли, она чуть не упустила начало их жертвоприношения. Рука доктора легла на рычаг и Ситара укрыла ее своей.
– Хочешь что-то сказать?
|
|
13 |
|
|
|
|
Уолтер сглотнул, не отрывая взгляда от капсул за усиленным стеклом.
Это было правильное решение — избавиться от наркотика. Неправильным был способ. Во-первых, «Икар» можно было разложить на действующие вещества, которые пригодились бы в медотсеки. Или, еще лучше, чуть модифицировать — использовать как базу, а выбрасывать столь тонко сконструированное «лекарство» — это просто варварство. Преступление против науки.
Во-вторых, момент не удачный. Сейчас, особенно сейчас, когда ему стали известны — благодаря Лан — подробности произошедшего на станции, ясный рассудок был жизненно необходим. А сможет ли он мыслить ясно завтра, а послезавтра? И сколько у них времени, чтобы выяснить это.
И…
Уолтер не видел — он все еще смотрел прямо через стекло — но чувствовал присутствие Ситары рядом. Вот ее ладонь накрыла его. Он замер. Все вокруг казалось незначительным, блеклым, по сравнению с жгучим желанием оказаться по ту сторону дверей шлюза. Все кроме этого прикосновения.
…Из небытия в бытие…
Вместо слов он с преувеличенным усильем — подавшись всем телом вперед — нажал на рычаг.
— Флак… — не сказал, а прорычал доктор, наблюдая, как начинает разгерметизировался отсек.
Медленная неотвратимость с которой разъезжались створки не давала шанса, превращала ожидание конца в бесконечную пытку... хотя все еще можно было попробовать врубить аварийный предохранитель.
– Идем, Тара, пока я не попытался кхм… пойдем, — он наконец смог отвести взгляд от окошка обзора. К глазам подступали глупые слезы, будто в вечность отправлялся не цукировский наркотик, продукт неорганической химии, а его лучший друг. Флакин, единственный на свете.
|
|
14 |
|
|
|
|
Ситара взглянула на ампулы. Она не чувствовала облегчения. Скорее наоборот, тяжесть осознания того, что это, судя по реакции доктора, скорее всего не конец.
– Этот бой за тобой, мой доктор.
Но будут другие….
– Спасибо за доверие. И усилие.
Странница опустила заслонку смотрового окна. Но нужно было еще запечатать шлюз после сброса ядовитых веществ, так что уходить девушка не спешила.
– Слышала от одного старика с маленькой луны в захолустье свободного кластера, что пропалывать сорняки, особенно когда посевы только взошли, довольно трудно: ростки слишком похожи друг на друга. Но отличить можно. То, что было в тех ампулах, – она постучала по металлу заслонки, – сорная трава. Возможно, она помогла тебе продержаться, когда на твоем поле не росло больше ничего. Но сейчас…
Система сообщила о полном открытии створок, и странница, приоткрыв немного шторку окошка и убедившись, что ничего лишнего за ним не осталось, дала команду завершить их маленький обряд.
– Пойдем, посадим кое-что получше.
Последовав, наконец, желанию мужчины, Ситара повела его прочь. Так же, как вела сюда – не отпуская влажную от волнения ладонь. Разве что пальцы доктора теперь стали еще холодней.
|
|
15 |
|
|
|
|
Пальцы сцепились с пальцами в замок. Уолтер не был до конца уверен, что, минуты назад его остановило от того, чтобы начать царапать железные двери шлюза в надежде пробраться через слои металла к капсулам. Точно не разумное — не получится. Даже не — стыдно.
Может мысль о том, что где-то невероятно далеко, непредставимо далеко для планетянина, есть маленькая луна. На ней, на каменистом скудном поле — почему-то воображение рисовало именно такую картину — растет протопшеница, геноруза. Растет она плотными рядами, а среди них ходит сухой старик в плетеной шляпе. Методично, из ряда в ряд, выбирая согласно своей интуиции и знаниям те ростки, что через пару месяцев дадут урожай. Безжалостной рукой выкорчевывая остальные. Цена его ошибки — жизнь и долгая голодная смерть в холодный цикл вращения. А на самой границе поля, тонкий силуэт Тары, ждущей своего случайного (случайного?) знакомца. Так далеко, что не докричаться и не сказать — Пожалуйста, милая, ты очень нужна одному дураку на другой далекой планете. Пожалуйста, прилетай скорее. Не будь одна. Мне страшно.
Они уже поднялись на лифте, когда Уолтер нагнал идущую чуть впереди Тару. Прислонившись щекой к ее затылку, перехватив девушку свободной рукой, буквально на мгновение, которое потребовалось, чтобы произнести короткое — Спасибо.
Простое слово. А иногда очень сложное.
Ситара кивнула, принимая благодарность, хотя скорее разделяя общее переживание.
– Только помни, не я это сделала, ты сам. Твое усилие заслуживает твоей благодарности и себе самому.
Она чуть смутилась и добавила: – Папа так говорит обычно тем, кто благодарит его за помощь. “Вы все сами сделали, я просто был рядом”. Думаю, это верно. И это важный нюанс.
— Ты была рядом, и это важный кхм… нюанс, — отозвался доктор, тоже смущенный.
|
|
16 |
|
|
|
|
В медотсеки за время их отсуствия ничего не изменилось. Все казалось готовым, но Уолтер потратил лишние минуты ища что-то по шкафам. Он искал средство для обогащения питательного раствора под семена, а еще просто время, чтобы прийти в себя. В конце концов доктор вернулся с знакомой уже Таре упаковкой витаминов.
— Это для яблок, — объяснил он надрывая упаковку с таблеткой, запах тут же распространившийся по отсеку был ужасно знакомый и в то же время неожиданный — запахло зеленым чаем. А потом Уолтер вытряхнул содержимое контейнера с почвой прямо в руки подошедшей страннице.
Полупрозрачная гелеобразная субстанция приятным влажным холодком коснулась кожи. Пальцы непроизвольно сжали грунт, ещё раз… цвет под пальцами девушки стал меняться на оранжевый, ярче и ярче. Словно в руках у неё было тесто, Ситара с упоением принялась перекатывать и жамкать, растягивать, закручивать и раскручивать, вышел бы отличный тренажер для рук антистресс.
— Потрясающе, мы сможем увидеть как прорастут корни и как ещё не раскрывший дольки листиков побег начнёт свой путь вверх!
— Тот старик в шляпе нашел внимательную слушательницу, — немного рассеяно произнес Уолтер. — Вы подружились?
– Что? Нет, просто доставляла груз, а получателю было все равно с кем поболтать, лишь бы с кем-то, вот и вся история.
Ситара была, кажется, совершенно очарована субстанцией, наблюдая как свет от лампы, пробиваясь через окрашенные участки, придает ей янтарный блеск.
— Вначале получится похоже на твою экосферу.
Витамин хрустнул и рассыпался трухой. Доктор поймал момент, когда колобок в руках Ситары растянулся и стряхнул туда кусочки таблетки — соприкасаясь с поверхностью питательного геля они вспыхивали оранжевыми звездочками.
— Похоже, — очень ласково отозвался он, — только не сферу — экокуб.
А потом Уолтер тоже присоединился к процессу. Его ладони легли сверху, помогая разогревать гель, который постепенно весь заполнялся оранжевым цветом. Пальцы касавшиеся пальцев — то ли случайно, то ли специально — теперь снова стали по человечески теплыми.
|
|
17 |
|
|
|
|
— Из семян одного яблока могут вырасти деревья разных сортов, про свое мы узнаем, только через несколько лет… странные игры генетики…
– Ты уже все-все спланировал, да? – пихнула странница доктора локтем.
— Только на каких-то сто–двести лет вперед кхм…
Голос его прозвучал совсем как обычно, когда доктор Миллс упражнялся в остроумие.
– Кстати, о деревьях, я… – девушка вдруг замялась и посмурнела. Ей было что сказать о деревьях, но не прошло еще и десяти минут как Рэю потребовались все душевные силы, чтобы нажать всего один рычаг, стоило ли прямо сейчас испытывать на прочность его и без того натянутые нервы? Ее действия, ее любовь приведут их туда, куда нужно. Вера. Бездна добра. Вера в Нее прорастет межзвездным деревом, укажет путь туда, куда ведет ее звезда. Иначе и быть не может. Просто нужно верить. Ничего плохого не случиться. Можно рассказать и позже…
– Те деревья на Солле. Ты уверен, что нам стоит выбираться в публичные места? Я безумно хочу посмотреть на твой мир. Но для тебя это опасно. Я ведь верно понимаю, что ты... эм… сейчас персона нон грата в имперских владениях?
— Алиенору Блейку не запрещено появляться в границах владений Императрицы… Мои научные публикации кхм… были очень популярны, — Уолтер улыбнулся вспоминая Пандору (кто бы ему в тот момент сказал, что память о тех смертельно опасных минутах будет вызывать такую теплоту в сердце), — но обычно обходились без голографий автора, возможно это была ошибка… но зато, вряд ли кому будет дело до пары влюбленных, там много туристов, мы будем еще одними из толпы желающих увидеть чудо_Соллы. Меня никто не узнает, вот увидишь, возможно даже ты...
Загадочно пообещал доктор.
Странница скептически прищурилась. – Все равно я буду волноваться.
— Не беспокойся, пока нет необходимости воспользоваться моим настоящем ID, — он вздохнул потерев лоб, оставляя на нем кусочки светящегося геля.
— Это главная проблема… не все можно… но что-то можно придумать… кхм…
Придумать наверняка можно, но не сегодня, сегодня голова была набита ватой. А все хорошие решения были отделены от его сознания — нет, не стеной — а мембранной. Стоило попасть туда идеи она теряла свой свет, потухала, пока от нее ничего не оставалось.
— Среда готова, — Уолтер помог переложить гель, теперь согретый их общим теплом, обратно в контейнер.
Ситара наклонилась и посмотрела сквозь стекло. Вся эта затея с посадкой была очень милой, но… тёплый гель впитал витамины для людей, могу ли деревья впитывать людей? Витамин из людей…
Ситара еле заметно тряхнула головой. Бездна добра, – напомнила она себе. Грунт поблескивал в контейнере.
— Эти яблони как ты, прорастут из янтаря, – вспомнила она недавнее сравнение доктора.
Уолтер уже потянулся за пробиркой, где лежали приготовленные им заранее семена, как рука сменила направление, приземлилась на макушку девушки — и что она там разглядела, в пустом контейнере? А что она разглядела в нем — в авторе малоизвестных в узких кругах публикаций с патологической любовью к препаратам со сложными составами?
А может — это была приятная мысль — правильный вопрос не «что», а «как»… суперспособность капитана Ситары?
Он легко потрепал Ситару по волосам, а когда отнял руку вокруг головы странницы образовался мерцающий, в искусственном освещение, нимб из выбившихся из заплетенной прически волосков.
— Подожди, пока мы положим туда семена, — улыбнулся доктор.— Вот. Вместе?
|
|
18 |
|
|
|
|
– Устроил беспорядок и доволен, – прежде, чем подставить ладошку под пробирку, странница фыркнула, поморщив нос, – сразу видно, что уже давно состриг свои имперские локоны и позабыл чего стоит уход за длинными волосами. И все же семена она взяла. А когда они вместе поместили зерна в грунт, достала из кармана маленькую свистульку в виде птички. – Помнишь, обещала рассказать о лунных пташках? Вот, купила на станции реквизит. Девушка поднесла к губам свистульку и наиграла простую мелодию. – Думала показать, как это делают на Перекати-Поле, но… мы не там… а у тебя свои традиции, так что… Обычно странники выходят на обзорную площадку, чаще всего выбирают момент, когда Флот проходит мимо какой-нибудь яркой звезды и парят в невесомости, купаясь в ее свете, медитируя и играя на таких вот дудочках. Но я хочу поиграть им, – указала она на контейнеры с семенами. Легонько пихнув доктора в кресло, девушка пристроилась у него на коленях и заиграла дальше. Протяжная, тягучая мелодия заполнила медотсек, а затем ее сменили слова. В какой момент это произошло, кажется, затруднились бы сказать оба новоявленных садовода. Between the here, between the now Between the north, between the south Between the west, between the east Between the time, between the place From the space A song of the Deep Neither quiet nor calm Searching for love again My love
Between the winds, between the waves
Between the sands, between the shore
From the space
A song of the Deep
Neither quiet nor calm
Searching for love again
Between the stones, between the storm
Between belief, between the stars
I am in tune
Lunar bird
|
|
19 |
|