[ГСМН] | ходы игроков | 2. Высотка

Бессмольный

Не теряя времени рванулся обратно в коридор. На пороге опять замер неофит – путается под ногами! Проследил за его взглядом и вздрогнул, не ожидал увидеть такую образину во тьме.
Дальше всё было быстро. Образина выбросила руку, схватила Никифорова, но получила от Вани щитом. Ты, видя, что ломается её плоть вполне заурядно, ударил её телекинезом по другой пакше, которой она схватила командира.
Недостаточно сильно. На конечности остался рубец, словно её ломом огрели, однако сломать не удалось, что-то сбило концентрацию. В этот момент «заговорили» автоматы Чернова и Улаева – добьют сами.

Никифоров

«Еремей» - шепчет кто-то вкрадчивым голосом. Прямо возле уха слышишь, чувствуешь, как чьё-то тёплое дыхание касается уха. «Еремей, зачем ты здесь?» - спрашивает голос. Это женщина. Ты слышишь её и хочешь ответить, что не знаешь. От её дыхания тебя пробирает приятная дрожь. Но ответа не находишь вот так, сходу. Действительно, зачем? Что это происходит вокруг? Где ты?
Хочется обернуться, посмотреть на неё. Тебе кажется, что она очень красивая, почему-то. Но не получается, ты чувствуешь, как узкие, но сильные ладони ложатся тебе на виски, сзади, не давая повернуть голову. Прикосновение тёплое и приятное, ты даже жмуришься на секунду. «Еремей, тебе здесь не место», - продолжает она. Это не всё и ты ждёшь продолжения фразы затаив дыхание. «Найди выход, Еремей, и разомкни круг».
Руки исчезают. Дыхание спирает и ты цепенеешь, вываливаясь из наваждения прямо в центр конфликта. Ужасная женщина закрывается в глубине душевой комнаты от выстрелов, молотя посвящённым о стены, словно он был молотком, а ей срочно нужно забить много гвоздей. Одним из гвоздей был послушник Снегов, только как ему помочь? Ноги у тебя словно обратились в соляные столпы, не можешь их сдвинуть с места. Рот будто зашили грубой ниткой, губы онемели, а язык перестал слушаться. Твои пальцы так сильно стискивают этот громоздкий дробовик, что тебе выдали, кажется, что на нём должны остаться вмятины. С удивлением замечаешь: ствол твоего табельного оружия направлен в грудь, к сердцу. Большой палец левой руки лежит на спусковом крючке. Как так? И что дальше делать?
Замешательство прерывает чудовище, потому что прямо в тебя летит товарищ лейтенант в роли здоровенной человеческой дубинки и товарищ сержант в роли бейсбольного меча.

Стечкин

Вытащил гранату, прикинул траекторию на глазок и швырнул её за угол так, чтобы подарочек добрался до адресатов. Крикнул товарищам «Граната!», чтобы те, кто не занят спасением лейтенанта Улаева могли уши-глаза прикрыть, а сам на колено припал. Встречать гостей готов.
Первый вывалился из-за поворота и ты его срубил точным выстрелом, расплескав содержимое черепной коробки по стене. Второй запнулся о первого не вовремя – ушёл в молоко выстрел. Видишь, как мотает башкой заражённый, как царапает себе лицо, выковыривая свои глаза. Ему пока не до тебя. Третий кубарем выкатился, бьётся головой о стену миниатюрная девушка с ободранным скальпом. А дальше их как прорвало с лестничной клетки, повалили по двое-трое, о чём ты не замедлил предупредить товарищей.

Холод

Ты успел почувствовать, как холодок неприятный по спине пробежал, словно воду кто-то за шиворот хотел налить, но передумал. Плечами передёрнул и в себя пришёл. Не пробирает такая хуита, маловата доза крипоты. Дверной проём достаточно узкий, чтобы с товарищами, которые уже тварь свинцом заговорённым поливают, не толкаться бок о бок, вместе со Стечкиным гранату швырнул в коридор, откуда пришли. И в комнату, чтобы время не терять.

Снегов

Возможно прав был Чернов, который принялся стрелять из автомата, но для тебя ближний бой и крепкая дубинка всегда были сподручнее как-то. Долбанул от души, чтобы тварюга пакши свои не тянула к отцу-командиру! Забежал следом, поскальзываясь на кишках и кафеле, продолжая яростно лупить всё, что под руку попадается.
Мимо выстрелы летят, а ты, словно викинг, с дубинкой в руке и щитом в другой, вышел один на один с чудищем! Чудище решило, что с него хватит.

Общее

Улаев, словно камень из пращи, вышибает в коридор сначала Снегова, а потом замешкавшегося неофита. Втроём они валятся на пол, но ничего серьёзного ни у кого нет, похоже. Только командир ощущает серьёзную контузию, у него хрустит колено и двоится в глазах. Во рту привкус крови, который не получается идентифицировать – это его или просто сквозь маску набрал?
Все пытаются энергично встать, чтобы продолжить бой с Удильщицей, но та уже продолжать не может – лежит сломанной тушей там, где и сидела. Чей-то выстрел оказался решающим.
- Быстрее, в комнату! – кричит Пахомов, заглядывая за угол и швыряя туда сразу две гранаты. Медик хватает Злобину и тащит за собой.
Вместе вы вваливаетесь в помещение, которое уже не кажется таким безопасным, и заваливаете дверь тяжёлым холодильником «ЗИЛ» - вовремя оказавшийся под рукой пережиток прошлого казался надёжным препятствием на пути заражённых. Это если не думать о том, что стены здесь были из одной кладки кирпича.
Отступлением вы купили себе пару минут времени.

В стену улетел, ногой хрустнув. Понимая еще в полете, что ранение равносильно смерти, собрал всю волю в кулак, чтобы изгнать боль. Когда с грохотом приземлился - уже был в ясном сознании и понимал обстановку. Обстановка эта стремительно менялась, и плану требовалась коррекция.
Отряд собрался в комнате, наспех забаррикадировав дверь. Зря, потому что:
- Меняем план! - Возглашает Улаев в приемник. - Выходим из комнаты, живо прем к лестнице, идем вверх. Всех на пути и внизу - шумовыми, каждый в резерве по одной оставляет. Бессмольный, убери холодильник, Снегов, со мной - по шумовой на лестницу и выходим после хлопков! Злобина, Бессмольный замыкаете, прикрываете с жопы нас. Раз-два-три, давай!
Все же отсидеться в комнате изначально было не лучшей идеей на случай именно боя. А нашумели уже порядком сильнее, чем Монгол. В следующий раз такие варианты стоит сразу обдумывать, чтоб время не терять. Если будет он, следующий раз.
Швыряет на площадку шумовую. Секунду до хлопка - лепит двушку в безумного зараженного из первой группы, что весь хитрый план засрала им. Ныряет назад. Хлопок, вспышка!
- ПОШЛИ!!!

Услышав про смену плана Чернов одобрительно кивнул. Эти вещи ему еще с прошлого задания нравились. Переходим в фазу отступаем, разумеется не останавливая стрелять.

Экшен. Отставил холодильник в сторону. Выхожу в коридор. Ручная артиллерия наготове. Пропускаю всех, готовлюсь идти замыкающим. Думать некогда — всё закрутилось. Но кое-какая мысль в пустой голове мелькнула: щупальца или сосуды — часть системы. Типа, как у нас есть пищеварительная, кровеносная и всё такое. Кроме всяких "трубопроводов" есть ещё сердце, кишенчик, мозг. Думаю, идя взглядом за длинной хернёй на полу, что и у этой конструкции есть "центральные узлы". И прошла в голове нелепая, детская мысль, что если их сломать — может быть, это всё прекратится? Всё станет, как было, если убить "сердце" Зла?

На этом мысль оборвалась: стало нужно отшвыривать телекинезом наседающих зомби. Но первым делом - в самую их гущу светошумовую гранату.

Влетели все в комнату, весь отряд в полном составе и практически кубарем, ошалевшие, с круглыми, различимыми даже за пластиком окуляров штатного противогаза глазами, помятые и пожеванные, словно кусачие невкусные червяки, которых отрыгнул гигантский птенец.
Бум - сказал старый холодильник, спешно превращенный в надежную, советской выделки баррикаду. Почти все совковое наследие вот такое вот, увесисто-чугунное, даже пластмассовые игрушки, автомобили или вообще, например, беллетристика. Можно, конечно, порассуждать о подъеме тяжелой промышленности, но Виктор искренне полагал причиной то, что чем тяжелее, тем сложней спиздить.

Рукастая тварь, вроде, сдохла, но план командира успела похерить полностью. Что сам Улаев первый же признал, мгновенно переобувшись и отдав новый приказ, полностью противоположный по смыслу предыдущему. Четко и без лишних рефлексий. Человек он, конечно, тяжелый - тоже, в известном смысле, советской выделки - но как старший группы бесценен. Сейчас замедлись на секунду, да задумайся - запертый посреди высотки, с ограниченным боезапасом, окруженный кровожадным зверинцем черт знает каких босховских кошмаров - и руки опустятся, отчаянье и паника выдавят из черепа последнее присутствие здравого смысла, а дальше, ну. Сожрут, наверное. Или что еще похуже. Если прежде сам себе башку не провентилируешь.
А пока бежишь - бежишь. Пока стреляешь - стреляешь. А думает за тебя товарищ Улаев, светлых идей ему под форменную фуражку. Ежели таковая имеется.

Холод с отстраненным любопытством понаблюдал, как вскинулся где-то внутри истеричный перепуганный пацан, взвизгнул: "- Охуенный план был, ломиться вслепую вглубь корпуса! Укрытие искать, безопасное! Чем ты думал вообще, командир-товарищ?!" Надо же, давно не виделись. Все еще прячется, оказывается, в закоулках рассудка этот маленький паникер. Но места на трибуне ему, разумеется, никто давать не собирается. Задним то умом все мы стратеги и тактики, хоть сейчас в Генштаб.
А еще интересно, как Улаев считывает весь этот кавардак из мыслеобразов, за которым тащится длинный метафорический хвост из накопленного за жизнь контекста? А еще - направленно или сканирует фон всей группы? Блин, это ж рехнуться можно, тут за своей то думалкой уследить не всегда получается. Надо бы спросить у него. Когда выберемся. Ведь выберемся же?..

А пока голова думает, Холод делает. То есть - рвет на второй космической к лестнице, стараясь не ломать строй и огрызаясь по бывшим студентам короткими очередями из автомата.

– Разомкнуть круг? – бездумно повторил неофит с трудом убирая оружие подальше от своей груди. Казалось бы стоило испугаться до дрожи, до холодного пота и вставших дыбом волос на голове. Еремей ощущал лишь растерянность. Казалось он только что тягал неподьемный советский холодильник, а оказалось с этим справились и без него. А он стоял в стороне не замеченый остальными, оставленный сам с собой.

Пока Никифоров приходил в себя бойцы его отряда уронили холодильник в сторону и снова выбежали из ставшей ловушкой комнаты. Подстегиваемые приказами Улаева они палили из оружия и метали гранаты. Неофит же как будто остался в стороне от этого мира бьющих энергий. Растерянность сменилась твердой увереностью в том что если все продолжиться так, то из этого рейда он не вернеться.

Клещем вцепился в рукав Пахомого, прежде чем тот успел сбежать.
– Мне нужна помощь! Кто-то у меня в голове. – не зная что тут ещё добавить и пожирая медика испугаными глазами закончил Еремей. Так они и пошли на прорыв, один из медиков и вцепившийся как в последнюю соломинку в него неофит. Не забывавший правда рыскать глазами по сторонам и реагировать на угрозы. Включивший, на сколько мог, пророческий дар для предугадывания атак.

Вломились в комнату - выломимся из комнаты. А что, всё верно, движение - жизнь, оказаться зажатым между двумя группами заметивших вас зомби - не очень. Вдохнул, выдохнул, дубинку на светошумовую сменил. Бросить в самый центр толпы, за пистолетом потянуться. Раз, два, три выстрела. Подходи кто там еще недостаточно мертвый.

Казалось, Злобина курить хотела, когда совсем ахтунг. Но нет. Когда совсем, Злобина забывала о сигаретах напрочь. И вот тогда пиши пропало. Она сама понимала, что дело - дрянь, только вот в такие моменты.
Вторым индикатором был первый муж. Он же и последний. Его она вспоминала в критические моменты, чтоб разозлиться или совершить усилие.

Муж Женьки был странненьким. Инструктором йоги работал то есть. И домой работу тащил: все эти мандалы-лотосы-чётки, коврики, безмятежные статуэтки, нефритовые пенисы, удушливые шафрановые палочки.
Тогда Злобина и начала сверхурочно работать и нередко спать на рабочем месте, а то и в каморке за тиром.
В моменты абсолютного единения, когда на мужа накатывал приступ поучительной нежности, а на Злобину не накатывал приступ удушья и раздражения, они говорили по душам. Тогда Женя узнавала, что она ещё ребенок в этом воплощении и если хотя бы бросит сквернословит, то имеет шанс подняться выше и однажды дорасти до его, мужа, уровня. А уж он ей поможет, он ведь ей, безмозглому (то есть неосознанному) существу дан в этой жизни в помощь. Гуру домостроевский.
- Доброслав, - во время очередной беседы Евгения остановила его заранее, - Вася, - мужнино настоящее имя ей импонировало, а его отчего-то выводило из зоны комфорта, чем Женя нередко пользовалась, - Василий, я ухожу. Куда-куда? По сансаре шкандыбать, бля.

Вспоминая этот разговор, Злобина возвращалась в правильное расположение духа, снова хотела сигаретку и стреляла по простым неосознанным тварям-зомбакам с долей превосходства, заслуженного по праву происхождения.

За сансару!

Вперед, назад... да чтоб вас всех. Чем плохо забаррикадироваться было? А тем что патроны рано или поздно не вовремя кончатся и хату штурмом возьмут... как будто в резидент ивил не играл.
Стечкин вывалился вслед за остальными, попути наступив на труп незадачливого студента, что сегодня так неудачно в общаге оказался, дал ещё несколько очередей по наступающим из коридора жадным до плоти и крови покойникам и припустил вслед за командиром и штурмовиком, попутно вынимая вторую светошумовую из подсумка, благо топот что эти покойнички поднимают на лестнице слышно аж с другого конца здания...

Общее

Не успев перевести дух, пришлось снова наваливаться на холодильник. Качнули вбок, дальше белый "зуб" преграды покатился сам, спасибо штатному телекинетику за помощь. Заняло это меньше минуты.
Дверь нараспашку, двое наружу, контроль коридора. Прут, клиенты, прореженная двумя гранатами группа слева, крики и рычание справа. Ошеломлённые уже пришли в себя, а их сзади подпирала новая, свежая группа окровавленных зомби. Если кидать гранаты, они упадут хорошо, прямо в центр, но точно ударит и по бойцам.
Командир рвёт кольцо на гранате. Снегов ему вторит. Укладывают выстрелами из автоматов двоих впереди и двигаются дальше, идя лоб в лоб с напирающей толпой. Несмотря на готовность, вспышка сильно бьёт по ушам, слепит даже сквозь прикрытые веки, дезориентируя на минуту тех, кто идёт в авангарде. Ничего страшного не происходит, чего не скажешь о противниках.
Вторая группа полностью обескуражена взрывами. У многих лопнули глаза, горячая кровь вытекает толчками из глазниц, ушей и рта, Стечкин задумывается о том, что свет и звук как-то влияют непосредственно на мозг заражённого. Остальные либо падают на колени и начинают биться лбом о липкий пол, либо царапают себе глаза. Кто-то затевает драку среди себе подобных. Ваши выстрелы они не замечают. Возможно они не заметят присутствия здоровых даже если вы пройдёте сквозь их ряды.
Арьергард начинает стрелять сразу же, как только покидает комнату. Ещё две гранаты отправляются в другой конец коридора, парная вспышка почти одновременно и третьей группы врагов нет. Мертвы, атаковать некого, потому Злобина начинает аккуратно целиться поверх голов пригнувшихся товарищей впереди. Не самое безопасное решение, но делать нечего.

В начале из-за угла появляется лапа. Это была рука, совершенно точно, но теперь она размером с хорошую лопату, а вместо ногтей красуются крупные когти. Лапа хватается за угол стены в районе потолка, словно её владельцу тяжело просто шагать, ему нужно делать усилие и помогать себе, опираясь на что-то. Крошится кусками стена, лопаются и трещат выцветшие обои. Спустя мгновение в поле видимости появляется новый противник.
Два с половиной метра ростом. Крупная голова не выглядит пропорциональной или здоровой. Вздутый череп, хаотичные черты лица, отсутствие глаз. Пасть на месте, она раскрыта и можно полюбоваться обломками зубов внутри. Массивный плечевой пояс, который мог бы принадлежать культуристу, если бы не ощущение, что мышцы выбирались наобум. Невероятная гипертрофия сменяется пустотами. Второй рукой этот гость отпихивает в стороны валяющиеся трупы заражённых, которых добил взрыв гранаты, расчищая себе дорогу. Его живот раздут и пульсирует зелёным, а ноги похожи на два распухших столба. "Слоновья нога", кто-то думает. Вот на что это похоже. Живот дёрнулся и из пасти выплеснулась лужа отвратительной жидкости, заляпав стены и пол.
Гость движется вперёд, не так медленно, как кажется. Размеренно. Почти неумолимо. Позади него показывается ещё одна деформированная фигура.

Ваш отряд покидает этаж без потерь. Лестницу потряхивает, снизу доносится запах дыма и гари, пока ещё слабый. Путь наверх свободен.
На четырнадцатом вы не стали задерживаться. Увидели лишь, что рисунок "сосудов" полностью скрыл все поверхности, создав ощущение ковра или переплетения корней под ногами. Из-за поворота доносится лёгкое зеленоватое свечение.

Наконец пятнадцатый. Вы вступили в него, словно это другое измерение. Словно это какой-то лес, или же наоборот, чрево невероятного гиганта. Улаев не может сконцентрироваться здесь на своих способностях - всё время сбивается на какой-то странный фон, словно думает целая толпа одновременно и синхронно. И, как показала встреча на тринадцатом - особо сильные мутанты не излучают вообще ничего. Либо они не думают, что казалось бессмыслицей, либо у них есть какой-то механизм защиты. Зачем этот механизм зомби и как он в принципе мог у них появиться?
Стены покрыты влагой. Пульсируют в такт чему-то. Почти в каждую комнату открыта дверь и вы видите большие полупрозрачные коконы, излучающие изумрудный свет. В них что-то есть, что-то ворочается и плещется внутри.
В коридоре никого нет. Нужная комната стоит открытой.
На лестнице что-то тяжело бухает.

Общее

В отчетах потом было написано следующее:
«<…>Действуя согласно оперативной обстановке, отряд с боем прорвался к комнате подозреваемого. Внутри была обнаружена аналогичная уже описанным выше структура классификации «кокон». Помимо биологического объекта в комнате были обнаружены искомые носители информации, которые были изъяты группой и переданы на расшифровку, а также рукописные записи, принадлежащие подозреваемому.
Помимо этого, в комнате был обнаружен труп послушника пятой ступени, старшего сержанта Ежова, с многочисленными механическими повреждениями (укусы) и летальной огнестрельной травмой головы. Табельный пистолет был зажат в руке трупа.

Штатный медиум, послушник восьмой ступени Чернов, произвёл успешную попытку вступления в контакт с духом Ежова. Тот рассказал о провалившейся попытке задержания Сергея Иволгина, сумевшего скрыться от преследования на нижних этажах здания, о том, что заражение происходило стихийно, стремительно и неуправляемо. Также он рассказал о том, что подвергся атаке во время попытки добраться до комнаты и изъять физические материалы, после чего, в связи с необратимостью заражения и возможной опасности из-за специфических характеристик собственного тела, совершил суицид.

В связи с невозможностью эвакуации, у трупа были изъяты документы для последующей передачи и торжественного захоронения.

<…>после схватки с тяжеломутировавшими заражёнными, продолжившими преследование группы с предыдущего этажа, отряд понёс потери в лице штатного медицинского сотрудника послушника шестой ступени Пахомова. Имея чёткие указания о важности изъятых материалов, группа проследовала к ближайшему окну, после чего запросила эвакуацию при помощи заклинания левитации».

Главное дело было сделано – информация о вирусе, болезни, субстанции или чем бы то ни была та дрянь, что распространилась по общежитию оказалась в руках подразделения кибер-безопасности.

Отряд Тайшира понёс более крупные потери – половина личного состава погибла в схватке с находящимися на нижних уровнях толпами заражённых. Была высказана теория о том, что верхние этажи, которые подверглись воздействию опасной субстанции раньше, гораздо быстрее стали более развитой частью замкнутой эволюции. Там обитали более опасные особи, но в гораздо меньшем количестве.

Серьёзным достижением Монгола было то, что он сумел найти самого Иволгина, живого, но частично мутировавшего. В отделе заявили уверенно: информацию из него выбьют любыми способами, хоть даже из трупа.

О том, что удалось установить следствию Вэйюань рассказал Улаеву, а тот уже - своим бойцам.

Случай Сергея Иволгина, на первый взгляд, был типичным. Сергей был обычным асоциальным молодым человеком, с задатками гения и огромным количеством комплексов. В одном из закрытых чатов запрещённого в России мессенджера его завербовали агенты того самого «Технокульта», о котором упоминалось в брифинге перед миссией. Представители тайной организации смогли не только завоевать доверие Иволгина, что было достаточно просто, но и передавать ему часть своих наработок преследуя несколько целей. Первой, разумеется, был банальный тест на профессиональную пригодность Сергея. Узнать, насколько тот действительно разбирается в теме, насколько перспективно будет включить его в ряды организации. Второй – совершенствование формулы биологически-агрессивной биотической субстанции под кодовым названием «Препарат Р» при помощи чужих рук. Третий – своеобразный обряд инициации, событие, которое должно вывести претендента на новый уровень морали.

Очевидно, что обряд провалился. Гениальный ум Иволгина вступил в конфликт с его амбициями, несдержанностью, неподготовленностью, чем-то ещё и в итоге формула «заготовки» биологического оружия превратилась в нечто совсем иное. Из размышлений и записей Иволгина следует, что первоначальный план-проект «Препарата Р» был достаточно специализированным. Во-первых, препарат должен был погружать человека в контролируемую извне ярость, нечто вроде модифицированного бешенства или состояния берсерка. Во-вторых, биотический препарат «модифицировал» облик жертвы, в зависимости от выбранных условным оператором показателей. Обладая специальной техникой, настроенной на биоэнергетические поля «препарата», можно было вручную изменять спецификации каждого заражённого, придавая им причудливые формы.

Фактически, препарат реформировал плоть в разных конфигурациях. Бронированные особи, быстрые особи, нечувствительные к воздействию псионики особи, особи, устойчивые к огню или электричеству. Код к дизайну был открыт, но был ограничен бипедальной гуманоидной формой.

Подверженный воздействию субстанции человек терял волю окончательно и становился практически неубиваемым орудием, своеобразным дроном из плоти и крови.

Однако, Иволгин решил, что действовать по чужому плану он не станет, это было ниже его академического ума и достоинства учёного. В его видении, при помощи «Препарата» можно было создавать целые комплексы вооружения, кодируя биоматериал как угодно, согласно собственной фантазии.

Примерно это могли наблюдать бойцы ГСМН, проводя штурм общежития. То, с чем столкнулся отряд Улаева на верхних этажах здания было ни что иное как сеть поддержки и питания органического шумотрона широкого спектра, но гораздо большего размера, чем планировал сам Сергей. Помешанный на секретности своих разработок, и подозревая окружающих в попытках интеллектуального воровства (как уже стало ясно – небезосновательных), студент собирался сделать небольшой, тестовый прибор, на основе биомассы палки «Любительской» колбасы, пипетки с кровью и куска белого хлеба…

***

Изящно замести следы произошедшей трагедии ГСМН был не в силах. Как быстро уничтожить такое количество агрессивной фауны? Как объяснить потом, куда делить тысячи молодых людей?

Было принято решение использовать Ритуал Пламени, помещая всю высотку в горнило Плана Огня. Это гарантировало эффективную дезинфекцию помещений, но превращало здание в груду дымящихся стерильных обломков бетона. В официальных СМИ была озвучена версия теракта, что спровоцировало брожения в обществе и появления новых теорий о том, что спецслужбы продолжают взрывать дома. И они даже не знали, насколько были правы.


Улаева представили к награде за качественно проведённую боевую операцию в условиях крайней опасности неизвестно порядка и присвоили внеочередное звание старшего лейтенанта, ранг Посвящённого пятой ступени.

Пахомова представили к награде посмертно, за проявленную доблесть при защите боевых товарищей. По нему отслужили молебен в Тайной обители и включили в списки Героев ГСМН, высеченных на Белом Камне – стелле, стоящей на границе миров.

Остальным бойцам присвоили соответствующие очередные звания, ранги и предоставили месяц отпуска, который каждый смог провести так, как хотел. Кто-то отправился в Шамбалу, в релакс-тур. Кто-то наоборот, остался дома, продолжая постигать мастерство алкотуризма. Однако мысль о том, что где-то там продолжал орудовать таинственный «Технокульт» не оставляла никого.

Каков будет следующий шаг зловещего врага? Какие ставки будут на кону в этот раз?

Покажет время.