Модуль IV - "Этим тускнеющим на глазах вечером..." | ходы игроков | Глава III

 
DungeonMaster Савелий
19.12.2009 23:04
  =  

Тем вечером на Гроейнвальд, что раскинулся лесной чащобой вокруг волнующегося озера, неожиданно опустилась зима – тяжелыми снежными хлопьями, принесенным северным, ледяным ветром, она осела на жухлые листья, на оголенные белесые стволы березок, да на кустистые лапы недоуменных елей.
Зима пришла внезапно, ее никто сюда не звал – еще не все деревья сбросили свою пеструю листву, еще не вся трава пожелтела, заливаясь сочным зеленым, еще не все птицы улетели в теплые края и не все зверье попряталось в норы. Но она пришла, и пришла жестоко, убивая не успевших закопаться хорьков и бьющихся в предсмертной истерике скворцов… И вскоре все затихло – ни шелеста листьев, ни пения птиц, ни шуршания мышей: лишь вечная, пронзительная, морозная тишина. Смерть – единственное ей название.

Плотный снегопад всего за несколько часов намел на моментально промерзшей земле высокие сугробы, накрыв толстым слоем свежую могилу, недавно вырытую у незапертой, опустевшей хижины. Там, под тремя футами рыхлой земли покоился Жан-Батист ля Ир де Сьеж, вот уже почти сутки как мертвый, завернутый в собственное одеяло, бледнее снега – он мирно лежал на сброшенные на самое дно могилы два трупа.
Это были ведьмы, которых он убил. Точнее, ни одна смерть, на самом деле, на его счету не лежала, но не будь там де Сьежа именно в тот момент – они бы жили до сих пор. Но он не сдался, а потому это они служили ему простынью, а не он – им.
Но судьба – штука непредсказуемая, и мало кто осмелится уверенно заявить, что знает, как все повернется. А если и заявит, то его тотчас же закидают камнями… Неожиданно для самого себя Жан-Батист вдруг осознал, что жив. Точнее мертв – грудь не дышит, кровь по жилам не течет, а сердце не бьется, но он чувствовал это, он знал это и он понимал это, из чего следовало, что ля Ир как минимум существовал.
Закопанный в три фунта промерзающего буквально за минуты грунта де Сьеж смог пошевелить своим пальцем, правда не очень результативно – земля давила, не давая как следует двинуться…
[Burzum - En Ring Til Aa Herske]
Отредактировано 12.06.2010 в 16:38
1

Ля Ир не долго раздумывал над тем, что с ним случилось - самое ощущение того, что с ним что-то не так, и холодная могила вокруг, не говоря уже о трупах под спиной, спровоцировали у него жесточайший приступ клаустрофобии. Ему никогда прежде не доводилось оказатся в таком положонии. Стоило только промелькнуть в мозгу мысли о том, что он лежит посреди многих тонн безмолвной, промерзжей и мертвой почвы, как ему захотелось вырваться оттуда.
Черт, как же тяжело было двигатся! Он крутился и крутился, пытаясь хотя бы немного продавить почву, как-то разровнять её.
Нет, это сон, говорил де Сьеж себе. У него были такие - он пытался вырваться откуда-то, или убежать, но не мог: то он двигался слишком медленно, то что-то закрывало веки, и он не мог видеть, то еще что-то...наверняка и в этот раз с ним приключилось подобное.
Активно двигая руками и ногами, он попытался рыть землю. Получалось не очень. Но и оставаться в ледяной могиле было смерти подобно.
2

DungeonMaster Савелий
20.12.2009 17:38
  =  
Опускалась вечерняя мгла, удлинняя тонкие тени от стволов, погружая лес в незыблемый, черный мрак. Белый снег серел на глазах, его дественно-ровные сугробы, обточенные злым ветром, принесшим эти морозы, застыли в безжизненной тишине зимы, окинувшей Гройенвальд.
Но смерть не значит покой. Кое-кто здесь даже после нее не мог лежать себе безмятежно, как и положено, и рука этого «кое-кто», бледная, мертвая рука неожиданно пробила сжавшимся кулаком покров снега. Какие-то мгновения она так и продолжала стоять, пока де Сьеж ощущал ледяной ветер, ласкавший его сухую, грязную кожу, но потом она расправилась ладонью ипогрузилась обратно, помогая гулю выбраться из своей могилы.
И вот, сначала лысая голова, раскидавшая кивком в стороны мешавшийся снег, потом и вторая рука, а затем и туловище – Жан-Батист вылез из земли, хорошенько в ней измазавшись и прихватив с собой черный, гнилой скальп Хельги…
Он практически ничего не чувствовал – ни холода, что раньше заставил бы его трястись, свернувшись калачиком, ни прикосновений ветра, что, набрав скорости над замерзающей гладью озера, раньше сносил бы его своей упругостью. Ля Ир лишь смутно подозревал об этом всем, но зато теперь он чуял, носом чуял живое – то, что еще дергалось, трепыхалось в надежде выжить. Теплое и… вкусное.
Де Сьеж ненавидел это свойство к жизни, отнятое у него у него предыдущей ночью, он хотел лишать его и жрать его, раздирая зубами еще сочное, горячее и сопротивляющееся мясо. Жан-Батист ля Ир де Сьеж хотел кушать.
И, оглядевшись для этого, он не обнаружил ничего кроме погибших стволов, снежных сугробов, покрывавшегося льдом озера и раскрытой настежь безжизненной хижины, где его недавно убили… И все же, втянув воздух сквозь холодные ноздри в бесполезные теперь легкие, он учуял запах жизни. Маленькой, тепленькой и сладенькой, что пыталась согреться где-то под снегом. Там, справа, шагах в двадцати, то ли заяц, то ли белка, кто-то еще жил, но уже умирал, и ля Иру захотелось ускорить естественный ход судьбы.
[Burzum - Dunkelheit]
3

Первым делом де Сьеж закричал ревом медведя, сообщая молчащему миру о своем...рождении? В каком-то смысле так оно и было. Перерождение. Оживление. Он точно был жив в некотором смысле, но вот то, что он был именно живым...да, этот факт подлежал сомнению. Ля Ир умер, но не до конца. Или жив, но только частично. Не жив. Но и не мертв. Что было более точным? Ему нравилось второе. Немертвый. Да и, как ему показалось, больше соответствовало его ощущениям.
Но все эти мысли заняли совсем мало времени, они были как вспышка, прорезающая сознание. Рыцарю даже показалось, что и думает он теперь по-другому.
Более не задумываясь, он стремглав кинулся к комку жизни, который пытался укрыться то ли от холода, то ли от него. Не так важно. Руки врезались в снег, и стали копать, а пальцы предусмотрительно согнулись - чтобы вцепится в добычу.
4

DungeonMaster Савелий
26.12.2009 19:46
  =  
Рыхлый сугроб сходу пустил в себя ледяные руки де Сьежа - снег не таял на них, но и ремминцу он был не страшен. Они были на равных, они стали одним целом, одним и тем же миром: обителью смерти и холода.
Но вот неудачливая мышка, что пыталась отчаянно прорваться наверх из своей заледеневшей норки, она была живой и что снег, что Жан-Батист - все желало слить ее тепленькое тельце в единоце целое с собой.
И это случилось очень быстро: найдя ее ля Ир выхватил несчастного зверька и сходу впился зубами ему в спину, ломая руками маленькое тельце. Хребет хрустнул, а мясо - чавкнуло. Сочная, теплая влага заструилась по щекам Жана-Батиста, что от счастья упал на колени, яростно рыча и вырывая куски.
Жизнь. Она перетекала красными сгустками из мыши в мертвеца, поддерживая отчаяными, последними трепыханиями этого немертвого ублюдка. Агония, писк, очередной хруст и все затихло - лишь рот ля Ира сочно чавкал погибшим созданием. Съедать до конца ее не надо было: бывшему рыцарю хватало именно смерти и немного крови, а дальше уже дело за выжившими в этой зиме птицами.
Отбросив в сторону истерзанный трупик, Жан-Батист проглотил остатки, снова огляделся и принюхался... Больше никого. А надо было искать - он понимал, что скоро потребуется еще чья-то жизнь... Но лишь мертвый снег, да мертвые деревья - это все, что мог ему сейчас отдать Гройенвальд.
[Marilyn Manson - Sweet Dreams] Я перед этим постом ничего не ел часов 8...
5

После скудной трапезы он первым делом полез обратно в могилу. Смутно, где-то на краю сознания, он полагал, что его бывшие товарищи, если они не были последними сукиными детьми, должны были оставить хоть что-то из его вещей. Впрочем, даже если там ничего и не было, он намеревался в будущем всё себе вернуть. Теперь, благо, лишних сомнений по поводу живых у него не было: они его подставили, и именно из-за них он умер. Ну, почти.
Подойдя к могиле, он лег животом на снег, и запустил руки внутрь. Через некоторое время он нашел покрывало, которое накинул на себя, а чуть позже и то, что он искал - свой меч. Доспехов не было, но кто бы сомневался? Наверняка тот мелкий, сопливый урод украл его добро, его броню, которая ему очень нравилась. Речь шла, конечно, не о внешнем виде, но о её качестве. Да, в империи железа навалом. Но сколько действительно стоящих доспехов среди этой груды никчемных панцирей, шлемов и щитов?.. Не очень-то и много, он это прекрасно знал. Да ведь еще и денег не осталось! Они выгребли даже личные сбережения! Ничего, мы еще посмотрим, кто здесь попирует, да на чьих косточках.
Вот с такими мрачными, можно сказать, голодными мыслями он побрел по белому, местами черному, лесу, в плаще из жалкой ткани, с заколкой из деревяшки, которую он смастерил прямо здесь, на месте, и верным мечом, мертвый ремминец побрел вперед. Он примерно знал, где находится чертов Хартнуп, но сейчас, когда все замело снегом, это была та еще задачка...
6

DungeonMaster Савелий
08.01.2010 00:09
  =  
Вложение
Одинокий, брошенный силуэт ля Ира, уверенными шагами пробиравшегося по сугробам, медленно, но верно шел сквозь вьюгу и метель. Жуткий ледяной вихрь, пронизывающий до костей, ничуть его не трогал – Жан-Батист даже не пытался поуютней закутаться в свой дохленький плащ, ибо оно ему не надо было.
Он шел с мечом наперевес, весь засыпанный белой мелкой крошкой, не таявшей на нем, шел куда-то вперед, не зная, что там. Но это его не волновало: собственно говоря, де Сьежу хотелось найти хоть что-нибудь, кроме этих бесконечных голых и мертвых стволов. Кроме этого треклятого леса, погрязшего по нижние ветви в нежданно наступившей зиме.
И вскоре он нашел – буквально через час, или, быть может, два, ремминец почуял людей. Много, пару десятков. Они скопились вместе, где-то там, среди посеревших в ночи сугробов, уютно греясь у костров. Веселые, теплые, живые…
Ля Ир сразу же оживился, его ждал королевский пир на ужин – люди. Это не какая-то мышка или заяц – о нет, это большое, крепкое и сочное тело, заточившее в себе то, без чего нашему мертвецу было тяжело и грустно. Там, внутри людей таились их души: невидимые, неосязаемые, будто бы несуществующие – они там были, и Жан-Батист прекрасно об этом знал. Он захотел их забрать к себе, вылакать вместе с кровью, разгрызть их с мясом и выпустить с хрустом из костей.
Но не все так просто – для начала надо было их убить. Подкрасться, поймать, словить и нежно удавить в своих объятьях, и полумертвец понимал, что для этого придется постараться.
Итак, их было пятнадцать: люди расположились лагерем прямо посреди леса, придя по какой-то дороге и, видимо, собираясь на утро по ней же уйти. Четыре добротных палатки растянулись меж стволов, втиснувшись на небольшой полянке и обступив собою один большой костер. Чуть в стороне стояли семнадцать лошадей, накрытых попонами, и отчаянно жались поближе к огню ради тепла. Отчаянно потому, что они его жутко боялись, зная своим животны нутром насколько он опасен, но другого выбора у них, увы, не было.
Можно было, конечно, сожрать и коня, но де Сьежу этот вариант не особо улыбался – люди были намного привлекательнее для немертвого, ведь он охотился не за мясом и кровью. Он охотился за жизнью.
Люди расположились кто-как: половина сидела вокруг костра, о чем-то угрюмо переговариваясь и поедая свой ужин; кто-то уже занимал палатки – Жан-Батист это чуял носом; а кто-то стоял на страже. Их всего было пятеро, дозорных, две пары и одиночка, что чуть вышли по разным сторонам за пределы круга света и опасливо вглядывались во тьму, где бродил ля Ир.
Внезапно донесся стон из одной палатки – оказывается, среди них были раненые, что, конечно, упрощало задачу. На стон тут же отреагировали остальные, сидевшие вокруг костра, печально покачав головами. День у них явно не задался –атмосфера подавленности и грусти буквально витала в воздухе, ухудшаясь с каждым тяжелым вздохом в лагере…
[Silent Hill 4 OST - 5 - Confinement]
Карта.
Отредактировано 09.01.2010 в 01:09
7

Так-так-так...очень интересно. Люди. Источник жизни и благополучия де Сьежа во всех смыслах этих двух слов.
Естественно, стоило ему на них натолкнутся, как он тут же мягко опустился в снег и сдернул плащ, оставив его лежать на снегу. Сейчас это темное пятно - лишняя демаскировка. Следом отправились и шоссы. В итоге, он оставил лишь сапоги да белые брэ. В самом деле, зачем ему одежда, если он не испытывает холода? Разве что с эстетической точки зрения, но ля Ир был слишком практичным воином для этого. Отлично. Его белая кожа, должно быть, идеально сливалась со снегом.
Приглядевшись внимательно, отметив про себя местоположение людей, он медленно пополз. Как змея подкрадывалась к кролику. Но атаковать он пока не собирался...стоило выждать: в голове уже созрел план. А у него было полно времени.
Спрятавшись за деревом, притворившись обычным лесным сугробом, он немного успокоился, улегся по удобней и принялся ждать, внимательно следить за лагерем. Если он правильно разыграет свои карты, то относительно скоро будет в большом, хорошем плюсе.
8

DungeonMaster Савелий
10.01.2010 03:20
  =  
Подкравшись поближе, ля Ир смог разглядеть ближайших дозорных: двое, что были справа показались ему даже знакомыми, особенно тот, что уверенно держал прямоугольный щит. На нем была та самая бригантина, а на поясе висел топор - это, кажется был один из разбойников, что напали на него в трактире. Второй был одоспешен значительно хуже, имея в своем распоряжении лишь кольчугу, да открытый шлем с острой макушкой.
Он стоял оперевшись о свой длинный лук и внимательно разглядывал окружавшие его стволы, тихонько перешептываясь с напарником. Тот смотрел менее пристально, устало оперевшись спиной о березку, да и явно был большим сторонником расслабленной беседы вместо неусыпного ночного дозора.
Правее них недвижно стоял тот самый одинокий сторож, что, казалось, попросту уснул или вообще окоченел насмерть, прислонившись к толстой ели: сколько де Сьеж за ним не наблюдал - тот ни разу не шелохнулся. Чем он был вооружен было не определить, все было спрятано под широким черным плащом, как и лицо, но опытный Жан-Батист чувствовал, что тот был далеко не самым слабым противником...
- Из-за этой суки мы потеряли уже пол банды! - проревел вдруг из дальней палатки грубый бас, гулко звякнув доспехами. - Ты хочешь потерять и вторую половину?!
- Выйдем, - ответил ему спокойный, но сильный голос. - Тебе надо просто подышать, Хайри.
- Какой подышать?! Ты из ума выжил?
- Я сказал: выйдем, - второй бандит заметно повысил тон, надавив, но своего спокойствия так и не потерял.
Через пару мгновений тот его все-таки послушался, и из палатки вывалил двухметровая гора железа с эспадоном в одной руке, которого де Сьеж тоже уже видел - он пер тогда на него правее того бригантщика. За здоровяком вышел головорез чуть поменьше с мечом на боку, а затем и третий находившийся в палатке - невысокий и тощий молодой парень лишенный всякого доспеха.
Так, втроем они прошли мимо костра и чуть углубились вглубь леса, остановившись неподалеку от дозорника-одиночки. Здоровяк Хайри вопросительно обернулся на остальных и собрался было говорить, но более властный второй бандит его тут же перебил:
- Итак, теперь ты успокоился?
- Слушай, Орнай, как тут вообще можно успокоиться, если нас разделывают, как щенят, какие-то волки, а?! Если тут за каждым стволом по гидре сидит!
- Я тебе сразу сказал, что в этом лесу нас ждут жертвы. И что ты ответил?
- Что без жертв в нашем деле - никуда, - вставил за здоровяка третий.
- Именно, - кивнул Орнай. - Так что харе беситься и присмири свое хлебало.
- Жертвы - это не полбанды, дьявол тебя подери! - снова взбесился Хайри, явно переживавший за погибших. - Нахера мы вообще тогда взяли это дело? Чтобы остаться втроем среди трупов, да?! Думаешь, этот меч того стоит?
- Думаю, - уверенно ответил Орнай.
- А ты не охерел, а? - не выдержал Хайри, на что тут же отрегировал одинокий дозорный в плаще - он резко напрягся, повернув голову в их сторону и потянулся за чем-то в своей одежде...

9

"Так вот, что нужно этой магичке!" - подумал Сьеж. Некий меч, верно, магический. Странным было то, что про него еще не узнали имперцы из Магического Надзора. Он был в этом точно уверен, потому что эти типы были охочи до всякого рода артефактов. Еще ему очень было интересно, что собирались с ним делать данные...бандиты. Потащат его в город? Пфф. Только если они полные идиоты. Но в таком случае их тут же отловят и бросят в кутузку прямо на месте; те даже пикнуть не успеют. И тем более - эта магичка, Анна. За магами был особый контроль, а она так и вовсе не смахивала на выпускницу Цеха, а следовательно, за ней было заведено досье, и Надзор знал о её существовании. Только если она не скрывалась всё это время, что тоже было весьма сомнительно.
Но самым паршивым было его состояние. Мало того, что ремминец, так еще и Мертвый ремминец. Враг Инквизиции в квадрате, фактически. Ему бы к половинчикам податся, или вообще к оркам уйти...карлики нанимали разумных мертвецов для охоты за эльфами, за счет их живучести и отличного чутья живых, вторые - просто по тому, что мертвяки в качестве платы были согласны и на свежее мясо, которого всегда было полно во время пиратских походов серокожих. А вот зеленые орки рубили всех подряд и не признавали кого-либо. Ну что ж. Если ля Ир и подумывал об этом, то ему оставалось надеяться, что все слухи про отряды мертвых воителей, служащих наемниками, были не байками.
Но в данный момент у него были совсем иные заботы. Медленно отодвинувшись от дерева, Жан-Батист принялся мерно утопать в снегу, и ждать. Час, два - сколько угодно. Пусть все уснут, а стражники окоченеют. Ну, или хотя бы до того момента, когда все разойдутся спать, а эти четверо горе-дозорных потеряют бдительность.
10

DungeonMaster Савелий
24.01.2010 12:47
  =  
Орнай смерил суровым и молчаливым взглядом взбесившегося здоровяка, что ждал от него ответа... ответа на так и не высказанный вопрос: "Скольких людей ты готов здесь оставить?" А Орнай явно был готов хоть всю банду, хоть самого Хайри, лишь бы вытянуть из ножен этот древний артефакт. И здоровяк, кажется, это прекрасно понимал...
Снова застонал кто-то из палатки, вызвав целую тираду от сидевших у костра.
- Херня все это... - недовольно покачал головой сдавшийся Хайри и отправился обратно в палатку, звеня доспехом.
- И чего он так бесится? - тихо спросил, глядя на ушедшего здоровяка, третий главарь.
- Ничего, скоро до Хартнупа дойдем, там поживимся - повеселеет, - усмехнулся Орнай и также отправился спать, проскрипев по снегу до общей командирской палатки.

Ночь сгустилась - тени пролегли черными полосами по осеревшему снегу, в котором таился ля Ир. Лагерь окончательно лег спать, оставив лишь пятерых дозорных следить за окрестностями и поддерживать костер, но и те были изрядно вымотаны этим днем, отчего их бдительность с каждым часом слабела... и слабела.
Зевок, еще зевок - четверо из них уже откровенно засыпали, прислонясь спинами к стволам, но пятый, тот одинокий, даже и не думал об этом. Жан-Батист, недвижно сидевший на протяжении нескольких часов, все это время чувствовал невидимый взор этого типа в плаще, что рыскал по сугробам и деревьям, вылавливая малейшие движения...
Они все были теплыми, они все полнились кровью, что сочилась по их пухлому мясцу - это все был ужин ля Ира, уставший и заморенный тяжелыми приключениями в Гройенвальде.
[Metallica - Unfirgiven]
11

Жан-Батист довольно скоро начал сердиться. Он подумал, что уже устал сидеть просто так на одном месте вот уже который час. Но на деле, пяток мешков с мясом и костями откровенно дразнили его, своим элементарным присутствием в непосредственной близости. Он вообще с интересом наблюдал за самим собой, с какой легкостью, насколько безболезненно переменилось его сознание. Словно заснул, и проснулся уже другим, но без ощущения "неправильности". Это ему наглядно показало, насколько живые могут быть опрометчивы и глупы. Ну да, ему надо питаться свежим мясом. Пусть и человечьим. Но если бы вдруг коровы стали хищниками, и обрели интеллект, разводя людей ради питания, никто бы и не пикнул, так ведь? Люди с удовольствиям едят мясо и овощи. Ля Ир, в свою очередь, с удовольствием ел людей, и не находил в этом ничего ненормального. Раньше он не находил ничего страшного в том, что мясник забивает корову или свинью, чтобы потом продать мясо, которое позже превращалось во вкусные блюда. Ну а теперь он считал людей за ту же корову или свинью, пусть и разумную. Вон, животные тоже сообразительны. А некоторые из людей, так вообще, недалеко отошли от них. Как эти головорезы, например. Жан-Батист мог сожрать их и оказать услугу поборникам закона. Всем хорошо, все довольны, все сыты. Замечательное решение проблемы бандитизма. И почему имперцы еще не догадались решить все проблемы столь простым путем?..
Дождавшись, пока тот ретивый стражник отвернется, ля Ир загреб снег и слепил четыре снежка.
"Поиграем?"
Жан-Батист мысленно загоготал, упиваясь своей находчивостью. Мама когда-то давно говорила ему не играть с едой, но сейчас был совершенно иной случай. Глупые люди. Когда начинаешь их воспринимать в качестве еды, все их недостатки тут же обнажаются, как выпущенные верным мечом кишки. Такие же дымящиеся упоительностью собственной ложной важности, и такие же вонючие, набитые жидким дерьмом под завязку.
Кинув пару снежков в сторону, в дерево, отвлекая пятого стража, мертвый рыцарь подхватил еще два и стал наблюдать, что дальше будет.
Кидаю снежки в сторону, подальше от себя. В сторону, как я понимаю. Наблюдаю за действиями пятого стража, который бдит.
12

DungeonMaster Савелий
04.02.2010 23:04
  =  
Вложение
Снежок, еще снежок - чуть голубоватые в ночи пушистые комья пролетели меж черных стволов, упав в обзую массу, откуда родились. Пятый заметил их схожу, быстрым движением головы проследив путь каждого - то ли он видел в темноте лучше змей, то ли ля Ир где-то оплошал, но разбойник теперь смотрел не в сторону упавших снежков, а прямо на де Сьежа.
Нет, конечно, он не мог заметить белый и недвижный труп посреди девственно белого снега - под тьмой капюшона не видно было его глаз. Просто Жану-Батисту, наверное, показалось, но... но пятый, не поворачивая головы, аккуратно пошел в его, мертвеца, направлении. Тощая рукая скользнула в складки плаща и извлекла оттуда длинный изогнутый кинжал, которым наемники из Самхафа привыкли резать пленникам глотки. Чуть пригибиаясь, неслышно ступая по снегу, самый бдительный дозорный прокрался шагов на десять вперед, выглядывая спрятавшегося там бывшего рыцаря. Рука сжала кинжал еще сильнее, в то время как вторая, мерзлая и холодная, касалась черствых стволов, будто бы помогая разбойнику идти.
И, несмотря на аккуратность и бесшумность, храбрец за пару своих вдохов проделал с десяток шагов, значительно приблизившись к де Сьежу, но здесь он остановился в нерешительности. Казалось, он действительно глядел прямо на ля Ира, в упор, и отворачивался в сторону пару раз лишь для того, чтобы проверить остальных своих соратников. А те откровенно уже засыпали, не заметив его перемещений...
Так он и застыл, судя по всему соображая, стоит ли будить их или самому разобраться.
Карта.
[Alien Vampires - BDSM]
13

- Страх делится на сумму ощущений, ощущений скованности в руках, в ногах, спутанности мыслей в голове, тумана. Ощущение затрудненного дыхания, комка в грудной клетке. Продолжайте наблюдать, пока эти ощущения не исчезнут. Но это не получится, страх поглощает вас, голова пустеет. Нет ощущений силы, мощи и уверенности. Нет решений, голова тяжелеет, действий нет, - скороговоркой зашептал ля Ир достаточно громко так, чтобы этот человек его услышал. Сам же рыцарь остался недвижим. Было что-то приятное в этом - смеяться над человеком. Чего больше всего боятся? Правильно, непонятного.
- Мяу, - продолжил де Сьеж. - Страх делится на сумму ощущений, ощущений скованности в песке, снегу, спутанности штанов в голове, гидр. Ощущение затрудненного Орная, кошек в грудной клетке. Продолжайте мяукать, пока эти гидры не исчезнут. Но это не получится, штаны поглощают вас, Хартнуп пустеет. Нет ощущений гидры, трусов, Орная. Нет кошек, Орнай тяжелеет, штанов нет, - ля Ир всё в том же скороговорочным стиле нес полную чушь. Но это должно было оказать должный эффект, как надеялся ремминец.
14

DungeonMaster Савелий
08.02.2010 07:12
  =  
Дозорный в плаще недоуменно уставился прямо на бледную тень ля Ира в снегу, пытаясь переварить сказанное им. Наконец, он встряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и снова уставился - бандит не верил своим глазам и ушам.
- Заткнись, - прошептал он злобно. - Патрик, перестань меня преследовать... перестань!
Ладонь еще крепче сжала кинжал, а разбойник сделал пару шагов навстречу Жану-Батисту, хрумкнув снегом.
[-II-]
15

DungeonMaster Савелий
12.06.2010 15:02
  =  
Райх

Ночью в Гройенвальде было чертовски темно. Черные раскидистые кроны загораживали своими оголевшими ветвями слабый, тусклый свет луны, то и дело закрываемой ненастными тучами.
Даже Райху, прожившему здесь не один год, было сложно ориентироваться в такой темени, но в этом были и свои преимущества: если он ничего не видел, то и противнику придется здорово постараться, чтобы заметить его посеревший плащ среди темных снегов.
Было холодновато - матерый охотник, покидая свое жилище, никак не ожидал, что прохлада октябрьской осени так резко сменится на лютые зимние морозы. Но теплый кавтан и добротные подштанники пока еще спасали его от окоченения. Сидеть за деревом постепенно становилось все сложнее и сложнее, но Карл Густав терпеливо выжидал своего момента - нельзя было упустить такой шанс...

Все началось в самом разгаре дня, когда осеннее, еще не успевшее остыть солнце, порой просвечивало свозь сплошной полог туч, а желтая листва тихонько шуршала под ногами. Не было этого пронизывающего ветра, снежной вьюги - стоял тихий и спокойный, пасмурный октябрь.
Повсюду щебетали птицы, шумели высокие кроны, раскачиваемые ветром, а с них то и дело падала какая-нибудь капелька, задержавшаяся на пестрой ветке. Пахло хвоей, прелой листвой и свежестью недавней грозы - не было никакого снега и стужи, никакой зимы. И не должно было быть.
Райх, зорко бегая взглядом по отпечаткм на мокрой земле, усыпанной листьями, аккуратно продвигался на запад. Он уже почти настиг этого прыткого оленя, на след которого напал в юго-восточных березовых рощах, но императорские олени на то и звались императорскими, что с ними не все так было просто.
Рогатый не останавливался ни на минуту, мигрируя к реке, и Райх еле поспевал за ним. Императорские олени не любили проторенных звериных тропинок и постоянно путали свои следы, выбирая порой непостижимые пути через лесную чащу. За ними было крайне сложно охотиться, но они того стоили - золотисто-багряные шкуры этих копытных продавались чуть ли не по пятнадцать рейхсмарок за штуку.
Потому Карл Густав Родерик Райх, один из тех немногих охотников, умевших добывать эти шкуры, и гонялся за сохатым целый день. И еще бы день прогонялся: пятнадцать рейхсмарок - это не шутки. Это - серьезные деньги, на которые можно было купить себе еще одного коня. Причем даже породистого скакуна, если постараться...
Но тратить еще один день на охоту Райх не собирался - следы были совсем свежие, олень был здесь пару минут назад и оставался лишь последний рывок, чтобы нагнать его. Но этот рывок был самым сложным: стоит лишь один раз вспугнуть этого красавца и тот унесется километров на двадцать по чаще с такой скоростью, что ему могли бы позавидовать почтовые голуби.
Рядом послышался шорох - Карл резко остановился, недвижно прислушиваясь и вглядываясь в лес. Это был он, императорский олень. Стоял посреди маленькой полянки как ни в чем не бывало и пощипывал себе травку. Красивый, гордый - на его стройных боках играла на солнце золотом и яшмой одна из самых дорогих в Империи шкур. Большие, ветвистые рога завершались множеством острых кончиков того же золотистого оттенка, отчего они напоминали корону Императора - за то, наверное, его так и прозвали.
Мощные мышцы перекатывались под короткой шерсткой, когда олень переминался с ноги на ногу. Большие ушы подрагивали, поворачиваясь в разные стороны и только и ждали момента, когда Райх ошибется и издаст хоть какой-нибудь звук. В ту же секунду рогатый стремглав метнется в противоположную от охотника сторону и можно будет забыть о пятнадцати рейхсмарках еще на пару месяцев.
Неожиданно подняв голову, зверь посмотрел прямо в глаза притаившемуся вдалеке Райху... но, к счастью, так и не заметил его, продолжив через мгновение свое безмятежное пощипывание сочной осоки. Начинал постепенно подниматься ветер, что было не к добру: Карл оказался с наветренной стороны и олень мог учуять его запах...
[Archon Satani - I Speak As I Lie; Hans Zimmer & Lisa Gerrard - Now We Are Free]
Отредактировано 12.06.2010 в 16:16
16

Райх Mafusail
12.06.2010 17:34
  =  
Кроны вековых деревьев шумно шуршат своими черными ветвями, укрытыми желтоватыми с красным листьями, легонько опадающими на преющую в томных объятиях полуденного солнца землю. Лес прекрасен своей тишиной, своим безумно упоительным спокойствием, в котором затаились неразгаданные секреты и страшные тайны давно ушедших времен, темные уголки туманного прошлого, скрытого надломленной печатью времени.
Райх, не смотря на свою артистичность и вообще свою странную, необъяснимую любовь к лесу, старался не замечать его красоты, не отвлекаться на его манящие просеки, крохотные поляны и нескончаемые дубравы, боры и буреломы. Старался не чувствовать ароматы увядающих лесных цветов, запахи лесного меда, тайно заготавливаемого пчелами, запахи тихонько наступающей осени. Он пытался видеть, чувствовать и слышать только то, что было нужно ему. И у него это получалось.
Он слышал, как сохатый шумно дышит, перепрыгивая через поваленную сосну; явственно чувствовал запах его выделений, - скоро у этого парня в голове начнут бродить мысли о самке, ибо неотвратимо приближается сезон спаривания Императорских оленей. По весне маленькие оленята, неумело вышагивая на своих непропорционально длинных копытцах, будут щипать свежую травку на ласковом весеннем солнышке.
Но вот у этого парня детей не будет. Если Райх все сделает правильно и так, как надо. Так, как у него получается лучше всего.
Ганс шумно заворочался. Следопыт пшыкнул, приложив указательный палец к потрескавшимся губам. Припал к опавшей листве лицом, всем телом; внюхался, втянул в себя аромат умирающей природы. Запах оленя. По-паучьи, передвигаясь всеми конечностями, внюхиваясь в грязную жухлую листву, в мягкую траву и влажную землю, прошел чуть вперед. Остановился. Припал ухом туда, где лежала сломанная веточка. Почувствовал. Увидел. Увидел что-то, что не увидел бы никто другой.
Сухо улыбнулся.
Вперед, за ним. Не шумя. Не делая резких движений. Лес этого не любит.
Время летит незаметно, быстро, остро, словно выпущенная стрела – Райх наблюдает за оленем, всматриваясь в его повадки, наслаждаясь его незнанием. Стрела, что лежит в его вспотевшей руке, направлена наконечником в землю, чтобы дичь не заметила латунный отблеск металла среди желто-серых тонов леса. Лук, что отдыхает на земле, молчаливо дожидается своего часа, часа, когда рука охотника коснется его тетивы, когда узловатые пальцы натянут ее с немыслимой силой до той точки, когда выпущенная стрела сможет ровно войти в глаз животного и пробить голову насквозь. Как говорил один старый охотник, которого позже загрызли волки: «Бей в глаз, не порти шкуру».
Райх ждал. Ждал, пока ветер стихнет. Ему пришлось ждать, ибо менять позицию на таком расстоянии ему было невыгодно – сохатый, умная бестия, заметит его, услышит. Слишком близко. Слишком опасно. Поэтому он ждал. Если ветер не стихнет через пять минут – он будет выть и щеголять средь коряг и руин, средь сосен и дубов до тех пор, пока не надоест ему пугать своим воем бедных жителей леса.
Времени нет. Сейчас или никогда. Либо пятнадцать рейхсмарок звонко упадут в его карман, либо убегут от него на четырех копытах, отблескивая золотым сиянием чистой шкуры.
Бесшумно натягивается тетива. Бесшумно опускается стрела, застывает оперением между двумя сложенными пальцами. Бесшумно смотрит наконечник на свою жертву, щерясь зубцами. Затаил дыхание. Помолился богам охоты.
Треньк! – тихонько щелкнул расправленный лук.
[Dead Can Dance - The Host of Seraphim] - ссылка
Отредактировано 12.06.2010 в 17:41
17

DungeonMaster Савелий
12.06.2010 18:46
  =  
Стрела, тихонечко шипя, мелькнула под солнцем и вонзилась в глаз оленя. Зверь дернулся, не издав ни звука, и неуклюже завалился в траву, из которой теперь торчало лишь узкое оперение стрелы, да красивейшие, золотистые рога. Они тоже высоко ценились среди имперской знати...
Стало почему-то тихо. Слишком тихо - для уха охотника, привыкшего к каждой ноте невообразимой какофонии леса, это было неожиданным. Это было неестественно, невозможно: лес никогда не молчал. Даже в самую лютую зиму посреди ночи можно было хотя бы услышать отдаленный крик куропатки, но не тишину. Не абсолютную, полную тишину.
Карлу даже поначалу показалось, что он попросту лишился слуха, но дело было не в его ушах - кроны шумели под натиском дохнувшего ветра, а тетива все еще еле слышно гудела после выстрела. С Райхом все было нормально, это просто лес замолчал, провожая своего красавца...
Из чащи по другую сторону полянки неожиданно вышли еще несколько оленей. Тоже императорских - это было небольшое стадо, что аккуратно подкрадывалось к мертвому собрату, чтобы понять, в чем дело. Почему он вдруг упал и замер?..
Про императорских оленей ходило много странных слухов. Поговаривали, что они обладали разумом, и что они образовывали целые семьи, живя с одним партнером всю жизнь. И теперь Райх уже практически верил в эти нелепые сплетни: на его глазах олени медленно подошли к своему мертвому товарищу и как-то печально посмотрели на него. Они не приближались к трупу ближе, чем на три метра, будто боясь нечаянно разбудить его вечный сон.
Они молча смотрели на него, пока, наконец, один из них - взрослая самка - не отвернулся. Ее примеру последовали и остальные: все в той же неестественной тишине маленькое стадо... или, скорее, "семья" повернулось и печально побрело обратно в чащу.

[Dead Can Dance - The Host of Seraphim]
Отредактировано 12.06.2010 в 18:49
18

Райх Mafusail
12.06.2010 19:39
  =  
Стрела с чавкающим звуком впилась зубьями в податливую мягкую плоть, затянула пеленой смерти взор сохатого, надломила его длинный путь на Дороге Жизни, заставила его безмолвно пасть под ударом зловредной судьбы. Участь его была уготована, предрешена, горька и полна скорби, но охотник был милосерден и даровал жертве мгновенную смерть, не заставляя ее мучиться и умирать в грязном овраге, захлебываясь собственной кровью. Он опустил лук, что звенел тетивой. Он ему больше не нужен.
Ожесточенное лицо Райха перестало быть таковым в тот самый момент, когда он понял, что могильная тишина, внезапно свалившаяся на древний лес, вдруг стала невыносимой – она больно резала слух, со скрипом впиваясь в нервы следопыта, который никак не был готов к такой перемене окружающей среды. Он, будучи человеком с загадочной душой и непонятым разумом, не отводя взгляда от горизонта, осторожно протянул руку к груди, почувствовал пальцами небольшой бугорок.
Кончиками пальцев выудил чуть надломленный у основания клык зверя, неизвестного в Империи – длиною в большой палец мужчины, белый, необычайно острый. Прижал его к губам, склонив голову к земле. Прошептал тихо, почти неслышно, кротко и набожно зажмурившись:

Groot God van Tirus
seën sy siel
nasytsya sy bloed
en die vlees van sy
en aanvaar hom in sy koninkryk


Когда следопыт решился открыть глаза, взору его предстала картина, столь поразительная, сколь и грустная – стадо оленей, собравшись недалеко от павшего товарища, провожало его в дальний путь с немой скорбью в глазах. Райх, не отводя от них твердого взгляда, не отрывая от своих потрескавшихся губ страшного клыка, молился вместе с ними – молился за то, чтобы душа ушедшего в другой мир существа нашла себе покой. Молился про себя, вместе с ними, дабы не разрушать покой и умиротворение их прощальной безмолвной песни. Лес молчал вместе с ними, и реквием древнего Гройенвальда был похож на тихую молитву.
Он ждал, пока они уйдут, пока природа вновь подаст свой голос – он услышал вдруг муравья, шествующего рядом с его стопой, услышал шорох крыльев синицы, которая, вестимо, прощалась с сохатым вместе с остальным лесом.
Он ждал, ждал даже тогда, когда они исчезли за высокими кустами крапивы, за молодым ельником. Ждал, когда звуки их скорбного шествия слились в его сознании с шумом затихающего ветра.

Vergewe my, broer
vir hierdie sondige daad
Ek bid vir die gode en barmhartig
Tirus vir jou geslote siel
wag vir jou nuwe wêreld, jou siel
vakante - gaan in vrede, ja
word saam met jou,
die geeste van die voorvaders


Райх продолжал молиться на языке предков, прикрыв глаза. Не находил других слов, кроме тех, что обращены были богам, ибо то, что произошло с ним, не было обычным даже для Гройенвальда. Это было странно. Печально. И напоминало сюжет из старой сказки, которая всегда заканчивалась на одном и том же грустном событии.
Смерть пришла и забрала жизнь.

[Denez Prigent - Gortoz A Ran J'attends] - ссылка
Отредактировано 12.06.2010 в 19:53
19

DungeonMaster Савелий
12.06.2010 21:15
  =  
Выйдя на поляну уверенным шагом, Карл Густав уже доставал свой кривой нож для снятия шкур, когда его шаг резко прекратился и Райх ошеломленно замер. Оттуда, из леса, было не видно - слишком далеко, но здесь, стоя рядом с убитым оленем, Райх мог разглядеть все до мельчайших подробностей: примятая трава, кровь, трупы, запах...
Этот мускусный, приторный аромат свежевспоротых поторохов - охотник прекрасно знал его, но сейчас он будто ударил в нос своей омерительно слащавой вонью. Этого не должно было здесь быть. Слишком отвратительно, слишком... неестественно... это...
Труп убитого оленя, как теперь мог увидеть Райх, лежал ровно по центру ровного круга, образованного обгорелой травой. Черный круг был весь исписан каким-то узором, исписан кровью пятерых зайцев, чьи изувеченные трупики теперь валялись по разным концам знака. На них уже слетались жадные до гнили мухи, что еще не успели попрятаться перед зимними холодами.
Кто-то оставил это здесь, совершив, судя по всему, некий ритуал. Убив зайцев и нарисовав символ. Но поражало Райха не это - удивительным было то, что олень вообще полез в этот круг... и что Карл пристрелил его прямо в нем, ровно по центру.
Стало еще тише. Теперь и листва не шелестела от прохладного ветерка - воздух замер удушая своей недвижимостью. Охотнику казалось, что сейчас весь лес молча следил за ним, пристально смотрел и обвинял в совершенном. Ему казалось, что это он сам совершил этот темный ритуал, и что Гройенвальд, древний лес, ему этого не простит.
А потом зазвучал чей-то голос:
- Broer et rairee... Krauer vir tyuomen mit? - спросил кто-то из ниоткуда, прямо из головы Райха, от чего на полянке стало еще тише: охотник перестал дышать.
Голос был мужским, сильным, суровым, властным, и Карл мог поспорить с кем угодно на пол рейхсмарки, что физически, телом чувствовал силу, что за ним таилась.
- Надеюсь, ты не просто так меня потревожил? - голос, к счастью, перешел на общеимперский. Он был немного раздражен и высокомерен: ему явно было не до Карла.
Суставы Райха будто сковало, мышцы застыли литой медью, а грудь так и не шелохнулась в попытке вдохнуть. Мир замер на одном мгновении, воздух обратился в стекло, не давая охотнику пошевелиться, а земля, покрытая пеплом выжженой травы, все тянула его к себе, в свои объятья...
[Ownsi Lense - Serene]
Отредактировано 12.06.2010 в 21:41
20

Райх Mafusail
12.06.2010 22:32
  =  
Мягким шагом направился Райх к своей добыче, благословленной богами, даже не подозревая о том, что его ждало. Он издалека почувствовал запах гари, горелой листвы, запах крови и едкий, отвратительный запах гниющей мертвой плоти, но какая-то сила заставила охотника идти дальше, мягким шагом ступая по прижатой траве, усыпанной желтыми, красными и коричневыми листьями. Сердце вдруг замедлило свой ритм, свой постоянный стук и теперь, будто бы заинтриговано прислушиваясь к тишине леса, оно тихонько стукалось об ребра, разгоняя застывшую в жилах кровь с большим, тяжелым усилием. Он чуял опасность, чуял смерть, но любопытство, балансирующее на тонкой грани со страхом, сделало отчаянный шаг внутрь тайны и пересилило. Победило. Победа была сладка, как безумный запах мертвечины; она была вполне скромной, ничего не значащей. Никто не победил. Только смерть, окутавшая поляну тяжелым смрадом и режущей слух тишиной.
Выжженная земля, окропленная кровью безобидных животных. Черная оголенная земля, пустынная и беззащитная. Трупики зайцев, распотрошенных в каком-то диком приступе сумасшествия – отвратный запах, миазмы окружают останки; мясистые мухи теперь несут свою службу, складывая в мертвые тела своих зародышей. Райх, растеряно водя глазами по выжженной полянке, разукрашенной багровой кровью, как-то устало отмахивается от вспорхнувшего с трупика любителя мертвечины. Он видит место для проведения ритуала, видит жертву, случайно принесенную им самим. Видит, но не может поверить. Понять. Сложно соединить две нити, когда твои руки дрожат, а рассудок теряется в запахах разложения и какой-то дикой догадке, что все это – не просто так.
Адский ритуал, приведенный в исполнение его руками. Руками человека, который никогда не намеревался, - да что там, у него даже мыслей таких не было, - использовать жертвоприношение для своих корыстных целей. В голове вертелось ощущение неприятия бытия, хотелось бежать, оставить тело оленя, оставить все как было. И убежать. Далеко. Чтобы не видеть. Райх всегда был суеверен в той или иной степени. И, возможно, из-за своей суеверности, своей уверенности в том, что молитва языческим божествам поможет и защитит, когда больше ничто не спасает – возможно, это помогало ему. Когда-то. Ибо сейчас он напрочь забыл все молитвы и думал только о том, кто это сделал и как олень вообще решился зайти в этот дьявольский круг, круг проклятых, круг смерти…
Голос. Райх чувствует, как голос холодным касанием заставляет его вздрогнуть, как теплый миазматический воздух, пахнущий мертвечиной, превращается в холодный кисель, не пахнущий ничем. Чувствует, как в районе поясницы становится неприятно, как мурашки волной обегают его спину, торопятся задеть его руки и ноги. Ощущает опасность, но не может определить ее. Молитва не поможет.
- Я, - прошептал Райх, ужаснувшись звучанию своего искаженного голоса – он был тих и дрожал, как осенний листочек на ветру – становилось ужасно больно говорить, ибо в горле сильно пересохло, - я… я хотел лишь просить… - он замолчал, рассматривая черноту, что спряталась за закрытыми глазами. Он не хотел видеть свою смерть от руки демона, призванного его руками не по собственной воле.
Райх боялся. Ему было безумно страшно, но он молчал, закрыв глаза, не трясясь и не плача. Он просто сжал побелевшие пальцы в кулаки и замолчал, проклиная того, кто начертил этот проклятый круг жженой травы, кто убил этих зайцев и рассчитал, где будет стоять этот проклятый олень.
День не удался, Райх. Признай это. И все-таки помолись напоследок.
[Denez Prigent - Ti Eliz Iza]
21

DungeonMaster Савелий
13.06.2010 02:01
  =  
Холод и лед в какие-то считанные мгновения сковали тело Райха, не давая пошевельнуться, обжигая каждый дюйм его кожи жутким морозом. Карла трясло, но он не двигался. Карл говорил, но рот не раскрывался. Карл попытался открыть глаза, но они не открылись.
Вместо них открылись глаза демона. Во тьме собственных век перепуганный охотник увидел два зеленых хищных ока с узкими разрезами зрачков по центру. Это были кошачьи глаза, исполненные разума и власти - они сурово смотрели на случайно призвавшего их Карла Густава.
- За просьбы приходится платить, смертный, - загадочно произнес демон, чьи глаза спокойно моргнули. - Ты знаешь об этом?..
И повисло молчание. Полная, абсолютная тишина - Райх совершенно ничего не чувствовал, не слышал, не чуял, а видел лишь два изумрудных ока, пристально следивших за его душой.
А затем властный голос приказал:
- Проси, - и приказал он так, что ослушаться его даже такому человеку, как Райху, было невероятно сложно.
[Archon Satani - Session II]
22

Райх Mafusail
13.06.2010 08:00
  =  
Райх не почувствовал ничего, когда его сердце перестало конвульсивно биться, разрывая грудь мощными толчками; он не почувствовал ничего, когда его душа оледенела и превратилась в сплошной замерзший кусок льда, отколотый, вероятно, от самого холодного ледника на всей земле; он не почувствовал ничего, когда его скованные страхом и бессилием мышцы дрогнули, ноги подломились, и он, будто бы скошенный ударом в спину, упал на колени.
Ганс отчаянно зашуршал, но Райх не слышал его. Он ничего не слышал; ничего, кроме дыхания смерти, обжигающе холодного, действующего на разум подобно сильному наркотику – Райх потерял связующую нить с миром реальным, попав в капкан другого мира, где нет ничего, только мрак, смрад и огромные изумрудные кошачьи глаза демона, овладевающего рассудком охотника так же умело, как охотник еще совсем недавно овладел жизнью ныне убитого сохатого.
- Я хочу… - прошептал Райх, не раскрывая губ, глотая тяжелый скользкий воздух ртом, - хочу… - «хочу власти, денег, почестей. Давай, скажи, чего ты хочешь. Пожелай вечной молодости; алмазные горы и золотые реки, пожелай боевую доблесть, мощный меч и непобедимый доспех, выкованный из гномьей стали; пожелай, чего твоей душе угодно, смертный, и все будет выполнено. Но не забывай, что за свои просьбы нужно платить.
Платить…
Нужно платить…
Не забывай…»

- Я хочу… уйти… - сказал Райх, медленно разлепив тяжелые, налитые свинцом веки – зрачки его будто бы исчезли, и глаза представляли собой два огромных мутновато-белых шара в сплошной мгле, душно стянутой вокруг.
- Уйти. Дай мне уйти.
[Ownsi Lense - Serene]
23

ля Ир Morte
13.06.2010 14:51
  =  
- А вот и нет. У меня к тебе претензии. Личные. Мы их решаем сейчас, один на один. Или я и дальше буду тебя мучить. За всё надо платить, сука. Ыхыхыхы... - в меру грозно и вызывающе прошептал я, чтобы только этот урод услышал меня. Ну же, падаль, подойди сюда. Этот человек был для меня необходимостью - мне была нужна его одежда, оружие, и его плоть, то есть, сама жизнь. Гадко и мерзко быть зависимым от кого-то, но выбирать было не из чего.
А ко всему прочему, всё должно пройти тихо. Иначе я уйду ни с чем, если вообще уйду. Умирать во второй раз не хотелось. Я отчетливо знал, что это будет действительно последний раз, без всяких скидок на надежду. Раньше я мог робко предполагать - может там, после смерти, что-то есть...загробная жизнь. В моем случае - жизнь, да, загробная, но на земле. Последний раз. От осознания этого становилось еще хуже. Могли я себе позволить так бездарно всё проиграть? Ну уж нет.
Я сжал покрепче оружие, и напряг мертвые мускулы.
24

DungeonMaster Савелий
16.06.2010 14:25
  =  
Райх

- Уйти?! - взревел демон в голове Райха, выпучив на него свои злые глаза. Сквозь зелень каждого ока уже проступали ярко-рыжие, огненные прожилки, постепенно перекрашивая их в оранжевые цвета.
- Ты призвал меня, чтобы просить уйти, смертный?! Ничтожество, ты хотя бы представляешь, кто я?!
Карл раскрыл глаза и тут же защурился от мощного ветра, бившего в лицо. Он несся по широкой степи навстречу гигантскому войску людей, державших сотни знамен. Пехота, пикинеры, блестящие в рассветном солнце доспехи, мощные рыцарии сутулые священники в рясах, благославляющие воинов на грядущую битву. Ярко сиящие золотые кадила, курившие густой дым, монотонные напевы, исполненные тонкой гравировкой панцири инквизиторов, сжимающих булавы и молоты - они смотрели прямо на Райха, ожидая момента их встречи. Они уже были готовы...
Карл несся к ним верхом на здоровенном звере, чем-то походившем на гигантского вепря. Высотой он был не менее двух-трех человеческих ростов, а на широкой его спине могло уместиться бойцов пять. Но там сидел один Райх в удобном кожаном седле. Монстр под ним шел рысцой, обгоняя любую лошадь. Мощными, толстыми лапами он вбивал пожелтевшую траву в землю, оставляя за собой следы перерытого грунта. В руках охотника сверкал алыми рунами черный демонический лук, а тело его защищал темный шипастый доспех.
Обернувшись, гордый своей мощью и властью, Карл Густав увидел свое войско: сотни рогатых монстров разного калибра, с ревом и воем неслись за своим предводителем в атаку.
Взревели трубы имперцев - поднялся громкий гул от тысячи глоток, запевавший предбоевой клич. Но армия охотника заглушала их своей неудержимой мощью: они неслись безумной, невероятной лавиной, собираясь смести жалких смертный с этого поля, втоптать в землю их покалеченные тела и еще полдня гоняться по окрестным лесам за выжившими. Один миг - и два строя столкнутся с громким лязгом, разнеся друг друга.
Горны имперцев взревели снова - синхронным свистом в небо взметнулась темная туча людских стрел, направляясь прямо в строй монстров, следовавших за Райхом. Тот не стал ждать, когда они настигнут его войско: вытянув зубчатую стрелу с кроваво-алым оперением, Карл Густав вскинул лук, в то же мгновение натягивая тетиву...
Хитрый дух лука посоветовал ему взять чуточку правее, и Райх, послушав его, выстрелил далеко в небо, навстречу рою вражеских стрел. Его стрела - летела быстрее. Она пронеслась мимо них, расщепив несколько штук, и пошла на излет в переднюю шеренгу противника.
Мгновение резкого полета и коренастый рыцарь, отдававший приказы, задергался и выпал из седла. Через секунды он уже захлебнулся своей кровью, пытаясь обломить черное заговоренное древко, что торчало из его горла...
Рой стрел падал прямо на Райха, тот лишь чуть пригнулся и воспел короткую молитву на древнем языке. Что-то заслонило солнце, стало темно как ночью и Карл Густав Родерик Райх, вождь целой армии монстров, закрыл глаза.

- Я не прихожу в этот мир просто так, смертный! - проревел разозленный демон так, что у Райха аж уши заложило. Рыжий огонь разъяренных глаз продолжал пристально смотреть на него сквозь закрытые веки. - И я просто так не отпускаю, глупец.
[Hans Zimmer - Requiem for a Dream]
http://www.youtube.com/watch?v=3h0SswsOsEo&feature=related
Отредактировано 16.06.2010 в 14:31
25

Райх Mafusail
16.06.2010 21:28
  =  
Карл дрогнул, будто бы ударил по нему порывистый шквальный ветер, подогнув его волю, надломив его разум, растоптав его мысли – голос, этот страшный демонический голос был пугающе свирепым, отвратительно жестоким, и очень, очень громким. Райх не боялся практически ничего в этом мире. Но другой мир… мир призраков, демонов стихий, мир духов и дьявольских созданий, коим нет места в нашем мире; которых нельзя ни убить, ни ранить ничем, что есть в твоих руках… он боялся их, трепетно и тщетно стараясь вспомнить древние молитвы, передающиеся из уст в уста в диких племенах, живущих так далеко отсюда, что никто и не помнит того языка. В диком, непередаваемом словами порыве ужаса, Райх начал безмолвно шептать древние, будто бы выбитые в камне слова, трудные для произношения и уж совсем непонятные по содержанию:

Gode van die Almagtige,
Op soek na redding, na die hemel
by jou gebly hoop om te hoor,
woorde van die grootste, wat sal jou nie verlaat
sy dienaar in gevaar, maar sal hom help
want dit is bekend vir sy vrygewigheid en grootheid.


Разлепив тяжелые веки, почувствовал вкус ледяного ветра на губах, отчетливый запах предстоящей битвы – запах страха, ужаса, запах примятой травы и сладкой земли. Под ногами ее не было – Райх вдруг оказался верхом на огромном животном, звере воистину диком, но ему, к великому его удивлению, не показалось странным ничего, и даже длинный лук, и крепкий темный доспех, и черная, как ночь, кольчуга – все это было до боли знакомым, прижившимся. Взглядом Райх пожирал идущую на него армаду, не страшась пасть от длинных копей и острых мечей – в его глазах полыхал пожар, горела буря, жажда битвы обуяла его разум, заставила его громко прокричать на странном языке короткую фразу, которая еще сильнее вбила в его сердце темный гвоздь, покрытый смрадной тьмой, и имя ему – мрак. Чувствуя силу и мощь, сосредоточенную в своих руках, Райх вел войско уродливых существ в бой, прислушиваясь только к своим желаниям, - он хотел унести души всех этих смертных с собой, в кипящий магмой Ад, в руины подземелий, чтобы дать начало их кошмарным мукам и прекратить их только тогда, когда их стенания станут бесполезны, когда их тела превратятся в пепел и дым…
Все неожиданно прервалось – не было ни войны, рушащей судьбы, ни крови, окропляющей собою мягкий травяной ковер жухлых трав и принесенной изменчивым ветром листвы. Все кончилось так же, как и началось. Райх открыл глаза, хотя он не был уверен, что они открыты – вокруг была только тьма и дикий огонь полыхающей кровавым пламенем демонической пары глаз.
Он вдруг растерял весь свой страх и всю неуверенность в том, что выйдет из этой передряги живым. Он забыл о том, где он, как он оказался здесь. Сейчас он стал Райхом – тем, что жаждал крови, а не жалких пятнадцати рейхсмарок за шкуру Императорского оленя.
- У меня есть шанс искупить свой греховный проступок? – вдруг прокричал он во тьму, и его голос, отдаленно-холодный и скользкий, завяз в тягучей мгле.
[Archon Satani - A Shiny Day Of Destruction]
офф: к сожалению, ни на ютубе, ни вконтакте песни нету(
26

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.