𝒢𝑅: Сгори снова | ходы игроков | Дом Терпимости

Интимно приглушенный свет, алые тона бархата сладковатые благовония в воздухе, так и требующие продолжения в виде томных глубоких стонов. К лицу сам собой прилил румянец. Тьфу ты пропасть, и занесло же ее прямо в гнездо порока. Вот только, похоже сегодня в доме на улице красных фонарей, был далеко не обычный рабочий день.

К сладковатым благовониями примешивались чад костров, и звериная вонь немытых волосатых тел, а вместо томных стетаний умело изображающих оргазм куртизанок в воздухе все больше слышались вполне искренние плач и вопли боли. Объятая звериными страстями вседозволенности солдатня активно предавалась одному из любимых развлечений оной всегда сопровождающему успешные штурмы. Насиловала всех встреченных женщин, вплоть до старух и безголовых трупов, а уж найденный ими публичный дом и вовсе был найденной на дороге счастливой монетой.

Примечателен был и облик штурмующих. Если таскаемые ими за волосы и распинаемые на любой плоской поверхности, что попадется под руку заплаканные женщины вид имели вполне человеческий, разве что зачастую обладали занятной остротой ушей и тонкой грациозностью тел, что совсем не шло им на пользу, когда на них наваливалась грубое пьяное мохнатое тело, то их мучители облик имели вполне себе звериный. Все здоровые как быки, почти двух метрового роста, над волчьими пастями торчали кривые рога, а мохнатые ноги увенчивали раздвоенные копыта. Черти, как есть черти! Почти на всех из них уже не было портков, но при этом многие до сих пор не сняли шлемов, да и оружие держали под рукой.



Один из таких хозяев жизни продемонстрировал это прямо сейчас, разнеся голову из пистолета какой-то дурнушке, которая перед этим ткнула его в ногу... ухватом. Удивительным здесь было то, что уродка в новеньком платье и сама не поняла, что перед этим умудрилась приподнять за ногу огромного сатира ухватом и удерживала его на весу словно горшок ладонях в двух от полу. Не удивительно, что тот шарахнул в нее из пистолета...

Минутку! Какая прости господи уродка... это же она! Или нет, если это тело на полу с кровавым месивом она, то кто же лежит животом поперек спинки диванчика с задранной до пояса юбкой? На губах ощущался синяк, кто-то из этих рогатых мужланов приложил не особо стесняясь, о том, что творится ниже пояса после недавнего "акта любви" и думать не хочется, хотя как ее насиловали она не помнит. Тело чужое, кого-то из блудниц. Но как, прости Господи, она в нем оказалась?

Тем временем, разнеся голову наглой, как он полагал, проститутке Козел пытался избавиться от ухватившего его за ляжку ухвата. Задача оказалась не такой уж простой, учитывая что ни разжиматься ни ломаться под пальцами артефакт явно не хотел. А жертвовать для решения задачи куском своей козлиной шкуры ему очевидно хотелось не очень.

Сморгнула. Сморгнула вновь. Это она? Матерь Божья, спаси, сохрани и помилуй, как же можно было пистолю-то не признать? Совсем одичала на своём селе... но вот поступила ли она б иначе? Нет. Хотя и могла б, скажем, вон ту штору зацепить, но... Зуза резко пресекла рассуждения. Не хватало ещё в дыкабыканье пуститься в сем бедствии.
А кто она, собственно? Бросить взгляд на собственные руки. Маленькие, белые ручки панны. Изящные, но совершенно бесполезные для чего угодно. Дело плохо. Ниже пояса... ох. Так можно только ковылять. Может статься, ползать.
"...О Пани наша, Орэндовничко наша, Пошредничко наша, Почешичелько наша..."
Это уже было. Но как же странно видеть, что ухват сработал. Сработал именно так, как она и рассчитывала... но не пожелавший отцепляться.
"Не отцепляйся, милай!" - пожелала она ухватику. Вряд ли он её слышит и поймёт, но ей нужно хоть сколько-то времени, пока солдатня смотрит на борьбу одного из них с легендарным артехвактом.
Совсем чуточку, чтобы скатиться с диванчика и забиться под него. Плохое место, чтоб укрыться. Но на что-то ещё свежеотмаханные без всякого сочувствия блудницы не годятся.
"...З Сынэм своим нас поеднай, Сынови своему нас полецай, своему Сынови нас оддавай. Амен."
Не шевелиться. Она просто комок тряпок на открытом месте. Дышать как можно тише. У неё лестница сбоку, но как бы к ней подобраться? К ухвату подбираться будет глупо и грешно, признает ли он в ней хозяйку? Не дело энто проверять сейчас.
Лежать. Молиться. Не шевелиться. Если заметят - высунуть язык да со всей силы удариться подбородком об пол. Будет потрясающе больно, но так быстрее. Не по-божески, но она уже грешна до крайности.
Хозяюшка сей плоти одобрила бы. Наверное.

Как оказалось, сползти на пол и попытаться залезть под диван оказалось не самым плохим способом привлечь к себе лишнее внимание. Смотрели солдаты конечно в другую сторону, но со слухом у них все было достаточно неплохо и еще способной активно шевелиться жертве они обрадовались. Выволоченная за ногу из под дивана паночка обнаружила, что с одной стороны откусить себе язык не так то просто ни физически, ни психологически. А во вторых, даже прокушенным до крови он совсем не означал мгновенной или хотя бы быстрой смерти, а скорее привел к тому, что крики ее стали нечленораздельными и прерывались из за необходимости давиться вызывающей тошноту солоноватой кровью.

Насильники, впрочем, не похоже чтобы обратили на это внимание, и распластав пани на ковре прямиком прямо рядом с ее практически обезглавленным прежним телом продолжили свое дело. Вонючий козел что на нее взгромоздился то ли по ошибке, то ли назло перепутал "парадный ход" с "черным", а один из тех кто рядом дожидался своей очереди похоже решил, что для утех сгодится и пока еще теплое тело с дырой в голове. Затрещала ткань на мертвом теле паночки.



Меж тем, Рогач-командир, отпускать которого ухват так и не захотел, ножом вырезал себе на ноге клок шкуры и полив рану крепким вином накалил на огне нож и прижег ее, перемотав тряпьем из чьей-то порванной юбки. Попытавшись напоследок сломать ухват об колено т ничего этим не добившись он швырнул его в камин. Но не похоже было, чтобы это происшествие унчло любовный зуд сатира. Нависнув на корточках над насилуемой Зузанной, он поднял ее голову за волосы и требовательно ткнулся всё ещё измазанным в чужих соках хозяйством в окровавленные губы.

Вот и способ помереть. Цапнуть его как следует, и нехай сам шею нахалке свернет.

"Анеле Божи, стружу муй, ты завше пши мне стуй"... Одна строчка застаряла в голове, ходя кругами и странными штуками. Молитвы помогают в таких случаях.
Чуть-чуть.
Может, и вправду цапнуть?
И вместо быстро свёрнутой шеи она получит удар по мордасам и всё то же самое. Плавали, знаем. Хотя, если он её вырубит... хорошо, но мало.
- Ста... - бульканье. Бесы. У неё полон рот кровищи, о какой речи идти речь могёт? Нет, Зуза была не в том положении, чтобы говорить о чём-то. Оставалось молиться да руками шарить, дабы зацепить хоть что-нибудь.
Ненависть стучала в висках. Ненавитсь да боль повсюду. Мужики любят рассуждать, будто бы бабам нравится всегда. Это самооправдание.
"Анеле Божи, стружу муй, ты завше пши мне стуй..."

ДОВОЛЬНО. Покорностью ты себе ни судьбы долгой, ни смерти лёгкой не купишь. Ведь не думала она, будто б кого-то из них оставят рогатики в покое? Нет уж.
В последний раз Зуза рванулась. Ещё. Пальцами в край ковра впилась, ногами засучила. Мало им кусаться! МАЛО! Чтоб этих уродов подняло да шлёпнуло, чтоб им уды поотсушило, чтоб их...
- Чтоп ме сив, ка я вс н-навижу... - Пробулькала она, борясь и брыкаясь.
"Анеле Божи, стружу муй, ты завше пши мне стуй..."

Брыкаться и Брыкаться Сильно, а так же пытаться поцарапать козлов ногтями несомненно принесло определенный эффект. Если быть точнее – неплохо их раззадорило и вызвало смех и пошлые шуточки. Возиться с живо реагирующей жертвой, рогатым сволочам было определено интереснее, нежели с апатичными затраханными до полусмерти местными жрицами любви или вообще безголовым трупом.

Привело это впрочем, к тому, что руки которыми пытались поцарапать вражину или стукнуть его подвернувшимся под пальцы кубком по шарам в итоге банально больно заломил за спину тот козлина, что пыхтя, долбил ее своим хозяйством сзади. Тем временем, кажется теряющий торпение Главнорогатый сменил подход, и убрав пистолету куда то за спину, ухватил ее обеими ладонями (пальцы что твои чугунные тиски) за лицо, и нажав куда-то на основание челюсти, от чего та вопреки воле хозяйки начала от боли открываться, собирался войти ей в рот силой.



– Несмотря на то, что попытки Преднамеренного Самоубийства Не Одобряются Системной Администрацией, я посчитал, что вам будет Полезно узнать, что Статус можно вызывать и невербальным образом. – Обнаружились возле лица белые ботинки Системного Беса, как ни в чем ни бывало стоявшего посреди всего этого бесстыдства, словно на прогулку вышел. Рогатые на него не обращали никакого внимания, но самой Зюзанне от лишнего свидетеля ее позора на душе легче точно не стало. – Возможно это даже Слегка Полезнее, чем Молитвы, читаемые при отсутствии Оплаченного Канала Связи со своим Божеством.

Как смеет он, ся шаровидная тварь, насмехаться на Господом. Как смеет он полагать, будто бы молитвы ея были не утешением слабой сей, а отвратительной попыткой сотворить волшбу?! Как будто есть здесь кто-нибудь, кто не заслужил бы того, что с ней происходит!
И они тоже заслужили. Её боль и ужас. Как же... анелебожестружумуй...
На миг в голове прояснилось. Нет уж, не дождётесь. Она уж покойница, скоро трижды. Хоть цапнет напоследок. Хорошо цапнет... анелебожестружумой...
Зуза позволила раскрыть себе рот, стараясь удержать выражение лица сдавшимся. Задница уже почти смирилась с тем, что с ней происходило.
Правая нога начала сгибаться. Нужно только разок рвануться.
"Статус! Кусаться! Вписать!" - вряд ли что-то выйдет, но если выйдет, то...
И в последний раз рванулась. Анелебоже.. вцепиться бы в его хозяйство, мотать бы головой, как собака... хоть другим легче станет.

Словно бы в насмешку, «Сильный Укус 1 ур» нашедшийся в безбожной системе шаровидной твари горел серым, требуя каких то «предрасположенностей», словно уездный чиновник взятку. Пришлось брать то, что нашлось доступным, а оно было.. не очень то боевое. Впрочем даже если и так, еще подрыгаться, попытаться укусить Сволочь Рогатую за хозяйство и даже вырвав на удачу одну руку из хватки потерявшего бдительность Заднего Козла, обломать пару холеных ногтей об его потные козлиные ляжки несколько продлило агонию.



К сожалению, никак не отменив того, что грязный вонючий козлиный отросток оказался запихан глубоко ей в глотку вызывая сильнейшие рвотные позывы. А после того, как она умудрилась таки прикусить вошедшее в рот практически до яиц хозяйство несмотря на то, что Козел держал ее за челюсть, тот похоже несколько обиделся. Но вместо того, чтобы прекратить свое черное дело, в ответ зажал Пани нос.

Последними ощущениями, пожалуй, самой невезучей героини в этом мире стало обильная эякуляция Рогатого, спровоцированная надо полагать конвульсиями ее горла от сильнейшего недостатка свежего воздуха. А потом в глазах потемнело от удушья и она банально потеряла сознание, в последствии задохнувшись рвотными массами и козлиным семенем. Скорее всего, насильники даже далеко не сразу это и заметили.