Путь для героя | ходы игроков | Встреча товарищей

Осень. Время жатвы и урожая. Жаль только, что в эти времена жатва собирается не только крестьянами на обширных полях Летании. Да и погода в это время года совсем не радует. Уже час продолжается нестерпимый ливень, делающий землю под ногами вязкой, липкой и холодной. Холодно и мерзко. Хреновая погода. И за шиворот ледяные струйки воды постоянно затекают. Привет простуда. Лошади то и дело храпят и мотыляют гривой. Приходится успокаивать животных.

На встречу идет колонна солдат. На их лицах, словно печать, видны невероятная усталость, тоска и обреченность, многие ранены, идут едва переставляя ноги.

Один из воинов, совсем обессилев, или просто подскользнувшись на грязи упал, выронив щит и меч, и уже не поднялся больше. Проходивший мимо офицер лишь пнул безжизненное уже тело, выругался, дал приказ остановиться на привал и снять с погибшего снаряжение. Судя по плохо рисованным гербам на щитах - это отступающие солдаты местного графа Монтеськье, по прозвищу Лютый. Сражающегося как против загребущих соседей, так и против орд кочевников и каннибалов, прущих то с пустынь, то с гор (откуда тех гонят варварские племена).

Главную твердыню, замок "Логово Дракона" принадлежащий этому графу миновали как раз двое суток назад. Огромная и неприступная глыба, стоящая в русле реки Эйналь. Красивые шпили, массивные стены, ров. Такая твердыня может десятками лет держаться в осаде. Вот только спущенные знамена и поднятые красные "тряпки" оповестили что замок был взят. Сразу всплыли в памяти ужасный смрад доносящийся из замка, стаи ворон кружащие над башнями, несколько тел, лежащих у крепостной стены, видать у некоторых не выдержали нервы и они просто бросились вниз, в надежде на легкую смерть. Хворь. Едва ли не самая страшная болезнь в истории Летании. Невероятно заразная, почти неизлечимая и приносящая своим жертвам неописуемые страдания. Кости, словно плавятся и крошатся, ужасные видения преследуют во сне и наяву, а кожа непрестанно горит, будто ее прижигают каленым железом. Внешне тело больного за пару дней полностью скрывалось под гнойниками. Эти же гнойники появлялись даже на внутренних органах и костях. А потом смерть. Страшная. Мучительная. Долгая.

Не одним замком и солдатами были полны дороги. Видели и деревню, крестьяне в которой были больше похожи на призраков. Бледные, исхудавшие, во взгляде нет ни капли осмысленности и все больше женщины, совсем малые дети и старики, не видно почти мужчин - все кто мог держать в руках оружие были срочно призваны под знамена местных лендлордов. Окна и двери во многих домах заколочены, ибо никто больше не живет в них. Случаи когда умирают целые семьи уже давно не редкость. Видели и повешенных на придорожных деревьях людей со странными татуировками на коже и клеймом на лбу. Татуировку им делали, когда они присягали на верность Зверю, а клеймо выжигали церковные инквизиторы, перед тем как повесить. Будто этого мало, по ночам раздирает тишину жуткий, леденящий душу и кровь, вой. Местные леса и болота то и дело наводнены волокалаками, упырями и прочей нечистью. Война порождает многих чудовищ. Не только убийц и героев.

Война и годы конфликтов, Хворь и алчность превратили некогда процветающую страну в настоящий Ад на земле.

Отдельно, словно выплывая из кошмара в реальность, всплывали на этом фоне шпили настенных башен города Вайсгарда. Самый крупный город графства. Перекресток для торговцев, беженцев и искателей наживы. Город, в котором можно купить и продать все. Если сможешь попасть внутрь, пройдя осмотр у ворот.

Массивные ворота, невообразимо большая очередь и агрессивные солдаты на входе. Замотанные в тряпье, поверх сбруи, осматривающие тех, кто идет в город, не давая попасть внутрь тем, у кого есть признаки Хвори. Убивавшие самых агрессивных, прогонявших самых подозрительных и пропускавших кого посчитают за благоразумное.

С тяжёлым грузом на сердце, Драгосвейн покидал свой дом, оставляя любимую жену и дочь, которую поразил неизвестный недуг. Это не Хворь и хвала всем богам, но не многочисленные лекари, не смогли назвать точной болезни и хоть чем то помочь. Но теперь, появился шанс, призрачная надежда: его старый друг граф Монтеськье очень влиятельный человек, с прямым выходом на короля, а значит может заполучить помощь королевских лекарей, магов, алхимиков. С этой надеждой Гроза подъехал к воротам города, где открылась страшная картина: толпы беженцев, голодных, оборванных, раненых, больных, со старикам и детьми, пытались пробиться в город, но печальная правда была такова, что единицы из них туда смогут попасть.
Пока ещё их принимают, но что будет потом, когда улицы окажутся переполнены? Всем объявят что больше не принимают и им либо разбивать лагерь под стенами города, либо следовать дальше. Многие подадутся в разбой, воровство, женщины в проституцию. Страшное время.
Но у Драго нет времени на жалость и тем более на ожидание, на кону жизнь его дочери.
- Дорогу!
Поставленный командный голос, пронёсся над головами несчастных и воин смело направил своего коня прямо к воротам. Репутация Драгосвейна Гроза, откроет ему ворота в город, а конь пронесёт через толпу ослабленных и напуганных людей.

Ирвин ощущал себя в море нечистот. Если бы не запах ладана и нарда, что впитались в его одежды, и не рукав гамбезона, плотно прижимаемый к лицу, парня могло и стошнить. Всюду, как крысы, копошились люди. Грязные, оборванные, раздражающе трещащие люди. Вайс ненавидел большие скопления люда, особенно, скопления голытьбы, цепляющейся к тебе, и пытающейся чего-то от тебя добиться. И при всём при этом, он должен был улыбаться, и быть дружелюбен к этой куче отбросов. Отбросов, что забыли своё место и само понятие дружелюбия – кто-то отвечал на его улыбку затравленным взглядом, кто-то безэмоциональной гримасой, а кто-то пытался найти в ней слабость, и пристать к молодому дворянину. Он был в дороге порядка нескольких дней, благо, не смотря на далёкий путь, большую его часть он провёл в уютной карете, вдали от грязи чавкающих грязью дорог. Лишь около полутора суток назад наследник рода Вайс пересел на рябую кобылу – единственную, что ему предоставили в местном храме.

«Отвратительно»,- думал про себя священник, пытаясь не скривиться, и усиленно пряча нижнюю часть лица за раковом поддоспешника. Тот болтался на его теле, отчего холодный мокрый ветер забирался под складки одеяния, и проходился мерзкой влажной волной по телу. Благо, сколько себя Ирвин знал, он никогда не болел, а потому мог себе позволить чуточку свободы в выборе одежды не по погоде. Уши его уловили зычный рокот командирского голоса, что доносился от всадника пред ним – то был шрамированный воин, дядька, видавший явно больше всякой дряни в своей жизни, чем Ирвин, да все его браться с стерами вместе взятые. «Это мой шанс!»,- подумал альбинос.

- Благослови вас Господь, добрый человек!- сказал тот, чуть ускорив свою лошадку, да пустив ту на ровне с лошадью Драгосвейна. Этот неотёсанный болван с лицом подобным точильному камню, что не знало ни масел, ни туши, был билетом для дворянчика сквозь толпу зевак,- Дайте дорогу, добрые люди! Пропустите! Не толпитесь попусту!

Ирвин вещал, и вёл себя так, будто с самого начала шёл здесь вместе с Драго, пытаясь держаться на ровне с умелым статным воином – всё же, столь опытен в верховой езде юноша всё ещё не был. Ему оставалось довольствоваться лишь тем опытом, что каждый дворянин получал в юности, в семейных конюшнях, да про себя сетовать на десять тысяч раз отбитый зад. Этот наёмник станет клином, что прошибет дыру в стене крестьян, а уж деньги да статус с саном Вайса помогут ему прошмыгнуть сквозь ворота. Как будет пытаться пройти через толпу солдат вояка, парнише было плевать – его проблемы. Всё что от него было надо. Он сделал, так что пусть катиться спать в свой свинарник с миром!

Колдун вдохнул воздух, стоя на холме, где он оставил неброскую карету, доставившую своего пассажира почти к самому въезду в город. Вайсгард, стольный Вайсгард... Сейчас здесь пахло тленом... Мужчина издали окинул взглядом родные места, где он бывал все реже и реже.

Столица графства, гордый и неприступный Вайсгард сегодня выглядел так, словно это городок, разграбляемый уже не первую неделю. Толпы нищих, выпрашивающих медяки, чтобы не умереть с голоду; бродяг, всегда жадных до поживы на чужом горе; усталых от утомительной службы солдат и хищные ватаги наемников, готовых переметнуться к тому, кто больше платит - все они превратили величественный когда-то город в жалкую тень самого себя. Ну и конечно же Хворь...

Йедид вздохнул, шагая вперед, проходя мимо групп людей, обходя бедных и богатых. Всех их сейчас объединила болезнь, которая не щадит никого и забирает людей толпами, мучая перед этим страшно и пугающе. Колдун не слишком боялся за себя, полагая, возможно без оснований, а может и нет, что многочисленные эксперименты с различной, порой весьма темной материей, некоторым образом уберегут его от Хвори. Но вот другие... Особенно туго сейчас приходилось беднякам - граф Монтескье, его друг Карл Вальдау, другие богачи здешних владений, пожалуй и смогут отгородиться, уберечься, запершись в своих поместьях, а вот остальным несдобровать.

Не то, чтобы Йедиду было жаль каждого из этих людей, нет... за свою жизнь он повидал немало смертей и свыкся с ней, почти как с родной сестрой. Но некоторых людей он потерять бы не хотел. Нужно не забыть, и навестить старый театр, где обитает Данна, раз уж довелось вернуться в старый город. Вспоминая о своих близких, Йедид не забыл и недругов... Да, к братьям тоже нужно заглянуть, пополнить запасы, а потом глядишь боги смилуются и заберут обоих мерзавцев на тот свет, коли Хворь заглянет к ним на огонек.

Колдун миновал мост через Эйналь и бодро зашагал к воротам, где хмурые стражники решали, кого впустить, а кого оставить ни с чем, а люди толпились рядом, образуя небольшие палаточные городки и цельную реку жаждущих попасть внутрь. Йедид терпеливо протискивался вперед, обходя сирых и убогих, минуя подозрительных прощелыг и не обращая внимания на пришлых.

Оказавшись у ворот, он заметил гордого рыцаря, едущего чуть впереди. Так значит по зову Карла явился и сэр Драгосвейн. Занятно... дело намечается нешуточное, если живая легенда здешних мест почтил своим присутствием столицу и покинув границы, где не прекращались стычки воинов графствам с его врагами. Йедид остановился перед стражником, который преградил ему путь древком своей алебарды. Оружие угрожающе нацелилось в грудь колдуна.

- Куда прешь, сволота?! - рявкнул было седоусый вояка, видимо старший надо двумя десятками воинов привратной стражи. Колдун, медленно, чтобы воин не вздумал ударить, а посторонние увидеть, вытащил из-за под камзола серебряный знак инквизитора и сунул под нос ветерану. Йедид не любил лишний раз показывать свою принадлежность к этому Святому Воинству, предпочитая скрывать до последнего свой статус, но иногда знак Инквизиции немало помогал.

Шерья медленно продвигалась через колонну людей. Очередь была огромной. Можно простоять здесь несколько дней, а может и месяцев. Хорошо что у нее на бедре под полой куртки висел один мешочек с золотом, один с серебром. Шерья понимала что просто так ее в город не пустят.

Творящееся вокруг ужасало. Несколько раз женщине приходилось задерживать дыхание чтобы не выпустить обратно недавний перекус. От запаха неплохо помогал надетый на лицо платок. Он же должен был укрыть личность Шерьи от возможных знакомых дяди.

Леди Блант была близко и хорошо знакома с Карлом Вальдау. Познаколмились они на одном из балов, даваемых дядей - Игнатусом Валуа.
Карл неколько раз пользовался услугами Шерьи по поиску некоторых людей или артефактов, а узнав ее личность, поклялся сохранить секрет.

Теперь она, получив письмо с просьбой приехать, уже почти добралась до места. Но неожиданное препятствие в виде огромной очереди стало для Шерьи большой неожиданностью.

Стараясь не давить и не топтать людей лошадью, Блант добралась до пропускающего стражника.
- Сколько стоит вход?

— Раздеться! — громкая команда лейтенанта громом сотрясла воздух.
Голос этот одним рывком вывел из состояния отвлеченности группу мужчин, женщин, детей. Практически вся очередь в оцепенении наблюдала за происходящим. Все смотрели на то, как группа эта, согнанная в кучу гвардейцами, жалась друг к другу, словно загнанное в клетку чуднове животное, что только что начало биться в страхе и конвульсиях.

О том, чтобы ослушаться лейтенанта и гвардейцев не могло быть и речи. Наоборот, казалось, что послушание и выполнение команд может спасти. Ведь, на худой конец, увидев что они голые и беспомощные, солдаты поймут, что они не становят угрозы, что не нужно им грозить оружием!
Толпа в очереди замолкла. Женщины, которые были в группе тех, кому приказано раздеться, еще прикрывали грудь, причинные места, пытались спрятаться за спинами мужчин рядом. Было видно, что не смотря на то, что они прошли, чтобы добраться сюди, им все еще стыдно. За то, что с ними делают.

Но солдаты, которые стояли напротив, держа в руках самопалы, лишь безучастно смотрели на групку людей. То, что они разделись догола не вызывало у гвардейцев ни стыда, ни интереса, ни злости. Они просто выполняли приказ лейтенанта, который не подходя слишком близко, осматривал группу этих беженцев. Для этих солдат люди, да и другие представители рас, давно уже перестали быть живыми личностями. У них просто был приказ. И работа. Грязная и кровавая.

Лейтенант, пристально осмотрев группу, велел одеваться. Женщин пустили в город. Мужчин и детей нет. Послали копать ров, что был вдоль стены. Только сейчас, когда подъехали практически к самому входу, вы увидели, что некоторые люди и нелюди занимаются тем, что копают. Копают длинный и большой ров. Или яму? Трудно сказать. Работы велись усердно, потому что тех, кто выполнил "норму" пускали в Вайсгард. Или они падали замертво, пытаясь туда попасть. Можно лишь догадываться, от чего они бежали, раз тут послушно выполняли такое.э

К моменту, как к гвардейцам подъехали Драгосвейн и Ирвин, вся "процессия" закончилась. И толи шок от увиденного, толи действительно посмотрев на пару товарищей и решив, что те великие герои, очередь послушно расступалась, пропуская их вперед. Лишь оказавшись у самого входа, перед лейтенантом пришлось остановиться. Потому что тот с дороги не ушел, преграждая путь дальше, да и ворота все еще были закрыты.

— Вы кто такие и чего вам надобно? — сплюнув спросил лейтенант.
Гвардейцы позади него безучастно переговаривались между собой. Наверное о чем то своем. Краем уха было слышно, как один говорит о том, что лучше уже на фронт пойти, а то тут уже ни водка, ни ром, не помогают отмыть ни пятна убийств на душе, ни пятна крови на одежде. Второй лишь кивнул и сказал что уже давно видит лишь мясо в этой толпе. И если раньше еще смотрел на женщин, то теперь даже этим брезгует.

Тем временем, немного в стороне, с одним их гвардейцев говорила Шерья. У нее вышло без проблем и даже лишних вопросов добраться практически к самым воротам, но тут счастье немного обломилось. Потому что на вопрос девушки солдат сначала удивленно вылупился, а потом громко рассмеялся. На столько громко, что аж старший над ним офицер, который в это время говорил с кем то по ту сторону ворот, обернулся и окрикнул его.
— Деметриус, тебе весело? Так я тебе сейчас наряд выдам на обыск, сразу весело быть перестанет!
Это заставило гвардейца выпростаться и вернуться к выполнению обязанностей.
— Звыняй, девушка, но тута деньгами не плотят, — ответил, наконец, на вопрос Шерьи солдат.

Йедид, решив покозырять грамотой, попал на гвардейца, который уставившись в его документ, лишь изогнул бровь.
— И чо? — коротко резюмировал солдат.
Похоже, что колдуну попался человек, которому неважно какая бы бумага ни были, она не указ. А все потому, что он читать не умеет.

Йедид терпеливо выслушал короткие грубые слова, совершенно не испытывая ни злости, ни раздражения. Конечно, можно было бы отступиться и попробовать другой способ входа, благо их было немало, но Йедид не привык тушеваться и отступать, испытывая некий вызов, когда сталкивался с проблемой или препятствием. В некотором роде, проанализировав ситуацию, он мог понять уставшего от бесконечной череды проходящих людей вояку. Взгляд воина отупел, в нем нет блеска глаз и былой сосредоточенности, присущей бодрому человеку. Значит он просто не разглядел бляху - нет смысла его убеждать, нужно лишь дать воину взглянуть на искомое еще раз, получше.

- Посмотри внимательнее, сержант. - Йедид шагнул ближе, шире распахнув полу куртки и серебряная бляха блеснула перед самыми глазами воина, всего в нескольких дюймах от его носа. Что-что, а символику Инквизиции знал каждый военный, да что там, почти каждый простолюдин, если уж только не совсем в дальних захолустьях на границах государства. Поймав осмысленный взгляд солдата, Йедид твердо, упрямо добавил: - Мне нужно в город. Пропусти меня, сержант.

«Что-о-о?! Кто Я такой? Кто ТЫ такой, чёрт немытый?!»,- думал про себя злобно парень, и пока внутри у него бурлило дерьмо, на лице священника цвела доброжелательная улыбка, а перламутровые глазки тепло и крайне дружелюбно посмотрели в бок, на Грозу. Этот взгляд можно было расценить как какой-то жест доброй воли, но на самом деле Ирвин думал лишь об одном: что из-за лохматого воина, чертов вояка в воротах решил, что они, двое, вместе. И теперь сам посланник церкви не сможет незаметно в одиночку проскользнуть внутрь. Теперь он не просто «Брат Ирвин», и уж точно не мог использовать родовое имя Вайс – твою мать!..

- Да благословит вас Бог, добрый господин!- завёл старую шарманку Ирвин, обращаясь к капитану. В голове он уже перебирал варианты того, как же ему представить себя и эту вонючую гориллу, что ехала на коне подле дворянина. А ещё – с трудом удерживал свою улыбку от превращения в презрительную при взгляде на солдатню,- Мы, с моим другом…- кивнул тот на Драгосвейна. «Какой эпитет к нему применить? Легендарный? Слишком жирно. Великий? Рожей не вышел. Прославленный? Если я о нём не слышал – значит никто не слышал. Тогда как?».- думал юноша. А сам же назвал воина так,- Небезызвестным воителем и ветераном войны желаем пройти внутрь.

При этих словах, дворянин царственно указал изящной ручкой за ворота города. Да вот только внутри он уже орал. Что этот ушлёпок себе позволял вообще?! Сама мысль о том, что судьба великого наследника Вайсов, и будущего героя всего королевства, зависит от решения какого-то холопа, стоящего на пути в город, серьёзно нервировала вспыльчивого юношу. Ещё больше он боялся (будем называть вещи своими именами), что воин едущий рядом не поддержит его, и начнёт пороть какую-то херню. И тогда вся важная речь, и самоуверенная маска Ирвина посыплется вместе с лицом наземь. Зависимость от какого-то оборванца ещё сильнее подогревала и так уже притомившийся зад жреца.

Добрались до стражей ворот, а пока добирались, за ним пристроился молодой, судя по одеждам, священник. Говорил ладно, впрочем их братия это умеет. А вот лейтенант что прегродил дорогу, Свейну совсем не нравился, что последний выразил в колючем взгляде. Всему причиной был плевок, такой показушный и презрительный, словно перед ним не рыцарь, а вонючий свинопас.
Но нагнетать ситуацию Гроза не стал, в конце концов солдаты просто делают свою работу и чертовски устали, а таких кто лезут вперёд всех, считающих себя самыми важными, они уже насмотрелись, поэтому и встречают, презрительно сплюнув в сторону.
Только вот у Драгосвейна была веская причина и повод попасть внутрь и он это сделает, мирно или идя на конфликт.
- Драгосвейн Гроза, бастард дома Эшберн, Сразивший Гиганта, Выживший В Пламени Дракона и Щит Короля, - представился воин, заодно озвучив свои титулы, большинство из которых были не официальными и являлись прозвищами, отголосками легенд о его подвигах, - У нас дело к графу, он ожидает.

Лейтенант несколько раз смерил взглядом, сначала Драгослейва, а потом Ирвина. Не понятно, что он искал в их облике, но было видно, что человек этот явно пытался найти в двух наездниках что-то, что-бы придобаться. Вот когда Гроза прогремел своим басом титулы и намерение, а сбоку поддакнул жрец, стало ясно, что офицер, как минимум удивился.

Краска эмоций сразу взыграла на лице у военного и он, наконец, улыбнулся. Похоже что впервые за долгий день.
— Так что ж вы сразу то не сказали? — задал лейтенант ричторический вопрос, после чего обернулся к солдатам у ворот: — Гаррисон! Пропустить этих двух!
Закончив с рапоряжениями офицер обернулся к Драгослейву с Ирвином и отслютировал.
— Добро пожаловать в Вайсгард! Не забудьте навестить лазарет, где вам выдадут сыворотку. Скажите, что вас Нентом послал. Там помут.
У ворот тот самый Гаррисон уже открыл дверь для входа. Не все ворота, как могло показаться раньше, а просто небольшую дверь. Чтобы пройти нужно будет спешиться. Зато за этой дверью уже виднелись домики Вайсгарда. Приятное ощущение цивилизации после дороги уже грело душу.


В это время, с другой стороны очереди, выясняли отношения Йедиди неграмнотный гвардеец. У колдуна дела шли не очень. Солдафон, по всей видимости, не оценил ни бумаги, ни тона, ни того, что человек в робе произвел его в сержанты. Хотя, наверное, последнее все же заставило его немного ухмыльнуться.
— Ты, мужык, чой-та какойта падазрительный! — ответил солдат, — Чего это ты тычышь тута? Пшол вон, пока не штрыкнул тибя!
С этими словами гварддец положил долонь на рукоять меча, а другой рукой останавливая подходящего ближе колдуна. При этом солдат смотрел больше вокруг, чем на колдуна, мало обращая внимания на детали.

Йедид и тут не стал унывать - да, понятное дело, что стражник далеко не в лучшей форме, пристальный взгляд колдуна подметил раздражение на лице, угрюмые складки пролегли на лбу воина, резкие дерганые движения выдавали усталость и рассеянность. Заметив, что остальные стражи не слишком-то обращают на них внимание, занятые каждый своей "порцией" желающих попасть внутрь, Йедид стал действовать более решительно, но при этом не теряя головы и трезвого рассудка, смирив свое собственное раздражение.

Сделав свои выводы из облика пожилого вояки, Йедид быстро шагнул ближе, практически вплотную, схватил мужчину за рукав форменного одеяния, и с тем же выражением лица, спокойно и хладнокровно, саданул ему каблуком в голень, в самое больное место, чтобы "взбодрить". Когда тот перевел взгляд уже осмысленно, шипя от боли, Йедид сильно встряхнул его за руку и снова сунул под нос стражнику серебряный знак Инквизиции.

- Теперь уразумел, друг мой? Разреши мне пройти, будь так любезен, - негромко сказал, раздвинув губы в стороны Йедид, что должно было означать улыбку.

- У меня важное и срочное дело.
Шерья спешилась и, держа коня за повод, приблизилась к стражнику.
- Дело не терпит отлагательств. Мне надо пройти сейчас. Скажите, как ускорить дело?
Женщина слышала за спиной недовольные возгласы и злые взгляды. Если понадобится она поднимет свои связи и найдет нужных людей. Но выдавать свое происхождение раньше времени не хотелось.

Шерья крутанула в руке золотую монету, но сделала это так чтобы видел только гвардеец.

Солдат внимательно посмотрел на Шерью, потом посмотрел на мешочек з золотом, потом опять на девушку.
— Ладно, но только по-што ты мыла такая!
Тут он отвернулся и демонстративно похлопал по сумке, что висела у его товарища на спине. Тот, кстати, даже внимания не обратил, все копался в каких-то лохмотьях что рядом лежали.

Йедид, тем временем, все так же неустанно тыкал своим знаком инквизиции. И только с третьей попытки, похоже Бог действительно любит троицу, гвардеец наконец посмотрел на знак, которым упрямо пытался откозырять от очереди колдун. Сначала у солдата на лице было раздражение, потом удивление, а потом выступили капельки пота на лбу.
— Э... а чо сразу не сказать? ... э... господин.... э... инквизитор?... — гвардеец отступл на шаг, отталкивая в сторону зевак пропуская к воротам колдуна, — П-п-проходите, милсударь.

- Постой, - придержал солдата Йедид, не спеша сразу ринуться в водоворот городской сутолоки. Вместе с сержантом он отошел чуть в сторону, в тихий угол надвратной башни, где ни им, ни они, никому не мешали. Здесь, в тени толстых башенных стен, колдун продолжил: - Не бойся, солдат, у Инквизиции нет желания обвинять тебя, ты добрый верующий. И я не отвлеку тебя от службы надолго. Прежде, чем я войду в город - расскажи мне о чуме чуть больше. Сколь долго свирепствует болезнь? Как вы пытаетесь с ней бороться?

- Лёгкой службы, офицер, - только и сказал Драгосвейн и прошёл на коне мимо стражей, остановившись у самих ворот, спешился и пройдя с конём внутрь осмотрел город, в котором он так давно не был. Но некогда было предаваться воспоминаниям, хоть теперь город и выглядел на порядок мрачнее, нельзя было медлить, нужно было спешить.
Вновь сев в седло, воин направил коня к резиденции старого друга.

Шерья спешилась. Намек гвардейца был понятен. Женщина подошла почти вплотную к гвардейцу, так близко, что можно было почувствовать легкий запах розового мыла, исходившего от нее. Ловким, едва заметным движением, Шерья положила монетку в сумку второго солдата.
- Так я могу пройти?
Прямой изучающий взгляд вперился в лицо солдата.

- До встречи, добрый господин. Бог в помощь вам, и вашим людям!- сказал Ирвин, одной рукой осеняя всех присутствующих святым знаком, а второй расстёгивая верхнюю застежку гамбезона. Ещё бы этот увалень их не пропустил! «Ты ходил по тонкому льду, свинья, но, так уж и быть, я тебя прощаю за эту задержку. Помни, что род Вайсов – благородные и милосердные люди, и дорожи данным тебе вторым шансом!»,- думал Ирвин, провожая лейтенанта искренне добрым и благодарным взглядом, параллельно отмечая, что пускай их и задержали у ворот, в город он въехал как раз вовремя. И не особо медля, жрец направил своёго коня в город.

Вайсгард. Глаза юноши были чуть полуприкрыты, а взгляд стал печальным. Дворянин поджал губы. Мало кто знал, но первые камни этого поселения когда очень давно заложил именно его род. Упоминаниями этому служили множественные записи в сохранившихся архивов клана заносчивого благородного, некоторые отдельные истории его семьи, а так же красноречиво название самого этого места. Мог бы он назвать Вайсгард городом Вайсов?.. Да куда уж там! Это место, как и сотни других, ранее находившихся во владениях его рода, давно уже были разорваны на мелкие клочки мелкими и крупными феодалами, что своими кознями втоптали былое величие его семьи в грязь. Это было не простительно!..

-…- жрец проводил взглядом одиноко едущего перед ним Драгосвейна. «Драгосвейн… где-то я это уже слышал, так? Ну, не важно»,- думал тот. Было не важно и то, говорил ли воин правду о своих титулах, и причине своего прибытия в город. Да, его титул и имя были знакомы юноше, но лишь отдалённо. Это всё было так же не важно. Что важнее, этот человек помог ему пройти в город, пускай вклад его был мизерным. А потому,-…Спасибо вам, добрый человек. Я запомню вашу помощь,- сказал Ирвинг в след удаляющемуся воину. Сам же дворянин решил последовать совету капитана, и пустил свою лошадь в сторону лазарета. «В трактир… или таверну?.. Не важно, в общем к мест встречи можно будет подъехать и позже, после получения вакцины»,- благоразумно порешил юноша.

За воротами, сковзь которые вошли Драгосвейн Гроза и Ирвин Вайс, а за ними почти незаметно проскочила Шерья, открывалась большая площадь. Когда-то обширная и просторая, теперь, она казалась маленькой и душной. А всему виной находящиеся тут и там повозки и тьма народу у них. Беженцы. Люди, которые бежали от хвори и войны, которых пустили в город, но которые дальше ворот так и не прошли. Кто-то потому что не знал куда идти. Кто-то потому что их дальше не пускали. А кто-то потому что ему тут было лучше, чем на узких улочках Вайсгарда.

Примечательным было то, что в этих, сообразовывавшихся трущобах, где все смешалось воедино, люди, скот, строения и повозки, было достаточно много нелюдей. Это было очень контрастным зрелищем, учитывая то, что там, за вратами, в очереди, осталось столько... людей. Гномы, то и дело курящие люльки или занимающиеся тяжелой силовой работой, эльфы, которые торговали хламом и орали о том, что у них лучший товар, зверолюды, которые таскали тяжести или пронзительно вглядывались в прохожих. И люди, коих впервые за долгое время, оказалось меньшинство. Всех их объединяла одна черта — все как один, будь это человек или нелюдь, были одеты либо бедно, либо вообще в обносках. Все как один чумазые, грязные, вонючие. И голодные. Все как один, при виде более "состоятельных" вошедших, либо недобро на них зыркали, либо бежали просить милостыню.

Гроза, невзирая на то, что его буквально со всех сторон обступили попрошайки просто двинул напролом. Благо его лошадь не боялась столпотворений и быстро пошагала вперед не особо обращая внимания на толпу. Видя, что ловить нечего большинство сразу же отправилось по своим делам. Именно по это причине воин весьма быстро добрался до места встречи, которое было назначено Карлом.

Как оказалось трактир "Свиная голова", это не просто трактир. Это здание, в котором базировалась Гильдия Героев. Такие себе наемники, которые за деньги, а иногда за просто так, совершали добрые дела, в которые входили походи на логова чудищ и другие веселые занятия, типа охоты на разбойников, да подавление крестьянских восстаний. Здание было четырехэтажным. Первый этаж - это была таверна. Уютная таверна всегда где чисто и убрано, а официантки вежливы и расторопны. Да и меню тут довольно неплохое. Найти можно практически все, начиная от простенькой похлебки и заканчивая изысканными блюдами. Наверно именно поэтому, у таверны 2 зала, для богатых гостей и для бедноты. Так же у стойки красуется чучело свинолюда. Символ таверны, над которым любили шутить завсегдаи. На втором этаже располагаются жилые комнаты побогаче и победнее. Отличаются они качеством и количеством мебели, а так же обслуживанием клиентов. Тут уже можно было получить более экзотические и интимние услуги, за отдельную плату конечно. Остальных два этажа отводились под Гильдию. На третьем этаже можно было либо записаться в Герои, либо оставить у них заявку на "подвиг". Либо просить помощи. Четвертый этаж же был штаб-квартирой организации. Туда доступ был только у членов Гильдии.

И все бы хорошо... но стойла у трактира свободного не оказалось. Похоже сегодня там людно.

И пока Драго разбирался с тем, куда пристроить коня, Ирвин и Шерья застряли среди беженцев-попрошаек. Со всех сторон на них навалились голодные рты с протянутыми руками. Со всех сторон слышалось "Подайте" То и дело приходилось бить по рукам самых назойливых и тех, что так и норовили залезь в сумки и в карманы. Или под одежду. Одного отгоняешь, так вместо него появляется новых два, более юрких. Вон уже какой-то ребенок дергает лошадь за ухо. Там девушка в лохмотьях пытается утащить уздечку из рук наездника. И не сдвигншься с места, такое впечатление что их тут тысячи. И каждый от тебя что-то да хочет.

Йедид же, шансом быстро проскользнуть не воспользовался. Зато воспользовался шансом надавить на гвардейца своим авторитетом, еще раз. Сначала парень немного мялся, но потом совсем уже расклеился и обмяк.
— Я.... н-н-н-не знаю.... Т-т-тоесть знаю.... Н-н-но только то что и все! Хворь не излечима. И кому к-к-к-как не вам, знать сколько идет Хворь....

Шерья поняла, что просто так из потока попрошаек не вырваться. Большинство воинов возможно вынуло бы меч из ножен, чтобы при помощи угрозы проложить себе дорогу к цели. Но это было не про Блант.
- Вам повезло! - громко воскликнула Шерья. - Помогите нам добраться до "Свиной головы" и сегодня у вас всех будет плотный ужин.

Йедид отмахнулся от нерасторопного глупца - дальше дорогу он знал прекрасно, поэтому пошел не по главной, забитой беженцами сверх всякой меры, а в обход. Мужчина свернул с главной улицы в глухой проулок за знакомым трактиром - там в заборе было несколько отходящих досок, о которых знали немногие. Не знал бы и Йедид, если бы собственными глазами не видел, как однажды через нее улепетывал стащивший у него кошелек малец.

Через дыру в заборе он попал в проулок меж домов, миновал несколько внутренних соседних дворов и оказался на соседней улице, далеко не такой оживленной - здесь не велся торг, не стояло больниц и приютов, да и ворота к ней не вели. Можно было сюда попасть лишь долгой дорогой в обход или путем, которым воспользовался колдун. Зато отсюда было такое же расстояние до трактира, где назначил встречу Карл, даже чуть меньше.

Миновав основные людские скопления без риска быть зажатым в толпе больных, Йедидл бодро зашагал к нужному месту, уже через какие-то полчаса открывая дверь трактира.

Глядя на столпившихся вокруг него грязных оборванцев, от вони и мерзости которых Ирвину вскружило голову, у священника стало дёргаться веко, и чтобы как-то скрыть нахлынувшие эмоции, он прикрыл глаза, нацепил на лицо самую обворожительную улыбку, какую только мог, задрав голову так высоко, как только мог, так, чтобы его лицо было возведено куда-то в небо. Парень широко раскрыл руки, от чего его гамбезон, словно свободная ряса, раскрылся на ветру. «Опрокинуть на них огеный дождь, или всё же начать с разговора?..»,- спросило сам себя закипающий юнец, которому, кроме всего прочего, было чуточку страшно от такого количества людей. Они стояли кучно – это да, он легко завалит их одним сильным и широким росчерком огненного хлыста. Вопрос был «сколько» их он завалит этим росчерком. Сколькие испугаются, а сколькие кинуться к молодому священнику, чтобы растерзать. Да и само нападение на челядь. Даже такую приставучую, плохо скажется на репутации! Нужно было что-то придумать… спасение пришло крайне неожиданно:

- Истинно так, сестра! Не только лишь людская благодетель, но сам Бог глаголет ныне твоими устами!- громко сказал Вайс, общаясь к какой-то шлюхе на дохлой лошади. Она что-то усиленно втирала побирушкам про то, что заплатит им, если те довезут их до… трактира «Свиная голова». Ну надо же! Какое совпадение! Ему тоже туда надо, конечно, уже после посещения лазарета, но если уж столько народу решили указать им путь, то почему бы и нет? Священник вещал,- Слушайте-слушайте, добрые люди!- начал тот, одновременно с этим взывая к силам света, и окружая себя с бездушной леди (о чём красноречиво говорил цвет её волос) аурой чистого света. Он продолжил вещать,- Мы ищем путь к трактиру «Свиная голова», и те, кто помогут нам отыскать путь до неё, не останутся обделенными. Бог – милосерден и щедр, он одарил мою подругу не только добрым сердцем, но и толстым кошельком, содержимое которого та с радостью обменяет на вашу помощь и отзывчивость!

Толпа что дальше, то больше начинала бушевать. То тут, то там, мелькали совсем уже недоброжелательные лица. А как Шерья заговорила о вознаграждении, так вообще, практически моментально, словно грибы из-под дождя, у ее скакуна, оказался змеелюд. Или змеелюдка? Зеленая чешуйчатая кожа, острое лицо, глаза хищника и весьма тонкие тела. Всегда тяжело определить пол у этих рептилий. При этом, в отличие от других бродяг, наседавших на путников, этот имел (или имела?) при себе оружие. Так казалось на первый взгляд.

Только, было, воительница насторожилась, из-за такой скользкой компании, готовая в любой момент рвануть куда-то в сторону, как заговорил жрец, что въехал в город сразу за ней.

И тут толпу прорвало.

Шерья для них просто перестала существовать. Все буквально хлынули в сторону Ирвина. Его начали буквально стягивать с лошади, потому что с каждой стороны тянули за плащ. В какой-то момент Вайса даже одернули назад, так как кто-то выскочил на лошадь, ухватившись за капюшон. И пока колдуна, практически, рвали на куски, змеелюд, что таки остался у лошади, прошипел воительнице что-бы она следовала с ним.

А кто сказал, что будет легко?

Тем временем Йедид ощутил во лбу тяжелую боль. Показалось, что даже кровь течет. Начал щупать — ничего. Интересно. Что это? Почему это? А потом резкая боль в щеках. Пришлось закрыть глаза, открыть. И увидедь перед собой лицо вояки. Грязное, усталое, с большущим таким прыщом на носу. Он что-то говорил, но колудн не понимал ни слова. Все вокруг было таким ярким. И очень... медленным? В ушах громкий пищащий звук. Похоже что-то случилось? Что?

— .... в порядке?... мужык.... с дуру.... дверь.... что.... — доносилось до ушей колдуна.

Осмотрелся.

Ворота. Очередь. Стража. Дверь, ведущая в город. Рядом с ней вояка пытался успокоить кого-то.

Голова страшно болит.

Восседая на коне, Гроза осматривался по сторонам: грязные потоки людей, подобно мутной реке двигались по каналам-улочкам, если бы не верный конь, было бы тяжко до сюда добраться. Интересно, для каких целей пускают всех, ведь город уже более чем перенаселен. Ужасный запах бил в нос и это не только грязные тела, но и отходы жизнидеятельности, ведь всем им надо справлять нужду, да только где? Вот и справляют многие на улицах. Будет совсем неудивительно, если где то на обочине валяется труп и всем просто наплевать.

Нужно было решать вопрос с лошадью, ведь если Лепру оставить на улице, её просто задерет толпа. В этот момент взгляд Грозы встретился с кем то там, за окном. Воин поманил любопытного пальцем. Нужно кого то выманить на улицу и желательно что бы этот кто то был из обслуги, что бы они решили вопрос со стоянкой для Лепры.

Йедид не стал и дальше упражняться в словесности с служивым, вместо этого он устало потер виски, пытаясь сконцентрироваться и совсем уж близко, на всякий случай, если солдат еще не разглядел сунул ему бляху инквизитора под нос, сказав при этом:

- Сержант, я инквизитор на службе Церкви. У меня нет времени на пустые разговоры. Мне нужны две вещи - скажи где находится лечебница, где дают вакцину заболевшим и нужен человек в сопровождение - к ней и далее.

Шерья понимала что змеелюд возможно заманивает ее в ловушку. Она разрывалась между желанием поскорее добраться до таверны и в то же время не могла оставить этого не очень хорошего человека на растерзание толпе.
- Чтоб тебя... - сердито буркнула Шерья. - Подожди..
Последние слова были обращены змеелюду.
- Эй народ! - Женщина достала горсть серебряных монет из мешочка. - Лови!
С этими словами Шераит размахнулась и швырнула монеты в сторону от себя и Ирвина.
- Уходим, быстро!! - Шерья сердито зыркнула на священника и протянула руку зверолюду, чтобы посадить на лошадь позади себя.

- Показывай дорогу.

- Чтоб вас! Пятно – пше!- скомандовал своей лошади маг, просто пустив её вперёд. и совсей силы вжавшись в лошадь, прижимая к себе свои вещи. Не с силой. Не с ловкостью. С долгим напряжением и настойчивостью. Ирвин был невероятно стойким парнем, а уж тем более, когда его переклинивало – он становился совсем уж непробиваемым, будто бы отключаясь от реальности. И сейчас, он пустил кобылу пред собой, вперёд, в ту же сторону, куда шла Шерья. Его переполнял гнев, его переполняло отвращение. Его переполняла странная слабость, которая, впрочем, быстро ушла, когда парень занюхнул ближайшего оборванца, и блеванул ему прямо в лицо. После рвоты священнику резко полегчало. И теперь, он словно ледокол по покрывалу арктической пустоты, шёл сквозь людей, прилагая всю свою выносливость, чтобы неизменным, со всеми его вещами при себе же, преодолеть дорогу, и выйти из толпы. В голове у парня шумело, и он едва держался, чтобы не начать метать во всех подряд пламя. И в тоже время, он ощущал себя невероятно… бодрым. Улыбка не сходила с его уст от одного сознания того, какой эффект может оказывать его магия на людей. Он чувствовал себя… нужным. Желанным. Он чувствовал власть над окружающими. И лишь это бодрящее чувство не давали сорваться тому в истеричной пальбе по серым зайцам. Тем более – он дворянин! Он должен сохранить свою лицо, перед простым людом,- Благославляю тебя!- крикнул Ирвин облеванному мужику,- Всех вас я благословляю!- кричал тот, пытаясь скрыть животный ужас.