"Futile Gallantry" | ходы игроков | I. Behind the Mirror

      — Он упал. — ненадолго оторвавшись от вычислений, Арктор ответил врачу сквозь едва сдерживаемое раздражение. Последовала пауза. Всё-таки Зейн тут не при чём, не нужно на него плескать эмоциями. Устало вздохнув, Арнольд продолжил уже более нейтральным тоном. — Как я уже сказал, мы входили в атмосферу, когда по нам что-то шандарахнуло и сожгло большую часть электроники. Что-то вроде электромагнитного удара, я думаю. Откуда и как не представляю. Я потерял управление над маневровыми, поэтому единственное, что смог — это вывести челнок в подобие планирования. Теперь мы здесь. Вот и вся история.

      Арктор еще раз прогнал воспоминания через мозг и вернулся к работе. С каждой новой полученной цифрой он мрачнел. Когда, несмотря на все дикие допуски и погрешности, расчеты были закончены, пилот плюхнулся в кресло и несколько секунд просто молчал, после чего всё-таки подал голос сквозь статику радиоканала:
      — Господа, прошу внимания. У нас с Мешем для вас две новости. Как вы уже могли догадались, хорошая и плохая. Хорошая — мы примерно поняли, куда я нас посадил. А плохая, ну... — Арнольд неожиданно для себя запнулся. — Мы с нужной лабораторией находимся в разных полушариях и, судя по всему, на разных континентах. Вот.

Вернувшись, Эмиль первым делом упрятал нож обратно в кейс. Слишком ценная вещь, чтобы быть испорченной. Слишком нестабильная в данных условиях, чтобы быть полезной.
- Снегоступы. - Сказал, подойдя к остальным. - Или лыжи. Без них далеко не уйдем. Есть возможность сделать что-то подобное в данных условиях? Внутренняя обшивка челнока как сырье, например. Важность критическая.

Алексей долго глядел в белоснежную пустоту, окружавшую упавший шаттл. С отсутствующим видом он слушал членов своей свиты и только кивал иногда, соглашаясь с предложениями. "На другом континенте", скаазал Арктор. Нет! Алекто отказывался в это верить, просто не мог поверить. Он был рожден для иного, всегда знал, что его ждет великая судьба. Алексей просто не должен был оказаться здесь. Это была какая-то невероятная вселенская ошибка!

Только слова Патриции заставили его дернуться и резко повернуться к ней:

- Да! Пусть будет так. - голос его прозвучал странно, была в нем какая-то требовательная интонация избалованного ребенка - Зейн, Котта, проведите ритуал!

Он махнул рукой и отвернулся от своих спутников в странной ярости на мир, который отказывался подчиняться его воле.

- Дай мне знак. - тихо, но твердо произнес принц приказ, обращенный не к Всесоздателю, но к самой вселенной. Произнес и дал волю своему псионическому дару, направляя его на бесконечную белизну вокруг.

Когда стало понятно, что вот-вот произойдет удар, Флавий зажмурился. Он не был в достаточной степени героем, чтобы смотреть в глаза смерти в буквальном виде. Во всяком случае, такой. Бессмысленной. Именно ощущение бессмысленности их гибели доминировало в его сознании, с переменным успехом борясь с верой и надеждой. Последние, как оказалось, были более надежным голосом в голове. И, придя в себя после удара шаттла о землю, Флавий, помимо ссадин и ушибов, никаких травм на себе не заметил.

Хотя, конечно, главным было то, что он вообще пришел в себя.

Вокруг, вне шаттла, был снег. Белая пустошь, в которой невозможно было ориентироваться без компаса или более сложных технических устройств. Которые, похоже, отказали. Что вскоре подтвердили изыскания Арктора. Где-то в глубине души Флавий ему позавидовал – да и остальным. Пока он в себя приходил, они занимались делом. Кто-то пытался если не восстановить, то хотя бы снять последние показания с навигационной системы, кто-то шел на разведку, кто-то предлагал провести молитву.

Котта приподнялся из кресла с кривой улыбкой на губах. Затем, опираясь рукой на него же, встал. К тому моменту Алексий тоже собрался с мыслями и отдал приказ. Странно это, молиться по приказу. Но выбор у них был небольшой.

- Ваше высочество, я проведу ритуал.

Он покосился на своих собратьев по вере.

- Это ритуал моего ордена, и в случае успеха, он приведет нас к благоприятному повороту судьбы. Если таковой вообще возможен. Однако Всесоздатель сохранил нас, и я не верю, что он это сделал лишь для того, чтобы пламень наш угас в ледяной тьме…

В последних словах Флавия была какая-то немного фанатическая интонация. Мастерство пилота мастерством пилота, но то, что никто не погиб и не имел угрожающих жизни травм было истинным чудом. Он вздохнул. Повернулся к Зейну.

- Я не могу быстро обучить этому ритуалу, поэтому прошу лишь одного, брат. Помолись за мой успех.

После чего побрел наружу, в снег. Движение его с самого начала было вполне очевидным – он очерчивал круг и наносил пометки через равное расстояние – 60 пометок, как на циферблате часов. Это не было необходимым условием ритуала, но существенно облегчало его проведение. Мысленно священник не мог не усмехнуться, вспоминая сложные фигуры, которыми должен был быть дополнен этот круг в идеальных условиях. Образы потенциальных исходов, чем ближе связь, тем лучше… нечто подобное он творил, когда давал Алексию совет насчет их маршрута. Но сейчас…

Закончив, он потер руки. Скафандр обогревал, но то ли воображение играло шутки, то ли какие-то остатки холода пробивались даже сквозь системы костюма. Посмотрел в сторону остальной свиты и принца. Закрыл глаза. Веру не зря называли слепой.

- Всесоздатель, мы во власти Твоей. Твоя воля направляет нас, и все действия наши во имя Твое. Но в кознях Тьмы, в ошибках своих мы утратили Путь. Смиренный слуга Твой просит, верни нас на истинную дорогу, что приведет нас к предначертанной Тобою судьбе. Даруй мне прозрение, чтобы я смог пройти по ней, и провести остальных, верных тебе.

Он сложил руки перед собой в молитвенном жесте и начал медленно поворачиваться, ожидая знака от Всесоздателя… или какого-то другого сигнала, что позволил бы ему понять, как следует делать дальше.

Общее.

      Через непродолжительное время снегопад, сплошной стеной застилающий всё вокруг, внезапно прекратился, будто чья-то невидимая рука перекрыла кран. Окружающий мир, до этого маленький и ограниченный, в лучшем случае, сотней метров обзора, воспрянул и открылся команде в полной мере. Где-то впереди и чуть в стороне вдруг вырос чернеющий горный хребет с ледяными пиками, в то время как пространство позади представляло из себя унылую картину бесконечной снежной пустоши. При мысли о том, что они вполне могли отправиться в ту сторону, где-то на краю сознания зарождался экзистенциальный ужас. Шаг за шагом, они бы отправились на встречу к верной, холодной смерти.
      Тем не менее, этому не суждено было сбыться. Ещё ранее, перед спуском на планету, они выяснили, что военные и исследовательские комплексы Второй Республики располагались в горных массивах, служащих надежной защитой в случае бомбежки. Так что, хоть истинное положение экспедиции на карте было неизвестным, теперь стало ясным, в какую сторону идти. Впрочем, несмотря на это своеобразное откровение, путь до горной цепи был не близким. Даже без дальномера любой опытный путешественник, такой как Зейн например, мог сказать, что дорога займет куда больше дня. Они вновь ударились лбом в проблему ночной стужи, которая убивала не хуже испепеляющего солнца в горячих пустынях. Кроме того, хоть снегопад и прекратился, не было никакой гарантии, что он не начнется вновь через час, через три или через двенадцать. Без надежной направляющей, не видя своей цели, на большом забеге они могли сильно отклониться в сторону, как это бывает с людьми, что начинают ходить по лесу кругом. В худшем случае, через сутки такого путешествия вслепую, они вполне могли наткнуться на оставленный шаттл. Лучик надежды становился не таким уж ярким под натиском холодного понимания сопутствующих проблем.

      Алексей избрал свой путь. Достаточно ли одного лишь намерения и твердой воли, чтобы призвать Вселенную к ответу? Хватит ли ему сил, чтобы добиться от неё ответа вот так, ломовым способом, игнорируя пробелы в знаниях о псионике и методиках управления своей силой? В сущности, Вселенная ничего ему не должна. Она лишь скромно молчала, возможно иногда с ехидством поглядывая, как её собственная часть пытается чего-то добиться. Как бы то ни было, в час величайшей нужды принц превзошел самого себя и выложился на полную, вложив в волевое усилие даже больше, чем он мог представить. Псионическая энергия, по большей части дикая и не направленная на что-то конкретное, заставляла физический мир реагировать на себя самым причудливым образом. Какие-то незакрепленные предметы вдруг запрыгали, ожив. Снежинки отделялись от общей снежной массы, обретя способность к левитации. Возникший электрический ток включал приборы, которые были обесточены. Кто-то из команды вдруг услышал слова, которые были сказаны ранее, а кто-то услышал и те, которым лишь предстояло быть сказанными. Принц, до поры до времени державший свою "особенность" в секрете, мог свалить всё на Флавия и его ритуал, но сами теурги, кроме посвященного в его тайны Зейна, прекрасно понимали, что дело не в них, а в ком-то из экспедиции.
      Гамма картинки вдруг свелась для Алексея до черно-белых тонов. Мир замер — время остановилось. Из сполохов черных ветров в метре перед Алексеем вдруг вышла фигура: точная копия принца в неуместном для холодного мира черном легатском мундире. Криво усмехнувшись, он вытянул руку и указал куда-то, попятившись, рискуя столкнуться с принцем. Но вместо этого, он словно бы слился с ним, и черно-белое наваждение исчезло, и время продолжило ход своим чередом. Взглянув в указанную сторону, легат увидел дюжину, или чуть более, фигур, которые двигались в их сторону. Это, без сомнения, были люди, ловко сливающиеся со снегом благодаря белым шкурам. До них было около сотни или чуть более метров, и они понемногу приближались. Судя по отсутствию реакции со стороны команды, их заметил только принц. В свою очередь, гости не спешили, уверенные в своей невидимости.

Юлиан, поднявшийся на ноги следом за Александром, подождал, пока тот вдоволь надышится и вернёт шлем на место, и только после отвесил оруженосцу не сильный, но ощутимый подзатыльник. Не из злобы, нет. Для острастки. Не хватало ещё повторить судьбу нарочито-глупых героев "Саги о Прометее".

— Защитное снаряжение, юноша, без приказа не снимают, — негромко проворчал рыцарь, обозревая заполненное снежной круговертью серо-белое ничто с наикислейшей из всех доступных ему мин.

Никакого проку от него ни в оживлении механизмов шаттла, ни в тeургических ритуалах не было, в медицине он не очень разбирался, разведку оставил более к ней приспособленному Эмилю, и в итоге так и остался стоять около открытой аппарели, хмуро щурясь в буран из-за щитка шлема. Сменил только взятый из арсенала "Гордости" прямой клинок на укрытый доселе в кейсе фамильный. Не то, чтобы ледяная пустошь наводила на мысли о возможности нападения какой-то местной фауны по причине вероятного ее отсутствия, но мало ли .

От молчаливого созерцания рукотворной преисподней Юлиан отвлекся лишь дважды: первый раз для того, чтобы коротко кивнуть насупившемуся словно сыч оруженосцу внутрь шаттла, когда гильдиец высказал достаточно здравую идею о снегоступах, а второй, когда снегопад прекратился, как по мановению руки, по мертвым доселе мониторам пробежало эхо активности, а лежащие тут и там на полу детали затряслись и, будто обретя собственную волю, поползли в разные стороны. Сложить два и два и связать ритуал эскатоника с творящейся чертовщиной было не особо сложно, но рыцарь терпеть не мог того, чего не понимал, поэтому пальцы на рукоять клинка все равно опустил. Опять же, на всякий случай.

Зейн не был против отдать все лавры от проведения ритуала коллеге-эскатонику: не считая досадного инцидента с Сферой, Флавий явно превосходил на голову, а то и на две, самого диакона и сестру битвы в том что касалось теургии. Собравшись с силами и, насколько позволял громоздкий скафандр, диакон преклонил колено в кроткой молитве Всесоздателю, дабы тот ниспослал благословение своему сыну.

Новости о том, что корабль был сбит, заставила Аттиласа сильно задуматься над текущей ситуацией (и совершенно не заметить колкость Колесничего). Выходило так, что "Гордость Проциона" могла наткнуться на какие-то остатки оборонительных планетарных систем, мины-ловушки к примеру. Вот только по данным Аладотти, техника не могла "выжить" вблизи поверхности... впрочем, судя по снежной равнине за бортом, данные эскатоников уже устарели. С другой стороны, наверняка, их бы предупредили об остатках каких-либо защитных систем, если бы о чем-то таком было известно в принципе. Роковая случайность? В такое Зейн уже давным давно не верил. Зато вполне мог представить злой умысел, скрытый за всей этой экспедицией: имперский легат, наследник Владимира, отправляется в демилитаризованную зону на поиски некой панацеи и пропадает. Это может быть весьма удобно для многих людей. Настолько широк этот круг, что и не знаешь с кого начать. Конечно, сперва, нужно было всё хорошенько обдумать самому: если развивать теорию заговора, то выходило, что и эскатоник со Стигматы тоже может быть в этом замешан... и такую мысль озвучивать вслух было, явно, неблагоразумно. Мог ли инквизитор что-то знать? Фишер был неоднозначной фигурой и в своём служении Церкви часто переступал все мыслимые границы, но диакон слабо представлял, зачем ему подставлять принца.

От вещей более глобальных, к вещам более насущным: проявление пси способностей Алексея было весьма эффектным и, слава Всесоздателю, прекрасно совпадало с проведенным братом Флавием ритуалом, но Зейн не мог не отметить, что принц ходит по весьма тонкому льду - навряд ли тот же эскатоник мог принять явление «оживших» предметов за божественное вмешательство. "Надо поговорить с легатом", - сделал мысленную заметку врач.

Принц дернулся, когда мир вдруг снова обрел былые краски. Он был испуган, но страх оказывал сейчас только отрезвляющий эффект. Помогал избавиться от странного чувства нереальности происходящего и сфокусироваться наконец на текущей ситуации. Алексей окинул взглядом фигурки людей вдалеке, затем обернулся к своим. Обернулся намеренно медленно, чтобы со стороны нельзя было сказать, что он увидел что-то странное. Здесь ему вполне возможно стоило волноваться не только о таинственных пришельцах с заснеженных равнин Дайшаня.

Одного взгляда на свиту хватило, чтобы понять, что в этот раз Алекто не пробыл в мире пророческих иллюзий слишком много времени. Хорошо, значит он пока не выдал себя. Котта и прочие служители Церкви могли понять, что неожиданная левитация снежинок и краткая новая жизнь электроники могли иметь отношение к псионике, однако лично на принца Алекто пока ничего не указывало.

- Прямо за мной, дюжина человек, прячутся в снегу. - проговорил принц с явной тревогой в голосе - Не поворачивайтесь. Займите позиции за шаттлом или внутри. Медленно. Естественно.

Алексей сам зашагал в сторону шаттла с намерением поскорее оказаться в укрытии. Двое телохранителей последовали за ним, своими спинами закрывая принца от взгляда потенциального противника.

— Принято, принц, — ответил Аттилас после короткой паузы, потребовавшейся, чтобы были заданы соответствующие немые вопросы и достигнуто понимание, что прямо сейчас лучше начать действовать. Вопросы потом. Сам Зейн уже прикинул, что теперь связать странное поведение предметов вокруг с странным поведением Алексея будет, к сожалению, проще.

Диакон вернулся внутрь шаттла и вооружился пистолетом. Откуда здесь вообще могли взяться люди? Люди ли? Похоже, Всеотец посылает своим детям очередное испытание.

Для хорошего телохранителя правильным поведением в потенциально опасной местности было не тупо следовать за клиентом, а контролировать при этом окружающее пространство. Вот Патриция и не стала ни строить из себя дурочку, ни изображать мишень. Она отступала за Алексеем, держа корпус вполоборота назад, при этом глазами и прочими чувствами девушка "пожирала" окружающую пустыню. Такая позиция позволяла максимально оперативно отреагировать на угрозу. При этом ля тренированной телохранительницы передвижение почти задом -наперед не представляло никаких сложностей. Сейчас Пат не пыталась понять, кто угроза и откуда она взялась. Для первого не было данных, а все остальное было бы просто потерей времени и внимания. Сейчас Лето была скорее совершенным прицельным и волевым механизмом для своего оружия, чем человеком.

      — Что за... — Арктор напряженно приподнялся с кресла, в котором уже какое-то время сидел, крепко задумавшись. Случайные вспышки экранов отбрасывали странные тени на его лицо. Колесничий недоуменно посмотрел на Меша, но спросить, его ли это рук дело не успел.

      Дюжина человек. Человек?! Бред. Однако, пальцы автоматически легли на рукоять пистолета. Уж слишком много бредового произошло с тех пор, как челнок вошел в атмосферу. Арнольд медленно вышел из кабины пилота и направился к аппарели, одной рукой нащупывая путь вдоль стены. Дойдя до спуска, он слегка высунул голову наружу и осмотрел внезапно прояснившиеся окрестности.

      Выводы, сделанные после разбирательства уцелевшей аппаратурой, были неутешительными. Впрочем, предаваться греху уныния Меш пока не планировал, раз уж здесь оставались военные базы, то и необходимое железо для ремонта могло уцелеть. Более того, их шаттл был таким-же древним как здешние руины, а значит и шансы на его ремонт подручными средствами возрастали многократно. Фактически, по мнению Меша, для того чтобы убраться восвояси, им было достаточно починить рулевое управление, убедиться, что двигателю хватает мощности и топлива, ну и организовать любую связь, чтобы по возвращению на орбиту связаться с «Гордостью Проциона». Точности тут никакой не требовалось, просто выйти в открытый космос и сбросить скорость до нуля, а дальше уж их как-нибудь подберут.

      — Что там? — Бросил кузнец колесничему и тоже выглянул наружу, думал почесать затылок, но наткнулся на купол скафандра, — Ничего себе тут погодка меняется…

      Слова принца были не менее удивительными. Какого черта, кто? Тут же ни одной живой души быть не должно, с такими аномалиями и радиацией. Выходить наружу, впрочем, Меш и так не планировал, но вот пришедшая ему в голову идея: попробовать-таки оценить радиационный фон и местную атмосферу, показалась ему стоящей.

      Вольно или нет, люди начали поглядывать в сторону белоснежной пустоши, которая, на первый взгляд, казалась абсолютно безжизненной. Но на второй или третий, при должной внимательности, действительно можно было заметить некое движение. Оставалось только дивиться проницательности и чутью принца Алекто. Группа неизвестных понемногу приближалась, а члены экспедиции старательно имитировали важную, но на деле абсолютно бессмысленную деятельность, дабы не спровоцировать гостей раньше времени.
      Когда расстояние между шаттлом и лазутчиками — или кем там они вообще были — сократилось метров до пятидесяти, и игра в прятки потеряла смысл, последние встали в полный рост. Они были вооружены замысловатыми луками с хитрыми системами канатов и роликов, довольно опасными на первый взгляд. Двое или трое могли похвастаться чем-то, что напоминало огнестрельное оружие. Один из них, видимо лидер, громко, с очевидной угрозой, заорал:
      — Бросайте оружие и выходите из птички с поднятыми руками! Иначе перестреляем всех до единого! Ну, живей! — речь говорившего в условиях полного штиля была разборчива и понятна, однако в манере был заметен неуловимый акцент. Незнакомцы решили подчеркнуть, что они отнюдь не шутят, и один из них дал предупредительный выстрел: стрела с пронзительными свистом ударила в бок шаттла, застряв в металлическом листе внешней обшивки. Навредить самому кораблю она, конечно, не могла, зато скафандру и его обитателю — запросто. Более-менее защищенной могла себя чувствовать лишь Патриция.

Патриция не при каких условиях не могла предоставить другим людям, распоряжаться жизнью и судьбой человека под ее охраной. Не раньше, чем она сама падет замертво. Поэтому на угрозу телохранитель отреагировала единственным возможным образом, открыла огонь из тяжелой винтовки Меша. Хотя специализацией Лето был рукопашный бой, стрелять сестра битвы умела и любила. К тому же, Пат не экономила боеприпасы и отправила в угрозу все, что смогла выжать из оружия. Первые два выстрела попали точно, а потом отдача увела ствол винтовки чуть в сторону.

Юлиан многое в жизни повидал, и удивить его было совсем непросто, но разглядевшему затылком подкрадывающихся к ним «людей» принцу это удалось с поразительной легкостью. Рыцарь даже предположил было (про себя, конечно же), что Алексея настиг шок от посадки пополам с побочными эффектами ритуала эскатоника, но остальные члены «Ока» его обеспокоенности явно не разделяли и немедленно начали готовится к встрече с обитателями Дайшаня. И, сколь бы поразительным это ни было, не зря.

Со все нарастающим удивлением Юлиан наблюдал, как неизвестные подбираются к шаттлу, стреляют в шаттл из луков, да ещё и угрожают им на понятном языке, называя древнюю развалюху «птичкой». Не стальной птицей, не какими-нибудь звездными санями и даже не завалящейся колесницей богов, а «птичкой». То есть всеми силами показывают, что не являются прозябающими в тёмных веках дикарями. И, при всем этом, продолжают угрожать вооружённой боевой сестре в силовом доспехе. Недальновидно, очень недальновидно.

Патриция, вероятно, рассудила примерно так же, поэтому ответом на приказ сложить оружие оказалась очередь из лазерной винтовки. Сам Юлиан ничем дальнобойным снаряжен не был, и поэтому, выпустив в сторону нападающих пару пуль, скрылся за непробиваемой тушей шаттла в ожидании того момента, когда «аборигены» поймут своб ошибку и попробуют перейти к переговорам. Ну, и по сторонам тоже подглядывая, так как многолетний опыт охоты на опасную дичь подсказывал ему, что делать это принято более, чем одной группой охотников.

      Судя по выстрелам — снаружи началась заварушка. Участвовать в ней Мешу было пока нечем, дальнобойного оружия он не взял. Тем не менее, подготовив аптечку и достав нож, он подобрался поближе к выходу, но не в плотную, чтобы не мешать попасть внутрь тем, кому может экстренно потребоваться укрытие во время боя.

Алексей находился за шаттлом в момент, когда послышались угрозы и последовавшая за ними стрельба. Он не видел, кто начал первым, но прямо сейчас это было неважно. Принц прильнул к холодному корпусу шаттла, достал пистолет и закричал:

- Пленные! Нам будут нужны пленные!

Затем сам очень аккуратно высунулся из-за своего укрытия, только чтобы еще раз взглянуть на нападающих. Кажется, что-то знакомое прозвучало в их акценте.

Алексей, однако, не стал размышлять об этом слишком долго. Вместо этого он вновь применил свой телекинетический дар, чтобы ударить по ногам одного из нападающих невидимой силой. И немедленно нырнул обратно за корпус разбившегося летательного аппарата.

      Выходить с поднятым руками в планы Арктора определенно не входило, поэтому он даже обрадовался, когда кто-то с их стороны открыл бескомпромиссный огонь по непрошеным гостям. Он и сам был не прочь раздать свинца и выпустить накипевшее раздражение, но незнакомцы оказались далековато для прицельной стрельбы. Тем не менее, Колесничий встал на колено и прижался к стене шаттла, изготовив пистолет для стрельбы. Пускай попробуют подойти .

– Какого дьявола?! Кто приказал открывать огонь?! – Обычно невозмутимый дьякон, явно на несколько секунд потерял самообладание - голос Аттиласа громогласно ворвался в радиоэфир.

Всё произошло слишком стремительно: вот Зейн прислушивается к приглушенному корпусом ультиматуму незнакомцев и вот уже заговорили ружья. На удивление почти не остается времени. "Отец Милостивый, неужели по другому никак?!", - вопрошал дьякон.

Флавий, услышав о людях в снегу, нервно потер плечи руками, как будто трение могло как-то повлиять на систему обогрева скафандра, и заковылял к остову шаттла. Его куда больше занимало то, что произошло до этого. А также то, что эпицентром произошедшего являлся принц. Похоже, у Алекто были свои тайны, весьма занимательные и любопытные тайны… к которым он, как призванный наблюдать за почитанием заветов Пророка и специалист по сверхъестественному, просто обязан был получить доступ.

Конечно, прежде чем получить доступ к тайнам принца, нужно было не получить пулю или энергетический заряд между лопаток. Из того, что Котта знал об этом мире, последнее не являлось столь уж невозможным – чтобы выжить в этих морозах нужно было обладать определенными технологическими знаниями. Однако дойти до шаттла он не успел – началась стрельба, и с воплем:

- Всесоздатель, спаси и сохрани!

Он перешел с семенящего шага на неловкий (из-за толстого слоя снега) и не слишком быстрый бег. Брошенный назад взгляд добавил к перечню смертельных угроз стрелы. Стрелы! Какая-то часть разума Флавия невольно отметила, что луки в руках нападавших были куда сложнее, чем того стоило ожидать от дикарей, обратившихся к самым примитивным формам оружия за неимением обратного, что подтверждало догадку о том, что противник был не так прост.