[WoD] Sonora Flea Rush | ходы игроков | #01. I Wanna Be Your Dog

  - Сонора - территория этих твоих Танцоров? - спросил капитан, более всего из академического интереса. С практической точки зрения его сейчас больше интересовала как быстро и в каком составе posse огнежегов выдвинется в сторону нагорья. Не может же быть так, что они и вовсе проигнорируют этот инцидент? Хотя, почему не может быть? Все, чем мог оперировать Финеас Марш сейчас, были его предположения.

  - Может быть, мистер Марш. Но если так... кхе... дело плохо. Уродцы хотят, чтобы Мать Земля умерла в муках, - с кривой ухмылкой сказал оборотень - Значит, доберутся до Крылатой Матери раньше нас, мистер Марш.
  Крылатая Мать. Цезарь много и путано говорил об этом могущественном звере, который захоронен в Соноре. Она и породила всех летучих мышей на свете, и продавалась в любовницы Червю (некоему злому божеству из волчьей мифологии), и в начале времён сделала так, чтобы ночью было темно, и выкашляла Тёмного Отца Каина, и своим душераздирающим воплем пожирала людские души, и...
  Марш из этого вороха сказок чётко осознал лишь два факта. Мёртвое чудовище, из которого до сих пор льётся кровь, лежит где-то там, на западе. Кровь, что льётся из него, может сделать попробовавшего на вкус хотя бы каплю богом во плоти. Не-мёртвой плоти, если угодно.
  - Еда, мистер Марш!
  Цезарь указывал на юг. Клубы пыли, поднимаемые лошадями вдали, примерно в миле, были едва различимы из-за яркого света костров. Неужели скачут на север, к выстрелам? Муссон, решивший подуть именно сейчас, толкал Марша в спину.

  Прежде, чем принять решение покинуть или нет свое укрытие, капитан Марш потратил некоторое время, чтобы лучше оценить ситуацию. Он дождался того, как его видящие во тьме глаза, наконец, смогут четко определить число всадников и то, куда они скачут.

  Всадникам оставалась почти что миля до северных гор, когда Маршу удалось их сосчитать - трое. Сам Ласомбра был в полумиле до этих "кострожогов", которые направлялись на выручку расстрелявшему весь револьверный барабан "пионеру".
  Не говоря ни слова, Цезарь обернулся в чёрного волка, чем сильнее заставил нервничать Танцора.

  - Все идет по плану, - суммировал капитан. Он не был самоуверенным человеком в обычное время. Более того, он знал по личному опыту, что в различные времена и в различных обстоятельствах самоуверенность погубила многих и многих, кто был сильнее и быстрее его. Тем не менее он был ласомбра, порождением Клана Ночи. Холодная кровь в венах магистров подталкивала их самодовольству, к гордыне. "Все идет по плану", - это то, что ласомбра мог бы сказать. То, что ласомбра говорили часто и много в минувшие века. Когда самоуверенность и тщеславие текут по твоим венам вперемешку с черной, как нефть, кровью, что еще ты можешь говорить?
  Цезарь не нуждался в побуждении, чтобы отправиться на охоту. Успокоив "Танцора", Марш так же взгромоздился в седло и был готов к бою. Он позволил троице всадников проехать мимо своей засады, а затем выждал еще какое-то время. Они последуют к горам и вступят в схватку там. Марш, полагаясь на свое ночное зрение и прирожденную скрытность, последует за ними на расстоянии. Так, чтобы он мог видеть их, а они его - нет.
  Кто бы не вышел победителем там на севере, каинит планировал пировать на свежем поле боя, как то его право. Он выждет свое мгновение в тени, а затем обрушится на победителя.

  Спустя десяток минут всадники добрались к редеющей роще пало-верде, что была в четверти мили от Марша. Судя по всему, эти деревья скрывали тропу в горы, где и случилась перестрелка.
  Ласомбра, Танцор и Цезарь двинулись по следам кострожогов. Выстрелов и криков пока не было слышно. Лишь расшалившийся ветер норовил сбить с Финеаса шляпу.
  Продираясь сквозь колючие ветви, не-мёртвый заметил тонкий кровавый шлейф, который тянулся вверх по скалам. Надо думать, это горный лев тащил свою добычу в своё логово. Зверь внутри Марша рванулся, щёлкая невидимыми челюстями, но всё же не перехватил контроль над телом. Седлать ярость из-за засохшего звериного витэ было бы позором для гордого священника Посеребренных Охотников. Цезарь же выразил своё неудовольствие тихим урчанием.
  Наконец, следы лошадей кострожогов вывели Марша к своеобразному перекрёстку на возвышенности между гор. Невозможно было не заметить горелые руины деревянного домика, который стоял у пересохшего русла реки. Так вот что за столб дыма был виден прошлой ночью!
  Как ни смешно, пожар в Соноре унёс жизнь человека. Подъехав ближе, Марш обнаружил рядом с руинами лежачего лицом вниз мертвеца, на шее которого была закреплена колоратка. И ведь странное дело - святой отец, что бы он здесь не делал, был покрыт смертельными ожогами с левой стороны, пустынные падальщики разорвали на куски одежду и правую сторону тела, но колоратка была идеально белой. Ни сажи, ни капель крови, даже муравьи не решались касаться её своими крохотными лапками.
  А на чёрно-красном затылке была прилеплена карта рубашкой вверх.
  Цезарь, обнюхав мертвеца, взглянул своими волчьими глазами на Марша и приоткрыл пасть с высунутым языком. Это он так улыбался, когда не желал обращаться в человека.
  Кострожоги, к слову, не стали приближаться к домику, будто знали эти места. Их путь шёл на запад, через неровную аллею великанов-сагуаро. Выстрелов и голосов по прежнему не было слышно.

  - Карта, - позвал оборотня капитан Марш. - Я хотел бы увидеть карту, мой друг Цезарь.

  Цезарь покорно взял карту в зубы и подал не-мёртвому, встав на задние лапы.
  Десятка Червей. Корявая надпись на рубашке гласила:
"Джеймс Хэтфилд. Подумал, что гостеприимство - добродетель"

  Финеас спокойно озвучил Цезарю все, что было написано на карте. Затем он вообразил себя некоего рода беспристрастным юристом или стрелком-законником и провозгласил:
  - Мне не нравится все это! На этой карте, как и на предыдущей, написано что-то, что относится или к нам двоим, или к людям в целом, но в весьма неприглядном варианте. В любом случае, это некое оскорбление, коль скоро мы смеем считать себя праведными. Я испытываю возмущение.
  Ласомбра усмехнулся, слегка наклонившись в седле.
  - Этому картежнику, ему, я хочу дать ответ во имя Сифа, если на то пошло. Во имя Каина и его Отца, Господа Бога. Даже во имя твоей языческой богини. Ты зовешь ее Матерью Землей, я скажу, что ее имя Лилит, или Тиамат, или Гайа - как оно в имени римской титанессы, той, которая освещала свадьбы. Я не хочу быть рабом дьяволов и антеделувиан. Потому, о Цезарь, дай мне его белый, римский ошейник.
  - Хэтфилд его зовут, этого жреца Господа, и то мой брат, кто распростерся перед нами. Я говорю, что гостеприимство - добродетель, хоть я и не из рода Воятеля. Если он говорил так, его слова - мои слова, и слова Шабаша. В том я клянусь. Я страж моего брата и его поручитель. Джеймс, Повелитель Исаака и Авраама ждёт тебя. Я лишь провожаю. Вперед! Я взял от тебя, я воздам от тебя.

  И эту просьбу Цезарь послушно выполнил. Ловко расцепив клыками застёжку, он подбежал к лошади и встал на задние лапы с колораткой в зубах.
  Секрет отца Хэтфилда был раскрыт, когда Марш внимательно рассмотрел внутреннюю сторону воротничка. Тонкие и острые металлические шипы, которые священник вшил в ткань, должно быть, кололи его горло каждый раз, когда тот глотал и поворачивал голову. Однако не все они были изготовлены из холодного железа, несколько из них блестели золотом. Видимо, это было сделано в ритуальных целях, так как золотые шипы складывались в латинские буквы, если их мысленно соединить. Два слова.
  Via Oraculi. Путь Наставника.
  Полгода назад Марш повстречал в Хуаресе стаю Пурпурных Удавок. Каиниты были посланы самим регентом разыскать на севере некоего потомка Тремера, укравшего мистические секреты Меча Каина. Поражаясь тому факту, что камарильский чародей удрал аж в Монтану, и посмеявшись над его глупой Окончательной смертью (был разорван медведем, причём Удавки никак не влияли на зверя), Марш узнал ещё одну любопытную деталь. Оказалось, что Монтана была полна других магов, вполне живых и не одаренных Поцелуем. Хозяйничая в глухих деревнях, эти наделенные, по их же словам, "Мощью и Болью Единого", пасторы и монахини добровольно наносили себе чудовищные увечья. Самобичевание и власяницы - детский лепет по сравнению с тем, что блаженные маги американского севера придумали для уничтожения собственных тел.
  Ласомбра глядел на шипы и находил параллели с той историей. Но был ли отец Хэтфилд истинным чудотворцем, черпающем силу от Господа? Этого никак не определить по одной лишь колоратке...
  Цезарь заскулил и два раза клацнул волчьими челюстями. Этот сигнал означал появление людей. Затем оборотень прошёл в сторону аллеи сагуаро и указал туда лапой. Очень уж хотел отведать лошадей кострожогов, надо думать.

  И вот всадник вновь выдвинулся в путь, чувствительный к любой опасности, которая могла возникнуть впереди, или у него за спиной, или приблизиться к нему с двух других сторон света. Погоня по следам кострожегов продолжалась. Каинит не спешил приближаться к преследуемым им слишком близко, так чтобы они могли увидеть его или услышать копыта его коня. Тем не менее он и не отставал слишком далеко...

  Проезжая между нестройными рядами огромных, похожих на деревья кактусов, Марш заприметил в одном из них необычную деталь. На поверхности колючего столба были вырезаны тонкие линии, которые складывались в изящную круглую печать с завитками. Причем тот, без сомнения, виртуоз резал по кактусу, не задевая иглы с палец длиной. На метки племени яки, что обитали в этих местах, этот искусный символ не был похож. Аборигены Америки, насколько мог судить из своего опыта Марш, придерживались более грубого и угловатого стиля.
  Размышления Ласомбра прервало эхо криков, которое пробивалось сквозь вой нарастающего ветра. Единственное, что можно было понять из обрывков фраз - бранились на испанском.
  Цезарь нетерпеливо зарычал.
  А затем на западе загрохотали выстрелы. Револьвер, ружья, перепуганное ржание лошадей.

  - That's my cue, - объявил капитан Марш, упирая шпоры в бока "Танцора". Пришло время сократить дистанцию.

  - Матео! Лучше не доставай пушку, пацан! Себе хуже сделаешь!
  - Стреляй, дебил! Стреляй, я сказал!
  - А ты пасть закрой, pendejo! Вы плохо влияете на, кхе-хе, на мальчика!
  - Ебаный яки, членосос!
  - Жри говно, тощий!
  Плотный каскад выстрелов за то время, пока Марш петлял между скалами на запад, перешёл в ругань и редкие хлопки оружия из-за укрытий. Две группы, что-то не поделившие на этом перекрестке троп, занимали позиции у тропы на западе и востоке соответственно.
  Двое выживших кострожогов, что были ближе к Ласомбра и Цезарю, залегли в зарослях пало-верде, их лошади были благоразумно отведены за камни. Ничего не мешало расстрелять из в спины. Окрашивающее тени в белые озера зрение Марша могло различить вязаную шапочку с ушками у первого кострожога, эти острые узоры несомненно принадлежали культуре племени яки. Второй кострожог тоже был довольно экстравагантен, на его плечах была закреплена накидка из волчьей шкуры с капюшоном-головой. У обоих в руках блестели револьверы.
  Двое по другую сторону конфликта прятались на скале, поросшей чапаралем. Лошадей они потеряли на подходах к скале, но укрытие было куда надёжнее, чем канава с колючими деревьями. Единственное, что можно было отметить - один из них был вооружен револьвером, а другой винтовкой.
  А между ними раскинулось поле мертвецов. Раненые лошади стонали, теряя кровь, выжившие галопом бежали кто куда, пятеро их всадников без движения валялись в пыли. Будто этого было мало, рядом с трупами лежали еще и дохлая корова и черный, будто обожженный, скелет.
  - Последний шанс, Матео! Или хочешь умереть с обоссаными штанами? - крикнул кострожог в шапочке.
  - Прекратите! Мы все здесь умрём, демон может прийти сюда! Я видел его! - вопил, судя по голосу, юноша с винтовкой.
  - Спускайся сюда, баран ссыкливый! - ответил ему мужик в волчьей накидке.
  - А тебе, тощий, я руки-ноги отрежу за Морица! Твоя дорога только в могилу, слышал?! - снова подал голос тот, что в шапочке.
  - Иди сюда, baboso, отрезай! - гаркнул "тощий", выстрелив в сторону рощи пало-верде.
  Марш был незрим для всех четверых стрелков, полных живительной крови. Цезарь чуть натянул поводок, голодно оскалившись.

  - Демон, эх? - усмехнулся себе в усы Марш и бросил многозначительный взгляд в сторону обожженного трупа. Ласомбра мог предположить, что Цезарь видел его ухмылку в темноте. Тем не менее он все равно поднял руку, приказывая вервольфу не спешить и сохранять спокойствие.
  Вполне возможно, что во всем этом противостоянии была еще и третья сторона. Это капитан уяснил из перебранки стрелков. Некоторые из них полагали, что оный "демон" был близко и мог быть здесь в любой миг.
  Возможно, стоило выждать еще немного и посмотреть, как ситуация будет развиваться дальше. Каинит остановился там, где стоял и стал ждать. Он также решил высмотреть путь, по которому мог бы зайти в тыл парочке стрелков, засевших среди скал. Раз уж эта ночь была ночью демона, то, возможно, Финеасу следовало озаботиться тем, чтобы занять высоту. Береженого, как говорится, Бог бережет.

  Наметив тёмную тропку среди густых зарослей около северного плато, Марш мог беспрепятственно выдвигаться за спины "тощего" и Матео. Уродливые, судорожно дергающиеся тени исходили от фигуры Ласомбра, отображая лютый голод Зверя. Зверь предвкушал потоки горячего витэ, что будет хлестать из шей поверженных Маршем смертных.
  На западе громко завыл койот. Хотя, опыт Финеаса подсказывал, что койотов с глоткой, способной выдавать такие вопли и похожие на хохот звуки, не бывает. Цезарь тихо зарычал, оскалив зубы, его голова повернулась по направлению воя, а уши навострились.
  - Блять! Это он! Демон! - крикнул Матео.
  - Это койот, пацан! - засмеялся тот, что в волчьей накидке, ерзая в своём укрытии.
  В следующий момент "тощий" выглянул из-за камня и выстрелил. Револьверная пуля прошила шею кострожога, оставив индейца яки в одиночестве.
  - Puta madre! - прорычал индеец, принявшись разряжать весь барабан оружия в скалу. Подло смеющийся "тощий" не получил ни царапины, спрятавшись в чапарале.

  Итак, койот, который вероятно не был простым койотом. Прекрасно. Если Маршу нужны были еще какие-то доказательства тому, что сейчас он странствовал по волшебной и странной земле, населенной диковинными тварями и волшебниками, он получил их.
  Как кажется, обстоятельства больше не терпели промедления. Если этот насмехающийся в ночи демон вскоре окажется здесь, то он, вполне вероятно, не захочет делить свою добычу с потомком Каина и волком-кузеном. Что ж, откинув в сторону все "если" да "возможно", это значило, что Финеасу Маршу следовало как можно скорее позаботиться о том, чтобы заявить свои права на оную добычу первому. Он предпочел бы встретить "демона" с теплой кровью в своих венах, нежели без нее.
  Пора было действовать. Ласомбра приказал Цезарю быть тихим и не скулить. Уже через пару минут, тихо сказал он, того ждет насыщение. Демонстрируя крепость своих обещаний, вампир рваным кивком головы указал на раскинувшееся меж двумя лагерями стрелков побоище. Вскоре все мертвецы там достанутся старому волку.
  После этого Марш отправился на охоту. Он зашел в тыл Матео и его тощего друга. Он подобрался к ним на дистанцию в 50 ярдов. Он отворил врата Бездны и укрыл сражающихся глупцов под пеленой вытягивающей жизнь и храбрость ночи. Это не стоило ему ничего. За свои десятилетия среди воинов Меча Каина капитан делал так сотни и тысячи раз прежде, чем убить.
  Затем капитан пошел на некий риск. Он воззвал к своему голоду и еще более усилил его в преддверии скорого пиршества. Уже глупцы были в плену его темноты. Теперь он сгустил ее вокруг них, и позволил Ариману протянуть к ним свои руки. Как паук был он, капитан Финеас Хоу Марш. Как мухи стали Матео с его другом, схваченные в паутину, ждущие подбирающейся к ним кровожадной пасти.