Бездна стылых звезд | ходы игроков | Log 06: Ain't No Grave

Симмонс не стал на этот раз изображать цель, светя фонарем. Вместо этого он инстинктивно пригнулся, стараясь производить как можно меньше шума...

- Прис-стрелю н-нахуй!.. - пробулькала тьма, щелкая взведенным курком.

- Не стреляй, пожалуйста! Не стреляй! - сказал Симмонс, и вслед за этим пригнулся ещё сильней

Что за хрень. Правда что ли то свои ходят? Очень уж похоже... А как быть? Симмонс ломал голову над этим вопросом, все ожидая что пуля прошьет без предупреждение его единственное и горячо любимое тело.

- Какого... Пойдёмте уже, у них ведь стволы! - злобно прошипел Бакос, по стеночке пятясь назад. - Либо уходим, либо нас перестреляют. Нильс... Ты нас убьешь этими своими посланиями.

"Ты понимаешь, что если бы это была враждебная форма жизни, она бы не стала предупреждать, а сразу пристрелила?" - Аткинсон всё же продолжал настаивать на своём, но при этом пытался говорить как можно спокойнее, не повышая или не понижая тон.

Услышав угрозу, он погасил горелку и крикнул в ответ: "Друг!" После чего уселся попой на пол и прижав ладони к полу. Сперва он хотел сказать: "Свои", но хрен его знает, что они могут услышать в этом. Может быть: "Свали!" И что тогда? Уже возглас Симмонса вызывал опасения, поскольку частица "не" обычно съедалась человеческим подсознанием.

Из темноты снова возникает покойник-Ридковски, глаза наполнены тьмой. В руках - ломик, замахивается на Аткинсона, рот раскрыт в немом крике. Во мраке за его спиной вспышка: стреляют, в Симмонса.

"Стой! Мир!" - только и успел вскрикнуть Аткинсон, пытаясь перекатиться, чтобы уйти от удара. Сложно предпринять что-то иное, сидя на земле. Чтож... Если не остановятся - придётся бить в ответ...

- Зачем! - взвизгнул Симмонс, инстинктивно прикрывая лицо рукой.

Урод с ломиком неловко замахивается, бьет, и Нильс инстинктивно поднимает руку, пытаясь закрыться. Удар выходит по касательной, и импровизированное оружие выскальзывает из рук сукина сына, с грохотом улетает куда-то во тьму, в сторону Бакоса.
Выстрел из тьмы тоже прошел мимо, лишь на мгновение высветив вторую фигуру, облаченную в скафандр.

Урод с ломиком быстро лишился своего оружия, и Мэтт попытался этим воспользоваться. "Получай!" - заорал он, замахиваясь кулаком чтобы врезать по дохляцкой физиономии.
- Упокой или излечи этого несчастного, Мать Закономерностей! - кричал он в запале, пытаясь что-то запихнуть твари в пасть.

В планах после этого было включить инфразрение. Интересно было глянуть на происходящее в ИК-диапазоне. Вообще, это можно было раньше сделать, но умная мысль приходит не всегда сразу...

Что же за вакханалия началась из-за того, что пятеро людей не могут трезво смотреть на вещи. Мэтт вон, похоже, всерьёз проникся верой в эту космическую богиню... А Бакос как всегда был в ступоре.

Рука побаливала от принятой атаки, но лучше уж рука, чем разбитое лицо. Из темноты продолжали стрелять. Но промахнулись. Или специально так поступили? Особо размышлять об этом не было времени. Надо было контратаковать и попытаться обезвредить этих... существ. Пока оружие не выстрелило вновь.

"Остановитесь!" - потребовал капитан, кидаясь в ту сторону, где в последний раз было видно стрелка. Он держал лазер перед собой, прикрывая лицо и грудь на уровне сердца, чтобы случайная пуля не поставила точку в сражении. Конечно же, лазер может пострадать, но лучше уж он. В планы Аткинсона входило выбить оружие из рук загадочного космонавта, чтобы перейти к менее травмоопасной дискуссии.

Не долго думая, Бакос подхватил ломик, взвесил в руке и крикнув "Нильс, я рядом!", с завидным хладнокровием, а быть может просто в отчаянии, бросился вперёд. Удирать не имело смысла, Симмонс пока неплохо справлялся со своим противником, а вот остановить стрелка - жизненно необходимо.

Неуклюжий уродец продолжает шипеть, изрыгая ругательства, разобрать можно только "...ш-ш-суки!", выплевывает какую-то сентиментальную ерунду, которую безумный Симмонс сунул в ему в рот. Размахивает руками, длинными и тяжелыми, молотит ими Симмонса. А из темноты снова стреляют, в этот раз в Нильса. Вспышка выстрела высвечивает еще одного такого же, но в скафандре, лишь силуэт и распухшее лицо покойника за стеклом.

"Что за люди, ну..." - Аткинсона это порядком заколебало, но иного выбора, кроме как драться, у него не оставалось.

Тварь нападала на Мэтта, и можно было сражаться, но это же был Ридковски. Как же так? Как же так вышло вообще, что он стал мертвым? И продолжал ходить, вот самая была засада. Была ли в этом черепе искра разума? Того самого простого парня, который был пусть и слишком простоват по меркам Симмонса, но все же он был хорошим. Мэтт помнил ту кружку, которая была у Стефана - "Счастье обязательно". Куда это все могло пропасть? Ну не могло же. Не могло. Должно было что-то остаться.

Да и устал Мэтт бежать, сопротивляться. Ему суждено было сдохнуть на этом корабле и бродить тут веки вечные. А Симмонс не хотел. Он прямо скажем, боялся стать нежитью. И цеплялся если не за жизнь, то хотя бы за посмертие нормальное. Что могло быть в этой убогой мертвой плоти такого, за что следовало цепляться? А потом убивать друг друга вечность на потеху мертвому разуму? Да ничего. Мэтт не хотел себе такой судьбы.

Все это промелькнуло у него в голове не в один момент, конечно. Накапливалось долго, в течение всех этих блужданий. И сейчас тихий шепот в голове как будто выткнул какую-то пробку, через которую все эти мысли прорвались.

Мэтт заплакал. От бессилия и надежды. Он хотел если и умереть, то пусть даже сейчас. Лишь бы - разорвать этот круг безумия.

- Суки, сделали они все это с нами, - рыдая произнес он, снимая с себя шлем. Он даже не пытался уворачиваться от ударов. Вместо этого он расставил руки, чтобы обнять Ридковски.
- Все, успокойся, - бормотал он сквозь слезы, - успокойся. Нам нужно просто умереть навечно, понимаешь? И все закончится. Чшшш, Стефан. Там ты будешь счастлив.

Новый выстрел из темноты бьет Симмонса в грудь, он пошатывается, но через усилие делает шаг к иссохшей мумии Ридковски. Тот, направив взгляд черных провалов глаз на лицо Мэтта, лупит по этому лицу, раз, другой, третий, вколачивая его внутрь черепа. Падает сверху, продолжает молотить, превращая знакомые черты в месиво.

Вы просыпаетесь.