Footmen's Lot | ходы игроков | Вурм

Общее

Пока вы попирали речное зло, король с рыцарями дали отпор хану: нескоро теперь покажется он в восточных степях королевства - его войско разбросано, а сама тварь сумела сбежать, как всегда. Курдюк изворотлив в этом смысле, что ни набег - старается не погибать. Во дворце короля день и ночь празднуют победу! Вина льются рекой, от запахов жареных кабанов, оленей и соловьёв трудно дышать! Весь цвет королевства собрался ликовать день и ночь. Вчера, набравшись, король что-то кричал о турнире. Турнир? Этой забавы не проводили по-настоящему уже сотню лет...

- Ну-ка, голубчики, делаем ставки! Повержен ужасный вурм, но только один из этих славных бойцов нанес удар победный! Давайте-ка побьемся об заклад, а, ребятушки? Нет ничего славнее доброй драки, хмельной выпивки да веселого пари! - то и дело подпихивал локтем товарищей вновь разошедшийся от дармового вина старина Карл

Удалили вурму кишечник — провели быструю операцию по извлечению Германа. Ландскнехт вывалился наружу, весь сморщенный и мокрый, как новорожденный. На том и закончили.

Обратная дорога была какой-то унылой, хотя поводов Томас не видел. Вурма убили? Да! Все живы? Да! По крайней мере из отряда - все, а то, что прозвище Ульриха было теперь наполовину ироничное, так и ничего. Даже веселее так, или он не бравый ландскнехт? Будет чем похваляться, выжил под ударом вурмего хвоста! А Герману вообще всё как с гусака водица. В глазах, правда, шок, видывал эдакое состояние гауптманн не раз, ну да ничего. Кляйн - калач тёртый, справится.
Крестьяне... да, эксперимент, очевидно, неудачный был. Но на то они и гражданский люд, чтобы терпеть потери и надеяться на лучшую долю в мире ином!

Знамя развевается на ветру. Как попирают геральдические монстры другую тварину на полотнище, так и они попирали убитого змия. Его голова будет презентована королю, наверняка пригодится. Да и тело, скорее всего, тоже король-колдун заберёт на нужды магические, но до этого Томасу уже дела не было. Задание выполнено, впереди отдых и награда.

Новость о разбитом Хане радовала. Конечно, он солдат, а значит должен бы предпочесть травле монстров хорошее ратное побоище в поле, но тут надо было быть реалистом. С участью элитного подразделение монстроборцев следовало примириться и начать переквалификацию, потому как, откровенно говоря, десяток опытных рубак, пусть даже экстра-класса - это капля моря в луже навоза, а не боевая единица в нормальной битве. Особенно со степняками, у которых нет представления как устраивать "хорошую войну". Вот и пусть они рубят стоеросовую армию, а его, Боммеля, отряд будет лучше Особым Подразделением на службе короля! В этом выгоды гораздо больше. И шансов выжить, как это не смешно.

Пир был знатный. Карл что-то кричит про пари, Томас только морщится. Ему вообще наплевать, кто змея добил. Если бы не слаженная работа группы - тонким фаршем по берегу размазал бы их этот змей. Не стал принимать участие в споре, только пил и ел от души, да на собаку подарочную поглядывал, что в клетке сидела. Хорошая собака, породистая. Злобная как чёрт. Непонятно только чего в ней особенного, что её аж сам король подарил? Судя по свирепости и огню в собачьих глазах что-то действительно было.

В целом, после пира, гауптманн решил очень плотно подойти к изучению их нынешнего рода занятий. Попросил доступ к библиотеке, особо не настаивал, потому что хотя и герой, и вообще красивый парень, а королевская милость всё же вещь не безграничная. Однако же объяснив надобность максимально научно, насколько его обрывочное образование позволяло, Боммель всё-таки выпросил возможность хоть что-нибудь почитать. "Бестиарии", трактаты о чудовищах, путевые записки о тварях чудестных - это его интересовало. И потому позволил себе отдохнуть и расслабиться только на королевском пиру, в остальное же время соблюдал трезвость, девок не тискал, пропадал в библиотеке и портил свои глаза при свете свечей. Меч надо точить, броню - выправлять, а ум - закалять и напитывать знаниями!

Король Морван закатил очередной пир с блестящими от восторга глазами. Пока ландскнехты воевали со змеем, дуболомы отразили вторжение хана и вынудили того в очередной раз позорно сбежать. Дела в королевстве, с точки зрения монарха, определённо налаживались. Налаживались настолько, что тот вздумал закатить настоящий турнир.

Конрад хлебнул из кубка вина. Позволил алой жидкости задержаться в полости рта, смакуя необычный букет. Хмель уже делал своё тёмное дело – взгляд Рихтера затуманился, в голову лезли с каждой минутой всё более невесёлые мысли. Захотелось поговорить о былых временах. О старой империи, о прежних порядках, о командире. Посмотрел Конрад без особой надежды направо – Карл сидел рядом и делал ставки на то, кто же всё-таки прикончил змея морского, называя при этом присутствовавших «голубчиками». Поморщился Рихтер, порадовавшись в очередной раз, что сам он явно не во вкусе старого прохиндея. Отвернулся. Точно не здесь.

Налево посмотрел – там Леопольд. Вот уж с кем точно вряд ли выйдет как следует поностальгировать о былых временах. Вздохнул Конрад и, залпом осушив кубок, пошатываясь поднялся.
– Что-то мне нездоровится, – пробормотал в пустоту.
Оправдание уже не имело никакого, в общем-то, смысла. Застолье плавно переходило в ту стадию, когда никто уже не обращал внимания на исчезновение отдельных участников.

Зашагал к выходу из зала нетвёрдой походкой. По пустым в это время суток коридорам дворца, свернув несколько раз не туда и знатно поплутав прежде, чем вышел наконец к знакомой двери личных покоев. Толкнул створку, заваливаясь бесцеремонно в опочивальню.
Меридит читала в постели в свете одинокой свечи. Вздрогнула, подняла глаза – при виде Конрада губы девушки тронула неуверенная улыбка.
– Собственной персоной легендарный охотник на вурмов? – с улыбкой осведомилась она, откладывая в сторону книгу.

Рихтер ухмыльнулся, запирая за собой дверь на задвижку.

Людвиг очень гордился последним попаданием и много про него рассказывал, так что байка обрастала совершенно фантастическими подробностям. Расшедрившись, он даже заказал у иноземного мастера редкой красоты кирасу с агонизирующим Вурмом, с болтом в глазу. Кираса вышла - заглядение. С чего остальные такие унылые, Людвиг понять не мог.

— Нихуя себе! Нихуя себе! Нихуя себе! — только и бормотал Кляйн, пока его на носилках тащили в столицу. Только раз прервался, ухватил идущего рядом Конрада за локоть.
— Ты видел, да? Видел? Я его изнутри разрубил! А-ха-ха! — сказал и залился истерическим смехом.

Потом, конечно, проспался, отпустило, но прежнего Германа будто бы не стало. Изменился бородач. Пить бросил! Пир пропустил. Даже за юбками волочиться перестал, всё свободное время проводя в компании Тощей Берты. Укол. Ещё укол. Рубануть сверху. Повторить. И так, пока не отработал все движения до невиданного прежде автоматизма.

Ну а как иначе-то?! Распробовал здоровяк новую жизнь. Стать обедом ещё какой-то твари совсем не желал.

Да и ожогов стеснялся.

- А я ему в прыжке - н-на! Майн Готт! Кровь хлещет, кишки, зубы щелкают! Получай! Так что давайте, кисы, к делу, все равно никто не смотрит. - Пара дворцовых девок так и льнули к победителю, и победитель спешил этим воспользоваться.
Лютер вообще спешил жить - мало ли что. Потому даже уединяться не хотел - все равно посреди пира никто не заметит, что две дамы вдруг оказались под столом, а сам Счастливчик радуется даже сильнее обычного.

Всю дорогу до замка Ульрих называл гауптмана мамой и утверждал, что у тени Лютера рога и она ходит сама по себе.
В покое воину вроде полегчало, и он даже заявился на пир. Карл, конечно, настаивал на постельном режиме, но этот старый извращенец постоянно всем его прописывал, особенно молодым и симпатичным рекрутам. Но в этот раз он оказался прав.
После пары штофов Ульрих снова поплыл.
Начал он с громких пафосных тостов в честь государя Императора. Затем рассуждал о теории римского господства, ругался на латыни и почему то призывал всех немедленно отправиться отбивать божий град у проклятых османов.
Когда бравый ландскнехт обнял запеченного гуся, назвал его Морваном и принялся уговаривать его оставить еретическое колдовство, исповедаться и стать добрым католиком, его, Ульриха, на всякий случай тихо увели под руки. А то черт его знает, у монархов, даже столь затрапезных, если и есть чувство юмора, то в основном довольно черное.

В последнем бою Йоган сыграл свою роль удачно швырнув подожженный заряд с порохом, и расстреляв змеюгу из всех стволов. Когда же принялись потрошить уже нетрепыхавшую тушку, здоровяк-ландскнехт уже ни куда не торопился, зная, что справятся и без него. Стоял как всегда, по сторонам смотрел, - мало ли что... Ну и справились же.
Нет, помогал потом конечно еще, - голову отпиливать, грузить - опять-таки. Хилый ведь народ, в основном. Еле тогда отмылись, - едкая слизь попортила много хорошей одежды, краска на штоссах выцвела пятнами до мерзго-серого, сюрко облезло, швы дуплета разъехались.
Еле до города добрался, сразу к потному побежал. Сперва за бороду выволок, за некачественную работу и острастки ради. Затем новый анцунг'чик себе заказал, такой чтобы и за монаршим столом сидеть было не стыдно. Да и вообще, за королевское жалование обновил гардероб.

Теперь же он сидел, лениво макая перепелов в соус, попивая пиво и жмурясь от удовольствия. Внутренний покой заполнял его обычно мятежный мир. Сегодня, его собственный небосвод был чист и безоблачен. Чудовище было убито и обезглавлено, Морван - доволен и щедр. Товарищи все остались живы и сейчас, как дети, во всю радовались этому и наслаждались заслуженной наградой. Впереди их ждали новые подвиги, новая слава, новые женщины. И турнир. Турнир не был вызовом для их варбанды. Но был манящим своей легкостью и сулящим разнообразные приятности и блага событием.

Лютер

О том, как ты убил Вурма, уже говорят все в замке. Пока остальные отвлекали его криками и стрельбой, ты приблизился и отсёк чудовищу голову одним точным ударом. Тут и там ты слышишь слово "Вурмобоец" рядом со своим именем. Лютер Вурмобоец. Так тебя теперь знают в Унгарии!

Томас

Почесав восковой нос на твою просьбу, библиотекарь Морвана принёс толстый украшенный золотом и светящимися камнями том на латыни под названием "Книга О Зверях с Неизвестных Полей, Столь же Популярная, Сколь и Полезная". Ты принялся за работу с источником.

Перед тобой просторная, как поле, книга. Пушистый свет свечи дрожит на желтоватых листах. Гравюра изображает пенное море и грозу, и луну, и подводную голову со страшными глазами и бесчисленными гибкими руками - она насилует трёхмачтовый корабль, одна мачта уже отломилась. Надпись на латыни гласит: Kraken Octopus. Ниже приводится руководство:

Под громоподобными волнами
Бездонного моря, на дне морском
Спит Кракен, не потревоженный снами,
Древним, как море, сном.
Тысячелетнего века и веса
Огромного водоросли глубин
Переплелись с лучами белёсыми,
Солнечными над ним.
На нем многослойную тень рассеял
Коралловых древ неземной раскид.
Спит Кракен, день ото дня жирея,
На жирных червях морских,
Покуда последний огонь небесный
Не опалит Глубин, не всколыхнёт вод, —
Тогда восстанет он с рёвом из бездны
На зрелище ангелам… и умрёт*.

Переворачиваешь страницу. Молодая женщина с пламенными волосами и гигантскими крыльями летучей мыши улыбается читателю, обнажая волчьи клыки. В одной руке она держит отрубленную голову воина с печально поднятыми вверх глазами, в другой - серп. Strix - гласит латинская надпись. Статья под картинкой предписыват бороться со стригами так: днём нужно отыскать их на кладбище с помощью коня, переводя его через могилы, когда конь упрётся и не захочет переступать - там лежит стрига. Нужно вбить два кола - в оба сердца, стригу следует крепко держать - она начнёт бить руками и рычать, затем надлежит раскрыть её рот и набить чесноком, чтобы она не могла стиснуть зубы или прокричать проклятие. Потом голову стриге отрубают, а тело нужно сжечь, читая молитву. Какую молитву следует читать, в тексте не сказано. Наверно, молитвы в ходе работы приходят интуитивно.

На следующем развороте стоящий на двух ногах волк с человеческим телом и руками. Его окружили пейзане с вилами и факелами, а сам он занят тем, что перекусывает пополам женщину. Руки волка подняты над головой в жесте праздничного дурачества, а лезущие из орбит глаза передают выражение слабоумия и любопытства. По-латыни это будет: versipelles. Бороться с ними предлагается отсечением головы.

Далее трактат изображает Epibouleus Oxisor - льва размером со слона, с двумя человеческими головами и хвостом скорпиона. Спасения от этого существа нет. Jaculique volantes - двуглавый змей с лапами орла и пернатыми головами свил себе на гравюре гнездо в ветвях дуба и готовится ринуться на голову проходящих мимо беспечных селян. Рекомендуется для защиты от него носить с собой кошку. Cathoblepos - напоминает покрытого латами вола с непропорционально большой головой, направленной в землю. Сказано, что эта тварь из засушливых южных земель питается ядовитыми травами, потому так раздута от яда, что не может поднять головы от земли. По данными других исследователей Cathoblepos видит под землёй клады, а сам он никакой не бык, а демон, который настолько жаден, что не может оторвать от тусклого блеска золота своего взгляда и потому принужден ходит с вечно опущенным рылом. Сказано так же, что его смрадное дыхание убивает всё вокруг. Единственный способ одолеть Cathoblepos'а - блеском богатств заманить его на дно моря или озера, или реки. В естественной среде обитания это невозможно - тварь живёт в Африканской пустыне...

  Опущена голова. Кубок с вином одиноко стоит между жаренным поросем и заморской икрой. Гнев и печаль в глазах Фридриха. Он рад турниру... Но ведь на настоящий его не пустят. Слишком он незнатен для аристократии Унгарии. Это плешивые псы, которые годами сидят в своих замках, что-то смеют говорить о крови? Похоже, да. Ведь их поддерживают настоящие рыцари. Ветераны войн с Кудюком и его туменами. Все это грустно...

От картинок и гравюр бросало то в жар, то в холод. Возможно, дело было не в гравюрах, а в выпитом и вездесущих сквозняках, но всё равно, даже закалённый боями гауптманн ощущал вздымающуюся дыбом шерсть на собственной спине после некоторых описаний монстров. Конечно, следовало делать серьёзную скидку на то, что многие составители этих книг никогда из кельи не вылезали и о тварях описания делали по рассказам, запомненных со слухов чьих-то знакомых. Пока что вырисовывалась главная методика - отрубать им всем головы и загонять побольше острого в туловище. Можно кол, можно меч. Второй, конечно, удобнее, хотя в действенности здоровенного куска дерева толщиной с два бедра мужчины Томас не сомневался. Какая уж стрига - тут любой помрёт!
С другой стороны, он не жалел о потерянном времени. Закалил характер картинками, приготовил разум к неизведанному, попрактиковался в чтении и совершенно точно стал чуточку умнее. Досуг надо разнообразить. Глядишь, как только донесёт библиотекарь королю о его, Томаса, причудах, может чего и будет.
"Но в следующий раз пусть что-нибудь толковое принесёт, мышь библиотечная!" - подумал сурово ландскнехт, захлопывая пыльный и весомый том.