Своим именем Иезекииль обязан неиссякаемому списку имперских святых, которым руководствовались в распределительном центре системы Прогениум. Этот процесс не был ни торжественным, ни скорбным, а походил на работу фактории – люльки со всеми принятыми одной партией младенцами выставили в аккуратные ряды и шеренги, между которыми шел писарь Имения Империум и присваивал каждому имя из раскрытой на плечах херувима книги. За ним следовал дьякон и с той же механической безучастностью крестил каждого нареченного. Писарь не утруждал себя фантазией и называл младенцев по порядку, поэтому если бы люлька #429571 стояла в другом ряду, ребенок мог бы стать Робаутом или Леманом, но ему выпало имя Иезекииль. От родителей ему достались фамилия и короткая запись в книге павших, гласящая, что Харкеры, оба служащие Имперской гвардии, отдали жизни за Империум на полях сражений <<Редактировано>>.
Из распределительного центра Харкер был отправлен в Схолу в отдаленном углу сектора Иксаниад, в которой было необходимое ясельное отделение. В компании таких же осиротевших в младенчестве детей Иезекииль провел первые несколько лет, после чего был переведен в младшую группу обучения. Строевые аббаты с одинаковым усердием вколачивали в своих подопечных и навыки физической подготовки, и литургический курс, но чем старше становились воспитанники, тем больше времени уделялось интеллектуальному развитию студентов. Одновременно с изучением схоластических текстов по, как казалось Иезекиилю, решительно каждому возможному предмету, он проходил курс ноэтической подготовки и сеансы нейролингвистического программирования, направленного на развитие когнитивной функции.
Жемчужной обучения была подготовка в Симуляктумре, сложнейшей машине, созданной для практического моделирования любой ситуации с заданными входными точками. Это была концепция штабных игр офицерских школ Имперского флота, доведенная до совершенства. Инструктора ставили перед учениками логические задачи, требующие самого аккуратного решения и разбирали вместе с ними все заслуживающие внимания инциденты в истории Империума, анализируя причины и последствия принятых решений и произошедших событий. Инструктора объясняли причины возникновения тех или иных аномалий – устройство варпа, особенности взаимодействия с пси силами, влияние ксеносов – а студенты после всех объяснений должны были примерить на себя роль одного из ключевых действующих лиц каждого эпизода и попробовать найти оптимальное решение, меняющее исход исторических событий. Вместе с другими курсантами Харкер штурмовал и оборонял Терру сначала от Хоруса, а затем и от крестового похода против Вандира, принимал и отменял реформы и законы, санкционировал вторжения и военные кампании, одобрял продвижение одних чиновников и подписывал устранение других. Каждое такое решение мгновенно обсчитывалось когитационными системами Симуляктрума и выдавало прогнозируемые последствия. Совокупность принятых решений оценивалась инструкторами, которые определяли, смог ли студент успешно решить задачу.
Целью системы было воспитать в курсантах способность принимать правильные решения в самых сложных ситуациях, под давлением или даже под психическим воздействием. Совокупность выработанного на пройденных примерах практического опыта и навыка анализировать ключевые факторы, влияющие на каждую ситуацию, заложили в студентах незаменимую в будущих карьерах основу. Ценой этого обучения было ментальное напряжение, которое испытывали курсанты. Те, кто не выдерживал его и переживал нервный срыв, были отчислены. Их дальнейшая судьба была неизвестна, но вряд ли завидна. Сам Харкер провел ни одну ночь, мучаясь от разрывающих голову мигреней, когда хотелось содрать с себя кожу, лишь бы вытащить пульсирующую боль из черепа. Иногда он переставал различать реальность и Симуляктрум, принимая события вне машины за модель, а события внутри него за действительность. Самым пугающим было изредка накатывающее ощущение, что он чужак в своей голове, что в ней поселился кто-то другой, кто выглядит и говорит также, как Иезекииль, но на самом деле не он, а сам он – всего лишь зритель, подглядывающий из затылка за тем, что делает хозяин тела.
Из двух дюжин курсантов, зачисленных в программу, до выпускного экзамена добрались меньше половины. На основе финальных оценок и личностных качеств курсантов каждый прошел профессиональную ориентацию, которая определила его дальнейшую карьеру. Харкер показал выдающиеся результаты в огневой подготовке, но недостаточные в навыках ближнего боя, чтобы быть определенным в штурмовики. Он был недостаточно жесток, чтобы квалифицироваться в комиссар-кадеты, но демонстрировал слишком выраженные боевые навыки, чтобы продолжить карьеру в Администратуме. В конечном итоге он был распределен в Адептус Арбитес, где исключительные интеллектуальные способности Иезекииля должны были стать незаменимыми при ведении расследований.
По сравнению с обучением в Схоле время в Академии правосудия показалось Харкеру курортом. Инструктора поддерживали строгий порядок, но кадеты находили способ сбросить напряжение и расслабиться. У Иезекииля появились новые друзья, мгновенно сократившие его имя до более удобного «Зик», а заложенная в Симуляктруме база позволяла усваивать все теоретические курсы без малейших усилий. Даже во время полевых тренировок Харкер находил применение своим навыкам – гораздо проще пройти полосу препятствий, когда у тебя в голове за секунду выстраиваются все возможные траектории ведения огня, слепые зоны и точки, которые нужно контролировать.
Иезекииль закончил обучение с отличием и именно это, если верить рапорту, привлекло к молодому арбитру внимание группы инквизитора Штернберга. После Академии Харкер получил распределение, но прежде, чем он успел прибыть на место службы, Иезекииль был завербован дознавателями Ордо Еретикус. В процессе интервьюирования дознаватели проявили такую осведомленность о прошлом Харкера, что у него не осталось сомнений – они вели его задолго до выпуска из Академии, еще со времен Схолы, а, возможно, и с самого рождения. Помимо тестирования на лояльность и надежность, вербовщики объяснили Иезекиилю особенности работы на Ордо и обрисовали задачи, которые предстоит решать. Они даже дали ему возможность отказаться от этого предложения, с последующим стиранием памяти, конечно же, но Харкер не собирался отказываться. Служба в Арбитрате начинала казаться ему довольно скучной перспективой, тогда как работа на Инквизицию представлялась вызовом, достойным незаурядных талантов Иезекииля.
За вербовкой последовала непростая профессиональная реориентация. Для достижения целей, которые преследовал инквизитор, не было достаточно уметь вести расследование по стандартам Арбитрата, избивать протестующих дубинками и поддерживать порядок на своей земле. Штернбергу были нужны результаты, а это значило получение информации из всех доступных источников, когда обычное следствие заходило в тупик. Вдобавок к схоластическим и криминалистическим навыкам Харкер был обучен создавать сети информаторов, вести полевые допросы, маскировать свои действия и создавать эффективные личины для работы под прикрытием. Другими были и требования к боевым столкновениям – зачистки помещений и подавления волнений уступили место скрытному проникновению, перестрелкам в замкнутом пространстве и выполнению задач без надлежащего снаряжения. Весь процесс занял почти год, и как только реориентация была завершена, арбитр отправился на первое задание в новом статусе.
Областью специализации Харкера стали техноеретические культы, с завидной регулярностью возникавшие на территории сегментума. Отчасти причиной этому было наследие меритеховых войн, которые оставили после себя плодородную почву из запретных технологий, но со временем Иезекииль начал подозревать, что за разрозненными сектами может стоять чья-то объединяющая воля. Харкер привык доверять своим инстинктам, обостренным воспитанием в Схоле, но у него не было веских доказательств, поэтому арбитр оставил свои подозрения при себе, сосредоточившись на выполнении непосредственных задач до тех пор, пока не соберет достаточно улик. Ему нравилось работать с техноересью, которая оставалась подчинена общим законам логики даже при искажении санкционированной формы, и потому была интуитивна понятна прогене. Возможность раскрыть заговор сегментарного масштаба был приятным дополнением, гревшим честолюбивые амбиции Харкера.
Благодаря успешному разоблачению нескольких и десятку арестов, Иезекииль обзавелся солидным набором запрещенных имплантантов, порцией соли в волосах и ненавистью к худшим проявлениям еретеха. Наградой за это стало постоянное место в следственной группе Штернберга, которую инквизитор привлекал в тех случаях, когда нужно было действовать головой, а не пушками, и новое назначение, на этот раз на планету Синофия в соседнем секторе.
Поставленная инквизитором задача отличалась от предыдущих тем, что в этот раз предстояло внедряться не в действующий на планете культ, а в структуру Адептус Арбитес, точнее, то, что осталось от Арбитрата после того, как Шпиль правосудия был уничтожен терактом Пустых людей. Основным объектом интереса Штернберга были сами Пустые вместе с создавшим их культом Логистов, но поскольку между нападением на крепость арбитров и прибытием ячейки прошло значительное время, задачей группы было проникнуть в планетарные структуры и обнаружить то, что не смогли найти сначала следовали Арбитес, а затем и инквизиторы конклава Каликсиды. Осложняло ситуацию то, что принадлежащие сектору Иксаниад аколиты не имели юрисдикции на территории Синофии, поэтому действовали собственными силами и без страховки – в случае провала Штернберг просто отрицал бы их существование.
До этого инцидента Харкер слышал о Логистах и их идеологии, но никогда не сталкивался с ними напрямую. В этот раз конфронтации также не произошло, к тому моменту, как аколиты прибыли на Синофию, Логисты успели скрыться, но Иезекииль получил возможность лично познакомиться с плодами их изысканий. Знакомство вышло гораздо более близким, чем арбитр хотел, если бы не вживленная во время предыдущих операций аугментика, скорее всего, встреча была бы фатальной для Харкера. Поздние версии Пустых были неутомимы, неудержимы и смертоносны. Встреча лицом к лицу даже с одним из этих чудовищ представляла опасность для хорошо вооруженной группы, поэтому самой надежной тактикой справиться с Пустыми было уничтожить их концентрированным огнем прежде, чем они доберутся до стрелков, а это значило ударить первым. Постепенно Харкер научился распознавать косвенные признаки присутствия Пустых, регистрировать малейшие отклонения в показаниях ауспексов и спать с чуткостью противопехотной мины.
Ценой приобретенной параноидальной осторожности ячейке Иезекиилю удалось заполучить несколько тел Пустых для исследования и добраться до глубоко законсервированной лаборатории Логистов, которую те не успели уничтожить, а предыдущие следователи не смогли обнаружить. Учитывая ситуацию, в которой действовала группа, такой улов можно было считать успехом, несмотря на то, что им не удалось захватить никого из иерархов культа.
После Синофии Харкер стал все больше работать в связке с другими следователями группы Штернберга, его специализация сместилась с проникновения и сбора информации на выслеживание и захват ключевых подозреваемых для последующего допроса. Благодаря этим навыкам Иезекииль стал универсальным источником любых данных и сведений, которые только могли понадобиться инквизитору в ходе расследования, чем группа активно пользовалась. По мере того, как Харкер аккумулировал все больше информации, увеличивалось количество доступных для анализа и построения моделей данных, что, в свою очередь, делало арбитра еще более эффективным в своем деле.
Через шесть лет после первого визита на Синофию Иезекииль получил новое назначение на планету. Возвращение в угасающий мир не сулило ничего хорошего, но Харкер рассчитывал, что с новыми навыками и полученными знаниями он сможет найти то, что ускользнуло от него в первый визит, чтобы закрыть эту главу своей истории раз и навсегда.