"Латунная Принцесса" | ходы игроков | Ценный груз

Своей матери Маришка не знала, и жила с бабкой. Со слов той, мать ее была ветроголовой дурой и родив девочку умотала искать дальше приключений на одно место, и наверняка уже сгинула.
Бабушка, несмотря на это звание, на вид была женщиной лет тридцати и за то время что Маришка прожила с ней не особо сдала в плане внешности.
С малого детства, как себя помнила девочка, Грета, ее бабка, учила ту чудным вещам. Сначала делать мази и отвары, хотя нет... Правильнее сказать, что учили Маришку другому, а именно петь и танцевать, каждому слову и движению в танце соответствовала свой ингредиент и процедура, а если девочка ошибалась... Грета брала ивовый прут и порола ее, приговаривая: Чем больней, тем умней.
Умнее себя Маришка не чувствовала, но ничто так не стимулирует изготовление обезболивающей мази, чем горящая задница.
Позже, она поняла, что все выученные рецепты, просто не способна воспроизвести без стихов и нужных телодвижений, буквально путается и сбивается в процессе. Магия... прямо.
Второе, было наблюдение за людьми. Их дом находился в лесу, на отшибе, и к ним периодически приходили гости, чаще всего женщины, изредка мужчины. Женщины у Греты покупали различные мази для красоты кожи, а также настойки для мужской силы и разжигания желания к женскому полу, как говорила девочке бабка. И тут было интересно, что с каждым гостем Грета разговаривала по-своему, с кем-то холодно, с кем-то тепло, а кого гнала с порога. А потом пытала девочку, что та подметила. У кого глаз дергался, кто руку сжимал так, что ногти кожу резали. Когда говорила правильно, ее хвалили. Да, углядела много, а затем бабка рассказывала, что от кого ждать и что делать, и переспрашивала Маришку что та уяснила, если та отвечала верно, то получила что-нибудь вкусненькое, а если нет... Скажем так, ела в детстве вкусного Маришка мало, а вот мазей для быстрого заживления и снятий болей делала много.
Следующим этапом была наблюдение за тем как проходило лечение. К бабке приходили мучимые болями и даже... одержимые бесами! Чем только не лечила их бабка, и мазями, и припарками, а главный совет девочке был такой. Наблюдай за глазами, на какую цветастую баночку взгляд гостя упал, тем и лечи, да приговаривать тому чему научили не забывай.
После того как девочке стукнуло десять, бабка дала ей лечить гостей, указывая легким движением, кого ей можно, а кого нет. Позже Маришка поняла, что люди лечатся... сами. Большинство просто на придумывает себе беды и даже бесов(!), и их нужно просто обдурить. Вот оно правило: Чем доверчивей человек, тем легче лечится. После этого вывода бабка даже ее угостила сладостью, а потом... выпорола, чтобы не забывала, да и перед старшими не выпендривалась.
К тринадцати годам сил терпеть более этой скучной жизни Маришка не имела, как и диктатуры бабки. Она уже пару раз убегала в город рядом и глядела на местную жизнь, такую разную и пышную, не то что в ее доме на отшибе. И самое главное, что не говори людям, те тебе верят, главное знать кому что сказать и когда. Как и учила бабка. В один из таких побегов, через город проезжал бродячий театр. Один из актеров был светловолосый и голубоглазый юноша! Эрик... и тут Маришка поняла, что пора заканчивать с этой паскудной жизнью и выведением бородавок. Вот ее новая будущая жизнь! Слава сцены, овации, монеты бросаемые к ногам. Она еще говорила с актерами, те сказали, что в более крупных городах собираются просто огромные толпы, а еще есть театры. Огромные здания для спектаклей! В общем, она подошла к владельцу трупы и словом за слово оказалась принята.
Как не странно, но практически все ее навыки, полученные у Греты пригодились. Некоторые снадобья помогали слегка изменить голос, другие, очертания тела делая легкие припухлости где надо, или наоборот разгоняя воду в теле. Все это великолепно сочеталась с искусством их костюмера, что делал грим и костюмы для спектаклей. Большинство его игнорировали и стоило девочке выказать восхищение его искусством, как тот проникся и стал потихоньку делится секретами. Особенно ее зацепило украшение краской лица и губ, макияж. Бабушка учила подобному, но... это было гораздо лучше. Потихоньку она сошлась и с Эриком, что в начале видел в ней только ребенка, но затем разглядел женщину, и даже зелья для мужской силы не понадобилась ему подливать, хватило ее родных качеств. К счастью, настойка от залета была одной из самых популярных у бабки, да и возвращаться к бабушке уже с правнучкой на руках у Маришки не горело. И хоть первая страсть к юноше буквально сжигала ее разум, но через год она поостыла к нему и стала поглядывать и на других мужчин, что порой бросали ей знаки внимания.
Так ее роли росли от второстепенных до главных, и самое важное ее здесь не пороли... ну почти. Когда актеры из-за приступа ревности к ней дубасили друг другу физиономии перед премьерой, управительница каким-то образом вычисляла источник спора, тут доставалось и ей. А еще порой Маришка была бита за разные шалости и розыгрыши подражая голосом знакомых разыгрывая друзей.
Шле время, год за годом. Они гастролировали по королевствам и достигли столицы одного и даже получили приглашение сыграть на сцене Театра! Маришки досталась роль Марии Магдалены, охх... она была сама невинность, нуу... точнее стала ей после встречи с ним, а Эрик был Спасителем, ухх... он был таким, что и слов нет, одни эмоции. А после постановки Эрика пригласил к себе в гости Епископ города. Она прямо чувствовала, что лучше не надо, и вокруг старика ходили слухи, что он падок до мальчиков. А Эрик был гордецом. Был... его тело нашли в канаве на следующий день, а к ним ворвалась стража хватая всех подряд с обвинений в осквернение Спасителя своим спектаклем. Маришка воспользовалась одним из костюмов стражников, что был в гримерке, и умудрилось в этой поделке под броню сделать ноги в кутерьме облавы.
А дальше была неделя бродяжничества, она маскировалась под нищих, но не просто, а принимая на себя роль тех кто уже жил на улице. Чужака бы черноногие сразу выдали, а как тут выдать, если это не чужак, а свой. Ну чуть чумазее, ну хрипит слегка по-другому, но разве старого знакомого они не узнают. И пока пряталась, жгла ее злоба на человека, что все отобрал у них. Воспользовавшись трюками и последними финансами, раздобыла себе епископскую робу, да наложила на лицо грима, чтобы походить на этого старика. А дальше... просто появлялась в людных местах, чудила, в штаны юнцам руки засовывая, достоинства их нахваливала, где приврала, а где и по делу было, а вдобавок блуд меж мужами восхваляла, а затем делала ноги, пока все пытались понять, а что сейчас было. В последний раз ели успела убежать, прежде чем ее повязали, т.к. с епископом уже беседовали.
Интуиция, как и давно не поротая задница кричали, что нужно бежать. Она и уехала к бабке, сама не зная почему. Но вместо родного старого домика ее встретил выгоревший остов. Расспросила, сожгли ведьму, вместе с домом. Пожалели, что девчонку, что при ней крутилась упустили. Хех… помнят еще. А затем посыпались вопросы: А вы кто будете? Почему интересуетесь?
Что-то изменилось, за несколько лет. Церковь набирала силу, инквизиция усилила свое влияние и присутствие. Из родного городка девушка бежала под видом оруженосца проезжего рыцаря, тот умудрился не отличить ее от своего парнишки, которого она опоила сонным зельем. К счастью, дорога закончилась раньше, чем она издохла от ударов плетьми за нерадивую службу. Тяжело быть оруженосцем, даже бестолковым.
Зато хорошо было быть дочерью торговца, проезжей дворянкой, странствующим монахом богатого ордена. Маришка меняла города и лица путешествуя по миру. Жизнь стала ее сценой, а реальные люди ролями, которые можно сыграть. В такой жизни прошло пять лет.
А затем произошел случай. Заболела дочь у одного дворянина, прямо перед своей поездкой на помолвку с женихом. Отец дочери искал союза домов, а для этого нужен был брак. Созывались врачи со всей округи. Присоединилась и она в поисках легких денег. Седая борода, усы, косматые брови, кривая спина, да пузико. Врач готов, даже не отличимый от одного затворника, что жил далеко отсюда. С кучей других шарлатанов осмотрела девушку, выписала настойку брусничного морсу, т.е. редкого лекарства, и самое главное счет, но более всего ее взгляд зацепился за портрет жениха девушки. Молодо парня с твердым взглядом, да орлиным носом. Сердце забилось чаще, может потому и согласилась остаться на ночь с девушкой, пронаблюдать при прислуге. Задремала, да так и спала, пока слуги вой не подняли среди ночи. Оказалось девка околела... врачи разбежались кто-куда от гневного отца, клянущегося всех поубивать, одна она дуреха осталась, что просыпалась долго, но ничего, пообещала быстро воскре... т.е. вылечить девушку. Чего тут? Ну бледная, ну не дышит и сердце не бьется. Не беспокойтесь дорогой отец и не таких поднимали, только освободите помещения и окошко откройте для воздуха. К сожалению, окошко было на третьем этаже, да и хитрый дворянин стражи приставил снизу, дабы почтенный доктор не убег в окно, т.е. мог позвать, если что ему будет надобно. А Маришки было надобно... закрутила кутерьму. Выбегала из комнаты за мелочевкой, вбегала. Туда, сюда и слуги с дворянином строем ходили за ней. Еще один план провалился, но набрала нужного для своих целей, да и с собой кое-что было. Вышла ко всем: слугам, отцу, гостям и стражам и объявила, что положение хуже чем она врач думал, да и сам он(врач) плох что-то, но напоследок поможет, и закрылась, даже окошко прикрыла.
А дальше сделала краску, чтобы рыжие свои кудри осветлить под блондиночку покойную, да капель по бабушкиному рецепту, отчего ее радужка окрас с зеленого на голубой сменила. Дальше пудры побольше для вида больного и ночнушку с покойной снять, а затем... в доктора ее загримировать, да тут же на кушетку рядом положить.
Заняло это времени не мало и с доктором Маришка заканчивала уже когда в дверь стали интенсивно стучать, а потом уже ломать. Так и нашли, ворвавшиеся в комнату, удивленно хлопающую на них ресницами воскресшую голубоглазую девицу и доктора, что преставился в трудах своих добродетельных. Святой человек, никак иначе. Благо, успел последнюю свою волю передать, через шепотом говорящую девушку, что не восстановила голоса. Похоронить его как есть в костюме, до рассвета, под дубом. Ага, вон тем, что из окна хорошо виден.
На радостях отец выполнил странное желание приказав прикопать пожилого врача. А Элизабет, молчаливая девица, в общем не особо изменившиеся после болезни, не дожидаясь приезда остальных родственников семейства, через пару дней отправилась к жениху, ибо о нем одном только и думает, и к жизни это ее и вернуло. Ну и, конечно, любовь папеньки и старания доктора покойного, храни его душу бог.
А дальше... была дорога и мысль сбежать... но... решила одним глазком глянуть на парня с маленькой картины живьем. Глянула... если на картине от него просто стучало сердце, то сейчас плясало и выпрыгивало, повезло же этой Элизабет... или теперь уже ей, Маришке?
Генрих... как его описать? Рыцарь, благородный, заботливый, настоящий мужчина, она просто таяла при нем. Если бы не его мать, постоянно довлеющая над ней, вообще все было замечательно, но даже так это было лучшее время в ее жизни. Сыграли свадьбу. Родственники отмечали как она сильно изменилась за год, повзрослела, похорошела. А затем... ну... пришлось признаться, что Генрих у нее не первый... Была молодой и глупой. Простил! Он был самый лучший, он любил ее по-настоящему! А дальше жизнь продолжилась, но ее любовь к противозачаточному зелью аукнулась. Не получалось... приходилось ждать, когда эта гадость из крови выйдет полностью. Не дождалась... Однажды был разговор с Генрихом, он открылся ей, рассказал о прошлом, что мучало его, были у него прегрешения и девушки, в общем тоже было не все ладно, но даже так, словно святой рядом с ней. А она... тоже открылась ему. Рассказала, что заменила Элизу по воле случая, правда не вдаваясь в детали особо... Жгло в груди, так хотелось, чтобы он признался в любви ей, Маришке, а не этой Элизабет, доходячке, что кормит как два года червей под дубом. Дура! Но он ее простил... и принял. А через неделю, под присмотром его матери, пока Генрих отправился на аудиенцию к герцогу, ее повязали церковники.
Пытали ее по мягкой процедуре, без нанесения серьезных увечий. Т.е. все кроме прижигания раскаленным железом. Ее топили, растягивали на дыбе, иглы под пальцы совали, даже ложили под капель, вроде смешно, а когда капля не дает уснуть и бьет в одно и тоже место, это сводит с ума адской болью. А она, дура, терпела... ждала. И дождалась... наверное, прошло всего несколько дней, но это казалось вечностью. Генрих вошел к ней... вместе с матерью. Тут же выкаблучивался дознаватель. Ведьма! Приняла облик вашей жены, но под действием святой воды (угу, окунали ее конкретно, как не захлебнулось не понятно) чары сходят. Глаза ее вернулись к зеленому цвету, а у корней волос стал виден рыжий цвет. А церковник продолжал: слуги свидетельствует о ведовстве и черных ритуалах(видимо проныры подглядели как она маску для лица делала, ну не помнит она рецепта без стишков!), признание о других преступлениях скоро будет получено.
Она смотрела на Генриха с мольбой, он же помнил их чувства и как они открылись друг другу, но он просто развернулся и молча ушел. Что-то в ней надломилось в этот момент. Ей как-то стало все безразлично. Правда, когда появился горбун( и почему в палачи берут таких уродов?!) с раскаленными щипцами, Маришка взбодрилась. К ее счастью, приступить он не успел. Появилось новое действующие лицо. Господин Старший Дознаватель, так называли его другие, сам он представился Павлом. А дальше была беседа, где этот человек с мягким голосом и добрым взглядом последовательно перечислял дела ее молодости. И доктора под дубом, у которого женский скелет, и епископа, которого под благовидным предлогом сместили, тут он ей отвесил благодарность, а затем в череде обвинений припомнил даже ее раут оруженосцем у благородного рыцаря, что из-за ее побега на турнире оказался без оруженосца и вышел конфуз. Долго за ней они бегали, в общем, пока Маришка по городам прыгала лица меняя. А затем рассказал о том, как ее сожгут и довольно скоро, слишком многим нужна была ее смерть. Семье дворянина договорной брак для укрепления позиции рода. Поведал, что одна из старших дочерей недавно овдовела, ее и выдадут за Генриха, а ее недавно появившийся на свет ребенок под видом отпрыска от Элизабет. Нельзя сказать, что дворянин за безродную ведьму вышел перед божьим алтарем. Конфуз. Также у этого рода были проблемы с церковью, и Маришка отличный козел отпущения на кого можно все свалить. Рассмеялся. Это он забыл упомянуть остальных ее друзей, кроме двух дворянских семейств. Слова Павла проплывали мимо ее сознания, сейчас ей было на все плевать. Посетовал, что такие таланты так впустую пропадают и оставил ее.
Через неделю одиночества Маришку отвезли на площадь. Несколько подготовленных костров. Только сейчас она ощутила это скребущие чувство в душе. Ей хотелось жить! Кандалы на руках и ногах. Дура! Нужно было суетится раньше, а не нюни ныть!
Ее взяли под руки и вывели. Ноги были ватные, но ее повели не к костру, а завели в толпу зрителей, среди прочих там стоял и Павел. Пригласил наслаждаться зрелищем. Из другой повозки, напротив них, выводили людей. Зачитывали приговоры, среди прочих была молодая рыжая девушка... Ведьма, что убила дворянку и обратилась в нее, дабы принести дьяволу невинное дитя несчастной в жертву и сгубить весь благородный род, само собой многократно и по-разному занималась непотребством с бесами и чего еще только не делала, но как и полагается, Спаситель ее покарал, и инквизиция тоже. Кажется, Маришка что-то такое тоже подписывала. Кинули факел под ноги, огонь занялся.
Мокрая веревка, что сохнет под пламенем сжимает тело и ломает кости, скромные языки пламени что лижут ноги визжащей от боли девки, удерживаются от разгорания старательным палачом, веселящим толпу, но страшнее всего… такой спокойный шепот Павла над ухом, что описывает каждую мелочь в ощущениях, что могла сейчас испытывать Маришка, и что станет с ней, не будь она послушной, и самое главное полезной. Раздувшиеся пламя поглощает тело жертвы, охватывает рыжие волосы девушки, только запах жженой шерсти и плоти дует в лицо Маришки.

- А вот и ваш эль, господа! - радостная рыжая девчушка ставит перед работягами поднос с пенным. Получает пару пошлых комплиментов и озорно смеется на них.
После казни она еще месяц лечила волдыри на ногах. Она не знает, как он это сделал, но шепот Старшего Дознавателя заставил ощутить ее всю боль погибшей. Ощущать и не быть в силах даже пошевелится от ужаса. Вот кто действительно был настоящим монстром.
Сейчас, в свободное от заданий время она подрабатывает на разносе в таверне, а заодно связной с агентами. Вот этот посетитель шлепнул по заднице, и незаметно сунул под пояс записку. Видно случилось что-то важное. Эээ... выйти перепихнуться за углом? Ну... ошибки в распознание связных могут быть у каждого.

Настоящее имя этого человека затерялось где-то во времени и он никогда его никому не произносит. Он известен, как Михаэль Лаудруп. Так звали первого человека, которого он убил на войне. Выходец из многодетной крестьянской семьи. Мать иноземка обучила второму языку, так как ребенок обладал тягой к открытиям, знаниям, всему новому, а по интеллекту стоял выше сверстников на голову(чего не скажешь о росте), обучение давалось легко и вскоре мальчик заговорил на иностранном языке довольно свободно. Во время войны парень попадает в ряды пехоты местной вассальной армии, где в первом сражении получает копытом по шлему и отключается. Очухавшись после битвы сцепляется в схватке с иностранцем и, победив, выдает себя за него, попадая во вражеский лагерь. Так началась история Михаэля Лаудрупа, человека взявшего чужое имя, сначала, чтобы выжить, а позднее, оказавшись в лагере врага, владея языком неприятеля, долей удачи и великолепной памятью, чтобы стать полезным для своей страны. Юноша запоминает численность орудий, примерный состав вражеской армии, особенности расположения лагеря и другие важные сведенья, подглядев некоторые топографические карты, а затем улучив удобный момент, бежит спустя несколько дней к своим. Там его встречают не особо тепло, история рассказанная им, кажется фантастической. Где это видано, чтобы какая-то чернь смогла пробраться вот так в стан врага и предоставить такую информацию? Но промариновав горе-диверсанта в клетке на воде и хлебе денек-другой, его все же показывают прибывшему лорду в расположение своего войска. Лорд, выслушав "Михаэля" тоже не мог поверить в рассказ, однако, мальчишка, действительно, свободно говорил на вражеском языке и потому его подрядили переводчиком для допроса пленных, которые частично подтвердили полученную им информацию. Командующий, разглядев в молодом человеке потенциал, решил взять его с собой. Лорд отдает поручение одному из своих опытных шпионов поднатаскать парнишку и подготовить его для заброски в тыл противника, где перед Михаэлем стояла задача снизить боеспособность армии, прибегая к всевозможным диверсиям. Благородный господин ни чем не рисковал, попадись парень там, он все равно много не знает, как ни пытай ничего не получишь, а вот в случае успеха, можно и перед королем похвастать, выслужиться. И Михаэль Лаудруп не подвел, ему удалось вывести из строя несколько осадных орудий, отравить пищу и воду, и, при этом не попасться. Так он и проводит большую часть войны в тылу врага, саботируя снабжение, воруя сведенья и данные. После войны лорд рисуется перед королем и хвастается успехами своего разведчика. На Михаэля обращает внимание кое-кто из тайной королевской службы. С тех пор прошло чуть более восьми лет и Лаудруп все это время успешно бывал задействован там, где короне требовалась, не марая свои руки, защищать интересы династии и интересы государства в целом. Он шпионил, крал сведенья, шантажировал и был рукой правосудия, карающей предателей, даже если им удалось скрыться в другом королевстве. Случались, безусловно, и провалы, но ведь не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Над полем битвы витала зловещая тишина, которую нарушали лишь стоны раненых и умирающих. Одинокий конь в серой гербовой попоне расхаживает среди трупов людей, лежащих вповалку. Над телами возвышались кое-где пики, копья и алебарды с порванными стягами, будто остовы, севших на мель кораблей. Сражение завершилось несколько часов назад, но обилие мертвечины уже привлекло ворон и других крылатых падальщиков, которые небольшими прыжками перемещались среди трупов или порхая с копий на древко стрел, вглядываясь в неподвижные лица усопших. Молодой солдат открыл глаза и ощупал шлем, на котором виднелась вмятина от копыта. Сняв бесполезный элемент экипировки, человек осмотрелся. Голова еще болела после удара, все кругом плыло и было, как в тумане. Внезапно ухо парня уловило отчетливый призыв о помощи. Не разбирая дороги и наступая на трупы, он пошел на звук.

-Эй, прошу, помоги!- взмолился юноша, чью ногу накрыл своим весом убитый конь.
Не долго думая, тот, кто пришел на помощь, взял древко флага и кое-как просунул его под тушу, используя, как рычаг, позволяя тем самым, пусть с трудом, но все же вытащить ногу из этого плена.

-Спасибо! Я Михаэль Лаудруп,- сказал отряхиваясь,-Мы обратили в бегство этих уродцев, но в последний момент на меня упал подкошенный стрелой конь. Спасибо еще раз. Век не забуду...- брюнет расплылся в благодарной улыбке, но когда увидел накидку с гербом на своем спасителе резко изменился в лице, а рука потянулась к мечу.

Первый солдат, заметив недружелюбное движение и взгляд второго, мельком посмотрел на накидку, где на красном фоне был изображен герб королевства, и тут, словно молния, воспоминания прострелили сознание. Мелькая перед глазами, будто фрагменты мозаики, память мгновенно восстанавливала картину событий, все заняло какие-то доли секунды, именно столько времени путешествует импульс от головного мозга по телу...

Мелькнула перед глазами родная деревенька с домиками, покрытыми соломенными крышами, что стояла на окраине королевства, практически гранича по реке с землями соседнего государства, где жили такие же люди, но говорившие на другом непонятном языке. Мелькнули воспоминания о братьях и сестрах, что остались в селе, образ поседевшего отца и теплый взгляд матери. Именно она научила своего старшего сына, проявлявшего интерес ко всему новому, говорить на чужом языке, да так все схватывал он, что разговор на нем освоил быстро. Мать же была родом с той заречной земли, но выйдя замуж, перебралась к супругу в деревню и так там осела. Мелькала скучная крестьянская жизнь, серые дни посадки и сбора урожая, из года в год, похожие друг на друга, как один. А ведь пытливый юношеский ум жаждал подпитки в виде новых знаний, чего родные края не могли ему предоставить, и потому, когда молодой человек подрос, то воспринял воинскую повинность объявленную местным лордом с неким энтузиазмом, видя в этом возможность расширения своего кругозора и приобретения нового жизненного опыта. Этот юношеский максимализм сыграл с ним злую шутку - служба, как оказалось, не сахар, да еще и будучи отнюдь не Аполлоном, приходилось туго. Если природа и наградила нашего героя светлой головой, то вот с ростом и физической силой вышел промах. Как правило, рекруты с такими параметрами годились лишь в копейщики, а те, в свою очередь, хоть и составляли большую половину армии, но по факту являлись простым пушечным мясом. Геополитическая обстановка к тому времени накалилась и толи неурожай, толи граница вдоль реки не устраивала правителя соседнего королевства, а может иная причина поспособствовала разжиганию конфликта, но, как бы то ни было, война была объявлена и иноземные отряды перешли границу, оккупировав родную деревню. Не нужно было ни пламенных речей, ни слов о чести и долге, чтобы заставить молодое сердце вспыхнуть праведным желанием защитить и освободить свой край от захватчиков. По приказу короля, все его вассалы отправили войска на защиту рубежей.

- Построились живо!- командовал краснолицый мужик, создавая нужную формацию,- Быстрее-быстрее! Плотней ряды!-

Над полем прозвучали боевые горны, сражение было крупным и, возможно, сейчас решалась судьба королевства. На отдельно взятых участках уже кое-где шли бои, ну а на пяточке около небольшого подлеска все только начиналось. Для нашего парня это было первое сражение, и потому все поджилки тряслись, а мышцы непроизвольно сокращались под адреналином. Стоя ближе к центру, среди таких же бедолаг, нервно жующих кожаные ремешки шлемов или вцепившихся в копья руками до побеления пальцев, он чувствовал, как сердце выскакивает из груди, как пульсовая волна закладывает уши, а пот струится ручьем по спине, лицу и шее. Бывалые солдаты отпускали пошлые шуточки, смеялись над смертью, собой и салагами, будто издеваясь и подливая еще больше масла в огонь, однако, определенно все чувствовали, что момент вот-вот настанет. И он настал, как это обычно бывает, спустя минуты длительного и невыносимо утомительного ожидания. Прозвучала команда: "К бою!", а впереди был слышен стук множества тяжелых копыт, который неумолимо приближался. Над головой, будто стая бесчисленных, вспорхнувших с деревьев, черных птиц, просвистели стрелы выпущенные по вражеской кавалерии из тыла, а потом еще раз и еще. Наконец, звук топота, сопровождающий лошадей, взревев и ощетинив наездников пиками и боевыми кличами, налетел на первые ряды пехоты, ломая строй, копья и перемалывая человеческие судьбы.

- Стоять, стоять!- настойчиво прорывался сквозь скрежет металла и хруст расколотых черепов громогласный голос краснолицего командира.

Молодой солдат видел, как впереди вражеская конница продвигалась вглубь, заметно потеряв в скорости, что не делало ее менее смертоносной. Вновь над головой просвистели стрелы, прореживая всадников, но их натиск все равно был слишком велик. Вперед вырвалось несколько рыцарей с тем молодым человеком на острие атаки, позже представившимся Михаэлем Лаудрупом.
Копейщики, уперев оружие тупым концом в землю и выставив наконечник в сторону кавалеристов, сбившись в кучку, кричали то ли от страха, то ли для храбрости, а может и все вместе, встречая атакующих. Наш молодой копейщик не отставал от сослуживцев и, надрывая глотку, прижавшись плотнее к соседу, дрогнул, когда на копье налетел боевой конь. Оружие заскрипело, под пальцами по древку поползла трещина, а животное, встав на дабы, лягнуло незадачливого пехотинца копытом по шлему, отправив того в нокаут...

Воспоминания молниеносно вернули паренька-копейщика в реальность, из которой его вырвал удар по голове, теперь все зависело от реакции и от удачи. Михаэль попытался вынуть меч из ножен, но крестьянский сын был ловчее - использовав обломок с флагом, как дубину, он нанес удар по лицу Лаудрупа, и тот, простонав что-то, упал на спину. Пока молодой рыцарь, пытаясь прийти в себя, нащупывал выпавший из рук меч, из подлеска послышалась иноземная речь. Михаэль тут же откликнулся и позвал своих на помощь. Копьеносец все еще стоял в нерешительности, руки его дрожали и, в целом, тело подводило, но ясность ума не покинула его, и, оценив обстановку, полагая, что враг вот-вот выйдет из-за кустов, принял единственно верное решение. Он бы хотел поступить иначе, но логика обстоятельств сейчас была против его намерений. Запрыгнув на неприятеля, крестьянин прижал к его горлу обломок флагштока, наваливаясь всем телом и давя, что есть мочи. Лицо брюнета сперва покраснело, а потом побагровело, из глотки лишь вырывался сдавленный хрип и пузырящиеся слюни, руки Михаэля, облаченные в кожаные рукавицы не могли найти себе покоя, цепляясь то за ворот доспеха душившего, то за ухо, то за нос или щеки. Глаза рыцаря налились кровью и от напряжения буквально пытались выкатиться из глазниц, сперва губы, а потом и лицо стало приобретать синюшный оттенок. В какой-то момент, сопротивления человека прекратились, его легкие выпустили последние остатки воздуха, а тело обмякло, уставившись остекленевшими покрасневшими глазами на своего убийцу. Копейщик, выпустив из рук древко, взъерошил на себе волосы, осознавая содеянное, и кто бы что ни говорил, первое убийство навсегда ложиться тяжким грузом на сердце. Но в данной ситуации не было времени размышлять о чем-то, кроме своего выживания. Парень сорвал с себя, заляпанную кровью накидку, и принялся снимать с Михаэля его табард.

- Эй, назовись! Ты звал на помощь?- наставив на незнакомца арбалет, спросил на иноземном языке мужчина, выйдя вперед отряда, показавшегося из леса.

В ответ юноша молча кивал, не отводя взгляд с убитого всадника.

- Как тебя зовут?- спросил арбалетчик, узнав герб своего королевства на груди юноши.

- Михаэль Лаудруп и я рад вам ребята, уж думал, что они вернулись добить,- ответил испуганно парень, но страх его был искренним и похоже эта искренность и знание языка сейчас спасли его шкуру.

- Эко тебя приложило,- ткнув себе в лоб, мужик намекнул на шишку, что красовалась на голове самозванца,- Мы вообще-то выиграли битву, их войско бежало. Вставай,- человек протянул руку.

Так началась история Михаэля Лаудрупа, человека взявшего чужое имя, сначала, чтобы выжить, а позднее, оказавшись в лагере врага, владея языком неприятеля, долей удачи и великолепной памятью, чтобы стать полезным для своей страны. Юноша запоминает численность орудий, примерный состав вражеской армии, особенности расположения лагеря и другие важные сведенья, подглядев некоторые топографические карты, а затем улучив удобный момент, бежит спустя несколько дней к своим. Там его встречают не особо тепло, история рассказанная им, кажется фантастической. Где это видано, чтобы какая-то чернь смогла пробраться вот так в стан врага и предоставить такую информацию? Но промариновав горе-диверсанта в клетке на воде и хлебе денек-другой, его все же показывают прибывшему лорду в расположение своего войска. Лорд, выслушав "Михаэля" тоже не мог поверить в рассказ, однако, мальчишка, действительно, свободно говорил на вражеском языке и потому его подрядили переводчиком для допроса пленных, которые частично подтвердили полученную им информацию. Командующий, разглядев в молодом человеке потенциал, решил взять его с собой. Лорд отдает поручение одному из своих опытных шпионов поднатаскать парнишку и подготовить его для заброски в тыл противника, где перед Михаэлем стояла задача снизить боеспособность армии, прибегая к всевозможным диверсиям. Благородный господин ни чем не рисковал, попадись парень там, он все равно много не знает, как ни пытай ничего не получишь, а вот в случае успеха, можно и перед королем похвастать, выслужиться. И Михаэль Лаудруп не подвел, ему удалось вывести из строя несколько осадных орудий, отравить пищу и воду, и, при этом не попасться. Так он и проводит большую часть войны в тылу врага, саботируя снабжение, воруя сведенья и данные. После войны лорд рисуется перед королем и хвастается успехами своего разведчика. На Михаэля обращает внимание кое-кто из тайной королевской службы. С тех пор прошло около восьми лет и Лаудруп все это время успешно бывал задействован там, где короне требовалась не марая свои руки защищать интересы династии и интересы государства в целом. Он шпионил, крал сведенья, шантажировал и был рукой правосудия, карающей предателей, даже если им удалось скрыться в другом королевстве, случались бывало и осечки, но ведь не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.