Приключения между приключениями | ходы игроков | Рьюка, где ты?

Деревня Кочерки раскинулась неподалеку от болотистой местности и к тому моменту, как Оками добралась туда, наступали вечерние сумерки. Болотистая местность играла свою роль и то тут, то там летали насекомые. Часть из них была относительно безобидна и лишь заманивала суеверных путников своим мягким светом вглубь болот, а часть представляла вполне реальную опасность для гуманоидов. Комары здесь никогда не летали по одной особи, и всегда хотя бы один кровососущий гад уходил со встречи с теплокровными существами не только живым, но еще и напившимся. Сама деревня состояла из низких, вросших в землю домиков, вроде тех, что так любят полурослики в известных бардовских эпосах. Крыши этих жилищ давно уже поросли мхом и практически сливались с общим ландшафтом, если бы не забор из частокола, охраняющий местных жителей от хищников из леса. Помимо прочего, деревню окружал неприметный, заплывший тиной, ров. Пусть он и был не сильно широким, однако глубина его достигала трех метров, а незадачливый путник, решивший подойти к деревне не с той стороны, запросто мог утонуть в нем – земля вокруг была податливой и при попытке уцепиться просто оставалась в руках путника.
Тяжелые дубовые ворота распахнулись перед Китсунэ, представляя взгляду девушки десятка три описанных выше жилищ. Посреди деревни на длинных жердях было развешано много мяса местной дичи, которую охотники приносили хотя бы раз в неделю. В самом центре деревни стоял алтарь богу, отвечающему за удачу на охоте, и там постоянно горело хотя бы несколько свечей, не считая множества благовоний. Люди здесь выглядели не слишком ухоженными, довольно низкорослыми и часть явно страдала от легкой формы кашля и простуды. Одежда почти всех жителей была сделана из шкур, равно как и убранство в домах.

Оками, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, ещё на подъезде к деревне решила, что хватит с местных жителей и одной антропоморфной лисы, а посему приняла свой человеческий облик: в деревню вошла девушка лет восемнадцати на вид, с рыжими волосами, правильными чертами лица и хорошо сложенной фигурой, явно выделяясь среди деревенских женщин, которые выглядели не слишком ухоженными.
"Вот и не привлекла к себе внимания" - Оками поправила рапиру, висящую на поясе, больше для того, чтобы показать, что она не безоружна и готова за себя постоять, нежели оружие действительно ей хоть как-то мешало.
Остановив первого попавшегося ей низкорослого жителя деревни, из груди которого не вырывался кашель (ещё не хватало заразиться) и взирая на него сверху вниз, девушка произнесла:
- Мужик, я слышала у вас тут проблема возникла. С лисами. Двуногими. Я как раз по этой части. С кем можно пообщаться, чтобы узнать где искать эту самую лису?

У мужчины выдался удачный день. Мало того, что болото утянуло лишь один из его сапогов, вместо него самого, так еще и на ужин будет что-то кроме мяса! Однако не все было так просто, сначала надо было принести часть грибов, добытых с таким трудом, в общаг селения, дабы староста с благосклонностью вспоминала его после очередной своей попойки. По пути его перехватила незнакомая девушка. Ба, да еще небось и без крапивницы на ляжках, как у моей жены! Мужчина сдержанно сглотнул, пропустив мимо ушей половину вопроса, сосредоточившись больше на губах девушки.
- Да, да. Что? А, это вам к старосте, вон в тот дом! Может вы с пути устали, Вас покормить?
Он сдержанно улыбнулся, дабы не показывать несколько нехватающих зубов и покрепче сжал в руке мешочек с грибами. Гости гостями, а эти грибочки мужик не собирался никому отдавать! Уж больно маслянистыми и ароматными они были.

Староста, женщина в годах, пережившая обоих мужей, бодренько ходила по дому, наводя порядок после вчерашнего. Грибы уже были аккуратно уложены в погреб, а все бочки с хмельными напитками в очередной раз пересчитаны и проверены на наличие дыр. Вечер обещал быть прекрасным, да только вот тот лис все не выходил у нее из головы. Жалко его, парнишка явно не местный, а в такую глушь один поперся! Хоть мяса взял и на том спасибо, хотя и оно небось пропало все...

- Нет, благодарю, но я не голодна, - Оками мило улыбнулась деревенскому жителю и быстрым шагом направилась к дому старосты.
Постучавшись, она вошла внутрь пригибаясь, чтобы не задеть потолок и попутно оглядывая внутреннее убранство хижины.
- Вечер добрый, хозяйка. Я следопыт из Сэндпойнта, по поводу лиса что недавно появлялся в вашей деревне. Мне его разыскать надобно. Один из ваших сказал, что вы мне подсобить в этом деле можете, - девушка осталась стоять на пороге, пристально глядя старосте в глаза.

Тяжело вздохнув и поняв, что ему вряд ли что-то светит, мужчина, не потеряв оптимизма, двинулся в свою хату.

Староста остановилась как вкопанная, будто бы перебирая в голове список тех, кто должен был зайти к ней в это время, но услышав незнакомый голос как-то заметно расслабилась.
- Да ктож тебе тут еще чего расскажет, коли не я. Ну конечно, видела я тамошнего прохвоста. Весь куда-то спешит, хвост шуршит по землянке, а ноги так и припрыгивают, словно у него там по шилу в каждом ботинке.
Бабуля чуть потянулась вперед, силясь рассмотреть незнакомку и после полуминутного обмена взглядами, наконец, продолжила.
- Твой голубок поди пропал совсем. Пошел, значитсо в болотные наши леса, хотел все что-то. Да куда там, мы уж сами давно стараемся слишком глубоко не заходить, дабы духов леса не потревожить. Они беспощадны к тем, кто нарушает их запреты и ходит куда нельзя. Ты бы, девочка, не ходила туда, совсем сгинешь, как тот лисенок.
Старушка с надеждой посмотрела на незнакомку и поняв, что та вряд ли отступится, дала несколько самых типовых наставлений по поводу болотистой местности, а так же предложила дать еды в дорогу.

- Видели значит, - Оками аж вся встрепенулась. - Это хорошо, что видели. Видимо, его то мне и надо. Вопрос только один: мех у этого лиса был черный? Или рыжий как у... - она чуть не сказала "как у меня", но вовремя поправилась - большинства лис в этих краях?
Ожидая ответа на свой вопрос, Оками так же услышала, что в этих болотистых лесах творится нечто странное - духи какие-то, опасности неведомые и что Рьюко, если это действительно Рьюко, уже сгинул давным-давно.
"Хех, если бы его действительно было так легко погубить, он бы сгинул уже несколько лет тому назад. А так, либо сам выкарабкается, либо нашел простачков которые его вытащат с того света - у хитрого брата словно дух-хранитель какой сильный есть, который ему пропасть не даёт"
Дослушав до конца советы старосты, лиса не отказалась от предложения взять собой еды в дорогу - кто его знает, когда в следующий раз придется выйти к цивилизации, а питаться болотным подножным кормом лишний раз не хотелось; в крайнем случае да, придется есть что бог послал, но если предлагают паек забесплатно - зачем отказываться.

- Он был весь в грязи, да еще и ночью пришел, вроде рыжая у него шерсть была.
По старушке было видно, что она напрягает память на все возможные ресурсы, однако воспоминания того вечера были смутными в связи с очередной попойкой. Кто-то из местных девок даже пробовал силком утащить Лиса на моховал, да только не срослось там что-то. Бежал он от нее дальше, чем видеть мог. Ну да оно и не удивительно, девки тут всякие есть, как в лотерейном билетике...
- А коли нарвешься на что, то ты не спорь, а делай как велят. Если велят идти не оглядываясь, так иди. Если велят идти только по веткам деревьев - ты и тут не серчай. Дух он озорной, но мстительный. Коли что не по его будет - он на тебе по полной отыграется, дочка. Может тебе хоть платьюшко сменить на что-то подходящее? Зажрали, поди, гады.
С этими словами староста достала из закромов грязноватую накидку, которой можно было обмотать трех Оками и завернуть маленького Рьюко следом.

"Рыжая шерсть... У Рьюко темная. Значит, возможно, это не он. Но в любом случае проверить надо"
Лиса хмыкнула, оглядывая грязную накидку предложенную ей старостой, но выбирать особенно не приходилось: либо сожрут комары, либо придётся потерпеть эти лохмотья на себе. Решив, что подровняет одёжку по себе как только выйдет за пределы деревни, девушка с благодарностью приняла эту кучу тряпья, перекинув её через плечо.
- Спасибо за советы. Перечить духам я не собиралась - как скажет, так и сделаю. Мне главное лиса найти и обратно его вывести. Если через неделю не вернусь, будьте добры, отошлите весточку в Сэндпойнт. Мои подруги могут волноваться. Письмо должно быть доставлено в таверну, госпоже Омейко. Её там все знают.
С этими словами китцунэ направилась в сторону леса - несмотря на то, что сгущались сумерки и близилась ночь, она не намерена была останавливаться на ночлег - брат может быть в серьезной опасности и медлить нельзя, а ей, как бывалому следопыту, не впервой бродить по таким местам ночью

В болотистой местности очень непросто искать чьи-то следы, вне зависимости от опыта и возраста. Спустя несколько часов упорных странствий, Оками хоть и не заблудилась, но начала сомневаться, что у этого леса есть конец, либо хоть какой-то просвет в виде полянки. Лисица ощущала, что ее постоянно окружали животные, причем на почтительном расстоянии, но когда она пыталась последовать за ними, они не уходили слишком далеко - держали дистанцию. Спустя многие часы без каких-либо заметных зацепок и очередные несколько не слишком удачных падений в трясину, Оками начала понимать, что в темноте много не сыщешь, да и в следующий раз уже может так не повезти.

Пробираясь по болотам, тыкая длинным шестом перед собой, чтобы находить прочные кочки, Оками проклинала своего братца на чем свет стоит. И ведь казалось бы, какая у неё причина его искать? Нету таких причин. Просто узнать все ли в порядке. Ведь она действительно волновалась за него, это раз. А два: он показал ей, что можно не мириться с судьбой, не идти по стопам мудрого, но порой очень жестокого, отца, а развернуться и сбежать. Нет. Не сбежать как трус, а избежать судьбы, которой сам для себя не желаешь. Отец учил её договариваться с животными, учил как можно заставить их служить себе, иногда даже жертвовать собой, чтобы ты мог уйти от врага. Но не такой судьбы хотела Оками для тех собак, что преданно готовы были сложить голову за неё.
- Животные - твои слуги, Оками. У тебя дар! Никто из нашей семьи не мог так общаться с этими тварями. Заставь их служить себе во благо! Приручи их, выдрессируй и они спасут тебе жизнь, когда настанет время! Они даже убьют за тебя!
- Но отец! Разве я учусь техникам ниндзя, чтобы заставлять других убивать за себя? Да и потом, клан Хайя не убивает - они охраняют нашего господина. Может быть и я...
Очередная кочка, выскользнувшая из-под ноги выдернула лису из воспоминаний, заставляя её вернуться в реальность и пытаться сохранить равновесие.
"Начинаю задумываться. Устаю. Нужно отдохнуть. Дождаться рассвета или просто набраться сил".
Девушка с трудом нашла самое прочное дерево, в этой болотистой местности, вскарабкалась на одну из больших его веток, находящихся на приличном расстоянии от земли - Оками чувствовала животных поблизости - её дар - но не видела никого. Это плохой знак.
Обвязав себя веревкой, чтобы не упасть, китцунэ достала из сумки часть пайка, который ей завернула староста и принялась медленно поглощать его. На вкус было так себе, но вроде питательно.
Болото вокруг молчало. Иногда тут и там трещали сухие ветки - кто-то ходит, но взору не показывается. И впрямь дух местный?
"Куда же тебя понесло, братец? Зачем ты вообще сюда пошел?"
Приложив руку к щеке, вспоминая ту оплеху, выданную ей отцом, она нехотя решила воспользоваться одним из его уроков. Положив оставшуюся часть пайка на ветку рядом с собой, закрепив его так, чтобы он не упал, девушка сложила пальцы в странном знаке, напротив своей груди и начала нашёптывать себе под нос:
- Духи, духи, не серчайте,
Что залезла я в ваш дом,
Мне дорогу укажите,
Я пришла сюда с добром.
Дар смиренно приношу,
Путь скорей найти хочу.
Под это тихое бормотание Оками погрузилась в сон-транс.

Утро не наступало, а сны лисицы были и того хуже. Она видела своего брата, как будто со стороны. Видела, что она приходит в пустую деревню и размышляет о том, почему тут так тихо. При осмотре он выясняет, что все жители мертвы, а почерк очень похож на тот, которым сам Рьюко пользовался при убийстве своих врагов. Он никак не может понять что же здесь произошло и неужто это он сам сделал, а после и забыл вовсе? За этими размышлениями ему в затылок вонзается нож и суровый голос отца говорит, что он крайне недоволен. Он обучал своих отпрысков, чтобы хоть кто-то мог превзойти его, но ни разу это не оправдалось. Тело брата падает на землю, а кошмар заканчивается, заставляя девушку проснуться. Она чувствует себя слегка разбитой, хотя по ощущениям понимает, что сон длился довольно долго. Небо все еще черное, а рассвет так и не спешит наступать. Лишь дальняя трель птиц, которая преследовала Оками еще со входа в эти земли, продолжает разноситься среди деревьев.

Этот лес явно не хотел отпускать лисицу просто так.
Отвязав себя от дерева, Оками ловко спустилась на землю и принялась делать быстрые упражнения для разминки тела и снятия сонливости.
"Что ж. Дух если и хотел со мной поговорить, то выбрал для этого довольно странный способ. Ничего не поняла..."
Отец рассказывал, что духи всегда изъясняются загадками, мол нету резона им открывать смертным всю правду сразу - когда у тебя в запасе вечность ты не можешь понять, почему надо куда-то спешить, бежать, ведь остановиться и поиграть в эти сверхъестественные шарады это так весело.
Оками сплюнула на землю от досады.
Где-то за спиной хрустнула ветка.
Рапира вылетела из…вернее, вылетела бы из ножен, если бы была на месте. Девушка в панике пыталась найти свое оружие, место которому на её поясе, но на данный момент там его не оказалось.
"Глупая. На духа, с рапирой?"
Ветки продолжали хрустеть, что-то приближалось из чащи. Выбора не было - лисица схватила свой шест - его по крайней мере никто не решился красть - и рванула прочь от надвигающейся опасности (?), лихо перепрыгивая с кочки на кочку, молясь лишь о том, чтобы все они были прочным и не ушли предательски из-под ног, погружая рейнджера в болотную жижу.
Чаща позади щелкала своими челюстями - некто невидимый теперь бежал чуть правее от Оками, бежал с нею наравне, приближаяясь, грозяь вот-вот выпрыгнуть и явить себя во всей....
"Даже думать не хочу что это! Быстрее, быстрее, быс..." - земля ушла из-под ног, и последнее, что увидела девушка перед тем как болото втянуло её в себя - огромная лапа не то живого существа, не то сплетённого из дерева и болотной тины монстра, тянущаясся в её сторону.
Тело шло ко дну словно топор. Не было никакого смысла пытаться барахтаться - попадая в трясину приходится смириться, что ты теперь во власти природы и, возможно, это твои последние мгновения жизни.
"Интересно, а письмо девочки получат? Или староста его выкинет? Нет, вроде не такая это старушка... Впрочем, какая уже разница?"
Но вот, что-то или кто-то потянул китцунэ за ноги, таща её ещё глубже вниз, на дно. А затем девушка почувствовала, что ноги оказались в сухости; вот, уже и всё что выше пояса все ещё мокрое, но уже явно вне смертельной трясины.
"Воздушный карман? Пещера под болотом?"
Извиваясь всем телом, Оками ускорила процесс проваливания вниз и вот, спустя пару мгновений, она могла наблюдать как потолок каменной пещеры над ней затягивается, прекращая прямо на глазах быть мягким и податливым и снова становясь камнем, каким он всегда и был. Магия. Её спасла магия. Но кто эту магию сотворил?
Налево уходил тоннель, справа был тупик; слева доносился легкий ветерок и маленький синий огонек, похожий на тех, которые могла призывать сама Оками, выпорхнул словно светлячок из-за угла и тут же, словно испугавшись, а может наоборот, подманивая к себе поближе, скрылся за поворотом. Лисица пару раз хлопнула в ладоши, а затем склонила голову, благодаря духов - а кто это ещё мог быть - за своё чудесное спасение. Откуда-то сверху, если прислушаться, слышался вой ветра: разочарованный вой, как-будто ветер упустил свою добычу.
Призвав собственные "танцующие огоньки" Оками пошла туда, куда её звал маленький светящийся проводник.
Спустя полчаса петляния по узким тоннелям - один раз девушке даже показалось, что она вот-вот застрянет в узком проходе между твердыми породами и вряд ли духи будут так любезны спасать её второй раз - она вышла в небольшую пещеру; это место было затоплено подземными водами, а от самого входа к центру, едва-едва выступая из воды, вела небольшая каменная дорожка. В центре же, на каменном сталагмите, словно на природном алтаре, уселся тот самый светлячок, что последнее время составлял лисице компанию в этих мрачных подземных тоннелях, возвращаясь и подгоняя, когда отставала и, наоборот, маяча перед носом, когда нужно было притормозить - не раз и не два Оками слышала, как в соседних проходах кто-то тяжело дышит и передвигается, слышала, как осыпаются маленькие камни с потолка - светлячок в такие моменты притухал и быстро-быстро мигал, словно дрожал от страха, а затем вдруг резко загорался и мчался вперёд; девушка понимала, что это такой знак и тут же ускорялась, стараясь как можно скорее прошмыгнуть мимо тех проходов, где шаталось большое, невидимое Нечто.
И вот теперь он, её маленький проводник, кажется совсем потух, пристроившись как маленькая птичка на насесте. Слабо-слабо светит.
Китцунэ осторожно подошла к центру пещеры, склонилась над сталагмитом-алтарем, укрывая ладонями маленького духа, словно свечу от ветра.
"Первый ключ в подземном царстве, что некогда было нашим, а затем изгнало нас. Возьми его - он откроет дверь наверх…Это мои мысли? Ключ? Я не..."
Огонек окончательно потух, а сталагмит, неожиданно для лисицы, да так, что ей пришлось зажимать рот руками, дабы не взвизгнуть, раскрылся словно цветок, являя камень, похожий на небольшой листок - тонкий, почти прозрачный, словно настоящий - кажется возьми в руку и рассыпется. И сразу же где-то в туннелях опять взвыл...
"Никакой это не ветер, чертова трусиха! Ветер?! Мать природа меня храни, это больше похоже на орду голодных гоблинов, нет, даже багбиров. Рьюко, на кой черт ты сюда полез?!"
Схавтив листок, девушка собиралась было уже покинуть пещеру тем же путем, каким пришла, но в темноте тоннеля, в той самой, которую не могло разобрать темнозрение опытно рейнджера, за гранью, вспыхнули два уголька-глаза; существо заворочалось во тьме, тяжело задышало..
"О нет, нет, нет, нет! Господи! НЕТ!" - сердце бешено забилось. Рука потянулась за кинжалом, но, как оказалось, его тоже украли. - "Ах ты ж болотный урод!" - Оками оскалилась, сбрасывая с себя человеческое обличье - если будет надо, она зубами до последнего вдоха будет грызть эту дрянь.
"Беги, юная лиса, беги!" - снова чужие мысли в голове возникли сами собой, а затем, в противоположной стене с таким треском, что Оками уже было подумала о второй твари, мол не одна она здесь, а две и вторая решила прокопаться сзади, начал открываться проход. Слишком узкий пока что, медленно распахивались каменные двери-стены, но времени не было: рванув что есть мочи, обдирая руки и бока до крови, китцунэ начала протискиваться к свободе. Она даже на миг не подумала, что будет, если силы духов не хватит и каменные стены вновь начнут сжиматься, превращая её в кровавое мессиво тоньше волоска; почему-то казалось, что лучше уж так, чем если те два огонька-глаза её настигнут. Но стены не сжались. Более того, девушка нащупала под ногами лестницу, которая вела наверх. Бегом. Всё выше и выше. Быстрее.
Тварь ломится сзади, злобно (или жалобно?) воет, пытается протиснуться за ней, но проход слишком узкий для Этого, чем бы оно ни было.
Подъем наверх занимает меньше времени, чем спуск и вот уже спустя каких-то пять минут где-то посреди болота одна из кочек начинает дергаться, словно живот рожающей кобылы, а затем на поверхность выныривает грязное, чумазое чудовище. Чудовище падает на землю и тяжело дышит, а затем подносит руку к морде и начинает отлеплять грязь. И вот, спустя пару минут уже не страшный болотный монстр, а Оками встаёт на ноги и тяжело дышит. Она по-прежнему напоминает ожившую болотную жижу, но последняя с неё постепенно стекает, возвращая лисе привычные очертания.
"Дальше, дальше, ты уже близко! К дереву! К дереву!"
- Да чтоб тебя…Дерево. Дерево. Где же здесь дерево? - Оками злобно озирается по сторонам - взгляд её то и дело натыкается то на одно, то на другое дерево. - Какое из?
И снова вой ветра - вроде далеко, а вроде близко - эхо играет злую шутку с рейнджером.
- Да что же тебе неймется то? - лиса начинает ковылять вперед, пока точно не определившись с направлением, но главное подальше от настигающего врага.
И вдруг мимо неё пролетает светлячок. Нет, не обычный болотный, а такой же, какой там, внизу. А потом ещё один. И ещё. Вот их уже десять кружат вокруг неё хороводом, предлагая следовать за ними. Хромой шаг перерастает в быстрый, затем легкий бег, затем быстрый бег - Оками несется за светлячками, стараясь на слух определять как близко к ней подбирается что-то, что своим галопом вырывает комья земли и кажется, снова бежит где-то не сзади, а сбоку; настигает свою добычу, чтобы броситься наперерез.
Рейнджер резко уходит вбок, перепрыгивает через поваленое дерево, потом проскальывает под корнями другого древа - светлячки указали, что там можно срезать путь - бежит по небольшой подземному окопу, вырытому словно огромным кротами. Сверху пару раз что-то пытается достать её из этой лисьей норы, но слой земли достаточно толстый, чтобы защитить.
Оками выбегает из этого небольшого тоннеля, все так же следуя за своими проводниами и оказывается на поляне, посредине которой:
- Ага,.. ага…- тяжело дышит лиса - вот это дерево…как же я сразу не поняла...
Лиса доходит до сухого, мертвого (как оно ещё не свалилось, ведь по виду труха трухой) древа и засовывает руку внутрь большого отверстия, которое подобно ране зияет в коре.
"Второй ключ в твоих руках" - Оками выниает руку держа в руке второй лист, почти такой же как первый, такой же тонкий и прозрачный, но вытянутой продолговатой формы, почти как…меч? Девушка достает первый найденный каменный листок и осматривает его.
"Щит?"
Чаща за спиной выпускает на поляну что-то....
"Я сейчас проснусь и всё это сон. Всё это сон".

Что-то было огромным, явно необычным медведем. Медведь существовал в этих местах задолго до рождения Оками, но в последнее время его использовали духи леса. Он был их щитом от незваных гостей, защищал и нападал. Они отняли все у него, взамен заставляя повиноваться своей воле, не оставляя выбора. Медведь уже не бежал. Он уверенно переставлял свои лапы и двигался к лисице, прекрасно понимая, что они связаны в этом проклятом лесу схожей задачей. Она не уйдет, пока жив он, а он не сможет спокойно жить, пока в лесу есть кто-то посторонний. Хранитель последнего ключа, правая рука духов природы, он угрожающе взвыл и принялся набирать скорость, зная, что гуманоиду не убежать от него.

Медведь, обманчиво неуклюжий, вышел на поляну виляя из стороны в сторону массивными боками. Оками крепче сжала оба ключа, которые она смогла добыть с таким трудом. По глазам зверя лисица поняла, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет - хищник был в чьей-то власти и договориться с ним при помощи её дара не удастся.
Китцунэ оскалилась, пряча оба амулета за пазуху.
- По-хорошему не получится, значит? - шаг влево, а страж болот во это же время делает шаг вправо, показывая лисе что не намерен кружиться в танце перед боем, он просто идет на неё, напрямик, а как дойдет...
Оками оглядывается в поисках спасительного пути к отступлению, а может огоньки в очередной раз укажут путь, но нет - чаща вокруг поляны как будто стала сплошной стеной колючего кустарника и непроходимых, стоящих неестественно плотно, колючих елей; это была арена, где наконец должно свершиться решающее сражение.
Хруст - под ногами приближающегося медведя ломается довольно крупная, в пол руки Оками толщиной и в два раза длиннее предплечья, ветка; противник лисицы словно специально подкидывает её к ногам рейнджера, давая ей хоть какое-то оружие, пускай деревянное, но конец его случайно, а может и нет, заточен.
Девушка хмыкает и ногой подкидывает импровизированный штык, ловко перехватывая его в воздухе; внутри у неё натянута струна нервов, которая может лопнуть в любой момент, но она дышит - вдох, тихий и едва слышный, выдох, с слегка уловимым свистом - так наставлял учитель.
"Когда будет страшно - дыши. Проиграл тот, кто испугался. Проиграл тот, кто сбил ритм дыхания."
Вдох. Выдох.
Медведь делает рывок, начиная разбег.
Вдох. Выдох.
В пару мгновений он добегает до лисицы и встает на задние лапы, готовясь обрушить всю мощь собственного веса на нарушителя спокойствия леса.
Вдох. Выдох.
Лапы семисоткиллограмового хищника обрушиваются вниз. Но там уже никого нет, только мягкая болотная земля.
Вдох. Выдох.
В поисках жертвы он поворачивает голову вбок, ориентируясь на запах и двадцатисантиметровый заточенный сук входит ему в глаз.
Оглушительный рев покрывает поляну-арену заставляя Оками отшатнуться, упасть на землю, сбить дыхание - лапа, способная сломать в щепки небольшое деревце, а живому существу снести голову, проносится над головой китцунэ. Второй лапой хищник пытается придавить одну из ног девушки, чтобы она не смогла снова от него сбежать.
Вдох. Выдох.
Хищник ревет, понимая, что упустил момент. Оками, в мгновение ока перекатившаяся и оказавшаяся на ногах, быстрыми шажками обходит медведя с той стороны, с которой он теперь слеп: сук прочно торчит в глазнице, кровь пропитала шерсть зверя вокруг глаза, мелкие её капли падают на болотный мох.
Вдох. Выдох.
"Думай, думай, думай. Я его только разозлила. Но теперь у меня есть маленькое преимущество. Вдобавок ко всему у меня нет оружия, которым можно его добить окончательно"
"В дупле, посмотри в дупле древа ещё раз" - раздаётся голос в голове. Медведь, словно тоже его слышал и тяжело переступает, отрезая лисицу от дерева.
Вдох. Выдох.
Оками бежит прямиком на противника. Медведь готовится, снова вставая на задние лапы. Щелчок пальцев: вокруг морды одноглазого начинают летать крупные, с кулак размером, огоньки яркого синего пламени; зверь трясет головой, но огоньки ни на дюйм не отстают от здорового глаза. Очередной рев раздается на поляне. Страж болота пытается попасть в лисицу наугад, но у него ограничен обзор, а по запаху атаковать не так просто - Оками с легкостью ускользяет от атак и добегает до дупла, засовывая в него руку, чтобы обхватить знакомую рукоять.
С рапирой медведя убить будет очень сложно, но других вариантов у рейнджера нет.
Как только пляшущие огоньки пропадают и к медведю постепенно начинает возвращаться зрение, рапира вонзается во второй глаз.
Вдох. Выдох.
Спустя полчаса всё будет кончено. Слепому, зверю ни за что не пойматью юркую лису, которая пляшет вокруг ревущего от злобы и отчаяния стража болот, тыкая рапирой ему то в шею, то в одну из раненных глазниц, ту, из которой не торчит сук.

Рев медведя оглушительно разносился по лесу, утопая среди деревьев, покрытых мхом. Пару раз он едва касался лисицы в яростных попытках поймать юркую противницу, оставляя на шкуре врага внушительные следы. Зубы рвали и сдавливали все, что попадалось в их цепкий, похожий на капкан, обхват. Но в итоге, Оками видела перед собой уничтоженную поляну, залитую кровью. Эта же кровь стекала и с девушки, и с ближайших деревьев. Медведь понимал, что духи леса не помогают ему и лишь испустив последний вздох, он устало повалился на бок. Форма его изменилась. Перед Оками предстал средних лет друид, который при жизни явно был полуросликом. Но сам друид это давно забыл. Лисица наверняка помнила все те байки, в которых друиды, слишком глубоко отдавшие свое сердце и душу природе, уже не могли больше принимать человеческий облик.
Под кожей трупа, в районе запястья сверкал, заливая темное окружение радужным светом, третий - последний ключ. Загадкой оставалось лишь то, зачем этот полурослик добровольно поместил ключ под кожу? Вряд ли он сделал это уже будучи в облике медведя, а значит в этих болотах скрывалось что-то еще...

Оками молча наклонилась, осматривая пораженного соперника.
"Друид, значит?" - лиса пнула мертвое тело ногой, проверяя убитого оппонента на материальность - может очередная иллюзия этого леса, - а затем сорвала ключ с его тела.
Собравшись с мыслями, рейнджер направилась обратно в болота.

Труп оказался самым настоящим, на его усталом, слегка староватом и иссохшем лице красовалась улыбка. Такая улыбка бывает после тяжелой работы, длинною в жизнь. Улыбка долгожданной свободы.

Лес словно расступался перед Оками, выводя ее на очередную опушку, где ее уже ждали искрящиеся проемы, явно предназначенные для ключей. Все они были разноцветными и лисица могла понять, что сами ключи и проемы скорее эфемерные, нежели физические. Однако, она могла потрогать их лапами и освободиться от плена этих иллюзий...