В поисках сокровищ | ходы игроков | Неверный курс

Размеренным, размашистым шагом Рыбоголовый пошёл к воротам, полностью перейдя в боевой марш, отбрасывая ненужную и погружаясь во влиявшую на жизнь информацию. Как говорил его макуаиутль, по человечески неуклюже переводимый как "сержант" - <На войне главное: натиск и предупредительность. Если забыл про натиск в плену осторожности, останешься в обороне, пока враг твой навострит копья. Если забыл про предупредительность в азарте натиска, то сломишь голову в атаке. Созерцание - величайший дар Дагона>.
И он помнил, как внимал этой величайшей боевой философии, когда ещё был так мал и глуп, словно... человек? Да, определённо, по уму он им и был. Но теперь, хоть он и не полноценный Глубоководный-воин, он сможет и защитить своих друзей.
Ворота заклинило. Может, буря, или погодные условия? Неважно, он все равно в дереве не разбирается.
Зато помнит, как вышибать их.
Безуспешно попытавшись открыть ворота, Фишхеад удивился, как крепко прилегают друг к другу створки, и отошёл в сторонку.
И с резким шагом ударил в левую створку плечом и рукоятью мачете.

– Этот безумец погубит нас всех. Я беру вещи и отойду на метров 10. Слава Богу, если там никого нет, или их мало. Но если там их много, то будет шанс спастись. Все, кто хочет спасти свое грешное тело, чтобы в будущем иметь шанс спасти свою грешную душу – за мной.

Не дожидавшись ответа других, Фрэнк молча встал, взял свою ношу и отошел подальше от частокола, так чтобы можно было едва видеть происходящие возле ворот.

Упрямство нелюдя, начинало злить Хорхе, вместо того, чтобы немного обождать, он поперся к воротам и стал ломиться. Кампос скрипнул зубами и шумно втянул воздух ноздрями, бормоча проклятия на испанском. Человек хмурился и морщился, отчего под его налипшими потными паклями волос на лбу вздулась вена в виде латинской буквы "V". В этот момент, мужчина сверлил васкуляризированными глазами спину Фишхеада, медленно, со скрипом, сжимая правую руку в кулак.

- Я убью его,- на эмоциях, процедил сквозь зубы вояка и снял с плечей рюкзак с пожитками доктора и кое-какими своими вещами, передав его ретирующемуся священнику.

Хорхе схватил обеими руками сухое бревно, валявшееся под кустом, что рос у тропинки, и побежал на Фишхеада, покрывая тяжелой поступью расстояние до частокола с массивной деревяшкой наперевес.
- Что возомнил о себе этот подводный нелюдь? Что вообще он знает о штурме на суше?! - Проносилось в голове солдата молнией за тот короткий миг, что он бежал к цели. Желание превратить матроса в рыбий фарш было настолько сильным, что Кампос не обращал внимание, на пот, градом катившийся со лба, который уже прорвался через надбровные дуги и ресницы, попав в глаза, чем вызвал раздражение слизистых оболочек.

- С дороги!- рявкнул мужчина, взяв себя в руки, и решив таки, буквально в последний момент, направить свою ярость на ворота, а не на рыбоголового.

Фенек описал глазами полукруг и подошёл к Фишхеаду, что издевался над воротами.
- Друг мой глубоководный, неужели вы решили, что ворота можно голыми руками выломать, если они заперты? - в этот момент он краем глаза заметил, как Хорхе собирается таранить какой-то корягой ворота и резко отпрыгнул в сторону от ворот.
- Вы нас убить решили или что?! - лис махнул на них рукой и решил поискать другие способы проникнуть внутрь. В первую очередь он осмотрел наличие в частоколе мест, за которые можно зацепиться. Потом осмотрелся вокруг, чтобы подметить, нет ли рядом деревьев, достаточно высоких, чтобы с них перепрыгнуть частокол.

Пока Фрэнк не спеша ретировался, Хорхе решил действовать и передал мешающие ему вещи Лютеру, который без проблем их принял и сел со всеми пожитками подальше от сего трагикомичного действа.

Содержимое сумки Рены заставляло думать, что он стащила её у какого-нибудь ученого... а потом набила своими трусами. Пока остальные спорили о том что делать с лагерем "врага", Майк начал крутить и щупать ныне пустую сумку, стараясь найти какие-то спрятанные кармашки или двойное дно. Если сумка на самом деле не принадлежала Рене, то истинный её владелец мог оказаться умнее Пиратки и таким образом подстраховаться, что его секреты не попадут в чужие руки так просто. В любом случае, даже если никакого двойного дна не найдется, Майк просто выбросит потом эту сумку туда же, куда и кружева ранее.

Углубившись в поиски тайн, содержащихся в сумке, Майк перестал замечать, что происходит возле него.

От удара Рыбоголового дверь подалась внутрь, но открыть удалось лишь на ширину ладони. Напора Кампоса и его бревна деревянные створки не выдержали. С громким треском разломился засов и ворота распахнулись внутрь.

Внутри оказалось обиталище местного племени. Раскрашенные под скелетов люди ритмично двигались в танце вокруг костра. Рядом ритм задавал такой же раскрашенный абориген, стучащий по тамтаму. Всего навскидку аборигенов насчитывалось человек пятнадцать. Взрослые мужчины, старики, женщины и дети. Четыре шалаша были домом для всей этой толпы.


Капитан сидел справа у забора, свесив голову. Он был безоружен. Понять с первого взгляда ранен ли он не представлялось возможным. Оружие было сложено в одну кучу у дальнего края ограждения.

Три женщины с цепляющимися к их ногам детям, что-то готовили на костре.
Треск сломанного деревянного засова отвлек племя от их занятий. Пара секунд потребовалась аборигенам чтобы оценить ситуацию: Суровый бородатый мужик с бревном наперевес, рыбоголовое существо с телом человека и с мачете в руках, чуть сзади аристократ в чистой одежде, безоружный.

Толпа пришла в движение. С улюлюканьем аборигены похватали копья и нацелили их на непрошеных гостей.

Фенек не спешил внутрь, поэтому происходящее мог оценить лишь по звукам. Деревьев вокруг ограды было много, но тех с которых можно было перебраться внутрь, ни одного. На одном из деревьев толстая ветка могла послужить отличным наблюдательным пунктом.
Высота забора была в полтора человеческих роста. Если бы Криоса кто-то подсадил, то залезть внутрь не составило бы труда.

Фрэнк Лютер, предусмотрительно отошедший подальше от ворот, пока был скрыт от глаз находящихся внутри. Звуки доносящиеся из-за забора давали некоторое представление о происходящем внутри.

Майк также оставался незамеченным. Увлекшись обыском сумки Невьер, он даже не заметил отсутствия некоторых членов команды. К сожалению потайных карманов в сумке не было. Видимо все ценности авантюристка унесла с собой на дно реки.

Рыбоголовый удивленно моргнул, увидев до этого скрытую воротами картину.
Вот и те таинственные "скелеты", виденные пастором!
Невежественные люди, заблудшие души, потерявшие всякий контакт с миром внешним, и с помощью гнуснейших ритуалов и заклятий. Успешнейшие из них смогут подвергнуть себя вечному проклятью, а прочие продолжат бессильно, словно слепые птицы, биться в окна.
Но хоть они, похоже, успели как раз вовремя чтобы прервать бессмысленную мерзость - теперь ещё оставалось спасти капитана.
Не отводя взгляда, рыбочеловек с негромким "швок" уронил мачете в землю, лезвием вниз, и выпрямился из боевой стойки в полный рост, выпрямив плечи и постаравшись угрожающе нависнуть перед рядами дикарей.
Затем он снял с пояса рыбу, "и хоть раз суеверия должны сыграть и в мою пользу"-
- Моя - Фишхеад показал рыбу на ладони, и притянул её к груди хищным движением когтей - Мой - он не торопясь, но и не медленно, властно показал когтем на капитана, схватил, и притянув кулак к себе, угрожающе добавил - Отдайте, и останьтесь живы.
Затем он повторил жест на капитана, если вдруг дикари не уловили смысла в первый раз, и повторил фразу на этрусском и лающем Глубоководном языке.

– Боевые песни? С каких это пор аборигены строят частоколы? Скорее всего, они захватили наш, и решили его обустроить. Судя по звукам, их там много... А я ведь предупреждал его... Похоже, мне остается только молится, однако на всякий случай встану и приготовлюсь убегать.

Закончив свой монолог, Фрэнк встал с земли и начал тихо молится об успехе наших воинов, однако глаза он не закрывал и усердно всматривался в сторону частокола.

Хотя Джонатан и ожидал увидеть нечто подобное, он всё равно не был к этому готов. Хотя из пятнадцати туземцев взрослыми мужчинами, а тем более воинами, были далеко не все, число копий, приходящихся на каждого члена их группы, не оставляло иллюзий о наиболее вероятно раскладе сражения с ними.
- Вот и ваши "мертвецы", падре, - нервно хихикнул он. - Может, попробуете усмирить их словом божиим? Ну или предложить им в обмен на нашего капитана пару крокодилов, может, они не заменят разницы?
Затем, немного понизив голос и медленно, демонстративно подняв раскрыты руки, отходя от ворот, Хак негромко бросил зверочеловеку:
- Криос, мы постараемся отвлечь туземцев. Если они погонятся за нами и оставят лагерь без присмотра, позаботьтесь о капитане.

– Пути назад нет. Агрессивная рыба позаботилась о том, что теперь никакие слова не помогут. Будет битва, а это значит я сижу здесь и ожидаю ее исхода.

Не отрывая уверенного взгляда от туземцев, ощутив движение за спиной, Фишхеад приоткрыл уголок пасти и прошептал:
- Штойте на месте, и выглядите, будто ты шамые могушештвенные. Они могут штрушить, и решить, што мы боги, или вожди, или што-то вроде. Уже были такие шлучаи. Довертешь мне.

Хорхе вломился в лагерь, настроившись на драку, свирепо дыша и глядя остервенелыми глазами на местных обитателей. Он, уж было, замахнулся бревном, чтобы кинуть его на аборигенов с копьями, как Фишхеад, совершенно неожиданно, начал вести с ними переговоры. Кампос застыл, стоя полубоком к людям, опустив один край импровизированного тарана на землю, а второй все еще крепко сжимая руками, таким образом, эта позиция позволяла ему хорошенько метнуть бревно, в случае, если уговоры рыбоголового не подействуют на дикарей. Пока рыба пытался запугать размалеванных, мужчина использовал это время для вычисления и подсчета тех из них, кто мог оказать сопротивление. В первую очередь, Хорхе обратил внимание на количество копьеносцев, а также, попытался разглядеть среди толпы загадочного обладателя тех сапог большого размера.

Майк мял сумку во всех местах и выворачивал её наизнанку, но так и не нашел в ней никаких секретов.

- Вот засада. Зря время потратил.

С досады бросив её, себе под ноги, он услышал треск и громкий хлопок, будто что-то разломало и повалило крупное дерево. Одновременно с этим Майк спохватился, что вся группа куда то ушла (оставив его одного), и, возможно, это они являются причиной грохота.
Аккуратно, не спеша, между кустов и деревьев, он стал пробираться к источнику шума, с целью понаблюдать, не подвергая себя возможной опасности. Продвигаясь вперед, Майк внимательно смотрел по сторонам, а то вдруг, пока он один, из леса покажется тот костлявый, или еще кто похуже.

Похоже вид Рыбоголового сильно удивил аборигенов. Открыв рты, они внимательно следили за его манипуляциями. В такт словам Фишхеада туземцы переводили взгляд с его лица на рыбу, затем на капитана, затем снова на рыбу. Реакция оказалась совершенно неожиданной - самый крупный представитель племени опустил копье и воздев руку к небу что-то восторженно прокричал своему народу. Со всех сторон послышались радостные возгласы. Аборигены подпрыгивали, танцевали, некоторые в экстазе даже попадали на землю. Племя охватило всеобщее ликование.

Хорхе внимательно присматривался к людям племени. Шесть вооруженных копьями и острыми ножами мужчин разного возраста. Один старик. Четыре женщины. Четверо детей разного возраста. Все босы. Все в набедренных повязках.

Туземцы без церемоний схватили Рыбоголового за руки и что-то радостно наговаривая потянули его ближе к костру. Ему, словно самому желанному гостю, подтянули и поставили большой чурбан, жестикуляцией приглашая сесть. Не остались без приглашения и Хорхе с Джонатаном.

Когда варево из большого котла было разлито в деревянные плошки и роздано всем, включая незваных гостей, началась трапеза.
Сквозь чавканье и радостные восклицания, искатели сокровищ услышали сиплый стон капитана Роджерса.


Наблюдательность не подвела Майка. В то время как остальные были увлечены знакомством с туземцами, мальчик изучал местность. Присмотревшись, он увидел знакомые следы больших сапог, подошедших к воротам. Следы вели внутрь, но вели и обратно. Судя по направлению, убийца обратно прошел вдоль забора. Следы вывели Майка к едва заметной тропе, уводящей вглубь леса, прочь от лагеря, дальше от корабля.

Нервно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, Фрэнк, на свое удивление, не слышал характерных звуков сражения. Вместо этого, до него доносились еле слышные радостные выкрики.

– Ничего не пойму... Они что, рады тому, как их ворота сломали трое неизвестных?

Фрэнк в глубоком размышлении почесал затылок и решил медленно и незаметно подойти поближе, чтобы понять, что там вообще происходит, оставив все вещи позади. Подкрадываясь ближе к воротам, Лютер шел медленно, старался не наступать на ветки и периодически останавливался за деревьями, дабы убедиться, что его никто не заметил. Через несколько минут он добрался до ворот и осторожно выглянул за угол одним глазом.

– "Скелеты" – Подумал про себя Фрэнк и продолжил свой мысленный монолог, – "И как я мог подумать, что это живой скелет? Почему они так превозносят Рыбоголового? Они думают он бог... или хотят принести его в жертву? Зачем тогда им капитан? Тут явно что-то не так, нужно продолжить наблюдать, поспешные действия сейчас абсолютно излишни."

Запомнив где находится скрытая тропа, Майк уселся под ближайшим деревом и достал компас и карты. Он хотел найти с помощью карты найти свое местоположение и узнать куда примерно может вести тропа (если там есть карта острова). Так-же не помешало бы
узнать что на этих самых картах изображено.
По звукам исходящим из-за частокола, можно было определить, что остальные смогли найти общий язык с жителями укрепления, несмотря на агрессивные действия первых, а значит можно было не торопится уходить отсюда.

Майк собирался направится к остальным и сообщить о своем открытии как только закончит возится с картами.

Рыбоголовый сильно удивился. Несмотря на его недружелюбное вступление, туземцы отнеслись к нему и его товарищам куда дружественней, чем когда либо к нему христиане.
Позволив усадить себя на бревно около большого неприятного пламени, Фишхеад принюхался к черпаку, и одним движением вылил его в широко раскрывшуюся пасть.
Раздался стон Роджерса, мгновенно отвлекший Рыбоголового от дегустации еды и радости общества.
Повернувшись к Хорхе, он, припоминая манеру командования капитана, сказал уверенным и повелевающим голосом
- Извиняюсь за тон, я не могу говорить вежливей пока мы окружены ими. Ты можешь позвать остальных, сказать что тут безопасно, пока мы не нарушили никаких их законов? Я постараюсь вызволить капитана.

------------------------------

После разговора с Кампосом Фишхеад повернулся к самому сильному дикарю, пока считая его за вождя, и показал ему лапой на Роджерса, потом на себя, и сделав движение будто хватает и тащит кого-то.
Протянутую Джонотаном миску он взял не задумываясь, и продолжил держать ее в руке, и отвлеченный на попытку диалога с вождём, не заметил дальнейших телодвижений естествоиспытателя.

Разительные изменения в поведении туземцев не внушили Джонатану хоть каплю доверия к ним, но показывать это было бы непредусмотрительно. Поэтому он позволил усадить себя на деревянный чурбан, и, целомудренно отводят глаза от голых грудей женщин племени, начал осматривать лагерь.
Когда ему вместе с остальными вручили плошку подозрительного варева, мистеру Хаку почему-то пришло в голову, что они до сих пор не нашли никакого следа доктора. Впрочем, должно быть, капитан даст подробный ответ на все вопросы... Если выживет, конечно. Об этом, кстати, следовало бы позаботиться.
Отхлебнув пару раз из плошки, Джонатан встал со своего места и, всеми движениями выражая глубочайшее почтение, передал свою почти полную миску Фишхеаду: судя по всему его принимают за их лидера, поэтому это казалось вполне нормальным проявлением лояльности "вождю". Покончив с этим ритуалом гостеприимства, Джонатан подошел к капитану и, воровато оглянувшись по сторонам, склонился над ним.

Хорхе был готов к драке, но драки не случилось. Вместо этого, неожиданно возликовавшие дикари каким-то непостижимым образом увлекли их к племенному костру, усадив ужинать. Мужчина напряженно хлопал ресницами, изучая разукрашенных людей. Адреналин, вскипятивший чашу его ярости, все еще оставался в крови, постукивая в висках. Кампос до сих пор злился на Фишхеада, и его этот убогий план, атаковать в лоб, в котором сам же и принял участие, потеряв над собой контроль на мгновение. Теперь, когда преимущество внезапного прорыва, как говаривал один командир из ратного прошлого Хорхе, было похерено, а тактическая расстановка сил перешла на сторону тузмцев, воин раздосадованно покачал головой, держа в руке не тронутую похлебку, глядя на нелюдя исподлобья. Впрочем, человеку хватило благоразумия не выяснять отношения здесь и сейчас, но внешне было заметно, что он еще распылен, разгневан и до конца не успокоился.

- Ну, если эти нехристи тебе так обрадовались, может сам и позовешь остальных, заодно и представишь, может быть тебя послушают? А пока они на вас отвлекутся, я попробую завладеть мушкетами. Хотя, как этот дружественный прием нам аукнется в будущем, еще бабушка на двое сказала,- закончив фразу, Хорхе уже более трезвым взглядом посмотрел на похлебку. Часы скитания по джунглям и борьба с влажностью и духотой сильно изматывали организм. Воин вспомнил, что ел последний раз очень давно и его желудок неприятно свело в характерном месте, что называется "под ложечкой". Поддавшись голоду и телу, требовавшему восстановить энергию, истраченную за тяжелый день, мужик захотел отведать варева хозяев. Однако, сомнения не покидали его и Кампос, не смотря на сильный голод, волевым решением воздержался пока от угощения, не теряя бдительности, и продолжая изучать поведение островитян, он пытался понять, стоит ли ожидать какой-либо внезапной агрессии с их стороны.

- И их детей тоже попробуешь пришлепнуть, мм? - поинтересовался Рыбоголовый - А это будет чертовски милосердно, так как просто перестрелять их охотников будет означать голодную смерть этого племени.
Он начал отхлебывать от миски, оставленной ему Джонотаном, но тут же заметил колебание Хорхе.
- И да, если ты так беспокоишься - они не применяют эти цивилизованные штучки с ядом. Если ты пробовал еду Рода, то ты становишься гостем, гостеприимство священно, и убивать гостя нельзя. Так что даже если тебе не нравится, то отхлебни хоть глоток для виду. Для того чтобы позвать других, я должен отойти от капитана, а я его не брошу, снова, так что, будтьте добры, сэр, подать сигнал лису, пастору и мальчику идти на эту стоянку.

"Мне здесь не перебраться. Проклятье! На ветку лезть тоже никакого смысла, меня точно заметят." - решив, что перспектив в пересечении преград нет, лис направился обратно к воротам. Почти дойдя до места он увидел выбитые ворота и прячущегося Фрэнка. Не решившись пройти через ворота фенек спрятался рядом с миссионером.
- Что вам говорят результаты наблюдений, Лютер? Грозит ли нам опасность и стоит ли вмешаться для уравновешивания сил? - Криос говорил шёпотом, пристально глядя на священника.

– Сохрани и спаси!, – полушепотом, удивленно промолвил Фрэнк, – Мог бы хотя бы предупредить.

Фрэнк вытер пот со лба и продолжил шепотом:

– Они угощают их... чем-то. Рыбоголового они явно чтят выше остальных, он сидит на самом высоком месте. Однако я не могу сказать точно почему. Они могут считать его богом или каким-то великим пророком. А могут чтить его как благородную жертву, которую можно принести их божкам, в связи с чем они приняли его так высоко. Однако остальных они тоже угощают... Я считаю нам лучше не вмешиваться. Если что-то пойдет не так мы всегда успеем помочь им, у нас будет преимущество внезапности и знание того, что происходит. Либо, мы сможем безопасно убежать на корабль. Сокровища не стоят нашей жизни. А если они умрут, то это будет на их головах, а точнее, по большей части на голове Фишхеада. Кровь их на них. Поэтому, советую не высовываться.

Ничего полезного в картах не нашлось. Майк поворачивал их и так и эдак, но понятнее от этого они не стали. С помощью компаса Роузгарден определил части света. Теперь он знал как вернуться и в случае чего мог с уверенностью указать направление к кораблю.

На вкус суп был весьма неплох. Обычный мясной суп. Из человека. Фишхеад почувстовал тот же самый характерный вкус, как у человеческой крови.
Абориген некоторое время непонимающе смотрел на Рыбоголового. Он переводил взгляд с Роджерса, на получеловека и обратно. В какой-то момент его лицо озарилось радостью. Он по-своему понял жесты Фишхеада. Взяв подобие черпака он выудил из котла половину человеческой ноги и радостно протянул ее Рыболюду. Сделав пальцы щепотью, абориген указал на свой рот.
Другие аборигены последовали примеру своего вожака. Они выуживали из котла разные куски человеческого тела и жадно набрасывались на них. Любой, кто присмотрелся бы, понял что едят они Эммануэля Гарсия Алехандро дель Маркеса `Бруйо`.

Джонатан успел лишь осмотреть Роджерса. С момента последней встречи у капитана появилась большая шишка на затылке, а также пара синяков и ссадин. Обшарить карманы Хак не успел. Роджерс перехватил протянутую руку.
- Где доктор?

Никакой агрессии со стороны островитян не последовало. Они всецело были увлечены поеданием человека.

Фрэнк ожидал нечто подобное, но ожидать и увидеть своими собственными глазами, это совершенно разные вещи... С широко открытыми глазами и притупленным взглядом он обернулся на Криоса.

– Они едят человека. Рыбоголовому только что предложили ногу из котла. Поедание людей в Библии описывается как суровое проклятие от самого Бога. Бог, только что проклял их, потому что они не хотели покаяться и принять Иисуса как своего спасителя.

Джонатан, своим телом закрывая обзор капитану, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть человеческую ногу, появившуюся из котла. Мистер Хак с трудом подавил рвотные позывы. Его впечатлила не столько ужасная участь доктора, сколько то, что он чуть не отведал человечины. Это было так... Нецивилизованно.
Но сейчас было не время предаваться сантиментам. Джонатан ответил капитану Роджерсу:
- Доктор там, где мы ему уже ничем не поможем. Что с вами случилось? Вы сможете идти?

Хорхе слушал Фишхеада и внимательно наблюдал за дикарями. Моральный вопрос, выживания племени, поставленный рыбомордым матросом, немного охладил пыл вояки, но то что началось потом, стало напоминать страшилки конкистадоров об ацтеках, где человеческие жертвоприношения и кровавые зверские ритуалы были обыденностью. Сказать, что Хорхе пришел в ужас, это ничего не сказать. Сперва он просто смотрел, как разворачивается трапеза, как из котла зачерпываются куски человеческого тела. Дикари впивались зубами в плоть, откусывая снова и снова, обнажая кости. Присмотревшись к конечностям, сваренным в бурлящей жиже, Кампос готов был поклясться, что они ели доктора Маркеса! С трудом, сглотнув комок, подступивший к горлу, мужчина, перевел взгляд на миску, к которой чуть не припал с голодухи. В ней плавали куски мяса. Солдат постепенно отходил от оцепенения под звуки чавкающих туземцев, увлеченных своим омерзительным занятием. Глаза испанца скользили по губам и зубам канибалов, перескакивая то с женщин на мужчин, то на детей и стариков. Причмокивающие звуки, будто резали слух, давили на психику, выбивали из колеи, оставляя в душе только пустоту и злобу. Хорхе вспоминал доктора Маркеса, этого образованного и уважаемого на корабле соотечественника, не раз выручавшего его самого и других членов команды, а теперь он стал блюдом, насыщающим желудки этих животных, назвать данное племя людьми язык не поворачивался. Волна праведного мстительного гнева вновь стала накатывать на Хорхе. Лицо бородача окаменело, даже мускул не дрогнул, будто хмурое небо, затихшее ненадолго перед грозой. Человек обратился к Фишхеаду, в голосе чувствовались холодные нотки, он явно собрался сталью и кровью прорубить путь к капитану, так как, похоже, Роджерсом перекусят в следующий раз и ему просто сегодня повезло больше, чем врачу.

- Я залью этот лагерь их кровью,- процедил сквозь зубы, матрос, - Когда опрокину котел с кипятком этим мразям под ноги, нам нужно быстро убить мужчин, что встанут у нас на пути. Пробиваемся к мушкетам, надеюсь Джонотан умеет стрелять, он к ним ближе всех. Отомстим за Маркеса! Ты со мной?- прозвучал вопрос для Фишхеада.

- О бедный Бруйо! Я ж знал его...
Задумчиво произнес Фишхеад, посмотрев на ногу. В принципе, он уже подозревал это, увидев одиноко лежащего связанного капитана, но настолько варварское пожирание окончательно утвердило его мнение, о том что эти люди опустились ниже достоинства своей расы, и теперь куда ближе к тварям и животным.
Он принял ногу из рук вождя, перехватив её на манер дубинки за лодыжку, и услышал предложение седого солдата, по видимому, совершенно обезумевшего от "обеда".
Теплокровные милые, но такие слабые.
- Нет - спокойно полувыговорил, полупрошипел он - я не дам тебе мешти. Она не вошкресСит покойного доктора. Не шошьет его туловище из кушочков. Не ишправит его оСсибок, приведших его к шмерти.
Я уже потерял иж-жа швоей ошибки Ссалазара, Рену и Билла, и клянусь Жвалами, не потеряю иж-жа твоей горячношти ещё и капитана.
Рыбочеловек улыбнулся, показав ряд зубов, затем улыбнулся ещё шире, продемонстрировав и второй.
- И ты пойдешь и окажешь сэру Роджерсу медицинскую помощь вместо доктора, делая то что должно, даже это заставит казаться чем то коричневого оттенка, ясно?
После этого он развернулся спиной к непонимающему его вождю с солдатом, и направился к Джону.
"Хорошо, что Хак занялся им, но где гже к чертям остальные, они же слышали что боя нет! Без хорошо объясняющего пальцами человека вроде пастора, мы все окажемся высоко в"