Каладеш. Возможно, криминал :3 | ходы игроков | 5. Расцвет обороны

Итак, слова директора театра совпали с тем, что говорила разносчица пирожков. Можно это направление закрывать, как бесперспективное, а девочку отпустить домой.
- А что натворила девка-то? Украла чего?
- Ничего не украла, кроме нашего времени. Она нас интересует как свидетель. Вполне возможно, что скоро вы её увидите снова.

Раз уж он здесь, Ирремид решил поискать магию вокруг. Вдруг все-таки девочка состоит в банде преступников и тут могли храниться эти опасные гипер-фокусы. Ну вот вдруг... На самом деле особых надежд на это не было, но галочку в своем воображаемом списке поставить хотелось. В своей работе друид любил методичность.

- Я тут похожу, посмотрю, гражданин директор театра. Так, на всякий случай проверю, что у вас все в порядке. Есть очень, очень маленькая вероятность того, нехорошие люди могли использовать помещения вашего театра для своих грязных дел. Конечно же, мы Вас ни в чем не подозреваем, и к Вам никаких вопросов нет. Но долг от меня требует подходить к своей работе со всей тщательностью.

Ирремид старался говорить вежливо. Он не очень хорошо понимал, какой тон разговора наиболее уместен в данной ситуации. Ох уж эти горожане.

— Эй, Пи... — Канти осеклась. Вдруг Пилар нужна Ирремиду для каких-то злодейских целей. Но тогда Гессер ведь не стал бы ему помогать? Хотя Гессер казался еще тем старым интриганом. С него станется использовать вслепую кого угодно. А-а-а-а, гори оно все синим пламенем!

— Пилар, привет!

И Канти призывно рукой замахала.

— Пилар, привет!
Не услышать этого Ирремид не мог. Зайдя секунду назад в какой-то чулан для осмотра, друид тут же, лунной походкой, выплыл из него.
- Пилар? Где?
Видно было, что Канти машет рукой кому-то в толпе. Но кому, сразу не понятно. Глаза... Они как-будто замылены.
- Что-то плохо у меня с вниманием сегодня? - подумал Ирремид. - Может это от жары?

Неожиданный, однако, вышел поворот. Ещё вчера сложно было представить, что череда загадочных событий приведёт Пилар именно в это место — в театр. Она могла бы защищать городские улицы от террористов, идти по следу Красной Шапочки... присматривать за капралом, самое малое, но сидела сейчас здесь, совершенно одна, делая вид, что ей интересна репетиция пьесы, о которой она толком ничего и не знала, и обводя неспокойным взглядом помещение и присутствующих.
Ни на чём особенно не задерживаясь, взгляд Пилар скользил то по сцене и фигурам актёров или техников, то вдоль партера или бельэтажа, где и сама она находилась, но всё чаще и чаще возвращался к молодой паре напротив — элегантному дворфу и его красивой спутнице человеческих кровей, но в биштахарских одеждах, — как ни крути, самым примечательным фигурам среди редких зрителей. Как и эта девушка, Пилар время от времени обращала своё внимание на её самописец, чей размеренный, усердный труд отмечался лёгким подрагиванием подвижных частей и едва заметным перемигиванием где-то внутри его резного корпуса. Что же за опус он пишет, интересно? И интересно, как расследование самой стражницы Пилар замкнулось на нём и на мутных водах канала, вынесших в центр города труп молодой эльфийки без лица.

...Лицо эльфийки Пилар Салинас выражало волнение и задумчивость, когда она нашла в себе силы оторвать взор от самописца и обернуться к сцене, чтобы безынтересно смотреть туда, вниз, всё размышляя, как лучше всего объяснить сослуживцам пропажу капрала Дубари, что рассказать о том, где сама Пилар была всё это время. Какими сведениями с ними делиться? У неё была лишь неподтверждённая и безликая — слепая, немая, безносая легенда о людях, прошедших через вишнёвую дверь и потерявших лицо. Что рассказать? Придут ли сотрудники Бюро сами к мысли о том, что можно, к примеру, не просто стереть чью-то внешность, но украсть её, а потом использовать? Пилар же пришла... Она неосознанно погладила пальцами щёку — и снова вернулась к созерцанию уютно устроившейся молодой парочки.

Эльфийка оказалась так загипнотизирована дрожащим стилусом механического самописца, что не сразу заметила, как в зал театра вошли её сослуживцы, встречи с которыми она так ждала и одновременно боялась. Она чуть не подпрыгнула, когда услышала своё имя — и инстинктивно вжалась в кресло, делая вид, что это не её сейчас окликнули.
Голос, кажется, принадлежал Канти. Ну конечно, Канти. Девчонка была настойчивой, и если она действительно собиралась докричаться до бельэтажа, то докричалась бы, иди тут хоть полноценное представление в заключительном кульминационном акте и при полном зале народа, — а её имени лучше бы не звучать под этими сводами повторно.
Пилар глубоко вздохнула. Нужно вести себя естественно. Естественно. Иначе вся операция пойдёт прахом. Она выглянула поверх перил, улыбнулась Канти и легко мотнула головой в сторону лестницы из зала на второй этаж.

— Ой, простите...

Мысленно Канти укорила себя за крики посреди репетиции. Но тут же забыла о страданиях артистов (в конце-концов, они не горели вчера колдовским огнем!) и захромала к лестнице.

- Да, конечно, осматривайте. У нас брать нечего, - закивал директор театра на слова Ирремида, и переключил свое внимание на Лорелай.

- Я подумаю, - ответил он дипломатично на предложение улучшить положение своих рабочих. После чего немедленно сменил тему.

- Ну у вас и описания, честно говоря. Так, дайте подумать. Так, негритянку я вам не опознаю: под ваше описание каждая третья девушка подходит. Особые приметы, может быть? Не знаю, просто если отталкиваться от того, что есть - это будет пальцем в небо. А белобрысая... Насколько белобрысая? Просто вот есть Тахира Гхош. Высокая блондинка, директор Мариевского театра. Чем не преступница? - директор развел руками, и тут же спохватился: - Стоп, не записывайте это. Я пошутил. Извините. Но если задуматься - то видел я возле "Дерева", как там терлась какая-то эльфийка с белыми волосами. Даже не блондинка, а прямо с голубым таким отливом белизна. Приключенка, я думаю: они длинные мечи за спиной носят. Только я бы не назвал ее высокой. Она, я бы сказал, вот с вашу темноволосую спутницу ростом.

Перед тем, как Канти обратила его внимание на сидевшую на верхнем ярусе зала Пилар, Ирремид успел рассеянно осмотреть это большое помещение. Несмотря на то, что народа в зале было сравнительно немного (в городе не так много любителей прийти на репетицию в дневную жару, когда здоровым людям работать надо) - магический фон здесь был довольно сильный. Прежде всего, не имеющее окон помещение было освещено эфирными светильниками, к которым шли плохо спрятанные трубы с этим жидким горючим. Возможно, они и не создавали здесь прямой угрозы пожара - но постоянно отвлекали на себя внимание друида и мешали ему сконцентрироваться на более интересных источниках волшебства.

За время недолгого осмотра, единственным настоящим заклинанием, которое было применено в зале, был заговор на починку. С его помощью девочка-швея латала прорехи в ткани театральных костюмов, пока никто не видит. Сильных магических предметов в зале не было, хотя было множество разнообразной мишуры - в первую очередь, сервотроны-компаньоны. Кажется, содержание живых домашних животных совсем вышло из Гирапурской моды. Неизвестно, впрочем, хорошо это или плохо.

Ирремид хотел было плюнуть на все и пройти за кулисы, как его внимание привлекла Канти. Он, действительно, не сразу понял, куда машет рукой стражница с тростью - но когда та куда-то решительно поковыляла, сумел без особенного труда проследить за девушкой. Действительно, на верхнем ярусе сидела эльфийка виду холеного, но слегка растрепанного и даже растерянного.
Получатели: Ирремид.

Пилар терпеливо дождалась, когда Канти поднимется к ней, хотя и чувствовала себя как на иголках. Вообще, не так она планировала вернуться в компанию сослуживцев, но было ли такое стечение обстоятельств кстати или нет, она ещё не поняла. Поняла только, что ей совестно, когда отчётливо различила, как прихрамывает Канти на одну ногу, приближаясь к её креслу. А Пилар ведь порывалась вместе с ней в катакомбы идти...

— Давно не виделись, — она села вполоборота и похлопала ладонью по подушке соседнего сиденья..

Не так уж и давно, если подумать. Всего-то сутки — а по ощущениям так целая вечность прошла. Столько всего изменилось с того момента, когда эльфийка последний раз её видела.

— Изящная, — Пилар указала на трость в руке Канти и неуверенно улыбнулась, — ты теперь прямо аристократ. Ещё и со свитой, — она прищурилась, когда, изогнув шею, снова мельком осмотрела сцену и партер.

    - Я подумаю, - ответил он дипломатично на предложение улучшить положение своих рабочих. После чего немедленно сменил тему.
    — Обязательно подумайте, гражданин директор театра! — не дала увести себя от темы Лорелай, — Помните, скупой платит дважды, и рано или поздно мы придём уже по прямым обязанностям, потому что какая-нибудь бедняжка у вас что-нибудь стащила. Ой-ой что будет...а ваша щедрость, наоборот, может стать визитной карточкой вашего театра! Так что да, подумайте!
    Состроив серьёзную рожу и погрозив пальцем так, будто это было скорее режуще-колющее, Кайхорн продолжила расспросы.
    — Так, вы её только там видели? А поблизости театра? В какой день вы её видели, помните? Можете припомнить, куда она направлялась? — колдунье с трудом удавалось удерживать себя, чтобы не хихикнуть лишний раз от восторга прямо в процессе дознания. Она даже не заметила сразу, что Ирремид и Канти куда-то пропали, и продолжала засыпать директора вопросами.
    — Слыш, Канти, он кажись Сороку вид... — эльфийка попыталась позвать напарницу и рефлекторно пихнуть локтём, но когда рука словно провалилась в пустоту, никого не задев, Кайхорн полуобернулась и застыла, заметив, что Канти куда-то идёт. — О. О-одну минуточку, гражданин директор, — стражница очень удивилась, и двинулась в сторону Лал с открытым от удивления ртом. Чего она там такое увидела?

Канти фыркнула только в ответ на комплимент трости.

— Это Ирремид, он убийца Гесера и пришел за тобой. Или не убийца, я не знаю.

И вопросительно глянула на друида: "мне уйти?" мол.

Друид бросил взгляд на купол здания. Вогнутая поверхность купола была покрыта узором металлических труб, подобно тому, как клематис покрывает стену крестьянского дома, залезая куда надо и куда не надо. По этим трубам течет мирный эфир, давая помещению свет и тепло. Можно подумать, солнце над Гигапуром дает мало света и мало тепла. Жители города непостижимы в своей логике.

Несмотря на то, что магическое свечение эфира мешало друиду, Пилар в толпе посетителей он не упустил. И это сейчас самое главное.

— Это Ирремид, он убийца Гесера и пришел за тобой
- Что?!! А... Да... Я Ирремид, убийца драконов и похититель луны. И да. Я пришел за тобой.
Друид выдержал некоторую паузу, выжидая реакцию неожиданно нашедшейся эльфийки.
- На самом деле меня послала твоя семья. Тебя хотят видеть дома по какому то важному делу. Желательно, чтобы через неделю ты была уже там. Если надо закончить недоделанные дела в девятом отделе, я могу оказать помощь и содействие. Прошу отнестись ко всему этому серьезно.

- Меня бы кто стащил, - поморщился директор театра. - Обязательно подумаю, гражданка рекрут городской стражи.

На вопросы, отличные от финансового положения своей труппы, директор отвечал максимально прозрачно и откровенно:

- Видел я беловолосую, да - кажется, только у "Дерева". Точно не поблизости от театра и точно не на спектаклях. Видел пару раз, наверное - мне иногда нужно ходить по соседству - но, честно говоря, ничего подробнее я не запомнил. Мало ли на свете разных приключенцев?

Пока Ирремид улаживал свои дела с Пилар, Канти отвлеклась на происходящее на сцене. Там разыгрывалась драматическая сцена: актриса-ведалкен изображала девушку, которая влюбилась в человека и решила ради него бросить институт, ректор которого пытался методически объяснить ей нерациональность такого поступка. Несмотря на то, что текст постановки изобиловал терминами стохастического факторного анализа, слова ректора звучали пронзительно-эмоционально, и любой зритель немедленно проникался уважением к игре актера. Наверное. Потому что на самом деле, вне контекста постановки сцена выглядела немного дико.

Канти посмотрела на портрет смертницы, которым ее снабдил Виджай, и фыркнула. Вряд ли по такой картинке можно найти кого бы то ни было! Тем более, если припомнить: Виджай забыл, что волосы девушки были перетянуты пестрой лентой на макушке. И что на лбу ее красовались нарисованные оранжевым пигментом две вертикальные полоски - отличительный знак одного из человеческих племен, что проживают в посаде внутри северо-западного зеленого колеса. Да, и еще у нее была родинка на губе. И несколько шрамов: один на левом виске, уходящий под линию роста волос; и три параллельных тонких, на левой щеке. Такие шрамы похожи на следы столкновения с детенышем саблебивня - крупной дикой кошки, что живет в джунглях Каладеша. В естественных условиях, самка саблебивня никогда не подпускает никого к своим детенышам - поэтому можно было предположить, что Шапочка взаимодействовала с более или менее одомашненным животным. А еще у Шапочки был большой шрам от ожога на левой ладони, но тут Виджая можно было немного простить: на его рисунке у Шапочки вообще не было рук. Ну, Виджай! Ну, рисун!

— Чтоб меня разорвало! Пилар, ты куда пропала? Даже Гесер не знает. Что случилось? У нас тут...

"Пазу ворует конфискованные копь, а еще Ришка умерла". Ха. Ха. Ха. В общем, Канти решила тему вчерашнего дня не развивать особо, не сейчас хотя бы. Вчерашний день снова встал перед глазами и Канти, находясь теперь в спокойной обстановке, не сжигаемая заживо, мысленно хмыкнула: а ведь девочка была одной ходячей особой приметой.

    Словно завершая абсурдность ситуации последним, решительным мазком, на балкончик ворвался вихрь, в котором смешались разнообразные цвета - зелёный, красный, русый цвет волос и черные перья. Вихрем, естественно, была Кайхорн. Неугомонная Лорелай не могла оставить без внимания, что её напарники дружно ломанулись на балкончик - значит, там что-то интересное! А где интересное, там Лорелай.
    — Вуху! — эльфийка впрыгнула в ложу, будто в пропасть, и лишь после этого огляделась. Ага, Канти и Ирремид ведут беседу с какой-то смуглой эльф...стоп, смуглой? А что, если...
    — Стоять! — колдунья тут же наставила два сложенных пальца на незнакомку и подперла локоть свободной рукой. Даже прищурила один глаз от усердия, — Ирремид, Канти, это наша подозреваемая, да?
    Но спустя несколько мгновений неловкой тишины, Лорелай всё-таки осознала, что сморозила какую-то глупость и расстроено опустила руку. Лазарь на плече стражницы склонил голову набок и с интересом разглядывал Пилар немигающим взглядом черных глаз.
    — О-она своя, да? — виноватым тоном предположила Лорелай.

Было как-то не хорошо. Ирремид не знал что его угнетало больше - жара, эфир в трубах, это странное представление на сцене или неловкая пауза при встрече... Надо было пойти в артисты. Играл бы на баяне.

- Так, возвращаясь к делу, надо будет проверить, что там говорил директор театра про "Дерево". Думаю, на этом данное направление можно закрывать как бесперспективное. Похоже от разносчицы пирожков толку не много, она ничего не знает и сама никак не связана с бандитами. Просто случайное стечение обстоятельств.

Пилар выслушала человека, представившегося Ирремидом, с настороженным вниманием, не замечая за собой, как выстукивает пальцами по подлокотнику кресла какой-то мотивчик. Мыслями она была дома, с семьёй. С отцом и матерью, которые никогда не послали бы за ней «убийцу драконов и похитителя луны», если бы им просто нужно было увидеться с дочерью — даже ради очень-преочень серьёзного разговора. В конце концов, есть почта, и родители прекрасно знают, где она живёт… Если это только не очередная мамина «проверка», конечно. Пилар вздохнула.

— А кто конкретно вас послал? — серьёзно спросила она Ирремида, а затем склонилась к уху Канти и прошептала уже ей: — Ты вообще о нём что-нибудь знаешь?

— И я здесь по делу, — добавила она всё так же шёпотом, некомфортно сглотнув при очередном упоминании Гесера, — я нашла кое-что. Зацепку. В городе пропадают молодые люди, и почти все они дворяне, и все они, кхм, как бы это сказать… ну… понимаешь…

Что Канти должна была понять, Пилар так и не успела высказать, потому что на бельэтаж влетела ещё одна эльфийка и попыталась взять её под арест! На секунду Салинас замялась, а потом, как будто поняв что-то, отпрянула от Канти и вскочила с места, упрямо склонив голову, и её рука рефлекторно дёрнулась к поясу.
Подозреваемая? Она — подозреваемая? Она вдруг отчётливо вспомнила, чем закончилась её ночная встреча с другими стражниками. Со «своими».

Пилар нервно хохотнула.

— Вы меня разыгрываете, так? — начала она, сперва неуверенно, но с каждым словом всё больше и больше распаляясь, и вскоре её полушёпот стал похож на шипение змеи. — Развлекаетесь? Специально шли за мной? А знаете что? Я тут, вообще-то, устроила слежку. За подозреваемым! И весь этот… Вся эта толпа!.. Вся эта толпа вообще не помогает! — Пилар сердито взглянула на всех по очереди, остановив взгляд на эльфийке, направившей на неё шпалу. — А ты ещё кто такая?

Она чувствовала себя глупо. Ещё пару минут назад Пилар пребывала в твёрдой уверенности, что отлично устроилась тут, на бельэтаже, что никто не обращает на неё внимания, что она, напротив, видит всех… а теперь на неё смотрели четыре пары глаз — ещё птица эта дурацкая! — и чего-то ждали.

    Лорелай вспыхнула и залилась краской. Что значит, кто такая?! Разве она не видит - на ней форма стражи! Эльфийка ткнула пальцем в начищенный до блеска значок стражи и выпятила грудь вперёд.
    — Не видишь что ли? Девятое бюро Гирапура! — ответила она возмущённым тоном.
    Из всего сказанного Пилар, колдунья ухватила что-то про слежку. И сразу оживилась: уж это-то она умеет!
    — Слежка? — также шепотом поинтересовалась она, — Ну мы тебе с ней поможем! Этот вот плохой мальчик может выследить кого угодно! — Кайхорн хлопнула Лазаря по крылу. Ворон, к тому времени утративший к смуглокожей стражнице всякий интерес и решивший почистить перья, от неожиданности чуть не рухнул с плеча.

Канти бросила взгляд вниз: партер, сцена, пыльный занавес и синеватое свечение эфирных ламп. Интересно, о ком говорила Пилар.

— Пилар, это Лорелай. Лорелай, это Пилар, которая пропала так ловко, что даже Гесер не знал где она. Вы, вроде как коллеги, ага. Мы тут проверяли показания свидетеля... А твой подозреваемый, может мы его просто арестуем? А то следить за ним, когда он нас всех видел. Разве что, Адхира с Пазу подключить.

Канти перенесла вес с ноги на ногу, поморщилась, оперлась на трость.

— Только бегать за актрисульками я не буду, простите. Ноги уже не те.

Канти вздрогнула, когда Виджай передал сообщение, глянула на Лорелай, Ирремида, Пилар. Ну да, конечно, связь не у всех.

— Виджай напал на след. В порту Бомат склад шестьдесят пять. Будем брать всех скопом. Пилар, прости, у нас приоритет на перехват гиперфокусов, пока Гесер не скажет обратного.

Канти развернулась на месте, скрипнув тростью по паркету.

— Я в штаб, соберу танки и на корабле привезу. Прикройте Виджая и Сарику на земле.

Уже выстукивая бробь тростью по ступенькам театра, Канти телепатировала:

— Виджай, я в штаб, соберу автоматонов и по воздуху к складу.

— Первый, собирай банду. Боезапас пополнить, эфиром заправится и грузитесь на судно. Кто спросит: приказ сержанта Лал.

Пилар только фыркнула — и то мысленно, — когда одетая по форме эльфийка недвусмысленно намекнула ей на свою принадлежность к девятому бюро, горделиво выпятив грудь. Ну и что? Вообще не доказательство, такая теперь у каждого второго есть, ей ли не знать. Форма, в смысле. Стражника.
Она пересилила себя и улыбнулась новенькой (хотя кто для кого тут новенький теперь, разобраться было сложновато), когда Канти их представила. Лорелай, значит… Пилар по привычке прищурилась, вглядываясь в лицо новой знакомой и следя за её непринуждёнными, неэкономными движениями. Она совсем другая — и даже если выросла в пределах Колеса, то вряд ли в тех же условиях, что и Зелёный рыцарь. Мама наверняка дала бы ей нелестную характеристику, только взглянув на все эти ужимки…
Пилар вдруг поймала себя на том, что снова думает о доме. Неужели так соскучилась? Она неудовлетворённо повела плечом, как будто назойливые мысли можно было сбросить, как отстёгнутый плащ.

— Нет, Канти, — опомнилась эльфийка, — не надо никого арестовывать. Нет оснований пока, да и так мы его только спугнём… Если уже не спугнули.

Не поднимая руки с подлокотника, она вытянула указательный палец в направлении молодой пары, устроившейся на другой стороне бельэтажа. Они всё ещё болтали. Рядом всё ещё жужжал самописец.

— Во-о-он они сидят, — протянула Пилар. — Только не устраивайте переполох, пожалуйста. Я ещё и сама не знаю, как лучше к ним подступиться. Но уж если устраивать слежку, то пара глаз сверху, — она взглянула на ворона, — мне бы и правда не помешала…

И она подалась вперёд, уже намереваясь обсудить с Лорелай детали, как неожиданная директива вдруг спутала ей все карты. Такое-то началось — а у неё ведь даже нитки нет, страшно сказать, почему! Залившись краской и вскочив, как ошпаренная, она ткнула пальцем в новенькую, с чего-то решив не только её так про себя называть, но и что имеет основания указывать ей, что делать:

— Стой тут и смотри, чтобы эта парочка не улизнула никуда, я сейчас! — а сама бросилась вслед за Канти, поймав ту под локоть уже у выхода на лестницу. — Погоди, Канти, постой… У меня своё расследование. Если ты требуешь моего присутствия, то я хочу официальное подтверждение от Гесера! И это… Я бы спросила, — она замялась, рассматривая преинтереснейший дверной косяк, — только у меня нет с собой нитки.

    События развивались так стремительно, что Лорелай буквально разрывалась на части: Канти во всю свою хромую прыть скачет вниз по лестнице, получив сообщение от Виджая, новая знакомая - за ней. На мгновение бельэтаж занял место театральных подмостков, где всё смешалось в суматохе какой-нибудь драмы. Немая сцена.
    — А... — только попыталась вставить слово в происходящее колдунья, как её прервала Пилар, приказав ей следить за таинственными посетителями театра, — А. Х-хорошо. Есть!
    Ситуация развивалась так стремительно, а приказ был отдан таким естественным тоном, что Кайхорн даже не подумала возражать. Надо - значит надо!
    — Tiris, — шепнула она ворону, погладив по крылу и, облокотившись на перила, сделала вид, что заинтересовалась репетицией. Но нет-нет, да косила глазом в сторону молодого дворфа и его собеседницы, сидящих напротив. Не привлекать внимания, не привлекать внимания...конечно, тут же зачесался нос. И вообще, почему Пилар ей командует?! Мысль, казавшаяся очевидной, пришла в голову только сейчас. Ладно, если они ей чуть не сорвали расследование, надо всё-таки помочь. Поставив подбородок на обе ладони, колдунья тяжко вздохнула. Вот бы и ей какую-то работу под прикрытием...

Не успела Лорелай толком оглядеться, как осталась одна: даже Ирремид-друид, и тот куда-то испарился одновременно с бегством стражниц. Эльфийке не оставалось ничего лучшего, чем усесться на кресло и получать удовольствие от репетиции спектакля. В очередной раз посмотрев на пару высокородного дворфа и человеческой девушки в эльфийском наряде, Лорелай встретилась с девушкой глазами. Поймав взгляд эльфийки, наблюдаемая едва заметно смутилась - но ненадолго. Дворф, до сих пор увлеченный собственным рассказом, поменял позу в кресле и выжидающе посмотрел на свою спутницу. Та ободряюще ему улыбнулась и продолжила слушать.

Подозреваемые вели себя тихо и спокойно, что позволило Лорелай заняться собственными делами: а именно, настройкой на переданную в ее собственность эфирную нитку. Было бы, конечно, намного лучше, если бы капитан Гесер с самого утра велел рекруту взять со склада устройство связи - но вот такой он, капитан, разгильдяй. Не выдает сотрудникам необходимых ресурсов - а потом еще чему-то удивляется.

Лорелай завершила настройку как раз вовремя: стоило ей нацепить нитку на ухо, как в ее голове раздались обеспокоенные вызовы со стороны лиц, представившихся как Андхир и Пазу. Они приехали, чтобы подменить эльфийку на посту и беспокоились, что та не выходит на связь. Описав наблюдаемых и их нынешнее расположение, Лорелай торопливо покинула театр и запрыгнула в самоходную повозку, где ее уже дожидались коллеги по операции.

Следующая их остановка была в портовом районе, на складе номер шестьдесят пять.