[InHuman] Tales of Redlands | ходы игроков | Эпизод 12: Вздёрни их повыше. (АРХИВ)

Перезарядив револьвер и попутно изучив барабан, Римли пришла к однозначному выводу, что причина осечки заключалась не в дефекте самого оружия. Плохой капсюль, подмоченный порох, что-то из этого, но пушка точно исправна. Правда, теперь девушка могла смотреть на него с не меньшей печалью, чем на лошадь. Никто и никогда прежде не объяснял ей, почему в Додже так популярны подобные, технически устаревшие, изделия. Ведь оружие под унитарный патрон куда надёжнее и быстрее в перезарядке. Вывод всегда напрашивался только один - ностальгия у одних, привычка у других и желание приобщиться к наследию предков у третьих. Нет, не тех предков, что жили сотни лет назад - у тех как раз всё было нормально с пушками. Праотцы, жившие до войны с пустынниками, воевали с этим оружием, и на тот момент оно действительно было актуально, в силу отсутствия достойной альтернативы. Деды и взрослые мужи воевали с этим, потому что хорошо знали это оружие, и оно было доступно. Но сейчас... Впрочем, Харт не видела ни одного такого оружия, что было бы сделано недавно - все сплошь потёртые, старые, видавшие не одного хозяина и даже не одно поколение. Значит, дело всё-таки в верности традициям и устоям. Старик Харгрив был из тех, кто чётко им следовал, и вот теперь его револьвер перешёл по наследству Римли. Забавно, но в момент полноценного формулирования этой мысли оружие вдруг словно стало меньше весить, а последние два патрона девушка зарядила быстро и качественно. Впрочем, это уже лирика.
По факту же имелась одна слегка пострадавшая женщина и умерено раненая лошадь, чья общая скорость передвижения была ниже минимально необходимой для благополучного ухода от проблем, которые могла предоставить Пустошь. Эта злобная сука ненавидела людей и при любом удобном случае демонстрировала свою ненависть, подчас в очень изощрённой форме. Многим палачам стоило бы поучиться у неё тому, как надо мучить людей, убивать их со всем возможным цинизмом и жестокостью, доводя до предела жизненных сил, а потом играючи и усмехаясь обрывать последнюю ниточку в тот самый момент, когда уже, казалось бы, почувствовал победу. Но были у Пустоши и свои любимчики. Нельзя сказать наверняка, как это точно определить и имеется ли вообще подобный прецедент, но то, что Римли в одиночку расправилась с бандой свинолюдов, не лишилась конечности, девственности и рассудка, уже говорило о чём-то, что не бывает просто так. Хотя, возможно, она просто всё сделала правильно, и потому выжила, отделавшись лёгким испугом.
Лошадь хромала всё сильнее и чаще. Иной раз останавливалась, тяжело всхрапывая, и не двигалась с места. После небольшой паузы продолжала идти, но с каждым разом эти передышки становились дольше и дольше, а животное угасало на глазах. Они прошли довольно большое расстояние без проблем и препяствий, но когда вдалеке показались верхушки домов Доджа, кобыла остановилась в очередной раз и больше идти не захотела. Но вины её в этом не было - виной была кровь, струившаяся из раны в ноге, почти незаметная на тёмной шкуре. Она шла без остановки всё это время, и почему-то Римли не придала этому значения. Результат появился не сразу, но вот теперь бедное животное, потерявшее много крови, утратило жизненные силы. Лошадь качнулась, медленно опустилась на круп, а затем уже без всякого контроля со своей стороны завалилось набок. Её гнедые бока с немного выпирающими рёбрами вздымались и опускались с болезненным содроганием - страшно было видеть, как такое большое и некогда сильное животное, дружелюбное человеку, умирает в одночасье. Быть может, перевяжи Римли кобыле ногу какой-нибудь тряпкой или просто куском собственной одежды, той бы хватило сил дойти до города, а там ей уже помогли по-настоящему.

- Прости лошадка... Девушка тяжело вздохнула и бросив печальный взгляд на умирающую лошадь обернулась к ней спиной и продолжила путь в город. Ей было жаль оставлять бедное животное, однако помочь она ей ничем немогла, если только уже в городе кто-нибудь не согласиться съездить за ней и как-то помочь... Она не стала добивать кобылу по той причине, что выстрелы могли приманить монстров, а в своей способности использовать для добивания стилет именно сейчас Римли была неуверенна. Стараясь не обращать на умирающее животное внимание, Харт осторожно поправила одежду и продолжила идти дальше, мысленно думая, что может сказать своему начальству и примет ли оно объяснение, что дерьмовые дни бывают у каждого...

И женщина продолжила путь к городу, провожаемая лишь грустным и исполненным страдания взглядом лошади. Приподняв голову, она ещё долго смотрела вслед человеку, но сколько Римли не шла, она не услышала ни единого звука ржания и всхрапывания. Возможно, так даже было лучше, иначе гнетущее чувство на душе было бы в разы сильнее. Впрочем, оно и так было достаточно страшным, словно не животное бросала Харт на произвол судьбы, но человека.

Додж встретил девушку по-особенному на этот раз. Сколько ей не доводилось покидать город и возвращаться, никогда он не был таким, как сейчас. Словно все только и ждали, чтобы обратить на Римли пристальный, строгий взор, и она буквально кожей чувствовала, как на неё смотрят мужчины, женщины, дети - да даже животные и сами здания. При этом в действительности на неё никто внимания не обращал больше, чем можно было обратить на прохожего. Но девушке было не по себе, и в каждом встречном ей чудился тот, кто подбежит, схватит за волосы и, макая лицом в грязь, начнёт отчитывать за случившееся. И хотя это было абсурдом как само по себе, так и по факту, ибо никто не знал и не мог знать, что с ней случилось, Харт вдруг ощутила себя чужой, чужой среди своих и никак не наоборот. Город стал ей враждебен. Но ведь ей это только казалось, верно? Дурацкая случайность, неуклюжее выживание, технический провал и поражение.
Первым встреченным Римли человеком, который был достаточно близко, чтобы этикет позволил обратиться к нему, не крича через весь квартал, был старый фермер, чистивший ружьё на крыльце двора. Завидев Харт, он махнул ей рукой и приготовился было дальше заниматься своими делами, но, заметив, что та немного не в порядке, поспешил первым начать разговор.
- Доброго денёчка, мисс Харт. У вас какие-то проблемы?

- Доброго дня... Поприветствовала мужчину Римли. Случившийся провал еще угнетал девушку отчего та не сразу нашла нужные слова. Харт чувствовала себя морально уставшей и откровенно говоря разбитой, но поспешила не превращать секундную заминку в неловкость. Палач не хотела вызвать каких либо подозрений, а потому слегка притормозив перевела взгляд в глаза собеседника, и продолжила разговор...
- Да вот, съездила называется за травками... Хотела набрать кое-каких растений для дубления, на шкуры, а нарвалась на свинолюдов... Тварей то я положила... Но те зацепили лошадь и меня маленько... Девушка шумно выдохнула прогоняя неприятное воспоминание о своей битве с мутантами. - Пришлось идти в город пешком... Лошадь за собой. Но... не дошли мы... Зверюга много крови потеряла, упала немного не доходя до города... Она живая, но идти уже не смогла... Вы не знаете кого можно было бы послать проверить? Жалко будет если животина за так пропадёт... Римли вновь вздохнула и крутанув кисть неприятно щёлкнула суставом...

Фермер деловито отложил ружьё, и тем самым ясно дал понять, что просто так не отпустит девушку, как следует не расспросив, а то и приняв посильное участие в решении её проблемы.
- Да что ты говоришь! Свинолюди лошадку задрали? Прямо рядом с городом что ли? Ну дела, ну дела. Да тебе надо срочно к рейнджерам, сообщить, где это случилось. Так близко к городу погань подобралась. Ай-яй, так и по ночам в огород шастать начнут!
Старик был искреннем в своём удивлении, и в этом не было ничего необычного - любой бы забеспокоился на его месте. Но, понятное дело, сейчас Римли могла только ему подыграть. Даже выдать направление, в котором следовало искать животное, а значит и место захоронения, было уже нарушением условий. И хотя любой местный только порадовался бы, глядя на могилу красноармейских прихвостней, да ещё плюнул бы пару раз сверху, уговор есть уговор. Многие вещи в Додже делались просто потому, что тут так заведено, и ни Харт, ни многие другие так до конца и не понимали, зачем это нужно, но... Если так было заведено, значит в этом есть смысл. Сила традиций в их постоянстве, так ведь? А если раньше было лучше, то зачем что-то менять?
- Да конечно же лошадку схарчат, коли ты её в поле умирать бросила. - старик резко встал со стула, набираясь решительностью, что в исполнении его жилистого пожилого тела выглядела малость комично, - Если далеко бросили, то уже поздно идти её искать. А когда же вы успели кобылку себе прикупить, мисс Харт? Что-то не припомню вестей.
Информация в Додже распространялась с катастрофически быстрой скоростью. Не успевали юноша и девушка посмотреть друг на друга неравнодушным взглядом, как им уже прочили долгие или не очень годы семейной жизни. Стоило одной бабушке закашлять, как на крыльце гробовщика Джонса появлялся свежевыструганный гроб. И уж тем более никак не могло обойтись без внимания приобретение Римли лошади у коневода. Но так как скакун был не её, а одного из Линчей, ей стоило сейчас соврать что-нибудь, только бы не порождать череду вопросов, цепочка которых непременно приведёт к необходимости выкладывать конфиденциальные данные. Уход от ответа был ничуть не лучшим выбором, потому как порождал однозначные подозрения. Но, в конце концов, какая разница, что говорить старику, которого Римли и знала-то с трудом? Хотя, он её знал...

- А, брала у одного старого знакомого съездить... Кто же знал, что выйдет такая вот ситуация? Ответила девушка, ведь она действительно знала Линчей верно?
- Сейчас он уже уехал, так что вы его знать не можете... -Впрочем, это неважно. Попыталась перевести тему Римли. - А важно то, что зверолюды не бояться нападать... Это проблема. Пожалуй обращусь к рейнджерам пока не поздно, уж они-то решат эту проблему.... Немного помолчав Римли осторожна попросила.
- Я пойду потороплюсь сэр, оповещу тех кого надо... Уж очень хочется хорошенько отмыться, драка вышла не из чистых... Поморщилась Харт и вопросительно посмотрела на старика...

- Да как же не знать, я всех в городе знаю. - хотел было настоять на своём старик, но, видимо, что-то в его дальнейших мыслях пошло не так и не туда, и он сам избавил девушку от собственных расспросов, - Ну ладно, впрочем, не так уж это и важно. А вот зверолюды это проблема, да. Едрить их кочерыжку, что же за беспредел какой-то последнее время, не продохнуть прямо. Надо, надо рейнджеров просить чтобы зачистили эту гадость под самый корешок. Огнём выжечь дотла, у-у!
А пока дедушка сам себя накручивал и потрясал кулаками, грозя невидимому врагу в небе, у Римли появилась отличная возможность исчезнуть из его поля зрения, и не воспользовать ею было просто грешно.
Малость приободрившись от ощущения близости цивилизации и людей, Харт приободрилась, благодаря чему стала меньше выделяться своим измотанным состоянием. Правда, места на теле, где ей были нанесены удары при падении, уже ныли вовсю. Точно будут синяки, большие такие пятна. Но сейчас женщине предстояло решить, с чего следует начать и в какой последовательности. Кеннет ждал личного доклада о проделанной работе, и это само по себе надлежало сделать безотлагательно, а уж в свете случившегося тем более. С другой стороны, Римли требовалось самой привести себя в порядок, ибо заявляться в нынешнем виде в кабинет Линча попросту стыдно - её, конечно, поймут и осуждать открыто не станут, но эта история может надолго застрять в умах обывателей в виде язвительной шутки про женскую неопрятность. Римли Харт по прозвищу Чушка - да про такое не пошутит только младенец, и можно не сомневаться, прозвище приживётся на раз два, а потом живи с этим. Увы, разум молчит, озадаченный дилеммой.

"Чёрт возьми... Нужно, что-то решить." Раздражённо подумала девушка. Слава грязнули ей определённо не нужна... А потому взвесив за и против, Римли взяла курс на мастерскую. Конечно там определённо стоит жуткая вонь, но пока можно потерпеть. Да и кроме мытья стоит взять ружьё. На всякий случай...

Девушке стоило определённых трудов добраться до дома и не встретиться с очередным желающим назадавать кучу вопросов относительно её внешнего вида. К счастью, в этот раз обошлось без нежелательных встреч, но, увы, не обошлось без неприятных сюрпризов.
Вонь! Дикий смрад ударил в нос и резанул по глазам, едва только Римли распахнула двери родного дома-мастерской. Ей даже не надо было принюхиваться, да и не стала бы она всё равно, чтобы мигом определить причину. Сырая шкура свинолюда, провалявшаяся в замкнутом и хорошо прогретом помещении несколько часов, провоняла собой всю мастерскую, захватив и жилое помещение, и уборную. Видя единственный выход по спасению положения, Харт распахнула все окна и двери, но даже после этого "благовоние" не спешило уходить. Римли ограничилась тем, что умыла лицо, руки, оттёрла пыльные пятна со своей текущей одеждой и ополоснула ссадины - на большее её не хватило, потому что к тому моменту девушку начало натурально рвать. Ружьё из своей комнаты она схватила уже на ощупь, с закрытыми и слезящимися глазами и плотно сжатым ртом, из которого вот-вот грозили непроизвольно пойти рвотные массы. В итоге так она и выбежала - сжимая одной рукой двустволку, а другой собственное лицо, чтобы на бегу не блевануть под ноги, не поскользнуться и не упасть в собственную мерзость, положив тем самым финальную тухлую вишенку на смердящий торт. Но, к счастью, обошлось, и Харт благополучно покинула отчий дом, оставив все окна и двери нараспашку. За воров можно было не беспокоиться - никто в здравом уме не полезет в дом покойного старика Харгрива, а тем более сейчас. Но вот Скотти... Скотти следовало прибить за то, что не выволок свою погань!
В общем, по пути к Линчу Римли ещё раз себя осмотрела. Она уже умылась и не была чумазой, это хорошо. Одежда, кажется, не успела пропахнуть - по крайней мере, девушка уже ничего не чувствовала, да и за время пешего пути должно же было как-то выветриться. Дело близилось к вечеру, и многие уже возвращались по домам после работы в полях и на фермах. Народу было много, и никто особо не заговаривал с прохожими. С Харт тоже - по реакции людей она попыталась судить, не воняет ли от неё, но, кажется, никто ничего такого не замечал. Знакомые люди приветствующе кивали ей и проходили мимо, улыбаясь - большинство из них, а, читай, почти все не знали, чем занимается женщина помимо кожевенной мастерской, и вряд ли их улыбка была бы так широка, знай они всю правду. Но такова доля простого народа - не располагать всей информацией. И Линчи в этом были прекрасны. Если Рэдволт и его армия покрывали завесой тайны только то, что могло их компрометировать, всякие грязные делишки и самодурство людей в погонах, то рейнджеры пеклись в первую и последнюю очередь о спокойствии своих близких, но в то же время раскрытие истины нисколько бы не подорвало их престиж, а, напротив, только укрепило бы. Взаимопонимание и солидарность - качества, которые невозможно навязать массам, но воспитать которые под силу лишь исключительным руководителям. Старина Тедди был таким - по крайней мере, до недавнего времени.
Кеннет заприметил Харт ещё на подходе к ратуше. Видимо, чтобы не вызывать лишних расспросов у околачивающихся снаружи рейнджеров в отношение девушки, он сам вышел к ней навстречу, но затем уже без лишних любезностей поманил за собой, внутрь. Вместе они вошли в парадную, прошли через зал и поднялись в кабинет на втором этаже. Кабинет шерифа.
Говорят, многое можно узнать о человеке по тому, как обустроено его рабочее место. Кабинет большого начальника можно было назвать таковым лишь с натяжкой, ибо хороший глава не протирает штаны в кресле сутки напролёт. Но если он делает из своего кабинета своего рода музей, выставку самых главных достижений его работы, то это уже совершенно другое дело.
Кабинет Линча выглядел именно так. Он был большой, просторный, и вмещал в себя кучу всего, расставленного по углам, развешенного по стенам и даром что не на потолке. Одна стена уверенно считалась оружейной - столько пушек, сколько было на ней, Римли не видела ни в одной мастерской, ни в одном магазине. Некоторые были похожи, но все они были разные в той или иной степени. Что примечательно, довоенных раритетов практически не наблюдалось, в основном только то, что мастера Доджа сделали сами. И, надо сказать, у них это всегда получалось хорошо. Внимание Харт сразу же привлёк здоровенный револьвер с закольцованной патронной лентой вместо барабана, патронов эдак на двадцать, не меньше.
Но самых главных "экспоантов" было двое, и только один из них являлся оным буквально. Голова рыси. Всё внутри Римли похолодело, когда она взглянула на изуродованную башку невиданного доселе существа, притороченную к дубовой доске и повешенную на стену по центру прямо напротив входной двери. Несколько лет назад Харгрив уже приводил её сюда в первый раз, и после того девушка не на шутку испугалась. Она даже толком не могла объяснить, чего именно, но потом её несколько недель мучали дурные сны. И вот сейчас снова эта голова - видимо, в процессе схватки она была размозжена или иным образом сильно повреждена, но оттого, собранная воедино, выглядела ещё страшнее... нет, не выглядела. Римли не могла представить, как выглядела рысь прежде, но могла быть уверена, что ещё страшнее этого. Дикий, первобытный, ничем не мотивированный и иррациональный страх. Но действительно ли его вызывала эта самая голова, или же на самом деле виной тому был сам Линч?
Старик сидел в кресле и читал большую книгу. Даже в задумчивом состоянии он был мрачнее тучи, и от одного его присутствия блекли настольные масляные лампы. Когда гости вошли, Теодор не сразу оторвался от чтения, но в конечном итоге поднял суровый взор из-под густых бровей на парочку. Кеннет, наверняка привыкший к таким приёмам за долгие годы, не был нисколечко смущён и поспешил занять удобное место на диванчике у окна. Заглянув зачем-то за штору, он задёрнул её обратно и тоже уставился на Римли.
- Рассказывай.

- В процессе допроса удалось узнать, что красные направлялись в заброшенный форт Лерни, где и должны были выполнить некую... "Боевую задачу"...
К сожалению это всё, что удалось вытянуть из пленного.
Роланд Граймс, захваченных в плен оказался довольно крепкой и хитрой сволочью, а потому в связи с независящими от меня обстоятельствами сдох. Старый сарай внёс коррективы в процесс допроса и не дал довести его до конца... Римли смотрела прямо в глаза своего "начальства". Как бы она не боялась старика, показывать слабость было нельзя иначе как она чувствовала будет плохо. А потому девушке оставалось только максимально подробно и корректно выдать отчет о деле и надеяться, что гнев Линчей обойдет её стороной.
- С телом я управилась, но возникли некоторые трудности... Банда невесть как зашедших на огонёк свинолюдов решила перекусить человечинкой. Неудачно. Но в процессе боя они смогли ранить лошадь и оглушить меня. Римли чуть сморщилась.
- Со свиньями я расправилась. Но лошадь пала недалёко от города и пришлось её бросить...
Я осознаю ущерб и готова понести наказание... Вот собственно и всё, господин Линч. Готова ответить на ваши вопросы... Девушка чуть вопросительно посмотрела на мужчину.

Мрачная пауза продержалась недолго. Первым закашлялся Кеннет, а после его отец захлопнул книгу и начал убирать в стол.
- Свиномрази у самого Доджа - это ни разу хорошо. Надо уже заняться этим с ребятами, потому что на общественных началах дело, чую, с места не двинется, только усугубится. Но мне до сих пор не понятно, как ты умудрилась поджечь сарай. Тем более, ты знаешь, что он старый, и что в таких местах с огнём играть опасно. За каким хреном вообще...
Речь младшего Линча была прервана громким ударом раскрытой ладони по столу. Старик вновь поднял суровый взор на всех присутствующих.
- Достаточно. Мисс Харт сказала столько, сколько посчитала нужным.
- То есть ты хочешь сказать, что она нам что-то не договаривает? - Кеннет, вскочивший было с дивана и опять зачем-то заглянувший за штору, резко обернулся.
- Я сказал "достаточно". Оставь нас.
- Па, да что... - хотел было возразить мужчина, но вовремя осёкся и, натянув шляпу на самый лоб, спешно удалился из кабинета, на удивление быстро и при этом аккуратно закрыв за собой дверь.
Когда Римли переместила взгляд с выхода обратно на Теодора, тот уже снова был погружён в чтение какой-то книги, наверное, уже другой. С уходом Кеннета в помещении стало ещё мрачнее, хотя, кажется, тот перед уходом немного отодвинул её и впустил в комнату немного солнечного света. Лучи заката прочерчивали кабинет косыми столбиками красной пыли, но всё вокруг оставалось темно и мрачно. Всё это придавала атмосфере вокруг какую-то пугающую загадочность и волшебную мистику. Интересно, как шериф умудряется читать в такой темноте?...А, ну да, у него вроде лампа на столе стоит.
Несмотря на то, что с момента ухода третьего никто более и слова не сказал, Харт не могла отделаться от ощущения, что от неё ждут ещё каких-то ответов. Прекрасно понимая, что Линч имеет представление о случившемся лишь со слов одного из своих сыновей, а с недавнего времени и со слов Римли, девушка отказывалась верить в то, что старик подозревает её в сокрытии истины. Но почему она должна рассказывать о том, что случилось на самом деле? Должна ли она рассказать о том, что потеряла сознание, и это послужило причиной возгорания? Почему она думает, что эта информация не важна? Почему она задаёт себе эти вопросы, и какого хрена тут происходит?