[PF] "Way of the Wicked" | ходы игроков | 1. "Узел Шипов". Тюрьма Брандерскар

  Последовавшие за разделкой жабы и извлечением из нее еле-живого Джагера события прошли как в тумане. Моргейн, которому, помимо поиска пути, теперь еще и периодически приходилось помогать нести отнюдь не легкого Джагера, почти перестал реагировать на внешние раздражители и к рассвету просто перебирал ногами.

  Зябкий период между ночью и утром отчасти взбодрил, - правда, отнюдь не той бодростью, при которой хочется наслаждаться жизнью, - и Рейнхарт обнаружил, что цель их ночного рывка через болота уже совсем рядом.

  Услышав слова девушки, полуэльф оглянулся и обнаружил пропажу двух спутников. Судя по ее фразе, вряд ли они стали добычей очередных болотных жителей, но Моргейну стало слегка жутко. В первую очередь от того, насколько его чувства успели притупиться за последние часы. Комментировать исчезновение Рейнхарт не стал, - иллюзий по поводу намерений заключенных он не питал изначально, - и лишь усталым кивком поблагодарил Морвэн, решившую позаботиться о внешнем виде спутников. Весьма кстати, - посмотрев на то, во что после прогулок по топям превратились лица беглецов и некогда новые одежды, впору было описывать новый вид болотных аберраций.

  Как бы там ни было, они дошли. Осталось узнать, что приготовили для них неизвестные "благодетели".

Увидев, что они практически прибыли к пункту назначения, Маркус предложил оставшимся остановиться, перевести дух. Бегство Воробья было более-менее ожидаемым, бегство Каэсси чуть более неожиданным и неприятным. Но со своей основной задачей убийца справился – довел всех живыми. Ирония этого нагнала его только сейчас, что он, которого всю жизнь учили убивать, поставил себе задачей сохранить жизнь. И с ней достаточно успешно справился.

Остановившись, он снял тюремные тряпки, насколько возможно это было в имеющихся обстоятельствах придал себе приличный вид и облачился в одежду, которую им передали в вуали. После чего критически осмотрел свою полумертвую команду, и зашагал к источнику света, сделав знак остальным следовать за собой.

Сид и Каэсси тихо скрылись в рассветном тумане. Мотивы их были понятны, но лёгкая судьба полуэльфов не ждала: им предстояло выбраться в сторону Старой Дороги и искать-то убежище, при том к этому утру их уже будет разыскивать отсюда и до Матарина. Оставшиеся беглецы чуяли нутром, что товарищей по побегу они вряд ли увидят в этой жизни.

Оставшиеся, а именно: Маркус, Морвэн, Моргейн, находящийся без сознания Джагер и все еще тяжело израненный Грамблджэк продолжили путь на тусклый свет фонаря, сквозь деревья и кусты вольно раскинувшейся рощи. Последние шаги были самыми трудными, самыми мучительными. Казалось, что их изможденные тела в самый последний момент откажут. Но - нет. Последние деревья расступились перед ними, и глазам беглецов открылось поместье.

Большое здание в старо-баркианском стиле, оно было выкрашено в темно-зеленый цвет. Дом был старым, но поддерживался в хорошем состоянии, несмотря на абсолютно дикие окрестности. Массивные контрфорсы двух крыльев дома выступали вперед, окруженные застекленными и зарешеченными окнами. Поместье окружала решётка с шипами. Они выглядели достаточно острыми, чтобы насадить на них голову.

В целом поместье имело какой-то сюрреалистичный, нереальный вид, словно какая-то магия перенесла его сюда. Несмотря на это, магии от здания не ощущалось. Вот то, что внутри, это другое дело.

Калитка была призывно открыта, и беглецы вступили внутрь, пройдя вдоль идеально ухоженных лужаек.

Массивная дверь открылась, и в ней показалась хорошо знакомая Маркусу (но не остальным беглецам) Тиадора. Но черное похоронное платье она сменила на белоснежное, наводящее, скорее, на мысли о свадебных торжествах. Она улыбнулась Маркусу.

- Мой дорогой, мы заждались тебя. Я даже думала уже, что ты не придешь.

Голос её, однако, звучал скорее холодно и угрожающе, чем приветственно.

- И ты привёл с собой друзей! - она обвела взглядом группу, - но не всех, не всех... Ну что же, мы ожидали, что не все смогут проделать этот путь. Хорошо. Значит, те кто остались, стали крепче и послужат нам вернее. Хозяин требует, что вы все предстали перед ним, но сперва нужно привести вас в подобающий вид.

Она щелкнула пальцами.

- Рабы!

Из поместья появилась дюжина молодых и привлекательных слуг в традиционных одеяниях дворецких и горничных.

- Эти люди - наши гости. Покажите им их комнаты. Но сначала убедитесь, что они хорошо вымыты, накормлены и приведены в порядок. И поживее!

Последнее слово прозвучало почти как угроза.

Рабы быстро кинулись к беглецам, и, причитая, повели их внутрь поместья. Вскоре ворота особняка снова закрылись.

  Несмотря на собственное плачевное состояние, Моргейн в полной мере смог оценить как стиль строения, так и облик вышедшей встречать их леди. Последняя, несмотря на невинно-белоснежное платье, вызывала на удивление контрастирующее с ним ощущение силы и власти. Первые же ее фразы подтвердили подозрения покинувших их спутников - от беглецов ожидали службы и совершенно этого не скрывали.

  Дальнейшие события показали, что, если ранее у кого-то оставались сомнения в немалом могуществе их нежданных "благодетелей", теперь стоило про них забыть. Кем бы ни были обитатели этого особняка, они были весьма влиятельны и не чужды высокой магии, - иначе объяснить неестественную подобострастность местной прислуги было сложно.

  Впрочем, все это не слишком волновало Рейнхарта. По привычке отмечая детали, он все-таки был слишком утомлен для тщательного анализа происходящее, тем более, что местная атмосфера, казалось, еще сильнее одурманивала и без того плывущее сознание.

  Во время приема пищи Моргейн, как ни манили изысканные блюда, не стал чрезмерно насыщаться. Во-первых, стоило поберечь себя после скудной кормежки Брандерскара, во-вторых, им недвусмысленно дали понять, что вскоре их ждет важная встреча, а полуэльф придерживался мнения, что полный желудок не способствует трезвым размышлениям.

  От одежды Рейнхарт отказываться не стал, остановив выбор на простом и строгом костюме из достаточно дорогого и качественного материала, - примерно аналогичном тому, что предпочитал носить в период "аристократической" жизни, которая сейчас казалась чем-то далеким и почти забытым. Тем не менее, старые привычки возвращались, и в какой-то момент суета и подобострастие окружающих слуг показались почти привычными... Почти, потому что Моргейн ни на момент не забывал, кто на самом деле являлся хозяином в этом доме, и был далек от иллюзий на предмет своей уникальности и безопасности.

Место, куда мы пришли, поражало. Нет, не великолепием: доводилось мне бывать в местечках более роскошных. Контрастом с диким, необжитым лесом и топями, населёнными плотоядными жабами. Дом обрушивался на голову, из которой ещё не выветрилась вонь Брандерскара, заставляя невольно пригибаться к земле. Я входила сюда не равной, не гостьей, приглашённой на бал или чашку послеобеденного чая, а бывшей пленницей, обязанной местным хозяевам жизнью. Это угнетало. Зато входила живой и на своих ногах, это ли не повод для маленькой радости?

Женщина, что вышла нас встречать, не понравилась мне сразу. В особенности не понравилось, как она говорила с Маркусом. По моему мнению, никто не смог бы сделать больше в той плачевной ситуации, в которой мы находились. А он умудрился вывести всех, даже Грамблджека. И мог бы, наверное, силой или угрозами принудить всех идти дальше - но не стал. Предоставил нам выбор, понимая, что может пострадать сам, если организаторам не придётся по вкусу такое великодушие. Но в обязанности Тиадоры (я постаралась при первом удобном случае выяснить её имя) явно входил пункт заставить нас почувствовать себя прахом под ногами "хозяина", с чем она почти успешно справлялась. Почти.

Безотказные рабы мне также не нравились. К слугам я была привычна с детства, но эта раболепная покорность, полное отречение от собственной личности выглядело просто жутко. Хороший слуга ведь и думает, и мнение своё имеет, и может донести его до хозяина так, что хозяину только лучше станет. Да и вообще член семьи. А эти болванчики только на то и годятся, чтобы приказы выполнять. Таилась в их бесправном положении и некая скрытая угроза: вот мол что становится с теми, кто служит "хозяину" недостаточно хорошо.

Впрочем, эти мысли не помешали мне воспользоваться всеми благами, предоставленными в наше распоряжение. Я не собиралась представать перед "хозяином" в своих обносках, благоухая кровью и болотом. Взамен ненавистной робе выбрала чёрное бархатное платье простого кроя, подчёркивающее фигуру. За ужином кусок в горло не лез, ограничилась фруктами и кусочком мяса. И от своей порции вина, конечно, не отказалась: плечо до сих пор болело. С коллегами по побегу почти не разговаривала, понимая, что каждое лишнее слово может сработать против нас. А какое именно слово посчитают лишним, раздумывать не хотелось.

После ужина, чувствуя, что сон подкрался чересчур близко, я изъявила готовность встретиться с нашим гостеприимным хозяином.

Место, куда их привели указания Тиадоры, оказалось немного не тем, чего ожидал Маркус. Он думал, что там будет какой-то промежуточный пункт их маршрута, место встречи или просто убежище, в котором можно будет переждать период охоты. Особняка он не ожидал, тем более находящегося в настолько хорошем состоянии в подобном месте. Да и что-то угрожающее и мрачное было в стиле построек, что-то, утраченное современной талингардской архитектуре. Какое-то время убийца пытался ухватить формирующийся, но ускользающий образ, пока не понял. От дома исходила угроза. Возможно, дело было в освещении, и при ярком свете дня он выглядел бы совершенно безобидно, но сейчас, перед рассветом, после всех тяжестей этой ночи…

Калитка была приветственно открыта, наглядно демонстрируя, что обитатели дома не боялись ни грабителей, ни порождений болота. А ухоженные лужайки говорили, что нашествия как первых, так и последних случаются как минимум редко. За дверью же ждала Тиадора. И голос ее, несмотря на сопровождавшую слова улыбку, звучал несколько угрожающе.

Что ж, она могла себе это позволить. А Маркус мог позволить себе не молчать. Через все эти сложности она и ее хозяин проходили не для того, чтобы на пороге зарезать потенциальных исполнителей чего-то, что замышлялось. И нужны им были как раз те, кто мог сбежать из Бранденскара, а не вышибалы с улицы. Когда Тиадора закончила говорить, он склонился в вежливом, но не подобострастном поклоне.

- Наша задержка была вызвана требованиями вежливости. Мы не могли покинуть приютивший нас дом, не отблагодарив хозяев за их гостеприимство. И не могли явиться в гости, пусть и по приглашению, без подарка.

С этими словами он протянул мешок Тиадоре.

- Теперь его уста не разомкнут даже колдуны короля или священники Митры.

Затем посмотрел на своих спутников.

- Путь проделали все, но некоторые решили отвергнуть приглашение, хотя я и предупредил их о возможных последствиях. Они знают лишь то, что место встречи располагалось где-то вдоль Старой Дороги.

После реакции Тиадоры на слова и подарок, он последовал за слугами (которым, похоже, промыли мозги колдовством, против чего Маркус ничего не имел), отдохнул, принял ванну, поел и выпил магического вина. Строить какие-то планы под присмотром Тиадоры смысла особого не имело, а оставшиеся спутники были из тех, что не были склонны к глупым вопросам или поступкам.

Джагер не был особенно впечатлительным, не привык теряться в непонятных ситуациях, да и живым воображением, к счастью, тоже не обладал, так что, придя в себя вместо лягушачьего брюха в мягком кресле в углу роскошно-обставленной комнаты в компании разряженных в дворянские тряпки соучастников по побегу, почти не удивился. Почти. Ну, может выругался разок-другой, вопрошая, какого, собственно, хера тут происходит и где, мать его, они находятся, но и только. Даже странно-покорного ливрейного хмыря, что поил его вином, не стал калечить в знак благодарности и доброй воли. Одним словом, вел себя старый разбойник, быстро смекнув, что находится в доме неизвестного благодетеля, вытащившего его с плахи, тише воды, ниже травы.

Дальше, как он понял, предстоял разговор с самим хозяином особняка, и не было сомнений, что пойдет он о том, как Джагepy и остальной поредевшей ватаге беглых смертников предстояло расплатиться за спасение. В том, что за спасение придется отплатить стократно он не сомневался, поделать с грядущей кабалой ничего не мог, и поэтому, будучи человеком момента, соредоточился на вопросах, имеющих решения здесь и сейчас: поесть, помыться, переодеться. Именно в таком порядке, пусть даже разило от него, как от пролежавшей неделю в болоте дохлой псины.

Ел Джагер много и, не особо заботясь о том, как это выглядит со стороны, тарелку чуть заметно прикрывал левой рукой от остальных, будто опасаясь, что кто-то попытается схватить "его" кусок мяса, и иногда зыркал, недобро то на по-рабски подобострастных слуг, то на молчаливых охранников. Не ссоры ради и не для того, чтобы гонор показать, а потому, что иначе не мог. Человек, в конце концов, лишь тот, кто есть, а Джагер был убийцей и никем иным