Общее
Припекает солнце. Тело Ноги укрыто под грудой булыжников - ее увенчивает тот самый, что Нога так удачно скатил на одного из охранников. На нем темным пятном выделяется засохшая его кровь.
Пора идти. Оазис ждет. За ним - кого что. Кого - рабство и печаль. Кого - новые приключения и, возможно, смерть. Каждый уходит на запад с мечтой - даже втихую матерящиеся под нос "спасенные" бомжи.
Язык
Большие амбиции, сила в руках, ум в голове. Ты начинал голым оборванцем, успел слегка поучаствовать в каннибализме, потерять всех знакомых, обрести заново, убить пару братьев. Казалось, только вчера ты вылез из ржавого железного гроба - а будто уже целую жизнь прожил.
Оазис оказался грязной лужей посреди пустыни, вокруг которой ютились дребезжащие на ветру хижины и одна из вездесущих крепостей очередного бара. Вялые кактусы, возделываемые хилыми рабами, тощие дромады, жующие мертвую траву. Избавившись от троих рабов и лишнего груза за деньги, кажущиеся сейчас огромными, ты вздохнул с облегчением. Приятно тяжелят карманы тяжелые связки дромов.
- Куда дальше, сенсей? - С усмешкой спрашивает Манал, по первому знакомству с которым ты бы никогда не предположил, что оно продолжится так.
Дальше - восток. Крабьи горы, тамошний бичара-повелитель, все это просит мести. На обратном пути в Шамал повстречав громадный невольничий караван, ведомый желтыми кушаками, в очередной раз порадовался про себя - успел вовремя загнать товар.
Дорога обошлась без проблем - зная местную специфику, шли тихо, 228 жадно впитывал высказываемую шепотом мудрость, выстраданную в ошибках.
Повелитель Крабов отплатил за жизнь Эфы своей жизнью - размен не в вашу пользу, но что делать. Пришедшие на крики чудища жрать его его не стали, зато погнались за вами. Еле ушли, побросав инструменты и пару нанятых у Шкурника старателей. Одно хорошо - увязанный проволокой Повелитель наверняка сдох долго и мучительной смертью от жары и жажды, не в силах освободиться. Не развязали же его клешнями его дружки, верно?
Ню из Шора, как, оказалось, называлась та деревушка на берегу, тебя не признала. Еще бы. Напомнил ей об этом, когда вы оба, уже довольные, лежали на жестких шкурах в ее доме.
- И как на вкус человечинка? - Усмехнулась она.
Жизнь шла. Ты был силен, и тебя не брали обычные опасности этого мира. С парой коробов рыбы вы ушли из Шора в Шамал, вызнав перед этим в баре Рыла, что недавно группа техноохотников подняли неслабый куш с найденных неподалеку у берега руин. Говорят, там нашли ядро ИИ, а это бешеные деньги и благорасположение самих лордов Великих Домов. Когда-нибудь и вы так прославитесь, верно?
Вы вдвоем, порой сопровождаемые незапоминающимися, быстро исчезающими лицами, крались через Крабьи Горы, отбивались от панцирных койотов в Сухостое, морщились от копоти подземных кузен Ваама. Продавали оружие в выточенном из горы Изыке, меняя на изысканную керамику, которую несли в Шамал. Вы бежали со всех ног из цветущих земель Зеленых Колдунов, молясь, чтобы не потаял лед в коробах - ведь на нем лежали бесценные овощи, и они должны были успеть к застолью толстых и роскошных лордов Изыка.
Вы проносили гашиш из тайных убежищ Травяных Пиратов за высокие стены городов. Пару раз поучаствовали в грабеже караванов, однажды еле унеся ноги после того, как заказчики решили от вас избавиться. Вы подняли немного дромов, устроив дельце по вывозу дерьма с улиц Шамала, и успели удачно смыться, когда желтые кушаки пришли брать свою долю.
Вы бегали от бандитов Орущего Леса, преследуемые их дикими воплями. Однажды вы чуть не влезли в какие-то древние руины, но огромное железное чудовище, зашевелившееся в затхлой тьме, заставило вас передумать. В одной деревеньке решили, что ваша требуха дает съевшему ее бессмертие. Саблями вы разубедили этих дикарей и взяли с них свое. Вы многое пережили вместе.
Однажды ты проснулся и понял, что Манал исчез, взяв свою долю из общих накоплений. Поискав пути мести и не найдя их, ты решил, что доля была справедливая. Да и мир тесный, увидитесь еще.
Ты жил, ты становился умнее и сильнее. Ты брался за все, где-то сопутствовал успех, где-то приходилось учиться на неудачах. Ты был хорош, но ты был одиночкой - а одиночки редко пробиваются на самый верх жизни.
Ты так никогда и не нашел тех, с кем можно было спокойно путешествовать и делать дела. Каждый имел фатальные недостатки. Кто-то туп, кто-то слишком своеволен, кто-то вопреки всякому рассудку не ценил твое мнение по каким-то вопросам. Тебе платили деньги за твое участие, после вы прощались и никогда не виделись больше. Ты осознавал, что для по-настоящему серьезных дел тебе нужна команда, но не находил достойных быть командой для тебя. Это бесило.
Мечты о поселении лысых, твоего рода, детей Огромных Людей, так и остались мечтами. Ваши были редкими, и каждый имел ровно те же, озвученные выше, недостатки. Светлая идея Объединения не пускала корней в их лысых головах. Они хотели жрать, они хотели долю побольше, они хотели наебать тебя, они хотели быть хозяевами самим себе. Это никуда не годилось.
Ты самодостаточен. Ты матерый, ты знаешь себе цену. И ты продолжишь искать. Без мечты жизнь ничего не стоит, особенно жизнь здесь.
А пока, если хочется завтра есть пищевой куб вместо плесневого кактуса, есть одно дельце...
Ноль
Ты отходчив. Вот только что был готов умереть, лишь бы Языка с собой захватить. А как понял, что ни при каких раскладах не захватишь - так сразу и остыл. Живой, сытый, босиком по раскаленной пыли чапать не надо - чего еще ждать? Что лучше, чем это, может придти нахаляву?
Нужно ковать свою судьбу самому!
- Подходи, налетай! Рабы по дешевке, зато какие! У-ух! - Мышцу свою жилистую напрягаешь. Смеется коренастый бородач-покупатель в соломенной шляпе. "Этого за десятку возьму, будет меня веселить!"
Этим же вечером в Оазисе тебя клеймят. Это охренительно больно, и когда тавро, казалось, насквозь прожгло спину, тебе было совсем не до веселья. Зато хоть покормили.
Хитрый мужик обманул Языка, чему ты успел порадоваться. Следующим же днем вас троих повели дальше, на север. А ведь Сеймур говорил - четыре дня пути. Не говорил только, что конечная цель пути зовется Россыпь Клеток.
Под громадными тентами среди Сухостоя - россыпь клеток и есть. Сотни рабов томятся в них, и ваш хозяин, не торгуясь, продает вас здоровому детине в шипастой броне в три раза дороже, чем купил. Ты попадаешь в ад.
За говорливость успеваешь отведать кнута в первый же день. Умирает в клетке стукнутый на голову соратник-бомжара, имени которого ты так и не успел узнать. Вы же стоите столько денег, почему вам не дают жрать? Почему ты сидишь в клетке, раскаленные на солнце прутья которой оставляют реальные ожоги? Что за херня? Выпустите меня! ВЫПУСТИТЕ!!!
Мечты жгут не лучше этих прутьев. О красивых женах хозяев, о восстании рабов. Здесь есть только кнуты. И жара. И жажда.
Через пару дней прибывает огромный караван рабов - как говорят, их Шамала. Скованные одной громадной цепью, вы плететесь через пустыню дальше на север. "Улыбка Погонщика" - говорят матерого вида бичи. "Нужно бежать, шансов больше не будет".
Ты радостно вписываешься. Вот он, шанс сделать мечту! Бежим! Клеймо под одежду, новая жизнь, громадье планов!
Дубинки и кнуты возвращают к реальности. Зачинщиков оставляют на съедение скиммерам - есть тут такие членистоногие твари, родственнички хешти, видимо. Караван ползет дальше. Все болит.
Улыбка Погонщика - громадный черный разлом в черной же земле. Отсюда идет уголь для Ваама, города-кузни. Здесь вы увлекательно проведете остаток жизни, говорят вам. Звенят тысячи дромов на нитках - вы переходите из рук в руки. Завтра в забой.
Тысячи согбенных фигурок, скованные цепями, усеяли стены, стоя на хилых лесах. Мрачная песнь разносится по черному каньону. Стучат кирки. Ты среди них, сливаешься с ландшафтом. Щелкает кнут над ухом - кто не делает норму, тот не жрет. Срывается в пропасть бедолага справа - некогда смотреть вслед его удаляющемуся крику - ведь ты хочешь поужинать.
Миска похлебки, завтра все по новой.
Гниют трупы мятежников, рапятые на ржавых крестах, по краям Улыбки. Все люди здесь того же цвета, что и ты, после пары дней работы. Этих дней впереди - сотни.
Говорят, в окрестностях есть убежище беглых рабов. Говорят, их ведет сам Железный Кулак, скелет, помнящий еще те времена, когда все жили свободными. Говорят, нужно готовиться к его приходу сюда.
А пока - щелкает кнут над ухом. Нужно выполнять норму, иначе твой труп сбросят вниз, а на твое место станет такой же черный, сломанный и одноразовый бедолага, как и ты.
Повезло, мать его, Ноге - он хотя бы сдох человеком.
228
В животе рыба, на ногах сапоги, голову не печет - жизнь хороша. Завтра все это останется при тебе - уже хороший день. Пропадет - легко пришло, легко ушло.
Ты держишь нос по ветру. Пока что ветер дует в спину сенсею-Языку - и ты с ним. Всегда расслабленно стоишь за правым его плечом, пока он договаривается с покупателями, разбирается с какими-нибудь уродами, решает всякие вопросы. Мотаешь на ус, не стесняешься спрашивать, как жить, как всякие трюки делать. Вот с саблей например - как так ловко головы отхватывать?
Язык разговорчив стал, как вы рабов загнали и получили дромов солидно. Учит охотно, пусть и сам явно в этом деле не первый мастак. Дальше куда? Да тебе пофиг, ты нигде не был. Восток так восток.
Тихо в крабьих горах. И страшно. Но у Языка счеты к какому-то местному психу, так что ты с ним. Но когда запахло жареным и защелкали клешни под жопой - ты был первым, кто решил отступать. И если бы Язык остался там со своей местью, ты бы не особо грустил. Грустить вообще вредно.
Вас двоих ждали успехи и неудачи. Ты плюнул в громадную воронку Провала, а после неплохо напился сакэ с Языком в безыдейно названном баре "Провал". Здесь вы удачно продали несколько дырявых свалкерских костюмов - вот не повезет кому-то лезть в этой рвани в Черные Болота, о которых говорят с таким ужасом. Вы проносили гашиш мимо ворот городов, вы таскали дерьмо по улицам, вы покупали и продавали невольников. Вы хотели дойти до Истукана, древнего небесного корабля к востоку от Ваама, чтобы там по дешевке закупиться самым лучшим железом в мире, добываемом самыми невезучими рабами и самыми нервными надсмотрщиками - но дошли только до обтянутых содранной кожей роботов-скелетов, что решили присоединить вас к своим одежкам, и еле унесли ноги. Вы крутили мокрые дела в Изыке и рубили речных ящеров, досаждавших Зеленым Колдунам. Вы теряли и вновь приобретали все.
Все это время ты копил дромы. Там и здесь у тебя лежали заначки, даже в банке Шамала у тебя был небольшой личный счет. К тому моменту ты имел цель. Не много ни мало - стать великим мастером меча. Отчего бы нет?
Ты мечтал об этом, перерезая очередную глотку. Мечтал, пока Язык заговаривал зубы страже. Мечтал, пока грохотали за спиной самурайские мультуки и свистели над ухом пули, а ты, бросив короб, бежал со всех ног в ночь.
Говорят, в горном Монастыре, что рядом с Изыком, есть мастер всего оружия, которое знал этот мир. Древний скелет Ку-389, яростно отрицающий любые другие прозвища, но обрастающий ими, одно другого пафоснее. Говорят, он был Императором Старой Империи. Это серьезное дело. Надо бы наведаться к нему.
Однажды ты взял все накопленное, и еще чуток сверху из ваших общих пожитков, и направился в Монастырь. Небольшая горная крепостица, сложенная явно уже в нынешние времена, встретила тебя нарочитой бедностью обитателей и худобой местных чешуйчатых коз, которых те пасли. Ржавая развалина Ку-389 тоже не внушал доверия, а потому ты начал с выгодного для тебя торга.
- Ты хитрожопый. - Сказал древний мастер, пряча дромы в лючок на животе. - Из тебя выйдет хороший воин.
Завтра начинается твое обучение. Наверняка старая железка поручит тебе пасти коз или еще как воспитывать смирение. Что ж, тоже дело. Зато когда, пусть и через десяток лет, ты выйдешь отсюда - равных тебе не будет. И тогда уж мы подумаем, что делать дальше.